Больно не будет

31 октября 1985

Яркие солнечные лучи, пробиваясь сквозь тонкие занавески, падали на лицо девушки, которая беспокойно металась во сне. Порой она невнятно бормотала что-то, но никто не слышал ее, поэтому не мог помочь ей выбраться из лап кошмара, который преследовал ее уже не первую ночь. С криком, Эйприл Блэк села на кровати. Ее глаза, полные ужаса и страха от пережитого кошмара, широко распахнулись. Грудь ее высоко вздымалась, а сердце билось так часто, что казалось, будто его удары слышат все в доме. Одни и те же кошмары снились Эйприл почти каждый день, с каждым разом становясь все более насыщенными и реалистичными, напоминая о давно минувших днях. О днях, которые она хотела бы забыть. — Чертовы кошмары, — выругалась Эйприл, попытавшись выровнять дыхание, и откинулась на подушки.       Когда Эйприл закрыла глаза, пред ней вновь предстал этот кошмар. Тело женщины прошиб озноб. Ей всё это ужасно надоело. С каждым днем кошмары становились всё ужасней и страшнее. Сколько бы зелий Блэк не пила, ничего не помогало. Страшные и довольно правдоподобные сны снились ей не первый год, и она была уверена, что сейчас они связаны с недавним убийством. Порой ведьме казалось, что не убей она свою бабушку, было бы гораздо лучше. Но это не так. Не соверши Эйприл этого, её самой бы не было в живых. Нарушив обещание, данное во время непреложного обета, Эйприл Блэк медленно умирала и единственным выходом из этой ситуации было убийство того, кому она дала обещание.       После убийства не было ни сожалений, ни грусти. Ненависть к бабушке позволили Эйприл убить её без промедлений. Она не думала, что может отправиться в Азкабан следом за мужем. И ей даже в голову не приходило то, что её могут просто-напросто убить, решив, что она опасна для общества. Ничего из этого не произошло, и лишь окровавленный нож, лежащий в тумбочке, напоминал о случившемся. Впрочем, в скором времени Вальбурге Блэк, которая уже не первый год во многом поддерживала невестку, предстояло унести прочь последнее, что напоминало об убийстве.       Дыхание восстановилось, и, открыв глаза, Эйприл удосужилась выглянуть на улицу. За окном была чудесная погода, но даже это не подняло девушке настроение. Солнцу она предпочитала дождь. Часами засиживаясь около окна, она вслушивалась в равномерный стук дождя. И это, стоило признать, её успокаивало. Вспомнив о дате, на Эйприл нахлынули мрачные воспоминания. Именно в этот день четыре года назад от руки Волан-де-Морта погибли Лили и Джеймс Поттеры, а также один из её лучших друзей. В их смерти обвинили мужа Эйприл, и она осталась вместе с Римусом Люпином воспитывать двоих детей и племянника.       Легкий стук в дверь заставил девушку вздрогнуть. Повернувшись, она тихо подкралась к двери и чуть приоткрыла её. Снаружи стоял пятилетний Гарри — сын Джеймса и Лили, который с улыбкой обнял Эйприл за ногу. Улыбнувшись, девушка потрепала племянника по волосам и впустила его в комнату. — Тетя Эйприл, — Гарри залез на кровать и выжидательно посмотрел на женщину. — Когда мы пойдем к маме и папе?       Сердце отозвалось болезненным толчком. Так бывало всегда при упоминании Джеймса и Лили. Прошло четыре года, а Эйприл до сих пор не могла забыть тот момент, когда увидела тело родного брата, а затем и тело его жены. На сердце появились болезненные раны, и Блэк была уверена, что они никогда полностью не затянутся. — Может быть после обеда, — неопределенно ответила девушка, пригладив волосы племянника.       Порой ей было трудно наблюдать за племянником, что так сильно был похож на её умершего брата. Она видела в нем его замашки и привычки, слышала его манеру голоса и замечала ту удивительную внешнюю схожесть, что заставляла сердце болезненно сжиматься. Всю эту смесь разбавляли глаза, точь-в-точь такие же, как были у Лили. Отгораживаясь от племянника в первые месяцы, девушка делала больно себе, понимая, что нарушает данное Лили обещание, но поделать с собой ничего не могла. — Тетя Прил, а расскажи мне какую-нибудь историю о себе и папе, — попросил Гарри. — Расскажу, но это не только наша история, — девушка улыбнулась, пустившись в увлекательный, но тяжелый для неё рассказ.