Надвигается Буря

      Темпест ошеломлённо посмотрел на Сиф.       — Он сказал… Это… Ты это слышала, да?       Орнштейн сказал это из-за кровопотери? Он ослышался? Ему действительно только что признались в любви?       И это до того, как сам Темпест нашёл в себе силы на признание.       Темпест посмотрел на Орнштейна. Тот дышал, хотя и был без сознания, божественное благословение исцелило смертельные раны, что Темпест и Сиф ему нанесли.       Попытка встать успехом не увенчалась — Темпест рухнул обратно и рефлекторно потянулся за эстусом, забыв, что фляга пуста.       — Похоже, наш бой откладывается, — сказал он Сиф, которая отозвалась тихим скулежом. Темпест мог легко рассмотреть многочисленные порезы на её лапах и животе. — Мы оба паршиво выглядим, да?       Темпест оценивал повреждения собственного тела. Минимум одна кость должна быть сломана. Может, парочка рёбер. Он настолько привык к боли и смерти, что мог с лёгкостью о них забыть, но сейчас Темпест заметил, что левая рука сгибается под каким-то странным углом, а грудь болит при каждом вдохе.       — Обо мне можно не беспокоиться… Я полечусь у костра. А вот тебе… Тебе нужна помощь…       Он снова попытался встать и снова — неудачно.       — Проклятие, так ничего не выйдет. Я стараюсь не полагаться на них, но…       Темпест отыскал маленький чёрный призрак и раздавил его в ладонях. Ему не нравилось использовать человечность для исцеления, ведь только она могла обратить опустошение вспять, но всё равно вздохнул с облегчением, когда боль отступила, а кости срослись сами собой.       Сиф снова заскулила, её уши опустились, но меч из пасти волчица так и не выпустила.       — Можешь отложить оружие, — в вещах Орнштейна Темпест отыскал несколько мотков бинта и лечебные травы. — Дай мне позаботиться о твоих ранах.       И хотя бинты и оказались слишком малы для полноценной перевязки, Темпесту удалось хотя бы закрыть самые ужасные ранения, используя мех волчицы, чтобы удержать повязки на одном месте. Сиф тихонько тявкнула, когда он закончил.       — Я не буду с тобой драться, — уверил её Темпест, только сейчас понимая, что голова волчицы едва ли не больше него самого. — Но… Ты отдашь нам кольцо?       Сиф прижала уши и зарычала, но хотя бы не потянулась к мечу.       — Я понимаю, ты боишься, что мы разделим судьбу твоего хозяина, и… Я признаю. Я не знал Арториаса. Мы пересеклись, но лишь на короткое время и собой он уже не был… Только перед самым концом. Но, — Темпест посмотрел на Орнштейна, — он знал Арториаса. И всегда говорил, что я бы ему понравился. Он говорил, что Арториас любил выпечку и животных, а ещё был приветлив со всеми. Я как-то сделал пирог по рецепту Арториаса, и Орнштейн плакал всё время, что ел.       Тогда Темпест обнимал его так крепко, как мог, пока убийца драконов впервые за годы позволял себе горевать.       — Я не знал Арториаса, но провёл много времени с Орнштейном и… Я знаю его. Он… Вернулся из глубокой тьмы. Не рухнул в неё, хотя и страдал очень долго. Я знаю, я и сам — тьма. Но мы путешествовали вместе так долго, а его сияние не угасло… Он справится, я знаю.       Всё это время Темпест смотрел на Орнштейна, но теперь снова повернулся к Сиф.       — Прошу, отдай нам кольцо. Обещаю, мы вернём его, как только выполним свою задачу.       Безмолвно Сиф смотрела на него очень и очень долго, и после этой крошечной вечности она поднялась на лапы и похромала прочь. А когда вернулась, выплюнула кольцо прямо на землю. Темпест обтёр его от слюны и горящими глазами принялся разглядывать.       — Ковенант Арториаса. Кольцо, что позволяет пересечь Бездну. Спасибо, Сиф. Я буду беречь его всё то время, что оно будет мне необходимо.       Сиф с пыхтением улеглась на траву и повернулась к Орнштейну. Темпест проследил за её взглядом и понял, что тот приходит в себя.               Орнштейн помнил острую боль, сражение и… стоило ему открыть глаза, как воспоминания оказались окрашены в крайне конкретное чувство.       Прежде чем потерять сознание, будучи уверенным, что он вот-вот умрёт, он признался. В любви. Маленькому Шторму.       Он резко сел, задыхаясь от приступа головокружения.       — Орнштейн! — нечто маленькое и громкое кинулось к нему с объятиями. — Ты дурак! Зачем ты это сделал?! Я не могу умереть! Зачем рисковать жизнью ради меня?!       Конечно, маленький Шторм.       — Я… — Орнштейн попытался подняться, но его повалили на землю. — Я не могу на это смотреть… Как два существа, о которых я беспокоюсь… Пытаются убить друг друга… Особенно после…       Он замолчал, потому что даже не представлял, как объясниться.       — В следующий раз просто прикончи меня. Мне неоткуда взять ещё одно божественное благословение всякий раз, как ты захочешь прекратить драку.       — Я… Я был так уверен, что ты опустошишься… — слабо произнёс Орнштейн.       — Что? Я? — Темпест улыбнулся. — Я же говорил, мне подобное не грозит, пока ты на моей стороне.       — На твоей стороне, да… — пробормотал Орнштейн. Ему показалось, что он что-то говорил? А если нет — почему Темпест не реагировал? — Кхм… Я что-то говорил, прежде чем упасть в обморок? У меня есть ощущение, что это было нечто…       Неуместное? Неловкое? Орнштейн не мог подобрать нужное слово. Но Темпест внезапно вновь крепко его обнял.       — А, ты помнишь, Орнштейн! Я думал, это последствия кровопотери! Ты и правда это сказал! Именно это! Я тоже, Орнштейн, ты мне нравишься очень давно, но мне казалось, я тебе не нравлюсь! Ты хотел найти старого любовника, так что…       Орнштейн осторожно и медленно отстранил от себя руки Темпеста, поражаясь, как маленькая нежить может цепляться так крепко.       — Я… До сегодняшнего утра я и не знал. Но я нашёл твоё признание.       — Моё что? — потрясённо переспросил Темпест, глядя на Орнштейна трогательно большими голубыми глазами.       — Ага, около ящика для записок, в мусорном ведре.       — Ты его нашёл?! — Темпест прижал обе ладони к лицу, но даже так было очевидно, что он покраснел. — Ты никогда не должен был этого видеть!       — Что ж, стоило прятать получше, — весело улыбнулся Орнштейн. — Но серьёзно, я рад. Маленький Шторм, ты говорил, что нет нужды скрывать, что я чувствую. И… может, ты и прав, что не стоит бежать за кем-то, кто оставил меня позади? Я не хочу прятаться. Маленький Шторм, я люблю тебя. Ты можешь быть легкомысленным и слабым дураком, но… ты — мой дурак.       — Зато ты большой, злой и сексуальный, — и ухмылка Темпеста стала только шире, когда Орнштейн вспыхнул. — Я тоже тебя люблю, Орнштейн. Я не хочу с тобой расставаться.       Вина кольнула Орнштейна, потому что… Потому что он знал. Им придётся расстаться, не было ни единого способа это предотвратить. Темпест должен возжечь Пламя, таково его предназначение.       Думать об этом Орнштейн не хотел. Он только что осознал свои чувства и по крайне мере собирался насладиться отпущенным временем. До возжжения ещё далеко, целых две души Повелителей.       — И я с нетерпением жду твоих новых блюд, — сказал Орнштейн и усадил Темпеста к себе на колени, где тот крепко прижался к его груди, вовсе не беспокоясь о пластинах брони.       — И это совсем не потому, что я тебе нравлюсь или что-то в таком роде, — ухмыльнулся Темпест. Мелкий засранец довольно неплохо копировал Орнштейна, но разве можно было на него злиться? Нет, он слишком очарователен.       — Именно потому, что ты мне нравишься, — ответил Орнштейн и заглянул Темпесту в глаза.       А потом они слились в поцелуе, глубоком и страстном — последнего от Темпеста Орнштейн вообще не ожидал. Прервала их только гавкнувшая Сиф.       — Приношу извинения. Нам не стоило заниматься подобным в столь важном месте.       — Ой, я должен извиниться перед Арториасом! — воскликнул Темпест, вскакивая и уносясь к могиле, у которой опустился на колени.       Орнштейн остался с Сиф наедине.       — Прости, Сиф, — тот погладил волчицу по носу. — Мне не стоило тебя принуждать. Ты имеешь полное право не отдавать кольцо, мы найдём другой способ…       Сиф вновь гавкнула и посмотрела на Темпеста, виляя хвостом. Сбитый с толку, Орнштейн тоже глянул в его сторону, но тот просто что-то говорил могильному камню.       Стоило подняться, как Орнштейн ощутил слабость. Божественное благословение залечило раны, но никак не могло возместить кровопотерю. Надо будет навестить Гвиндолин и попросить у них что-нибудь на этот случай.       Также он обнаружил, что доспех измят — к кузнецу придётся заглянуть непременно. Орнштейн подошёл к Темпесту, желая узнать, почему Сиф на того указывала.       — …А ещё я приготовил Орнштейну твой пирог, я уже Сиф рассказывал. Вернее, по твоему рецепту, готовил-то я. Мне понравилось, у тебя чудесные в простоте инструкции, пирог вышел очень пышный, а Орнштейн аж расплакался. Я пожалел, что сам не могу попробовать. И почерк у тебя красивый, и то, что ты делал пометки к рецептам, заботясь о своих друзьях. Я очень жалею, что мы не познакомились, Орнштейн всегда говорил…       — …Что ты бы понравился Арториасу, — улыбнулся Орнштейн. — Он любил разговаривать, и ему несомненно бы приглянулось, что ты готов болтать о выпечке целыми днями. В конце концов, это ему тоже нравилось.       — Орнштейн! Тебе лучше?       — Да. Но думаю, нам стоит вернуться к Гвиндолин, мне не помешают лекарства. И ванна.       Глаза Темпеста заблестели. Орнштейн вздохнул.       — Хорошо, можешь пойти со мной.       Темпест вскинул в воздух кулак, бросил короткий взгляд на могилу, после чего вновь уставился на Орнштейна.       — Так ты хотел что-то спросить или просто послушать мои молитвы?       Молитва, вот значит как. Больше напоминало обычный разговор, словно Арториас всё ещё был жив. Может, Темпест верил, что души в могилах могут его слышать. Орнштейн же лишь надеялся, что душа Арториаса не страдает.       — Хотел поговорить о кольце. Я сказал Сиф, что не буду пытаться его отобрать, а она посмотрела на тебя.       — А, насчёт кольца… — Темпест порылся в карманах и вытащил ковенант Арториаса. — Это больше не проблема.       — Но как… Почему… Вы насмерть за него дрались! Я чуть не умер, пытаясь вас разнять!       Произнесённые вслух, слова сделали произошедшее куда более реальным. Он чуть не умер. И умирать ему не хотелось, как бы сильно он не желал этого раньше. Если бы не божественное благословение…       — Знаю. И повторять мне не хочется, — печально улыбнулся Темпест. — Я думал, что потерял тебя, Орнштейн. И я чувствовал опустошение. Не смей больше так делать.       И снова — укол вины. Орнштейн настолько был уверен, что эту смерть Темпесту не перенести, что его слова были весьма… неприятными.       — Ты не ответил, — перевёл он тему.       — На который из вопросов? Зачем или как? — Темпест ухмыльнулся, но вжал голову в плечи, когда Орнштейн скрестил руки на груди. — Ну, зачем — ты и так знаешь, нам нужно войти в Бездну и убить старых королей Нового Лондо. Что до "как"... Мы поговорили с Сиф и мне удалось её убедить, что ты видел достаточно тьмы, чтобы Бездна тебя не поглотила.       Темпест посмотрел на волчицу.       — Откровенно говоря, она меня послушала только потому, что ты вмешался. Хоть что-то хорошее, нам не пришлось её убивать. Сиф готова была стоять насмерть.       Орнштейн тоже повернулся к Сиф, что до сих пор неотрывно следила за ними взглядом, не отодвигаясь от гигантского меча слишком далеко.       — Спасибо, — окликнул её Орнштейн. — Обещаю, мы вернём кольцо, чтобы ты вновь его хранила.       — Я сказал то же самое. Что ж, мы тут закончили, стоит вернуться к костру и… Что это?       Темпест обошёл могильный камень и присел за ним, а у Орнштейна кровь в жилах застыла, стоило ему вспомнить, кто именно там лежал и насколько Темпест склонен тянуть всё в карманы.       Орнштейн бросился — заковылял, вернее, — следом, как раз когда Темпест уже пытался снять кольцо с пальца мертвеца.       — Верни, — зарычал Орнштейн. Он бы никому не позволил осквернить её труп.       — Что? — явно сбитый с толку, Темпест поднял голову. — Мертвецам не нужны их вещи.       — Это — её кольцо. И всегда было её. Так что верни.       В этот же момент Темпест заметил эмблему на кольце.       — Ох. Мне жаль, Орнштейн. Я не узнал её. Должно быть она умерла годы назад.       Так и было. Орнштейн хорошо помнил, как обнаружил Киаран с перерезанным горлом, так точно, как мог лишь хорошо обученный убийца. Это всё ещё преследовало его в кошмарах.       Темпест поклонился Киаран и пробормотал что-то. А потом достал другое кольцо из кармана.       — Пусть я и нашёл его не здесь, но его владелец покоится тут, — сказал он. Орнштейн узнал эмблему волка. — Мне оно всё равно не пригодится, я просто убегаю от опасности с криком, — рассмеялся Темпест. — Стальной воли мне недостаёт.       И всё же Темпест стоял тут, неопустошённый. Орнштейна это впечатляло.       Темпест вложил кольцо в ладони Киаран.       — Ты же присмотришь за ними, да? — и отвернулся, уходя в сторону ворот. — Орнштейн, ты идёшь?       — Конечно… — отозвался тот, но повернулся к Сиф, прежде чем последовать за спутником. — Ты ведь справишься?       Волчица гавкнула.       — Мы вернёмся. А ты позволь Альвине и её охотникам заниматься нарушителями, пока ранена.       Ответом послужил короткий лай, и только тогда Орнштейн присоединился к Темпесту, что на прощание помахал Сиф. Выйдя за гигантские ворота, они замерли в неловкой тишине.       — Эм, — Темпест заговорил первым. — Должны ли мы… Взяться за руки? Когда вернёмся к костру?       — Словно это будет первый раз, когда мы за руки держимся. Мы это делаем всякий раз, как надо воспользоваться силой Великой Чаши.       — Да, но… — Темпест переминался с ноги на ногу, очевидно чувствуя себя не в своей тарелке. — На этот раз это будет связано не только с необходимостью…       — Хочешь взяться за руки? — спросил Орнштейн несмотря на то, что румянец окрасил его скулы. За пределами поляны признание отчего-то поразило его. Тысячи аргументов, почему это была очень и очень плохая идея, заполонили его разум, но сердце громко велело просто взять Темпеста за руку.       — Думаю… да? — прозвучало скорее вопросительно, и Темпест ахнул, когда Орнштейн вложил его ладонь в свою, закованную в латную перчатку.       — Может, не слишком тепло, но я смогу лучше тебя защищать, если буду в доспехах.       — Всё хорошо, Орнштейн, — Темпест улыбнулся. — Я-то знаю, насколько тёплая ладонь под металлом. Как и сердце, запертое за семью замками.       Теперь Орнштейн не то, что покраснел, он вспыхнул и позволил Темпесту идти впереди, отчего складывалось впечатление, что маленькая нежить просто тащила убийцу драконов за собой. На самом же деле Орнштейн слишком сосредоточился на том, чтобы не думать о последних словах Темпеста.       Он и опомниться не успел, как они уже стояли у костра.       — Гробница Тёмной Луны? — спросил Темпест, и Орнштейн просто кивнул, всё ещё ощущая, что парит в облаках. Кровопотеря или признание всё же сняло груз с души? Размышления нарушило знакомое тянущее ощущение внизу живота, верный признак телепортации.       Когда же Орнштейн сидел в гробнице, ощущая знакомый привкус желчи, он услышал вскрик Темпеста и мгновенно вскочил на ноги.       — Маленький Шторм, что-то не так?! Враги?!       Но сколько бы он ни оглядывался, кроме Темпеста, хотя и определённо огорчённого, никого не увидел.       — Орнштейн… — пробормотал тот. — Я забыл сумку с грибами!       — И это беспокоит тебя настолько?! Не смей меня так пугать, маленький дуралей! — зарычал Орнштейн, но вскоре прыснул со смеху. — Ты необыкновенный. Действительно необыкновенный.       — И я действительно хотел приготовить блюда из грибов, — плечи Темпеста опустились, так что Орнштейн ощутил вину за то, что попытался его поддеть.       — Не волнуйся, я уверен, что они ужасны на вкус. Как-то раз я попробовал кусочек Элизабет и это точно не было лучшим, что я пробовал в жизни, — попытался он утешить Темпеста.       — Съел кусочек Элизабет?! — воскликнул Темпест. Ну конечно, что ещё он мог услышать. — Зачем и как? Это должна быть занятная история!       — Ничего такого, на самом деле, — Орнштейн вздохнул и скрестил руки на груди. — Мне было плохо, так что она предложила часть своего гриба. И это было отвратительно, так что я уверен, что и блюда бы мне не понравились.       Вообще, на вкус часть Элизабет вовсе не была настолько плоха, но Орнштейн всё ещё пытался утешить Темпеста.       — Если ты ел грибы сырыми и без специй, то я не удивлён, что тебе не понравилось, — возмущённо отозвался Темпест. — И что мне теперь готовить…       — Ох, маленький Шторм, если это позволит тебе почувствовать себя лучше, мы можем набрать грибов в лесу возле Анор Лондо, когда получше станет уже мне, — предложил Орнштейн, подумав, что и ему на пользу пойдёт обычный лес.       — Правда? Ты серьёзно?! — просиял Темпест и даже подпрыгнул, когда Орнштейн кивнул. Сердце Орнштейна в который раз ёкнуло. Что в очередной раз напомнило о чудовищной кровопотере, потому что пришлось прислониться к стене.       — Точно, лечение, — пробормотал он больше для самого себя. — Дай мне поговорить с Гвиндолин. И не говори им ни о чём. Особенно — ни о чём случившемся после того, как меня едва не убило.       Не вздумай привязываться. Это всё ещё звенело в голове Орнштейна. Темпест же просто кивнул — видимо, у него были свои соображения. Например, что Гвиндолин не одобрят их отношения.       Божество развеяло туман после минутного ожидания, и смотрело на Орнштейна и Темпеста вопросительно.       — Есть что-то, о чём вы хотели сообщить? — спросили они.       — Нет. На самом деле я нуждаюсь в лекарствах. Видите ли… По своей беспечности я получил ранения, что едва не свели меня в могилу, и только благодаря маленькому Шторму и найденному им божественному благословению я сейчас стою здесь. И всё… Мне нужно что-то, что поможет справиться с потерей крови как можно быстрее.       — Орнштейн… Тебе стоит быть осторожнее, — покачали головой Гвиндолин. — Идём, сейчас мы найдём то, что тебе нужно.       — Благодарю, — ответил Орнштейн и последовал за ними через длинный коридор. Темпест семенил за ним, молча.       — Случилось что-нибудь интересное? — поинтересовались Гвиндолин мимоходом.       — Мы получили кольцо Арториаса у Сиф, — шаги Орнштейна звонко раздавались по всей гробнице. — Убедить её было непросто.       — Но всё же удалось? Хорошо. Мы боялись, что она затеет драку, — вздохнули Гвиндолин. — Впечатлены твоими способностями к переговорам, Орнштейн.       — На самом деле… Это скорее заслуга маленького Шторма. Я почти ничего не сделал.       Если не сделал хуже. Это он вынудил Сиф взяться за меч. Это он не попытался предотвратить бой и вмешался только когда эти двое чуть не поубивали друг друга… и чуть сам не умер.       А потом признался, да… И никакая кровопотеря не могла спасти Орнштейна от румянца.       — Прими наши поздравления, Избранная Нежить, переспорить Сиф — нелёгкая задача.       Они слегка повернулись к нему и кивнули, а Темпест только улыбнулся в ответ, продолжая молчать. Возможно, Гвиндолин это и заинтересовало, но они уже добрались до двери в конце коридора.       — Что ж, — жестом Гвиндолин пригласили их внутрь. — Подождите тут, я найду нужные лекарства.       Со вздохом Орнштейн сел, снимая шлем, а Темпест устроился рядом, подавленный и смущённый. Не знай Орнштейн о природе нежити, подумал бы, что тому надо отойти по нужде. Неужели хранить молчание для Темпеста — столь тяжёлая задача?       Вернулись Гвиндолин скоро, сразу же поставив перед Орнштейном ярко-красное зелье.       — Выпей всё и отдохни. Это должно помочь восстановиться.       — Конечно. Благодарю, Гвиндолин.       И Орнштейн правда выпил пузырёк целиком. На вкус зелье оказалось горько-сладким, а в следующее мгновение Орнштейн ощутил, как его охватывает сонливость, и прежде, чем он успел что-либо сделать, упал прямо на стол и заснул.              Темпест подскочил от удивления, когда Орнштейн потерял сознание… или, скорее, глубоко заснул? Дышал он ровно и спокойно.       — Ох, мы забыли про побочный эффект, — Гвиндолин подобрали пустой пузырёк. — Это ещё и крепкое снотворное. Кто угодно заснёт, как по щелчку пальцев, на пару часов.       Темпест слегка расслабился. Не так уж и плохо, если подумать, хотя лучше бы Орнштейн уснул после того, как они ушли, потому что теперь Темпесту пришлось сидеть наедине с Гвиндолин, которые явно о чём-то размышляли.       — Избранная Нежить, ты непривычно молчалив сегодня. Всё хорошо? — спросили они с выражением беспокойства на лице. По крайней мере, на видимой части.       — Ой, Орнштейн попросил меня молчать, потому…       Проклятие! Темпест рефлекторно прижал ладони к губам, чтобы не выпалить то, о чём и должен был молчать.       — Потому что? — подтолкнули его Гвиндолин, складывая руки на коленях.       Нужно было очень быстро солгать.       — Потому что… Потому что причина, по которой Орнштейн травмировался, действительно нелепая.       — Ну разумеется. Орнштейн никогда не желал распространяться о тех ранах, что мог предотвратить, — согласились Гвиндолин, а Темпест едва ли не разинул рот от удивления, ведь судя по всему соврал убедительно. — Однажды он упал с крыши во время пробежки по Анор Лондо, и сломал обе ноги. Его тогда Арториас нашёл, и ему же пришлось приложить все усилия, чтобы об этом никто не узнал.       — Обе ноги во время пробежки? — переспросил Темпест, разрываясь между сочувствием и смехом от того, насколько же нелепо это звучало. А ещё от того, что попытался это представить.       — Ты должен понимать, что пробежка в исполнении Орнштейна — это бег на полной скорости и прыжки по крышам. Арториас тоже считал, что нужно найти этому другое название. В любом случае, Орнштейн уже давно подобным не занимается. По крайней мере, это бережёт его от новых переломов.       Темпест пропустил мимо ушей отчётливый сарказм и вновь глянул на мирно спящего Орнштейна.       — Мы его так и оставим?       — Нам стоит уложить его в постель.       — Как? Я его точно не подниму… Призовёте иллюзию?       — Нет, мы нас телепортируем. Он спит, как убитый, ничего страшного не случится. Забери шлем, Избранная Нежить, и возьми нас за руку.       Темпест кивнул, подобрал шлем и коснулся ладони Гвиндолин, холодной даже сквозь перчатки. Ничего общего с руками Орнштейна.       Взмах катализатора — и они стояли в комнате Орнштейна, причём тот упал сразу на кровать, отчего пол затрясся.       — Стоит избавиться от брони. С твоей помощью будет быстрее, Избранная Нежить.       В любой другой день Темпест бы отказался. Орнштейн крайне чувствительно относился к своей броне, в чём Темпест убедился ещё в Олачиле, пытаясь обработать ему руку, но теперь-то они были парой (по крайней мере, Темпест на это надеялся), так что кивнул и в итоге на Орнштейне остался только облегающий чёрный поддоспешник.       Довольные, Гвиндолин попрощались и телепортировались, оставив Темпеста наедине со спящим Орнштейном. Хорошо было видно и разрыв на одежде, и запёкшуюся кровь, и тонкий рубец, призрак раны, залеченной благословением.       Темпест собирался уже укрыть Орнштейна одеялом, как заколебался. Всё ведь будет нормально, да? После всего случившегося и к нему подкрадывалась усталость, так что бодрствование, казалось, приближало опустошение.       Так что Темпест устроился под одеялом под боком у Орнштейна и закрыл глаза.       Вскоре Орнштейн прижал его к себе и Темпест ахнул, вспомнив, чем это кончилось в прошлый раз. А потом расслабился.       Даже если его раздавят, он вернётся. Как и всегда.       С этими мыслями Темпест и заснул.       А проснулся уже когда убийца драконов заворочался и сонно на него посмотрел.       — Привет, — улыбнулся ему Темпест. Орнштейн осмотрел его и обнаружил, что объятия всё ещё не разомкнуты. — Я тут просто лежал, это ты меня обнял.       — Знаю. На этот раз хотя бы не раздавил.       Темпест ухмыльнулся: и правда, прошлый их совместный сон закончился так себе.       — …Я сплю крепко только рядом с теми, кто мне дорог, — Орнштейн медленно поднялся и Темпест шмыгнул носом, когда тепло чужих рук пропало. — Или всё дело в лекарствах Гвиндолин…       — Предпочту считать, что дело во мне, — сказал Темпест, тоже вставая с постели, — но не буду тебя винить, если ты решишь, что дело в лекарстве.       Орнштейн не ответил, вместо этого уставившись в потолок.       — Хм. Как долго я спал?       — Понятия не имею. Пару часов?       Темпест бросил взгляд на окно. Солнце всё ещё сияло, так что определённо была не ночь, но из-за вечных сумерек Анор Лондо сказать точнее совершенно невозможно.       — Ещё не ночь, — так и подытожил Темпест.       — О, то есть достаточно времени, чтобы собрать грибы. Хотя сперва я бы хотел принять ванну. И посетить уборную… Меня подташнивает после зелий Гвиндолин…       — О, конечно, я подожду тебя в ванной, — отозвался Темпест, помахав Орнштейну на прощание. Он предполагал, что Орнштейну просто надо отлить, но сказать прямо убийца драконов постеснялся.       Очаровательная стыдливость.       — Блистательный и благородный убийца драконов не может просто говорить о естественных вещах, — хмыкнул Темпест себе под нос. Но в любом случае он не собирался смущать Орнштейна и готов был принять любое объяснение, особенно если тот действительно мог нехорошо себя чувствовать после лекарств и не желал блевать прямо на пол или кровать. Та лужа в коридоре до сих пор не истёрлась из памяти.       Так что Темпест действительно отправился ждать в ванную. Возился Орнштейн долго, прошло не меньше двадцати минут, прежде чем двери открылись, так что вероятно ему и впрямь было плохо. В животе Темпеста разлилось тепло, стоило только заметить, что на Орнштейне только облегающие штаны. И если уж один вид обнажённой и покрытой шрамами груди было достаточно для такого, то зрелище обтянутых штанами ягодиц вызвало полноценное носовое кровотечение.       — Ох, проклятие, нет, — одной рукой Темпест попытался нашарить флягу с эстусом, пока второй зажимал нос. Орнштейн повернулся к нему, обеспокоенный.       — Маленький Шторм, что случилось? Мы, кажется, пришли сюда вымыться, а не развести ещё больше кровавого бардака.       — Прости, Орнштейн, — с запинками произнёс Темпест, — но ты… Горяч.       Несколько секунд Орнштейн смотрел на Темпеста с явным недоумением, а потом улыбнулся.       — Не думал, что когда-нибудь снова услышу что-то подобное, особенно от нежити, которую подобрали на улице.       — И вот это случилось, — ответил Темпест, всё-таки отыскавший эстус.       Орнштейн сел рядом и какое-то время они молчали.       — После того, как Смоуг… умер… Я не думал, что могу показаться кому-то привлекательным. Сломленный, разбитый, проигравший, тот, кого стоит оставить в прошлом… А потом и ты заявился, не справившийся с моим убийством. И я тебя действительно ненавидел, ведь ты был одной из причин. Мне хотелось только одного — чтобы ты исчез, а Гвиндолин решили, что я должен помочь тебе. Я тогда взбесился.       — Знаю. Я тоже в восторге не был. Ты меня убивал не меньше дюжины раз. Как вообще можно работать с тем, кто настолько хочет твоей смерти? В любом случае… Я уже тогда считал тебя горячим.       Орнштейн хихикнул, и вскоре это переросло в полноценный смех.       — Из всего, что ты мог сказать, это — последнее, что я ожидал услышать, — фыркнул он.       — Это правда, и тогда она меня раздражала! — воскликнул Темпест. — Но больше — нет. Потому что ты очень привлекательный, Орнштейн, и я хочу об этом говорить.       — Спасибо, маленький Шторм, — Орнштейн взъерошил Темпесту волосы. — Хочешь — верь, хочешь — нет, но это много для меня значит.       — О, но что насчёт меня? — Темпест даже подскочил. — Ты думаешь, я привлекателен?       Орнштейн долго смотрел на него, а потом ухмыльнулся.       — Довольно сложно понять, пока ты настолько одет. Что насчёт того, чтобы раздеться?       Несмотря на все заигрывания, в ванной так ничего и не произошло. Орнштейн действительно отмывался от запёкшейся крови, а Темпест ему помогал. Он даже разрешил вымыть волосы, на которые тоже попала кровь, и Темпест старался изо всех сил не дёргать пряди слишком грубо.       — А в первый раз это ты меня мыл, — заметил Темпест, намыливая волосы Орнштейна.       — Да, после того как ты признался, что не мылся после Чумного города, — того даже передёрнуло.       — Слушай, у меня были и другие дела. Выжить, например. Или с ума не сойти. Вообще, когда у тебя нет никаких потребностей, ты забываешь, что нужно поддерживать чистоту, и, если постоянно выглядеть, как разложившийся труп, невольно забудешь, что от тебя может нести.       — Тогда я и не думал, что мы будем принимать ванну вместе, — Орнштейн прислонился к бортику.       — А я пытался не задумываться о том, что легендарный убийца драконов натирает моё голое тело, — шутливо сказал Темпест.       — Никогда не подозревал, что ты можешь быть настолько игривым, маленький Шторм, — усмехнулся Орнштейн.       — Что? Ты меня за девственника принял? — поддразнил его Темпест. — Мне было двадцать пять на момент смерти, Орнштейн. У меня есть какой-никакой опыт.       — Мне больше тысячи лет, — невозмутимо парировал Орнштейн.       — Кто сказал, что я столько не протяну? — и Темпест вылил на Орнштейна заготовленное ведро воды.       Тот от неожиданности вскрикнул и оттолкнул Темпеста так, что тот пролетел половину ванной, после чего Орнштейн сразу же подбежал к нему, чтобы извиниться.       Кажется, они смотрели друг на друга в всей обнажённой красе целую вечность, пока момент не нарушило громкое урчание живота Орнштейна.       — Кажется, время поесть, — фыркнул Темпест.       Они обсохли и оделись, — доспехи и повреждённый поддоспешник Орнштейн оставил кузнецу, — а затем Темпеста повели в леса Анор Лондо, как Орнштейн и обещал. Он на удивление много знал о здешних грибах, какие ядовиты, а какие можно есть. Орнштейн признался, что часто приходил сюда со Смоугом.       Они бродили по лесу не меньше часа и в собор возвратились с богатой добычей. Темпест взялся за готовку, Орнштейн привычно наблюдал. В который раз уже Темпест посетовал, что не может сам попробовать, но Орнштейн съел весь грибной соус и выглядел крайне довольным.       — И что теперь? — спросил Темпест, когда луна сменила солнце.       — Даже не знаю… Можем продолжить то, что начали перед Арториасовой…       Темпест почувствовал, что краснеет. Он подошёл ближе, взгляд скользнул по губам Орнштейна, по его груди и остановился ниже.       — Не здесь, маленький Шторм, — промурлыкал Орнштейн. — У меня.       — С радостью, — ответил Темпест и лукаво улыбнулся.