Рассказы от Жизни до Смерти

Жизнь никогда не привязывался к вещам. Однако в карманах его новомодных костюмов неизменно лежало несколько безделушек, с которыми он не желал расставаться. Первым был калейдоскоп. Маленькая детская игрушка, превращавшая мир вокруг в веселую карусель. Жизнь смотрел в него в те мгновения, когда настроение его приобретало небесно-голубой оттенок искреннего восторга и благодушия. Судьба замечала, что он выглядит глупо — впрочем, по ее мнению, он выглядел глупо почти всегда. От этих слов радость Жизни не становилась меньше — резкие перемены эмоций в его случае зависели скорее от непостоянства натуры, чем от мнения окружающих. Второй была записная книжка. В ней неразборчивым, но витиеватым почерком были расписаны планы на ближайшие века три — естественно, никто им никогда не следовал. И все же Жизнь был очень горд ею, ведь тщательное планирование дел доставляло ему уникальное удовольствие — особенно если после этого он делал все абсолютно наоборот. Спичечный коробок со временем сменила зажигалка, но огонь — вот что всегда сопровождало Жизнь в путешествиях, какими бы короткими или долгими они ни были. Нити Судьбы очень прочны, однако боятся огня. Он сжигал их — чаще ради забавы, иногда по несогласию, — и завороженно наблюдал, как обрываются связи между людьми, ломаются продуманно сложенные истории. Оплеухи и грозные взгляды Судьбы его нисколько не пугали — ведь это редкий случай, когда ему представлялась возможность разрушать, а не строить. Во внутреннем нагрудном кармане хранилась перчатка Смерти: из натуральной кожи, изящная, как всё, что принадлежало проводнику в иной мир. Каждый раз, касаясь ее, случайно или намеренно, Жизнь получал всё новые и новые ожоги, но продолжал упорно хранить, несмотря на настойчивые, вежливые просьбы Смерти вернуть пропажу. Жизнь всегда уверял, что просто потерял вещицу, но когда найдет, обязательно отдаст владельцу. Тем не менее причина, по которой руки Жизни приходилось скрывать под тонкой тканью собственных перчаток, заключалась не только в этом. На поясе его был умело спрятан набор острых начищенных до блеска скальпелей — ими он очень гордился, но пальцы ранил постоянно, ведь перекраивать души на свой вкус не так-то просто. Анестезию он не использовал, имея дело с объектом своенравным, сопротивляющимся изменениям изо всех своих нематериально-фундаментальных сил. И наконец, всегда и везде Жизнь носил с собой игральные кости и карты, больше напоминающие таро. Натура игрока требовала иметь эти предметы на всякий случай под рукой — вдруг захочется сыграть с кем-нибудь партию, и несомненно выиграть. Ведь Жизнь выигрывал всегда. Вне зависимости от исхода раунда он получал свой приз: новый любопытный сюжетный поворот. На этот счет Судьба ворчала день ото дня: «Тебя нельзя пускать за руль даже неубиваемого каскадерского автомобиля». Нет, Жизнь никогда не привязывался к вещам — это было слабостью Смерти. Но завернутый в белый носовой платок осколок зеркала он с древних времен перекладывал из одной одежды в другую, не расставаясь с ним ни на миг. Ни одна витрина дорогого магазина, ни одно чистейшее зеркало в пол, ни одни влюбленные в него глаза не могли отразить того, что он видел, когда решался взглянуть на этот осколок. Людей очень занимает красота. Люди очень боятся стареть. Судьба всегда говорила, что он очень похож на людей — хоть и смотрит на них свысока.