Надвигается Буря

      Войдя в удивительно маленькую дверь, Темпест практически сразу же оказался на лестнице, ведущей вверх. Послышались лязгающие шаги за спиной — Орнштейн прислонился к стене башни, чуть сгорбился и тяжело выдохнул. Золотая львиная морда уставилась на Темпеста, и тот продолжил подъём. Вскоре он был уже на самой вершине и с разинутым ртом смотрел на Гоха, прозванного Ястребиным Глазом, последнего из рыцарей Гвина.       Даже зная, что тот — великан, Темпест оказался не готов к тому, что в сравнении с Гохом будет совсем крошечным. Если в Орнштейне было примерно два темпестовых роста, то в Гохе — все четыре. Ястребиный Глаз, в полном своём доспехе — даже шлем был на его голове, сидел на полу и увлечённо вырезал что-то из куска дерева. Перед ним уже высилась горка уже готовых деревянных лиц, щепки и стружка валялись по всей вершине башни — Темпест рассеянно смахнул приземлившиеся ему на шлем.       — Эм… Здравствуй, — Темпест подступил чуть ближе и кашлянул.       На мгновение Гох замер.       — Хм? Посетитель? — голос у великана был низкий, но располагающий. — Должно быть, тот, кто освободил Арториаса. Ах, старый друг… Благодаря тебе он упокоился с честью. Но тебе, боюсь, мало проку от старого и слепого великана.       — Да, это был я… — Темпест почувствовал, как вина снова стискивает сердце. Технически, он только нанёс последний удар, сражался ведь Орнштейн, который всё ещё надеялся, что друга можно спасти. — И я думаю, что помочь ты можешь, — Темпест задумался, как бы сформулировать просьбу. — Вообще… Я и шёл за помощью, ведь…       — Славное сегодня утро… Неужели Чёрный Дракон не даёт тебе свободно ходить по саду?       — Что… Я же не сказал ничего, как ты понял?! — Темпест был застигнут врасплох. Неужели всё настолько очевидно?       — Как я и думал. Его зовут Каламит. Ужасающий в своей силе дракон, даже сияющий Анор Лондо не смел выступить против него. Я вижу мало хорошего в твоём намерении, но ты не отступишь, так?       — Я… обещал одному своему другу, — Темпест отвёл взгляд, хотя Гох точно бы этого не заметил, сам сказал, что слепой, да и Темпест припоминал нечто похожее в историях, что слышал про четырёх рыцарей.       На мгновение он задумался, может ли Гох вообще помочь, после чего мысленно же себя и отругал: Орнштейн доверял Гоху, а это многое значило.       — К слову… Это, может, бессмысленно, но я должен сказать, что один… человек просил передать, что он сожалеет.       Гох не смутился ни на мгновение, только низко хохотнул.       — Скажи ему, чтобы поднялся сам, маленькая нежить.       — Что?! — второй раз за минуту Темпест почувствовал, как его выбивают из колеи. — Да как ты узнал?!       — Я слеп, а не глух, — в голосе Гоха мелькнули довольные нотки. — Я слышал битву во всём её величии, и не мог не узнать голос дорогого друга и звон его копья, сталкивающегося с клинком. Ох, как же часто эти двое сходились в бою ещё в Анор Лондо. Я всё понял, как только зазвучала сталь.       Темпест вернулся к лестнице и крикнул вниз:       — Орнштейн, он знает! Поднимайся!       — Проклятие… Мне стоило это учесть, — проворчал Орнштейн, довольно скоро поднявшись на вершину башни. — Гох, мне… Мне правда жаль…       Он опустил взгляд в пол, и Темпесту показалось, что Орнштейн и вовсе хотел бы свернуться клубком, настолько несчастным он выглядел.       — За что ты извиняешься, Орнштейн? — кажется, с Темпестом Гох хотел быть вежливым, потому что сейчас тон его речи стал куда менее формальным. — Ты ни в чём не виноват. Справедливости ради, тебя тут вообще быть не должно.       — Знаю, я должен быть в Анор Лондо…       Гох покачал головой.       — Ты и есть. Это время — не ваше.       — Стой, ты и это понял?! — воскликнул Темпест и зажал себе рот ладонями, ощутив весомый пинок по голени.       — Да, маленькая нежить, понял. Орнштейн передо мной — не тот Орнштейн, которого я знаю сейчас. Этот старше и повидал слишком многое. Я с трудом узнаю в нём рыцаря, которого знаю с драконьей войны.       Плечи Орнштейна поникли. Не стоило и думать, что можно обмануть Гоха, тот слишком хорошо его знал. Наверное, Киаран тоже не получилось бы провести, наблюдай она так или иначе за битвой, а не только за последствиями.       — Ладно, но как ты понял, что Орнштейн внизу? — поинтересовался Темпест.       — Ох, действительно. Ты назвал его по имени, когда вы пересекли колизей. А ещё я слышал его дыхание.       — Мог бы с этого начать. В любом случае, я — Темпест.       — Совсем как буря, действительно, — заметил Гох, возвращаясь к деревянному личику. — Итак, ты и Орнштейн планируете поохотиться на Каламита и вам нужна помощь. Непростая цель.       — Именно. Прошу, сбей его, — вздохнул Орнштейн. — Я не в лучшем состоянии, чтобы справиться с ним в воздухе.       — Ты должен знать, маленькая нежить. Однажды Орнштейн пытался убить Каламита, но не смог. Даже по меркам драконов Каламит — опасный враг.       — Но разве ты не говорил, что в Анор Лондо старались с ним не связываться?       — Это потому, я не смог его прикончить, — ответил вместо Гоха Орнштейн. — Лучший убийца драконов потерпел поражение и был прикован к постели неделю, Гвин попросту запретил кому-либо испытывать удачу после такого.       — Постой… Ты мне рассказывал. Шрамы на плече и спине тебе оставил именно Каламит!       — Могу я узнать, Орнштейн, почему твой спутник знает о шрамах? Если память меня не подводит, ты ненавидел их показывать. Что изменится спустя годы?       Орнштейн кашлянул, и Темпест с лёгкостью представил, как он заливается краской под шлемом. Действительно, пришлось бы признать, что Темпест видел его обнажённым, что они вместе принимали ванну, а ещё — что Темпест помогал ему мыть волосы. Удивительно, что Гох ещё не спросил, какие отношения их связывают.       В любом случае, Темпест поспешил развеять неловкий момент.       — Ох, он получил травму в бою с Арториасом, так что я их заметил, когда бинтовал. Так ты поможешь нам с драконом?       — Я принял решение сразу же, как ты спросил в первый раз. Что есть храбрость без толики безрассудства? И всё же, вы уверены, что тебе, Орнштейн, стоит сражаться в таком состоянии?       Темпест присмотрелся к Орнштейну — дышал тот тяжело и все силы, кажется, тратил на то, чтобы просто стоять прямо.       — И… Почему ты не сказал?!       — Не хотел сеять панику… В любом случае, мы не можем просто сесть и ничего не делать…       — Продолжишь в таком духе — и свалишься в обморок. Я решил поверить тебе на слово, хотя уже в городе мне показалось, что тебе плохо. Кто может знать твоё тело лучше, чем ты сам? Но я, кажется, ошибся.       — Он никогда не умел останавливаться вовремя, — небрежно заметил Гох.       — Именно, — Темпест даже притопнул, глядя на Орнштейна. — Ты отдыхаешь, прямо сейчас. Снимаешь доспехи, сидишь, пьёшь что-нибудь и ждёшь, пока я приготовлю поесть. Ты голодный!       — …Отлично. Похоже, у меня нет выбора, — выдохнул Орнштейн, прислоняясь к стене и бережно снимая шлем.       — Другой разговор, — улыбнулся Темпест, поворачиваясь к Гоху. — Тут есть что-то вроде кухни?       Гох указал на небольшой очаг с котелком в углу башни, и Темпест почти что замурлыкал. Он захватил с собой кое-что из запасов Анор Лондо и теперь рылся в своей сумке.       Пока Темпест занимался готовкой, Орнштейн снял с себя доспехи и облегчённо вздохнул — их вес действительно начинал клонить к земле. Гох был прав, в таком состоянии сражаться с драконом нельзя, а уж если маленький Шторм это заметил — Орнштейн к нему прислушается. Впрочем, это не значило, что он собирался рассиживаться тут слишком долго. Он поест, а потом они двинутся дальше. Прошлый Орнштейн прибудет в Олачиль уже завтра.       — Итак, Орнштейн, — заговорил Гох, вынудив его поднять голову. — Как так вышло, что ты путешествуешь с этой упрямой нежитью?       — Приказ Гвиндолин. Это… Довольно сложно объяснить.       — Конечно, ты знаешь куда больше меня, — парочка щепок свалились на Орнштейна и тот стряхнул их, поморщившись от боли в руке.       — Именно. Но допустим, что у маленького Шторма есть ответственное задание и ему нужна помощь, а Гвиндолин решили, что помогать буду я.       Гох фыркнул — и смешок этот был из тех, которые обычно Орнштейна радовали. Он хотел, чтобы его товарищи пребывали в добром настроении — но сейчас этот звук вызвал скорее раздражение.       — Что смешного? — проворчал он.       — То, что он тебе определённо нравится. Это ведь ты ему прозвище дал? Кажется, нежить представилась просто Темпестом.       — А? Что-то нужно? — услышав своё имя, Темпест оторвался от содержимого котелка и посмотрел на Гоха.       — …Ничего. Возвращайся к готовке, — буркнул Орнштейн. Темпест смерил его взглядом и вздохнул.       — Орнштейн, я сказал, что тебе надо попить! И что-то я не наблюдаю у тебя в руках фляги! Собрался свалиться от жажды? Ты довольно много крови потерял, чтоб ты знал!       — Ладно, ладно… — Орнштейн выдохнул и действительно потянулся к фляге. Он даже не заметил, насколько пересохло горло, так что пил он жадно и большими глотками.       — Отлично, — Темпест тем временем кидал какие-то овощи в суп. По крайней мере, выглядело это как овощи, но Орнштейн доверял Темпесту безоговорочно, когда дело касалось готовки. Это в бою на него так полагаться не стоило, хотя Темпест определённо делал успехи.       — Гох… Я должен попросить…       — Понимаю. Я ничего не скажу о нашей встрече. Даже Киаран не узнает. Твоя тайна в безопасности.       — Спасибо, — пробормотал Орнштейн, внезапно понимая, что почти засыпает. Неужели он вымотался настолько?       — Вздремнуть было бы разумно, — заметил Гох. — Твой спутник всё равно занят супом.       — Соглашусь, — Орнштейн прикрыл глаза и весьма быстро уснул.       Спустя минут десять после того, как Орнштейн заснул, Темпест накрыл котелок крышкой.       — Хорошо, теперь ему осталось немного покипеть.       Заметив, что Орнштейн крепко спит, Темпест широко улыбнулся.       — Наконец-то. Я уверен, долго он в таком темпе не протянул бы.       — Он всегда таким был.       Темпест вздрогнул, совершенно не ожидая, что Гох будет с ним говорить. Великан казался едва ли не частью башни, и если бы он не двигался, его с лёгкостью можно было принять за статую.       — Ты его хорошо знаешь, да? — Темпест уселся прямо на пол, скрестив ноги, и вытянул шею, чтобы смотреть прямо Гоху в лицо — или, вернее, забрало шлема. Правда, довольно скоро он вспомнил, что великан слеп, а потому вряд ли оскорбится, и стал рассматривать стену, изредка поглядывая на Орнштейна.       — Да, с самой войны я его знаю. Он пришёл и попросил меня стать одним из рыцарей Гвина. Я принял его приглашение, и вёл в бой множество серебряных лучников, а также сражался с Орнштейном бок о бой.       — Должно быть, тогда он был великолепен, на пике сил.       — Действительно, — и вновь Темпест был вынужден отряхнуться от деревянной стружки. — Золотой убийца драконов, смертоносный и изящный. Орнштейн мог убить дракона в одиночку, что событие незаурядное. Обычно мы разменивали одного дракона на три десятка серебряных рыцарей.       — И он сражался в одиночку?! — недоверчиво воскликнул Темпест. — …Поверить не могу, что мне удалось его победить…       Темпест прикусил язык и покосился на Гоха, но тот продолжил вырезать маску, словно ничего не произошло.       — Не волнуйся, ни одна душа не узнает даже о моей встрече с вами, — Гох повернул голову так, чтобы "смотреть" на лежащего у стены Орнштейна. — Ему плохо. Не из-за травмы, нет, в его сердце живёт тоска. Она будет там с тех пор, как умер Арториас. Орнштейн всегда винил себя, что бы ни случилось. Он поэтому хотел, чтобы ты извинился. Что-то случится в будущем, и он чувствует себя виноватым.       Темпест смотрел на Орнштейна и знал, что человек под сияющими доспехами убийцы драконов намного уязвимее, чем хочет казаться. И тогда он подумал о Смоуге. Темпест был тем, кто его убил, и он думал, что Орнштейн ненавидит его за это, но… Могло ли случиться так, что всё это время Орнштейн ненавидел себя? Слышал ли Темпест вообще хоть одно доброе слово от Орнштейна о себе же самом? Мог ли он желать найти Первенца Солнца только для того, чтобы извиниться?       Темпесту подумалось, что вполне возможно, что Орнштейн и перед ним извинится, когда они вернутся в своё время, хотя в нынешней ситуации вина была только на Темпесте.       — Арториас… — Темпест решил перевести тему. — Он знал, чем для него это всё кончится? Он сказал несколько странных вещей перед смертью.       — Он лучше прочих знал, насколько опасна Бездна. Это был его долг, в конце концов, сражаться с порождениями тьмы, а для любого из рыцарей Гвина каждое задание может стать последним. Арториас пошёл бы, даже запрети ему Орнштейн. Думаю, он пытался найти безлюдное место, прежде чем Бездна пожрала его окончательно. Пересечься с ним для вас — большая удача, ведь любой рыцарь надеется умереть в бою. Это большая честь.       — …Я умер в бою и единственная честь, которой удостоился, — камера в Прибежище, — поёжился Темпест, припоминая первую смерть. — Может, потому, что я не рыцарь.       — Это очевидно, — эти слова заставили Темпеста резко вздёрнуть голову, чтобы посмотреть на Гоха. — Орнштейн научил тебя драться, но сражения — не в твоей природе.       — Ага. А ещё он даже убивал меня не на каждой тренировке.       — Мне жаль, что Лордран так суров к нежити. Мы, великаны, понимаем вас, как никто другой. Нас боялись потому, что мы впадаем в неистовство. Вы, нежить, живёте в страхе перед опустошением, мы же боимся собственной природы. Я никогда не терял голову, но это не помешало людям меня бояться и ослепить.       — Это отвратительно! — Темпеста передёрнуло. — Ты ведь ничего не сделал.       — Как я и сказал: им было страшно. Разве с тобой не та же история? Они увидели метку Тьмы — и заключили тебя подальше. Люди всегда будут бояться и избегать того, чего боятся. Мы не слишком-то отличаемся.       — Похоже на то…       Темпест задумался о временах, когда почти стал опустошённым. Стал бы он одним из тех, кто бездумно атакует всё живое, или же тем, кто просто сдался, как те бедолаги, что расшибали головы у алтаря Солнечного Света?       Орнштейн помог ему, почти так же, как маленькие призраки человечности. Темпест знал, последние помогли бы ему ещё одну или две смерти.       — О, Орнштейн сказал, что ты их продаёшь? — Темпест указал на горку деревянных масок, надеясь отвлечься.       — Конечно, можешь взглянуть ещё на парочку вещей.       Кажется, даже великанам нужны были души.       В целом, товары были довольно стандартными: косточки возвращения, светящиеся камушки, осколки титанита… Особенно Темпеста заинтересовали гигантские стрелы, несомненно предназначенные для лука самого великана, и две маски — "Привет" и "Спасибо".       — Хм, думаю я возьму "Спасибо".       Когда Темпест потянулся к своему знаку Тьмы, он краем глаза заметил лежащий поодаль навозный пирог. Откуда он тут взялся? Впрочем, когда Темпест осмотрелся, уборной или чего-то похожего не обнаружил, так что вывод напросился сам собой. Он сморщил нос.       Отвратительно.       Темпест передал пять душ — кажется, Гох продавал маски по столь низкой цене, потому что у него их была целая гора, — и поднялся, чтобы проверить суп. Тот почти приготовился.       — Кажется, пора будить Орнштейна. Еда практически готова.       — Уверен, он ждёт, пока ты его разбудишь.       — Думаешь? Не уверен, что Орнштейн вот мечтает увидеть сразу по пробуждении моё лицо. Особенно когда я опустошён. Ему не слишком нравится эта моя особенность.       — Полагаю, я могу разделить это мнение, даже если не могу видеть. Зрелище не самое приятное.       — Не то чтобы я специально умирал, — проворчал Темпест и потряс Орнштейна за плечо. — Поднимайся, суп уже готов.       — Хм… — Орнштейн приоткрыл один глаз. — О, маленький Шторм, пахнет великолепно… — и с этими словами он притянул Темпеста к себе, стискивая в объятиях, отчего лицо Темпеста залилось тёмным румянцем.       — Эм, Орнштейн… — начал было Темпест, но Орнштейн уже полностью проснулся и чуть ли не подскочил, отчего Темпест шлёпнулся на землю.       — Эм… Не подумай ничего лишнего! Я всё ещё спал. Именно так!       — Я слышал, как ты сказал "маленький Шторм", — проворчал Темпест себе под нос и поковылял к котелку под тихое хихиканье Гоха. Благо, миска у них была, так что вскоре он отнёс Орнштейн всё ещё дымящуюся порцию вместе с ложкой.       — Осторожно, горячее, — предупредил он и повернулся к Гоху. — Хочешь? Там на несколько порций хватит, хотя с твоими размерами может оказаться и маловато.       — С удовольствием присоединюсь. может, мне и действительно нужно больше еды, но я бы хотел ощутить хотя бы вкус. Орнштейн прав, пахнет невероятно.       — Я душу в готовку вкладываю, — хмыкнул Темпест. Хорошо, что у них была и запасная миска. Интересно, зачем, если Темпест не смог бы даже за компанию поесть. Может, не задумываясь положил.       Отдав Гоху его порцию, Темпест снова уселся, чтобы понаблюдать за Орнштейном. Тот неловко держал миску левой рукой и медленно зачёрпывал еду ложкой в правой — кажется, ему было неудобно.       — Нужна помощь?       — Нет, я справлюсь, — быстро отозвался Орнштейн. Темпест был слегка разочарован, хотя и понимал: Изалит скорее замёрзнет, чем Орнштейн позволит себя покормить.       — Как скажешь, — пожал плечами Темпест, продолжая внимательно следить. Кажется, мыслями Орнштейн был где-то очень далеко, потому что ед=л он медленно и методично, словно просто стремился опустошить миску. Что ж, хотя бы отдохнул немного.       — Действительно великолепно, Темпест, — донеслось сверху. — Ты очень хороший повар. Завидую Орнштейну, который может есть нечто подобное каждый день.       — Не то чтобы он готовит каждый день и не то чтобы я его об этом просил… — пробормотал Орнштейн.       — О, но я бы с удовольствием готовил тебе каждый день, и не важно, просил бы ты об этом или нет, — улыбнулся Темпест, и Орнштейн подавился очередной ложкой, так что пришлось даже подойти и похлопать его по спине. — Всё нормально? Я сказал что-то смешное?       Большие голубые глаза Темпеста уставились в такие же большие, но зелёные — Орнштейна.       — У тебя что, жар?.. — спросил он, заметив, что лицо Орнштейна отчётливо покраснело.       — Нет, и отойди от меня! — рявкнул Орнштейн и ловко пнул Темпеста, отчего тот упал на спину, и теперь выглядел преданным и оскорблённым.       — Я тебе это припомню, десерт в следующий раз готовить не буду.       Смешок Темпеста слился с фырканьем Гоха.       — Радостно видеть такую дружбу, — заметил он.       — Мы не друзья! — всё ещё слишком быстро откликнулся Орнштейн, но тут же дал заднюю: — Ладно, может в определённом смысле и друзья…       Орнштейн всё ещё не мог принять тот факт, что Темпест ему симпатичен, а Темпест мысленно ухмылялся тому, что Гох это тоже заметил.       Он чуть не упал, когда огромная рука хлопнула его по плечу.       — Прошу, оставайся ему другом.       Гох произнёс это достаточно тихо, чтобы его услышал только Темпест. Тот ошарашенно кивнул, забыв, что великан не может этого увидеть, но отчего-то почувствовал, что Гох всё понял.       Когда с едой было покончено, Темпест сложил миски обратно в сумку. Остатки супа решено было оставить Гоху — вряд ли ему часто приходилось себя баловать. До трагедии жители Олачиля приносили ему что-нибудь съестное, но теперь великану приходилось довольствоваться птицами, которых он ел прямо так. Темпест чуть было не предложил Гоху приготовить ему что-нибудь ещё попозже, но осёкся. Вряд ли они смогут вернуться.       — Мы достаточно сидели без дела, — сказал Орнштейн, поднимаясь, но Темпест его остановил.       — Стоять. Я хочу взглянуть на твою руку.       — Сколько раз я должен сказать, что я в порядке? — рыкнул Орнштейн.       — Слушай, ты не в порядке. Тебе надо перевести дух, а я хочу проверить повязку, — разрешения Темпест дожидаться не стал, просто закатал рукав.       К его удивлению, Орнштейн позволил.       — Угх, она пропиталась кровью… — застонал Темпест, рассматривая бинты. Он сделала всё возможное, чтобы повязка была давящей, но видимо после их маленького путешествия по Олачилю узлы ослабли. — Не сбегай, я сменю бинты.       Темпест порылся в сумке Орнштейна в поисках чистых бинтов, снял испачканные — и ахнул, заметив, насколько паршиво выглядит кровоточащая рана.       — Мне страшно опускать взгляд, маленький Шторм, — Орнштейн привалился к стене, и лицо его было слишком бледным.       — Вот и не смотри, будь любезен, — пробормотал Темпест, сглатывая желчь и накладывая новую давящую повязку. Орнштейн даже не поморщился, только стоял с закрытыми глазами, пока Темпест поправлял рукав и убирал пропитанные кровью бинты куда подальше.       — Даже раны не могут помешать тебе охотиться на драконов, — покачал головой Гох. — Если ты готов — я сброшу Чёрное Бедствие с небес.       — Стойте, — снова подал голос Темпест. — Я хочу убедиться, что Орнштейн в норме. Пил, ел, спал… Что-то ещё, в чём мне больше нет нужды… О! — Темпест хлопнул в ладоши. — Кстати об этом, Орнштейн.       — А? — переспросил Орнштейн, застигнутый врасплох, и на бледных щеках проступил румянец.       — Ох, я просто… Мы собираемся драться с драконом, так что ты не сможешь просто отлучиться посреди боя, вот и всё, — произнёс Темпест, отчасти довольный, что помнит о потребностях живого существа.       — Не в этом дело, маленький Ураган, — очень тихо отозвался Орнштейн. — Просто не будь настолько… прямолинейным, что ли…       Гох снова хохотнул.       — Орнштейн невероятно стеснителен.       — Скоро вернусь, — торопливо Орнштейн покинул башню, а когда вернулся — уже полностью был облачён в доспехи. — Прошу, Гох, продемонстрируй маленькому Шторму, почему мы называли тебя Ястребиным Глазом.       Гох отложил личико и нож, поднялся — деревянная стружка посыпалась на землю, — нащупал огромный лук.       — А теперь смотри, как Гох охотился на драконов.       Темпест предполагал, что эта некоторая картинность предназначена специально для него, Орнштейн-то наверняка видел подобное сотни раз, а потому смотрел внимательно. Невольно он напрягся, когда Гох положил на тетиву чудовищную стрелу, Каламит взмыл над башней — и стрела пронзила крыло чёрного дракона.       Темпест так и замер с разинутым ртом.       — Хах! Никогда не совершал более меткого выстрела! — вновь опустился на землю Гох. — Эта мерзкая тварь получила по заслугам! Остальное за вами, и я ожидаю добрых вестей. Ах, охота на драконов, высшее призвание рыцарей…       — Спасибо большое, — Орнштейн склонился в вежливом поклоне, — Каламит более не поднимется.       — Я знаю, ты ждал этой возможности, — прогудел Гох. — Ступай. И когда я увижу тебя в следующий раз, лучше тебе быть из моего времени.       Орнштейн оглянулся в последний раз, а потом подтолкнул так и застывшего Темпеста, всё ещё пялившегося в небо. Когда они спустились, Темпест прикрыл дверь, но запирать не стал.       — Может, я ещё навещу его. Чтобы сказать, что дракон мёртв.       — Делай, что хочешь. Вернёмся в долину, куда должен был рухнуть Каламит.       Три мёртвые собаки спустя — Темпесту вновь пришлось с ними разобраться, — они стояли у спуска в долину. Темпест уже хотел спуститься по лестнице, как Орнштейн его остановил.       — Погоди, маленький Шторм, я должен сказать кое-что о Каламите.       — Кроме того, что это огромный жуткий дракон, дышащий огнём и способный перекусить меня одним движением челюстей? — не удержался от сарказма Темпест.       — Есть у него особый козырь, — словно бы и не заметил того Орнштейн. — Ты заметил один красный глаз в центре его лба, который даёт Каламиту нетипичные способности. Когда дракон поднимается на задние лапы, а когти его направлены вверх, он всегда его использует. Не позволяй ему схватить тебя. Ты не сможешь пошевелить и пальцем, а раны будут болеть намного сильнее.       — Лааадно, звучит довольно неприятно… Откуда тебе об этом известно?       — На собственной шкуре испытал. Причина, по которой я и проиграл.       — Извини… — Темпест не планировал ворошить неприятное прошлое, особенно сейчас. — постараюсь не попасться. Какой у нас план?       — Я несколько стеснён в возможностях. Держать копьё обеими руками я не смогу, что было бы неплохим преимуществом. Метать молнии — тоже будет весьма болезненно, но я сделаю всё, что от меня зависит. Я отвлеку Каламита, а ты постарайся его убить.       — Ты хочешь, чтобы я дрался с грёбаным драконов?! — пискнул Темпест.       — Следи за языком, маленький Шторм, — немного опешил Орнштейн, не привыкший, что Темпест выражается в его присутствии. — Я постараюсь пронзить и второе крыло, так что Каламит вообще не взлетит. Постарайся бить в голову или в живот, ты достаточно мал, чтобы поместиться под ним. Постарайся не дать себя затоптать. Его шкура очень прочная, хотя Каламит и древний дракон, а не присносущий. Это может занять некоторое время.       — Я… постараюсь, — Темпест почувствовал себя очень маленьким и незначительным. Он настолько привык полагаться на Орнштейна в своём путешествии, как Орнштейн мог теперь положиться на него? Как ему вообще удавалось путешествовать без Орнштейна? Обычно он просто умирал снова и снова, пока у него не получалось, но эта тактика здесь бы не сработала. Его смерть значила бы смерть для Орнштейна.       Темпест почувствовал, как ему на плечо опустилась рука.       — Ты сможешь, маленький Шторм. Ты способнее, чем думаешь. Просто… Сохраняй спокойствие и помни, чему я тебя учил. Я дам тебе указания во время боя.       Темпест глубоко вдохнул и кивнул. Ладно, ладно. Он сможет. Орнштейн будет на его стороне. Они много чего преодолели бок о бок. Огнедышащий дракон был просто очередным шагом к Горнилу.       — Идём, — и Темпест скатился по лестнице.       Орнштейн соскользнул рядом и сделал несколько шагов к центру котловины, на дне которой лежало несколько тел. Убил ли их дракон? А где он сам? Разве не рухнул он куда-то сюда?       Разъярённый дракон выступил из-за груды камней, стрела плотно впилась в его левое крыло. Завидев Орнштейна, Каламит остановился, и у Темпеста возникло странное ощущение голоса в голове.       — Убийца Драконов! — Каламит — скорее всего, это был его голос, — шипел. — Я знал, что мы встретимся снова… Но более не уверен в твоём мастерстве. Тебе пришлось попросить Ястребиного Глаза о помощи…       Крылья Каламита дёрнулись, и даже с учётом травмированного левого выглядело это настолько угрожающе, что Темпест шмыгнул за спину Орнштейну.       — Боюсь, я и впрямь не в лучшем состоянии, — кивнул Орнштейн. — Потому не я буду твоей погибелью. Примешь смерть ты от его руки.       И Орнштейн отступил в сторону, открывая взгляду дракона очень маленького и очень напуганного Темпеста. Тот попытался перехватить меч обеими руками, стараясь выглядеть угрожающе, но слишком уж сильно его трясло.       — Хилая мелкая нежить?! — взревел Каламит. — Убийца Драконов, это же смешно!       Послышался низкий рокочущий звук, и Темпест лихорадочно заозирался, пытаясь понять, что происходит. Однако, Каламит действительно смеялся. Миг беспечности, которым воспользовался Орнштейн, одним прыжком вскочив на спину дракона.       — Ты! — зашипел Каламит и забил крыльями, с лёгкостью приподнимаясь в воздух. Пока Орнштейн удерживал равновесие на его спине, Темпест приготовил лук. Визг послышался всего через несколько секунд — копьё драконоборца вонзилось в правое крыло Каламита, из-за чего дракон довольно неуклюже принялся снижаться.       Прежде чем Каламит рухнул, Орнштейн успел соскочить на землю, а Темпест прицелился. Стрела, правда, в сияющий красным глаз не попал, но всё равно задела голову — горячая кровь сорвалась с виска дракона.       Каламит спешно поднялся, тяжело дыша.       — Он собирается выдохнуть огонь, осторожно! — крикнул Орнштейн, и Темпест бросился в сторону ещё до того, как в его сторону Каламит изрыгнул конус зеленоватого огня. И даже откатившись, Темпест ощущал его жар на коже, куда горячее, чем у красной виверны — а он погиб в её пламени несколько раз.       — А теперь что?! — как только утих огонь, Темпест обратился к Орнштейну.       — За мной, — тот бросился прямо к Каламиту, и хотя казалось безумием драться с драконом лицом к лицу, Темпест напомнил себе, что сражается рядом с убийцей драконов. Орнштейн знал, что делает, Темпест должен был его доверять.       Каламит не торопился плеваться пламенем, и Темпеста бы не удивило, если это требует огромных усилий, и глотка должна отдохнуть, прежде чем вновь изрыгнуть огонь. Вместо этого Каламит попытался боднуть Орнштейна головой, но тот уклонился, а Темпест поднырнул под брюхо дракона, пока тот вскидывал лапу, чтобы ударить Орнштейна.       Темпест поднял меч и осознал, что до живота-то и не дотягивается! Орнштейн что, рассчитывал, что Темпест вскроет дракону брюхо в прыжке? Но воспользоваться преимуществом он всё же сумел, полоснув Каламита по задней лапе. Дракон попытался раздавить мелкого оппонента, но Темпест откатился в сторону — только для того, чтобы попасть под удар хвоста.       Ах, так вот оно как — быть раздавленным древним драконом. Темпеста, кажется, отбросило на несколько метров, он услышал орнштейново: "Маленький Шторм!" — но всё ведь было нормально, у него был эстус, он просто залечит разрывы и переломы. У Орнштейна не было ни малейшей причины к нему спешить, так почему золотые доспехи мелькнули так близко?       — Маленький Шторм, ты как?! — следующее, что ощутил Темпест, как эстус стекает по его горлу, а кости начинают срастаться.       — Дракон… — пробормотал Темпест, всё ещё чувствуя головокружение. Орнштейн поднял голову и едва не задохнулся вдохом — за это короткое время Каламит опасно приблизился и поднялся на задние лапы.       То, о чём Орнштейн и предупреждал.       Темпест почувствовал, как его приподнимает в воздух, уши заложило от пронзительного разочарованного визга Каламита. Орнштейн отскочил вовремя, но движения его были вялые, и Темпест даже понимал, почему. Орнштейн прижимал его больной рукой к груди, и это наверняка очень больно.       — Поставь меня, — Темпесту пришлось буквально силой выворачиваясь из рук Орнштейна, а потом они бросились в разные стороны, когда Каламит выдохнул пламя.       — Проклятие, он даже на земле грозный противник. Или мы быстро нанесём смертельную рану — или у нас проблема.       — Я понимаю, но я просто не дотягиваюсь.       Темпест снова почувствовал, как летит, потому что Орнштейн оттолкнул его и снова вскочил на спину дракону, вонзая копьё ему в шею. Каламит зашипел и завертелся, пытаясь сбросить противника.       — Если бы у меня было копьё, — пробормотал Темпест. — Так бы я точно дотянулся.       Впрочем, даже позаимствуй он копьё у Орнштейна, сложностью бы стало даже поднять, прежде чем нанести удар. Неплохо бы, чтобы Каламит вновь поднялся на задние лапы, но сейчас Темпеста больше волновал Орнштейн. Подскочив к дракону, Темпест обрушил ещё несколько ударов на переднюю лапу, чтобы Орнштейн мог спокойно соскочить.       — Слушай… У меня есть идея. Но, эм, она безрассудная.       — Говори уже, — дышал Орнштейн прерывисто. — Ждать Каламит не будет.       — Знаю, он прямо сейчас собирается выдохнуть огонь. Скажу, как будем в безопасности! — на этот раз они отскочили в одну сторону, и Темпест выпалил: — Заставь его встать на дыбы… и дай своё копьё!       — С ума сошёл, маленький Шторм? — одновременно с этим Орнштейн повернулся, чтобы выбить Каламиту один из клыков.       — Доверься, просто доверься мне.       — Ладно… — Орнштейн кивнул. Неплохо бы, держи он при себе запасное оружие, но… может, чудес будет достаточно, чтобы поддержать Темпеста. Хотелось верить, что безрассудство маленького Шторма не обойдётся им слишком дорого.       Орнштейн посмотрел на Темпеста — в голубых глазах того была решимость.       Они кивнули друг другу.       — Эй! — рявкнул Орнштейн. — Каламит! Ты прав, это наше личное дело, нежить тут лишняя!       Темпест даже почувствовал себя уязвлённым, хотя и понимал, что Орнштейн просто пытается отвлечь дракона. И это сработало, дракон отвернулся от Темпеста и вперился взглядом в Орнштейна.       — Перестал дурака валять, Убийца Драконов?       — Помнишь нашу прошлую встречу? Ты хотел сжечь меня. Что ж, не вышло, я всё ещё жив. Что насчёт второй попытки?       И Орнштейн, стоя прямо перед Каламитом, оттолкнул копьё в сторону Темпеста. Среагировал тот немедленно, но пришлось изрядно постараться, чтобы поднять оружие даже двумя руками.       — Есть предсмертное желание?       Каламит едва ли не взвыл, поднимаясь на задние лапы, и в пасти его засияло пламя. И именно этого ждал Темпест. Он всем весом навалился на копьё, стараясь вонзить его как можно глубже в брюхо Каламита.       Дракон завизжал от боли, его кровь залила руки Темпеста, что всё ещё удерживали древко копья. Обжигающее пламя Каламита изрыгнулось на землю, но Темпест и не подумал отпустить копьё, вдавливая его глубже и глубже.       Темпест оглянулся через плечо, стараясь рассмотреть Орнштейна, — и сделал это в тот момент, когда в очередной раз Каламит замахнулся когтями. Не желая смотреть, Темпест зажмурился… Но услышал знакомое шипение, а когда осмелился взглянуть снова — молния угодила прямо в алый глаз дракона.       Чёрный дракон заревел и начал метаться, а Темпест вцепился в копьё, уверенный, что если отпустит — его просто размажет по земле.       Несколько секунд показались ему вечностью, но Каламит всё же рухнул. Осознав, что огромная туша наваливается на него, Темпест прикрыл голову руками, но смерть так и не пришла.       Копьё Орнштейна удерживало тушу Каламита, но то могло рухнуть в любую секунду, так что Темпест поспешил выползти — и вскрикнул, когда его нога оказалась раздавленной весом мёртвого дракона.       Несколько минут ему потребовалось, чтобы выползти окончательно и хлебнуть эстуса. Когда он отдышался и поднял голову, то заметил Орнштейна, бледного и напряжённого.       — Отлично сработано, маленький Шторм…       — Ты в порядке?       — …Не уверен, что смогу двигаться прямо сейчас… Мне нужно передохнуть…       Орнштейн сел, привалился к туше и вздохнул. Темпест же принялся осматривать дракона.       — Удивительно, — заметил он.       — Что именно?       — Я убил дракона! — Темпест ухмыльнулся, в груди его разлилось торжество.       — Хочешь оставить трофей на память?       — Отвратительно! К тому же, мне некуда его повесить.       — В моей комнате ещё есть место, но я на этого дракона не претендую. Ты его убил.       — Только с твоей помощью. И Гоха, — взгляд Темпеста потемнел. — Я бы точно сам не справился. Умер бы столько раз, что опустошился…       — Ты слишком строг к себе, — Орнштейн взъерошил ему волосы, но почти сразу отстранился. Темпест недоверчиво уставился на него.       — …Твоё копьё, — Темпест прикрыл лицо руками.       — Что с ним?       — Оно под драконом!       — Что ж… Вернуть его будет непросто, — вздохнул Орнштейн. — Может, стоит позвать Гоха, чтобы помог.       — Или использовать кольцо Хавела. Оно же делало тяжёлые вещи лёгкими?       — Это касалось брони, не драконов, — фыркнул Орнштейн.       — Попытка не пытка, — Темпест порылся в сумке в поисках кольца и даже надел на палец, когда заметил поблёскивающий наконечник копья. — Эй, может и не придётся двигать!       Темпест потянул копьё на себя — и тянул до тех пор, пока не упал на землю вместе с высвобожденным оружием.       — Вот, Орнштейн, — Темпест протянул ему копьё, но Орнштейна больше заинтересовал маленький круглый объект, застрявший на наконечнике.       — Это ещё что?       Темпест присмотрелся. Кольцо, похожее на глаз Каламита.       — Это его? Что это?       — Мне почём знать. Проверишь?       Темпест надел кольцо на палец. Ощущение было такое, словно что-то недоброе запустило в него свои когти, словно несчастье вот-вот случится с ним.       Он сорвал украшение и вздохнул с облегчением.       — …Грязная чёрная тварь, — шикнул Орнштейн.       — Что это было?       — Даже после смерти он продолжает нести вред. Это кольцо усилит всякую боль. Советую избавиться от него.       Темпест посмотрел на кольцо, а потом сунул в карман.       — Зачем оно тебе? Эта штуковина опасна.       — Ага. Но со мной она безопаснее, чем с кем-либо ещё. Его ведь надо надеть, чтобы кольцо сработало. Да и я сам хотел что-нибудь на память, а кольцо унести проще, чем голову.       — Как скажешь, маленький Шторм, — Орнштейн поднялся и вздохнул. — Наш долг исполнен. Идём, встретимся лицом к лицу с чудовищем из Бездны.       — Уверен, что справишься?       — У меня нет выбора.       — Отлично, но как только мы вернёмся в своё время, я заставлю тебя отдохнуть.