Брошенные. Том 1.

Следующие несколько дней Даня вёл себя как зомби: с очень большим трудом питался, спал по несколько часов, а после просыпался от кошмаров. На дела попросту не было сил, поэтому всеми домашними заботами занимался Миша, параллельно пытаясь развеять мальца и организовать похороны, ибо родители Кирилла последние деньги потратили на свою секту. Они даже не попытались сами решить этот вопрос, а слепо доверились левому мужику, которому в отличии от них не безразличен бедолага. Миша так же, как и Даня очень резко воспринял смерть Кирилла. Но он хотел это никому показывать, чтобы сильнее не расстроить.   В школу Даня не ходил, с друзьями видеться тоже не хотел. Они узнали о случившемся от одноклассников, что повергло их не то, что в шок, они были просто в ахуе. Парни в глубине души понимали, что когда-то это случится, но не думали, что так скоро и конечно же надеялись до последнего, что Кирилл окажется сильным. Как бы это эгоистично и наивно ни звучало.  Влад и Ян пытались связаться с Даней, но тот не брал трубку. А где он сейчас живёт, не знали, и это позволило Дане побыть в одиночестве.   Проснувшись очередным утром, Даня сел на пол возле кровати, уставившись на солнце за окном. Блеклые лучи еле-еле прорывались сквозь тучи и гардины, освещая комнату и бледное лицо мальчишки. Миша давно уже не спал. У него была куча хлопот: он одевался, заказывал такси, узнавал всё ли пройдёт так, как задумывалось и параллельно заглядывал в комнату Даня, проверяя всё ли нормально. Вскоре, когда наступила долгожданная тишина, дворецкий молча положил на кровать чёрную рубашку и штаны, а после молча ушёл.  Даня оглянулся назад, на одежду, которую вскоре с большими усилиями одел. Всё то время, пока сидел на полу морально подготовилась себя к последнему и ответственному шагу. Наконец-то проглотив мерзкий комок в горле вместе с эмоциями, вышел в коридор, где ждал уже собранный Миша. Он молча кивнул и открыл дверь, пропуская вперёд.   Лифт, улица, и вот Даня уже едет в машине в то место, которому Кирилла уделял особое внимание. Теперь он будет вечно наслаждаться покоем, одиночеством, и тишиной, иногда нарушаемой пением птиц и дуновением ветра.    Авто остановилась напротив ворот. Даня несколько секунд колебался, пока наконец не вышел на улицу. Он одарил кладбище усталым взглядом и сжав кулаки, неторопливо направился внутрь. В голову сразу же полезли воспоминания, из-за которых по щекам потекли слёзы, и он сел на лавочку, опустив голову и начав тихо плакать. Его руки дрожали, вытирая бегущие слёзы, которые не хотели останавливаться, а из рта вырывались стоны вместе со всхлипами.    — Я не верю... Не верю... Это сон. Скажите, что это сон, прошу. Кирилл...   Тяжёлая рука легла на плечо, от чего дёрнулся, поднимая голову. Сначала Даня подумал, что это Миша, но перед ним стоял Владик. Он так же перепугался, когда мальчишка дёрнулся, но увидев лицо любимого, слабо улыбнулся. Наконец-то они встретились. Дни ожидания и терзание себя ужасными мыслями — это худшая пытка.   От старшего несло сигаретами и пивом, а взгляд был поникший. Даня на мгновение подумал, что это Кирилл, но розовая картинка с треском распалась на крупицы, и он отпихнул того от себя с криками не трогать. Длинноволосый в ступоре смотрел в красные глаза, и он не верил, что они принадлежат мальчишке, некогда светлому, словно солнце.   — Дань, — решился нарушить напряжённую тишину. — Это же я, Влад. Забыл, что ли? — сделал нерешительный шаг вперёд, но быстро остановился, видя агрессивно настроенного парня. — Ты чего?   — Уходи...  — Чт... Почему? — попытался прикоснуться к руке, но снова одёрнули. — Дань, не прогоняй меня.  — Отвали.   — Нет.   Влад был решителен. Он не мог оставить одного. У него сердце кровью обливалось в каком состоянии Даня. Ему хотелось хотя бы разделить боль и просто побыть рядом в трудную минуту, как раньше. Но стоило ему обнять младшего, как тот начал рыпаться и отталкивать, как будто он чужой человек.    — Дань! Я всё ещё твой друг! Ты можешь мне всё рассказать, — крепче обнял несмотря на попытки вырваться. — Хотя нет... Я больше. Я твой парень. Ты мой любимый парень и я не оставлю тебя одного!   — Не трогай меня.  — Почему?..  — Потому что ты похож на него!   В этот раз Даня отпихнул того от себя с такой силой, что он грохнулся на землю. Влад смотрел ошарашенно на плачущего мальчишку не понимая, что нужно делать. Но он знал одно: уходить нельзя.  — Мне тоже больно от того, что его больше нет! Но нужно жить дальше, понимаешь?!   — Больно? Да ты... Да ты его хуесосил на каждом шагу.   — Но он всё равно был мне дорог!  Даня стиснул челюсть и отвернулся.   — В последний раз говорю, уйди.   И спустя мгновение тишины, Даня услышал непонятные звуки за спиной. Он резко обернулся и увидел, как Влад с решительностью и пустотой в глазах отрезает свои длинные волосы и небрежно бросает их на землю. Петров несколько секунд в ступоре смотрел на происходящее, но, когда тот собирался отрезать ещё локоны, резко подбежал, пытаясь отобрать раскладной нож, который Влад всегда носит в кармане косухи.  — Нет, не надо!  — Ты же сказал, что я на него похож! Я больше не буду ходить с длинными волосами, если я напоминаю тебе его. Я всё сделаю, чтобы тебе стало лучше, — сжал чужие плечи. — Просто прошу, не отталкивай меня из-за этого. Пожалуйста... Ты мне нужен, — на его глазах появились слёзы, и он, не выдержав заревел, срываясь на крик. — Блять, подонок, да как ты посмел?! Я же говорил тебе держаться... Ублюдок. Ненавижу тебя! Слышишь?!   Только сейчас Даня осознал, что не только ему одному больно.   Брюнет откинул в сторону нож и обнял за торс, поставив подбородок на плечо. Влад кричал ещё несколько минут, прежде чем успокоиться и просто обнять тело напротив себя с такой силой, что чуть ли не сломал ребра. Ощутив родное тепло, обоим стало легче, и они наконец-то успокоились.   — Прости меня... — сквозь комок в горле прошептал Даня.   — Полторашка, я понимаю, — улыбнулся, вытирая ладонью свои мокрые щёки. — Скажи, что с каре мне намного лучше?   — Прости меня. Из-за меня ты лишился своих волос... Ты же так ими дорожил...  — Знаешь, чем я больше дорожу? Точнее кем. Короче, — положил ладонь на чужую макушку. — Тобой я дорожу больше всего, — мягко коснулся чужих губ, прикрывая глаза. Даня приподнялся на носочки и тоже поцеловал также нежно. Этот поцелуй унёс его в другое пространство, и он на мгновение забыл, где находится.   — Не хочу никуда идти, — не сразу выдал, крепче сжимая косуху пальцами. — Я знаю, что должен, но я не могу... Просто не могу.   — Я понимаю тебя. Но мы должны. Сделаем это ради него. Если что, я рядом.   Парни ещё некоторое время простояли в обнимку, пока наконец-то не двинулись в конец кладбища, где должна пройти церемония. Вокруг выкопанной ямы стояли парни и увидев Владика с обкромсанными волосами они сделали нерешительный шаг вперёд, но тот их успокоил, пожал плечами, мол «Подумаешь».   Даня крепче сжал руку старшего впиваясь в кожу ногтями. При виде все этой кладбищенской ерунды ему поплохело, и он еле держался, чтобы не свалиться в обморок. Теперь всё, связанное с готикой, мрачностью, кладбищем будет ассоциироваться с Кириллом. А это лишний триггер. Лишний повод впасть в тоску. Лишний повод начать себя терзать мыслями да воспоминаниями.  Даня мужественно держал эмоции в себе, не позволяя им взять контроль, но, когда показались родители Кирилла, не смог сдержаться. Перед глазами появилась пелена, а разум как будто отключился. Он рванул к ним с такой скоростью, что никто не успел среагировать, а когда опомнились, то Даня уже успел нанести отцу и матери по одному хорошему удару в лицо. Ему было плевать, что перед ним женщина или мужчина, да, Бог с этим, человек. Для него они были хуже дьявола, хотя, наверное, даже дьявол не такой жестокий. Ведь он не оправдывает все свои злодеяния словами «Это всё ради Божьей воли».   — Это вы виноваты, мрази! Это вы должны были сдохнуть, а не он! Горите в Аду, твари! Сдохните. Просто сдохните. Я вас убью нахер!  Даня был так зол, что не мог контролировать себя. Он поднял палку и ударил ей по голове главу семейства от чего тот пошатнулся, хватаясь за место удара. С места дёрнулся Владик и схватив за талию оттащил, игнорируя попытки вырваться. Да, он и сам хотел бы отправить их в больничку с переломали, но понимал, что это далеко не выход из этой ситуации.   Оттащив на приличное расстояние мальца, коротковолосый сжал его плечи, заставляя посмотреть на себя.   — Дань! Не надо, ты так только хуже сделаешь.   — Они это заслужили!  — Я знаю. Но я не хочу, чтобы ты отправился в тюрьму за убийство. Давай быстро всё закончим, и ты их больше никогда не увидишь. Хорошо? Давай здесь посидим. Музыку послушаем. Просто успокойся. Хотя бы ради Миши успокойся! Не приноси ему проблем.   — Миша, — резко повернул голову в сторону, и глаза уставились на такую картину: Миша бродит со стороны в сторону и с кем-то бурно разговаривает по телефону в то время, как женщина проклинает всех вокруг. — Прости. Я виноват. Боже, что я наделал.   — Всё будет хорошо, — крепко обнял. — Закрой глаза и представь, что мы сейчас находимся возле океана. Поют чайки, ветерочек ласкает твои милые щёчки... Я в боксерах весь такой красивый и с напитком в руке.   Даня крепче прижался, прячась под косухой.  — Хочу в приют... Хочу, чтобы всего этого не было. Хочу обратно. Хочу назад.   Влад протяжно выдохнул и поднял мальчика на руки, унося к машине. Он понимал, что чем дольше здесь находится, тем хуже ему становится. «Посиди здесь, я быстро,» — после этих слов рванул к остальным, но Даня рванул следом. Он не хотел оставаться один. Ему было страшно. В голову лезли страшные мысли, но самое жуткое — он везде видел мёртвого Кирилла.   Миша подбежал к парням и протянул Владику ключ от машины.   — Умеешь водить?   — Вроде.   — Отвези его срочно в больницу. Я уже предупредил врача. Прошу, быстрее.   — Будет сделано.   Всё, что произошло дальше Даня не помнит. Пришёл окончательно в себя уже на койке в психической больнице. Опять эти белые стены, опять кафельный пол, опять запах хлорки, опять, опять, опять! Да сколько можно уже?!   Даня дёрнул рукой, но она оказалась привязана к кровати.   — Ебушки-воробушки, очнулся, — проговорил Владик, подрываясь с дивана. — Как ты? Ничего не болит?   — Влад, — посмотрел перепугано. — Влад!   — Да-да, это я, — присел возле кровати, прижимая маленькую ладошку к своей щеке. — Как же я рад, что всё хорошо. Ты меня напугал.   — Где Миша?..  — Не важно. Сейчас важно лишь то, что ты очнулся. Пока ты спал, то я себе места не находил. Я уже готов был... Ай ладно, не будем о плохом. Просто знай, что всё хорошо.   Даня положительно кивнул и провёл свободной рукой по макушке старшего, зарываясь в короткие волосы.   — Что будет с твоей группой? — этот вопрос заставил Владика не несколько минут впасть в мимолетную тоску, но также быстро на лице появилась улыбка.   — Всё будет хорошо! Я не стану отступать.   Было видно, как ему грустно из-за всей сложившейся ситуации, хотя старался думать оптимистично.   — Парни... Парни не оставили меня. Они сказали, что раз уж мы начали этот путь, то дороги назад нет. Будет сложно, но мы справимся. У меня теперь есть муза, так что всё будет хорошо, — сам не веря в свои же слова говорил. — Найдём басиста. Будем жить в дерьме, но зато все вместе. Все...   — Влад, — он поднял голову. — Спасибо тебе за всё.   — Не за что, полторашка, — потрепал по волосам. — Давай будем держаться вместе? Справимся со всеми трудностями! Вдвоем будет веселее.   Даня слабо кивнул.   Миша навестил Даню лишь вечером, когда все проблемы решил и наконец-то смог отдохнуть. Родители Кирилла не стали писать заявление в полицию, когда Миша пообещал им вложить крупненькую сумму в их секту.   Даня с Владиком всё это время разговаривали, поэтому дворецкий нарушил их идиллию. Он не стал нагружать лишним, так что просто сказал, что всё в порядке. Даня был ему безумно благодарен, но сказать этого не мог из-за слишком большой вины за сегодняшнее. Мише это даже не нужно было. Он всё прекрасно понял по взгляду.   Оставшуюся неделю парень провёл в больнице под пристальным контролем врачей и Ванессы. Она немного помогла ему смириться с утратой, но не до конца. Прошло слишком мало времени. Друзья пару раз навещали, особенно Владик и Ян. Они очень сильно переживали за него, поэтому при любой возможности навещали или звонили. Забота со стороны близких людей вызывала улыбку. «Я не один,» — помелькало каждый раз в его голове, как только раздавался рингтон или на пороге показывались знакомые лица. Даже Коля один раз навестил.  Состояние понемногу нормализовалось, и Даня смог благополучно вернуться домой. Одноклассники стали ещё больше прикалываться над ним. «Другим хочешь помогать, а своему друг не смог помочь, недопсихолог». Но ему было так плевать, что в основном игнорировал подколы или просто показывал средний палец. В такие моменты в его адрес звучали угрозы, но стоило ему только упомянуть Владика, как тут же затыкали свои рты.   Всё, что планировал сделать Даня так и не сделал: не вступил в книжный клуб, не дописал свою книгу, не сделал так, чтобы о Павле кто-то узнал. Он ничего не сделал... Но кто сказал, что не сможет этого сделать потом? Просто нужно подождать, когда жизнь снова пойдёт в нужное русло.  Последний звонок — это, пожалуй, лучший праздник для детишек и подростков. А особенно для подростков, ведь ещё немного и этот Ад под названием «школа» закончится. Осталось только сдать чертовы экзамены и прощай школьная жизнь. Даня, как и Ян решили уйти после девятого. Он не знал куда именно хочет поступить, поэтому решил пойти с Яном на лаборанта. Ну а что? Лучше так, чем терпеть еще два года пекла. Влад сдал экзамены на отличное, но никуда дальше поступать не стал. Он никому не обещал пойти в университет. С отцом был договор лишь на экзамены. Конечно, после такого заявления Владика выгнали из дома с криком «Если такой взрослый, то живи сам!». Но ему есть куда пойти, поэтому сильно расстраиваться и паниковать не стал. У него есть мечта, и он сделает всё возможное, чтобы её осуществить. Коля же пошёл учиться в тот же лицей, что и Васёк, только на механика.    Жизнь у всех текла своим чередом, и только Кирилл лежал в земле, словно ненужная кукла.   Однажды летним вечером, когда солнце почти скрылось за горизонтом, а вороны летали над головой, парни пришли на кладбище. Они положили на могилу одну розочку и несколько минут стояли в тишине, пока Влад не начал: «Кирилл, я знаю, что ты сейчас на меня смотришь, и знаешь что? — посмотрел на него. — Ты лучший басист, которого я знаю! Лучше тебя никого нет. Мне будет тебя очень не хватать. Прости, что не говорил тебе этого раньше, чувак».   — Да, ты лучший, — согласился Богдан, а Вадим лишь молчаливо кивал головой.   — Эй, полторашка, — позвал Влад. — Хочешь стать нашим басистом?   Даня шлепнул его по плечу.   — Не шути ты так. Ты только что сказал, что лучше него никого не будем. Я уж точно не лучший вариант.  «А мы не шутим,» — в унисон сказали парни, вызвав у младшего одновременно смущение и сметание.   — Думаю, Кирилл хотел бы видеть именно тебя на своём месте, — сказал Вадим.   — Ты бы отлично подошёл на эту роль! Соглашайся. Ты не пожалеешь. С нами весело!  Даня посмотрел сначала на надгробие Кирилла, а после на парней.   — Ай, хуй, с ним, я согласен.   Подростки радостно вскрикнули и подняли банки пива, делая большие глотки со словами: «За нас!». Пока парни радовались новому участнику группы, Даня рассматривал фотографию Кирилла на гранитовом камне, и позади услышал знакомый голос. Он резко обернулся и увидел вдали длинноволосого парня, который улыбаясь помахал рукой. Петров помахал ему в ответ и в эту же секунду силуэт растворил, поднимая сильный ветер.   Даня повернулся к парням и решительно сжал кулаки.   — Сделаем это.