Витраж расколотой судьбы

Три года спустя

— Доброе утро. — Доброе. По полу глухо стучат каблуки дорогих туфель — на вид сделаны качественно, выглядят солидно, к тому же из кожи. На наручных часах в своём темпе движется секундная стрелка, и кажется, что владелец аксессуара словно слышит её немое тиканье и движется в такт с ней. — Доброе утро. — Доброе, доброе! Молодой человек коснулся алого галстука и туже его затянул. Одно лёгкое движение рук — и приятный аромат одеколона одурманил всех поблизости. — Доброе утро. — Здравствуй. Ему всё известно, но путается, сбивается, проходит мимо, а после, отругав себя за рассеянность, разворачивается и подходит к двери, уверенно открывает. Запах внутри помещения не сравнить ни с чем, но парень не обращает на это никакого внимания, проходит к столу с упорядоченными документами, кладёт на ближайший стул кожаный портфель, затем садится за своё рабочее место. — Тук-тук, можно? — кто-то постучал в стену и уже собрался входить без позволения. — Как погляжу, твоя пунктуальность великолепна, меня берёт зависть! — хрипло расхохотавшись, мужчина, подойдя к столу, скрестил руки на груди. — Ох, перестань, голова раскалывается, — пробубнил себе под нос и интуитивно потянулся к портфелю, вынул оттуда несколько бумаг в файле и передал. — Рабочий день только начался и-и, — взял документы, прочёл «обложку», — снова скажу, как приятно, когда ты понимаешь меня без слов, Кадзуха. — Ризли, — тихо позвал и глянул исподлобья, — в чай, которым ты меня угощал вчера, точно ничего не было добавлено? После него мне будто дурно до сих пор… — Я его пил вместе с тобой, — ответил он и развёл руки в стороны. — Во мне изменений никаких, и прекрати думать, что каждый вечер я пытаюсь тебя свалить с ног каким-то чаем. — Ладно, ладно, убедил... Ко мне сегодня кого-то приведут? — Вроде бы уже должны. Один именно к тебе очень хотел попасть, а раньше ни разу к психологам не просился. — Почему ко мне? — взревел, взявшись за голову, и опёрся локтями на стол. — Есть же Дилюк, он чаще всего свободен от бесед — так почему я? — Полагаю, к нему попросту лень вести, поскольку к тебе ближе. Но ведь не на постоянной основе это происходит, ну! Всё, за работу и до скорого, после смены как обычно. Как только Ризли ушёл, в коридоре раздались приближающиеся шаги не одной пары ног. Двое людей, облачённых в чёрную униформу, привели заключённого, посадили на скрипящий стул перед уважаемым тюремным психологом и опрокинули напоследок: — Максимум двадцать минут и забираем. Кадзуха не сразу сообразил, что делать с разболевшейся головой, и только когда дверь снаружи закрыли, поднял наконец головушку и, не глядя на своего временного «клиента», произнёс: — Мне сказали, что Вы впервые у психолога. Давайте начнём со знакомства. Меня зовут Кадзуха, Вы можете обращаться к любому из нынешних психологов в любое время, которое свободно в Вашем расписании на день. Как к Вам обращаться, Вас, может, что-то волнует? — Я, скорее, из любопытства решил наведаться, многие Вас хвалят, мол, Кадзуха так хорош, так хорош... В конце концов все обязаны поплатиться за содеянное. Можете звать меня Аякс. — Хорошо, Аякс, — помассировав виски, Кадзуха почувствовал себя некомпетентным, и поэтому, собравшись, выпрямился, вздохнул и молвил: — И всё же, может быть, у Вас есть какие-то мысли? Отлично ли чувствуете себя? Какое настроение на протяжении дня сохраняется дольше? Не стес… Слова растворились в натянутом воздухе. Аякс — распространённое имя, но внешность — нет, таких совпадений не существует. Глубокие голубые глаза, в которых яростно пылает и ненависть, и озорство, и хитрость. Невозможно перепутать, невозможно воссоздать настолько реалистичную копию человека, который выгравирован в памяти как дьявол среди людей. Короткие рыжие волосы всё те же, словно кто-то нарочно приводит в тюрьму парикмахера для поддержания привычного образа. Что за бред? Аякс улыбается так, что сердце пропускает удар от страха. Кадзуха, пребывая в шоке, покрылся холодным потом, бездумно вскочил с места и побежал вон из кабинета, и лишь за спиной раздалось: — Куда же Вы, Кадзуха? А поговорить? Эти глаза, эта наглая и высокомерная манера поведения, этот голос… Судьба вновь поглумилась над Кадзухой, но неужели он это заслужил?