***
«Снежные пылинки сыплются во тьму» Искристые льдинки звенели в безветрии, опускаясь на покатые сугробы. Тишина гор убаюкивала. Хребет из пиков тянулся от заводи на юге и терялся во мраке ночи далеко на северо-востоке, напоминая выгнутую спину огромного спящего чудища. Дракона или змея с шипастой гривой. Верхушки многочисленных гор были остры и непригодны к восхождению, круглый год их обдували ветры, несущие тяжёлые тучи, полные влаги. Каменные острия были покрыты льдом, таким же древним, как сами горы, который не таял даже летом в полуденный час. Лишь у подножия встречались редкие деревца и скудные бурые травы, что клонились к безжизненной земле. Она была рыжевато-красной, как рассыпавшаяся от времени запёкшаяся кровь. В немногочисленных поселениях, что располагались в десятках километрах от гор, ходили невероятные россказни. О божествах и демонах, что сражались и проливали здесь свою кровь. О любви и горьком предательстве. Об ошибках и проклятии небес. О заклинателях, что скрываются среди вершин и где-то в Поднебесье возвели храм своему жуткому богу.***
«Полог сеет звёзды – не видать одну» Несколько столетий назад окрестности не видали людей, но горы укрывались голубыми цветами, пахнущими свежестью облаков. Небесная Благодать, так их называли редкие путешественники и бродячие заклинатели. Никто не помнит, когда и кто первым нашел эти цветы, но Спина Змея, как простой люд позже стал величать эту местность, утопала в этих цветах, что раскрывали бутоны с поздней весны и засыпали глубокой осенью. Тогда их попросту укрывали слои снега, и под плотным одеялом цветы засыпали. Заклинатели называли это растение даром богини Цзиньхуа, что покровительствовала чистой, верной любви и супружеству, приносила изобилие природе и людям, пробуждала солнце весной и своим касанием заставляла соки растений и кровь спящих всю зиму зверьков течь быстрее. Она даровала жизнь и плодородие, а зелье из Небесной Благодати обладало способностью останавливать кровь из открытых ран, смирять сердце и изгонять нечисть, что захватывала тело простых людей. Но было у горных цветов ещё одно необычное свойство – их лепестки, приобретающие любой оттенок неба, могли показать истинные чувства любого существа, что сорвёт его. Это называлось Посмертное Желание. Увядая, цветок в руках божества или человека менял свой цвет в зависимости от силы испытуемого чувства. Стоило подумать о ком-то или поглядеть на него – лепестки из прозрачных становились сперва цвета неба, а затем медленно менялись. Голубой и синий – привязанность и дружба, бирюзовый и жёлтый – любовь детей и родителей, белый и серебристый – сдержанность и целомудрие, розовый – нежная влюбленность, красный и багряный – гнев и жажда наживы, пурпурный и коралловый – глубокая, длительная любовь (часто сокрытая), фиолетовый – отчужденность и созидание. Показав истину, лепестки становились прозрачны, как лёд, и рассыпались. Их осколки забирало небо. Правда, мало кому удавалось воспользоваться этим волшебством, а счастливцы, что находили растение, часто настолько благоговели перед такой красотой, что не решались сорвать цветок. Небесная Благодать взросла из алмазов, что рассыпала Цзиньхуа по склонам некогда молодых гор. Она даровала людям окрест злато и серебро колосящихся полей, самоцветы фруктов и овощей. А Благодать подарила вместе со знаниями о том, как её использовать, чтобы сохранить здоровье и обрести единственную любовь.***
С приходом зимы на землях людей появлялись многочисленные темные твари и демоны. Они восставали из могил или возникали из неупокоенных мертвецов. Некоторые демоны некогда были божествами, но в силу разных причин чистота и благородство их увяло, и вместе с великой силой в душе поселилась ненависть и неутолимая жажда крови - горячей, что может спасти не ощущающее холода тело. Скорее, это был инстинктивный порыв, оставшийся с ранних времён. Цзиньхуа не всегда могла справиться в одиночку - тварей становилось всё больше, гибли люди, что молили её о помощи, а заклинателей, что решались на зимнюю охоту, становилось меньше. Многие не доживали до весны. Зелье из Благодати было редкостью, а с каждым годом цветы постепенно исчезали. Но были и те, кто не боялся смерти. Ёнхан стала той заклинательницей, что использовала Благодать, дабы совершенствовать тело и дух, и благодаря дару Цзиньхуа рассчитывала обрести бессмертие. За такие практики, оскорбляющие небо и землю, от неё отказалась семья, а их положение в обществе резко ухудшилось. Единственный человек, который всегда поддерживал Ёнхан - её сестра - была лишена золотого ядра за пособничество темной магии. После потери сестры, девушка бежала и твердо вознамерилась отомстить за гибель близкого ей не просто по крови, но и по духу, друга. Однако, сколько бы Ёнхан не скрывалась, кража священных цветов не осталась незамеченной. Цзиньхуа была полна милосердия ко всем людям на земле, и Благодать была подарена всем без исключения, чтобы спасти жизнь или вернуть утраченное. Богиня была столь опечалена таким надругательством, что зима в тот год пришла раньше срока.***
Ёнхан дрожала от холода, пытаясь развести огонь в небольшой хижине у подножия гор. Ветер выл среди опустевших ветвей крючковатых деревьев, напоминая стенания умирающих. Так стонала её сестра, умирая после извлечения ядра. Девушка даже спустя месяцы не могла забыть окровавленных одеяний и остекленевших глаз Аи. Самый близкий ей человек стал куском камня, без единой капельки тепла и жизни. Пусть люди прикусят языки, говоря о своих светлых богах. Они немы, слепы и глухи, раз дозволили погибнуть невинному созданию. От кремня посыпались искры и влажная солома и ветви задымились. Ёнхан заплакала, ещё плотнее кутаясь в лисий мех. Зверей она научилась убивать быстро. И совсем не боялась видеть смерть. Скорее, она была ей отвратительна, поэтому сама заклинательница так отчаянно стремилась избежать подобной участи. Ветер завыл ещё пуще и сквозь щели в стенах просочилось несколько снежинок. Они кружили недолго и растаяли, едва коснувшись земли, уже прогретой маленьким огоньком. Треск древесины ласкал слух и девушка задремала, прижимая что-то к груди. Небесная Благодать. Ей удалось собрать ещё несколько цветков, прежде чем стала подниматься буря. Ёнхан бережно выкопала их с корнем, чтобы растение не пропало, и теперь держала саженцы в небольшой котомке, вместе с мёрзлой землёй, словно пряча головки цветов от холода. Пламя затрещало и отбросило голубоватые искры. Снаружи стало быстро темнеть, а внутри хижины заплясали тени. Ветер яростно шатал дверцу жилища, а стены будто готовы были вот-вот рухнуть под его натиском. Внезапно стало тихо. Сквозь сон заклинательница поёжилась от холода. Пламя бесшумно качалось среди поленьев. Но будто не касалось их. Кора стала покрываться инеем, а яркое, сине-голубое пламя вытекло между ветвей и выплыло в центр комнатушки. От цельного огня разлетелось около десятка мелких огоньков, что кружили над полом и под потолком. Один из них подлетел прямо к Ёнхан и пощекотал ей щеку. Девушка лишь зажмурилась, отогнав сквозь сон назойливый огонёк. Но когда холод стал нестерпим, заклинательница проснулась. И её тело сковал страх - напротив, в дальнем углу комнаты прорисовался силуэт. Высокий и темный, с растрепанными темными волосами, что ниспадали на землю и огибали незнакомца полукругом. Пламя в центре, что недавно было костром, сжалось в шар и стремительно переместилось к нему. Оно ластилось к необычайно длинным пальцам с такими же длинными когтями. Рука бережно погладила огонь, который спустя мгновение принял вид крупной змеи и обвился вокруг талии и груди пришельца. Фэнг - божество зимнего мрака и холода, царствующий в мире смертных в помощь Цзиньхуа. Люди говаривали, что когда засыпала богиня, её плодородные земли берёг темный бог, укрывая горы, поля и селения снегами, а реки и озера сковывал льдом. Его голубые огни сопровождали заблудших людей и мертвецов, но такое пламя не давало тепла. Оно жгло того, кто лгал или скрывал в сердце злобу и исцеляло страждущих. Фэнга боялись, ему поклонялись, возводя изваяния в тени Цзиньхуа. Кто-то считал его супругом, кто-то - тенью богини, ставшей самостоятельной сущностью, ведь Цзиньхуа, будучи воплощением абсолютного света, не могла иметь тени. Как бы то ни было, Фэнг был менее могуществен, чем Цзиньхуа, но вызывал не меньшее уважение. - Невозможно, - одними губами прошептала Ёнхан, отползая ближе к двери. Но куда ей бежать? Среди снежной бури и холода цветы неминуемо погибнут, да и она сама быстро замёрзнет. Незнакомец похоже не колебался. Тень стала медленно двигаться к заклинательнице и змея грозно зашипела, когда кружащие огоньки высветили его лицо - идеально овальное очертание, острые скулы, широкая нижняя челюсть, тонкие, едва различимые ниточки губ, бледные, как иней. Небольшой, чуть поддернутый нос, темные, словно написанные тушью изгибы бровей и льдисто-синего цвета глаза. Несколько черных прядей оттеняли бледность лица, изящной шеи и ключиц. Он был будто покрыт льдом. Незнакомец вытянул руку в сторону девушки - с длинных пальцев стали слетать новые огоньки. Их стало так много, что хижина внутри стала светла, как снег в полдень. - Я не боюсь тебя! Я делала то, что считала правильным и ни о чём не жалею! - девушка встала на дрожащих от холода ногах, продолжая укрывать цветы. Губы её посинели, но глаза были полны решимости. - Она забрала её! Это твоя богиня виновата в том, что Аи мертва! А ведь она была ни в чём не виновата! Рука опустилась, словно мужчина о чем-то ненадолго задумался. Ему была безразлична "справедливость", "любовь", "страдание". Как и всем прочим богам. Фэнг знал порядок вещей и строго следовал ему. Как бы то ни было, за алчность и богохульство Ёнхан будет наказана. - Ты так ничего и не осознала, - немного с досадой молвил бог. Он дохнул на ладонь и воздух вокруг заискрился мириадом снежинок. Они плясали вместе с огоньками, поднимая ветер даже внутри хижины. Одежда девушки трепетала. Бог приблизился настолько, что видел отражение своих глаз в её зрачках. Девушка едва могла дышать от холода. - Мне жаль, Ёнхан - молвил Фэнг, опустив руку ей на грудь. Заклинательница лишь тихо вскрикнула, выпустив из рук котомку. Земля рассыпалась на пол, а от цветов не осталось и следа. Её вены и жилы наполнились льдом, а глаза стали темными и остекленели, словно полированный обсидиан. Пляска снежинок утихла так же внезапно, как и началась. Теперь они тихо падали, опускаясь на её темные волосы, но больше не таяли. Ёнхан всё же обрела вечную жизнь. Однако злоба и неукротимость сердца сделали её демоном. Фэнг проникся неким расположением к упорству и храбрости обычного смертного. И отныне Ёнхан стала сопровождать его во многих странствиях, исполнять различные поручения. А ещё Фэнг закрывал глаза, когда демоница выходила на охоту. Ведь зима - неспокойное время.***
Много лет минуло с тех пор, как люди утратили дар Цзиньхуа под демоническими снегами. Богиня больше не поддерживала их цветение весной, зима наступала всё раньше, а Ёнхан ревностно оберегала последние спящие ростки под толстым белым покрывалом. В горах слышался одинокий звериный вой - немногочисленные обитатели гор давно покинули свои норы и рощицы, осталась лишь демоница. Люди стали бросать дома и селились ещё дальше от гор, ведь бывали случаи, когда путники, зашедшие на тропу, исчезали бесследно. Длинные сосульки, отточенные до остроты лезвий, напоминали когти первобытного зверя. Там, где виднелись людские следы, по обе стороны тянулись загадочные глубокие борозды. Красиво сложенное, крепкое девичье тело скрывала лишь тонкая шелковая ткань, такая же белая, как её кожа. Только мех полярной лисицы, что Ёнхан носила наподобие накидки, смотрелся чудаковато в сочетании с невесомостью одежд, ведь девушка более не боялась мороза. Но мех, припорошенный снегом, только ещё больше роднил её с дикой звериной натурой.***
Семья Шу, которая некогда была известна местным как искусные устроители, канула в небытие. Имея способность тонко ощущать природу живую и неживую, они находили подходящие места для селений. А затем - для домов, рынков и хозяйственных построек. Их защитные заклинания позволяли уберечь скот от диких зверей, а поля от вредителей. Так что, не богиней единой довольствовались люди. Но их дочерям казалось мало простых слов благодарности. Они возжелали уподобиться богам. Шу лучше прочих знали места, где растет Небесная Благодать, и знали, как и где можно разводить растение на простой почве, чуть ли не в палисаднике у дома. Ёнхан и её младшая сестра Аи росли очень дружными девочками, только старшая Ён была полна амбиций и планов покорить небеса, а её младшая сестра, Аи, любила свою подругу и заступницу. Характер младшей был мягок, но настойчив. Трое их братьев умерли в раннем возрасте, и отчего-то даже Благодать не исцелила их. Может, зелье было сварено неверно, может, проклятье на мальчиках было слишком велико. А может Цзиньхуа хотела платы за дар и взяла её. Ёнхан таила обиду и злость на богиню, а потому спала и видела, когда вознесется сама и лично спросит за потерю братьев. Благодати в их доме было достаточно, и девушка месяц за месяцем неустанно экспериментировала, изготавливая всё новые варианты снадобья. И однажды преуспела. Вот только родители такому открытию отнюдь не порадовались. Они были богобоязненными и припугнули дочь гневом небес. Аи тоже волновалась за сестру, но когда отец пригрозил наказать Ён, младшая сестра взяла всю вину на себя. За эликсиры из цветка и поиск вечной жизни. Отец догадывался, что Аи покрывает сестру, потому изгнал Ён из семьи, молвив, что если подобное повторится, наказание будет более суровым. Так и вышло. Жизнь вдали от дома не остудила пыл заклинательницы. Аи всё так же продолжала видеться с сестрой и тайком приносить ей ингредиенты для зелий. И однажды была поймана во время их тайной встречи. Ёнхан успела забрать всё необходимое и сбежать. Её сестре повезло меньше. После наказания посредством вырезания ядра, Аи погибла. И когда Ён пробралась в селение чтобы помочь сестре бежать, нашла её мертвой в собственном доме. И вот, спустя столько лет, девушка стояла в той же просторной комнате. Повсюду горели свечи, а у алтаря Цзиньхуа воскуривались благовония. Дом был наполнен сладковатым запахом дерева уд и хвои. Перед небольшой статуей богини лежали коленопреклонные мужчина и женщина - некогда они были её родителями. Поза для молебна была доверительно открыта, лбы касались пола, что был полностью залит их собственной кровью. Все, кто был в доме, оказались убиты в тех же позах, в которых находились, когда явилась демоница. Кто-то возился на кухне за готовкой ужина, кто-то стелил постель или подбрасывал поленья в огонь. Семья Шу со всеми слугами и домашними была убита. - Встаньте, - голос был тих, как дуновение ветерка, сметающего снежинки. Один за другим, трупы стали медленно вставать с мест, ещё достаточно легко двигая руками и ногами. Их зрачки были неподвижны, бездумно взирая на того, кто воззвал к ним. - Теперь вы мои, - чуть громче молвила Ён. - Где же ваша заступница, которой вы так крепко молились? Где же она? Наверняка спит, - демоница хмыкнула и, надвинув на глаза свой лисий капюшон, плавно двинулась во двор, оставляя кровавые полосы своими когтями. Всё же, девушка получила то, что так хотела. Вечность. Семью. Власть. Снаружи ждала ещё одна девушка, ростом чуть ниже Ён. Взгляд её был пуст, а на груди красовался грубый, не до конца заживший шов. Тонкая ткань едва прикрывала уродство. Ён старательно растянула уголки окоченевших губ, пытаясь улыбнуться. Единственное, что ей удалось - поддерживать тело сестры нетленным с помощью сока Благодати. А уж после того, как Аи обучилась делать то, что умела Ён, демоница сотворила из своих рук смертоносное оружие. Совсем мизерная плата. И вот теперь, даже после смерти, сёстры наконец смогли быть вместе.***
"Снежные пылинки режут по щекам" Цзиньхуа была раздосадована. Богиня плакала, сидя на тенистой летней веранде. Она роняла слёзы, что собирались в лужицы и взмывали облаками пара. До промерзлой земли слёзы её долетали, принимая причудливый, неповторимый узор. Снег тихо падал. Дом семьи Шу люди обходили десятой дорогой, не решившись даже вынести оттуда алтарь богини. Все трупы исчезли, а их многочисленные следы и лужи крови уже почти съел снег. Этот дом прозвали "утробой демона", памятуя времена, когда Ёнхан родилась и росла здесь. Для соседей такое преображение девушки стало потрясением. Они горевали о столь жестокой судьбе, что выпала не только ей, но и всей её семье и предусмотрительно прятались, зажигая как можно больше благовоний и огней в ту ночь. Но ничто не могло бы спасти простой люд от столь безжалостного демона. Однако, с первых лет перерождения, Ёнхан не была излишне кровожадной. Да и вообще жила обособлено. Убийство собственной семьи было актом мести. И своеобразной, присущей лишь темным существам, любви. Прочие люди интересовали её не более, чем облака, летящие по небу. Ёнхан могла убить потревожившего её покой, но в целом излишне себя не выдавала. Цзиньхуа вытерла влажные ресницы. - Подойди ко мне, - ласково молвила она. Юная, как дева. Плодовитая и милосердная матерь. Её золотистые локоны струились, как солнечный свет, а медовые глаза источали покой. На округлое личико богини легла тень. Повеяло холодом, и она обняла плечи изящными руками, пряча пальцы под невесомой накидкой. - Почему это случилось, Фэнг? - женщина испытующе глядела в его глубокие, синие омуты. Он проводил взглядом пролетающего мимо мотылька и небрежно отмахнулся от него. Сотканное из летнего воздуха насекомое торопливо упорхнуло, пристроившись на макушке Цзиньхуа. - Эта Шу долго испытывала волю небес. Опечалила тебя и поселила корысть в своём сердце. Дева возжелала уподобиться создательнице, - мужчина пожал плечами, - это недопустимо. Богиня грустно улыбнулась. Какое-то время они молчали, а музыка ветра над входом в деревянный домик плясала от лёгкого дуновения. - Почему всё всегда так, Фэнг? Что бы я ни делала - было во благо всего живого на земле. Во благо людей. И всё кончалось одинаково. - Они разочаровали тебя - отрезал бог. - Они как малые дети - капризные, несмышленые. Не знают, как правильно, и не понимают, чего хотят, - она склонила голову набок, слегка прищурившись, - а ты знаешь? - Мужчина нахмурился. - Существует строгий порядок вещей. Я появился позже, чем ты, но земная твердь появилась раньше нас обоих. Есть множество божеств и духов, небожителей, которыми стали заклинатели, что вознеслись. Также, как небесные тела вращаются друг вокруг друга, мы зависимы, как звёзды и тени. Я - твоя тень, но это вовсе не значит, что я второстепенен. Однако, мне не нужна абсолютная власть. Первопричина, что породила нас, была общей для всего сущего. - Ты не ответил на вопрос, - повторила Цзиньхуа мягко, но настойчиво. Мужчина ещё ненадолго задумался. - Я хотел бы понять, что движет смертными. Почему они так яростно цепляются за всё, что однажды покинет их. Почему смертное дрожит над тем, что неминуемо умрёт? Вещи, другие люди, вера. Что вообще для них есть вера? И что есть чувства? Почему в их сердце может родиться желание, ради которого они готовы пожертвовать всем, что имеют? - бог непроизвольно потёр подбородок, следя за музыкой ветра. На его длинные волосы опустилось несколько зелёных листков. Цзиньхуа ещё долго молчала, глядя на мужчину. Фэнг не был ей ни супругом, ни братом. Муж её - Нонфу - бог ремёсел и путешествий. Крепкий, широкоплечий мужчина в расцвете лет, что сыпал искры с неба, когда подковывал лошадей, делил между собой ночь и утро, когда вспахивал поля Поднебесья. Ёйя был братом Цзиньхуа. Сама богиня родилась из лепестков первого цветка Небесной Благодати - такого невинного и совершенного. Ёйя же являлся изящным стеблем и листьями первоцвета. Бог даровал людям всевозможные знания - науки, искусства, а также таинства заклинательства. Ему молились, дабы очистить дух и обрести уверенность на пути совершенствования. Злые языки говаривали, что бог не оставляет и тех, кто шел по темной дорожке магии. Доказать или опровергнуть сие никто пока не сумел. Брат Цзиньхуа так же не имел конкретного облика - он мог обратиться птицей, зверем, рыбой, тварью или человеком. Любого возраста, мужчиной или женщиной. Но ничто не изменяло тот факт, что любое обличие было полно изящества и присущего лишь богам совершенства. Земная твердь была матерью всем богам и людям. А вот зверей и темных тварей создали уже боги. Божествами с меньшей властью над сущим были заклинатели, что вознеслись посредством духовных практик. Они могли упокаивать духов и живых мертвецов, снимать проклятья с людей. Как бы то ни было, Цзиньхуа любила всё живое на свете, и к Фэнгу она испытывала сострадание. - Как жаль, что ты холоден, будто лёд, - женщина поднялась и неторопливо приблизилась к богу. Она положила ладони ему на грудь. - Я бы хотела помочь тебе. Смягчить твоё сердце. Поселить в нём то, что дарует жизнь всему, то, что делает меня такой, какова я есть, - богиня приподнялась на носочки и едва коснулась губами его лба. Под кожей заструился голубоватый свет, а пульс участился. - Ступи навстречу неизвестному. Ибо оно будет томительно и прекрасно.***
Цзиньхуа шла под руку с Фэнгом. Снег таял повсюду, где ступали её золотистые шелковые сапоги. От земли исходил пар и пробивались маленькие поросли травы. Бог повёл плечами - его лицо выражало скуку. Жизнерадостная дева утомляла его. Но всё же смогла заинтриговать. - Взгляни сюда, Фэнг, - богиня поманила мужчину и пошла вперёд. Она остановилась у самого края горы, где снег покрылся ледком от постоянных ветров. Тонкий наст треснул в руках женщины. Однако, не растаял. Фэнг не сводил глаз. Цзиньхуа опустилась на колени и принялась за работу. Прошло совсем немного времени, и пред их очи предстала невероятной красоты дева. Она была совершенной, но абсолютно безжизненной. Казалось, тело её и одеяния растают от солнца или их сломает ветер. Цзиньхуа стала что-то напевать, обходя кругом своего творения. Внимание бога улетучилось, но он выхватил последнюю строчку заклинания. "Я пройду неспешно по твоим следам". Снег вокруг фигуры взмыл в воздух, как сноп искр, снежинки плясали и таяли, опускаясь на тело ледяной девы. Темные волосы, как горы под снежной шапкой, трепал ветер. Маленькие пухлые губы цвета зимней вишни. Темные, почти черные глаза внимательно взирали на создательницу. Нагота девушки была прикрыта скромным светло-серым одеянием. Смех Цзиньхуа звенел сотнями колокольчиков. Она кружила девушку в танце, и та впервые улыбнулась ей в ответ. - Как тебе, Фэнг? - щеки богини кусал мороз и они покрылись румянцем. Не ощущая ни усталости, ни холода, она взяла бога за руки. - Хороша работа? - Ты думаешь, что твоё творчество может как-то помочь мне? - он вопросительно изогнул бровь. - Она совершенна, как и ожидалось, вот только совсем не живая. - А вот и нет, - богиня обиженно надула губы. Взяв в руки кусок ледяной корочки, она быстро полоснула девушку по руке. Та вскрикнула, схватившись за рану. Из-под пальцев у неё потекла кровь. Горячая и алая. Фэнг оторопел. - Зачем ты так? - он протянул девушке руку и осторожно приблизился. Пара движений - и рана покрылась тонким инеем. - Заживёт, - почти ласково обратился он к деве. Сняв свою отороченую мехом накидку, Фэнг набросил её брюнетке на плечи. - Имя...придумай сам, какое пожелаешь, - богиня улыбнулась, но поняла, что не получит ответа сразу. Пусть девушка была смертной. Всё же, Цзиньхуа создала её своими руками. Ничего подобного не могли породить обычные люди. Какой она будет - вопрос времени. Дева не старела, но могла умереть любым способом, подходящим человеку и зверю. Однако богиня знала одно - Фэнг определенно увлечен ею. Это творение поможет богу найти ответы на интересующие его вопросы.***
Фэнг долго думал, примерял разные имена и прозвища. Ни одно из них не подходило красавице вполне. Она сидела на крыльце одного из его храмов - древнего и почти покинутого людьми. Мужчине нравилось бывать здесь. Тихо и никто не тревожит. Послышался смех - девица забавлялась с белочкой, что пробегала мимо. Зверёк долго прыгал с ветки на ветку, приглядываясь и принюхиваясь. Но ощутив, что опасности никакой нет, белочка осмелела и стала бегать вокруг. Ещё спустя время - запрыгнула девушке на голову, с любопытством разглядывая подвеску на её поясе. Ещё одна белочка, поменьше первой, перепрыгнула с соседнего дерева, и с веток посыпались снежинки. Припорошенная серебром дева стала ещё прекраснее. - Шуан, - озвучил мысли Фэнг. - Кажется, я придумал, какое имя тебе будет к лицу. Изящное и лаконичное. Шуан. Как тебе? - темные глаза девушки были полны озорства и детского восторга. Она кивнула и улыбнулась, показав ровные белые зубы. - Иней, мороз. Очень красиво.***
За окном щебетали вьюрки. Молодая женщина напевала под нос какую-то мелодию, поглаживая округлившийся живот. Природа цвела и ликовала. Даже горы уже не казались Шуан такими неприступными и холодными. Их пики всё так же были укрыты льдом, но у подножий росли кустарники, усыпанные ягодами, невысокие деревца и сочные травы. Ребёнок аккуратно толкнулся в ответ на её касания и женщина прикрыла глаза, улыбаясь. Впервые за время, что Цзиньхуа создала её, Шуан ощутила покой и радость. Воздух был пропитан запахами влажной земли и зелени, цветов и коры. Повсюду кипела жизнь - галдели птицы, шуршали змеи, где-то копошились мелкие грызуны. Она будто ощущала всю жизнь и повсюду. Внутри себя и снаружи. Это чувство приносило умиротворение и невероятное удовольствие. Фэнг вошёл неслышно, как и всегда. Раньше он никогда не улыбался, но сейчас его сердце билось часто и что-то заставляло его чувствовать себя заболевшим, но одновременно счастливым от этого. Он постоянно хотел быть рядом с Шуан, глядеть на неё, прикасаться, вдыхать запах её волос. Не мог думать ни о ком более в этом мире. Раньше подобное ему бы показалось немыслимым, но сейчас чувства кружили голову, как летнее молодое вино. Скоро родится их дитя. И всё чаще Фэнг забывал о том, кто он и какие у него обязанности перед небесами. Ему словно наскучил холод и мрак, что раньше даровал тишину и покой. Сердце его тревожилось, оно не хотело одиночества. Оно желало одну лишь Шуан. Мужчина тихо подошёл к возлюбленной, обняв её живот со спины. Дитя внутри стало пинаться пуще прежнего. - Кажется, она скучала, - брюнетка погладила его руки, а он в ответ поцеловал её в лоб. - Ты ведь уверен, что у нас будет дочь? - бог утвердительно кивнул. - Абсолютно. - Тогда стоит дать ей имя. Как насчёт Фэн Сюэ? - брюнет улыбнулся. Так мило, что Шуан решила дать их дочери частицу его имени. И пусть оно было придумало для смертных. В груди стало тепло. Он кивнул. - Что ещё могут породить ветер и иней? Метель. Весьма поэтично. Бао Фэн Сюэ. - Он словно пробовал каждое слово на вкус. - Первую часть имени можно использовать, как фамилию. Ей придется много времени проводить с людьми, а для смертных имя многое значит.***
Прошли долгие месяцы, а Ёнхан всё не объявлялась. Фэнг тревожился, исследуя окрестности и говоря с жителями. Семейное счастье заставило позабыть о деве, что должна была всегда сопровождать его и находиться под присмотром. Никто не видал демоницы и были несказанно рады тому. Никто из людей не пропадал, что тоже было добрым знаком. Даже зима в тот год всё никак не наступала. Деревья ещё носили золотые одеяния, а многие растения зацвели во второй раз. Детворе нравилось тепло, мужчинам и женщинам - обильный урожай. Но старики знали - чем дольше тепло, тем суровее будет зима. Их тревожило, что Фэнг позабыл свои обязательства и полностью погрузился в омут с головой. Некоторые считали Шуан колдуньей, что магией крови смогла приворожить бога и даже родить ему ребёнка. Но как бы то ни было, это не изменяло того факта, что естественный ход событий был нарушен. Демоница, что сопутствовала темному богу, исчезла. Тревожные знаки.***
В голове Ён блуждали ещё более темные мысли. Каждую ночь она глядела, как в храме зажигают огни, воскуривают благовония. Люди тянутся на молебен и уходят уже глубокой ночью. Демоница слышала смех, болтовню, лепет ребёнка. Видела, как полные благоговения, расходятся по домам жители. Как гаснут огни в оконцах. А в храме свечи не тают до самого рассвета. Видела, как с первыми лучами солнца Фэнг уходит из посёлка, обнимая женщину с ребенком на руках. Он был счастлив. А она давно позабыла, что это такое. Это он украл у неё всё. Забрал огонь жизни, что потёк по его венам. Сделал её послушной и мёртвой. Злой и беспощадной. Он НЕ может быть счастлив.***
Шуан оставила Фэн Сюэ служительницам храма, а сама отправилась собирать поздние травы и прогуляться. Послушать тишину и величие гор впервые за долгие месяцы. Брюнетка аккуратно ступала по влажным камням, на плече у неё висела небольшая тряпичная сумка с ножиком. Природа дышала свежестью и молодая женщина немного поёжилась, когда ветерок забрался в рукава. Она бодро потёрла ладони, пальцы, и поднялась ещё выше на гору. Лезвие ножа пело, срезая потемневшие травы. Их стебли были жёсткими. На руках Шуан оставался липкий, пахнущий горечью сок. В сумке почти уже не осталось места - рядом с можжевеловыми ягодами и бамбуковыми листьями расположились корни спиреи. Где-то сбоку брюнетка услышала треск. Откинув с лица прядь, она внимательно огляделась. Наверняка, бродит какая-то живность. Может лось, может лисица. Звук повторился, но уже с другой стороны. Девица напряглась, только крепче сжав в руках нож. Опять никого. Сердце Шуан билось громко, голова пульсировала от волнения. Вдруг что-то гулко приземлилось позади. Брюнетка резко повернулась. Пусто. Лиственница негромко шуршала над головой. - Пора, - словно дыхание ветра прозвучало одно лишь слово, прежде чем Шуан накрыл кромешный мрак.***
Виски ныли так, будто в них вбивали огромные гвозди. Шуан хотела резко встать на ноги, но в голове опять зашумело, а к горлу подступил приступ тошноты. Перед глазами расплывались цветастые круги. Руки и ноги онемели от долгого бездействия. Женщина содрогнулась, ощутив холодное, невесомое касание. Она с усилием разлепила веки, медленно села и осмотрелась. Солнце опускалось в тяжёлые кучевые облака, причудливые тени скользили по мёрзлой земле. Только спустя несколько мгновений брюнетка осознала, что находится совершенно в незнакомом месте, да ещё и на большой высоте. Шуан аккуратно размяла виски, в надежде уменьшить боль. Не сразу она заметила фигуру неподалеку. Та стояла на самом краю обрыва и, казалось, ей совсем не было страшно. Белую ткань одежды развевал ветер, а вместо головы Шуан померещилась лисья морда. - Кто ты? И зачем я здесь? - брюнетка пыталась быть смелой, но голос всё равно дрогнул. Вот бы Фэнг поскорее вернулся. Он наверняка сможет во всём разобраться. - Он не придет, - прошелестел женский голос. Тихий, как падающий снег, но Шуан расслышала. Глаза её округлились. - Ты мысли умеешь читать? - женщина пыталась тянуть время, но незнакомка, похоже, не особо торопилась, словно наслаждалась моментом. - Слишком очевидно, - она подвигала плечами. Фигура повернулась, и Шуан рассмотрела юное девичье лицо. Черты её нельзя было назвать красивыми, но она была симпатична. И невероятно бледна, будто мертвец. Белизну кожи подчеркивал блестящий лисий мех на её голове. - Кто ты? - осторожно повторила Шуан. - И зачем похитила меня? - Время пришло, - девушка мимолётно взглянула на солнце, что утонуло за горизонтом. Его лучи ещё тянулись по небу, будто руки человека, что сладко потягивается, прежде чем укрыться одеялом с головой. Нонфу начинал свою работу в поле, и с востока медленно накатывали сумерки. Девушка начала идти к Шуан. И только сейчас женщина обратила внимание на руки девы - длинные, словно острия мечей, куски льда, что волочились по земле, оставляя глубокие борозды. Это было не просто оружие. Огромные сосульки заменяли девушке пальцы, но, кажется, совершенно не доставляли ей неудобств. Наверняка, она орудует ими...умело. Женщина испугалась и стала отползать от незнакомки. Но как только расстояние между ними стало сокращаться, рука брюнетки ощутила пустоту. Она охнула, рухнув наземь всем телом. Снизу завыл ветер, пробираясь между пиками скал, такими же острыми, как пальцы странной девицы. Лицо Шуан немело от холода. Услыхав скрежет, она повернулась к похитительнице. Темные, остекленевшие глаза были безразличны. Посиневшие губы не ухмылялись и не улыбались. Волосы в беспорядке спадали на плечи. - Скажи мне хоть что-нибудь! - Шуан начала терять самообладание. Девушка остановилась. - Кто ты такая? - Моё имя ничего не скажет тебе, - медленно протянула незнакомка. - Но ты знаешь, кто виноват. - Ты ненавидишь Фэнга, - уже спокойнее заключила женщина. - Он...убил тебя? - мышцы на окоченевшем лице не дрогнули, но брюнетка ощутила исходящий от существа гнев. - Он поступил хуже. Скоро ты поймёшь, что смерть поистине милосердна, - легко, будто бы они изначально были её частью, дева подняла руку со страшным оружием. Через мгновение сумерки разорвал вопль молодой женщины. Острия льда пригвоздили её к земле. От невыносимой боли она не могла пошевелиться. Горячая кровь начала медленно растекаться, пропитав одежды охотника и жертвы. - Что...теперь? Сожрешь меня? - сплюнув кровь, прохрипела Шуан. Девушка испытующе смотрела на неё. - Он заслужил это, - тварь отчеканила каждое слово. - Жаль тебя. Но это справедливая плата. - Тебе тоже осталось недолго. Когда Фэнг... - брюнетка закашлялась и едва не захлебнулась собственной кровью. - Я сделаю всё, чтобы он страдал, - слова ранили гораздо больнее. - Он не придёт и не станет искать тебя. Никогда. - Глаза женщины горели злобой. - Ложь! Он любит меня! И нашу дочь. Ты не посмеешь! - тварь издала что-то похожее на смешок. - Любовь...Это боль, - она ещё глубже вонзила свои ледяные пальцы в горячую плоть. - Ты лишь творение богини. Кукла. Ты не настоящая. И не можешь знать о любви. - Их взгляды встретились. - Боги поспорили. И одна победила другого. Какая жалость. - Дышать было больно и холодно. Сознание Шуан становилось всё тише, а от холода начинало клонить в сон. - Просто...спор? - бездумно повторила женщина. Девушка кивнула. - Мне действительно жаль тебя, - она коснулась лбом её лба. - Думаю, могу кое-что сделать. - Поможешь? - прошептала Шуан, закрывая глаза. - Холодно. - Помогу, - накрыв ещё теплые губы своими, демоница сохранила последний вздох женщины. Тело её стало неподвижно и валялось, как сломанная игрушка. Кровь тонкой коркой заледенела на поверхности земли.***
В глубине ущелья, узкого и сырого, горели призрачные огни. Внутри пещеры было намного теплее, чем снаружи. Но всем, кто там находился, это было безразлично. Восставшие мертвецы и демоница, что наблюдала за приготовлением зелья. Её новые руки не позволяли ей трудиться самостоятельно, зато Аи, её сестра, была весьма проворна даже с окоченевшими пальцами. - Добавь дыхание из флакона, - скомандовала Ён, - девушка подчинилась. Голубоватая жидкость вспенилась, а затем стала прозрачной и вязкой. - Хорошо. Теперь бери каплю. Аи хорошо преуспела в заклинательстве, правда, уже после смерти. Она взяла короткую соломинку и окунула её в отвар. Прокрутив несколько раз, она зацепила немного раствора и, приоткрыв рот мертвой женщины, что лежала на каменной плите, поместила каплю ей на язык. Мертвецы тупо глядели в сторону свежего трупа, а вот Аи проявляла что-то похожее на любопытство. Глазные яблоки под веками трупа шевельнулись. Шуан издала хриплый стон. - Добро пожаловать в семью. - Снаружи послышался надрывный крик, полный отчаянья и боли.***
Сколько бы он не старался - всё было тщетно. Его любимую, дорогую супругу в последний раз видели, уходящей в горы. Тогда Фэн Сюэ едва исполнилось пол года. Сейчас девушке было ближе к двадцати. Она росла красивой, но замкнутой. С детства стала сама себе на уме, ведь отец тратил недели, а иногда и месяцы на поиск возлюбленной. На дочь у него попросту не оставалось времени. Всё было безрезультатно. Даже тела Шуан отыскать не удалось, словно и след простыл. Никогда раньше Фэнг не ощущал себя таким слабым и подавленным. Демоница также давно не объявлялась. Бог не был уверен, замешана ли в этом Ёнхан. Цзиньхуа же предложила ему уделить все внимание дочери. И Фэнг принял совет слишком буквально. Он не давал Фэн Сюэ и шагу ступить в сторону. Соорудив жилище далеко от их прежнего дома, в окружении пригорков и леса, Фэнг берёг своё сокровище, передав половину своих божественных сил. Гибель Шуан так испугала и опечалила мужчину, что он вознамерился оберегать дочь, пусть даже ей во вред. Чтобы даже волос не упал с её головы. Но Фэн Сюэ росла, и контролировать её становилось гораздо сложнее. Девушка вообще думала, что её матушка ушла однажды и не вернулась, утомившись от любви Фэнга. И она не осуждала её. Отец часто бывал невыносим, а если она не слушалась, мог быть и груб.***
Глубоко в недрах горы хранилось нечто не менее ценное. Ёнхан стерегла тело Шуан, сохраняя его нетленным. Женщина была погружена в сон снадобьем, которым Аи поила её каждую ночь. Укрываться было непросто. Приходилось время от времени менять расположение, уходя ещё глубже в подземелье под горным хребтом. Древние, как сама твердь. Наверняка, даже Цзиньхуа не помнила, когда начали расти эти горы. Богиня покрыла их дивными цветами, когда они были совсем молоды и невысоки. Но теперь скалы так глубоко укоренились в земле, что богам не было здесь места. Глубоко в земле их сила слабеет, а то и вовсе пропадает на время. Бороться с демоницей в такой среде было почти невозможно. Твердь породила богов, боги создали демонов. Чрево земли имело оба начала внутри себя. И потому мало кому из богов удавалось развоплотить демона в мертвеца и уничтожить. А прежде - было непросто отыскать. Именно поэтому боги несколько раз взвешивали своё решение. Ведь созданного собственными руками демона уже нельзя было сделать мертвецом без посторонней помощи. - Ещё не время, - протянула Ёнхан, любуясь своей новой марионеткой. - Пока отдыхай.***
- В конце концов, это невыносимо! - девушка вспыхнула, силой саданув плечом в двери. Заперты намертво. Заклятия, что Фэнг накладывал, становились всё более изощрёнными. Только едва ли Фэн Сюэ это остановит. Ведь половина его сил - в её теле. Только беда в том, что девушка ещё мало умела ими владеть. - Проклятье! Голубые огоньки рассыпались по углам, прячась от гнева полубогини. Они стекались в одну каплю, как масло по гладкой поверхности. Лицо Фэн Сюэ раскраснелось, но она решила взять себя в руки. Несколько вдохов и выдохов. Нужно мыслить с холодной головой. Что бы он там себе не удумал, жить так она не собирается. Закрыв глаза, девушка сконцентрировалась на заклинании, наложенном на двери и окна. Причудливые рисунки проявились, а под кожей у неё заструился голубоватый свет. - Ну же, ещё чуть-чуть, - уговаривала себя Фэн Сюэ. Пол под ней задрожал, задребежжала посуда и мебель. Огоньки подпрыгнули и ринулись к ней из своего убежища. Они словно веселились, кружась вокруг того, кто призвал их. - Отопри, - приказала она, и глаза её засияли. Словно от мощного потока воды, двери вывернуло наружу, створки окон распахнулись. Предметы внутри дома закружились в хаотичной пляске, а затем медленно опустились на землю, следуя движениям девушки.***
Фэнгу трудно было пережить вторую пропажу за столь короткий для бога срок. Но в этот раз его поиски были более успешны - следуя за собственной силой, словно по ниточке путеводного клубка, он спустя неделю выследил дочь в тысячах ли от убежища. Однако, она не была одинока. Фэн Сюэ пребывала в компании некоего юного заклинателя. Его белые одеяния были скромны, но придавали молодому человеку изящества. Вёл он себя весьма скромно и был немногословен. Он нашел девушку в окрестностях Гу Су, потерянной и одинокой. От злобы на отца не осталось и следа, а мир был огромным и непознанным. За относительно короткий срок, парень и девушка неплохо поладили, хотя эти отношения ещё нельзя было назвать даже приятельскими. Но Фэн Сюэ определенно доверяла ему. - Я...не могу вернуться, - трое сидели в небольшой уютной чайной. Лёгкие занавески качал прохладный осенний ветерок. Не глядя, Фэнг поймал двумя пальцами золотой, с тонкой бледно-зеленой окантовкой листок. Бог бездумно вертел его в руке. Фэн Сюэ любила отца, и даже успела соскучиться по нему. Но за свою независимость нужно биться до конца. Не мытьём, так катаньем. Мужчина молча оглядел пару, сидящую напротив - уже совсем повзрослевшую дочь и юного заклинателя из прославленного ордена. Волосы юноши были собраны в аккуратный пучок, а высокий лоб венчала белоснежная лента с плывущими облаками. - И ты абсолютно уверена? - бог приподнял брови, изображая сомнение. Дочь опустила взгляд и кивнула. - Этот Веймин сделает всё, чтобы помочь вашей дочери лучше владеть силой, - мелодичный голос прервал неловкое молчание. Синие огоньки глаз холодно взирали на парня. - Ты действительно думаешь, что ОН или кто бы то ни было из смертных сделает это лучше меня? - в тоне Фэнга звучала обида. - Это мой выбор. Ты относишься ко мне...предвзято. К тому же, это поможет мне лучше понять, что на самом деле движет людьми. И немного ослабит твой контроль. - Ты упряма, как... - Ты, - бросила Фэн Сюэ. Её глаза хитро сощурились, встретившись со взглядом отца. Они рассмеялись. - В самом деле. Пожалуй, ты права. От осинки - не родятся апельсинки, - мужчина вальяжно откинулся на подоконник, закинув ногу на ногу. - Но, милостивые господа, имейте в виду, - он указал пальцем на дочь и её знакомого - если что-то пойдет не так или возникнут сложности... - тон его смягчился - вы всегда можете обратиться за помощью.***
- Снова ничего? - Фэн Сюэ бесшумно приземлилась, а божественное сияние растаяло. Веймин отрицательно покачал головой. Он убрал сюнь от губ и оправил рукава одеяния. Юноша всегда так делал, когда беспокоился. - Я снова подвёл тебя, моя госпожа. Мне жаль. У этого ученика ещё недостаточно знаний и духовных сил, чтобы исполнить твоё желание, - он поднял голову к небу - острый журавлиный клин тянулся на запад. Девушка улыбнулась и села рядом, опустившись на колени в подобающую позу ордена Гу Су Лань. Её одеяния теперь были такими же белыми, как и у всех адептов. Едва глава увидал Фэн Сюэ и исследовал её силы, было принято решение взять её на обучение. Божественная сила требовала контроля и строгого наблюдения. Огранять такой самоцвет нужно осторожно, ведь иначе опасность грозила не только носителю, но и всем, кто окажется рядом с ней. Однако, девушка мечтала совсем не о совершенствовании. Её мысли занимало желание избавиться от сил, как от вервий, что стянули её по рукам и ногам.***
- Я хочу, чтобы это сделал именно ты, - Фэн Сюэ сделала акцент на последнем слове, испытующе глядя на Веймина. Брови его нахмурились, а пальцы нервно перебирали сюнь. Не первый год молодой человек искал способы в различных записях. А библиотека ордена Лань была чуть ли не крупнейшей в мире заклинателей. Но что бы он ни пробовал, результат был тем же. Сила, словно яд, забиралась под кожу, пряталась в жизненно важных каналах и извлечь её не представлялось возможным. Фэн Сюэ предложила даже вырезать себе золотое ядро. Веймин был настолько обескуражен, что отругал девушку и больше недели не разговаривал с ней, заперевшись в келье за чтением. Девушка подошла к Веймину, шурша белым одеянием. Её руки легли на его талию. Юноша вздрогнул. - Не волнуйся, здесь никого, - прошептала она. Теплое дыхание коснулось шеи и Веймин поёжился. Он поднял руку, чтобы выбраться из объятий полубогини, но замер в нерешительности. - Всё это... неправильно, - девушка хмыкнула. - Что именно? - юноша развернулся к ней лицом. Заклинатель был всего на пол головы выше. - То, о чём ты меня просишь. Дар, который ты хочешь попрать. Нас постигнет кара - и тебя, и меня, и возможно наш орден. - Не бойся, - улыбка её потеплела, Фэн Сюэ погладила Веймина по щеке. Их взгляды встретились. Его скулы покрыл румянец. - И это - тоже неправильно. - Да что ты, как маленький? Неужели боишься своего брата, главу? - её глаза горели ехидством. Это смутило Веймина ещё больше, а девушка торжествующе рассмеялась. - Брось, я же шучу. Не волнуйся так, иначе мне придется принять меры, - девушка сделала шаг навстречу. Она прикрыла глаза и положила голову ему на плечо. Ей нравилось вдыхать запах его волос. Веймин обнял полубогиню, привлекая ближе к себе. Небо уже потемнело, а они всё продолжали стоять вот так, словно ничто в мире их не заботило. - Нам пора в орден, госпожа, - Веймин поцеловал её макушку, глядя на далёкие огни. В его душе тоже загорался свет, прежде неведомый. Ныне от него приятно ныло сердце.***
- Готова? - девушка кивнула, становясь в начертанный круг. Над этими линиями, изгибами, углами приходилось работать месяцами, и даже годами. Веймин знатно поднаторел в искусстве перемещения и изгнания духов из тела живых людей. Принцип был отдаленно похож - было необходимо аккуратно отделить субстанцию от основной ци и переместить её в отцовский канал. На словах - просто. Но довольно много прежних попыток провалились. Прибегать к помощи Фэнга они не стали, хотя Веймин предлагал девушке такой вариант. Бог ни за что бы не одобрил таких действий, но без сомнений мог помочь. - На этот раз точно удастся, я чувствую! - подбадривала Фэн Сюэ. Глаза её горели надеждой. Возлюбленному она доверяла целиком и полностью. Веймин шумно выдохнул, когда последний фрагмент печати был завершён. - Ещё не поздно остановиться, - молодой мужчина глядел на полубогиню с мольбой. Тревога звенела в ушах, билась в груди, как колокол. Но Фэн Сюэ только улыбнулась. Понятнее, чем любые слова. - Хорошо. Музыка сюня поплыла в воздухе. Печати в невысоком здании, напоминающем храм, засветились, услыхав призыв. На дверях, стенах, и даже под потолком. Пламя свечей мерно качалось. Зал, где обычно тренировались в игре на инструментах, пустовал. Веймин надеялся, что они справятся раньше, чем их обнаружат. Либо всё пойдёт прахом и ордену конец. Тогда не будет никакой разницы. Мужчина нахмурился, отгоняя непрошенные мысли. Мелодия стала звонкой, энергичной, и в следующее мгновение печать, внутри которой стояла Фэн Сюэ, завибрировала. Голубоватое сияние, что вытекало из-под её кожи, заполняло рисунок. Зрачки в глазах девушки будто растворились, став холодными и синими льдинками. Тело её приподнялось над полом. Веймин не открывал глаз. Отвлекаться ни в коем случае нельзя. "Что бы не происходило - не реагируй". И он весь обратился музыкой, что рождалась из сюня. Курильницы задребезжали, внутри помещения стало холодно. Пальцы Веймина начали неметь, но он продолжал играть, мысленно произнося заклинание. Вокруг Фэн Сюэ снова стали плясать огоньки, возникшие из печати на полу. Они метались по комнате, гасили свечи и роняли наземь благовония и бамбуковые дощечки. Они скользили по одежде мужчины, но сюня коснуться не могли. Веймин полностью игнорировал их. Тогда один из огоньков подцепил его лобную ленту. Та сместилась заклинателю на глаза, но он по-прежнему оставался невозмутим. Тогда огонёк разозлился, крутился вокруг мужчины в бешеной пляске, а затем попытался проникнуть в его сознание. Веймин напряг все свои силы и огонек отпрянул, оставив лишь цветастый след у него на лбу. Когда музыка стихла, печать ярко вспыхнула и рассыпалась искрами. Фэн Сюэ тяжело осела на пол, не в силах открыть глаза. Поправив ленту, Веймин подбежал к возлюбленной. Он обнимал её, следя за каждым вдохом и выдохом. - Как ты себя чувствуешь? - от волнения губы его пересохли. Она по-прежнему улыбалась. - Будто я заново родилась, - девушка коснулась рукой его груди, и внезапно лёгкое свечение скользнуло следом. Невесомое, словно шелковая накидка. Лицо Фэн Сюэ исказила гримаса ужаса. - Ч-что это? - Невозможно, - неслышно, одними губами произнёс Веймин. - Нет, такого не могло случиться...***
Где-то на одной из самых высоких гор, на краю обрыва сидел мужчина. Его одинокий силуэт ярко выделялся среди белизны снега, словно нарисованный синей краской на чистом листе. Счёт времени прекратился. Сколько он посыпал голову пеплом и проклинал себя за наивность? Сколько раз обещал себе угробить Цзиньхуа с её нелепой помощью? Сколько раз думал о том, чтобы прервать невесть откуда взявшуюся напасть? Но для самоубийства необходима невероятная смелость или крайняя степень отчаяния. И, судя по тому, что бог всё ещё был жив, у него не имелось ни того, ни другого. Наконец, его желание воплотилось в жизнь и он начал понимать, отчего люди так берегут всё тленное и хрупкое. Ведь его тело, лишённое силы, стало таким же ничтожным, как у простого смертного. Единственное, что осталось - бессмертие. Да, умереть теперь было в разы проще - упасть в пропасть, утонуть, задохнуться, да что угодно. Но годы не были властны над ним. И в добавок сохранялось духовное ядро. Заклинание Веймина сработало, но вопреки ожиданиям, сила выбрала собраться в теле Фэн Сюэ. И теперь дочь Фэнга стала полноценным носителем его дара. О большем он и желать не смел. Только вот вовсе не думал лишаться своих сил. На небеса путь ему оказался закрыт, а на земле он ничего не мог и был равен самому простому младшему ученику любого ордена. И мужчина знал наверняка, кто в этом виновен. У Фэнга оставалась призрачная надежда. Можно было отбросить гордость, сцепить зубы и попросить Веймина снова провести ритуал, а когда сила вернется - убить наглеца. Вот только эта надежда стала прахом, когда Фэн Сюэ родила от тогда уже своего супруга дочь. Малышка Сюэ Гэ получила от матери силу, ту самую, что соединилась тогда в ритуале. Только в теле младенца она уже смешалась с кровью. Извлечь дар - значило убить девочку. Не в силах пережить такого, Фэн Сюэ долго грустила, почти не выходила из своей кельи и молилась. Богу, который больше не мог её услышать. А на пятьдесят пятые сутки после рождения дочери, Фэн Сюэ вознеслась. Веймин благоговел перед тем, чего смогла достичь его супруга. Был счастлив за неё и одновременно горевал. Но у него осталось их дитя - сокровище, что отец оберегал в Облачных Глубинах долгие годы, как некогда Змей берег свою девочку.