Надвигается Буря

      Орнштейн просто обязан был попросить Гвиндолин отдохнуть.       С тех пор, как он чудом избежал смерти в сражении с Избранной Нежитью, получив несколько весьма тяжёлых ранений, Гвиндолин всё свободное время уделяли заботе о нём. Орнштейн видел, насколько они измотаны, и велел им пойти передохнуть, уверив, что за несколько часов ничего не случится.       Орнштейн просто лежал в постели и пялился в потолок. Должно быть, прошло недели две или три, как он очнулся, ошеломлённый тем, что не умер, и лицом к лицу столкнувшийся с ужасающей истиной, что самый дорогой ему человек погиб. И если Орнштейн точно знал, что телесные раны зарастут, оставив после себя лишь парочку новых шрамов, то раны душевные, казалось, будут кровоточить вечно. Каждую минуту бодрствования он тосковал по Смоугу, который был ему любовником. Палач был одним из тех немногих, кто стал близок Орнштейну, из тех немногих, кто вообще выжил, и теперь тот не мог не винить себя. Всё, что он мог, — пообещать Гвиндолин, что он не позволит подобному случиться и с ними, ведь они последними остались в его жизни и он скорее умрёт, чем допустит, чтобы с ними произошло что-то дурное.       Потому он замер, услышав зловещий перезвон, означающий, что кто-то пересёк врата тумана, которые Гвиндолин установили у входа в склеп Тёмной Луны. Не размышляя ни секунды, Орнштейн подхватил копьё, до того стоявшее у стены рядом с доспехом, и, пошатываясь, вышел в коридор. Он не слышал, чтобы Гвиндолин с кем-то говорили, наверняка они всё ещё спали. И пока Орнштейн здесь, он не позволит кому бы то ни было их убить.              Тот, кого называли Избранной Нежитью, но обычно предпочитал зваться Темпестом, пересёк туманные врата после того, как невероятно долго просидел перед ними на коленях. Во время своего путешествия в катакомбы он отыскал колечко, напомнившее ему о старых историях про Клинков Тёмной Луны. Это подтолкнуло его к мысли, что с этим кольцом ему возможно удастся встретиться с Гвиндолин Тёмным Солнцем, последним, по слухам, ребёнком Гвина и единственным богом, оставшимся в Анор Лондо.       Так что, пройдя через туманные врата, он был очень удивлён, увидев высокого мужчину, облачённого в пурпурные одежды, с длинной рыжей косой, сжимающего в руках копьё так, словно был готов поразить незваного гостя на месте, однако… он определённо не был здоров, с перевязанной головой и сутулящийся. Темпест крепче перехватил катану — в этих землях на него слишком часто нападали без предупреждения.       — Ни шагу дальше, — прошипел мужчина. — Ты и пальцем их не тронешь.       Темпест склонил голову набок и приподнял забрало рыцарского шлема, присматриваясь к мужчине. Было очевидно, что тот ранен, причём тяжело.       — Кхм, ты уверен, что хочешь сражаться? — спросил Темпест. — Знаешь, ты выглядишь так, словно тебе лучше не вставать.       — Умолкни! — мужчина рявкнул. — Зачем тебе ещё являться сюда без приглашения, если не для убийства?       Он стиснул древко копья так, что побелели пальцы. Темпест же переводил взгляд с оружия на мужчину, и оба казались ему смутно знакомыми… Узнавание шарахнуло, будто кирпичом.       — Ты… Убийца драконов! Какого демона ты всё ещё жив? — выпалил он. С содроганием вспомнилась битва с прославленным драконоборцем и безжалостным палачом. Темпест умирал снова и снова. Заколотый, раздавленный, поражённый молнией, истёкший кровью, расплющенный, снова заколотый. Так много времени потребовалось, чтоб убийца драконов наконец рухнул на пол, а палач размозжил его голову своим молотом. Насколько крепким нужно быть, чтобы пережить такой удар?       — Не знаю, как, но ты явно в этом не помог, — язвительно отозвался убийца драконов. — Можешь отступить и убраться отсюда или жаждешь второго раунда?       Темпест расслабился.       — Я уже побеждал тебя, помнишь? Кроме того, мне бы не хотелось сражаться с тобой в таком состоянии. Мне вообще сражаться не хочется, но сложно реагировать вежливо, когда в тебя тычут чем-то острым.       — И почему я должен тебе верить? — всё ещё шипяще поинтересовался убийца драконов.       — Слушай, мы можем подраться, если ты этого так хочешь, — вздохнул Темпест, — но я-то просто вернусь сюда от костра, а вот ты умрёшь навсегда.       Убийца драконов уставился на него, явно удивлённый тем, что маленькая нежить всерьёз рассуждала о его убийстве, пусть даже и смогла единожды с ним справиться. А потом случилось нечто непредвиденное. Пробормотав: "Ох, нет, только не опять", — убийца драконов поднёс ладонь к губам, вцепился в одну из колонн, и Темпест отчётливо услышал, как его рвёт.       — Определённо не собираюсь сражаться с тобой в таком состоянии, — ещё раз повторил Темпест.              Орнштейн стоял, вытирая губы тыльной стороной ладони, и смотрел на расползающуюся по полу лужу. Как мерзко. Не столько потому, что нежить не воспринимала его как противника, но и из-за беспомощности, которую только что продемонстрировал открыто. Но его намерение не изменилось, он по-прежнему не собирался позволить нежити приблизиться к Гвиндолин. Так что ладонь, опустившаяся на его плечо, заставила Орнштейна замереть в ожидании удара — и чувство ужаса укоренилось лишь глубже, когда он заметил одну из змей Гвиндолин, скользящей по полу.       — Возвращайся в постель, Орнштейн. Мы позаботимся об этом, — произнесли они, глядя на Избранную Нежить. — Ты вторгся в гробницу нашего отца, незваный, ведомый неясным намерением. Если желаешь пролить здесь кровь, то должен быть готов к немедленному возмездию.       Они подготовили катализатор и заклинание, что призывало иллюзию бесконечного коридора, уже сорвалось с их губ, когда Нежить заговорил.       — Вообще-то, я пришёл поговорить, — произнёс он, и, судя по звону, опустил оружие на пол. — Я пытался объяснить твоему рыцарю, — Нежить кивнул в сторону Орнштейна, — но я не слишком тороплюсь выпускать из рук оружие, когда на меня направляют копьё.       — Это… неожиданно, — произнесли Гвиндолин. — О чём именно ты хочешь говорить?       Орнштейн опешил, услышав слова Тёмного Солнца.       — Гвиндолин, вы не можете действительно рассматривать его предложение, — начал было он, но Гвиндолин прервали его взмахом руки.       — Дай нам услышать, что он скажет, — прошептали они.       Нежить, казалось, расслабился и преклонил перед ними обоими колени:       — Гвиндолин Тёмное Солнце, я сожалею, но должен сообщить, что не смогу выполнить обязательства, возложенные на меня. Я слишком близок к опустошению.