Надвигается Буря

      Орнштейн откинулся на спинку кровати, скрестил руки на груди, стараясь не потревожить раны, и мрачно глянул в сторону стола, за которым сидели Избранная Нежить и Гвиндолин. Они даже поставили перед незваным гостем чашку чая, изредка отпивая из своей. Краем глаза Орнштейн заметил и ещё одну, стоящую на тумбочке, с лекарством, скорее всего, но прикасаться к ней не было ни малейшего желания. Не доверяя Нежити ни на секунду, он не сводил с того глаз.       Избранная Нежить уже вёл свой рассказ. Невольно Орнштейн начал прислушиваться, у него в любом случае не было альтернативы получше.       — В общем, когда я наконец прорвался через полчища опустошённых в городе Нежити, громадный демон неожиданно спрыгнул откуда-то сверху, после чего я очнулся у костра. И мне пришлось проходить через этот ужас снова, — продолжал говорить он. — И ещё много-много раз, прежде чем я понял, что могу использовать лестницу в своих интересах. Правда, однажды я замешкался и эта тварь, запрыгнув на башню, скинула меня в пропасть. Очень болезненная смерть, знаете ли.       Орнштейн заметил, как на лице Гвиндолин застыла болезненная улыбка, появлявшаяся всякий раз, когда они чувствовали себя неловко. Убийца драконов сжал кулаки под одеялом. Как этот человек мог даже мысль допустить о том, чтоб расстроить Гвиндолин?       — В итоге-то с демоном я справился, но только для того, чтобы быть прожаренным до хрустящей корочки проклятой виверной. Разве убийство этих тварей не было его работой? — Нежить указал на Орнштейна.       — Моей работой были драконы, если тебе так интересно, — немедленно откликнулся тот. — С виверной же мог покончить любой более-менее талантливый боец, это не так сложно.       Невероятно, его одолел человек, неспособный убить какую-то виверну.       — Ладно, может ты и знаешь больше о том, как сражаться со штуковиной больше тебя раз в десять, летающей и плюющейся огнём, — выпалил Нежить.       У Орнштейна уже была наготове колкость, но его прервали Гвиндолин.       — Не могли бы вы прекратить пикировку и дать нам послушать? — попросили они. Гвиндолин отказались от витиеватых формулировок, любимых богами, сразу же, как только Нежить призналась в том, что почти не понимает, о чём они говорят. Ещё одно доказательство того, насколько чужак жалок.       — Простите. Итак, в конце концов мне удалось проскользнуть мимо виверны, а потом снова были опустошённые, очень много опустошённых… До сих пор не понимаю, как мне удалось там пройти. Когда я нашёл короткую дорогу в Храм Огня, я чувствовал себя так, словно отыскал оазис в пустыне. Или что-то вроде того, я почти уверен, что не бывал в пустынях.       Нежить нервно хохотнул.       — А потом… Потом были гаргульи. Звучит не так уж плохо, пока не вспоминаешь, что бой проходил на крыше в сотнях метров над землёй. И я вполне контролировал ситуацию… пока не явилась ещё одна! Мне кажется, одной было вполне достаточно для охраны колокола. Почему их должно быть две? Их убийство заняло у меня дни!       — Брось, у гаргулий весьма предсказуемые удары, а одна ещё и просто обожает дышать огнём, открываясь для атаки. Это даже не проблема, — прокомментировал Орнштейн со своего места.       Нежить повернул голову в его сторону и Орнштейну показалось, что на него пристально смотрят, но они сидели слишком далеко, чтоб можно было разглядеть лицо, да и шлем Нежить не снял, только приподнял забрало. В конце концов, ему хотя бы хватило такта вернуться в человеческую форму, не оскорбляя взор Гвиндолин.       — На чём я остановился? А, да, после гаргулий я впервые оказался в ситуации, когда не понимал, куда идти. Мне даже другая нежить помочь не могла. Некоторые, кажется, были больше заинтересованы в охоте за человечностью. Я даже пожалел, что выпустил того типа из камеры. Тот странный парень с вечно кислым выражением лица показался мне встревоженным из-за первого прозвонившего колокола. Ну а потом я нашёл дверь, к которой подошёл давно найденный в церкви ключ. Это привело меня к самому отвратительному избиению в моей жизни от демона, напоминающего козла, и двух его псин, — Нежить отхлебнул чай. — Думаю, не стоит упоминать, насколько это было больно. Очень.       — Демоны — это не наша вина, — пробормотал Орнштейн. — Они просто разбежались после того, как всё полетело в Бездну.       — Тут Орнштейн прав, — сказали Гвиндолин. — Это действительно не более чем хищники. Правда, не знаю, каким образом они оказались так далеко от Потерянного Изалита.       — Потому что чёрных рыцарей больше нет, — прокомментировал Орнштейн и снова умолк в ожидании продолжения.       — Да не важно, — вздохнув, произнёс Нежить. — У демона был ключ от Глубин, понятия не имею, почему. Мне как-то сказали, что второй колокол находится под землёй, так что я решил, что Глубины — вполне неплохой вариант. К этому моменту я уже наловчился драться с опустошёнными, но пробираться через канализацию всё равно не было приятно, даже с учётом, что я мёртв и не чувствую запахи, — последовал ещё один тяжёлый вздох. — Канализация оказалась настоящим лабиринтом. Вообще, тоже не так плохо, пока не провалишься в дыру и не пересечёшься с василисками. Всем известны ужасные последствия их проклятия. Я рад, что мне удалось выбраться до того, как я испробовал его на своей шкуре. Мне бы точно конец пришёл.       — Василиски в глубинах? Даже звучит неправильно, — отметили Гвиндолин. — Они живут много глубже.       — Может, мигрировали или вроде того? — продолжил говорить Нежить. — Но на этот раз я и впрямь встретил дракона. Сэр, вы уверены, что добросовестно исполняли свои обязанности? — последние слова были сказаны с такой издёвкой, что Орнштейн вспыхнул.       — Что ж, насколько мне было известно, драконов не осталось! Но, конечно, я бы пошёл и прикончил этого конкретного, если бы знал о его существовании. Но я смотрю, ты и сам превосходно с этим справился, Избранная Нежить, — в эти слова он попытался вложить как можно больше желчи, особенно в последние два.       — В любом случае, думаю, что с тем драконом что-то было не так, его тело буквально представляло собой огроменную пасть, просто тварь из ночных кошмаров, — пробурчал Нежить, игнорируя последние слова Орнштейна. — Он, как оказалось, проглотил ключ от Чумного города. Хорошо, что тварь срыгнула его, когда померла, мне бы не очень хотелось искать ключ в его внутренностях. Если бы я вообще об этом подумал. Я имею ввиду, насколько чокнутым надо быть, чтобы искать ключи внутри огромного дракона с огромной пастью через всё тело?       — Думаю, достаточно, чтоб попасть в Прибежище, — усмехнулся Орнштейн. Нежить бросил на него очередной взгляд.       — Не могли бы вы прекратить? — свистяще произнесли Гвиндолин. — Мы бы хотели услышать всё и принять решение.       — Простите, Гвиндолин, — отозвался негромко Орнштейн, но взгляд от Нежити не отвёл.       — Всякий раз, когда я думал, что хуже уже не будет, следом шло нечто ещё хуже, — произнёс Нежить. — Я имею в виду, должно быть очевидно, почему этот город назвали Чумным, и я совершенно не горел желанием туда спускаться, но мне пришлось… это был настоящий кошмар. Я провёл там недели, иногда не успевая отойти от костра даже на пару шагов. Мне казалось, что именно там опустошение меня и настигнет, но всё же сумел справиться и спуститься ещё ниже. Где и умер от яда. Каждый шаг по этому болоту отравлял моё тело. А я ещё считал зловоние Глубин проблемой.       — Это место и впрямь было запечатано не без причины, — произнесли Гвиндолин, и на его губах снова мелькнула неловкая усмешка.       — Мне удалось преодолеть и это, так что в итоге я оказался перед той большой паучьей дамочкой с пылающим мечом. Это было слегка шокирующе. Ну, я имею в виду, что на верхнюю часть было очень приятно смотреть, но потом нижняя начала…       И Орнштейн, и Гвиндолин неверяще уставились на Нежить. Первым заговорил Орнштейн:       — Квилег? Что она там делала? Она с сёстрами приглядывала за Потерянным Изалитом, у неё нет дел в Чумном городе.       — И впрямь странно… — пробормотали Гвиндолин. — Мы почти уверены, что оставили там голема, напоминающего порождённых в Изалите демонов…       — Значит, Квилег мертва? — спросил Орнштейн. Он помнил ведьм Изалита отчётливо, они часто посещали город, да и в войну с драконами их пиромантия показала себя грозной силой.       Нежить кивнул.       — Ну, она бросилась на меня с мечом наперевес, а её паучье тело изрыгало лаву, так что готов спорить, что я боролся за право не быть зажаренным заживо, — сказал он. — Но почему ты упомянул "сестёр"? Есть ещё барышни с пауками ниже пояса?       — Две точно погибли во время… инцидента с Пламенем, — отозвались Гвиндолин, — но остальные выжили и взяли на себя обязательство наблюдать за Потерянным Изалитом и держать демонов в узде. Ничего странного, что последние начали забредать так далеко, если их больше никто не сдерживал. Чем вообще занимались Квилег, Квилана, Квилена, Квилария и Квилаксис?       Избранная Нежить сжал в руках чашку и снова стрельнул взглядом сперва в сторону Гвиндолин, следом на Орнштейна и снова на Гвиндолин.       — Постойте… Вы не знаете? Когда вы в последний раз покидали город? — поинтересовался он.       Орнштейн и Гвиндолин переглянулись.       — Очень и очень давно, — сказали они.       — Что ж, моей задачей стала охрана собора, так что я провёл в нём последнюю сотню лет, — Орнштейн говорил негромко, обращаясь скорее к самому себе.       — …может, вам стоит уделить больше времени миру за пределами города, — пробурчал Нежить, явно не желая, чтоб эти слова были услышаны, но от Орнштейна они не ускользнули.       — Итак, что случилось после звона второго колокола? — спросили Гвиндолин.       — Сперва я вернулся в Храм Огня, и первая же моя находка повергла меня в отчаяние… — Нежить вздохнул. — Костёр погас, а я обнаружил тело хранительницы огня в её камере, и всё намекало на человека в странной золотой броне…       Гвиндолин хмыкнули.       — Убийство хранительницы огня — тяжкое преступление. Уверены, Клинки Тёмной Луны тотчас бросились по следу, — сказали они.       — Я бы не был столь уверен… — протянул Нежить. — Намного позже я обнаружил его в совершенно другом месте. В любом случае, мне нужно было двигаться дальше, большие врата за церковью теперь были открыты. Раньше перед ними сидел рыцарь в броне, похожей на луковицу, но он ушёл. Испытывая лёгкое беспокойство, я вошёл в крепость и мгновенно был проткнут тремя стрелами, — продолжил он.       — Луковичная броня? Должно быть, рыцарь из Катарины, — предположил Орнштейн, а после в очередной раз ухмыльнулся. — А ты действительно идиот, если попался в очевидную ловушку.       Орнштейн почувствовал, как спадает напряжение, и потянулся за чашкой с лекарством. Этот некомпетентный дурак больше его не беспокоил. Как у него вообще получилось забраться так далеко? Не иначе как чистая удача. Орнштейн даже отвлёкся, пока Нежить рассказывал о крепости Сен, только лёгкая улыбка пробегала по лицу всякий раз, когда Нежить говорил о попадании в очередную ловушку, и полноценно слушать убийца драконов начал только когда заговорили про Анор Лондо.       — Чья вообще была идея разместить лучников на балках? Честно, я даже не представляю, сколько раз меня сбрасывали с крыши…       — Тридцать два, — отозвался Орнштейн и почувствовал, как взгляд Нежити буквально пронзает его насквозь.       — Не говори, что ты считал.       — Ожидание в соборе может быть очень тоскливым, ясно? — рявкнул Орнштейн, и снова переключил внимание на чашку, которую вертел в руках. Подсчёт падений Нежити с крыши было одним из любимых развлечений для них со Смоугом. Мысль о мёртвом партнёре оказалась болезненной настолько, что Орнштейн просто замер с чашкой в руках, уставившись на неё.       — Ладно, хорошо, — произнёс Нежить. — После тридцати двух падений остальная часть собора показалась мне прогулкой, если быть откровенным. Ну и похоже, что я наконец научился парировать удары серебряных рыцарей, что здорово помогло.       — Их всегда легко было парировать, — вставил Орнштейн. — Я демонстрировал им это снова и снова… — конечно, Орнштейн знал, что нынешние серебряные рыцари в Анор Лондо были не более чем доспехами, в которые вдохнула подобие жизни и память о сражениях магия Гвиндолин. Последний серебряный рыцарь покинул город десятилетия назад.       — Затем… ох, случился вот он с напарником, — выдохнул Избранная Нежить, в очередной раз скосив глаза на Орнштейна. — И я действительно думал, что одолеть их у меня не получится. Сперва я пытался разобраться с палачом, но имея в противниках ещё и его, — Орнштейна почти начало раздражать, как Нежить указывает в его сторону, — это казалось практически невозможным. Молнии, атаки в прыжке и — клянусь, это было ужаснее всего! — он мог за секунду пересечь зал и пронзить меня копьём в спину.       Орнштейн оскалился:       — Это было забавно, — сказал он, сделав последний глоток из своей чашки.       — В итоге пришлось сменить тактику и сосредоточиться на убийце драконов, — продолжил Нежить.       — У меня есть имя, знаешь ли, — шёпотом возмутился Орнштейн, но так тихо, что никто и не услышал.       — В итоге даже сработало… Да, и эта тактика отняла у меня кучу времени, уверен, что не меньше месяца, а то и больше, но я смог его одолеть. А потом палач размозжил ему голову, — Нежить опять бросил короткий взгляд на Орнштейна. — До сих пор не понимаю, как ты смог выжить.       "Я этого и не хотел", — подумалось Орнштейну.       — В общем, несмотря на силу молний, бой с палачом особо не изменился, так что я смог одолеть его, правда, потратив весь эстус. А затем Принцесса дала мне Великую Чашу.       Сердце Орнштейна пропустило удар в момент упоминания гибели Смоуга. Нежить даже знать не мог, насколько сильную боль причинял, сидя здесь. Да, они оба были готовы к смерти, и Орнштейн никогда и не надеялся её избежать, но злоба в нём всё равно горела.       — Итак, зачем ты здесь? — спросили Гвиндолин. — Ты вошёл в Анор Лондо и одолел стражей собора, это уже доказывает, что ты достаточно силён, чтобы собрать души четырёх Повелителей.       — Просто… — Нежить вздохнул. — Сперва я чувствовал восторг, но… помните о рыцаре, который убил хранительницу огня? Я отыскал его здесь, в Анор Лондо, и смог вторгнуться в его мир с помощью какого-то шара с глазом… и бой был нелёгкий. Мне удалось победить спустя несколько попыток, но потом я вернулся в свой мир и нашёл его броню и… и это заставило меня сомневаться. Этот парень всего лишь хотел услужить своей богине и считал, что делает всё правильно…       Последовал ещё более тяжёлый вздох.       — Я был растерян, а потому отправился к алтарю Солнечного Света, чтоб переговорить с Солером, но он показался мне не жизнерадостным, как обычно, а каким-то печальным… Это чувствовалось так неправильно.       — Солер? — поинтересовались Гвиндолин.       — Судя по месту и имени — кто-то из Воинов Солнца, — предположил Орнштейн. Его понемногу начало клонить в сон — побочный эффект лекарства.       — Орнштейн, ты знаешь наши законы, — предостерегли Гвиндолин.       — Я не назвал имя, — ворчливо отмахнулся Орнштейн.       Избранная Нежить просто застыл, сбитый с толку.       — Постой-ка… вы… Ты его знал? Первенца Солнца? Того, чьё имя затерялось в веках?       — Мы не говорим о нём, — сказали Гвиндолин.       — Оно и к лучшему, — сказал Орнштейн, глядя куда-то в стену.       — Ладно, понятно… — произнёс Нежить. — Последней каплей для меня стал тот разочарованный во всём парень. Он неожиданно исчез из Храма Огня. Сперва я подумал, что он наконец решил куда-то двигаться, но нашёл его при попытке спуститься в Новый Лондо… он был опустошён и мне пришлось его убить, — Нежить упёрся взглядом в столешницу. — Я сомневаюсь. До сих пор я видел других людей, которые сталкивались с теми же трудностями, что и я, и преодолевали их, это помогало мне двигаться дальше, но теперь, когда все они мертвы или что похуже…       Он сглотнул, тяжесть признания явно давила на него.       — Я панически боюсь следующей смерти. Что если я тоже не выдержу? Я не смогу выполнить порученную мне миссию, — под конец у Нежити задрожал голос.       — Значит, — заключили Гвиндолин, — всё, что тебе необходимо — небольшая поддержка в пути?       Они посмотрели на Орнштейна, и их улыбка стала приторно-милой.       — Что ж, полагаю, мы знаем человека, которому могли бы поручить такую ответственную задачу. Ему всё равно сейчас нечем заняться. Верно, Орнштейн?       Полусонному Орнштейну понадобилось мгновение, чтоб осознать их слова. Нежити, кажется, тоже. После же они одновременно вздрогнули и в унисон заявили:       — Вы не можете быть серьёзны.