Надвигается Буря

      Темпест приоткрыл глаза и улыбнулся, увидев спящего Орнштейна напротив. Ему всё ещё сложно было осознать, что между ними произошло, но он точно убедился, что сон в одной постели их обоих устраивает.       Орнштейн вновь его обнял, что Темпеста тоже устраивало. Для столь развитого физически мужчины Орнштейн оказался невероятно мягким.       Но пусть Темпесту и нравилось такое положение дел, всё же стоило вставать и готовить завтрак. У них не было поводов задерживаться в соборе, так что выдвинуться в путь предстояло уже сегодня. Темпест дёрнулся, но держали его крепко, и чем упорнее он пытался встать, тем крепче сжимались объятия. Ах, точно, привычка цепляться за кого-то во сне.       Что ж, кажется, иного выхода, кроме как сдаться и просто смотреть на Орнштейна, не наблюдалось. И Темпест мог бы провести за этим делом весь день, настолько симпатичным и умиротворённым Орнштейн выглядел…       Ладно, через двадцать минут Темпест признал, что это довольно скучно. Разумеется, Орнштейн нравился ему невероятно, но двадцати минут созерцания было вполне достаточно. Желание встать и пойти на кухню стало сродни зуду. Темпест всегда чувствовал себя странно, если не мог приготовить что-то тем, кто был голоден. Значит, не оставалось никакого иного способа выбраться, кроме как разбудить Орнштейна.       Он наклонился к самому уху Орнштейна и прошептал:       — Доброе утро, солнце. Пора вставать.       Ответом стало лишь раздражённое ворчание, и Орнштейн только крепче прижал его к себе, так что Темпест почувствовал, что не может вдохнуть. И хотя умереть в объятиях огромного рыцаря казалось не худшей смертью, — опыт у Темпеста уже был, — но тратить ещё одну человечность и вынуждать Орнштейна извиняться не хотелось. А потому Темпест высвободил локоть и довольно ощутимо заехал Орнштейну в челюсть.       — Ау! — воскликнул убийца драконов, определённо проснувшись. — Маленький Шторм?       Темпест услышал вздох и почувствовал, что его наконец отпускают из крепкой хватки.       — Прости, Орнштейн, но ты был очень близок, — сказал Темпест после нескольких глубоких вдохов. — Я хотел завтрак приготовить, так что оставлю тебя одного.       — Хм… — Орнштейн всё ещё казался сонным. — Позови меня, как будет готово. Кажется, лекарства всё ещё действуют…       — Конечно.       Похоже, заснул Орнштейн почти сразу после того, как Темпест вышел. Ничего удивительного, если подумать, он принял ещё одну дозу вчера перед сном.       Темпест оделся, глянул на себя в зеркало, причесал взлохмаченные волосы и направился на кухню. Что бы ему сегодня приготовить…       Взгляд упал на оставшиеся после вчерашнего грибы. Можно было их использовать, но для чего? Темпест решил осмотреться в кладовой и поискать вдохновение там.       — Омлет, — заявил он, заметив там корзину с яйцами. — Грибы неплохо подойдут к омлету.       Решение было принято, Темпест вернулся на кухню, которая ощущалась куда более одиноким местом без Орнштейна. Даже если тот сидел в дальнем углу, не произнося ни слова или вставляя редкие замечания. Темпест подумал, сколько ещё им осталось там проводить время.       Он нарезал грибы, взбил яйца, бросил немного масла на сковороду — и вскоре кухню наполнил запах жареных яиц и грибов. Также Темпест добавил немного соли, перца и пряных трав. В который раз он пожалел, что проклятие отобрало у него вкус. Что ж, хотя бы Орнштейн удовольствие получит.       Как только Темпест выложил готовый омлет на тарелку, на кухне показался очень сонный Орнштейн. Будить не пришлось, уже хорошо.       — Синяк точно останется, — пробормотал он, устраиваясь в привычном углу.       — Я тебя почти убил, Орнштейн, синяк ты мне точно можешь простить, — Темпест даже не сразу понял, что именно сказал, пока готовил столовые приборы, а потом уставился на Орнштейна.       — Что ж, я убил тебя больше двадцати раз, мы в расчёте.       Они оба немного нервно засмеялись. Эта часть их жизни — и не-жизни, — теперь казалась бесконечно далёкой.       — Удивлён, что не пришлось тебя будить, — Темпест пододвинул омлет поближе к Орнштейну.       — Удар оказался слишком сильным, чтобы заснуть опять, — при виде еды глаза Орнштейна заблестели. — Оставшиеся после вчерашнего грибы? Великолепно, маленький Шторм.       — Не хотелось, чтобы они испортились, — Темпест, как и всегда, сел напротив Орнштейна. — А потом заметил яйца и понял, что буду готовить.       — Прекрасный выбор, — Орнштейн ненадолго замолк, пережёвывая, а потом продолжил: — Куда двинемся дальше, маленький Шторм?       — Вариантов немного, так что нам придётся спуститься в Чумной город, — Темпест хихикнул, когда Орнштейн закашлялся на этих словах. — Не волнуйся, ненадолго, да и перед спуском я бы хотел задержаться в храме Огня. Давно я там не появлялся, они наверняка решили, что я стал опустошённым.       Орнштейн заметно расслабился и теперь просто наслаждался едой. Темпесту всегда это нравилось, казалось, что Орнштейн испытывает чистое блаженство, а Темпесту очень хотелось, чтобы его партнёр был счастлив.       Его партнёр! Звучало всё ещё странно, но так оно и было. Темпест и мечтать боялся о таком, внезапное осознание чуть не заставило его запищать от восторга и волнения.       — Надо же, ты можешь улыбаться ещё шире, — заметил игриво Орнштейн, хотя и сам тоже улыбался настолько же широко. По крайней мере, для него.       — Я просто счастлив, — возразил Темпест. — Тебе нравится еда, ты отправляешься со мной в путешествие, ты мой…       "Партнёр", — последнее слово Темпест прошептал, отчего Орнштейн нахмурился.       — Ты можешь сказать это, знаешь, — он задумчиво посмотрел на последний кусочек омлета.       — Я счастлив, что ты мой партнёр! — выпалил Темпест так громко, что означенный кусочек свалился с вилки.       — Да, я тоже этому рад, — больше Орнштейн церемониться не стал, отправляя оставшийся омлет в рот целиком.       — А ведь это первые мои серьёзные отношения. Нет, у меня был мой друг, но он меня спровадил в Прибежище до того, как я признался, так что это… Не самое приятное воспоминание.       — Мне жаль, что это с тобой случилось, маленький Шторм, — Орнштейн промокнул губы платком. — Особенно, если учитывать, что доля моей вины тут есть. Я помогал переправлять нежить в Прибежище…       — Проклятие, Орнштейн, прекрати винить себя во всём на свете. Когда Астора пала, Лордран уже был легендой, — Темпест подхватил тарелку. — Я помою посуду, ты пойдёшь и подготовишься, и мы сможем быстро отправиться в храм Огня.       — Конечно, ты прав, — но Орнштейн просидел на кухне ещё несколько минут, и даже на выходе не удержался от ещё одного взгляда на Темпеста.               Когда тошнота отступила, Орнштейн осознал, что они не в храме, а рядом с церковью, на что отчётливо указывал как минимум стук кузнечного молота.       Темпест сидел рядом, держа его за руку.       — Мне казалось, ты хотел в храм Огня. А ещё ты мог уже заняться своими делами, не дожидаясь меня.       — Я хотел составить тебе компанию, пока не станет получше, — легко улыбнулся Темпест, сердце Орнштейна в который раз пропустило удар. К добру или худу, Темпест был слишком очарователен. — А ещё я хотел поговорить с Андрэ и пройтись к храму Огня с тобой. Там только три опустошённых на пути, никаких проблем.       — Ты прав, — согласился Орнштейн, поднимаясь. — Иди, говори с кузнецом, я подожду здесь.       Темпест кивнул и скрылся. Вернулся он уже с луком, который нашёл в лесу, — видимо, кузнец укрепил тот титанитом.       — Идём.       Как Темпест и предполагал, никаких проблем по дороге не возникло.       — Надо поздороваться с Реей, — сказал Темпест, когда они вошли в церковь. — Может, я и не силён в чудесах, но она точно оценит компанию.       — Не стать тебе другом тяжело, маленький Шторм. Я хочу сказать, на меня посмотри. Вроде был врагом, а теперь любовник.       Звучало всё ещё странно, и Орнштейн всё ещё помнил, что это ненадолго, но думать о будущем не хотелось. Прямо сейчас он был счастлив.       — И правда! — фыркнул Темпест, но вскоре улыбка сошла с его лица. Жрицы не было, и Орнштейна кольнуло недоброе предчувствие. И впрямь, на месте, где она сидела, осталось лишь пятно крови.       — Куда она делась? — Темпест нахмурился. — Кровь… Может, на неё напали и она просто возродилась у костра, а потом решила не уходить?       — Неприятно разрушать твои надежды, маленький Шторм, — Орнштейн присмотрелся к кровавым разводам. — Но если на тебя нападет опустошённый, так правильно кровь не брызжет. Это был воин.       Темпест судорожно вдохнул, осознавая.       — Ты ведь предупреждал, а я не верил.       — Если рыцарь оставил своего господина или госпожу — это всегда дурной знак, — вздохнул Орнштейн. — У бедной девочки не было шансов без её стражей, а уж после предательства последнего из них она бы вряд ли вернулась в своём уме. Может, оно и к лучшему, маленький Шторм. Лордран — не место для такой нежной девушки, её история бы всё равно окончилось плохо.       Темпест хмуро взглянул на Орнштейна.       — Я знаю, что твои взгляды на жизнь весьма мрачные, но это низко даже для тебя. Её убили, и ей от этого точно не радостно. У неё была надежда, она точно не опустошилась, так что убили её из чистого эгоизма!       Он уставился вниз, а у Орнштейна похолодело в животе от следующих его слов:       — Если бы я тебя послушал, ничего бы не случилось. Я бы смог её спасти…       — Маленький Шторм, нет, — Орнштейн положил обе ладони на его плечи. — Не ты ли сказал, что нельзя винить себя за всё, что случается? Кто убийца?       — Неприятный клирик с волосами-чашкой. Петрус, — шёпотом отозвался Темпест.       — Именно. Не ты. И что если… Мы нанесём ему визит и обсудим этот вопрос лицом к лицу? — Орнштейн отпустил Темпеста и перехватил копьё.       Темпест перестал хмуриться.       — С удовольствием, — ответил он, доставая меч.       Лифт довёз их до храма Огня, и вскоре они стояли перед Петрусом, что поглядывал на них весьма незаинтересованно.       — О, это ты. Хочешь научиться чудесам? — в голосе его тоже не было ни капли интереса.       — Нет, — Темпест покачал головой, не сводя с Петруса взгляд. — Я пришёл, потому что знаю.       — О, и о чём же именно? — в голосе Петруса мелькнули угрожающие нотки, так что Орнштейн сжал пальцы на древке копья.       — Можешь не отрицать, Петрус, — на сей раз качнул головой Темпест недоверчиво. — Она тебе верила. И только тебе бы хватило духу, — Темпест глянул в сторону Патча. — Ещё ему, но патч не настолько прямолинеен.       Маска притворства схлынула с лица Петруса, обнажая коварную ухмылку.       — Что я могу сказать? Я — волк в овечьей шкуре, — он схватил булаву и талисман. — И что ты сделаешь? Моя смерть вряд ли вернёт принцессу.       Орнштейн нахмурился от пренебрежения в его словах — этот клирик наверняка прогнил до костей.       — Может и нет. Но страдать ты будешь.       Петрус презрительно фыркнул.       — Не смеши меня, ничтожество, я всю жизнь посвятил Белому Пути — что ты сможешь сделать? Как я и сказал…       Вдох застрял у Петруса в глотке, когда Орнштейн подошёл сзади и крепко схватил за руки.       — Может, перед тобой и не волк, — сказал Орнштейн, — но точно шторм.       И когда Петрус осознал, насколько всё плохо, Орнштейн рыкнул Темпесту:       — Весь твой.       — Спасибо, Орнштейн, — Темпест уже смерил Петруса взглядом, занёс меч — и тут же опустил его. — У меня есть идея получше.       Минутой позже Орнштейн безо всяких усилий подтащил Петруса к утёсу рядом с костром храма Огня, пока Темпест звал Патча.       — Эй, Патч, ты не мог бы подойти? У меня есть сюрприз!       — Что ещё, дружище? — язвительный голос раздался прямо за спиной Орнштейна. — Лучше бы твоему золотому другу не сбрасывать меня со скалы. Снова.       — Ты первый это начал, — пожаловался Темпест. — К тому же, мой золотой друг к тому моменту настолько привык сталкивать меня с возвышенностей, что ему стало не по себе, когда это сделал ты. Разве можно было лишать его удовольствия?       — Я никогда не говорил, что получаю удовольствие от процесса! — Орнштейн почувствовал острую необходимость вмешаться в разговор, в конце концов, несмотря на все попытки Петруса вырваться, держал он его весьма крепко.       — А я уверен, что получал! Но дело не в этом, Патч. Я просто подумал, что тебе бы хотелось кое-кого спихнуть со скалы… Орнштейн?       Тот повернулся, демонстрируя трепыхающегося Петруса, и широкая улыбка растянула губы Патча.       — О. Вам надо избавиться от клирика. Что ж, вы обратились к нужному человеку, предоставьте это старому-доброму Патчу.       Стоило тому подойти ближе, как Петрус издал визг, очень похожий на поросячий. Орнштейн ослабил хватку.       — Попытаешься сбежать — пожалеешь, — сказал он напоследок, прежде чем присоединиться к Темпесту и насладиться зрелищем, которое устроил Патч.       — Знаешь, я ведь тут свалился в самом начале своего путешествия, — заметил Темпест, когда Петрус всё же рухнул в пропасть. — Это больно. Очень. А ещё отправляет сразу к костру.       — Да как ты умудрился? — спросил Орнштейн после того, как услышал звук тела, разбившегося о камень. Падал Петрус долго, ущелье оказалось действительно глубоким.       — Там было послание с предложением спрыгнуть.       Орнштейн фыркнул. Звучало очень похоже на Темпеста.       — Эй, не смейся. Урок я усвоил! — воскликнул Темпест, и в этот же момент послышался хруст. Может, Петрус зацепился за что-то, пока падал. Может быть.       — Будем надеяться, что клирик его тоже усвоил. Если возродится у костра, то дважды подумает, прежде чем связываться с тобой. Или твоими друзьями.       Темпест помрачнел.       — В одном он прав. Рею это не вернёт…       — Возможно. Но больше зла он не причинит.       — Дико извиняюсь, что вмешиваюсь в вашу задушевную беседу, но иметь с вами дело было крайне приятно, — Патч наконец отошёл от края утёса. — Могу продать один товар за полцены.       Орнштейн взглянул в его сторону — даже сквозь шлем Патч это ощутил и попятился.       — Бесплатно, конечно! О чём я только думал? Половина цены — слишком низкая благодарность.       Снова расслабившись, Орнштейн смотрел, как Темпест забирает у Патча человечность. Когда же мошенник вернулся на обычное место, Темпест снова подошёл к Орнштейну.       — Тут есть и другие люди, с которыми я бы хотел поговорить. Пойдёшь со мной?       — Да, но вмешиваться не буду, как и всегда. Мне не стоит влезать в дела нежити.       — Хорошо, — согласился Темпест.       Сперва они подошли к пироманту — Лаврентию, так его звали? Такой робкий, ни капли не похожий на ведьму Изалита или её пиромантов. Орнштейну подумалось, зачем Темпест укрепляет пламя пиромантии сейчас, ведь в Изалите от него толку не будет. Одна только мысль о невыносимом жаре заставила его содрогнуться — не говоря уже о том, что пройти Чумной город и не проблеваться будет подвигом. Безусловно, худшая часть их путешествия.       Распрощавшись с Лаврентием, Темпест направился к винхеймскому колдуну, Григгсу. Кажется, он был учеником того колдуна в большой шляпе, которого они встретили в Архивах? В последний раз они его не застали в храме Огня. Орнштейн слышал обрывки разговора, похоже, что Григгс хотел присоединиться к своему наставнику. Темпест пожелал ему удачи.       — Куда теперь? — спросил Орнштейн.       — К костру, а потом — вниз по лестнице.       Впрочем, у костра они приостановились, ведь там стояла фигура в рыцарских доспехах Катарины.       — Сигмайер? Или Сиглинда? — тихо спросил Темпест. Но ответ он получил от самой фигуры, что окликнула его женским голосом.       — Ох, это вы. Я рада, что мы вновь встретились, ведь я нашла своего отца. Ваша помощь была неоценима, благодарю. Я собираюсь вскоре присоединиться к нему.       — Рад слышать, Сиглинда, — улыбнулся Темпест, а вот Орнштейн помрачнел.       — Ты уверена, что хочешь тут оставаться? Признаю, я восхищён твоей силой и мастерством, никогда не видел кого-то, кто справлялся с опасностями Лордрана столь хорошо, не будучи нежитью.       Он редко говорил так много, но сейчас ему не хотелось, чтобы девушка встретила свою неизбежную смерть — и восстала у костра, как и любой мертвец Лордрана.       — Благодарю за заботу, сэр, — Сиглинда слегка поклонилась, — но это мой долг, передать последние слова моей матери. Не беспокойтесь, как только всё будет произнесено и сделано, я покину Лордран.       После этого Сиглинда замолкла, а Орнштейн и Темпест продолжили спуск по лестнице.       — Надеюсь, что она не встретиться со смертью на этом пути, — Орнштейн вздохнул.       — С ней всё будет хорошо. Ты видел, с какой лёгкостью она удерживает цвайхандер? — восхищённый Темпест оглянулся через плечо. — Рыцари Катарины потрясающие.       — И они знают толк в готовке, — припомнил Орнштейн, которому доводилось побывать на праздниках этой тёплой и гостеприимной земли.       Темпест помахал хранительнице Огня, что сидела за решёткой, но та лишь отвернулась.       — Они не слишком общительны, а этой, если мне не изменяет память, ещё и язык отрезали.       — Уже нет. Когда я вернул ей душу, украденную тем ублюдком, Лотреком, язык восстановился. Но она сказала мне всего пару фраз, включая то, что она никогда не хотела вновь говорить.       — Лотрек? Кто это? — Орнштейн был уверен, что слышал это имя раньше от Темпеста разок-другой, но точно не встречался лично.       — Рыцарь из Карима. Просто ублюдок, — повторил Темпест. — Я его встретил в вашем соборе, опустошившегося. Не думаю, что он снова убьёт хранительницу Огня.       — Рыцарь из Карима убил хранительницу? — Орнштейн удивлённо вздёрнул бровь. Каримские рыцари посвящали всю жизнь одной единственной госпоже и даже убивали себя, если не могли её защитить. Уже то, что этот Лотрек путешествовал в одиночку, было тревожным знаком, но зайти так далеко и поднять оружие на хранительницу Огня… На это не осмелился бы ни один рыцарь. Потому что Огонь был для Лордрана всем. Вот почему так важно его возжечь.       Взгляд Орнштейна остановился на Темпесте. Его всё ещё… Устраивало положение вещей? Маленький Шторм сгорит в Пламени, Орнштейн знал это, но всё равно позволил чувствам взять верх.       Что бы ни случилось, у них было немного времени. Орнштейн мог думать, что угодно, но задачу следовало выполнить.       — Ага, убил. Мы встретились в церкви города Нежити, он сидел в камере, так что я его освободил. Надо было оставить его гнить там, но ведь многая здравомыслящая нежить оказывается в ловушках опустошённых — каким-то образом. Потом мы пересеклись в храме Огня, и он дал мне одну из этих медалей, на них ещё солнце изображено, может, видел?       Орнштейна словно иглой укололо упоминание солнечных медалей. Видел, конечно, символ его бывшего Наставника.       — Как бы то ни было, он обосновался прямо перед хранительницей Огня и постоянно на неё пялился, а когда я вернулся из Чумного города, она была мертва, а Лотрек пропал. Я нашёл только сферу на её теле, напоминающую глаз. Понятия не имею, зачем таскал эту штуку с собой, но в Анор Лондо, прямо перед вашим залом, эта сфера завибрировала, и я обнаружил Лотрека. И я с ним сразился… Ну и умер, естественно, но убийство хранительницы показалось мне настолько омерзительным, что я просто не мог сдаться и дать ему уйти. Так что я атаковал его снова и снова, пока он просто не устал от меня и я не смог нанести последний удар. Следующее, что я помню, — душа хранительницы Огня в моих руках.       Темпест приостановился отдышаться после словесного потока. Орнштейн почти предложил ему воды, но вовремя вспомнил, что нежить в ней не нуждается.       — Я вернулся сюда и положил душу на тело хранительницы. Я вообще не думал, что это её воскресит, просто совершил какое-то подобие обряда погребения, — закончил Темпест. — Тогда я впервые подумал, что не все встреченные мной люди были хорошими, но… Мне всё ещё хотелось им верить. Потому что если бы я вообще никому не доверял, опустошение бы нагнало меня куда быстрее…       Орнштейн молчал, неуверенный, стоит ли что-то говорить, но в конце концов положил руку на плечо Темпеста и тихо произнёс:       — Добрая ты душа.       — Спасибо. Услышать это от тебя — многое значит, учитывая, что у тебя немало причин меня ненавидеть, — Темпест смахнул с ресниц слезинки, видимо, всё это задевало его куда сильнее, чем он готов был признать.       — Я это преодолел. Теперь ты мой маленький Шторм, верно? — Орнштейн зарылся пальцами в волосы Темпеста, ведь тот не носил шлем в безопасных местах. Темпест усмехнулся такому жесту привязанности.       — Спасибо, Орнштейн. Давай уже спустимся в самый низ.       — С кем ты там встретиться хочешь? Не думаю, что нежить околачивается в Новом Лондо.       — Есть один, — Темпест достал из кармана светящийся голубой уголь. — Я говорил тебе о Рикерте, кузнеце. Он там заперся и теперь страшно скучает, так что просил меня подбрасывать ему вещи для перековки. Уверен, уголь ему понравится.       — Тоже чародей из Винхейма.       — Ага. Я не маг, так что могу только предложить ему отремонтировать моё снаряжение, но я уверен, что Григгс обратится к нему перед уходом, а с этим углём Рикерт сможет ковать лучшее снаряжение, да?       — Действительно.       Они спустились к лифту, что повёз их ещё глубже.       — Это последний из тех, с кем ты хотел увидеться?       — Вообще, нет, я бы хотел забежать к торговке в городе Нежити и купить мха. Им лучше запастись до Чумного города. У меня эстус есть, но если отравишься ты — у нас проблемы.       — И правда…       Орнштейн содрогнулся от мысли о токсичных болотах Чумного города. К счастью, резкая остановка лифта отвлекла его от размышлений. Они с Темпестом вышли из башенки и оказались среди опустошённых, что всё ещё старались не сойти с ума. Темпест не обратил на них никакого внимания, должно быть, насмотрелся уже. Пока он разговаривал с кузнецом, Орнштейн рассматривал опустошённого, что будто бы позировал. Мысль соскользнула на то, как однажды его Наставник позировал ему точно так же для картины и тому, как они смеялись, представив масштабы скандала, узнай об этом Гвин.       Помнил ли Наставник об этом? Взгляд Орнштейна упал на Темпеста. Нет, тот был прав, не стоило гнаться за тем, кто давно ушёл, всё бросив. Наверное, стоило обратить нерастраченную страсть на кого-то рядом… или просто разрешить Темпесту сесть к нему на колени, потому что сделай так Орнштейн на самом деле, и маленькой нежити бы пришлось возрождаться у костра.       — К торговке? — спросил Орнштейн, когда Темпест вернулся.       — Угу, — согласился тот.       Дорога к ней не заняла много времени, опустошённые не стали грозными противниками, разве что некоторые в прошлом действительно были солдатами. К удивлению Орнштейна, торговка и сама оказалась опустошённой, пусть и в своём уме, и с острым языком — она принялась распекать Темпеста за то, что тот оставил её совсем одну.       Темпест извинился и попросил продать мха, а Орнштейн заметил среди товаров кое-что любопытное.       — Интересно.       — Что? — и Темпест, и торговка посмотрели на него.       — Временные проклятия. Их использовали для сражений с призраками. Достать такие в нынешнее время непросто. Маленький Шторм, если у тебя есть лишние души — возьми хотя бы два.       — Да? Но они такие дорогие… — протянул Темпест, но сдался под взглядами Орнштейна и торговки.       — Они пригодятся в Новом Лондо, поверь мне, — сказал Орнштейн, когда Темпест уложил в сумку и несколько комочков мха.       — Как скажешь, — тот скрестил руки на груди. — Но ты поможешь мне вернуть потраченные души.       — Конечно, маленький Шторм. Теперь?       — К костру. Можем отправляться в Чумной город и, через него, — к руинам Демонов.       — Других путей нет, да? — Орнштейна передёрнуло.       — Будет не так уж плохо, — Темпест улыбнулся и надел шлем. — Нам только болото преодолеть и всё.       — А дальше будет ужасная жара… — вздохнул Орнштейн тяжело. — Погоди, маленький Шторм, ты же помнишь про кольцо?       — Которое?       — Которое мы нашли в Прибежище. Сомневаюсь, что я смогу просто перенести тебя через болото, так что оно поможет.       — А, точно, — Темпест порылся в карманах и надел колечко на палец. — Теперь мы точно готовы. Идём, Орнштейн.               Орнштейну пришлось подавить рвотный позыв. Он знал, что внизу царит удушающая вонь, но не помнил, насколько всё в действительности ужасно. Учитывая то, насколько плохо он переносил перемещения с помощью Чаши, удержать всё в себе и впрямь было нелегко.       Потребовалось не меньше пяти минут, прежде чем он смог хотя бы голову поднять, заметив, что и тут Темпест держал его за руку всё время.       — Прошу прощения. Давай просто покончим с этим поскорее.       — Скажи, если понадобится мох. Смогу передать его в любую секунду.       — Надеюсь, мы преодолеем это болото так быстро, что он не понадобится.       Орнштейн с сомнением вступил в илистую воду, настолько ядовитую, что можно было заболеть от незащищённого прикосновения, а без подобающего лечения она и вовсе становилась смертоносна. Хорошо, что Темпест запасся мхом, у Орнштейна эстуса не было, чтобы просто дождаться, пока яд выветрится.       — Нужна минутка? — спросил Темпест, вновь беря его за руку. Поддержку Орнштейн оценил, хотя пахнуть лучше не стало.       — Чем дольше мы стоим, тем хуже, так что нет.       Через пять минут, стоя на одном из безопасных сухих островков, Орнштейн всё же выблевал завтрак. Дело было не столько в отравленной воде, сколько в ощущении, что окутало его с самого первого шага. Яду нужно было время, а Темпест слишком хорошо знал маршруты к безопасным местам. Но само ощущение токсичного болота под ногами вызывало отвращение настолько сильное, что в какой-то момент он едва успел снять шлем, прежде чем желудок взбунтовался окончательно.       Он смутно осознавал, что Темпест придерживает его волосы и что-то успокаивающе бормочет.       — Извини. Твоя готовка заслуживает лучшего, — прохрипел Орнштейн, глядя на остатки того, что было омлетом.       — Не волнуйся. Мне стоило быть предусмотрительным и приготовить что-то полегче, — Темпест всё ещё держал хвост, когда убийцу драконов скрутило ещё парочку раз, пока в желудке не осталось вообще ничего. Орнштейн поморщился от привкуса желчи.       — Воды? — Темпест уже протягивал ему флягу. Вместо того, чтобы взять её, Орнштейн уставился на Темпеста дикими глазами.       — Зачем тебе вода, если ты не пьёшь?       — Для тебя, конечно, — усмехнулся Темпест. — Я ещё и еду подготовил, когда мы собирались уходить, не думаю, правда, что ты готов есть здесь и в таком состоянии…       Орнштейн почувствовал себя виноватым. Темпест прилагал столько усилий, чтобы о нём заботиться, в то время как сам Орнштейн должен был думать лишь о том, полна ли у Темпеста фляга с эстусом. Орнштейн пообещал себе, что сделает остаток путешествия для него как можно комфортнее.       — Спасибо, маленький Шторм, — выдавил слабую улыбку Орнштейн, принимая флягу, чтобы прополоскать рот. Попить тоже стоило, но что-то подсказывало ему, что это очень плохая идея. Да и в Изалите вода пригодится больше.       Когда он вернул фляжку Темпесту, то заметил, что маленькая нежить уставилась на что-то вдалеке.       — Сигмайер? — выпалил Темпест и умчался вперёд, так что чувство вины Орнштейна быстро испарилось. Что ж, это уже больше соответствовало маленькому Шторму. К счастью, тот остановился не так уж далеко, рядом с нежитью в катаринской броне. Орнштейн подошёл как раз вовремя, чтобы застать очаровательнейшую картину, как Темпест постукивает по броне спящего рыцаря. — Он спит! В Чумном городе! Ты можешь в это поверить?       — Могу, потому что вижу своими глазами. Если только здешняя отрава не вызывает галлюцинации, — Орнштейн прищурился, глядя на рыцаря, которого невозможно было отличить от Сиглинды. — Как ты его узнал?       — Мы сюда перенеслись, Сиглинда бы точно не успела так быстро спуститься. А ещё юные девушки так не сопят.       Орнштейн легко мог бы возразить, что сопят они не тише мужчин, но был вынужден признать, что звук и впрямь выдавал человека куда старше Сиглинды. В любом случае, Орнштейн вновь надел шлем, не желая показывать лицо другой нежити.       — Он просто отказывается просыпаться.       Темпест продолжил стучать по броне, а Орнштейн ощутил, как в металл у лодыжки вонзились чьи-то зубы. Впрочем, мысль о зубах пришлось срочно пересмотреть, когда Орнштейн заметил гигантскую пиявку — и двигающихся к ним её товарок.       — Маленький Шторм, разбудишь его позже, у нас небольшая… или большая проблема.       Орнштейн пронзил пиявку, что вцепилась в его ногу. В ладонях Темпеста зажглось пламя пиромантии, и он прошипел что-то, напоминающее: "Опять эта гадость".       Бой был короткий, но ожесточённый. Пять или чуть больше пиявок сгорели от молний, что окутывали копьё драконоборца, но это не шло ни в какое сравнение с пиромантией Темпеста, что просто обращала пиявок в пепел. И только когда не осталось ни одной, рыцарь, названный Сигмайером, пошевелился.       — Ум! Ой-йой! — было первое, что сорвалось с его губ, пока он поправлял меч и взглядом изучал Темпеста и Орнштейна, остановившись на первом. — Прошу меня простить. Я настолько погрузился в размышления, что ушёл в себя.       Орнштейн с Темпестом переглянулись, слабо представляя, как можно настолько углубиться в свои мысли, чтобы заснуть в Чумном городе. Если бы Орнштейн не стал этому свидетелем, он бы и вовсе не поверил. Сигмайер, похоже, их замешательства или не заметил, или решил проигнорировать.       — Видите ли, я в довольно затруднительном положении. Забрался так далеко, а мха на обратный путь не хватает. Клянусь своим рыцарским титулом, мне неловко просить, но… Не могли бы вы поделиться мхом?       — Что скажешь, Орнштейн? — Темпест повернулся к нему, доставая комочки мха. Орнштейн насчитал минимум десять.       — Конечно. Не думаю, что нам понадобится так много. Мы ведь не планируем задерживаться в болоте и постараемся не отравиться. Это на крайний случай.       — Отлично, — улыбнулся Темпест и отсчитал три моховых комка для Сигмайера. И хотя шлем скрывал лицо рыцаря из Катарины, Орнштейн был уверен, что тот тоже улыбается.       — Невероятно! Благодарю, ты просто послан свыше. Я, рыцарь из Катарины, выражаю глубочайшую признательность и не забуду этого. Возьми, в знак моей благодарности.       Сигмайер вручил Темпесту щит, очень похожий на тот, что использовал сам. Безусловно хороший для парирования, но Темпесту совершенно не подходящий. И пока Орнштейн изучал щит, Сигмайер заговорил снова.       — Похоже, наши дороги действительно тесно связаны, а? Возможно, такова воля повелителя Гвина.       Сигмайер сердечно рассмеялся, когда Темпест поблагодарил его за подарок, а вот Орнштейн нахмурился. Вряд ли хоть что-то ещё было волей Гвина. Слишком уж много причин полагать, что некогда великое божество сейчас осталось не более чем оболочкой… И именно потому они сейчас здесь. Орнштейн знал, нежить манили обещаниями величия… Когда-то эта мысль его не беспокоила, но теперь оставляла кислый привкус на языке, совершенно не похожий на желчь.       Темпест ещё немного поболтал с Сигмайером, в основном о том, как лучше преодолевать болото, после чего вернулся к задумчивому Орнштейну.       — Удивлён, что он ничего обо мне не сказал.       — Знаешь, я думаю, что пока ты его не попытаешься убить — его не волнует, кто ты, — пожал плечами Темпест. — Сигмайер сказал, что хочет выдвинуться в Изалит, так что может там встретимся. А ещё он упомянул, что Чумной город интереснее, чем кажется на первый взгляд, и теперь мне любопытно, что он имел в виду…       — Прошу, не заставляй меня носиться по всему этому проклятому болоту в поисках иллюзорных стен.       — А, вот оно что! — Темпест даже в ладоши хлопнул. — Не волнуйся, мы направимся прямиком в руины Демонов, только надо поаккуратней, в прошлый раз тут были тролли с огромными валунами и…       Темпест осёкся, а Орнштейн поднял голову, чтобы понять, что на сей раз привлекло его внимание. И ахнул, поняв.       — Тут раньше не было других людей, — пробормотал Темпест, но Орнштейн уже подошёл к фигуре и более того — преклонил колено.       — Леди Квилана, — произнёс он, безошибочно узнав одну из дочерей Изалита.       — Сэр Орнштейн, — холодно отозвалась она. — И где же вы были последнюю тысячу лет?       Её слова больно укололи, потому что Орнштейн понимал — когда Изалит пал, Анор Лондо просто от него отвернулся, оставив на растерзание демонам и пламени, в которое превратилась ведьма Изалита.       — Ты её знаешь, Орнштейн? — наконец преодолел удивление Темпест. — Рад встрече, меня зовут Темпест.       Он слегка поклонился, явно сбитый с толку тем, что Орнштейн и вовсе опустился перед женщиной в чёрных испачканных одеждах на колено.       — О, жалкая нежить, что может меня видеть? — взгляд Квиланы остановился на нём, Темпест уже собирался что-то ответить, как женщина схватила его за руку — и пламя пиромантии вспыхнуло. — А, так ты пиромант… Удивлена твоей компании, этот старый рыцарь обычно отвечает на огонь молнией.       Орнштейн вспыхнул — этого не случалось уже давно, и сам Темпест старался держаться от него подальше в такие моменты, но Квилана, конечно, всё помнила.       — Не волнуйтесь, Орнштейн прикончил меня достаточно раз, чтобы случайный огонёк меня не убил. Ну, вы понимаете, о чём я, — усмехнулся Темпест и взмахнул рукой.       — Любопытные отношения, — ответила Квилана, и вновь посмотрела на Орнштейна. — Ты не ответил на мой вопрос, убийца драконов. Где ты был? Изалит нуждался в тебе.       Орнштейн собирался уже оправдаться — но так и не произнёс ни слова, потому что оправданий не нашлось. Зато Квилане явно было, что сказать.       — Нет, разумеется, жестоко спрашивать тебя о таком. Ты всегда следуешь приказам. Ты не мог не вернуться, когда твой повелитель отозвал тебя и твоих рыцарей. Это он нас бросил, а ты всего лишь подчинился, как и всегда. Держу пари, сопровождение вот этого, — Квилана быстро глянула на Темпеста, — тоже просто приказ.       — Это не так!       И Квилана, и Темпест уставились на него. Что ж… Да, приказ тоже был, и Темпест это знал, но… это же не всё, да? Следовал ли он за Темпестом потому, что так решили Гвиндолин, — или он действительно этого хотел?       — Правда? — в замешательстве вклинился Темпест. — Это что, ты наконец признал, что тебе нравится моя компания?       — Ты и так это знаешь, — Орнштейн скрестил руки на груди.       — О, не буду спрашивать, что между вами, — сказала Квилана. — Однако, удивлена, сэр Орнштейн, раньше ты неотрывно следил за принцем — а теперь решил найти замену в этом отродье?       — Эй! — возмутился Темпест. — Я не отродье, я ближе к щенку. Хотя, учитывая, что Орнштейн боится собак, это бы значило, что ему неприятно находиться рядом со мной… — он повернулся к Орнштейну, и взгляд его можно было бы назвать "щенячьим". — Я бы тебе нравился, будь я собакой?       — Конечно… — Орнштейн чувствовал нарастающую неловкость. — Но я бы предпочёл овцу.       — Разумеется, я мог бы быть для тебя барашком, Орнштейн! — ухмыльнулся Темпест, притихнув лишь когда Квилана прокашлялась.       — Как бы там ни было, если ты — нежить, баран, что ты там ещё такое, — ищешь действительно могущественную пиромантию, ты можешь обратиться ко мне. У меня однажды был ученик-человек, больше двух сотен лет назад. Саламан, так его звали.       — О, Лаврений упоминал его. И я бы очень хотел узнать о пиромантии больше, — Темпест подошёл поближе. — Особенно о контроле. Если я буду лучше с неё управляться, смогу меньше пугать Орнштейна.       — Хорошо. Тогда будь моим учеником.       Пока Квилана говорила о тонкостях пиромантии, Орнштейн оказался предоставлен сам себе. Может, Квилана и не злилась на него лично, но её слова больно жалили. Когда он на самом деле по-настоящему сам принимал решения? Но, что ещё важнее… Сможет ли он довести дело до конца и позволить Темпесту сгореть?       Слишком много вопросов без ответа. А их стоило отыскать, времени оставалось лишь до получения обеих оставшихся душ Повелителей, день, которого Орнштейн боялся, неумолимо приближался.       — Я готов, — Темпест появился рядом как-то внезапно. — О чём задумался?       — Ни о чём. Пошли, маленький Шторм.