***
Катрин Блэквуд любила выходные и здесь, в Хогвартсе, они были чем-то особенным. Когда она жила во Франции, не было никакого отдыха. На неделе постоянные занятия то с Марком, то с крестной, а на выходных ее достают близнецы Смит, которым вдвоем было скучно. Здесь же она могла спокойно отдохнуть, ведь могла просидеть все выходные в своей комнате, куда вредные мальчишки пройти не могли. Когда же в собственной комнате становилось скучно или же соседки предлагали заняться чем-то таким, что Блэквуд не интересовало, она уходила из гостиной и долго бродила в одиночестве по коридорам, пока ее не находили близнецы или же Блэк, который считал своей обязанностью всюду быть рядом с девушкой. Правда, сейчас его не было. — Эй, — в комнату вошла Нарцисса Блэк и, поджав губы, посмотрела на соседку по комнате, — тебя мой брат просил спуститься вниз. Равнодушно посмотрев на Блэк, Катрин поднялась и захлопнула книгу по черной магии, которую позаимствовала у Марка Смита. Надежно спрятав ее в ящике стола, который она запирала специальным заклинанием, девушка поспешила спуститься вниз, ожидая хороших новостей. Увидев радостную улыбку Регулуса, девушке тут же захотелось вернуться в свою комнату. Сегодня был день не для улыбок, по крайней мере для Блэквуд, ведь сегодня умерла ее мама. — Есть хорошие новости? — спросила девушка, выдавив из себя хоть какое-то подобие улыбки. — Не знаю, — Блэк помрачнел. — Я припугнул Поттер, по крайней мере думаю, что припугнул, но меня чуть не засек брат, так что я не знаю сработало ли то, что мы задумали или нет. Катрин прокашлялась. — То, что придумал ты, — поправила она парня. — Я предлагала совсем другое. Блэк закатил глаза, но все равно улыбнулся. — Слушай, может, забудем об этих двоих и сходим прогуляться? — спросил он, заправив прядь волос за ухо. — Прости, нет настроения, — Блэквуд развернулась и хотела уйти, но Блэк удержал ее за руку. Она удивленно уставилась на слизеринца, и тот поспешно убрал руку. — У тебя что-то случилось? — осторожно спросил он. Ему не хотелось злить или как-то расстроить девушку, потому что такая девушка, как Катрин, этого не заслуживала. Блэк до сих пор не мог поверить, что такая красавица, как она, начала встречаться с ним, ведь казалось, сами небеса против этого или же дело все было во вредной сестре, которая в последнее время пыталась настроить брата против Блэквуд. — Пятнадцать лет назад в этот день умерла моя мама, — хрипло сказала она. Мать девушка почти не помнила, ведь та умерла, когда ей было два года, и в память о ней остались только фотографии, да и тех было не много. — Прости, я не знал, — с сочувствием сказал Блэк, сжав плечо девушки. — Ничего страшного, — Катрин улыбнулась и в ответ сжала руку Блэка, все еще лежащую на ее плече. Регулус провел взглядом по руке девушки и перешел на ее лицо, задержавшись взглядом на глазах. — Может быть, расскажешь мне о родителях? — предложил Блэк. — О моих ты знаешь много чего, а я о твоих — ничего. — Хорошо, — как-то легко согласилась девушка, задумываясь о том, с чего лучше начать. — Мои родители познакомились восемнадцать лет назад в одном, как папа сказал, магловском клубе, не знаю уж, что они там делали, но факт один: они познакомились. Папе наверняка понравилась моя мама, потому что он сказал, что встречался с ней дольше всех остальных девушек. Неделя-две, потом ему наскучило — так бывает у всех парней бабников, ну а мама узнала о том, что беременна мной. Папе она, естественно, об этом не сказала и родила сама. Воспитывать меня ей помогали мои бабушка и дедушка, которые были не очень-то довольны тем, что она нагуляла ребенка. Они ненавидели и меня, и папу, но при мне говорили об это не часто. После того, как мама родила, я не знаю, когда точно это случилось, но ей стало плохо. Сходив в больницу, она узнала, что у нее неизлечимое заболевание, что было странным, ведь почти все болезни волшебников лечатся. Одним словом, лекари дали маме не больше двух лет, и так и произошло. Она умерла спустя два года, а примерно за два месяца до этого буквально мучилась от нескончаемых болей. Мать похоронили, ну а меня отдали на воспитание отцу, потому что ни дед, ни бабка не хотели заниматься мои воспитанием. Папа, не раздумывая, взял меня себе и сделал моей крестной Иоланту, которая очень помогала ему с моим воспитанием. Насколько я знаю, у меня очень много братьев и сестёр от других женщин, с которыми когда-либо имел связь мой отец Антонин Долохов, но всех этих детей он не воспринимает, считает меня своей первой и единственной дочерью, — девушка перевела дыхание, раздумывая о том, что еще можно рассказать. — Хорошо, — Блэк кивнул. — А расскажи о своем детстве, — попросил он. Они шли по Хогвартсу, потому что Катрин все же согласилась сходить прогуляться. — А в детстве я была веселым ребенком, но это быстро исчезло. Иоланта учила меня манерам, можно сказать, она стала мне второй матерью, хотя у самой нее уже был сын и даже двое внуков, но это неважно. Быстро она вбила в меня те знания, которые должна получать чистокровная ведьма и леди. Что моя мать, что отец были людьми чистокровными из двух благородных семей, и моя крестная считала и до сих пор считает, что я должна вести себя точно так же и не в коем случае не вести разгульный образ жизни, которым живет мой отец. Порой она бывает строга, но объясняет это тем, что волнуется обо мне. В школе я не училась, потому что сидела на домашнем обучении, — девушка перевела дыхание. — Моим учителем Иоланта наняла Марка Смита, тогда-то я и познакомилась с его детьми, и признать, мы стали очень хорошими друзьями и часто выводили из себя Марка, Иоланту и моего отца вместе с ними. Да, потом мы получали, но мы все равно были счастливы. Потом во Франции появилась эта девчонка Поттер, ее бабушка забрала у родителей в надежде вырастить достойную ведьму. Этого не вышло, но я нашла себе подругу, с которой сейчас разорвала всяческое общение, — закончила своей рассказ Блэквуд. Регулус слушал девушку не перебивая. История ее была интересной. Он не знал, что ему понравилось больше, но он чувствовал, что его детство было чуточку лучше. Хотя сам не знал почему. — Это все, что я могу рассказать о себе, — некоторое время спустя чуть охрипшим голосом сказала Катрин. — Этого вполне достаточно, — Блэк улыбнулся, разглядывая безоблачное небо. За рассказом они и не заметили, как успели выйти на улицу, где было не особо многолюдно. Лишь несколько человек сидели около дуба, нежась на солнышке. — Может, всё-таки прогуляемся до Хогсмида? — предложил парень. Катрин его услышала не сразу. Она наблюдала за сипухой, которая, судя по всему, несла ей какое-то письмо. Птица выглядела уставшей. Оно и понятно. Письма Блэквуд получала только из Франции, а отсюда до этой страны далековато. Выхватив у птицы письмо, девушка с интересом посмотрела на него. Как она и догадывалась, письмо было от крестной. Это было неудивительно, хотя девушка была бы рада в такой день получить письмо от отца, с которым общалась последний раз, кажется, за день до отъезда в Хогвартс. "Дорогая Катрин, Я знаю, как этот день важен для тебя и какой болью он наверняка отдает в твоем сердце. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя одинокой, поэтому надеюсь, что ты примешь приглашение своей крестной и навестишь меня в Хогсмиде. Думаю, такое заведение, как "Кабанья голова". Буду рада, если туда ты придешь одна. Нам нужно поговорить.Иоланта"
— Прогуляемся до Хогсмида? — спросила Блэквуд, вчитываясь в строки письма. Блэк рассмеялся. — То же самое я предлагал тебе от силы пять минут назад, — сказал он, но все же согласился. Зайдя в Хогсмид, девушке пришлось распрощаться с Регулусом. Она пообещала встретить ему в Трех метлах чуть позднее. Блэк молча кивнул и удалился, а она отправилась на поиски злосчастного паба, о котором слышала от друзей слизеринцев. Зайдя в довольно неприветливое заведение Катрин поняла, что не ошиблась. Тут и там сидели люди, прикрывая лица и рты. Вначале она подумала, что дело было в том, что здесь собираются преступники или люди только только вышедшие из Азкабана, но потом в нос ей ударил неприятный приторный запах и Блэквуд тут же пожалела, что не взяла с собой что-то, чем могла бы прикрыть свой чувственный нос. Мельком она оглядывалась по сторонам, стараясь заметить знакомую фигуру. Иоланта Поттер сидела в самом конце паба, и девушка удивилась, увидев с ней мужчину, который довольно часто бывал в особняке Поттеров во Франции. Вздохнув и тут же об этом пожалев, она чуть ли не бегом направилась к столику, за которым сидела ее крёстная. — Привет, — сказала девушка, взглянув на подол короткого летнего платья. Иоланта кивнула и взглядом указала крестнице на свободное место, на которое Блэквуд, не желая разозлить крестную, поспешила сесть. Она с интересом разглядывала черноволосого мужчину. Они уже встречались, но все разы, когда это происходило, не имели чести познакомиться. Наслушавшись близнецов Смит и их отца, она смогла собрать об этом мужчине несколько фактов. Во-первых, он был старым знакомым леди Поттер, ну а во-вторых, был ее ровесником, чего по нему нельзя было сказать. Он не был похож на человека, которому был восемьдесят один год. Выглядел он максимум на тридцать или тридцать пять, но, взглянув на Иоланту, Катрин поняла, что та выглядит точно так же молодо, будто бы такое явление, как старение, ее не коснулось. — Здравствуй, — леди Поттер наконец-то отвлеклась и посмотрела на крестницу. — В своем письме ты просила меня прийти сюда, — выделив последнее слово, слизеринка поморщилась. Незнакомый мужчина усмехнулся и сам осмотрел помещение. Девушке показалось, что незнакомец осматривает это помещение чуть ли не ностальгируя. Возможно, он был здесь однажды. — Да, — сказала Иоланта, а после повернулась к знакомому. — Том, ты не возражаешь, если мы немного поговорим? Этот самый Том кивнул, задумчиво изучая ученицу Слизерина. Под его настырным взглядом Катрин сделалось не по себе, и, стараясь не обращать на него внимания, девушка повернулась к крестной. — Начать я хотела бы с того, что вот это письмо просил передать тебе твой отец, — начала леди Поттер, протягивая девушке черный конверт. Катрин настороженно взяла послание из рук крестной, внимательно осмотрев его. За годы, проведённые вместе с отцом, она поняла, что письма он отправляет только в черных конвертах с золотой печатью по середине. Блэквуд считала эту особенность странной, но вполне заманчивой, и давно уже привыкла к таким письмам отца, поэтому сейчас убрала конверт в сумочку, решив, что прочитает его по возвращении в школу. — Ну и хотелось бы выразить свои соболезнования, — продолжила Иоланта. — Твою мать я не знала и твой отец многого мне о ней не говорил, предпочитая хранить информацию как запретную тайну, но все же кое-что выяснить мне удалось, и кое-как я смогла сделать предположение о том, каким твоя мать была человеком. Катрин сжала одну свою руку в кулак, стараясь не выдавать эмоций. — Она была светлым человеком, таким, каким только может быть человек из высшего чистокровного общества. По тому, как она познакомилась с твоим отцом, можно сделать вывод, что она жила ни о чем не думая. Лукреция не знала, чего хочет от завтрашнего дня, поэтому привыкла жить и просто наслаждаться жизнью. От твоих бабушки и дедушки я узнала, что она была рада, когда узнала, что ждет ребёнка и не от кого-то, а именно от Антонина, кстати, именно от него-то она ребёнка и хотела, потому что не один год была в него безответно влюблена, — тихий размеренный голос крестной так и приковывал к себе как Тома, так и саму Блэквуд. — Ну, а как они познакомились? — спросила девушка, решив, что от нее явно что-то скрывают. — В маггловском клубе, — фыркнув ответила Иоланта. — Я уж не знаю, зачем заходила туда твоя мать, но она позвала Долохова, споила и забеременела. От доброй крестной не осталось и следа. Если бы Катрин хорошо ее не знала, то даже испугалась бы, но все же осталась спокойно сидеть на месте. — Что-то я разгорячилась, — виновато сказала Поттер, посмотрев на девушку. — Не стоит говорить о твоей маме так, только не в годовщину ее смерти. Она заботливо потрепала Блэквуд по макушке. — Я понимаю, — ответила Катрин. — Я понимаю, что тебе тяжело говорить о моей матери как о хорошем человеке, — добавила она, поерзав на стуле. Бармен, который по слухам был владельцем этого прекрасного заведения, принес выпивку. Недоуменно взглянув на крестную, девушка узнала, что две бутылки огневиски были заказаны ещё ранее, но, видимо, бармен вспомнил о них только сейчас. Взглянув на грязные стаканы, которые мужчина удосужился принести вместе с выпивкой, Катрин тут же расхотелось пить, но она была удивлена, когда ее крестная откупорив одну бутылку щедро плеснула себя в стакан и сделала медленный глоток. «Отравиться решила что ли» — подумала девушка и отрицательно покачала головой, когда леди Поттер предложила налить и ей. — Все равно, — допив напиток, Иоланта слегка поморщилась. — Она — твоя мать, и о ней я не должна говорить подобные гадости, — женщина посмотрела на Тома. — Я думаю, что я сказала все, что хотела сказать. Теперь твоя очередь, Том. Мужчина кивнул, но некоторое время все же молчал, наблюдая за девочкой. — Ты с виду очень сильная ведьма, — сказал он. Блэквуд вздрогнула. Кажется, за всю их встречу незнакомец ни разу не заговорил. Для себя слизеринка отметила, что говорил мужчина приятным баритоном. По тому, как он выделял то или иное слово, можно было сказать, что он умеет расположить к себе и делает это зачастую и без особого труда. — По крайней мере в будущем станешь ей, — добавил Том чуть позднее. — Благодарю, — смутившись, сказала Катрин. — А вы для своих лет выглядите слишком молодо, может, у вас есть секрет? Том рассмеялся легко и задорно. — Чёрная магия прекрасна, — с улыбкой сказал он. — А еще более прекрасны партнёры по ней. Девушка настороженно осмотрелась. Как известно, обычные ведьмы и колдуны не переносили черную магию. Их заставляло содрогаться само упоминание этой магии, а за ее использование обычно зажали в тюрьму. В данном случае, в тюрьму Азкабан. — Не беспокойся, здесь нас никто не сдаст, — поспешил успокоить девушку Реддл, видя, как та с опаской осматривает посетителей. Слизеринка встряхнула головой, но успокоиться до конца так и не смогла. — Неужели чёрная магия помогает сохранить молодость? — удивленно спросила она, намотав прядь черных волос на палец. — Она еще и не на такое способна, — подтвердил Том. — Самое главное: найти себе партнера, который будет помогать тебе с ней. Мужчины ведь от черной магии зачастую сходят с ума, и, если женщина станет его партнером, этого можно избежать, а специальное единение кровей помогает избежать старения. Катрин слушала мужчину не перебивая. Она очень дорожила своей красотой и молодостью, поэтому стареть боялась и была готова буквально на все, что сохранить свою привлекательность. — Но знаешь, — снова начал Реддл. — Я пришел поговорить сюда не об этом, — он прервался. — В нашем мире развелось слишком много маглорожденных, и поэтому я начал собирать команду, можно сказать, армию или что-то наподобие этого, чтобы уменьшить число тех, кто не должен и не имеет право жить здесь, среди нормальных людей. Он прервался, пытаясь понять, о чем думает девочка. Он умел прекрасно читать мысли других людей, но отчего-то мысли этой девушки прочитать не мог. Проникая под краи сознания, он видел лишь пустоту. Решив, что что-то не так с его способностями, он проник в мысли Иоланты и с облегчением понял, что та думает о своей внучке. — Скажи, о чем ты думаешь, — попросил Реддл у ученицы факультета змей, потому что ждать больше был не в силах. — Я думаю, что это идея не плохая, — медленно сказала Блэквуд. Неосознанно девушка стала прокручивать на руке браслет, подаренный отцом на пятнадцатый день рождения. — Маглорожденные — довольно странные волшебники, и я в некотором роде с вами согласна. Они не достойны жить среди нас и получать знания, которые имеем мы. Понимаете, они-то волшебники, но родители их как были маглами, так маглами и остались, и это ставит под угрозу наше существование, а если кто-нибудь из них, ну, скажем, напьется и расскажет о том, что их сын или дочь имеет волшебные способности... — Девочка моя, — Том улыбнулся и переглянулся с Иолантой, — ты безусловно права, но то, что кто-то из маглов может проговориться про нас, — не самое страшное. Известно ведь, что маглорожденные довольно сильны, и я боюсь, что рано или поздно они объявят войну маглам, и тогда весь магловский род уничтожится. В этом, конечно, есть свои плюсы, но я в этой ситуации вижу гораздо больше минусов. Да и недавно вступивший на пост министра Минчум не дает нам никаких утешений. Пока мне лично не ясна его политика, но я уверен, что ничего хорошего из него не выйдет. Реддл замолк, наблюдая за женщинами. Иоланта маленькими глотками допивала очередной бокал огневиски, Катрин сидела сцепив руки в замок, до сих пор не понимая, что от нее требуется. — Все это, конечно, чудесно, — сказала девушка, не понимая, что еще можно сказать в такой ситуации, — но, может быть, вы мне скажете, что именно от меня вам нужно? — Вот тут-то и начинается самое интересное, — мужчина улыбнулся. — Понимаешь, все, что я тебе сказал, прекрасно и имеет место быть, но для того, чтобы поработить маглорожденных, мне нужны люди. Парочка желающих уже есть, но этого мало. Маглорожденных-то много, да и найдутся люди, которые захотят их поддержать, да и сделают это не только полукровки, — с сожалением закончил он. Блэквуд усмехнулась. Она понимала, что это правда. Например, взять тех же Поттеров. Они с удовольствием вступятся за маглорожденных, к тому же Джеймс Поттер еще и влюблен в одну из них. То же самое можно было сказать и про Сириуса Блэка, которого много раз упрекали связью с грязнокровками и связь эта не ограничивалась простым общением. Она могла бы перечислить еще буквально человек двадцать, с которыми имела честь познакомиться, учась в Хогвартсе, и которые с превеликим удовольствием захотят поддержать маглорожденных. — То есть, если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я помогла вам? Том кивнул. — Я не зря сказал тебе, что ты довольно сильная ведьма. Такие-то мне и нужны. Девушка задумалась. От того, что она поможет истреблять маглорожденных, вреда явно не будет. Наоборот, здесь она видит гораздо больше пользы, начиная от похвалы отца и заканчивая тем, что ее будут бояться и одновременно с тем уважать. — Хорошо, я согласна, — тихо сказала Катрин, осмотревшись. — Но, как я понимаю, здесь есть какой-то подвох? Реддл вновь серьезно кивнул. — Тебе придётся разорвать общение с некоторыми друзьями, — с намеком сказал мужчина. Блэквуд была девушкой сообразительной и естественно поняла, кого именно имеет в виду знакомый крестной. Гриффиндорцев, а именно Эйприл Поттер. Внезапно усмехнувшись, она поняла, что это не составит труда, ведь они с Прил вроде бы были в ссоре. Она уже собиралась сказать об этом Тому, но вдруг поняла, что скучает. Это чувство ей было знакомо, но возникало редко. И сейчас девушка поняла, что скучает именно по гриффиндорке, с которой познакомилась во Франции и которая стала ей очень хорошей подругой. — Дайте мне время, — неожиданно для самой себя сказала Катрин. — Это будет сложно, но я уверена, что справлюсь. — Хорошо, — мужчина задумчиво кивнул и переглянулся с Иолантой. — Месяца тебе хватит? Я не тороплю, ведь хочу придумать той группировке, которую я собираю, название и знак, чтобы мы как-то отличались от остальных. Девушка кивнула, с неохотой соглашаясь. Она понимала, что это необходимо, ведь они хотят избавиться от маглорожденных, которые могут нести за собой смерть. И тут ее осенило. — Пожиратели смерти, — медленно сказала она и смутилась, когда крестная и ее знакомый удивленно уставились на нее. — Что? — спросили они в унисон. — Ну, мы же как бы хотим избавиться от смерти, истребляя маглорожденных, так что я и подумала, что такое название, как Пожиратели смерти, подойдет, потому что мы как бы пожираем смерть. Ну, а что насчёт метки, я думаю, что хорошо подойдет татуировка, — из сумочки девушка достала чуть помятый лист пергамента. — Допустим, это будет череп, как символ того, что мы за смерть маглов, — осторожно она нарисовала небольшой череп с открытым ртом. — Ну а изо рта у этого черепа будет выползать змея, как символ того, что большинство тех, кто хочет бороться с маглорожденными, все же со Слизерина, и эта змея будет образовывать собой цифру восемь, ну или же перевернутую бесконечность, что будет означать, что силы наши бесконечны и мы непобедимы. Том задумчиво смотрел на протянутый девочкой рисунок. Красивый череп, красивая змея, символ родного факультета Реддла и название Пожиратели смерти. Кажется, это то, что нужно. Это именно то, что он искал. — Иоланта, я не ошибся насчет твоей крестницы, — с улыбкой сказал он, убирая рисунок в карман мантии. — Что ж, девочка, ты свободна. Через месяц я приду снова и ты официально станешь Пожирателем смерти. Блэквуд взглянула на крестную и после того, как та кивнула, медленно встала и направилась к выходу из помещения. Из-за того, что в пабе было удущающе жарко, ей показалось, что на улице слишком прохладно. Она с наслаждением вдыхала свежий воздух. Проходящие мимо люди с подозрением поглядывали на нее. «Ну еще бы они так не смотрели на меня, этот паб не пользуется спросом» — подумала Катрин и, еще раз осмотрев неприветливое здание, поспешила вдоль по улице. Она прошла мимо парней со Слизерина, которые что-то усердно обсуждали. В одном слизеринце девушка признала Северуса Снейпа и на минуту остановилась, удивившись, почему этот пацан сейчас не со своей разлюбезной Эванс. — Привет, — она приветливо улыбнулась. — Говорю тебе он оборот... — Снейп прервался и удивленно взглянул на девушку. — Чего надо? Катрин закатила глаза. — Какой грубый, — с осуждением сказала она. — Может быть, поговорить хотела. О ком это вы тут говорили? — Не важно, — Снейп отвернулся и собирался уйти, но юноша, в котором она узнала Люциуса Малфоя, удержал его за локоть. — О Люпине мы говорили, — сказал он, приветливо улыбнувшись. — Северус считает, что этот хлюпик оборотень, — продолжил он таким тоном, будто бы ничего глупее в жизни не слышал. — Кстати, я думал ты с Блэком. Блэквуд недоуменно посмотрела на парня, а после помчалась вдоль улицы в поисках Трех метел. Из-за разговора с Томом Реддлом она и забыла о том, что обещала Регулусу встретиться в пабе мадам Розмерты. Пробираясь сквозь народ, слоняющийся тут и там, она размышляла над словами Люциуса. Она не один раз слышала о том, что Люпин оборотень, и была уверена, что так оно и есть. Все его исчезновения, бледный нездоровый вид, да и шрамы на лице говорили о том, что он болел ликантропией. Дойдя до нужного здания, она поспешила зайти внутрь, тут же приметив, что пахнет здесь гораздо лучше. Пожалуй, в то здание через пару домов отсюда она больше не разу не зайдет, что было удивительным, ведь многим слизерцам и слизеринкам нравилось проводить там свое свободное время. Осмотрев помещение, Катрин приметила Регулуса за одним из столиков и двинулась в его сторону, но тут до ее ушей донесся смех. Посмотрев куда-то в сторону, она с замиранием сердца стала наблюдать за пятью гриффиндорцами. Джеймс сидел ближе всего к ней, закинув руку на плечо сестре. Оба близнеца сидели к ней спиной. По другую сторону от Эйприл девушка увидела Сириуса Блэка, который временами поглядывал в сторону младшего брата. Он старался выглядеть непринужденным, но всё-таки Блэквуд видела, что он был напряжён. Рядом с Блэком сидел тот, о ком она думала всю дорогу до паба. Сейчас Римус Люпин выглядел более менее здоровым, но она знала, что это изменится, как только настанет пора полнолуния. Когда-то, еще будучи ребенком, Катрин читала книжку об оборотнях, и в ней говорилось, что болезненного превращения можно избежать, приняв в себе зверя, и мысленно она задалась вопросом, принял ли этого самого зверя Люпин. За ним сидел Питер Петтигрю такой же непринуждённый, как и Поттеры. Ну да, ему-то не нужно было переживать. Он находится в компании сильных друзей, которые в обиду его не дадут, так что можно и расслабиться, что сейчас он и делал. Вспомнив о том, что пришла она сюда всё-таки к Регулусу, девушка силой воли заставила себя отвернуться от счастливых гриффиндорец и всё-таки занять место рядом с младшим Блэком. — А вот и я, — Блэквуд улыбнулась и потрепала парня по волосам. — Надеюсь, ты не слишком долго меня ждал. — Нет, — поспешно отозвался юноша, улыбнувшись. — Ты что-нибудь будешь? — жестом он подозвал к себя владелицу паба. Девушка, поразмыслив, поняла, что всё-таки хочет выпить. Пусть женщина, которая владела этим местом не продаст ничего алкогольнее сливочного пива, но сейчас хотя бы это было сделать необходимо. — Сливочное пиво, пожалуйста. Розмерта кивнула и повернулась к юноше, ожидая получить новый заказ, но тот заказал тот же самый напиток, что и девушка. Снисходительно улыбнувшись младшему сыну Блэков, женщина поспешила удалиться, перед этим приняв новые заказы от гриффиндорцев. — Что ты делала в Кабаньей голове? — поинтересовался он. — Встречалась с крестной, — без раздумий ответила девушка. О том, что там же был Том Реддл, который предложил ей вступить в ряды Пожирателей смерти, она говорить не стала. — Она приехала навестить меня. Блэк кивнул. Такой ответ его явно устроил, и он снова начал задавать девушке вопросы, но уже на свободные темы. В скором времени он узнал много нового об этой слизеринке. Например, то, что любимыми цветами у нее были лаванда, но временами она могла принять в подарок и маргаритки, которые когда-то любила ее мама. Любимым напитком у девушки была содовая с разной разновидностью сиропов. Регулус знал, что в Трех метлах продается содовая с вишневым сиропом и удивился, спросив, почему девушка не выбрала именно этот напиток. Получив ответ на этот вопрос, он задал следующий и узнал, что девушка совсем не любит животных, потому что считает их слишком шумными. Любимым цветом у его знакомой был желтый. Блэквуд рассказала, что за ее домом во Франции растёт целое поле желтых цветов разных мастей, на котором девушка зачастую любила читать. Любимым временем суток была ночь, а временем года — зима. Блэк внезапно осознал, что вкусы их схожи. Ему самому нравилась зима, ведь любил в особо холодные вечера сидеть перед камином с кружкой горячего шоколада, любил ее за то, что можно было без проблем носить мягкие свитера, да и многие уроки зимой отменяли, что тоже было плюсом. — Катрин, ты очень интересная личность, — сказал слизеринец и раздраженно повернулся в сторону брата. Веселье мародёров не утихало. Свой выходной день они решили провести в Хогсмиде, купив в Зонко навозных бомб, да и еще много крутых штук, чтобы спокойно проворачивать свои розыгрыши. Закупившись, они решили навестить свое излюбленное место, Три метлы. Мадам Розмерта всегда ждала их с удовольствием, потому что знала, что эти личности были весьма щедры, да и рассказчиками были что надо. Рассказывая шутки, они вызывали у женщины приступы хохота, хотя, казалось, радости в жизни хозяйки паба быть не может, ведь буквально два года назад умер ее муж, с которым в браке они были всего нечего. Женщина скорбела, но когда приходили гриффиндорцы, ей становилось легко на душе, и за это она была им благодарна. — Впервые слышу такой комплимент, — сказала Блэквуд, с интересом посмотрев на мародеров. — Мне кажется или твой брат напряжен? — спросила она шепотом. — Тебе кажется, — на девушку Блэк не смотрел. — Ему незачем быть напряженным, рядом ведь любимые друзья, а на братца ему наплевать. Катрин удивленно взглянула на парня. — Ты уверен в этом? — спросила она. — Нет, просто даже если это так, то вы не пробовали просто поговорить. Ты не пробовал выяснить у брата причину его холодного отношения к тебе? — уточнила девушка. Блэквуд удивилась сама себе. С какого это момента она стала настолько добренькой? Ранее она говорила мальчишке Блэку совсем другое, поэтому не могла понять, что изменилось именно сейчас. Возможно то, что она просто мечтала помириться с Эйприл. — Попробуй вытащи его из компании друзей. Блэк сжал кулаки, наблюдая за тем, как его брат заправляет прядь волос, выбившуюся из высокого хвоста Поттер, за ухо. Девушка мило рассмеялась и шутливо ударила друга в плечо. — Какая милая картина, — заметила слизеринка, наблюдая за гриффиндорцами. — Меня сейчас стошнит, — сказал Регулус и поспешил выйти из паба, не в силах больше смотреть на счастливого брата. Блэквуд удивленно взглянула на уходящего парня, но останавливать его не стала. Наблюдая за мародерами, она и сама хотела предложить парню уйти отсюда, поэтому прямой сейчас шла в сторону стола, где до сих пор сидели пятеро гриффиндорцев. — Здорова, львята, — слизеринка улыбнулась, заняв свободный стул. Ученики Гриффиндора настороженно переглянулись, а после уставились на своего, так называемого, врага, и взгляды их были вовсе не дружелюбными. — Тебя не приглашали, — сказал за всех Джеймс. Девушка усмехнулась и посмотрела на Эйприл, которая старалась делать вид, что ее не замечает. Получалось у нее, конечно, не очень. То и дело бросая на так называемую нежданную гостью взгляды, она то и дело сталкивалась с ней глазами. — Я не к тебе и пришла, львёнок, — Блэквуд потрепала Поттера по голове. — Люпин, идем со мной. Сириус подавился сливочным пивом, а следом за ним это сделал и Питер, и теперь они оба пытались откашляться, чувствуя, как в носу неприятно щиплет. — Мы чего-то не знаем о Лунатике? — спросил Блэк, усмехнувшись, за что получил толчок под рёбра от рядом сидящего Римуса. Люпин не знал, чего от него хочет эта слизеринка, и, если честно, он ее немного побаивался. Он настороженно наблюдал, как девчонка проходит мимо Эйприл, потрепав ту по волосам, мимо Сириуса, дав ему легкий подзатыльник и, наконец, подходит к нему. — Идем со мной, — она игриво провела по подбородку юноши. Блэк присвистнул. — Дорогая моя, может быть уединитесь чуть позднее? — спросил он, игнорируя подзатыльник Римуса. — Нам Люпин еще самим нужен. — Кому нужен? Тебе? — фыркнув: спросила Катрин. — Может быть, ты так боишься потому, что он твой парень? — она задорно потрепала парня по волосам. Сириус, который не терпел прикосновений к своим волосам, откинул руку слизеринки, сделав пометку, что сегодня вечером ему снова придется посетить душ. — Я натурал, в отличии от некоторых, — с намеком процедил гриффиндорец. — Вы с моей сестрицей прямо глазами друга пожираете. Дочка Долохова усмехнулась. В последнее время Нарцисса и правда ее пожирает глазами, но взгляд ее отнюдь не добрый, скорее наоборот — она буквально хочет убить ее взглядом. — А ты ревнуешь? — язвительно спросила она. — Не волнуйся, милый, закончу с Люпином и вернусь за тобой. Блэк смерил девушку гневным взглядом. — Солнце мое, — обратился он к бывшей подружке Поттер, — ты не в моем вкусе, — усмехнувшись, заверил он и обвел девушку взглядом. Катрин тихо ругнулась. — Ничего страшного, — мило отозвалась она. — Я сюда пришла поговорить с Люпином, а не уговаривать тебя переспать со мной. — Извини, Лунатика одного мы не отпустим, — сказал Джеймс, допивая остатки сливочного пива. Блэквуд закатила глаза. — И что ты мне прикажешь? Тащить вас тоже разговаривать с собой? — раздраженно спросила она. — Хорошо, не отпустите одного, тогда пусть с нами идет еще и Эйприл. Поттер подавилась и с благодарностью посмотрела на Сириуса, который с силой несколько раз ударил ее по спине. Переглянувшись с подругой, он взял ее за руку, давая понять слизеринке, что Прил никуда не идет. — Я-то вам зачем? — осторожно спросила гриффиндорка, выглядывая из-за плеча друга. — И тем более не хочу я с тобой разговаривать, больно надо, — девушка, фыркнув, отвернулась, за что получила восторженный взгляд от брата и два поднятых вверх больших пальца. — Хотела по-хорошему, но, видимо, придется по-плохому, — Катрин склонилась над Люпином. — Если ты сейчас не пойдёшь вместе со мной просто поговорить, я расскажу всем сидящим в этом пабе людям, всем студентам и преподавателям в Хогвартсе о твоей маленькой пушистой проблеме, Волчонок, — прошептала она на ухо гриффиндорцу, наслаждаясь его страхом. Римус судорожно сглотнул и настороженно посмотрел на слизеринку. — Откуда ты знаешь? — спросил он, дав себе мысленно подзатыльник. Он ведь мог сказать, что не понимает, о чем идет речь, как делал сотню раз до этого. — У каждого свои секреты, Волчонок, — Блэквуд улыбнулась. — И знаю об этой проблеме не только я. Тон, которым дочка Долохова произнесла последние слова, заставил Римуса поверить в то, что она действительно знает его секрет. — Ну а если со мной не согласится поговорить еще и Эйприл, то... — на бледном лице угрожающе сверкнули серо-зеленые глаза, — ты, дорогой Джеймс, можешь распрощаться со своей сестрицей раз и навсегда. Я напишу Иоланте и уговорю ее забрать Прил во Францию. Связей у нее много и сделать с помощью них она может многое. Поттер переглянулась с братом. Конечно она знала, что Иоланта, если захочет, сможет забрать ее отсюда. Леди Поттер вполне могла сказать волшебникам в министерстве магии, которые занимаются заботой о детях, что Флимонт и Юфимия Поттеры безолаберные родители, и ведь ей поверят, потому что она могла подчинить себе абсолютно любого человека. — Лунатик, — обратилась Эйприл к другу. — Стоит пойти, потому что я знаю, на что она способна. Лучше вытерпеть десять минут разговора, чем потом отплачиваться всю жизнь. — Правильное решение, — Катрин кивнула, направляясь к выходу. — Это очень правильное решение. Римус, переглянувшись с друзьями, всё-таки встал и пошел следом за слизеринкой. За ними пошла и Эйприл. Она все еще не могла понять, чего именно хочет от нее бывшая подруга, поэтому шла в полном недоумении. — Ну и о чем же ты хотела поговорить? — поинтересовалась Поттер, когда Блэквуд завела их в какую-то темную незнакомую подворотню. — С тобой пока что не о чем, — девушка усмехнулась. — Можешь пока сходить и погулять. Поттер возмутилась. — То есть ты вытащила меня сюда только для того, чтобы сказать, что нам не о чем разговаривать? — раздраженно спросила она. — Знаешь что? Я никуда не уйду. Если хочешь говорить с ним, — она молча уставилась взглядом на Люпина, — то придется говорить при мне. Катрина вздохнула, стараясь не злиться. — Я не могу говорить при тебе, — начала объяснять она. — То, о чем я хочу с ним поговорить, тебя не касается, и я не хочу, чтобы ты знала об этом. Они молча пожирали друг друга взглядами. Лунатик переводил взгляд с одной девушки на другую, не понимая, что ему делать. Он знал, что обе девчонки сильны, взять, например, тот выброс магии Эйприл в Большом зале, но оставить их вдвоем наедине всё-таки не мог, как и вступить в драку с ученицей Слизерина. — Блэквуд, — внезапно для обоих девушек сказал он. — Если ты хочешь поговорить о том, о чем я думаю, то Леди, в смысле Прил, может остаться, она знает о том, кто я. Катрин кивнула, понимая, что Поттер все равно не уйдет отсюда. — И чего ты хочешь? — спросил Люпин, скрестив руки на груди. — Если хочешь получить денег за молчание, то увы, их у меня нет. — Деньги мне не нужны, — ответила девушка. — Спасибо папе, я весьма обеспечена, но я хочу тебе помочь. Эйприл рассмеялась. — Лунатик, вся ее помощь выходит боком, так что не верь ни единому ее слову, — сказала она, поймав разгневанный взгляд бывшей подруги. — Не вмешивайся, чернокнижница, — с усмешкой сказала девушка. Лунатик настороженно посмотрел на подругу, но та его, кажется, не замечала. — А то что? — угрожающе спросила она. Успокоившись, Блэквуд пожала плечами, мол, ничего, все нормально, извини, что вспылила. — В общем так, твоя проблема, Люпин, в том, что ты не можешь принять зверя внутри себя, — со знанием сказала Катрин. — Твои превращения болезненны, ты теряешь здравый рассудок и ничегошеньки не помнишь, обращаясь обратно. Ты живёшь в постоянном страхе, что когда-нибудь можешь навредить людям, и скажу тебе, что это вполне имеет место быть. Человек, который попадется тебе на встречу с большой вероятностью не переживёт эту встречу, если ты не примешь зверя. — Будто бы это возможно, — с иронией заметил Римус. — Это не в моих силах, — он прислонился плечом к стене. — Ошибаешься. Это в твоих силах, но только если примешь зверя внутри себя, — ответила девушка. — Это не так уж и сложно. Просто возьми и впусти его. Тебе сразу станет легче не только морально, но и физически. Превращаясь, ты будешь контролировать зверя, в которого превращаешься, будто бы это не болезнь, а анимагия, которой ты, к примеру, хотел бы научиться. Ты будешь помнить все, что с тобой происходит, во время полнолуний, ну и превращения твои будут безболезненными. Эйприл внимательно слушала слизеринку, пытаясь понять говорит та правду или же нет. Изредка поглядывая на друга, она понимала, что тот напряжен и молилась, чтобы их разговор плавно не перетек в ссору. — Откуда тебе знать? — спросил Люпин, вспоминая разговор со старцем, который был буквально этим летом. Он говорил то же самое и на минуту ему даже почудилось, что те могут быть родственниками. — Зверя я внутри себя принять никак не могу и это делать не собираюсь, потому что знаю, через что придется пройти. Я читал. Чтобы принять в себе зверя, который по совместительству является оборотнем, нужно убить, и убить именно человека. Как только оборотень вкусит всю сладость человеческой крови, человеческое тело, что скрыто под шкурой ликантропа, впустит в себя зверя. Это, конечно, хорошо, но на такие жертвы я пойти не могу. Блэквуд задумчиво кивнула, поняв, что уговорить Люпина будет не в силах. Все гриффиндорцы до одури упертые. Они считают себя правыми во всем, в независимости чего касается дело уроков или, скажем, проблем на личном фронте. — Хорошо, — Катрина кивнула. — Будь по-твоему, Люпин, только знай, что я тебя предупреждала. Однажды настанет тот день, когда ты нападешь на человека, и поэтому советую тебе молиться, чтобы этот человек не оказался твоим другом. — Ты что, гадалкой заделалась? — невинно поинтересовалась Эйприл, собираясь уходить. Она поняла, что разговор Лунатика и слизеринки завершен, поэтому задерживаться дольше тут не собиралась. Остановилась она лишь на мгновение, чтобы всё-таки дождаться Римуса. — Нет, я никогда не любила данный род занятий и считаю это бесполезной тратой времени. Я просто знаю, что рано или поздно Люпин сорвется с поводка и тогда вам всем не поздоровится, — усмехнувшись сказала девушка. — И тебя, Поттер, я попрошу остаться, нам нужно поговорить. — Зачем? Блэквуд тяжело вздохнула и шепнула гриффиндорке на ухо то, что если та не останется с ней поговорить, то Катрин вызовет у нее приступ выброса магии и магия эта будет отнюдь не светлой. — Хорошо, — Эйприл кивнула, чувствуя, как магия, которая до этого медленно достигала своего пика начала утихать. — Римус, можешь идти, предупреди Джеймса и остальных, что я скоро буду. Смерив ученицу Слизерина взглядом, Римус кивнул и медленно вышел из темного переулка, оглядываясь по сторонам. — Ну и о чем же ты хотела поговорить? — спросила Поттер, когда Лунатик скрылся за поворотом. Отчего-то она была уверена, что подслушивать тот не станет. — Помириться хотела, — сразу же ответила бывшая подруга. — Что, тебя уже и слизеринцы бросили? — холодно поинтересовалась Эйприл, скрестив руки на груди. — Решила снова завоевать мое доверие? Так, знаешь, не выйдет. Я потеряла всякое доверие к людям со Слизерина. Катрин вздохнула. — Я понимаю, что вела себя отвратительно, — сказала она. — Но если ты винишь меня в ссоре с братом, то в этом виновата не я, а близнецы. Это ведь они сказали Джеймсу, кто ты есть на самом деле. — С твоей подачи, — огрызнулась Поттер. — Если бы ты им не сказала, они не сказали бы Джеймсу, потому что никогда не рискнули бы сделать этого при отце. Блэквуд с превосходством взглянула на подругу. — Вообще-то их не интересует мнение отца, — сказала она. — Они совершеннолетние и вольны делать все, что угодно, в независимости от желаний своего отца. Хотелось бы мне так же, но семнадцать мне еще не стукнуло, а если и стукнет отец, все так же будет опекать меня. — Кого-то до сих пор папочка опекает, — фыркнула Эйприл. — А кого-то он вообще не замечает, отдавая предпочтение работе, — в тон подруге ответила Катрин. — Твой папаша ни тебя, ни Джеймса не замечает и сомневаюсь, что подобное случится когда-либо. Гриффиндорка раздраженно сжала кулаки. — Не говори так о моем отце, — сквозь зубы процедила она. — Ты о нем ничего не знаешь, да и вообще об отеческой любви ничегошеньки не знаешь. Ставлю пять галеонов на то, что тебя все детство воспитывала моя бабушка. Блэквуд внезапно рассмеялась. Ее смех подхватила и Эйприл. Со стороны то, что они спорят о том, чей отец о ком заботится лучше, выглядит комично, да и девушки сами поняли, что ссорятся из-за пустяка. Порывшись в карманах ученица дочка Долохова предъявила на свет пять золотых галеонов. — Ты чего? — удивленно спросила Поттер. — Ты права: все детство меня воспитывала твоя бабушка, и я признаю, что возможно унаследовала не лучшие ее черты, — с улыбкой ответила девушка. Эйприл удивлённо посмотрела на подругу. Она знала о том, что Катрину воспитывала ее бабушка, потому что Иоланта сама ей когда-то об этом говорила. Хоть девушка была и права, от денег она всё-таки отказалась. — Не нужны мне твои деньги. Своих пока хватает. Блэквуд убрала деньги обратно в карман. — Мир? — Мир, — спустя какое-то время ответила Поттер. — Но предупреждаю: если еще раз ты скажешь про меня какую-то чушь или раскроешь то, чем я занималась, живя во Франции, тебе не поздоровится. Это твой последний шанс. — Я обещаю, что не подведу тебя, — сказала Катрин, уходя прочь из переулка, оставив Эйприл наедине со своими мыслями и раздумьями.