Брошенные. Том 1.

Ян блуждал по пустым улицам, наслаждаясь долгожданным одиночеством и спокойствием. Домой он не спешил, всё равно завтра никуда не нужно. Да, он солгал про подработку лишь для того, чтобы больше не страдать и не чувствовать себя третьим лишним. Конечно, он к такому привык, ведь не особо общительный, но он попросту не ожидал, что Даня будет сконцентрирован на других, а не на нём. Это немного эгоистично со стороны Яна, ибо они и так много времени вместе проводят, а с другой, его можно понять. Это, мягко говоря, неприятно наблюдать за единственным другой, который весело проводит время с другими, пока ты стоишь в сторонке и мечтаешь поскорее уйти или просто провалиться сквозь землю. Тучи затягивали в свой плен тёмное небо, не давая возможности ни единой звёздочке выглянуть. Холодный ветер буквально сносил с ног и обжигал щёки. «И как Даня вообще согласился в такую погоду пойти в лес, так ещё с малознакомыми людьми? Надеюсь, с ним всё будет хорошо,» — размышлял голубоглазый, крепче обнимая себя за плечи, и стараясь укрыться от мороза, что с большим трудом удавалось. Наконец-то были видны очертания родной многоэтажки. Свет на кухне был выключен, а значит мать скорее всего либо спит в другой комнате, либо ушла к хахалям. Дай Бог второе. Слушать очередные надуманные проблемы, мольбы простить в пьяной лихорадке и просьбы помочь материально не хотелось. Ян и так тратит почти все деньги на неё и квартиру, что даже на себя ничего не хватает. Благо, конспекты немного спасают и сегодня на ужин не столетние макароны, а выпечка из местной булочной. Переступая через порог холодной квартиры, парень замер, прислушиваясь. Предчувствие говорило, что никого нет, но радоваться было ещё рано. Ян не стал раздеваться, вдруг снова выбежит ужранный в хлам мужик, и тогда придётся бежать. Аккуратно проходя глубже, услышал скрип дивана в гостиной, а после неторопливые шаги. В дверном проёме показалась женщина в цветном платье. — Наконец-то ты пришёл, сыночек, — пролепетала она и уже захотела обнять, как парень выставил руки перед собой. — Ты чего?.. Родную мать не хочешь обнять? — Денег не дам, — отрезал младший, продолжая рассматривать её. — Ты куда-то уходить собираешься? — У Гриши сегодня день рождения. Тебе нравится моё платье? Ян раздражённо закатил глаза и, отодвинув её в сторону, направился в свою комнату. — Мне сразу же идти в подъезде ночевать или сегодня будет особенный день, и ты не нажрешься как свинота? — Мамочке нельзя отдохнуть? — От чего?! — повернулся к ней лицом. — Я плачу за эту помойку, я покупаю еду, я помогаю Полине с бабушкой, я должен отдохнуть, а не ты! Что ты делаешь целыми днями? Пьёшь, трахаешься, извиняешься передо мной, приходит твой хахаль, даёт мне в морду, ты с ним ссоришься, а потом всё по кругу! Я спрошу ещё раз: мне сразу же в подъезде ночевать или могу на своей кровати, за которую я плачу? Почему моего друга любит левый мужик, а меня, сука, родная мать ненавидит?! Выпалив всё на одном дыхании, его полные ненависти глаза залились кровью вперемешку со слезами. Он захлопнул громко дверь в свою комнату, сразу же закрываясь на замок, но злость так сильно переполняла его, что он снова вышел к матери, по-прежнему стоящей там. Она, кажется, совсем не понимала, что происходит, и как ему обидно и больно. — Ты хоть заметила, что меня две недели дома не было?! Знаешь, где я был? В больнице. И знаешь, кто мне за неё заплатил? Совсем чужой мне человек. Ты даже не пришла ко мне ни единого раза. Как ты ещё здесь не сдохла без меня… — Сыночек, я, — попыталась взять его за руку, но подросток оттолкнул от себя. — Не называй меня так. Я не твой сын, у меня нет матери! Лучше бы ты меня не рожала, алкашка конченная. — Какой бы я не была, я всё равно тебя люблю! Я ради тебя на всё готова, могу даже бросить пить… Я же не так много пью. А вот Люба вообще не следит за своими детьми… — Да какая разница?! Мне плевать на твою шалаву, поняла? Не много пьёшь, значит, — бросил на пол свой рюкзак и пришёл в гостиную, где стоял советский потрёпанный сервиз. Женщина подбежала к сыну и начала его оттягивать, но тот не собирался отступать. Он вытащил несколько бутылок уже выпитой водки и бросил их на пол. Осколки разлетелись в разные стороны, от чего Оксана с визгом отскочила. — Не много пьёшь? А это что? Что это такое? Где ещё твои заначки, я сейчас всё разобью, блять! — Успокойся, ты не в себе! — Это ты не в себе! Сколько раз ты мне обещала не пить? Посмотри на себя, выглядишь как самая дешёвая проститутка. Ты знаешь, как бабушке за тебя стыдно?! Ты была хорошей девушкой, молодой, красивой, образованной, но надо же было связаться с тем наркоманом. Меня в детстве травили из-за этого! «О, смотрите, сын нарика идёт», «О, смотрите, сейчас тоже колоться будет». Даже бабки на меня смотрят с презрением, ведь думают, что я по твоим и отца стопам пойду. Таким как вы нужно стерилизовать. Только вред обществу приносите! — Твой отец был хорошим человеком. Он любил тебя и меня! — Тебе показать, как он меня любил? — поднял край рубашки, оголяя шрам на животе. — Пырнул собственного ребёнка ножом. И знаешь, почему? Да потому что он думал, что я из разведки и хочу его сдать полиции. Я был ребёнком! — Я… Я не знала этого! Он мне рассказал другое… — И ты поверила ему вместо меня? У тебя совсем мозги проспиртованные? Собственному ребёнку не веришь?! — Давай не будем из-за этого ссориться! И если тебе так не нравится со мной жить, то иди к бабушке! Она же лучше меня… — Да лучше, — дрожа от злости, прошипел сквозь зубы. — Не смей даже сравнивать её с собой. — Сыночек… Я правда тебя люблю, не злись на меня… Все же ошибки допускают. Я исправлюсь, обещаю, дай мне последний шанс. Парень не стал её больше слушать и, хватая брошенный портфель, вышел из комнаты, но в коридоре его встретил Григорий — тот самый именинник. Ян не успел убежать, как мужик резко прижал его к стене, держа за горло. «Снова на мать орёшь, сосунок? Жить надоело? Так я тебя проучу, педик крашенный,» — но не успел он ничего сделать, как подросток ударил коленом в пах, освобождаясь из ловушки. Держась за горло и хрипя от боли, голубоглазый в последний раз посмотрел на мать, перед тем как выбежать из квартиры. Вытирая на ходу бегущие по щекам слёзы дрожащим руками, судорожно глотал вязкую слюну, всеми силами сдерживаясь, чтобы не закричать. В голове отчётливо отпечаталась картина, где родной человек помогает тому, кто только что на её глазах избивал дитя. А ведь Ян тогда на мгновение поверил ей. Поверил, что она изменится, но тут же через минуту она в очередной раз предала. На улице уже шёл проливной дождь, не щадя никого на своём пути. Промокший Ян, выплевывая свои лёгкие, бежал в сторону переулка, где сейчас в полном одиночестве и ужасе прячется от стихии котёнок. Збегая на улицу, резко остановился, увидев Колю, прятавшего дрожащее животное под свою спортивку. Голубые глаза встретились с карими, и только пелена воды не позволяла полностью насладиться и рассмотреть их. Сердце младшего выскакивало из груди от волнения, пока старший всё также ошарашенно пялился на него. «Промокший, беззащитный, дрожащий, одинокий,» — таким в голове хулигана вырисовывался перед ним стоящий. Можно было бы подумать, что это описание котёнка, но нет. Этот момент мог длиться вечность, но раскаты грома привели обоих в чувства. Коля, схватив Яна за руку, побежал с ним в сторону своего подъезда, где наконец-то оба смогли перевести дух. Зеленоволосый опустился на верхнюю ступеньку лестницы, пока брюнет опирался спиной о перила. Оба молчали. Оба боялись сделать или сказать что-то не так. Единственное, что их сейчас объединяло — это спасение котёнка, но почему-то в воздухе витала совсем иная атмосфера, чем раньше. Пушистик, сидевший на коленях Яна, свернулся клубочком и мирно спал, пока хозяин нервно покусывал губы от такой напряжённой тишины. — Слышь, малой, чё делать будем? Ждать пока дождь закончиться? — неожиданный вопрос заставил Яна поднять глаза и машинально кивнуть. — Домой тебе сейчас возвращаться нельзя, а у меня как раз никого. Если хочешь… — Нет. Не хочу. — Чё это? Или хочешь здесь жопу морозить? — Это лучше, чем остаться с тобой в одной комнате… — Боишься меня, что ли? — понимая, что этот вопрос тупой и лишен логики, замолчал, но вскоре продолжил: — Ты весь промок, хочешь опять в больницу попасть? — Не впервые… А почему у тебя никого дома нет? — Ты чё не знаешь? — почесывая переносицу выдал: — Гриша — это мой батя. Усёк? — Так вот почему он так любит меня бить, — нервно посмеялся, погладив малыша за ушком. — Тогда тем более не пойду, вдруг он посреди ночи вернётся… — Не ссы, Васёк, не вернётся. Он нажрётся и уснёт у твоей мамки. Коля рывком оттолкнулся от лестницы, и присел перед сжавшимся мальчишкой на корточки. Пару секунд внимательно рассматривал младшего, пока пальцами не поднял его подбородок, оголяя шею с синими следами от пальцев. Лицо гопника изменилось со спокойного на хмурое. Что сейчас будет, одному Богу известно, но, наверное, даже Святой Отец не ожидал такого поворота: Коля, не придавая особых усилий поднял младшего на руки, словно невесту и понёс на свой этаж. Ян был настолько ошарашенным, что просто пялился в одну точку и, только ощутив под ногами пол, пришёл в себя. — Здесь самую малость грязно, — подметил старший. — Смотри, дверь не закрываю, так что можешь в любой момент удрать. Я же не маньяк какой-то. Эй, Васёк, ты тут? Васёк-Васёк, приём, вызывает Коля. Ты меня слышишь? — Слышу-слышу… Я просто… Немного… — В ахуе? — Угу, — посмотрел на дверь, а после на котёнка. — Я только ради него останусь, а не ради себя. — Говори как хочешь, малой. Коля снял с себя обувь вместе с мокрой кофтой, а после прошёл в свою комнату, куда почти сразу же хвостиком последовал гость. Открывая шкаф со своей одеждой, Коля мельком взглянул на мальчишку, пытаясь понять, какой размер подойдёт. Этого мгновения хватило рассмотреть прилипшую к торсу рубашку, зауженные джинсы, которые сейчас смотрелись на утончённых ногах, как никогда, элегантно и, конечно же, прилипшие к лицу волосы. Хулиган стиснул челюсть и с очень большим трудом перевёл всё внимание на поиски. — Тебе бы душ принять или хотя бы переодеться. Решай сам, — протянул свои шорты и футболку. — Трусы, увы, не могу дать, они постираны. Не, ну если хочешь, то можешь надеть, которые сейчас на мне. Они вроде ещё не грязные. Всего несколько дней ношу. — Идиот, — краснея буркнул Ян, принимаясь осматривать помещение. — У тебя здесь почище, чем в остальных комнатах. — Потому что я здесь живу, дубина, и никто сюда больше не заходит. Ты хоть хавал что-то? — Я? — Хватит задавать тупые вопросы, заебал. Ты, не я же! Ян подскочил, прижав котёнка к себе. Коля нахмурился и мысленно дал себе пощечину. — У меня есть булочка в портфеле. Я не успел её съесть. — Могу тебе похавать сварганить, — уверенно заявил старший, но после, нервно почёсывая волосы, махнул тому, чтобы шёл в ванную. — Полотенце сам найдёшь! Если не слепой. «Блять, чё я творю? Мне самому жрать нечего,» — прошептал себе под нос гопник и, проследив, когда голубоглазый уйдёт, с громким выдохом сел на край кровати, рядом с котёнком. Ударяя себя по лбу ладонью, пытался привести себя в чувство, но как бы сильно не бил, желание позаботиться и защитить никуда не делось… Пока Коля терзал себя за свои чувства, Ян опасливо принимал душ, боясь, что в ванную зайдут. Такого позора точно, не переживёт. Переодевшийся подросток аккуратно открыл дверь ванной, и сразу же в нос ударил приятный аромат омлета. Живот предательски заурчал, а рот наполнился слюнями. На кухне Коля спокойно смаковал кофе, но увидев знакомый силуэт в дверном проёме, немного перелил напиток на себя. — Всё-таки с размерчиком ошибся, — подметил Коля, чуть ли не пыхтя от такого пошлого зрелища: маленький Ян, с синяками на коленках и руках, стоял в гигансткой футболке, а шорты предательски сползали. Дабы не начать улыбаться как идиот, гопник стал бить кулаком по своей ляжке, приводя себя в чувства. — Можешь шорты снять, а то они сейчас сваляться с тебя. Футболка всё прикроет. Молчи! Ты же умрёшь, если увидишь такую милоту! — Нет! — крикнул Ян, прикрывая краем футболки колени. — Да чё ты боишься? Мы же оба пацана. Болт никогда не видел? Хочешь покажу? — резко подскочил, уже намереваясь стянуть с себя прилипшие штаны. — Смотри внимательно. — Коля, блин, ты идиот! — снова покраснел, крепче держа огромные шорты, которые больше походили на шаровары. Не удивительно, что вещи не подошли. Они почти одного роста, но Коля более упитанный и подкачанный, в отличии от утончённого и худого Яна. — Сам мне говорил, что я шлюха, а сейчас говоришь, что мол член не видел. Одни противоречия… И не боишься стать пидором, если увидишь мою голую задницу? — Не дерзи мне, у меня хорошее настроение сейчас, — буркнул, садясь обратно на стул, и только тогда пришло осознание сказанных слов. Он резко ударил по столу. — Ты без трусов?! Ян, не понимая, как на это правильно реагировать, кивнул. Коля почувствовал, как внутри разбушевался вулкан, и он настолько сильно впился ногтями в колено, что вот-вот разорвал бы кожу. — Я постираю шорты, если тебе противно… И… Где я буду спать? Ты же не решил меня выставить на улицу? — Я чёт придумаю, — натянуто улыбнулся, машинально лапая карманы штанов в поиске сигарет. — Я пойду покурю, а ты хавай. — Ты не будешь? — Я уже, — солгал. Ян смущённо сел за стол, принимаясь за трапезу, пока Коля по всей квартире бродил в поисках долгожданных сиг. Наконец-то найдя пачку любимых «Ротманс» уже предвкушал вкус табака, как в голове эхом раздался голос Яна: «Запах помойки лучше перегара… Запах помойки лучше перегара». Обречённо выдыхая, он спрятал сиги от греха подальше и подушился туалетной водой, да так сильно, что аромат слышался за километр. На разложенном диване парень постелил новую простынь, параллельно требуя, чтобы младший не мешал ему спать, иначе вышвырнет с балкона. — Погоди, я буду с тобой спать?.. — Не ссы и ложись. — Может, лучше на полу?.. — Не раздражай. — Но… Коля больше не выдерживая повалил его на диван и лёг рядом, плотно укрывшись одеялом. Ян напрягся, ощущая чужое дыхание на своей шее. Он как будто специально громко дышал, обжигая кожу. На улице всё также шёл ливень, но уже не такой сильный. Единственный, кто витал во снах, был котёнок, мирно спящий на краю постели. Ян неторопливо повернулся на другой бок, сначала устремив взор на пушистика, а после на напряжённое лицо Коли, делающего вид, что спит. Зеленоволосый меньше минуты смотрел на него, как придвинулся чуть ближе, намериваясь получше прочувствовать аромат духов. И в этот момент хулиган распахнул глаза и повалил младшего на спину, нависнув сверху. — Ты чё творишь? — раздражённо прорычал. — Совсем страх потерял? — Прости! Я не хотел тебя будить! Ты просто вкусно пахнешь, — зажмурился, ожидая пощечины или ещё чего похуже. — Я ничего плохого не хотел делать, правда… — Больше так не делай, пидор, — отпуская чужие руки хулиган лёг обратно, только теперь спиной к нему. С его лица не сходила довольная ухмылка. Не зря он значит вылил на себя литр пахнущей жижи. — Сам сначала ведёшь себя как мой парень, а теперь я как обычно пидор, — обиженно прошептал, отползая ближе к стенке. Коля замер, уставившись на свой шкаф. А ведь правда… Если раньше Ян был для него просто грушей для битья, то сейчас что-то изменилось. Что-то в глубине души трепетало и больно кололо при виде этого засранца. Но кто ему дороже: Васёк или авторитет в глазах «настоящих» дворовых пацанов?