***
Северус Снейп, как и многие студенты Хогвартса, сидел в своей гостиной. Конечно, новость об убийстве была неожиданной, но слизеринец бы не сказал, что она была неприятной, скорее наоборот. Все слизеринцы до единого радовались тому, что на одного маглорожденного стало меньше. Снейп, конечно, знал, что относиться так к кому-то не стоит, ведь он сам дружит с маглорожденной ведьмой, да и отец у него был маглом, хотя он предпочитал говорить, что отца у него и нет вовсе. Но это не суть. — Эй, — в гостиную вошел Розье в сопровождении младшего Крауча. — Там тебя твоя грязнокровка искала. Северус угрюмо посмотрел Эвана. — Сколько раз я говорил тебе не называть ее так? — спросил он, поднимаясь с кресла. — Можешь говорить об этом хоть до конца дней своих, я буду называть ее так, как она заслуживает. Снейп сжал кулаки, но не сказал ни слова. Розье, конечно, был его однокурсником, но он понимал, что Эван гораздо сильнее него, потому что был из семьи одной и сильнейших чистокровных семей. — Смотри, чтобы тебе это боком не вышло, — сказал он и вышел из гостиной. Лили ждала его недалеко от гостиной. Она с каким-то отстраненным выражением лица смотрела то на свои ногти, то по сторонам. Северус знал, что были бы здесь еще и люди, она бы изучала взглядом их. — Кажется, я уже говорил тебе не подходить близко к нашей гостиной, — осуждающе сказал он. — Здесь только я к тебе отношусь нормально — Я забыла, — Лили улыбнулась и потянулась к Северусу ха поцелуем. — Эйприл сказала, что ты хотел со мной поговорить. Снейп недоуменно посмотрел на девушку. Он действительно хотел с ней поговорить, вот только Поттер об этом не знала, они вообще виделись сегодня только на завтраке. — Я... — юноша задумался и решил не говорить о том, что он не виделся сегодня с Поттер. Он прекрасно помнил, как Эванс реагирует на любое плохое слово в сторону подруги. — Да, действительно хотел, но не поговорить, а просто увидеться. Они медленно пошли прочь от гостиной. Сегодня им не нужно было скрываться, ведь те, кто могли рассказать о них, сидели в своих гостиных. Его, конечно, не волновали слухи, ведь и так на его факультете все знали о том, с кем он встречается, а вот Лили, чьи друзья пренебрежительно относились к слизеринцам, волновалась. Идя под руку с Северусом, она то и дело настороженно оглядывалась по сторонам, ожидая увидеть того, кто может о них тут же разболтать. — Может быть, хватит бояться? — спросил он. Лили недоуменно посмотрела на друга и чуть отстранилась. — Чего бояться? Северус, я тебя не понимаю, — Эванс сильнее закуталась в мантию. — Да того, что кто-нибудь может нас увидеть, — ответил Снейп. — Пойми, я не хочу, чтобы мы прятались по углам, я хочу, чтобы все знали о том, что мы встречаемся, о том, что ты любишь меня. — Это невозможно, — Эванс ускорила шаг. Сколько раз она и Северус говорили об этом и, кажется, даже приходили к общему решению помалкивать о всем, что было и есть между ними. Ей хватало и того, что все слизеринцы знали об этой связи. — Почему же невозможно? — спросил он. — Разве так сложно сказать, что мы встречаемся? Можешь начать со своих друзей. Лили покачала головой. — Я не хочу потерять друзей. Они и так не понимают, почему я с тобой дружу, говорят, что ты плохой, а что случится после того, как я им скажу, что встречаюсь с тобой, даже думать страшно, — сказала она, на несколько секунд повернувшись к парню. — Какие же они друзья, если не могут порадоваться счастью подруги? — ехидно спросил Снейп. — Или ты не счастлива со мной? Лили остановилась и резко повернулась лицом к Северусу. Да, он не был идеальным, да, не о таком парне девушка мечтала в детстве, но он был настоящим. С ней он чувствовал себя собой. Ему не нужно было быть кем-то другим. Поэтому, да, она могла сказать, что счастлива. — Ну что ты, конечно, счастлива, — она сжала плечи слизеринца. — Вот только друзьям пока сказать не готова. — Я не понимаю, почему ты боишься? — спросил Северус — Я уже объясняла миллион раз, — раздражаясь, сказала Лили. — Этого не поймут мои подруги. Северус хмыкнул. — Что же это за подруги такие, которые не могут порадоваться счастью подруги? — поинтересовался он вновь. Эванс на слизеринца не смотрела. Во многом он был прав, но она понимала, что тут дело в психологии. Гриффиндорцы испокон веков ненавидели учеников факультета змей, и она сомневалась, что когда-нибудь это изменится. Бух. Лили вздрогнула. Где-то что-то упало. Бух. Снова этот звук, за которым последовал щелчок. Неосознанно девушка прижалась к другу, который обнял ее, шаря глазами по коридору, стараясь определить, откуда доносился шум. Щелчок. Северус вытащил волшебную палочку, продолжая осматриваться. Он осторожно отпустил Лили и двинулся по коридору. Шум не прекращался. — Чертовы коробки, — приглушенный голос Филча донесся из-за одной из дверей. — Была бы у меня волшебная палочка... Снейп рассмеялся и вернулся к девушке, попутно убирая палочку в карман мантии. — Не волнуйся, — успокоил он. — Это Филч, видимо, наводит порядок у себя в каморке, а еще мне кажется, что он сквиб. — С чего ты это взял? — удивленно спросила девушка. — Он сказал: была бы у меня волшебная палочка, а это значит, что у него ее нет, — пояснил слизеринец. Они медленно шли по коридору. Порой Снейп прислушивался, вдруг снова что-нибудь упадет и напугает девушку, но больше не было никакого шума. Студенты были главными источниками шума в коридорах, но сейчас все сидели в гостиных, и поэтому влюблённая пара спокойно могла наслаждаться тишиной. — А ты почему так испугалась? — спросил неожиданно Северус, нарушая тишину. — Меня все не покидает мысль об этом убийстве, тот парнишка был маглорожденным, — сказала Лили, и Северус все понял. Он осторожно остановил ее и посмотрел девушке глаза. Только сейчас он понял, что те напряжённо оглядываются по сторонам. Слизеринец понял, что девушка, будучи маглорожденной, боится, что может стать следующей целью этого якобы убийцы. — Не о чем волноваться, — уверенно отозвался Снейп. — Может быть, его убил и не человек вовсе, а, скажем, животное? — Нет, я уверена, что это был человек, к тому же какому зверю придет в голову убить человека? — спросила Эванс. Снейп остановился, решая стоит ли говорить девушке о своих догадках. — Может быть это оборотень, — сказал он и притормозил, когда Лили резко обернулась. — Нет никаких оборотней, — ответила она. — По крайней мере, здесь. Северус усмехнулся, давая понять, что она ошибается. Он не мог доказать, но мог предположить, что с Люпином, одним из дружков Поттера, что-то неладное творится каждый месяц. Неожиданные уезды домой, то в начале, то в середине, а то и в конце месяца, вне зависимости учебный это день или выходной, сами за себя говорили. — Пригляделась бы ты к Люпину, — с сарказмом ответил он. — Он не может быть им! — неожиданно воскликнула девушка. — Он добрый и милый, а оборотни страшные и злые, да и вообще только потому, что он исчезает куда-то каждый месяц, судить нельзя. Я слышала, у него очень слабый иммунитет и он часто болеет. У них это семейное. — Слабоумие у них семейное, — сказал слизеринец. — Извини, — тут же извинился он, увидев предупреждающий взгляд Лили. Они медленно продвигались по коридору. Им некуда было спешить, так как отлично подвернулось то, что сегодня отменили абсолютно все уроки. — Лили, Лили! — женский голос донёсся откуда-то сзади и пара поспешно обернулась. Теперь навстречу им бежала светловоловая ведьма, в которой Эванс признала одну из своих подруг Марлин Маккиннон. Та с подозрением осмотрела Снейпа, а уже потом подошла к Лили. — Пойдём скорее в гостиную, мы с девочками собираемся сыграть в карты, — сказала она. Лили кивнула, посмотрев на время. С Северусом они явно загулялись. Теперь пора провести время и с подругами. — Увидимся, — радушно сказала она и тут же Маккиннон повела ее прочь. Снейп молча смотрел двум девушкам вслед.***
Конец апреля выдался для мародеров весьма напряженным. Во-первых, первые выходные апреля встретили гриффндорскую команду квиддича ожесточённой игрой с учениками факультета Когтевран. Тяжкими усилиями гриффиндорцам удалось выиграть. Во-вторых, двадцать пятого апреля намечалось полнолуние, и мародёры начали переживать насчет этого аж за целую неделю. По календарю гроз они смоги узнать, что первая гроза ожидается двадцать седьмого апреля, а значит, к тому времени они должны быть готовы. Они знали, что Римус был все также против их затеи с анимагами, но не мог ничего поделать обещая помочь, ведь на последних этапах превращения был необходим контроль, вот только за день до полнолуния он мог думать только о ноющих костях и крови, что бурлила в его венах. Эйприл хотелось бы сказать Лунатику, что она его очень хорошо понимает, ведь и сама зачастую испытывает подобное. Но сказать ему об этом означало бы, что она решила признаться в том, что все же занималась чёрной магией пусть и не по своей воле, поэтому девушка упорно молчала. — Рем, не беспокойся, — сказал Джеймс утром двадцать пятого числа. — Мы будем с тобой. Люпин уставился на друга, как на умалишенного. Он был уверен, что Поттер шутит, ведь находиться с Римусом было не то что не безопасно, это многим могло стоит жизни. — Ага, как же, — он усмехнулся, поправляя мантию. Его нервы были напряжены, положение не спасало даже то, что сегодня пятница. Джеймс недоуменно взглянул на друга. — Вообще-то я не шучу, — сказал он, взлохматив волосы. — Мы будем с тобой в Воющей хижине стоять за дверью и... — Даже не думай! — воскликнул Люпин. — Вы все знаете, как это опасно, когда я превращаюсь, перестаю быть человеком, и вы знаете, что я могу напасть на вас и на следующее утро даже не вспомнить об этом. Джеймс отрицательно покачал головой. — Один раз туда мы уже сунулись и, как ты можешь заметить, мы до сих пор живы, — напомнил он, взглянув на часы. — но как бы то не было, нам пора на занятия, а вы, господин Лунатик, отдыхайте, набирайтесь сил. Поттер засмеялся и увернулся от подушки брошенной другом. Вместе с друзьями и сестрой он поспешил выйти из комнаты. Первым уроком у них была трансфигурация и ее пропускать не хотелось. Но как оказалось пропустить ее всё-таки стоило. После урока профессор Макгонагалл задержала мародёров и отчитала за сорванный вчера урок зельеварения, который шёл у них последним. На сегодняшний вечер она назначила им наказание, которое им предстояло отбывать у профессора Слизнорта. Какой-то час оттирания котлов, и мародёры освободились. Лунатика в общей комнате они не обнаружили, что означало, что он смылся в Больничное крыло, чтобы лишний раз не попадаться на глаза любопытным студентам. — Ну что, ребята, во сколько там взойдёт полная луна? — спросил Поттер, упав на кровать. — Если мы сделали все так, как нам объясняли на астрономии, то без пяти минут одиннадцать взойдёт луна, — сказал Сириус, сверившись с пергаментом. — Но мы должны помнить, что данные не всегда точны, ведь луну могут, скажем так, загородить облака, и тогда полнолуние начнется позднее, а может, раньше. Эйприл кивнула, соглашаясь с другом. — Тогда пойдём туда в полодиннадцатого, Римус всегда туда приходит заранее, а значит, в это время он будет уже там, — рассуждал Джеймс. Мародеры согласились с ним. Они сидели и играли в карты в комнате, и временами Эйприл поглядывала на Сириуса. Она сама не знала, что так её привлекло в сегодняшнем поведении друга, но сейчас он был напряжен. Может, на него так повлияло полнолуние, ведь не сложно догадаться, что его анимагическая форма — пес, а в книге, которую Поттер взяла у Иоланты, было сказано, что временами люди перенимают повадки животных, в которых превращаются, а ведь никто из них не знал, как на собак влияет полная луна. Спустя где-то полчаса игра была закончена, а мантия-невидимка достана из чемодана Джеймса, в котором она всегда лежала на самом видном месте. Спустившись в гостиную и выйдя за ее пределы, пятеро подростков отправились в путь. Один раз им на встречу попался Дрюзг, который походу не заметил шум доспехов, которые они чуть не уронили, потом они имели неудачу встретиться с миссис Норисс, которая, кажется, могла видеть сквозь мантии-невидимки, и она почти сразу убежала искать Филча. Мародеры, не желая искушать судьбу, поскорее выбрались на улицу. Приятный холодный ветерок, отлично охлаждал запотевших под мантией ребят. Яркая луна и звёздное небо были бы хорошими спутниками для прогулки влюбленных парочек под ночным небом, но на территории Хогвартса сейчас не было никого, кроме четырех студентов спешащих к своему другу, да и влюбленных среди них не было. Разве только, что Сириус и Эйприл, но они уж скорее обреченные на совместную жизнь без любви, и Джеймс, чей предмет воздыхания ни во что его не ставил. — Ребята, мне кажется, мы что-то забыли, — задыхаясь сказал Питер, когда они подошли к иве. — Ну да, заклинание, которое нужно накладывать каждый день до грозы, — Джеймс достал палочку, поблагодарив Питера. — Amato Animo Animato Animagus! — без запинки звонким голосом сказал он. Вскоре и оставшиеся ребята подаставали волшебные палочки и проделала в точности действия друга. Это заклинание было обязательным обрядом, которое нужно было проводить каждый день до наступления грозы. Если бы они забыли это сделать в один из дней, тогда все было бы насмарку, ведь все сделанное бы нужно было начинать делать сначала. А носить во рту лист Мандрагоры — малоприятное занятие. Джеймс, взглянув на друзей, рванул вперёд и быстро достиг корней ивы, нажимая на рычаг, замаскированный под корень. Казалось бы, можно просто найти палку подлиннее, но Поттер видел в этом опасном действии игру и шанс раз за разом испытывать свои возможности. Эйприл боялась даже представить, что будет, если однажды ива всё-таки зацепит его. Об этом можно бы и догадаться, ведь ива эта славилась тем, что в боях ей не было равных. Поставленная сюда для защиты, она хорошо выполняла данную ей задачу: охранять замаскированный вход от любопытных студентов, и пока она справлялась на ура. — Прошу в нашу скромную обитель, — Джеймс склонился в поклоне, чем вызвал смех друзей и сестры. Где-то вдалеке завыл волк. — Ох, друзья, мы как раз во время. Они, склоняя головы, быстро преодолели туннель и оказались возле запертой двери. Трое из мародеров имели честь побывать здесь в прошлом, а вот для Эйприл это место было новым и неизведанными. Пока она осматривала небольшую комнатку, трое гриффиндорцев рассказали о том, как по глупости сунулись за запертую дверь и узнали секрет Римуса. Поттер отреагировала спокойно, обозвав их идиотами, но в остальном история, которую ей рассказали друзья, девушке понравилась. — Итак, книжный червь, скажи-ка следующий этап нашего скорого обращения, — попросил Джеймс. Эйприл недоуменно посмотрела на брата. — Это кто тут книжный червь? За дверью послышался треск и клацанье зубов. Поттер вздрогнула, когда почувствовала, как об дверь, около которой они сидели, что-то начало скрестись. Уже позднее она поняла, что это был Римус. — Глядите-ка, Лунатик чувствует наше присутствие, — Джеймс улыбнулся, прислушиваясь, а после снова обратился к сестре: — Ты книги любишь читать, вот поэтому ты и... Хотя не важно, так что там дальше в той дурацкой книжке? Поттер вздохнула и начала объясняться: — За несколько дней до грозы мы, произнеся заклинание, должны почувствовать как бы биение второго сердца. — Да уж, было такое, вещь малоприятная конечно, — Сириус поморщился, но потом махнул рукой, чтобы Эйприл продолжила. — После того, как вспыхнет молния, мы должны идти туда, где спрятаны фиалы с нашими слюнями, в нашем случае это ваша комната, и там мы должны обнаружить кроваво-красную жидкость. Эйприл прервалась. — Фу, нам что, придется пить кровь? — спросил Питер, поморщившись. Его от вида крови-то мутило, а тут ее еще и пить придется. — Не кровь, а жидкость кроваво-красного цвета, — повторила Поттер. — Дальше с этой жидкостью мы должны идти в просторное место, где ничто не помешает нашему превращению, думаю, для этого сгодится комната Так-и-сяк, ну и после мы должны будем снова произнести это заклинание... — Эйприл прервалась. — Дальше я не помню, нужно будет сверится с книгой. За дверью взвыл оборотень. — Лунатик-то с тобой согласен, — заметил Джеймс и рассмеялся, вскоре его смех подхватили остальные мародёры, а Римус взвыл снова и жалобно заскулил, показывая, что сейчас очень бы хотел быть с ними. Не зная, чем заняться, мародёры решили сыграть в карты. За окном завывал ветер, хотя скорее всего чаще это делал Римус, которого от друзей отделяла всего лишь дверь, на которую было наложено заклинание. Спустя две партии мальчишки поняли, что с Эйприл играть бесполезно. Та постоянно их выигрывала, оставляя друзей и брата в дураках. Джеймс объяснял это тем, что его сестра слишком хорошо слушала отца, который в детстве тайно от жены учил своих детей игре в дурака и другим наиболее простым разновидностям карточных игр. Эйприл все схватывала налету и постоянно обыгрывала брата, а через некоторое время начала обыгрывать и отца, но потом их мать узнала об этом, и игры пришлось прекратить, но знания-то остались, и сейчас гриффиндорка успешно применяла их на практике. — Надоело, — сказал Сириус, отбрасывая свои карты. — Смысла нет играть, если Эйприл постоянно выигрывает. Джеймс улыбнулся. — Вам повезло, что мы не на деньги играли, — сказал он. — Она бы вас быстро обанкротила. — Да, и первым бы я начала грабить тебя, — рассмеялась Поттер, ударив брата по спине. Джеймс рассмеялся и вместе с сестрой устроил шуточный поединок. Успокоились они через каких-то полчаса, когда оборотень наиболее сильно ударил в дверь, отчего послышался треск. — А дверь точно выдержит? — Питер сглотнул, уставившись на дверь. — Я не хочу стать ему обедом. — Она защищена особым заклинанием, умник, — заметил Сириус. — Да и обедом скорее бы стали Джеймс и Эйприл. Они ведь сидят прислонившись к этой злосчастной двери. Близнецы переглянулись и в унисон засмеялись. Блэк, посмотрев на подругу, подмигнул. — Своим девочкам подмигивай, — едко сказала она. Сириус рассмеялся. Приближалось утро и примерно за полчаса до рассвета мародеры покинули свое укромное местечко, оставив Лунатика одного. Скоро за ним должна прийти мадам Помфри, через пару часов они снова смогут увидеться с другом. Субботнее утро многие студенты ждали с нетерпением. Наконец-то учебная неделя закончилась и теперь можно в волю отдохнуть. Эйприл зашла в общую комнату. Марлин и Алиса еще спали, а вот Лили сидела за туалетным столиком, осторожно прокрашивая густые ресницы. Заметив подругу, с которой не общалась уже месяц, девушка удивилась и даже не заметила, как стрелка, которую она так упорно вырисовывала, скатилась на щеку. — Я думала, в субботнее утро ты будешь спать и не проснешься как минимум до обеда, — сказала Лили, стирая черную полосу со щеки. — А тебя это волнует? — спросила удивленно Эйприл. Она не помнила, когда в последний раз они разговаривали с Лили на какую-то определённую тему. Встречаясь, они обменивались лишь простыми фразами: типа привет, как дела и так далее. Лили пожала плечами, а после снова повернулась к подруге. — Может, начнем общаться как раньше? — спросила она. — Я признаю, что погорячилась: и когда обвиняла вашу семью, и когда перекрасила волосы твоему брату, и когда пыталась разузнать, как именно ему удалось вернуть цвет волос. Поттер удивленно вскинула бровь вверх. — Слушай, я не подарила тебе подарок на день рождения все по той же причине, поэтому хочу подарить его сейчас, — из-под подушки Эванс вытащила небольшую коробочку перевязанную лентой пурпурного цвета. Эйприл все еще недоумевала. Ее день рождения был месяц назад, и она даже не заметила, что Эванс не подарила ей подарка, да он и не нужен был ей. Гриффиндорка осторожно развязала ленту и увидела внутри коробочки красивый браслет. Он, видимо, был ручной работы. — Это браслет дружбы, — сказала Лили, внимательно наблюдая за эмоциями подруги. — У меня такой же, и я подумала, что было бы неплохо нам их носить, если ты не против. Разглядывая браслет, Поттер улыбалась и всё-таки нацепила его на руку. — Конечно не против, — она обняла подругу. — И знаешь что? Я не злюсь на все то, что ты сказала тогда, ведь произнесено это все было на эмоциях, да и ты права была, что брату цвет волос помогла вернуть именно я, ну а что касается Джеймса... Может быть, после всей этой ситуации с розовыми волосами, у него поубавится спеси, — девушка рассмеялась. Суббота пролетела быстро. Полдня Эйприл провела с подругами, оставшиеся же какие-то несколько часов до сна она провела с мародерами. Когда наступило утро воскресенье пятеро гриффиндорцев поняли, как сильно оплашали, доверившись прогнозу гроз, ведь по нему гроза должна была начаться вечером, а сейчас не было даже десяти утра. По черном тучам можно было понять, что в ближайшие два часа их ожидает сильная гроза, и, сидя в комнате мародёров, они напряженно ждали первого в этом году раската грома. — Может, стоит достать эти штуковины с нашими слюнями? — Джеймс с утра был напряжён. — Вдруг гроза была, и мы ее уже пропустили. — Ее не было, — Эйприл вчитывалась в книгу. — Лили всю ночь не спала вот и сказала, что грозы не было. С утра был небольшой дождик и все, а открывать заранее нельзя, я же уже читала, что в книге написано. Джеймс остановился. — Не доверяю я написанному в этой книжке, — сказал он, взглянув на книгу как на злейшего врага. — Ее тебе дала наша бабка, а ей я не доверяю. — Определись: книжке ты не доверяешь или нашей бабке, — сказала она и отвлеклась, увидев длинную молнию, за которой тут же раздался раскат грома. — Пора. Римус, который сидел ближе всех к сундуку, где они держали хрустальные фиалы, поочерёдно достал оттуда пузырьки с кроваво-красной жидкостью внутри. Каждый мародер схватил по своему фиалу и поспешили выйти из комнаты. Сейчас им важно было как можно скорее дойти до Выручай-комнаты. Бегом они достигли коридора на восьмом этаже, где Римус, пройдя около стены трижды, думая о месте, где они могли спокойно стать анимагами, обнаружил за дверью чудесный зеленый луг. Он был довольно просторным, а самое главное здесь не было ничего, что могло бы им помешать. — Вот это да, — Джеймс присвистнул. — Да у нашего Лунатика богатая фантазия. — Смотри, чтобы эта фантазия в будущем не пошла совсем в другую сторону, — с намеком сказал Сириус. — Я слыхал, оборотни в постели довольно буйные. Римус недоуменно посмотрел на друга. — Где это ты слыхал, если дружишь всего с одним оборотнем и этот оборотень я? — поинтересовался Люпин. — У меня много секретов дружок, — сказал он, повернувшись к другу. — Ну что, кто первым пьет это кровавое месиво? Четверо переглянулись и решили выпить одновременно. Переглянувшись с мародерами, Эйприл отошла достаточно далеко от них и спокойно прочитала заклинание, которое до этого читала утром и вечером на протяжении нескольких месяцев после чего залпом выпила зелье. Тут же она почувствовала обжигающую боль и присела на корточки, впервые ощущая что-то наподобие страха. Она знала, что бояться не стоит, но, ощущая двойное сердцебиение, не могла успокоиться. Прикрыв глаза, она довольно ясно увидела образ большого черного пса, в которого ей предстояло превратиться. Поттер не решалась открыть глаза, поэтому ориентировалась только на слух, который как будто стал гораздо лучше. — Ребята, получилось, — радостный голос Люпина заставил Эйприл открыть глаза. Удивившись, она обнаружила, что стала как бы ближе к земле. Слегка мутным взглядом она осмотрела луг. Вместо друзей она заметила двух зверей. Большого чёрного пса и недалеко стоявшего от него оленя. Не сложно было догадаться кто из них кто. Оглядевшись, она с трудом, но все же увидела Питера. Тот был в несколько раз меньше остальных друзей, ведь обратился в небольшую на вид крысу. Эйприл посмотрела на себя и поняла, что сама стала собакой. Вместо рук у нее были лапы покрытые густой черной шерстью. Неожиданным было чувство зуда, но она подумала, что это скорее всего связано с внезапно выросшей шерстью. Попытавшись сделать хотя бы один шаг девушка почувствовала, как ее начало шатать и вскоре она уже лежала на земле. Неудача постигла и ее друзей. Те тоже не могли свыкнуться с новым образом, но, как ей казалось, Джеймсу, пожалуй, было тяжелее всех. Ведь ноги его были длиннее всех и сейчас он стоял на них пошатываясь, пытаясь сохранить равновесие. — На первый раз, думаю, хватит, обращайтесь, — Римус улыбался. Ранее, когда его друзья только заявили, что готовы стать анимагами, он посчитал эту идею абсурдной и даже опасной, но сейчас, когда все получилось, он был действительно счастлив. — Это так непривычно, — Джеймс тяжело дышал, сидя на зеленой траве. — Ощущения какие-то странные даже сейчас. Сириус согласно закивал, а после рассмеялся. — Видели бы вы рога Сохатого! — воскликнул он. — Такими ты легко можешь зацепить человека. Да ты у нас настоящий Большерог. Поттер недоуменно посмотрел на друга. — Как ты меня сейчас назвал? — спросил он. — Большерог, а что? — с непониманием спросил Сириус. — Тебе не нравится кличка? Блэк и сам уселся на траву и задумчиво сорвал цветок, принюхавшись. — Нет, до этого. — Ну Сохатый... — Сириус замолк. — Слушай, это отличное прозвище для тебя. Теперь нас наконец-то пять Лунатик, Хвост, Леди, Бродяга и Сохатый. Глаза Поттера засияли, а на лице разыгралась счастливая улыбка. — Мародеры навсегда? — спросил он, выставив руку вперед. — Навсегда, — хором отозвались четыре гриффиндорца и положили руки поверх руки Джеймса. — Идемте, это нужно отпраздновать. И несмотря на препирательства Лунатика, они отметили это радостное событие в комнате мальчишек. Попивая огневиски, они внесли имя Сохатого в карту мародёров и, наконец, закончили приветствие. Пятеро господ Лунатик, Хвост, Леди, Бродяга и Сохатый представляют свое новое творение — карту мародёров — и желают всем шутникам, которым она попадет в руки, удачных шалостей и приятных розыгрышей.