***
Энн бесцельно опустошала очередную коробку с банановым соком, пока выдыхала не столь приятный зимний воздух, забравшийся глубоко в её лёгкие. Не смотря на то, что в Лос-Анджелесе никогда не бывает температуры ниже +13 градусов, противный ветер дул прямо в лицо, вынуждая его то и дело морщится при каждом таком внезапном порыве.
Это раздражало.
А особенно выводил из себя девушку тот факт, что она должна торчать на этом морозе не пойми сколько времени, рядом с этой грёбаной машиной, пока не дождётся одного старого знакомого, что в любой момент может так скоропостижно явиться сюда. Энн ждала, если честно, его около часа, договариваясь с ним встретиться у лесного оврага, непосредственно, по сраному телефону, надеясь, что он тут же по дороге заедет прямо к назначенному месту! Но, видимо, она не точно рассчитала время от дома старика до лесного оврага, где уже давно бродили тени длинных, извилистых деревьев, которые бывало пропадали от закрытого облаками солнца. Она откинула ногой простой осколок зелёного стекла разбитой кем-то бутылки, избегая взглядом просветы средь стволов сосен, что создавали впечатление, будто за ними кто-то прячется и только ждёт своего часа для неожиданного нападения. Энн точно знала, что она здесь не одна, однако ко всему, она просто отступила, отошла к машине, после чего мигом оказалась у руля. Она безмолвно схватилась за него, уставившись куда-то за молоденькие низкие сосенки, смотря сквозь них, прямо на сворачивающую направо дорогу. Теплый пар покинул её горло, когда девушка не смогла сдержать измученный и отчаянный стон, тем самым показывая в какой раз, как она устала ждать.
Самым нелюбимым занятием в её жизни было определено ожиданием.
Ждать, когда Марси вернётся в город; ждать, когда она влюбится в неё; ждать, когда придёт тот важный день, знаменующий, что всё, чего она так долго жаждала, сбылось, те вещи, ради которых она до сих пор существует, стали реальностью.
ЖДАТЬ, КОГДА ОНА СТАНЕТ САМЫМ СЧАСТЛИВЫМ ЧЕЛОВЕКОМ НА ВСЁМ БЕЛОМ И ОДНОВРЕМЕННО ЧЁРНОМ СВЕТЕ
КОГДА ОНА БОК О БОК С МАРСИ БУДЕТ ПРАВИТЬ ЭТИМ ЖАЛКИМ ЛЕТАЮЩИМ КУСКОМ ЗЕМЛИ
А что в этом такого? В любом случае, когда уже придёт её время
по-настоящему покинуть этот мир и стать новым хранителем трёх камней, она обязательно воскресит свою Мар-Мар и поставит её рядом с собой. Она даже, если придётся, сделает её вторым хранителем!
Нет
ОНА СДЕЛАЕТ ЕЁ САМЫМ СИЛЬНЫМ И ГЛАВНЫМ СУЩЕСТВОМ, КОТОРОГО МОГ ВООБЩЕ ВИДЕТЬ СВЕТ! ОНА СДЕЛАЕТ ВСЁ ВОЗМОЖНОЕ, ЧТОБЫ ТАК И ПРОИЗОШЛО
Она обещает.
В худшем случае, если вдруг Марси откажется от власти и любви Энн, шатенке тогда ничего не остаётся, кроме как ЗАСТАВИТЬ Марси привыкнуть к её новой жизни. Тайка просто-напросто превратит её в ничтожную нуждающуюся кашицу, что будет жить лишь одним сексом и вниманием своей любимой.
Сломает её и соберёт заново. Как дешёвый конструктор, который не оправдал твои ожидания.
Когда начнётся новая эра, время правления достойного кандидата на трон всех миров, тогда уже ничто не сможет быть прежним. Энн готова будет погрузить каждую звезду в хаос, разбить и уничтожить любые галактики, лишь бы получить желаемого эффекта от столь грязной и жалкой мультивселенной, что по мнению сталкера, уже давненько попахивает гнильцом. Она одним лишь морганием сотрёт столько бесполезных жизней, сколько будет необходимо. Она окончательно перестроет устаявшиеся правила и законы всего света, лишь бы всё было так, как хочет её Мар-Мар
и она сама.
Она будет самым ВСЕМОГУЩИМ существом. Тогда уже никто не посмеет показывать на неё пальцем или оскорблять. Бить, ругать. С неё сотрутся старые до сих пор незажившие шрамы, ожоги и синяки. Она будет идеальна во всём. Она будет тем самым идеальным человеком, которого по сей день пытаются правдоподобно описать в фантастических историях про запредельные другие миры, где цивилизация давно шагнула вперёд своими сверхъестественными технологиями.
Наконец-то вся земля увидит её безграничную мощь и стремление к власти.
Они будут преклоняться только ей и её Мар-Мар.
Им обеим.
Но если же вы сейчас бежите ко мне с дикими криками и гневными комментариями по типу того, почему вдруг место хранителя приносит столько возможностей, то я вынужден всё по пунктам объяснить… У вас непременно возникло множество вопросов. Такие как,
разве его задача не наблюдать за всем происходящим со стороны? Не вмешиваясь в сам процесс устройства галактик? Но хранитель камней ведь не должен вмешиваться в судьбы существ! С чего бы это Энн смогла? Она, если следовать прописанному тобой порядку, не имеет право переписывать историю, а тем более лишать кого-то её! Так объясните, почему?
Почему Энн в этом так уверена?
Всё до глупости просто: Энн просто не знает как устроена её связь будущего хранителя трёх камней с окружающим миром, что находится за пределами того небольшого космического пространства с теми летающими островками, на одном из которых когда-то располагалась мини-версия её дома. Она давно не берёт во внимание те слова космокошки, её как никак попытки напутствования будущего приемника в лице Бунчой, считаясь лишь со своим мнением и обрывками слов хранителя из воспоминаний детства. В тот самый момент, когда Энн пришлось во второй раз встретиться лицом к лицу с космокошкой без особых вариантов выбора на это, она просто стояла там, рядом с величественным божеством, что своими глазами видел несчитанное количество ошибок смертных и то, как гибнут звёзды самых разных размеров, и просто впитывала в себя ту приятную сокрушительную энергию, как-то пропуская мимо себя слова. Нет, она конечно слушала её и даже очень внимательно, но вряд-ли это как-то смогло повлиять на её виденье нитей жизни, порядка вечного круга бытия и всего такого. Энн не знала как принять все те габариты информации, которые ей так тщательно пытался вшить в голову хранитель, она хотела избежать той глупой мягкости ко всему.
Зачем будущим правителям излишняя доброта и смиренность? Настоящие боги славятся своей популярностью среди низших, верностью поданных и, как ни странно, волей подчинить себе как можно больше людей.
Таким богом Энн видит себя.
Возможно тогда и только тогда миры смогут жить вместе, без боли и несчастья, исчезнут все те, кто хоть как-то мог приблизиться к её возлюбленной, её Марси, наконец, всё станет так, как должно было быть изначально.
От одной лишь этой мысли Энн хотелось верить в лучшее и надеяться на хорошое завершение её жизненного пути, после которого и нагрянут эти до боли сладкие мечты, ставшие явью.
Но сейчас она имеет только это. Она даже не прошла первый этап плана — окончательно заполучить доверие Марси.
Марси по-прежнему считает Энн подругой, если не самой лучшей.
Подругой.
Зубы сами начали скрипеть во рту, а руки трястись от злости.
Она сидит в машине. Одна. На морозе. В чёртовом лесу.
Кажется её шрамы начинают новой силой щипать и без того мозолистую, местами потертую до мяса, кожу. Пластырь на пальце вот-вот сдерется к чертовой матери. Бинты на руке раздражают тем, что вечно свисают и тем самым цепляются обо всё, что ни попадя. Ах, да, спасибо Саше за такой сувенир, от которого, к «счастью», Бунчой уже никак не отвертеться. Она должна просто смириться и принять себя такой, какая она есть. Избитой, обожжённой, с глубокой зашитой раной на груди, про которую она сама нам расскажет чуть позже, и с несколькими такими же порезами, которые она саморучно пыталась хоть как-то подлатать. Но всё же существуют такие места на теле, куда она попросту не смогла дотянуться рукой, оставив там навечно покоиться уродливый шрам.
Она уже просто перестала удивляться и считать, сколько ещё мест на её теле покрываются зудом или царапинами изо дня в день. Каждую неделю она узнаёт о тех ранах, про которые ранее даже не подозревала.
Каждую неделю.
Насколько было бы приятно надеть на шею верёвку и взять небольшой перерыв от всего этого?
Энн начала думать о том, как бы скорее покинуть этот мир.
Это не совсем хороший знак.
Но вдруг по ней снова ударил мороз, выбивая из размышлений.
«ТВОЮ МАТЬ, ХЭНК! КЛЯНУСЬ, ЕСЛИ ИЗ-ЗА ТЕБЯ Я ПРОСРУ ТОТ ВТОРОЙ ШАНС ОСТАТЬСЯ НА СВОЕЙ ГРЁБАНОЙ РАБОТЕ, Я СВОИМИ РУКАМИ БРОШУ ТВОЮ ОДНОРУКУЮ ДОЧЬ ПРЯМО ПОД ЕДУЩИЙ ПОЕЗД!»
Энн стала кричать, яростно сжимать руль, что казалось, будто он вот-вот треснет с хрустом, сломается вдребезги, тем самым окончательно добьет девушку за сегодняшний день.
Она обязана была после этой встречи договориться с начальством по работе. Она должна была взять себе пару дней для совершения своих изощрённых козней.
Но она сейчас здесь, в лесу, просто беспомощно кричит на руль.
Если бы дурка знала об её существовании, то явно Энн сделали бы чуть ли не её президентом.
На лицо шатенки упала её извилистая прядь, которые зачастую преследовали девушку, не давая иногда правильно уложить волосы в один конский хвост по утрам. Мрачно закатив бездушные глаза, она начинает тянуться мозолистыми руками к хвостику, стягивая свою обыденную резинку с пропечатанными на ней осенними листьями, и позволяет своим волосам теперь течь свободно на широкие плечи. Они раскинулись в разные стороны, придавая ту пышность волос, которая была хорошо заметна у неё в подростковом возрасте, когда у неё ещё были короткие волосы. Сейчас Энн выглядила так, словно кто-то вернул ей те годы молодости, которые, увы, на самом деле уже не вернуть.
Энн окинула взглядом зеркало в машине, направляя его на себя, чтобы увидеть уже другого человека.
Она переменилась во взгляде. Это была уже другая девушка, со своей жизнью, со своим кругом друзей и родных, которыми пускай она
всегда иногда пренебрегала.
Тайка тихо всхлипнула, когда её потёртые грязью пальцы нащупали на щеке старый багровый ожог, который она при первой встречи с Марси закрывала обыкновенным пластырем.
Но теперь всё иначе. Она уже не боится светить перед целым эгоистичным миром своими ожогами, ссадинами, глубокими ранами, переломами. Наоборот, она будто поняла свою уязвимость, которой можно воспользоваться для того, чтобы надавить на жалость, показать насколько судьба жестоко обошлась с ней…
Будто по щелчку её внимание переключилось на уже привычный нам фиолетово-красный отпечаток на её морщинистом лице. Её разбитый нос. Его мысленный образ то и дело, что всплывает в самый неподходящий момент, заставляя девушку уже в какой раз яростно стучать зубами, плакать от жалости к себе.
Какое бы дерьмо она не вытворяла, она определенно не заслуживает таких сомнительных подарков на своём теле.
Ей срочно нужно обратиться за помощью в поликлинику, да хотя бы куда угодно, продолжить там своё когда-то начатое лечение, которое она так халатно задвинули на неопределенный срок, что продолжает с каждым днём всё глубже растворяться в незыблемом тумане нескончаемых краёв подсознания.
…Да…?
«Агххх! Мне проще будет сдохнуть от скуки, чем ждать его. А вообще, мне будет лучше лечь на оживлённое шоссе и надеятся, что водитель какого-нибудь камаза меня не заметит…»
Её глаза произвольно прыгнули в сторону, вглядываясь в обыкновенный бардачок, из которого уже торчали мятые и перепачканные какой-то смолой фотки и листовки. Закатив в очередной раз глаза, Энн решила за это время, пока она ждёт одного знакомого, занять себя чисткой машины, к тому же она наконец сможет избавиться от некоторых
улик.
Доставая один листок за другим, она параллельно с этим начала перебирать рукой в своём кармане светлых шорт, вынимая оттуда самую простую зажигалку. Все вытащенные фотки и бумажки она стала поочередно поджигать, соблюдая все правила безопасности, осторожно контролируя небольшое пламя. Первым пошла фотография какой-то молодой черноволосой девушки на фоне весенней яблони. Огонь будто нарочно держался на отдельном положенном участке, медленно протягиваясь на дюйм, пока полностью необъял всё фото. Сталкер за всё это время пристально следил, как фотография деформируется, искажается прямо в руках, превращаясь в ничто. Со стороны казалось, что лучше бы девушке следовало его потушить или как минимум загасить, ведь из маленького огонька выросло кровожадное пламя, разъедавшее всё на своём пути. Энн неохотно смяла его в ладони, не удосужившись для безопасности его потушить, растирая до угольного пепла. После того, как она закончила стирать ничтожно мелкие фрагменты былой бумаги, она напоследок приложила все свои силы, чтобы сжать в ладони тот пепел и оставшиеся частицы. Энн легонько усмехнулась, когда разжала ладонь и обнаружила лишь черную пыль, которую она смогла спокойно развеять на воздухе, открыв в машине окошко.
Как только облако пыли унесло ветром, за ним Энн увидела подъезжающую к ней дурно выглядющую темно-охровую тачку, на старом замшелом капоте которой так и рос небольшой сухой росток и не только. Зелень обвивала практически большую часть машины, за исключением колёс и лобового стекла, через которое мутно проглядывалось знакомое старческое лицо с забавной кепкой. Она просто смотрела, как черты потихоньку начали обретать родную вытянутую форму лица, с скрюченным кверху носом. В нём Энн узнала Хэнка.
Его автомобиль нехорошо гудел, скрипел и выглядел так, словно сейчас по запчастям развалится, так и не доехав до девушки.
Энн отметила про себя найти когда-нибудь время для того, чтобы скинуться с «друзьями» ему на новую машину. Ключевое слово
когда-нибудь.
Машина скакала на каждой кочке и яме, ненамеренно пугая сталкера тем, что может просто застрять в одной из таких ям. Но спустя несколько увенчавшихся попыток проехать все кочки старик с машиной останавливается рядом с Энн, что продолжала любоваться зрелищем через приоткрытое окно своей тачки. Когда всё представление закончилось, она немного огорчённо выгнула спину, хрустнула пальцами и спустилась, приземлившись на твердую каменистую почву у подножия автомобиля. Перед тем как закрыть дверцу, Бунчой схватила с водительского сиденья свои черные, подшитые в некоторых соединениях, тактические перчатки, которые зачастую бывают на ней.
— Хэй, — старик стал весело подпрыгивать, слегка храмая на одну ногу, и целенаправленно идти прямо навстречу к нашему сталкеру. — Чарли! Сколько лет, сколько зим! Я уж боялся не доживу, так и пропаду к чертям несчастным, не успею, так сказать, проститься с тобой, внученька!
Чарли.
Энн и ухом не повела.
Это никак не смутило девушку. Край её улыбки потянулся только выше, услышав родное и слегка забытое прозвище. Её глаза чуть ли предательски не выдали её безумной ухмылки, намереваясь подчеркнуть её тем, что зажмурившись. Огонь полыхал в её карих глазах, слегка выглядывающих из-под мрачно сгустившихся бровей к переносице. Но кажется скоро она приняла более миловидное выражение лица, дружески побежав к старику в крепкие объятия, которые так и говорили, что этих двоих вряд-ли что сможет вновь разлучить.
— Рада тебя снова видеть, старый друг, — Энн легонько похлопала его по спине, отстранившись, чтобы взглянуть на его самую искреннюю улыбку. — Прости, что так неожиданно позвонила. И ещё… Мне очень жаль, я правда не хотела так внезапно оставлять всех вас… Хех, мне стоило хотя бы оповестить, что со мной всё хорошо и что теперь я в порядке…
Энн притворно смахнула невидимую слезу с края глаза, наклонив голову набок. Она закрыла оба глаза, чтобы придать этому больше драматизма и показать, как ей «действительно» больно говорить это.
— Не знаю, сможешь ли
ты простить меня… Я поступила так глупо, я-я… Я-я боялась, что после всего случившегося, вы вряд-ли примите меня назад снова. Ч-что я буду уже ненужной, забытой. Только обузой всем вам… Ха-ха, я наверное сейчас выгляжу, как дурочка, пытающаяся как-то смягчить эту проблемную ситуацию… М-МНЕ… МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ! ПРАВДА! Пожалуйста, прости за то, что заставила тебя переживать… ВАС ВСЕХ! ПРОСТИ… ПРОСТИ. ПРОСТИ! Я-я не хотела… Н-не знаю, есть ли мне ещё хоть какое-то прощение…
Когда Энн уже хотела отпустить его, она почувствовала себя снова в объятиях старика. Она могла чувствовать его грустную сердечную улыбку и небольшую скупую слезинку, что скатывалась по его морщинистым складкам на лице. Он действительно плакал.
В отличие от Энн он неподдельно был счастлив, плакал из последних для своего возраста сил, ронял самую душевную чуть сдержанную улыбку. Он не скрывал так подло своих настоящих чувств, ему было взаправду горестно и одновременно радостно встретить того, кого он боялся больше не увидеть.
Даже в таком случае Энн ухмыльнулась про себя, но, дабы не выходить из образа, она крепче прижалась к нему, заставив себя хоть на малость прослезиться.
— Тише, тише, деточка. Ты ни в чём не виновата. Мы не виним тебя в случившемся. Ты просто бедное запутавшееся дитя… — Хэнк запрокинул свою седую голову к чистому небу, мельком взглянув на громадные ватные облака, что уносились стадом с ветром. Слёзы продолжали литься ручьем из его глаз. Он собирался с мыслями. — Мы не держим зла на тебя. Мы сами виноваты… Ты уже давно прощена, дорогая… Я, твои добрые родители и блондинистая девушка с молодым человеком так переживали за тебя, ты даже не представляешь, как моё сердце разрывалось в тот момент, когда я узнал… Узнал, что ты ушла. М-Мы пытались искать тебя, Чарли… Но всё безуспешно…
Где ты пропадала? Почему? Почему ты не попрощалась…?
Старик почувствовал на себе каменный, самый что ни на есть бесчувственный взгляд девушки, что кидался ядом, но оставался на расстоянии. Она поджала губы, мысленно прокрутив какие-то отрывки того вечера. Воспоминания нахлынули на неё, как волны перед страшным штормом.
Старик чуть отошёл, заметив изменение выражения лица с доброго и светлого на мрачное и злое.
«ЗАЧЕМ ТЫ УБЕЖАЛА? ЭТО ТОЛЬКО ТВОЯ ВИНА. ЕСЛИ БЫ НЕ ТЫ, ВСЕ БЫЛИ БЫ СЧАСТЛИВЫ, И НИЧЕГО БЫ НЕ ПРОИЗОШЛО. ТЫ НЕПОЛНЦЕННАЯ, ТАК ПОЧЕМУ ЗА ЭТО ДОЛЖНЫ РАСПЛАЧИВАТЬСЯ ДРУГИЕ? ЕСЛИ БЫ ТЫ С САМОГО НАЧАЛА ЗНАЛА, ЧТО ТЕБЕ НЕ СУЖДЕНО СОЗДАТЬ СЕМЬЮ, ТО НИКТО БЫ НЕ УМЕР. НЕ БЫЛО БЫ ТЕХ БЕССМЫСЛЕННЫХ ЖЕРТВ! ЭТО ТВОЯ ВИНА. ЭТО БЫЛО ТВОИМ РЕШЕНИЕМ ОСТАВИТЬ ЭТУ СЕМЬЮ.»
"ТЫ СВОИМИ РУКАМИ УНИЧТОЖИЛА ТО ДОВЕРИЕ И ТУ МИЛОСТЬ"
"ТЫ ОСТАЛАСЬ ОДНА ТОЛЬКО ИЗ-ЗА СВОЕЙ ЖЕ ГЛУПОСТИ"
"ТЫ ПОТЕРЯЛА СЕМЬЮ, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛЮБЯЩЕГО ТЕБЯ ЧЕЛОВЕКА И СТАРОГО ДРУГА, ПОТОМУ ЧТО ТЫ БЫЛА СЛАБА"
"Это твоя вина, что ту семью, которая у тебя была, уже не вернуть"
«Это моя вина»
— Что это…?
Пожилой человек выходит из того оцепенения, приглядевшись к полосам на шее и руках шатенки. Приблизившись ещё ближе, он в ужасе ахнул, взявшись костлявыми пальцами за запястье Энн, на котором болтались бинты с бледно-кровавыми пятнами на них. Гнев сталкера моментально стих, теперь на его месте воцарилось спокойствие и детское любопытство за тем, как старик пристально и озабоченно разглядывает её руки.
— Чарли, боже ж ты мой…
Она даже не успела заметить, как холодная шершавая ладонь скользнула по её щеке, которую полностью покрывали маленькие язвочки и тонкие линии порезов, что начали слегка щипать при контакте. Бунчой сжала зубы, скривив при этом лицо, когда почувствовала неприятное покалывание. Хэнк начал разглаживать их, ненамеренно царапая своими складками на тыльной стороне ладони ранки.
Он не хотел ей как-то навредить, таким образом он пытался показать свою заинтересованность, сказать ей тем самым, что переживает за её физическое состояние. И что он
очень сочувствует ей.
Но всё же это действие выдавило из Энн настоящую слезу, которую она так боялась раньше показать при нём, что угрожающе стояла на краю глаз. Он обратил на это внимание только через минуту, когда девушка уже кое-как смогла привыкнуть к грубому прикосновению к её щеки, и, не теряя ни минуты, он боязливо отдернул свою руку от её лица.
— Ч-Чарли… Дорогуша, что случилось? Пожалуйста, не плачь, я-я не хотел…! Я просто… Я… Я не понимаю, кто тебя так мог ранить. Это что… Ожоги? Откуда они у тебя? Пожалуйста, расскажи мне всё… Тебя кто-то обижает? Тебя пытают? Скажи мне. Тебе больно…?
Энн равнодушно проводила его взглядом, пока он начал судорожно обходить её, разглядывая со всех сторон, в поисках найти какие-либо ещё увечья. Но он осмотрел всё и не мог ничего из себя выдать, даже жалкий хрип. На его глазах трескались слёзы, которые каскадом начали бежать по его остывшим щекам. Он протер салфеткой свои маленькие очки на носу, чтобы ужаснуться от открывшейся картины.
При близком рассмотрении он увидел на правой щеке Энн хорошо зашитый порез, который до этого момента не брал во внимание. Теперь он мог в открытую любоваться теми ужасными ожогами и язвами на уже другой щеке, что прощупывал раннее. Опустившись глазами вниз, старик заметил на руках не только ожоги, но и порезы. Пальцы были цветом такие, будто тайка неумело пыталась отмыть их от какой-то бордовой краски, конечно же так и оставшейся на коже, не до конца смывшись. Они выглядели просто ужасно.
Она выглядела просто ужасно. Омерзительно.
— Хэнк, слушай, тут такое дело… Забудь. Это неважно… Мы можем уже просто начать разговор на тему того, почему ты зд-
— Чарли, ты ранена… Как ты… Что скажет твоя мама? Твой папа?..А твои родители знают, что ты вернулась? Или про это ты сказала лишь мне? Прошу, только не молчи. Мне очень страшно за тебя и твоё здоровье… Такое чувство, будто кто-то обижает тебя и пригрозил расправой, если ты проболтаешься… Умоляю тебя, скажи, что это неправда… Ведь так?
— Эмм, по поводу родителей… П-понимаешь, их не стало… И уже очень давно… — Энн тяжело вздохнула, чуть ли несрываясь на всхлип. Глазами она прожигала землю под собой. — Видимо, это случилось из-за того, что их сердце не выдержало новости о моём побеге… Я-я убила их тем, что оставила… Ты чуть не умер из-за этого тоже… А Алан… *Всхлип* Я даже не знаю, что с ним…
— Чарли… Не вини себя, ты не могла предугадать это… Это не твоя вина. Всё, успокойся, иди сюда…
Он раскинул руки в стороны, приглашая её. Шатенка, опустив голову с затаившейся безумной улыбкой, подошла и как только обняла его, она сменила быстро её на дрожь. Она стала имитировать всхлипы, как делала до этого, на что Хэнк сразу купился. Он стал успокаивающее гладить её по кудрявым волосам, нежно, чтобы не навредить ей больше, чем уже есть.
— Хэнк…?
— Да? Я слушаю тебя, дорогая.
— Не мог бы ты помочь мне кое с чем? Это очень важно для меня…
— Проси всё, что хочешь! Я сделаю абсолютно всё, что ты скажешь! Только в плане разумного, конечно же)
Шатенка подняла на него голову, лучезарно улыбнувшись.
— Мне нужно, чтобы ты доставил одну посылку по указанному адресу, — она аккуратно вырывается из его хватки, направившись к своей машине, и достала с пассажирского места небольшую картонную коробку, полностью обклеенную и с дополнительными цветными марками у краёв. Взявшись за неё, Энн быстро вернулась к другу, неся посылку двумя руками. — Вот эта. Я слышала тебе как раз по дороге будет её доставить, поэтому не мог бы ты, пожалуйста, отвезти её? Прости, я бы сама с радостью это сделала, но, как видишь, не могу. Нужно ещё договориться по работе. Думаю, мне всё же стоит по твоему совету обратиться куда-нибудь за помощью. Приведу наконец себя в порядок! А то, небось, хожу как живой труп!
Она слегка посмеялась со своего забавного заявления, сложив руки в бёдра. Хэнк тоже улыбнулся и добродушно усмехнулся с шутки.
— Оу, и ещё… Я могу попросить тебя не открывать посылку до назначенного срока?
— Конечно-конечно! Сделаю, что в моих силах. Есть ещё что, мне нужно знать?
— Да. Если нетрудно, можешь, пожалуйста, также оставить её под дверью, не заходя в сам дом? Просто заказчиков не будет дома в то время, как ты подъедешь туда. Они вернутся только через час, поэтому тебе следует туда заехать во второй раз, чтобы обсудить всё то, что я тебе прописала вот в этом листе.
Тайка отдаёт ему свёрнутую пополам бумажку, которую он тут же принимается прятать в карман. Он был уверен в ней, поэтому не стал проверять на достоверность её слов.
Улыбка Энн стала расти с каждым его действием.
— Это всё?
— Да, только если они не откроют тебе дверь во второй раз, то ты можешь просто зайти, я уверена, они не будут против. Тем более, их дочь должна вернуться чуть раньше с дополнительных курсов, поэтому она может пустить тебя, если только ты представишься ей. А то мало ли, подумает, что ты какой-нибудь вор или насильник, преследующий её) Итак, вместо того, чтобы молоть языками впустую, мы можем уже приступать к плану! Давай, времени уже практически нет и-
— Чарли… Ты так изменилась с тех пор, как я видел тебя. Ты так подросла. Если не секрет, можно мне узнать, где ты пропадала всё это время? Зачем тебе доставлять эту посылку через меня? И просто хотел узнать, как ты поживаешь? Всё хорошо?
«Да ёбаный же рот! Неужели это так сложно, просто взять эту грёбаную коробку и кинуть её под дверь?! НИЧЕГО СЛОЖНОГО! Стоп… Как я поживаю? Я-я…»
— Знаешь, это в прошлом. В моём. Самом. Тёмном. Прошлом. Я расскажу тебе всё, как только буду готова) Я обещаю. Просто сейчас мне нужно время, чтобы переварить это…
— Хорошо, я понимаю… Оу, пока мы не разъехались, хотел тебе кое-что передать…
Теперь его очередь бежать к своей разваливающейся машине, чтобы достать оттуда небольшой подарок. Когда он начал подходить с этим к Энн, та смогла изучить, что было у него в руках, которыми он пытался скрыть это для большей неожиданности. Подарок имел прямоугольную форму, завёрнутый в бумажный пакет, также замотанный скотчем с четырех сторон. По верх вещички сидел красивый красный бант.
— Так как я поневоле пропустил пару твоих дней рождений, я решил вручить тебе этот подарок сейчас, по сложившейся возможности. Держи, это тебе-
Его старые трясущиеся руки протянули завёрнутый подарок к рукам Энн, которыми она неуверенно потянулась навстречу. Она взяла подарок, несколько раз повернув его в руках, изучая его оболочку.
— С днём рождения тебя, дорогая. Я желаю тебе только лучшего. Не трать, как я, время зря, используй его по назначению. И ещё, не живи прошлым, это обойдется лишь тебе дороже.
После того, как шатенка закончила осматривать вещь, она накинулась ему на шею, слегка наклонившись, так как ей позволял рост. Он ответил ей теми же тёплыми объятиями. Из его уголка глаза скатилась последняя слеза.
— Спасибо… Спасибо за подарок и твою поддержку)
— Всегда пожалуйста. Просто обращайся.
Они расстались. В то время как Бунчой держала подарок, Хэнк придерживала посылку руками. Оба были счастливы. Но всё же старик был более сентиментален в этом плане.
Они ещё какое-то время прощались друг с другом, после чего окончательно разошлись каждый к своей машине. Он быстро сел за руль, тронувшись с места и разворачиваясь на дорогу. Энн проследила за тем, чтобы его тачка скрылась за стволами деревьев, готовясь снова вылезти наружу. Как только это произошло, она сразу оказалась за дверцей, направляясь к оврагу. В руке она держала не раскрытый подарок.
Она держала его очень крепко, сдавливая в руке.
Сравнявшись с обрывом, девушка вытянула руку вперёд, в которой она держала вещь. Пара секунд и он со свистом летит прямо в журчащий ручей, что понёс его дальше.
Энн хладнокровно смотрела, как он тонет в воде и как быстро его уносит течением.
Она даже не попыталась посмотреть, что подготовил для неё там старик.
Она просто избавилась от него.
Она уже хотела было развернуться и сесть в машину, как вдруг она услышала приглушённый рокот колёс. Тайка увидела, как к ней подъезжает машина ФБР. Она останавливается прямо перед Энн, перекрывая ей дорогу.
Из водительского места выходит мужчина в спец форме, договариваясь с кем-то по телефону.
Энн продолжала сохранять спокойствие.
— Здравствуйте, это ведь вы Энн Сависа Бунчой?
— Здравствуйте, да, я. Что-то случилось?
— Нам стало известно, кто был виновником пожара в вашем доме. Мы попросим вас сесть с нами в машину и дать показания о том человеке. Обещаю, это займёт всего пару минут.
— Да, конечно…
