Hentama

…Ни для кого не секрет, что любить кого-то безответно — то ещё мучение, а уж тем более, если тебя потом пинают по всем углам и в 60-й раз объясняют, что вы не пара. А твой объект воздыхания — самая прекрасная девушка на свете, дочь самурая, у которой есть гордость и всё самое лучшее. Кондо часто думал о том, насколько мягкие и шелковые у Отаэ эти темные пряди, насколько глубок этот пленительный взгляд и насколько сладкие её губы. Он не позволял себе заходить дальше и представлять любимую в дурном свете, и это не только потому, что она была способна ударить его даже в мыслях. Можно было и дальше пребывать в этих фантазиях и мучениях от недостижимой любви, если бы не одно «но»… Ягю Кьюбэй — член благородной семьи и просто сложный человек. Она и Таэ дружили с детства, и вторая была для неё эдаким лучом света в её непростой жизни. Только Отаэ вселяла в неё уверенность и радость, когда отец снова разочаровывался в способностях своего наследника. Естественно, уважение превратилось во влюбленность, причём нешуточную и очень агрессивную. Кондо до сих пор помнил ту ужасную боль в заднице после использования наждачки, лишь бы сделать хоть что-то, дабы Отаэ не вышла замуж за нежеланного. А потом Кью, хоть и успокоилась, но всё равно не отбросила своих светлых чувств. С того дня у них началось соперничество за сердце Отаэ. Оба действовали, не жалея своих возможностей и сил, поскольку видели друг в друге достойных соперников. Всем казалось, что они никогда не успокоятся, пока однажды они пошли вместе, лишь бы вернуть её улыбку. Тогда Оби Хаджимэ знатно потрепал всем нервы, но Таэ всё равно была счастлива, даже сквозь слёзы. Кондо нравилось быть кем-то близким для неё, несмотря на все это рукоприкладство, а Кью просто радовалась её улыбке. Они всё ещё любили Шимуру, даже когда стали понимать, что устают от этих чувств. Прошло непонятно сколько времени, к тому моменту Кагура стала находить разницу между родительской и романтической любовью (16-летняя Ято начала понимать что жить не может без стычек с Сого), Хиджиката стал внезапно собирать вокруг себя странный гарем, а Кью стала проходить специальные курсы для избавления от своей андрофобии. Тогда и началось всё это… ***** — Снимай штаны и раздвигай ноги, Исао. Это был гром посреди ясного дня. Вроде ничего не предвещало беды, Шинпачи с Кондо просто оказались у дома семьи Ягю. А тут Кьюбэй выдаёт вот это, без стыда и совести, пока юноши не было рядом. Исао просто застыл посреди комнаты с выпученными глазами. На него смотрели со всей серьёзностью, так что сразу поймешь, что то была не шутка. Где-то 10 минут они сверлили друг друга взглядами, прежде чем мужчина выдавил из себя: — Извини, мне не послышалось? Ему хотелось думать, что это просто очень удачная шутка, если бы Кьюбэй не была по большей части серьёзной, и если бы сегодня не была осень. — Я на полном серьёзе — отвечает девушка — Мне нужно выяснить, излечилась ли я от своей привычки колошматить всех мужчин хотя бы частично. Исао подпрыгивает на месте и чуть ли не пятится назад. Этого он и боялся. Того, что Кьюбэй решительно захочет интима. Она часто пребывала во влажных фантазиях насчет Таэ, но никогда не самоудовлетворяла себя, не решаясь прикасаться к месту, где всегда должна была быть «Вавилонская башня». А тут внезапно захотела кувыркнуться с ним, с тем, кто тоже вообще то влюблен в Отаэ. Еще и эти вульгарные шуточки по поводу их некоторой схожести со «сладкой парочкой». — Извини, конечно, но я только для Отаэ-сан. И ты это прекрасно знаешь — отвечает Кондо. Он еще и не догадывается, насколько все это серьёзно. Кьюбэй издает смешок, но мужчина не слышит в этом чего-то, что могло бы его успокоить. — А ты что, всерьёз подумал, что я что-то в тебе нашла? Я тоже ещё принадлежу Таэ-тян и душой, и телом — далее, она малясь замялась — Я просто хочу узнать, каково это — быть друг другу «кожа к коже». А еще наконец решить, стоит мне отращивать себе ****. Офигеть какая странная просьба! Чему её там на этих курсах научили?! Мыслить нестандартно?! Вообще, ей стоило обратиться к какой-нибудь дамочке и узнать про то, как это происходит у девочек. Но Кондо довольно быстро понял, что Кью наверняка делает это от безысходности. Этой кучи времени было достаточно для того, чтобы она поняла, что Отаэ никогда не посмотрит на неё, как на возлюбленную, даже если та пробудет в мужской форме несколько лет. А все эти слова про чувства, были всего лишь самообманом. — И что это тебе даст? Я более чем уверен, что это будет только психологическая травма — спокойно ответил шатен. Она едва ли не накидывается на него, прижимаясь к нему своей грудью. Почему её поведение такое же, как и у нимфоманок? — Это с Тоджо у меня будет травма, с его извращенными увлечениями. А с таким девственником как ты, мне будет намного комфортнее. Погодите..... девственником? Его только что обозвали девственником? Значит, эта чудачка считает его частые попытки засветить своими «Кинт*мами» простым затянувшемся тем самым периодом у подростков? Да ей хоть кто-нибудь рассказывал про тот самый «обычай», когда каждый уважающий себя самурай посещал Квартал Красных фонарей? Он был как раз из таких, кто потерял девственность с хорошенькой куртизанкой (а не с дайконом, если вспомнить некоторые его замашки), нет, даже с двумя. — С чего ты вообще решила, что я девственник? — немного обиделся Исао. — Ты ведёшь себя как те странные мужики с сайтов знакомств, постоянно демонстрирующих свои «грязные палки» девушкам — и будто бы в подтверждение своих слов, она схватила эту самую «палку» через ткань хакама. Кондо издал возглас самым высоким фальцетом, который только был возможен, пока та продолжала общупывать его достоинство. В её глазах читался непреодолимый интерес и любопытство, похоже, она даже и смутного представления не имела о том, каково это на ощупь. — Серьёзно, перестань, а то ни я, ни ты не вынесем этого — он попытался отпихнуть девушку от себя — Я не хочу вызвать очередных проблем. — Таэ-тян не узнает, и мы оба мгновенно это забудем — Ягю отстранилась от него, но только чтобы начать развязывать пояс на своих тренировочных хакама. — А как же Шинпачи?! И люди из твоего клана?! — Отец ушёл на какую-то там встречу, Тоджо до сих пор в отключке с утра, как он мне показал журнал с откровенными бикини, а остальные просто не рискнут вдаваться в подробности. И вообще, с тобой мы быстро с этим управимся. — Я не настолько чайник — надулся мужчина. — И вообще, Исао, ты же самурай, а самураи готовы ко всему — усмехнулась брюнетка — Неужели, у тебя даже с боевым товарищем не было опыта? — А ещё я не настолько отбитый, чтобы просить об этом Тоши — ответил тот, уже и не понимая, хочет ли этого, или же до сих пор против. Внезапно, оба издали такие изумленные вскрики, что их наверняка бы услышали. Кондо и не понял, как оказался со спущенными хакама и фундоши, его взгляд был устремлен на почти обнаженную Кьюбэй. Её ноги были полностью открыты, а белый верх уже едва болтался, открывая вид на торчащие соски. Сама же она смотрела на его «меч» закрыв рот ладонью. А снаружи он казался меньше. Оценив его габариты и свою наследственную низкорослость, пришла к выводу, что вводить его будет несколько проблематично. Девушка резко отвернулась, начиная яростно размышлять о том, как бы преодолеть смущение и неуверенность. «Он не должен увидеть мою слабость» — подумала она, выпячивая свою заднюю часть в его сторону. — Возьми меня сзади — произнесла та, вся красная от смущения. Сильно сконфуженный и до сих пор сомневающийся полицай где-то 15 секунд пялился на это «зрелище», пока наконец не отмер. — А-А не слишком ли это… зкстремально? Для твоего-то первого раза… — также неуверенно произнёс он. — Просто сделай это быстро! — крикнула девушка. Кондо вздрогнул, сглотнул и медленно поплелся на коленях к ней, размышляя. Ему деваться уже некуда, на кону, возможно, его гордость и честь. Но Отаэ-сан… Так, не время думать о ней, иначе точно струсит! Это же ведь пройдет очень быстро, ведь так? Всего лишь на минуту, а потом вытащит, не сделав ничего колоссального. Таэ всё равно никогда не полюбит того всерьёз, будет держать его у себя только как ручную гориллу. Шумно вздохнув, мужчина подошёл к ней и, зажмурившись, взял Кью за бёдра и усадил к себе на колени. Девушка охнула от неожиданности, сразу ощутив кончик в опасной близости от своего сокровенного. Невольно взглянув вниз, в очередной раз ужаснулась размеру. «Это не Вавилонская башня, а целый Skytree!» — пронеслось в голове. В следующее мгновение, от неловкого движения, этот кончик погрузился внутрь её горячего нутра, отчего та едва не вскрикнула. Исао пришёл в себя и сразу обеспокоился, но та успокоила его, тяжело дыша: — Всё в порядке. Я рискнула и растянула себя заранее — но он чувствовал чужую дрожь. Ягю попыталась выровнять дыхание и попробовать двигаться, но было очевидно, что ей страшно и ужасно непривычно. До неё наконец дошло то, что творит её тело. Эти курсы действительно сделали из неё нимфоманку. Попытки в какой-то момент увенчались успехом, и она уже неумело двигалась на нём. В неё входили и выходили, и каждый раз внизу сильно хлюпало. Кьюбэй не хотелось смотреть ему в глаза и показывать свой страх, ведь ещё недавно она уверенно предложила ему это и убедила. Девушка даже не стонала, лишь громко вздыхала, хотя на самом деле очень хотелось кричать от новых ощущений. Кондо всё это время был в прострации, и как заколдованный наблюдал за тем, как двигалась чья-то молочно белая спина перед ним. Ему до сих пор казалось всё это неправильным и странным, в мыслях, несмотря на сопротивление, всё время маячило одно знакомое женское личико. Позор. Главнокомандующий Шинсэнгуми изменяет своей женщине с её лучшей подругой. За это даже одного сэппуку не хватит. Отаэ-сан, прости! Мужчина резко разворачивает миниатюрное тельце к себе лицом, крепко держа, не позволяя ей и дальше вести. Она смотрит на него с недоумением, вся вспотевшая, красная, с выбившимися темными прядками из хвоста. Старший поднимает на неё взгляд и просит с неким чувством вины в голосе: — Пожалуйста, пообещай мне, что мы всё забудем. Хорошенько потом отдубась меня по голове, чтобы я даже чтобы я даже и имени твоего не вспомнил. Его поведение сейчас отнюдь не самурайское, но это не вызывает насмешек. Кьюбэй тоже сомневается, но отступать уже нельзя. Она лишь слабо усмехается и обнадеживает: — Ничего, это я умею. Тем более, я не хочу сильно осквернять наши отношения — даже не уточняет, кого именно «нас». Да, это будет позор для них обоих, очень хотелось бы повернуть всё назад, хлопнуть себя по лбу и заорать о том, какая же ты дебилка, коли додумалась до такого. — И ты тоже забудь, на веки вечные. Не давай Отаэ-сан повода для волнений. — Да я всегда справлялась с этим получше тебя, забыл? — брюнетка поворачивает голову набок, и медленно проводит пальцами по его щеке — Тебя бы сейчас успокоить. И неожиданно целует того. Сначала легонько, просто держит их губы вместе, а затем пытается запихнуть в него свой язык. Тоджо всегда утверждал, что поцелуи — лучший способ успокоить или убедить человека, конечно, мало кто ему верил. Можно ли вообще доверять человеку, что никогда не видал настоящей любви, а только пользовался услугами куртизанок при любом удобном случае? Командующего это не успокоило, напротив, он резко отстранил её от себя, серьёзно не понимая этих странных намерений. Ягю просто молчит, не смея и дальше «издеваться» над ним. — Уж извини, но не пытайся меня охмурить и заставить видеть заместо тебя Отаэ-сан. Твои габариты выдают тебя, а ещё груди Отаэ невозможно мять — похоже, он и сам не понял, как ляпнул что-то совершенно неуместное. Видимо, остатки былых загонов вновь пробудились в ней, и Кью просто с возгласом шлепнула его по лицу. Тот почему-то не улетел, хотя силы удара члена этого клана вполне должно было хватить на полет до самого Нептуна. Девушку сразу же валят на лопатки, проигнорировав испуганное оханье. В неё тут же начинают бесцеремонно вбиваться, и только тогда она вспоминает про всё ещё находящийся внутри половой орган. Кьюбэй не успевала реагировать, даже стонала с опозданиями, настолько была высока скорость. Невольно подняв затуманенный взгляд, увидела, как тот старается не смотреть на неё, молча делая дело. Похоже, это действительно стоило нескольких ночей в попытке вначале попробовать самоудовлетворение, чтобы потом принять в себя нечто большее. Кто бы мог подумать, что такое окажется на самом деле удовольствием за гранью. Она не жалела, что выбрала Кондо. Аюму бы точно стал сюсюкаться с госпожой, в попытке устроить ей идеальный первый раз, и это бы рано или поздно стало бы раздражать. Или бы стал творить всякую извращенную хрень. И самое главное — не было никакой крови, про которую говорилось в книжках, хотя с таким то размером должны были возникнуть проблемы. От страха не осталось и следа, она просто растворилась в удовольствии. Даже на время возникла мысль о том, что Таэ определенно кое-что упускает, но от неё быстро отмахнулись. Уголок глаза случайно зацепился за дверь. Там, в тонкой щели виднелся изумленный глаз Шинпачи. Тот просто застыл за дверью, настолько парализованный увиденным. Непонятно, сколько он там простоял, но определенно увидел уже достаточно. Кью просто бросила на него мимолетный взгляд, вновь возвращаясь к своему «любовнику». Теперь та стонала только громче, извивалась после каждого толчка. Её груди потряхивались в такт движениям, соски уже стояли буквально колом. Лицо просто перекосило от удовольствия, не отличаясь от тех самых из недетских манг. — И с таким то «опытом» у тебя ещё нет девушки? — спросила Ягю между стонами, неумело пытаясь вернуть уверенный вид. Исао, до этого не подававший никаких признаков самого себя, таки громко вздохнул, от того, насколько сильно его только что сжали внутри. — Это совсем не заводит, понимаешь? — так же обиженно произнёс он — Только глаза режет от правды. Брюнетка лишь улыбнулась, а потом вцепилась в его мускулистую спину. Ногти впились в кожу, оставляя кровоточащие порезы. От этого движения их разгоряченные тела стали ближе некуда. — Тебе стоит отстраниться через 3 минуты, — говорит мужчина, касаясь губами чужого плеча — не хочу обременять тебя ненужной ответственностью в лице ребёнка. Мало ли… — И это говорит мне тот, кто толкается в меня, почти как самая натуральная горилла. — Сам от себя такого не ожидал. Давненько у меня связей не было — голос стал звучать чуть живее, чем раньше — Думаю, после такой разминки, с Отаэ-сан точно не возникнет проблем. — Только попробуй, она твой «меч» сразу же в космос отправит. Да и вообще, с ней может и не прокатить твоя сегодняшняя тактика. Оба сами были удивлены, что так внезапно отбросили все сомнения. Почуяв приближение окончания, Кондо сразу же вышел из неё, но белую жидкость таки частично размазал по её бедру. Шинпачи, всё это время наблюдавший за этим, невольно схватился за бугор на своих хакама. Он не решился делать это в чужом доме, но сейчас, после такой страстной картины, явно тоже стоило выпустить из себя всё. Память навсегда отпечатала это событие в мозгу, оставив там пометку «Ни в коем случае не говорить сестре!» с изображением черепа. Это было определенно получше той сцены, когда ему случайно открылась полуобнаженная Асаэмон у Хиджикаты-сана или «Дикое танго» Окиты и Кагуры. Оба лежали на полу, тяжело дыша после всего случившегося. Конечно, и 20 минут не прошло, но это время казалось бесконечным. К ним довольно быстро пришло осознание всего, однако, всё уже случилось. — Ты ещё любишь Таэ-тян? — Кью первой разрушила неловкую тишину. Ей казалось, что 5 минут назад перед ней был совсем другой Кондо Исао, а не этот сталкер-неудачник. Определенно, такого секса у него больше не будет никогда, даже если Шимура-старшая согласится. — Наверное… — Предпочтёшь забыть? — она прекрасно понимает его неопределенность после этой близости. — На твоё усмотрение. Если захочешь с упоением наблюдать за моими страданиями — то пожалуйста. Я этого заслуживаю, без сомнений… Они не понимают, как позволили своим инстинктам взять верх и так кардинально их преобразить. В голове слабо вертелся образ Таэ-тян, но он почему-то не обвинял в предательстве, а просто тактично молчал. Кондо случайно заприметил её голую нижнюю часть тела. Бёдра с внутренней стороны покрыты белесыми каплями, и посередине они тоже виднелись. О, чёрт! Таки не сдержался. — Я всё-таки испачкал тебя — произнёс он, глядя вниз — Виноват. — Да ничего страшного, проблем не вызовет — она густо покраснела, отводя взгляд в сторону — Не волнуйся так сильно. Где в стороне раздался странный хлопок, похожий на удар чьего-то тела об пол. Щель в двери мгновенно опустела, оттуда больше не выглядывал чей-то любопытный взгляд. Шинпачи упал в обморок. Странно, что сюда не сбежалось все оставшееся поместье. В эту же секунду Кьюбэй почувствовала чужое касание около своего самого сокровенного. И вздрогнула.....