Больно не будет

      Дом на площади Гриммо 12 отличался от остальных плохой энергетикой. Сириус ненавидел его. Его энергия отталкивала от себя. В детстве юный Блэк не мог спать по ночам, у него болела голова и часто в темноте мерещились всякие видения. Он боялся темноты и больших помещений. На этаже вместе с ним жил только Регулус, и Бродяга постоянно вздрагивал, когда что-то падало или открывалось в противоположной стороне от спальни брата. Когда-то его дед, который занимался изучением полтергейстов, рассказывал истории о том, что в этом доме полно призраков. Это были простые истории, ничем не подтверждённые, но Сириус, будучи маленьким ребёнком, верил и после рассказа дедушки боялся спать по ночам.       О его страхах не знал ни кто. Ни родственники, ни родители, ни Джеймс, ни остальные друзья. Отдалённо об этом знала только Эйприл, которая гостила у него уже вторую неделю. Обоим гриффиндорцам хотелось отдохнуть перед новым учебным годом и делали они это засыпая вместе. Год назад Поттер бы даже не подумала, что будет спокойно ложиться в кровать с собственным другом, но сейчас она засыпала с ним в обнимку и просыпалась в его объятиях.       Сириус Блэк был идеальным человеком. Он был идеальный парнем, но были в нем и свои недостатки. Одним из них было то, что он никак не хотел переходить дальше. На следующий этап отношений. Они встречаются больше полугода, а в их отношениях до сих пор сохраняется конфетно-букетный период. Девушку это очень раздражало. Сколько бы она не соблазняла друга, который уже стал ее парнем, не расхаживала у него в комнате в не совсем в приличном виде, он был не приклонен. Он всегда находил силы, чтобы сдерживать себя. Он хитрил, обманывал и увиливал. Порой Эйприл даже казалось, что он просто не хочет ее, и это угнетало.       Леди и Бродяга только-только закончили разговаривать с Джеймсом по осколку зеркала. Брат переживал за состояние сестры уже не первый день, а ведь казалось, что Поттер даже не подавала причины для этого. Да, в первый же день после приезда она заявила, что хочет спать в отдельной комнате и переехала в соседнюю, но больше ничего. Она не давала повода для беспокойства, хотя сама не особо понимала, для чего нужно было переезжать. Решение было абсолютное спонтанное и ничем не обоснованное. — Джим как нянька, — раздраженно фыркнула девушка. — Я уже не маленький ребёнок. Мне нужно больше пространства. Он же не думал, что я буду спать с ним в одной комнате всю жизнь?       Сириус усмехнулся, сев ближе к девушке. Свою руку он положил на оголенное колено гриффиндорки и тотчас же почувствовал, как по ее ноге пробежала волна мурашек. К такому он привык, ведь подобное случалось часто. Он заставлял девушку дрожать от своих прикосновений, при этом почти ничего не делая. — Ты слишком напряжена, — прошептал он, касаясь губами мочки уха.       Эйприл вздрогнула и едва слышно простонала, когда Бродяга провёл носом по ее скуле и оставил невесомый поцелуй на правой ключице. Он заигрывал с ней точно так же, как обычно это делала она. Он знал все ее слабые места и успешно находил их, доставляя удовольствие одними лишь поцелуями. — Так помоги мне расслабиться, — прошептала она в ответ, поворачиваясь, чтобы своими губами коснуться мужских губ. — Я же знаю, ты можешь. Я знаю, ты хочешь меня...       Сириус сглотнул и, почти не сопротивляясь, позволил Поттер оседлать свои бедра. В пахе было напряжение. Оно неприятно стягивало ткань черных брюк от костюма, в котором его заставила ходить мать. Сознание будоражило то, что, кроме нежно-голубого платья, на девушке больше не было одежды. Это его удивило. — Ты без белья, — скорее уточнил, чем спросил он, положа руки на бедра девушки. — Бесстыдница.       С каждым днем Блэку становилось все труднее держать себя в руках. Он чувствовал, что подобная близость с девушкой вскоре перестанет ограничиваться двадцатиминутным самоудовлетворением в ванной комнате и чувствовал, что не сможет и не хочет этому сопротивляться. Несколько месяцев назад ему казалось, что сдерживать себя будет очень легко. Достаточно будет того, что он поклялся сам себе, что не тронет ее до семнадцатилетняя, но как оказалось этого было мало. Ничтожно мало. — Не удобно было бы носить его с этим платьем, — прошептала Эйприл, кладя руку парня на свою грудь. — Ты же знаешь, что я готова. Возьми меня. Я не буду против, я не пожалею об этом, ведь люблю тебя и больше всего на свете желаю, чтобы ты оказался внутри меня.       Хриплый полушёпот девушки вывел Сириуса из себя. Он подался вперёд и столкнулся своими губами с ее. Сейчас поцелуй не был похож на все те, которые он дарил ей раньше. Сейчас он выражал страсть и желание и Бродяга понял, что не сможет отказаться от этого. Только не сейчас, только не сегодня.       Он резко отстранился и посадил девушку на кровать рядом с собой. Поттер запротестовала. — Ты же хочешь! Всегда хотел! И я этого хочу! Бродяга, если откажешься сегодня, то больше вообще ничего не получишь.       Блэк приложил указательный палец правой руки к губам и вышел из комнаты. Вернулся он спустя несколько минут с хрустальной миской, в которой было что-то коричнево-оранжевое. — Ты права, — сказал он, ставя тарелку на стол. — Я хочу тебя, но на данный момент я хочу попробовать кое-что еще. Догадайся, что это?       Эйприл перевела заинтересованный взгляд на стол и слегка приподнялась с кровати, чтобы лучше рассмотреть. Внутри тарелки лежало что-то густое и, вглядевшись повнимательнее, она поняла, что там лежит карамель. — Смотрю, ты догадалась, — Сириус улыбнулся и провел кончиками пальцев по щеке девушки. — Когда-то давно я сказал тебе, что твои глаза напоминают мне цвет карамели, и вот мне пришла в голову такая мысль. Знаешь, я с детства к сладостям был равнодушен, а к карамели вообще относился с отвращением. Мне она казалась слишком сладкой, но так было до тех пор, пока мы не начались встречаться. Сейчас я хочу попробовать ее и я думаю, что ты будешь хорошей девочкой и поможешь мне в этом.       Блэк снова коснулся губами ключицы Поттер и, не задумываясь, снял с нее платье. Перед ним открылся чудесный вид. Небольшая аккуратная грудь с сосками, напрягшимися из-за желания и холода. Эйприл стыдливо прикусила губу и отвела взгляд. «Куда угодно, только не на него», — подумала она.       Вся та страсть, которую она испытывала несколько месяцев, исчезла. Сейчас на ее место пришел страх. Она боялась перевести взгляд на Сириуса, который бесстыдно рассматривал ее. — Ты прекрасна, — прошептал он и осторожно уложил девушку на кровать.       Пока гриффиндорка стыдливо кусала губы, Блэк неспешно стянул с себя черную рубашку, расстегнул ширинку и так же медленно стянул с себя брюки вместе с боксерами. Он хотел бы растянуть этот момент на более длительный срок, но чувствовал, что больше не может терпеть, и поэтому без прелюдий сразу решил действовать. — Что ты собираешься делать? — спросила Эйприл, слегка приоткрыв глаза. На него она не смотрела. Ее взгляд скользил куда-то мимо.       Сириус хмыкнул и взял тарелку с карамелью. — Знаешь, я придерживаюсь некоторых правил в плане секса, — сказал он, разглядывая содержимое посуды. — Сначала я доставляю удовольствие женщине, при этом почти не прилагая усилий, а потом я доставляю удовольствие и себе, и женщине.       Больше говорить он не стал. Не боясь того, что может запачкать чистое одеяло, он щедро полил карамелью грудь талию и бедра девушки. Эйприл охнула и сразу же убрала волосы подальше от липкой карамели. — Что ты делаешь? — спросила она, наблюдая за тем, как карамель медленно скатывается по соскам, даруя приятные ощущения.       Отвечать Сириус не стал. Он загадочно улыбнулся и, завязав волосы в тугой пучок, чтобы самому не запачкать их карамелью, склонился к груди Поттер. Он осторожно провел языком по правой груди, собирая густую карамель. Было сладко, но он не обращал внимания на это. Его язык кружил вокруг напряженного соска, и, когда оттуда полностью исчезла карамель, он услышал первый громкий стон. Эйприл выгнулась дугой, прижимаясь сильнее у мужскому телу. — Бродяга, еще! — молила она, изворачиваясь под стать змее.       Блэк улыбнулся и принялся за вторую грудь. Он облизывал и кусал, а второй рукой мял свободную грудь. Стоны лишь усиливались, и Бродяга понимал, что долго девушка не продержится. — Войди уже! — просила Эйприл, когда Блэк провел влажную дорожку от груди к бёдрам.       Сириус усмехнулся и неожиданно вновь вернулся к груди, прикусив правый сосок. Поттер вскрикнула и ее тело забилось в экстазе. Ноги свело судорогой, тело выгнулось дугой, а правая рука схватила гриффиндорца за голову, прижимая ближе. — Ну как? — спросил Блэк, самодовольно улыбаясь. — Заметь, я сделал это только языком, не переходя к основной части.       Эйприл сглотнула тяжело дыша. Теперь стеснение отошло на второй план. Тело горело и жаждало продолжение. Волосы растрепались, и правой рукой девушка попыталась распутать их, но это сделать не удалось. Она представила, как потом, стоя в душе, будет пытаться расчесать их. — Еще хочу, — кое-как восстановив дыхание, гриффиндорка поднялась с кровати и села поверх бёдер парня.       Тело прошибло разрядом тока, когда она почувствовала, как пах гриффиндорца настойчиво упирается во внутреннюю часть бедра. Сириус же этого похоже не замечал. Он склонился к губам девушки и поцеловал сначала верхнюю губу, а затем нижнюю, после переходя на ключицы. Его руки поглаживали бедра девушки, на которых до сих пор оставались следы карамели. Резко Бродяга подмял девушку под себя, заставив ее вскрикнуть. — Ты уже не такая смелая, — подразнил он, проводя влажную дорожку поцелуев от груди к бедрам.       Пах сводило от напряжения, и Сириус понимал, что если будет медлить хотя бы одну минуту, то просто сойдет с ума. — Будет больно, — прошептал он и, сглотнув, толкнулся вперед.       Эйприл зашипела, сжав ноги. Низ живота пронзила боль и на глазах появились слёзы. Он старалась сдержать крик боли, при этом оттолкнув от себя Блэка, но тот качал головой, дав понять, чтобы она этого не делала. Он медленными толчками продвигался вперед и каждый толчок отзывался болью в теле Поттер. Он остановился, войдя лишь на середину. — Скажи, когда будешь готова, — попросил Сириус, тяжело дыша. — Мерлин, какая же ты тугая. Не уверен, что смогу продержаться долго.       Поттер тяжело дышала, сцепив зубы. В бёдрах она чувствовала напряжение, которое постепенно начало отступать. Боль сменялась наслаждением, и спустя пять минут Эйприл качнулась бёдрами вперед, дав понять, что парень может продолжать.       Сириус вышел и с силой толкнулся внутрь. Так продолжалось несколько раз, пока он не вошёл полностью. Поттер изворачивалась и шипела от невыносимой боли, но вскоре начала подмахивать бедрами в такт движениям гриффиндорца.       Блэк то набирал, то сбавлял темп. Эйприл кусала плечи парня, целовала в губы, оставляя красные следы от ногтей на бледной спине. Она несдержанно стонала и выгибалась на встречу ласкам парня. В тишине комнаты слышались влажные шлепки тел друг о друга, стоны и вскрики. Бродяга рычал, входя настолько глубоко, насколько позволяли сжатые бёдра девушки. — Сириус! — вскрикнула девушка и ее тело забилось в конвульсиях. Она откинулась на подушки и сильнее прижалась к бедрам парня.       Сириус ускорился до предела. Он вбивался в обмякшее тело девушки, сжав зубы. Вскоре он издал утробный рык, изливаясь внутрь. — Это... Было... Слишком круто...       Блэк перекатился на другую сторону кровати. Он тяжело дышал, стараясь выровнять дыхание. — Было действительно круто, — согласилась Эйприл, целуя парня в губы. — но пора вставать. Бродяга просыпайся...       Гриффиндорец нехотя открыл глаза, потянувшись губами в сторону Поттер. —Оу, Бродяга, ты чего! — вскрикнул Джеймс, отпрыгнув в сторону от губ друга.       Сириус удивленно воззрился на друга, а после засмеялся, наблюдая за его реакцией. — Я не твоя Маккиннон, — раздражённо бросил Сохатый, стоя у дверей. — Не нужно меня целовать.       Блэк снова рассмеялся. — Больше Марлин я люблю только тебя, мой сладкий, — протянул он, потягиваясь. Он был зол на друга за то, что тот помешал досмотреть такой чудесный сон. — И вообще зачем понадобилось меня будить я вообще-то сон смотрел. «Сириус, еще!»       Бродяга встряхнул головой, отгоняя от себя настойчивый голос подруги. Приснившееся сегодня невозможно было описать простыми словами. Уже несколько месяцев Эйприл была его потайным желанием, но подобные сны ему никогда не снились. Никогда он не чувствовала себя настолько живым. — Да знаю я, что тебе снилось, — сказал Джеймс. — Ты стонал так, что я решил, что тебе плохо. Кошмар снится или еще чего похуже, но, видимо, ошибся. Знаешь, друг, чтобы не снилось таких снов, занимайся подобным в реальности. Вон, Маккиннон уже слюнки на тебя пускает.       Сириус улыбнулся. Спать с Маккиннон он явно не собирался. Она не была его идеалом. Он не любил ее так, как любил Поттер, и искренне надеялся, что Леди быстро догадается, в кого он влюблен, и пересмотрит свои приоритеты в планах отношений с друзьями. Он делал столько намёков, столько раз пытался сказать ей, но каждый раз отступал и, кажется, делал это зря. — Спасибо за совет, — сказал он, — но я, пожалуй, воздержусь. К тому же мне снилась не Марлин.       «Мне снилась твоя сестра», — подумал Блэк, но вслух говорить этого не стал. Мало ли Джеймса еще инфаркт хватит. Терять друга он не хотел точно так же, как лишится жизни от его руки за то, что в своих снах он лишает Эйприл невинности. «А карамель-то была сладкая».       Сириус вновь встряхнул головой и, быстро переодевшись в свою мантию, поднялся. «Нельзя думать об этом. С ума сойду». — Зачем вообще нужно было меня будить? — спросил он. — Сегодня воскресенье. Можно спать сколько хочешь, забыли?       Поттер покачал головой. — Я думал, что тебе плохо, — еще раз повторил Сохатый, спускаясь по лестнице в гостиную. — Ну что, ждем Прил и на завтрак? Интересно, сколько проспит наша принцесса?       Блэк покачал головой, сунув руки глубоко в карманы мантии. — Вы ждите, — сказал он. — Мне нужно сходить до совятни, отправить письмо родителям. Увидимся в Большом зале.       Под взглядом друзей он вернулся в комнату и забрал оттуда конверт и небольшую посылку, в которой лежало редкое издание одной из магловской книжек, которую так хотела Эйприл. — Давно ты отправляешь родителям посылки? — спросил Джеймс, подозрительно вглядываясь в коробку. — Ты же вроде с ними не в ладах или уже помирился? Так в это я не поверю. У вас характеры разные.       Сириус кивнул, подтверждая слова друга. — Ты прав, — сказал он. — Но у моей двоюродной тетки сегодня день рождения, и отец хочет, чтобы я поздравил ее, поэтому я схожу и быстренько отправлю этп письмо и посылку и вернусь к вам, идет?       Сириус появился через десять минут и как ни в чем не бывало занял свое место рядом с Эйприл. Сейчас сидеть спокойно было невозможно. При одном взгляде на Поттер всплывали картинки сна. — Ты чего такой дерганый? — поинтересовалась гриффиндорка, когда парень нечаянно толкнул ее плечом. — Тебя кто-то бьет?       Блэк пожал плечами, стараясь успокоиться. Краем глаза он заметил Марлин, которая смотрела на него влюбленными глазами. Бродяга незаметно для нее закатил глаза. — О, совиная почти, — сказал один из первокурсников, показывая пальцем в потолок. — Надеюсь, мама с папой ответили на мое письмо.       И действительно через люк в крыше в Большой зал влетали совы всех размеров и мастей. Перед кем-то они останавливались, принося почту, а перед кем-то для того, чтобы поесть крекеров или попить воды из кубков. — Опять таинственный поклонник? — спросил Джеймс, когда перед Эйприл опустилась светло-коричневая птица. В лапках она держала что-то завернутое в золотого цвета бумагу. — Распечатывай давай. Может, хоть в этот раз он удосужился написать свое имя. Если да, то я прибью его сегодня вечером или живьем закопаю.       Поттер дала брату подзатыльник, при этом закатив глаза. Порой его чрезмерная опека очень доставала ее, но она знала, что брат не изменится. Он слишком ревнивый и не потерпит рядом с сестрой ухажера. Он может принять его в том случае, если хорошо знает, а таких парней в Хогвартсе были единицы. — Даже если он написал там свое имя, я не позволю тебе это сделать, — сказала девушка, разрывая обертку. — Это же... Не может быть... Как он узнал...       В руках она держала новенький эксклюзивный томик романа "Ромео и Джульетта". Она читала его два года назад и совсем недавно буквально два месяца вышел эксклюзивный сборник созданный волшебниками. Ромео и Джульетта, которые были изображены на обложке, двигались. Пролистав книжку, Поттер увидела, что она наполнена бесчисленным количеством картинок. Рисунки были буквально к каждой сцене и, что еще больше ей нравилось в этих картинках, так это то, что все они двигались, что улучшало восприятие. Книга такая стоило не очень дорого, но за два месяца ее почти раскупили и экземпляров осталось буквально единицы и сейчас их продают в три дорога. — Сопливый романтик, — фыркнул Джеймс. — Кто дарит девушкам книги? Это банально и скучно. — Тот, кто знает, что девушка любит читать, — ответила Эйприл на вопрос брата. Взглядом она блуждала по студентам, пытаясь понять, кто мог подарить ей эту книгу. — Этот человек не сопливый романтик, а мужчина, который желания девушки ставит выше своих.       Поиски затрудняло то, что большинство студентов было повернуто к девушке спиной, и из-за этого она не могла видеть их лица. На слизеринцев она не смотрела потому, что понимала, что никто из них не стал бы делать подарок кому-либо из Гриффиндора, будь он хоть трижды чистокровный. — А знают об этом единицы, — сказал Джеймс, незаметно забирая у сестры распечатанный конверт. — Дорогая Эйприл. Надеюсь, я правильно выбрал книгу. Совсем скоро я дам тебе понять, кто я такой, а пока наслаждайся чтением. Твой тайный поклонник. И опять без имени, хотя мне кажется, что этот подчерк я где-то видел.       Поттер вырвала письмо из рук брата и сама вчиталась в строчки, но признаков того, что это написал кто-то из ее знакомых, она не видела. — Это тупик, — прошептала она, встретившись взглядом со своим однокурсником Эваном Розье. «Неужели он».       Девушка упрямо встряхнула головой, отгоняя дурные мысли. «Это не может быть он».       Однако доказательств этому не было. Леди никогда не видела подчерка Розье, и поэтому не могла даже предположить: он написал это письмо или нет. — Привет.       Из раздумий Эйприл вывел голос, который уже порядком надоел. Рядом с Сириусом, положив руку ему на плечо, стояла Марлин Маккиннон. Она легко почти невесомо коснулась губами щеки гриффиндорца, и у Поттер тотчас вспыхнул огонь ревности где-то глубоко внутри. — Сириус, я полностью здорова, — сообщила Марлс с улыбкой. — Значит, мы можем сходить и погулять. Пошли в Хогсмид. — Здорово, — ответил Блэк без особого энтузиазма и поднялся из-за стола. — Ладно, ребята, увидимся вечером. Может, чуть раньше.       Бродяга собирался уже уйти, но Марлин удержала его на месте и склонилась к уху подруги, закрыв свое лицо волосами. — Помни о моем желании, — прошептала она почти не слышно. — Если узнаю, что ты его нарушила, будет плохо. Очень плохо.       Гриффиндорец нахмурился и хотел уже спросить, что Маккиннон сказала Поттер, но та увела его прочь. Эйприл же грустно смотрела им вслед. «Сириус, предложи мне встречаться», — мысленно взмолилась она, уронив голову в ладони. — Не обращай внимания, — посоветовал Джеймс. — Отвлекись. Найди своего загадочного поклонника, а потом скажи его имя мне и я лично поговорю с ним. Девушка слабо улыбнулась, молясь Мерлину, чтобы ни Питер, ни Римус не поняли, о чем говорит Сохатый. Она боялась лишних вопросов и ей не хотелось еще хоть раз говорить о том, что она влюблена в Блэка. — Пойдёмте прогуляемся, — попросила Эйприл, поднимаясь из-за стола. — Нам же нужно придумать, как поздравить Бродягу. Вернее подготовиться к завтрашнему празднику.       Мародёры переглянулись и почти одновременно поднялись. То, что их друга увела Марлин, сейчас играло на руку. Они надеялись, что Сириус не появится как минимум до обеда и они смогут приготовится к завтрашнему празднику.       Идя по коридору, они обсуждали элементы. Торт было решено заказать у эльфов на кухне, музыку обещали достать братья Пруэтт. Со старшими старостами обещал договориться Римус. Оставалось только как-то выпроводить из гостиной Лили и сходить в Хогсмид за украшениями и выпивкой. — Думаю, завтра будет великолепный день и мы сможем сходить ночью прогуляться, тем самым завершив день рождения, — подытожил Джеймс, растрепав волосы.       Никто из мародеров не посмел перечить. Они поднялись на четвертый этаж, а затем последовали на пятый. — Эй, Поттер!       Близнецы синхронно повернулись на голос и замерли, увидев позади себя своего однокурсника со Слизерина — Эвана Розье. — Ты что-то хотел? — враждебно спросил Джеймс, сунув руку в карман мантии.       Слизеринец усмехнулся. — Вообще-то я обращался к твоей сестре, — сказал он, сделав шаг вперед. — Милая, понравился мой подарок? Я долго думал, что тебе подарить, и решил остановиться на эксклюзивном сборнике книги "Ромео и Джульетта". А до этого букет цветов и кольцо. Кстати, рад, что ты его носишь.       Эйприл ошарашенно уставилась на слизеринца, не веря в услышанное, но поверить придется. Она даже не стала задумываться, откуда он мог узнать о предпочтениях. Наверняка ему сказала Катрин, которая знала абсолютно обо всех предпочтениях подруги. — Подойдешь ближе и пожалеешь, — предупредил Джеймс, спрятав сестру за своей спиной. — Тронешь мою сестру хоть пальцем и выроешь себе могилу.       Эван вновь усмехнулся. — Ты мне не указ, — едко сказал он. — Твоей сестричке решать. Ну что, солнце, будешь моей девушкой?       Эйприл хотела ответить что-то едкое и грубое, но остановилась, так ничего и не сказав. «Начни встречаться с мальчиком, который первым тебе это предложит»       Гадкая Марлин. Противное желание. А ведь это все для того, чтобы Леди отстала от Сириуса. — Хорошо, — нехотя ответила Поттер, мысленно проклиная Маккиннон проклятьями. — Я согласна быть твоей девушкой.       Осторожно Леди вышла из-за спины брата, но не успела сделать шаг, как почувствовала как ее схватили за руку. Обернувшись она встретилась взглядом со злыми глазами брата. — Ты этого не сделаешь, — сказал Сохатый. — Ты не станешь встречаться со слизеринцем.       Эйприл прикрыла глаза. Она знала, что брат после подобной выходки может не простить ее, но и сказать ему о том, что проиграла в карты не могла, потому что сама не верила, что подобное могло случиться. Она прекрасно играла, а тут проиграла человеку, который до этого вообще карт в руках не держал. «Что-то здесь не так». — Прости, — прошептала она, выскользнув из хватки брата. — Я давно пообещала себе, что как только найду своего тайного поклонника начну встречаться с ним. Я всегда исполняю свои обещание я надеюсь, что ты поймёшь и примешь мой выбор.       Девушка сглотнула и, последний раз взглянув на брата, шагнула в сторону Розье. Она нехотя вложила свою руку в ладонь слизеринца и пошла с ним в обратном направлении, надеясь, что после таких отношений останется живой.       Двадцать минут странная парочка шла в молчании. Эйприл не хотела говорить со слизеринцев и хотела вырвать руку из его ладони, но понимала, что сделать этого не может. «Дурацкое желание».       Идя под руку с человеком с факультета змей, она все больше начала подозревать, что это подстава. Она понимала, что Марлин не могла выиграть так просто, ведь она даже не знает основных правил. Маккиннон не знает даже названия карт, а ведь каким-то только ей постижимым образом у нее в руках оказались все козыри. — Что-то здесь не чисто.       Эван перевел задумчивый взгляд на девушку, а потом резко повернул голову в противоположную сторону, да так, что хрустнула шея, и уставился на стену. Они медленно продвигались вперёд и никто не спешил начать разговор первым. Розье хотел, чтобы первой разговор начала Поттер, а Леди не хотела ни начинать разговор, ни того, чтобы его начал однокурсник. — Может, хватит молчать, — наконец не выдержал Розье, вновь повернувшись лицом к девушке. — Если мы в скором времени не начнем разговаривать, то я не знаю, что будет дальше. Что вообще делают в отношениях? Ходят на свидания, целуются, обнимаются, а главное — разговаривают. Разговоры — это основная часть любых отношений.       Эйприл удивлённо взглянула на слизеринца. Она, конечно, знала, что они умны, хитры, амбициозны, но никогда бы не подумала, что кто-то из них может сказать что-то подобное. Девушка быстрее бы поверила в то, что все слизеринцы произошли от троллей, потому что некоторые буквально походили на них, чем в это. — Я не знаю о чем разговаривать, — сказала Эйприл, задумавшись. — Мы раньше не общались... Давай попробуем начать с того, чем ты вообще увлекаешься?       Слизеринец усмехнулся. — Давай, — сказал он, заметно расслабившись. — Я ничем особенным не увлекаюсь. Немного рисую, немного сочиняю стихи, в следующем году хочу попробовать пройти отборочные в команду по квиддичу. — Ты стихи сочиняешь? — искренне удивилась Поттер. — Можешь, что-нибудь сочинить прямо сейчас?       Эван задумался, а после кивнул. Из кармана мантии он вытащил блокнот, который постоянно таскал с собой и набросал несколько четверостиший. После того, как закончил, он вырвал лист из блокнота и с долей гордости протянул его девушке. — Читай.       Эйприл удивленно уставилась на парня, а после уставилась в слегка помятый лист бумаги. Ты добротой своею согреваешь, И красотой душевною цветёшь, И в жизни очень много успеваешь, Но ты совсем себя не бережёшь. Ты свою маму чрезвычайно любишь, И в жизни много делаешь сама, И ты счастливой непременно будешь – Пришла твоя счастливая зима! P.S. Взгляни на мир свободною душой, И ты увидишь небо голубое, Ты мал один, а мир такой большой, Но велика душа твоя с любовью!       Девушка несколько раз перечитывала одни и те же строчки, чтобы лучше вдуматься в написанное. — А причем тут зима? — спросила она недоуменно. — Сейчас же осень.       Эван усмехнулся. — Осень, — подтвердил он. — Но здесь речь идет не о времени года, а о конкретном человеке. Обо мне. Я с детства сравниваю себя с зимой. Я считал себя холодным почти ледяным и наверняка таким и был, но ты изменила меня и за это я тебе благодарен, — Розье склонился и оставил смазанный поцелуй на костяшках пальцев. — Считай меня сопливым романтиком, если хочешь.       Эйприл несколько минут удивленно смотрела на однокурсника, а после, отрицательно покачав головой, возразила: — Ты не сопливый романтик. Такие люди, как ты, встречаются редко. Многие просто не умеют или бояться выразить свои свои чувства даже на обычном листе бумаги. Честно, ты первый человек, который написал для меня стихотворение. Меня это тронуло. Спасибо тебе. Стихотворение правда чудесное.       Слизеринец улыбнулся уголком губ, чем вызвал новую волну удивления со стороны гриффиндорки. Раньше она видела на лицах студентов Слизерина только гадкие усмешки. — Не знала, что змейки умеют улыбаться, — сказала она, немного расслабляясь.       Эван усмехнулся. — Я скажу тебе точно так же, когда увижу на твоем лице серьёзное выражение, — откликнулся он, запрыгивая на подоконник. — По-моему, у львят это тоже большая редкость.       Эйприл рассмеялась. Напряжение отступило. Теперь идея встречаться на желание не казалась такой ужасной. Если очень постараться, то Поттер, может быть, даже сможет чувствовать себя спокойно в компании угрюмого слизеринца и, наконец, забыть о Сириусе. «Это может быть хорошим шансом проверить, что он чувствует ко мне» — подумала девушка, запрыгивая на подоконник рядом с Розье.       Она уже пять лет дружила с мальчишками и успела вдоволь изучить их психику. Им не нравится, когда предмет их воздыханий встречается с кем-то другим, и Эйприл надеялась, что Блэк, сказав о той загадочной Э. П., которую Поттер ищет ежедневно, просто выдумал ее, решив скрыть свои истинные чувства. — О чем задумалась? — спросил Эван, легонько толкнув девушку в плечо.       Леди посмотрела на своего однокурсника, а после пожала плечами. Ей не хотелось говорить о том, что их отношения скорее всего когда-нибудь прекратятся. Ей не хотелось говорить, что она хочет использовать его, чтобы проверить чувства другого парня. — Давай прогуляемся? — предложил Розье, потягиваясь. — На улице погода хорошая. Проветрим мозги перед новой учебной неделей.       Гриффиндорка хотела уже согласиться, но вспомнила о том, что должна была помочь друзьям и брату в подготовке к празднику. — Сегодня не могу, — ответила она с неподдельной грустью. — У друга завтра день рождения. Мы устраиваем вечеринку, а к ней нужно подготовиться. Давай сходим погулять завтра?       Эван тяжело вздохнул. Не на такое он рассчитывал, но все же сейчас понимал, что делать нечего. — Завтра так завтра, — сказал он, а после склонился к руке девушки и поцеловал руку. — Еще увидимся, принцесса.       Слизеринец ушел. Эйприл еще несколько минут смотрела ему вслед, а потом развернулась и пошла искать друзей. Поттер шла и прокручивала в голове произошедшее. Она думала о том, что сегодня ей скажет брат. Он явно будет не в восторге от того, что произошло сегодня, но ей придется смириться с этим. Правду она, увы, рассказать не сможет.       Быстро девушка дошла до гостиной и вошла внутрь, прямо в гущу приготовлений. Мародеры сидели на диване в компании еще нескольких мальчишек и девушек и вместе они что-то оживленно обсуждали. Поначалу на Леди никто не обратил внимания, но буквально через несколько минут Джеймс перевел взгляд на сестру и замер на полуслове. — Я могу присоединиться? — спросила Эйприл осторожно, нервно переминаясь с ноги на ногу.       Питер и Римус переглянулись. Сохатый поднялся с дивана и подошёл к сестре, когда он положил руку девушке на плечо, Эйприл вздрогнула и, повинуясь какой-то силе, пошла вслед за братом из гостиной. — Джеймс, я...       Поттер прижал ладонь к губам сестры, заставив ее замолчать. — Не нужно объяснять, — сказал он. — Я прошу тебя только сказать мне кое-что. Что ты нашла в этом слизеринце?       Эйприл вздохнула. Она не знала, как сказать брату. Что придумать, чтобы ответить на его вопрос? Ведь по сути она не видела в Розье ничего, что могло бы ей приглянуться. «Он — полная противоположность Сириуса».       Действительно было так. Эван был прирожденным аристократом. Он прямо-таки излучал холод, бесстрастие, превосходство. В Блэке этого не было. Он был веселым, смелым, жизнерадостным. По нему нельзя было сказать, что он принадлежит одной из самых благородных семей. «Я тоже могу стать их частью, — подумала Эйприл. — Нужно всего лишь выйти замуж».       Поттер не знала хочет ли стать полноправным Блэком и носить эту фамилию, которая, наверное, имела самое большое отношение к черной магии. — Ты ответишь на мой вопрос? — спросил Джеймс нетерпеливо.       Девушка кивнула, пытаясь придумать хоть что-то. — Ну, он пишет стихи, выглядит романтично... — Эйприл запнулась. — Мне хотелось чего-то необычного. Гриффиндорцев я вижу каждый день и знаю их вдоль и поперёк, а вот слизеринцы весьма интересные личности. Вообще послушай, я сделала это для того, чтобы привлечь внимание Сириуса.       Сохатый поднял брови в удивлении. Он оглянулся по сторонам, но никого в коридоре не увидел. — Причем тут Сириус? — спросил он, прижавшись к стене. — Нет, ну я знаю, что ты любишь его. В этом я тебя понимаю, но я не понимаю, для чего тебе привлекать его внимание? Понимаешь ты можешь любить его, но не надейся, что он полюбит тебя в ответ. Поверь мне я сам сталкиваюсь с этим почти ежедневно, а Бродяга... Он ведь бабник! Он девушек меняет как перчатки. Я знаю, что с Маккиннон он встречается по его меркам довольно долго, но я знаю, что когда-нибудь он ее бросит. Он такой человек, который ни за что не сможет остепениться. Он не хочет иметь семью. Ему главное получать удовольствие. Это смысл его жизни и, даже если он когда-нибудь обратит на тебя внимание, все равно разобьет твое сердце. А я не хочу, чтобы это произошло. Я не хочу, чтобы ты страдала.       Эйприл удивленно уставилась на брата. Она знала о друге почти все то, что сказал Джеймс, но сомневалась, что Сириус сможет бросить ее, ведь они друзья, а Блэк никогда бы не обидел друга. Он не смог бы поступить так. — Я знаю, что ты имеешь в виду, — сказала Поттер, смотря в глаза брату. — Но я не собираюсь встречаться с ним по крайней мере пока. Я просто хочу посмотреть со стороны, что он будет чувствовать. видя меня с Розье. Он ежедневно разбивает мое сердце, встречаясь с Марлин, и если он чувствует хоть что-то приближенное к тому, что чувствую я, то пусть узнает, какого было мне, когда он встречался с другими. Когда он, гиппогриф его дери, встречался с моей собственной подругой.       Сохатый несколько минут в удивлении смотрел на сестру, а после усмехнулся, прижав ее к себе. Правой рукой он растрепал волосы девушки, создавая на голове беспорядок. — Не могу понять, — сказал он, — откуда в тебе столько коварства. Вроде бы абсолютно одинаковые. Оба характером пошли в мать, а внешностью в отца. У обоих мамина улыбка и папина тяга к приключениям, но что-то я ни у кого из них не замечал такого качества, как коварство.       Эйприл усмехнулась, дав брату легкий подзатыльник. — Мы не должны в точности повторять наших родителей, — сказала он, закинув руку на плечо Джеймса. — Да, мы можем быть похожи на них характером, внешностью, но мы никогда не будем такими, как они. В этом наша особенность. В этом особенность всех детей. В каждом ребенке есть что-то особенное, то, что отличает его от взрослого. Ну а мое коварство... Я думала, что ты не удивишься этому. Я же мародер       Джеймс улыбнулся уголком губ и кивнул головой. — Верно, ты — мародёр, — согласился он, почесав затылок. — Знаешь... Ты можешь встречаться с Розье. Я и сам хочу посмотреть как на это будет реагировать Бродяга, но у меня есть условие: встречайся с ним так, чтобы этого не видел я.       Девушка улыбнулась, покачав головой. С брата она перевела взгляд на стену, в углу которой паук усердно строил свою паутину. Это этой картины бросало в дрожь, и поэтому гриффиндорка решила отвернуться. — Если ты хочешь посмотреть, как на это будет реагировать Сириус, то я не представляю, как ты это сделаешь, если я буду встречаться с Эваном так, чтобы этого не видел ты, — сказала она. — Вы же постоянно вместе.       Джеймс вздохнул. — Ладно, встречайся когда и где хочешь, — нехотя сказал он, — но скажи ему, чтобы черту не переходил, не то ты узнаешь, как на это будет реагировать не Блэк, а я.       Эйприл рассмеялась, поцеловав брата в щеку. Она и не планировала делать ничего такого. В ее планах было просто взять и походить держась за руку. Этого будет достаточно. — Хорошо, — согласилась она и потянула парня в гостиную. — Пойдем готовиться к вечеринке. Мы же не знаем, когда вернется Сириус, а нам надо все успеть.       Приготовления заняли по меньшей мере два часа. Гриффиндорцы радовались, что у Блэка наконец-то появилась постоянная девушка, чьи желания нужно было исполнять ежедневно. В гостиную Бродяга вернулся поздно вечером и, естественно, ничего не узнал о том, что друзья однокурснику и просто знакомые на завтрашний вечер приготовили ему целую вечеринку. — Думаю, что пора ложиться спать, — сказал Джеймс, когда время уже перевалило глубоко за полночь. — Завтра сложный день. Как никак первый день недели и первый урок у Макгонагалл.       Утром мародеры встали раньше обычного. Они решили дождаться того момента, когда проснется Сириус, чтобы сразу поздравить его. Время тянулось медленно. Подарки лежали на одной из пустых кроватей. Блэк спал, зарывшись носом под одеяло.       Примерно через двадцать минут к парням присоединилась Эйприл. Она выглядела заспанной и Сохатый осмелился подумать, что она и вовсе не спала. В сознание подкралась одна неприятная мысль, от которой он тут же отгородился. «Ей пятнадцать», — заверил себя Джеймс, но от этого беспокойство не пропало. Он доверял сестре, но не мог доверять слизеринцам.       Он хотел уже спросить у девушки о том, где она была сегодняшней ночью, но не успел этого сделать. Из-под одеяла показалась голова Сириуса. Его глаза медленно открылись и в начале в них отразилось непонимание. — С днем рождения! — хором прокричали мародёры и на губах Бродяги расплылась счастливая улыбка.       Он вылез из-под одеяла. Сегодня Блэк не выглядел заспанным, каким обычно бывал по утрам, когда приходилось рано вставать. Сегодня он выглядел бодрым, а самое главное — счастливым. — В этом году сюрприз лучше, — сказал он, обнимая друзей.       Джеймс, похлопав друга по спине и вручив ему свой подарок, вспомнил события прошлого года. Тогда им составило труда делать вид, что они его не замечают. Они прятались от него целый день, готовясь к вечернему празднику. Поттер знал, как было тяжело другу ведь, по всему Хогвартсу у них были шпионы. Студенты видели его, а после приходили и все докладывали мародёрам и то, что слышал Сохатый, совсем ему не нравилось. Он чувствовал себя виноватым до сих пор и хотел исправить это. — То, что было в прошлом году, больше не повторится, — заверил он друга, улыбаясь. — Мы больше не заставим тебя страдать.       Сириус улыбнулся и стал распечатывать подарки друзей. Времени оставалось достаточно, чтобы успеть распаковать их все. — Это только часть сюрприза, — сказал Джеймс, наблюдая за тем, как друг распаковывает подарок Питера. — Вечером будет больше и интереснее, а сейчас нам пора на завтрак.       Блэк в нетерпении поднялся с кровати и ушел в душ одеваться. Ему уже не терпелось узнать, что приготовили ему друзья на вечер, и сейчас казалось, что время будет тянуться мучительно долго. Когда Бродяга вышел, остальные мародеры уже были готовы и ждали его стоя у дверей. — Ребят, я думаю вы не будете против если я немного задержусь, — сказала Эйприл, смотря брату в глаза. Он нехотя кивнул. — Мне нужно встретиться с Эваном.       Сириус замер и посмотрел на подругу требовательным взглядом. — Кто это? — спросил он как можно более непринужденным тоном.       Девушка слегка улыбнулся, предвкушая увидеть злость в глазах друга. — Эван Розье, — ответила она, сама удивившись своему уверенному тону. — Он мой парень.       Тело прошибло мощным разрядом. Блэк вздрогнул и дернулся, как от сильного удара. Новость о том, что у Эйприл появился парень, его не обрадовала. Сильно не обрадовала. — Когда твоя сестра начала встречаться с этим... — Сириус не закончил. Он не знал, как закончить это предложение, потому что добрым словом Розье он явно крыть не будет.       Джеймс посмотрел на друга как-то странно. Он старался выровнять дыхание, потому что злился сам. Он думал, что сестра встретится со своим дружком позднее, а не прямо перед завтраком. Он хотел подготовиться, но сейчас сделать этого не мог. Прил не дала времени, чтобы сделать это. Она действовала только по ей известному плану и никого в свой план посвящать не собиралась. — Со вчерашнего дня, — ответил Сохатый, как ему показалось непринуждённым тоном. — Мы шли в гостиную после завтрака и Эван позвал ее поговорить. В нашу компанию Прил вернулась только через два часа и, как выяснилось позднее, начала встречаться с ним.       В ушах стучало. Волна гнева разливалась по всему телу, и Сириус пытался не обращать на это внимания. Выходило плохо. Он знал, что еще чуть-чуть и гнев его захлестнет полностью. Вот она ревность. Блэк хотел заставить подругу ревновать, чтобы посмотреть на ее чувства, а в итоге начал ревновать сам. Необычно, почти невозможно. «Я сойду с ума из-за этой девчонки», — подумал Блэк. — Кошмар, — прошептал он. — Джеймс, ты хоть в курсе, что он слизеринец? Я знаю, что ты в курсе, но я не понимаю, почему ты спокойно реагируешь на это. Ты хоть представляешь, что он может сделать с ней?       Поттер пожал плечами. Честно, он догадывался, на что способны слизеринцы, и в тайне боялся за сестру, но понимал, что показывать этого не должно. Эйприл просила об этом, и он выполнит просьбу сестры. — Я знаю, кто он, — сказал он, мысленно торжествуя, — но я уверен, что он не тронет мою сестру. Если подобное случится, я лично вырою ему могилу. К тому же перечить сестре я не могу. Она же сказала, что начнет встречаться со своим тайным незнакомцем и вот он нашёлся. Поверь, дружище, я сам удивился, когда узнал.       Сириус прорычал что-то неразборчивое. Мысль о том, что он должен сейчас встретиться с Марлин, отошла на второй план. Сейчас он думал только об Эйприл и о Розье, который каким-то непостижимым образом перехватил его письмо. — Сохатый, — прошептал он, понимая, что один с этим гадом не справится, — не он тайный поклонник твоей сестры. Он просто не может им быть.       Джеймс усмехнулся, растрепав свои волосы. Пора было идти на завтрак, и поэтому он первым вышел из гостиной. За ним следом побежал Блэк и остальные друзья. Бродяга быстро подстроился под шаг друга и теперь по лестнице они спускались плечом к плечу. — Откуда ты можешь знать? — спросил Поттер некоторое время спустя, когда они уже спускались по лестнице в вестибюль. — Вчера Эйприл заверила меня, что он сказал ей, что все это время присылал подарки. Я думаю, что врать бы он не стал, потому что Прил сказала, что он назвал в точности каждую вещь, которую ей прислали. Откуда он мог знать это, если не дарил, м? Откуда знаешь ты, что он не тайный поклонник? Может быть, ты знаешь имя настоящего? Если да, тогда скажи мне его.       Сириус замер, пытаясь решиться на действие, которое возможно будет стоить ему жизни. Он боялся узнать о том, что будет делать Джеймс. — Это не он дарил твоей сестре эти подарки, — сказал он. — Розье этого не делал, потому что это делал... В общем, это делал я. Джеймс, только не бросайся на меня с кулаками. Для начала прошу выслушай меня. Я полюбил твою сестру в конце четвертого курса. Я не знаю, что произошло тогда, что послужило причиной этому, но это случилось и я влюбился. Все лето я чувствовал себя невыносимо вдали от нее и понимал, что это не нормально, поэтому начал встречаться с Марлин, но с ней я начал встречаться также для того, чтобы проверить, что твоя сестра чувствует ко мне. Я знаю ее давно, знаю ее мечты, тайны, желания и я понемногу исполнял их, посылая подарки от таинственного поклонника. Ты спрашиваешь, как я узнал, что Розье обманывает Леди, так я отвечу. В своём последнем письме я написал свое имя в надежде, что Эйприл узнает о моих чувствах и поймет меня, я не знаю, как он это сделал, но похоже этот слизеринец перехватил мое письмо и переписал послание.       Джеймс спокойно выслушал рассказ друга, хотя в некоторых моментах ему очень сильно хотелось перебить его. Он был удивлен, когда узнал, что Бродяга был влюблен в Леди, хотя удивляться здесь было особо не чему. Эти двое были буквально созданы друг для друга. — Знаешь, вы с Леди два чертовых гения, — сказал Джеймс, обдумав всю ситуацию. — Я верю тебе, Бродяга, но верю только потому, что ты мой друг. Я тебе верю, но даже это не может меня заставить пойти против желания сестры. Если хочешь, сходи и объясни ей все сам. Она не глупая. Сможет понять то, что ты ей скажешь. Расскажи о своих...       Поттер замер. Впрочем сделал это не он один. Он и остальные мародёры застали не совсем приятную для глаз сцену.       Недалеко от входа в Большой зал стояла Эйприл с Эваном. Пока он улыбался во все тридцать два зуба, Леди смущённо отводила глаза в сторону. Сохатый видел, как она заметила их и тут же оживилась. Девушка, едва заметно вздохнув, встала на носочки и осторожно коснулась губ слизеринца своими. Милый недоверчивый осторожный и такой сладкий поцелуй. Так целуют только тех, кого любишь. — Что она...       Сириус отшатнулся. Укол ревности прошиб сердце. Глаза застилала пелена гнева, и только Римус и Питер удерживали его от того, чтобы броситься на слизеринца, который посмел тронуть Эйприл.       Поттер же не была против даже тогда, когда Розье перехватил инициативу в поцелуе и углубил его. Перед глазами Блэка пронеслись воспоминания тех дней, когда она точно с таким же наслаждением отвечала на его поцелуи и прикосновения. Если бы не Марлин, они могли бы встречаться. Если бы Сириус не боялся признаться в своих чувствах они были бы вместе. «Это все в прошлом, — подумал он, провожая взглядом девушку. — Я все испортил».       Завтрак мародёров, что было необычно, прошел в тишине. Сириус, чтобы не срываться на подругу, отсел от друзей к Марлин и все время хмуро поглядывал на сестру друга с другого конца стола.       Уроки пролетели довольно быстро и еще с утра Блэк бы был этому рад, но сейчас все мысли были о Розье и Эйприл. Бродяга раз за разом прокручивал произошедшее сегодня и все больше понимал, что хочет стереть противного слизеринца с лица земли. Он мог это сделать. Он хотел это сделать, но не хотел обидеть Поттер, которая наверняка любит этого гада самой искренней любовью. — Бесит.       Джеймс, который вел друга в гостиную, где все было готово для вечеринки удивленно посмотрел на друга. — Почему твоя сестра выбрала этого идиота? — спросил Сириус. — Что есть в нем, чего нет во мне? Он — хладнокровный, я — теплый, он — унылый, я — весёлый, я — добрый, он — злой, он — трус, я — храбрец. Он — моя точная противоположность.       Сохатый вздохнул. «Молодец, сестренка, — мысленно сказал он. — Хотела проверить чувства этого идиота? Проверила. Теперь он достает меня. Черт, почему вы не можете просто взять поговорить и начать встречаться?» — от собственных мыслей Джеймса передёрнуло. Пожалуй, того, чтобы сестра и друг начали встречаться, он хотел меньше всего. — Бродяга, спроси у нее это сам, — посоветовал Поттер. Он уж точно не хотел спрашивать у сестры, почему она из всех мальчишек Хогвартса выбрала именно Розье. Это противоречит ее идеалу идеального парня, о котором она когда-то говорила.       Сириус отрицательно покачал головой. Он точно не хотел спрашивать у подруги то, что она нашла в его, так сказать, конкуренте. — А вообще давай поговорим об этом потом, — предложил Джеймс, пропуская друга в гостиную. — У нас праздник. Мы будем веселиться!       Вечеринка началась как только двое мародёров вошли в гостиную. Выпивка, танцы, разговоры, шутки. Всего этого гриффиндорцам не хватает в учебные будни, поэтому каждый из них с нетерпением ждет дня рождения одного из мародеров, чтобы не только отпраздновать, но и повеселиться вдоволь до следующего праздника.       Невесело было пожалуй только Сириус. Он смеялся, шутил, принимал поздравления, но делал это не искренне. Он понимал, что плохое настроение было связано с Эйприл, которая даже не потрудилась досидеть на вечеринке до конца. Она ушла через несколько минут после Лили, пожаловавшись, что сильно хочет спать.       Хоть Поттер и поцеловала его в щеку, это не вызвало былого всплеска эмоций. Он знал, что в этом был виноват Розье. Он заставил Блэка испытывать отвращение к девушке, которую любил всей душой, и за это он должен поплатиться. — Сохатый, — позвал друга, который тоже заметно погрустнел, Сириус. — Мне нужно проветриться. Я схожу прогуляюсь.       Джеймс все понял и кивнул. — Не наделай глупостей, Бродяга, — попросил он, сжав плечи друга. — Если тебя исключат, я последую за тобой, а моей матери это не понравится. Ты — часть мародеров. Мы без тебя не сможем.       Блэк кивнул польщенный словами друга. Он хотел избить Розье до полусмерти, но теперь придется всего лишь припугнуть его. Он знал Юфимию Поттер и ему больше всего не хотелось, чтобы ее любимый сын отчислился из Хогвартса из-за него.       Сириус, прихватив волшебную палочку и мантию друга, вышел из гостиной. В коридорах было пусто, изредка лишь пролетали приведения, но и те быстро исчезали, проплывая через стены в другой коридор. Это зрелище одновременно завораживало и заставляло вздрагивать.       Один раз Сириус увлеченный придумыванием плана чуть не влетел в Филча, который занимался вечерним патрулем коридоров. Один раз он встретился с миссис Норисс, которая благодаря мантии-невидимке его не заметила, но учуяла. Она пронзительно мяукнула и закрутила головой, сверкая яркими жёлтыми глазами. Как бы сильно Блэку не хотелось в тот момент наступить ей на хвост делать этого он не стал. Не хотел попасться ее хозяину, который очень дорожил своей кошкой и уже сам заподозрил неладное. «А ведь Филч и Эйприл чем-то похожи, — подумал Сириус, — оба дорожат своими кошками», — Бродяга усмехнулся, вспоминая белоснежную кошку подруги, которая с первого курса невзлюбила его, явно считая своим противником. Порой Блэку хотелось сказать ей, что ее время вышло, что хозяйка любит его, но он этого не делал, прекрасно понимая, что окружающие могут счесть его за психа, а кошка, мало того, что не поймёт его слов, так еще может наброситься, изуродовав лицо царапинами.       Блэк неспешно шел по многочисленным коридорам, не отрывая глаз от карты мародеров. Он знал, что Эван Розье сейчас блуждает в коридоре на четвертом этаже, поэтому не боялся, что придется искать способ, чтобы пробраться в гостиную Слизерина. — Еще чуть-чуть и тебе не поздоровится, — пообещал он, спускаясь на пятый этаж.       В коридорах никого не было. Даже призраки куда-то ушли. Тишина оглушала, временами прерываясь чересчур громкими шагами. Волосы под мантией растрепались, и Бродяга нехотя представил, как после своего возвращения в гостиную будет с силой раздирать их своей расчёской. «Будет больно, — подумал Сириус. — Чертовски больно»       Он медленно шаг за шагом придвигался к своей цели. Точка с именем Эван Розье не двигалась, и Блэк заинтересовался, что именно этот идиот делал в коридоре.       Спустя десять минут гриффиндорец, наконец, увидел своего врага.       Слизеринец сидел на подоконнике одного из окно и при свете волшебной палочки что-то писал на листе пергамента, что-то шепча себе под нос. «Ботаник», — подумал Сириус, решив, что однокурсник занимается домашним заданием. — Что, в гостиной уже домашнее задание не делают? — громко спросил он из-под мантии.       Эван вздрогнул. Он настороженно осмотрелся по сторонам, водя волшебной палочкой по коридору. Естественно, он никого не увидел. — Кто здесь? — спросил он, пряча листок пергамента в карман мантии.       Блэк тихо рассмеялся и, слегка отодвинув края мантии, послал в слизеринца заклинание. — Пивз, это ты? — спросил Розье, явно испугавшись.       Сириус рассмеялся громче и сбросил с себя мантию-невидимку, решив, что прятаться уже бессмысленно. Он засунул шелковую ткань в карман мантии вместе с картой мародеров и с улыбкой уставился на своего однокурсника. — Меня со многими сравнивали, но с Пивзом — никогда, — сказал он. — И знаешь, я приму это за комплимент.       Розье успокоился. Теперь он держался уверенно. В его глазах вспыхнула вспышка гнева. Он выставил перед собой волшебную палочку, готовясь к тому, что гриффиндорец может напасть в любую минуту. — Блэк, — сказал он с гадкой усмешкой, приближаясь. — Тебе не говорили, что шататься ночью по коридору строго запрещено?       Сириус улыбнулся. — То же самое я хотел спросить у тебя, — сказал он дружелюбно. — Но я здесь не для того, чтобы учить тебя правилам. У всех нас для этого есть старосты и деканы. Я здесь по другому поводу, — Бродяга вздохнул. — Отстань от Эйприл.       Эван вначале смотрел удивлённо, а после удивление сменилось хищной улыбкой. — С чего мне это делать? — спросил он. — Поттер — моя девушка. Она любит меня. Я спросил, будет ли она встречаться со мной, она сказала да. Упустил ты своей шанс, Сиричка.       Блэк не знал, что его разозлило больше, и даже не хотел этого выяснять. Он начал выкрикивать заклинания, направляя их в сторону Розье.       Слизеринец вначале лишь уклонялся, но после, изловчившись, сам начал атаковать. Противники не боялись друг друга, они не боялись быть обнаруженными и понести за это наказание. Ими овладел гнев. Вскоре Бродяга выбил палочку из рук противника. — Сдавайся, — сказал он, не сводя кончика волшебной палочки со слизеринца. — Эйприл тебе не принадлежит. Она моя.       Эван разъярился и, забыв о своей слизеринской чести, бросился на гриффиндорца с кулаками. Блэк не ожидал подобного, поэтому удивился, когда в его левую скулу с силой влетел кулак. Сириус пошатнулся и с трудом увернулся от следующего удара. Он спрятал волшебную палочку в карман и сам начал вначале отражать удары, а после и бить.       Бродяга в тайне от родителей обучался рукопашному бою, поэтому с точностью отражал удары противника, но иногда это сделать все же не удавалось. Один раз Розье разбил ему губу, Сириус за это поставил удар чуть ниже глаза, не сомневаясь, что к утру там будет фингал. — Драка в коридоре четвертого этажа! — голос полтергейста Пивза пронесся по коридору и заставил двух студентов замереть.       Слизеринец и гриффиндорец, переглянувшись, помчались в разные стороны. Блэк накинул на себя мантию и шел тихо, прижавшись к стене, чтобы спешивший на крик Филч не задел его. Сириус не чувствовал, что отомстил в полную силу, но понимал, что сделать что-то большее просто бы не успел. Теперь оставалось ждать и надеяться, что Розье не созовет своих дружков, чтобы ответить за случившееся. Этого Блэк не боялся, но все же драться вновь не хотелось. Разбитые костяшки пальцев саднили и, идя по коридору, Бродяга мысленно представлял, как будет выглядеть завтрашним утром, когда посмотрит на себя в зеркало. — Это все ради Эйприл, — напомнил он себе, слегка хромая. — Для нее я готов на все, и какой-то жалкий слизеринец не встанет между нами. В этом я уверен.