В любви, как и в искусстве, не нужно говорить того, что было сказано другими. Нужно говорить то, что чувствуешь. И тот, кто торопится говорить, когда ему еще нечего сказать, очень рискует никогда ничего не сказать.
Ромен Роллан
25 декабря 1975
Рождество — светлый праздник, который любит каждый человек, начиная от магглов и заканчивая волшебниками. Кто-то в этот день празднует только один праздник, а кто-то сразу два, из-за чего этот день обретает еще большее значение. Каждое Рождество близнецы Поттер проводили дома вместе с родителями. Исключениями стали те несколько лет, когда Эйприл жила во Франции и просто не могла быть дома. Тогда Джеймс возненавидел Рождество точно так же, как любые праздники, точно так же, как собственный день рождения. Все изменилось, когда сестра вернулась домой и сейчас уже вторые зимние каникулы они проводят снова дома. Пусть сегодня и был праздничный день, Прил рано вставать не собиралась. Она знала, что подарки и семейный праздник от нее никуда не убегут. К тому же мама не начнет празднование, пока домой не вернется папа, который вчера вечером ушел на ночную службу в министерство. — Прил, проснись! Джеймс с разбегу запрыгнул на кровать сестры и тут же получил по носу, когда сестра, проснувшись, с криком села в кровати, силой взмахнув рукой. — Больно вообще-то, — сказал он, потирая ушибленный кончик носа. — Что ты такая пугливая? Эйприл, нахмурившись, посмотрела на брата. Сердце в груди усиленно колотилось, дыхание сбилось, а в глазах застыл немой ужас. Она с детства боялась таких пробуждений и еще больше боялась сейчас. Каждую ночь засыпая, она представляла, как на утро в их семейный особняк явится Иоланта и вновь заберет ее к себе во Францию. Поттер не сомневалась, что это случится, и не сомневалась, что сбежать она больше не сможет. «Бабушка наверняка найдет способ, чтобы удержать меня дома», — подумала Эйприл и вздрогнула. Эйприл страшно было оставаться дома тогда, когда отец был на работе. Она боялась, что Иоланта заявится в Лондон и выкрадет девочку из собственного дома и ни мать, которая не сможет противостоять своей свекрови, ни брат, которому дома колдовать было запрещено, защитить, увы, не смогут. — Сам виноват, — отозвалась Поттер, отгоняя мысли о женщине, которая держала ее взаперти несколько лет. — Тебе вроде пятнадцать, а ведешь себя как ребенок. Вот зачем ты меня разбудил? Я спать вообще-то хочу. Джеймс улыбнулся, игнорируя обвинения сестры. Он давно привык к тому, что у Прил слишком часто меняется настроение, поэтому он научился сносить это спокойно. Без ссор и криков. Спасибо матери, которая объяснила, что у девочек перемены настроения связаны со взрослением, желанием как можно скорее выбраться из-под опеки. «Джимми, просто твоя сестра начинает взрослеть, — объяснила мама. — Относись к ней спокойно. Через год-два это пройдет». Он надеялся на это. Надеялся, что перемены в настроении пройдут быстро и Эйприл снова станет жизнерадостной девушкой, которая не знает такого слова, как грубость. — Нужно меньше с Бродягой по ночам разговаривать, — беззлобно сказал он. — Вот до сколько вы вчера разговаривали? Поттер усмехнулась. — Мы разговаривали гораздо меньше бы, если бы вечерами с ним не разговаривал ты, — сказала она. — Мы встречаемся. У нас отношения и нам нужно больше времени проводить вместе. Джеймс закатил глаза. — Давай пока про Бродягу говорить не будем, — предложил он. — Я до сих пор никак не могу привыкнуть к тому, что он забирает тебя у меня каждые каникулы. Вот скажи, сколько дней тебя не будет после того, как ты уедешь? Девушка встала с кровати, потягиваясь. Она слегка пошатывалась. На теле слишком сказывался недосып, но она все равно была довольна. — Два дня, — ответила она. — Я уеду четвертого января. Приеду домой шестого, а седьмого мы уже вернемся в школу. Сохатый тяжело вздохнул. Он сомневался, что сможет спокойно прожить эти два дня вдали от сестры. Порой ему казалось, что это слишком, что он слишком сильно привязан к Эйприл. Осознавать это он начал, когда ему впервые об этом сказала Лили, но даже прислушавшись к ее словам, он не смог начать относится к сестре более спокойно. Он понимал, что не может прожить без нее час, день, неделю. Он не сомневался, что когда она выйдет замуж, то ему придется несладко. Очень несладко. И он надеялся, что это со временем пройдет, что зависимость от сестры испарится. — Вот именно, — отозвался он. — Получается, вдвоем мы проведем совсем мало времени, но я не виню тебя. Эйприл косо посмотрела на брата. Вместе они проводили большую часть времени и теперь она удивлялась, как брату не надоедает общение с ним. За те несколько лет, что девушка провела во Франции, она успела сильно соскучиться по брату, но после возращения, после нескольких ссор она поняла, что может спокойно проводить время без него. Джеймс же похоже этого не понимал и не спешил оставлять сестру без присмотра. — Идем завтракать, — сказал он, обнимая сестру за плечо. — Пока ты здесь, я от тебя не отстану. Поттер посмотрела на брата и улыбнулась, обнимая его за торс. Всё-таки их отношения были гораздо сильнее, чем на, казалось, на первый взгляд. У них почти никогда не бывало ссор, они проводили вместе время и многие удивлялись, как два разнополых человека, что по крови являются родственниками, умудряются так хорошо ладить. — Прил, улыбнись, — попросил Джеймс, заметив хмурое выражение лица сестры. — Сегодня Рождество. Сегодня нужно веселиться! Кривая улыбка коснулась лица девушки, и это Сохатого не устроило. Он выпутался из объятий сестры и стал ее щекотать, прекрасно зная, что Леди ненавидит щекотку. — Джим, прекрати! — крикнула Эйприл, отбиваясь от руки брата. — Ну, Джим! В Хогвартсе Поттер все реже стала называть брата именем. Чаще всего в компании мародеров использовались прозвища, поэтому она называла брата его кличкой, но дома все это отпадало. В семейном кругу возвращались имена данные при рождении. Так Сохатый вновь становился Джеймсом для отца, Джимом для сестры и Джимми для матери. Имя Эйприл же сокращалось до Прил и домочадцы называли ее только так. Поттер понимала, что брат не собирается прекращать эту пытку щекоткой, поэтому, чтобы спастись, она рванула вперед, бегом спускаясь вниз по лестницу. С кухни чувствовался приятный аромат. В воздухе витал запах пирога с карамелью и яблоками, запечённого мяса с картошкой, тыквенного сока. Эйприл знала, что это не все праздничные блюда, которые мама приготовит сегодня. На обед их будет ждать несколько видов салата, а вечером начнется настоящий праздник для живота. Жареная курица, салаты, шампанское, которое позволяли пить и детям, но в разбавленном состоянии, торт и еще множество других блюд. Вечером же волшебники обменяются подарками друг с другом и, возможно, пойдут поздравлять соседей. Поздравление соседей с Рождеством было давней традицией на улице, где проживали Поттеры. Взрослые обменивались друг с другом поздравлениями и пожеланиями, а дети оббегали все дома в округе, выпрашивая конфеты. Джеймс и Эйприл раньше тоже участвовали в колядках. Они вместе с другими детьми наряжались в костюмы разной тематики в зависимости от праздника и ходили по домам, выпрашивая конфеты. В рождественский вечер колядующие перед каждым домом исполняли небольшую песню, поздравляя жителей. Пять лет прошло с тех пор, как близнецы участвовали в последний колядках. Они планировали ходить по домам в праздники до своих двенадцать лет, но, увы, планы пришлось резко поменять из-за Иоланты, что забрала Эйприл во Франции. Без сестры Джеймс не хотел ходить по домам, а Прил не разрешала бабушка, ссылаясь на то, что это пустая трата времени и участвовать в подобных махинациях запрещено волшебникам, в чьих венах течет чистая кровь. — Вернись! — прокричал Сохатый, перепрыгивая через две ступени, чтобы догнать сестру, но та все равно была быстрее. Возвращаться девушка не собиралась. Она бегом спустилась с лестницы и перестала бежать только перед входом в кухню. Туда она зашла спокойным шагом. — Доброе утро, мам! Эйприл села за стол, наблюдая за матерью, которая украшала пирог. На первый взгляд казалось, что она не услышала утреннего приветствия, но это было не так. — Доброе утро, мам! Джеймс влетел на кухню, едва успев затормозить, и сел на стул рядом с сестрой. Он даже не запыхался и сейчас сидел спокойно, представляя из себя образец приличия. — Доброе, — Юфимия повернулась и улыбнулась детям. — Опять беготню устроили? От вас двоих шума, как от стада диких животных. Близнецы переглянулись и улыбнулись друг другу одинаковыми улыбками, доставшимися им от матери. — А папа не пришел? — поинтересовалась Эйприл, налив в стакан сок. Женщина взглянула на детей и покачала головой. Флимонт уже вторую неделю возвращался поздно домой. Иногда его ставили в ночную смену, притом что целый день он проводил дома, а иногда он проводил целые сутки на своей работе, возвращаясь усталым и изможденным. — Волноваться не о чем, — заверила она детей, увидев, как беспокойство медленно зарождается в их глазах. Джеймс и Эйприл тревожно переглянулись. Оба близнеца помнили, что произошло, когда четыре года назад отец задержался на работе. На него напали и серьёзно ранили. Брат и сестра до сих пор вспоминали испуганные глаза матери, полные боли глаза отца, который из последних сил старался держаться на ногах. — В последний раз... Юфимия перебила сына, не дав закончить то, что он собирался сказать: —Та ситуация отличается от этой. Миссис Поттер посмотрела на своих детей, которые были похожи как две капли воды, и вздохнула, поняв, что не смогла их разубедить. — Ваш отец сутками сидит в министерстве, — начала объяснять она, выглянув в окно. — Там сейчас очень много работ с бумагами. Кто-то что-то напутал и вот министр гоняет всех от работников связи до мракоборцев. На задания ваш отец не выходит, так что нападать на него некому. Эти слова несильно, но все же подействовали на двух гриффиндорцев. Теперь они, все так же продолжая волноваться за отца, могли хотя бы сделать вид, что перестали переживать и опасаться, что с ним больше ничего не случится. «То нападение подстроила Иоланта», — подумала Эйприл и вздрогнула от собственных мыслей. Леди Поттер была женщиной разбирающейся во многих видах магических наук. Девушка не сомневалась, что при всех своих знаниях и связях, которых у женщины было бесчисленное множество, ее бабушка не побрезговала бы напасть на собственного сына. Она вполне могла нанять кого-то, если не хотела нападать сама. К тому же для нее складывалось все весьма кстати. Флимонт ранен, а значит, на него можно воздействовать в эмоциональном плане. Можно заверить его, что за близнецами охотится очень сильный волшебник и для того, чтобы уберечь обоих, Прил нужно увезти из отчего дома. «Бред, — Эйприл покачала головой, отгоняя плохие мысли. — Бабушка не стала бы нападать на собственного сына». Однако утверждать этого она не могла. Девушка знала, что черная магия меняет людей до неузнаваемости, и поэтому она сомневалась в том, что знает настоящую Иоланту. — Эй, принцесса Хогвартса, о чем задумалась? — поинтересовался Джеймс, встряхнув сестру за плечо. — Опять о Блэке мечтаешь? Поттер удивленно взглянула на брата. Зачастую Сохатый теперь обращался к сестре именно так. Первые дни после того, как на голову сестры нацепили корону, он опасался шутить поэтому поводу, решив, что любое упоминание об этом будет причинять девушке боль, но вскоре юноша понял, что случившееся Эйприл не коим образом не волнует и она считает, что произошедшее нелепая шутка и скоро все это разрешится. — Любимый братик, — не без сарказма обратилась Эйприл к парню. — Когда ты говоришь фамилию Блэк, то, пожалуйста, уточняй, о каком из братьев ты говоришь, чтобы я случайно не вздумала выцарапать тебе глаза. Джеймс прыснул в кулак, а вот Юфимия наоборот — нахмурилась. Нет, ей было все равно, что Прил угрожает собственному брату, ее интересовало кое-что другое. — А как вообще получилось, что ты стала принцессой, а принцем Регулус? — спросила она. — Изначально ведь тебя заявляли на этот бал вместе с Сириусом. Девушка не была удивлена тому, что ее мать обо всем знала. В этом наверняка очень сильно помог Ежедневный пророк и папа, который работал в министерстве и был наслышан об этом конкурсе. — Изначально я действительно должна была идти на бал вместе с Сириусом, — подтвердила Поттер, чувствуя, как при одном лишь упоминании возлюбленного сердце ускоряет свой темп, — но за день до бала Сириусу написала мать и попросила срочно явиться домой. Отказаться от участия я уже не могла, потому что моя фамилия была в списке участников, поэтому ко мне подставили Регулуса и мы вдвоем каким-то непостижимым образом выиграли. Юфимия задумчиво кивнула. Она помнила тот день, когда в Ежедневном пророке сначала были объявлены лишь фамилии участников. В тот день женщина подумала, что участвовать дочь вместе с Сириусом, и Флимонт это подтвердил, но после все поменялось, и в Ежедневном пророке опубликовали не только фамилии, но и имена, тем самым окончательно заявив об участии студентов. В десятой строчке этого списка были Регулус Блэк и Эйприл Поттер, что не могло не удивить. — Может, это какая-то ошибка, — предположила Фими. — Ты сказала, что Сириуса домой позвала мать, а это значит, что его брата использовали как замену. Может быть, его потом снова поменяют на старшего брата и все образумится. Прил на это надеялась так же сильно, как надеялась на то, что их с Сириусом отношения не закончатся через несколько месяцев. Встречаясь с Бродягой, она не могла знать, чего от него можно ожидать и это ее пугало. — А как вообще у вас с ним? — спросила Юфимия. Эйприл удивленно уставилась на мать, выгнув правую бровь вверх. Удивительно, но факт: она этому научилась у Бродяги. — С кем? — С Сириусом, — пояснила миссис Поттер, улыбнувшись. — Вы же встречаетесь. Какой он вообще? Девушка едва слышимо выдохнула. На пару секунд ей показалось, что мать спрашивает о Регулусе, и поэтому сейчас она была несказанно рада, что речь шла не о нем. — Ну он добрый, крас... — Так, обсуждайте парней без меня, — попросил Джеймс, вставая со стула. — Как закончите позовете. Сохатый удалился с кухни, не забыв прихватить парочку пирожков с патокой, которые мама примерно десять минут назад достала из духовки. — Что это с ним? — поинтересовалась Юфимия. За прошедшие годы она стала понимать несколько хуже, потому что он, сам того не желая, отдалился. Эйприл покачала головой. — Возможно, неразделенная любовь, — объяснила она. — Он любит Лили, а она в его сторону даже не смотрит. Миссис Поттер улыбнулась. — Все девочки слишком гордые в период взросления, — объяснила она. — Я тоже твоего отца вначале и знать-то не хотела. Моя мама делала все возможное, чтобы настроить меня против него и, можно сказать, у нее это хорошо получалось только потому, что я сама не хотела иметь с ним ничего общего. Мы были слишком разными. Пока я вечерами сидела за учебниками, готовясь к урокам, он скитался по замку со свитой друзей, вытворяя настоящий беспредел. Он был буйным, за ним бегали девчонки, я была тихой и все на курсе считали меня серой мышкой. Именно из-за этого он и положил глаз на меня. Твой папа бегал за мной целых два года, притом что влюбился в четырнадцать, и только на шестом курсе я ответила ему взаимностью. Так мы и живем. Я уверена, что Джеймс тоже найдет свою вторую половинку, если не сдастся. Девушка внимательно, не перебивая, выслушала рассказ матери. Она знала, что отец был бунтарем в Хогвартсе, по крайней мере, догадывалась об этом, сравнивая его и себя с Джеймсом. Она знала, что мама очень много училась, потому что мечтала стать колдомедиком. И она точно знала, что именно их история любви доказывает, что любовь между людьми, у которых нет ничего общего, возможна. — А теперь вернёмся к тебе и Сириусу, — продолжила Юфимия. — Расскажи, с чего у вас все началось. «С того, что он однажды поцеловал меня в раздевалке для квиддича», — пронеслось в мыслях, но Эйприл тут же отогнала их, решив, что маме подробности о том, что она и Бродяга целовались, в то время как он встречался с Марлин, знать было не к чему. — Ну... — девушка задумалась, не зная с чего начать. — Получается, он был влюблен в меня с четвёртого курса, но хранил это в себе, боясь, что я не отвечу взаимностью. Сама же я поняла, что влюбилась на несколько месяцев позднее. Поняла я это только тогда, когда он стал встречаться с Марлин, и мне это не нравилось. Встречаться мы начали недавно, через несколько недель после того, как я проиграв в карты подруге стала встречаться со слизеринцем. Сириусу это не понравилось и он признался мне в любви. Так, в принципе, мы и начали встречаться. Улыбка Юфимии сменилась озадаченным выражением лица. — А разве вы не начали встречаться еще летом? — спросила она, нахмурившись. Эйприл уставилась на мать удивленными глазами. О том, что она и Блэк изображали пару тем летом, она и позабыла. — Приехав в Хогвартс, мы решили, что неправильно разрывать нашу дружбу, перекрестив ее отношениями, поэтому мы сошлись на общем мнении остаться друзьями, — выкрутилась она. — Но потом поняли, что ошибкой стало наше расставание. На лицо Юфимии вернулась улыбка. Она понимала, что дочь говорит не все, но напирать на нее не стала. За все время, начиная со своей самой первой беременности, она прочла кучу книг на тему материнства. Так она узнала, что не стоит давить на девочек в том возрасте, когда они меньше всего хотят зависеть от взрослых. Если нужно будет, дочь сама все расскажет. То же самое в принципе касалось и мальчиков, но в этом правиле для них были некоторые отличия, к которым Фими так же прибегала при общении с сыном. — Вот видишь, — сказала она, взглянув на часы, — у вас с Сириусом все хорошо. Вы вовремя поняли, что оставаться вам друзьями просто бессмысленно. То же самое произойдет и с Джеймсом, — она еще раз посмотрела на часы. — Что-то папа сильно задерживается. Эйприл кивнула, соглашаясь со словами матери. Внезапно где-то за пределами дома раздался резкий внезапный хлопок. Девушка неосознанно вздрогнула, оглянувшись в поисках источника шума. — Всем доброе утро. В кухню вошел Флимонт Поттер. Он прошел мимо дочери, поцеловав ее в макушку и занял свободное место рядом. — Ну и ночка, — сказал мужчина, устало выдыхая. Прямо сейчас ему хотелось только одно: лечь спать и проспать целые сутки. Юфимия, подойдя к мужу, помогла снять уличную мантию. — Что-то серьёзное? — спросила она, наблюдая за тем, как Джеймс возвращается и занимает свое место рядом с сестрой. Флимонт тяжело вздохнул, глотнув из стакана прохладного тыквенного сока. Это слегка его взбодрило и теперь ему захотелось есть. В нос ударили чудесные запахи стоящих на столе блюд, и он не знал, с чего начать: с пирожков с патокой или с жареного мяса. — Серьёзное творится уже несколько недель, — сказал он, потягиваясь. — Все мы знали то, что происходило летом, лишь начало чего-то более опасного и грандиозного. Близнецы переглянулись. Они давно догадывались, что за пределами безопасного Хогвартса творится что-то плохое. Они знали, что их отец не просто так не ночует ночами дома. Он борется с черными магами. — Но что? — спросил Джеймс, желая знать правду. Он понимал: то, что говорит Дамблдор, является правдой лишь отчасти. Директор преподносит студентам лишь смягченную форму того, что происходит на самом деле. Флимонт внимательно посмотрел на сына тёмно-карими глазами, решая, стоит ли говорить детям о происходящем за пределами дома и Хогвартса. Он точно знал, что всей картины они не знают. Дамблдор точно бы не стал говорить студентам о еженедельных убийствах. — Расскажу после завтрака, — решил он. Это стало сигналом для Юфимии. Из посудного шкафа она достала чистую тарелку, куда положила немного тушеного мяса с картошкой, немного салата и завершила все парочкой пирожков, которые муж обожал точно так же, как и сын. В стакан она налила тыквенного сока, который уже начал нагреваться и это значило, что его вскоре нужно будет охладить. — Спасибо, Юффи, — поблагодарил Флимонт, улыбнувшись жене теплой улыбкой. — А вы чего сидите? Тоже давайте завтракайте. Следующие полчаса в кухне слышались только стуки вилок о тарелки. Обычно Поттеры частенько разговаривали за приемами пищи, но сегодня был другой случай. За столом сохранялась напряжённая тишина и напряжённой она была из-за Флимонта, который продумывал наиболее лучший вариант, чтобы сообщить о происходящем детям. Жена в какой-то смысле уже была посвящена во все это, ведь вновь вернулась в Святое Мунго, где принимала раненных. Мужчина пытался оттягивать момент, прося добавки, но спустя каких-то двадцать минут понял, что третья порция добавки в него уже не поместиться. Взглянув на своих абсолютно одинаковых и в то же время разных детей, он выпрямился, поморщившись, когда спина неприятно заныла. — Как я понимаю, Альбус ни о чем вам не говорил? — спросил он для того, чтобы просто уточнить сей факт. Эйприл и Джеймс синхронно покачали головами. Сейчас они были как никогда спокойны и серьёзны, что для них было необычно. — Хорошо, — мужчина кивнул, довольный тем, что директор выполняет то, что приказал ему министр магии. — Тогда слушайте, — он задумался, пытаясь понять с чего начать. — В магической Британии сейчас очень не спокойно. Началось все еще летом, а может быть, даже слегка раньше, когда на территории Хогвартса нашли убитого мальчика. После этого, вы знаете, было затишье. Вроде бы все стало нормально: никаких убийств и прочих действий, но все повторилось, когда вы были в квиддичном лагере. Нашли убитую семью маглов. Тогда министерство осознало, что творится что-то по-настоящему плохое. Убийства продолжались. Они совершались с разной частотой. Бывали частые нападения с периодичностью несколько раз в неделю, бывали затишья по несколько недель. Иногда убивали кого-то одного из маглов, иногда доходило до целых семей. Сейчас тот, кто стоит за всеми убийствами, действует более осторожно. Они убивают тех, кого не жалко, то есть убивают бездомных, пьяниц и делают это довольно редко. Теперь большинство они не убивают, а лишь калечат, стирая память без возможности вернуть ее. Джеймс нахмурился. — Ты думаешь, что в этом участвует не один волшебник? — спросил он, уже предугадывая ответ отца. Флимонт кивнул. — Министр магии и, собственно, мы мракоборцы считаем, что в этом участвует целая группировка волшебников и у них есть предводитель, которого и стоит бояться. Пока нам не удалось вычислить самого главного. Он хорошо скрывается и не спешит выходить наружу, участвуя в бесчинствах. Однако он активно посылает на задания своих подчиненных, большинство из которых наверняка находятся под непростительными или являются выходцами из чистокровных семей, где ненавидят маглов. Эйприл и Джеймс переглянулись. Они были уверены, что их мысли сейчас абсолютно сходятся. Оба понимали, что в этом могут быть замешаны родители слизеринцев, ведь большинство из них презирают маглов и считают, что они должны быть их рабами. — Куда катиться этот мир, — сказала Юфимия, покачав головой. — Неделю назад в Святое Мунго доставили раненного маленького мальчика. Его еле удалось спасти. Флимонт кивнул. Он отлично понимал чувства жены. Ведь еще неделей ранее в больнице доставили пятнадцатилетнего подростка, которого несколько часов подряд пытали Круциатусом. Мистер Поттер понимал, что Фими боится за жизнь Джеймса и Эйприл, и поэтому позволила рассказать им о происходящем только для того, чтобы они держались подальше от опасности. — Когда-нибудь это прекратиться, — сказал он, пытаясь убедить в этом жену. — Волшебники не живут вечно. Даже если это молодой волшебник, то это не означает, что он сможет продолжать подобные бесчинства десятки лет подряд. Юфимия не особо верила в это. Она думала, что даже если один волшебник, возглавляющий это безобразие, отойдет от дел, то на его место обязательно встанет кто-то другой, ведь маглоненавистников сейчас хватает, и женщина не сомневалась, что такими темпами вскоре будут пропадать и маглорожденные, и те волшебники, которые заступаются за них. — Флимонт, — миссис Поттер посмотрела на мужа, пытаясь мысленно сказать ему то, что он и так должен был понимать. Мужчина кивнул, сложив пальцы рук домиком. — Прил, Джеймс, — обратился он к детям и замолк, пытаясь подобрать более правильные слова. — Ситуация в мире опасная, — сказал он, повторив то, что говорил ранее. — Поэтому я прошу, нет, я требую, чтобы вы вели себя осторожнее. Не выходите далеко за пределы Хогвартса, не общайтесь с подозрительными людьми. Будьте осторожны. Все, что происходит сейчас, возможно, кончится через несколько месяцев, а может, станет еще опаснее. Вы, двое, для нас с Юфимией самые дорогие люди. Наши дети. Будьте осмотрительнее. Близнецы синхронно кивнули, хотя Сохатый знал, что то, о чем попросил отец, будет выполнить очень сложно. И кажется, сейчас юноша понял, кем будет после Хогвартса. — Вот и хорошо, — Флимонт улыбнулся. Усталость как рукой сняло, но он все равно понимал, что поспать придется. — Как у вас дела в школе? По-моему, у вас скоро должно пройти собеседование по выбору будущей профессии. Ну, кем хотите стать? Эйприл и Джеймс переглянулись. — Не знаю как Прил, а я все так же хочу пойти в сборную по квиддичу. Сохатый соврал. Он понимал, что если скажет родителям о том, что решил стать мракоборцем, то не один из них этого не одобрит. — Хорошо, — Юфимия улыбнулась. — А ты, Эйприл? Девушка пожала плечами. Сейчас она действительно не знала, кем будет в будущем. Продолжать играть в квиддич как брат она не хотела, заниматься банковским делом или лечить людей тоже не хотелось. — Будет время еще определиться, — сказал Флимонт. — У тебя сейчас в голове любовь гуляет, поэтому определиться сложно. Поттер кивнула. Она действительно подозревала, что все дело в этом. Ее сейчас ничего не интересовало. Ничего, кроме Сириуса, с которым она должна будет скоро выйти на связь. Мужчина просидел еще немного на кухне, заглянув в свежий номер Ежедневного пророка, в которой впрочем-то не узнал ничего нового. После он отправился в свою комнату, чтобы хоть немного поспать. — Ну что, Прил, пойдём на улицу? — спросил Джеймс, посмотрев в окно. — Погода чудесная. Эйприл покачала головой. — Я пойду поговорю с Сириусом.***
Четвертое января наступило слишком быстро. Этого дня Прил ждала с нетерпением, с того дня как наступил январь. Ей не терпелось увидеться с Бродягой, ведь одних разговоров через осколок волшебного зеркала ей не хватало. Она чувствовала, что сильно соскучилась по гриффиндорцу, и поэтому с самого утра носилась по комнате, то в душ, то выбирая одежду, то стараясь хоть что-то сделать со своими волосами, которые после душа никак не хотели высыхать. — Прекрати метаться, — попросил Джеймс, с носом зарываясь под одеяло. — Сириус появится здесь не раньше десяти. У тебя ещё два часа. Это Эйприл не утешило. Она стояла и, прикусив губу, смотрела на себя в зеркало. Ей казалось, что чего-то в ее образе не хватает, но она никак не могла понять чего. — Посмотрю я на тебя, когда ты будешь готовится ко встрече с человеком, которого ты безумно любишь и не видел больше недели, — съязвила она, еще раз проходить расческой по влажным волосам. Голова парня вновь появилась над одеялом. — К сожалению, человек, которого я безумно люблю, ко мне равнодушен и я могу даже больше сказать. Она меня ненавидит, — сказал он. — Я благодарен человеку, который сделал нас парой на балу, но это были единственные дни, когда она хоть как-то общалась со мной. Эйприл покачала головой. Она знала, что брату бессмысленно говорить о том, что все может поменяться. Он в это просто не поверит. — Прояви терпение и все изменится, — лишь сказала она, возвращаясь к сушке волос. Следующие два часа она пыталась максимально подготовиться ко встрече с любимым человеком и его семьёй. За каких-то двадцать минут она успела поесть, выбрать платье, вдоволь наговориться с матерью и отцом и прямо сейчас сидела на лестнице в коридоре, ожидая, когда раздастся стук в дверь и в дом войдет Сириус. Минута шла за минутой. Прил тревожно посматривала на часы, на которых время казалось замедлилось. Секунда тянулась за секундой и Эйприл внимательно следила за стрелкой, которая ползла очень медленно. Тук-тук. Поттер вздрогнула, переводя взгляд на дверь, и внезапно подорвалась с лестницы, открыв ее. На улице с улыбкой на лице стоял тот, кого она мечтала увидеть уже несколько дней. — Ну привет. Бродяга, улыбнувшись, раскрыл руки для объятий, в которые девушка буквально влетела, прижавшись к груди парня. Он крепко обняла его, вдыхая запах одеколона смешанного с запахом ментоловых сигарет. «Он снова курил», — подумала она, но сейчас это было неважно. Сейчас было важнее то, что она стоит в объятиях любимого человека и весь сегодняшний день проведет вместе с ним. — Я так соскучилась, — сказала она, не обращая внимания на снег, который пушистыми хлопьями падал на волосы, почти сразу же растворяясь. — Я тоже, — Сириус взял девушку за плечи и, улыбнувшись, легонько коснулся своими губами ее губ. Поцелуй, о котором он мечтал с того дня, как они разъехались по домам. Сердце учащенно забилось. Эйприл приоткрыла губы, пропуская язык парня внутрь. Она едва слышимо простонала, чувствуя, как в груди возрастает возбуждение, и нехотя отстранилась. — Пошли в дом, — сказала она, тяжело дыша. — Джеймс хочет тебя увидеть. Блэк спорить не стал. Он тоже хотел встретиться с другом и прямо сейчас он желал, чтобы эта встреча продлилась недолго. Он чувствовал себя придурком, но это чувство меркло перед желание провести время наедине с любимой. Вдали от ее братца, который наблюдает за ними словно коршун. — Привет, блохастый, — Сохатый вышел из кухни, держа пирожок с патокой в одной руке. Свободной рукой он пожал руку другу. — Привет, олень, — не отставая от друга, сказал Сириус. — Здравствуйте, мистер и миссис Поттер. За спиной Джеймса в дверном проеме стояли Юфимия и Флимонт. Мужчина вышел вперед, обогнув сына, и остановился посреди комнаты. — Ты один? — спросил он, пожимая руку парню. Блэк покачал головой. — Отец ждёт недалеко отсюда, — ответил он. Мракоборец покачал головой, сунув руки глубоко в карманы мантии. — В следующий раз скажи ему, чтобы тоже зашел, — сказал он, нахмурившись. — Не чужой же человек всё-таки. Флимонт вздохнул. За ним и Орионом ведется след многолетней дружбы, которая резко оборвалась десять лет назад по весьма непонятным причинам, о которых мужчина не хотел вспоминать. — Я передам, — пообещал Сириус, зная, что отец все равно не согласится. — Прил, нам пора. Эйприл кивнула. Она обняла на прощание родителей и брата, позволила Бродяге накинуть на себя уличную мантию и вслед за ним вышла в прохладное утро. — Ты готова? — спросил он, взяв девушку за руку. Гриффиндорка кивнула. Она была точно готова и не боялась того, что могло произойти дома у Блэков. К странностям она уже привыкла и знала, что все равно бы пошла туда вслед за парнем. — Тогда идем. Сириус повел однокурсницу прочь от дома, теперь обнимая за талию. На улице, несмотря на прохладное утро, было достаточно много народу, кто-то подметал тропинки около своих дорог, кто-то возвращался из магазина. — Мама, смотри какая красивая пара. Прил обернулась и в паре десятков шагов от себя увидела миссис Хадсон со своей пятилетней дочерью Клэр. Девочка, одетая в теплую зимнюю куртку, показывала пальцем в сторону них. — Милая, пальцем показывать некрасиво, — ответила женщина, а после удосужилась взглянуть на прохожих. — Бог мой, Эйприл, ты ли это?! Поттер улыбнулась и подошла ближе. — Здравствуйте, миссис Хадсон, — поздоровалась она, а после, присев на корточки, протянула руку девочке. — Привет, Клэр, помнишь меня? Девочка несколько минут смущенно рассматривала протянутую ладонь, а после, проигнорировав ее, бросилась на шею с объятиями. — Прил! — громко крикнула она, обнимая девушку. Эйприл пошатнулась и перевела взгляд на Сириуса в поисках спасения. Он улыбался. — Кларисса, хватит липнуть к девушке! — громко воскликнула Руби. Поттер выпрямилась, с благодарностью улыбнувшись старой подруге матери, которая с интересом рассматривала как ее, так и Блэка. — Я последний раз тебя и Джеймса видела летом, — сказала она. — Ваш отец говорит, что вы учитесь в специальной школе, так? Прил кивнула, соглашаясь. Родители давно придумали байку о специальной школе, чтобы скрыть происхождение как свое, так и своих детей от маглов. — Выросла ты, конечно, красавицей стала, — заметила миссис Хадсон. — В невесты уже отдавать можно. «Уже отдали», — подумала Эйприл, вспоминая о татуировке на пальце. — Парня-то себе не отыскала? — вновь начала допрос женщина. Поттер хотела было закатить глаза, но воздержалась. Она знала, что таких любознательных людей очень много и они не отстанут от тебя, пока ты не ответишь на все их вопросы. — Отыскала, — Эйприл перевела взгляд на Сириуса, прося о помощи. Она понимала, что они опаздывают. — Это мой парень. Блэк кивнул и, улыбнувшись, протянул женщине ладонь. — Я Сириус, — представился он, обняв свою девушку за талию. Миссис Хадсон улыбнулась. — Клэр права, вы действительно красивая пара, — сказала она. — Спасибо, — поблагодарила Поттер. — Знаете, мы бы поговорили подольше, но нам пора. Мы опаздываем. Бродяга кивнул. Они и правда опаздывали, а ему не хотелось получить от отца лишь за то, что тот оставил его мерзнуть на морозе. — Хорошо, — ответила Руби. — Прил, ты Юфимии-то передай, чтобы она зашла. Не то давненько я ее уже не видела. Эйприл пообещала, что обязательно передаст просьбу матери и на том они распрощались. Двое гриффиндорцев, дождавшись, пока женщина с девочкой отвернуться, помчались со всех ног. Они пробегали мимо людей, почти их не замечая, ведь очень торопились, чтобы попасть в конец улицы. — Ну наконец-то, — не без раздражения сказал Орион, пронзив сына презренным взглядом. — Доброе утро, мисс Поттер. Девушка, стараясь выровнять дыхание, нашла в себе силы, чтобы ответить. — Доброе, мистер Блэк, извините за то, что мы задержались. Мужчина кивнул. Сейчас гнев медленно отходил на задний план и на его место заступало спокойствие. — Ничего страшного, — сказал он. — Извините за мою резкость в самом начале. Я просто напряжен. Сегодня, насколько вы знаете, мы устраиваем семейный ужин. Эйприл кивнула. Она до сих пор не могла понять, как родители Сириуса так быстро приняли ее в семью, но спрашивать у кого-то из них об этом она не спешила, ведь знала, что любое невпопад произнесённое слово может понести за собой неприятности. — Вы готовы? — поинтересовался Орион, взглянув на часы. — Если да, то можем отправляться. Мужчина выставил локоть вперёд, дав возможность девушке ухватиться за него. Поттер сделала это нехотя, потому что не особо любила данный способ перемещений. Она посмотрела на Бродягу, который взял отца за руку. Тот вел себя спокойно, хотя по нему было видно, что он готов стоять где угодно, но не рядом с отцом. «А ведь они похожи. Сильно похожи», — подумала Эйприл и ее втянуло в водоворот трансгрессии. Голова закружилась и девушка зажмурила глаза. Примерно через две секунды она вновь почувствовала твёрдую землю под ногами и рискнула открыть глаза. Перемещение получилось довольно быстрым и было несколько приятнее того, что было в первый раз. По крайней мере, сейчас ее не тошнило и она могла твердо ступать по земле, приближаясь к знакомому, на первый взгляд ни чем не примечательному дому. «Мне нравится это место, — подумала Эйприл и одернула себя. — Моей магии нравится это место». Действительно, черная магия, которая веками скапливалась в этом особняке, будоражила молодую кровь, оскверненную чёрной магией. Здесь Поттер чувствовала, что держать ее под контролем легко и именно это ей нравилось. Здесь она забывала о том, чему на протяжении нескольких лет ее учила Иоланта. — Прошу, — Орион открыл дверь перед детьми, пропуская их вперед. Сириус, крепко держа ладонь девушки в своей руке, прошел через коридор в помещение, смутно напоминающее холл. Комната была довольно просторной с двумя лестницами. Одна из них вела на верхние этажи, другая в кухню. Юный Блэк помог снять Эйприл мантию и, стянув свою следом за ней, повесил их на вешалку. — Идём, — Бродяга повел девушку на кухню, прекрасно зная, что его мать прямо сейчас там отдает Кикимеру приказы. Вальбурга действительно оказалась на кухне. Она сидела на стуле, который располагался по левую сторону от места главы семейства. Домовик, слегка согнувшись, стоял рядом со своей госпожой и слушал поручения. — ...дальше отправляйся в Косой переулок и навести нашего ювелира. Он отдаст тебе одну вещь. Миссис Блэк перевела взгляд на сына и будущую невестку. — Наконец-то явились, — женщина поднялась со своего место и вплотную подошла к Эйприл. Склонившись, она осторожно обняла ее, слегка прижав к себе. — Чувствуй себя как дома, дорогая. Поттер, удивленная этим жестом, кивнула, не в силах сделать что-либо еще. Она знала, что это всего лишь правила этикета, но все равно была поражена до глубины души. — Сириус, идите пока в комнату, — попросила Вальбурга. — Если понадобитесь, я вас позову. Бродяга кивнул и повел Прил прочь с кухни. Подальше от родителей. Выйдя в холл, он прошел к другой лестнице и поднялся вверх на три лестничных пролета. — Дурдом, — сказал он, открывая дверь своей комнаты. — Моя матушка только что это доказала. Эйприл прошла в комнату вслед за парнем и осмотрелась. На первый взгляд ничего не изменилось. Разве что со стены пропали фотографии полуголых девиц, что Поттер заметила почти сразу. — Мальчик исправляется, — усмехнулась она. Блэк недоуменно посмотрел на Поттер, а после перевёл взгляд на стену. — Мне это больше не нужно, — сказал он, обо всем догадавшись. — Зачем мне какие-то полуголые девушки, когда есть ты. Сириус склонился и поцеловал девушку в привычной для себя манере. Быстро он взял контроль, чувствуя, как девушка отдаётся ему без остатка. Ему нравилось чувствовать власть, но рядом с Эйприл ему хотелось быть покорным. — Ты меня с ума сведёшь, — сказал он, отступив, чтобы отдышаться. — И я не могу сказать, что мне это не нравится. Поттер улыбнулась так робко, что у Бродяги буквально снесло крышу. Он тяжело вздохнул, чувствуя, как в штанах становится тесно. «Чертово обещание», — подумал он, мысленно проклиная друга. Девушка подошла ближе, поцеловав парня. Через поцелуи ей хотелось наверстать то упущенное время, что они были порозонь. Сириус не сопротивлялся. Он при всем своем желании не смог бы оторваться от столь притягательных губ. Не контролируя себя, он сел на кровать, утянув за собой и Эйприл, что удобно разместилась на его коленях. — Сириус, — простонала она, не разрывая поцелуя. Блэк сглотнул, всеми силами пытаясь удержать рассудок от помутнения. Он своими губами вновь нашел губы девушки, продолжая поцелуй. Платье цвета неба сбилось, оголяя стройные бедра, которые парень поглаживал. Здравый рассудок возвращаться не планировал. Он хотел эту ведьму, хотел всем своим естеством и ему на руку шло то, что Поттер была не против телесных ласок. — Хватит. Минут пять спустя Сириус наконец смог прийти в себя. Он не знал, что именно помогло вернуть здравый смысл его поступкам, но сейчас он почти что скинул Эйприл со своих колен. — Почему? — девушка, стоя напротив Сириуса с опухшими от поцелуев губами, пыталась выровнять сбившееся не на шутку дыхание. Блэк сглотнул. — Ты не совершеннолетняя, — объяснил он, надеясь, что этот ответ успокоит Прил, но он ошибался. — Тебе тоже нет семнадцати и я сомневаюсь, что тем, с кем ты спал, тоже было семнадцать, — сказала Поттер обиженно. Бродяга вздохнул. Девушка была права. Раньше он действительно не задумывался, выбирая себе партнера, но сейчас все изменилось. — Не нужно сравнивать себя с другими, — попросил он, повернувшись лицом к девушке, которая села рядом с ним. — Ты для меня особенная. Я готов ждать столько, сколько потребуется. Эйприл хмыкнула. — Сириус, я не хочу быть особенной, — сказала она. — И тебе не нужно ждать. Можешь сделать то, что хочешь, прямо сейчас. Блэк покачал головой. Он хотел, но не мог. — Ты слышала правила Джеймса, — сказал он. — Я не могу их нарушить. Поттер фыркнула. Конечно же она слышала правила братца и сейчас готова была его буквально проклясть за то, что он слишком сильно ограничивает ее жизнь. — Джим не узнает, — заверила Эйприл, вновь перебираясь к парню на колени. — К тому же этого хочет не он, а я. Это мое тело, моя жизнь и мне решать, как ими распоряжаться. Девушка осторожно толкнула парня в плечо и он упал на кровать, не в силах сопротивляться манипуляциям девушки. Она бедрами потерлась о его пах и ему снова будто бы снесло крышу. "Будто бы" здесь было главным словом. Он смог перевернуться, подмяв Прил под себя. — Уже не такая смелая, — поддразнил он. Поттер сглотнула. Она правда боялась, но останавливать Блэка не стала. Она расслабилась, позволяя парню делать все, что он считает нужным. Сириус, сглотнув, стянул с девушки платье. Он не собирался сделать то, о чем так сильно желал. Эйприл вздрогнула, когда кожи коснулся прохладный воздух. — Ты точно не пожалеешь? — спросил он, нависая над девушкой. Прил покачала головой, зная, что ему позволит выполнять все, что душе будет угодно. Ее отрицательный ответ дал Бродяге право начать действовать. Он склонился к губам, впрочем надолго там не задержавшись, почти сразу перейдя на ключицы. Он целовал, кусал и зализывал, вызывая стоны со стороны Поттер. Он медленно спускался к груди девушке и, дойдя до нее, задержался на пару секунд. — Продолжай, — попросила Леди, тяжело дыша. Сириус усмехнулся, поражаясь храбрости Поттер. Поцелуями он медленно продвигался к бедрам. «Хочешь удовлетворения — я дам тебе его» — подумал он, губами коснувшись внутренней стороны бедра. Эйприл тяжело дышала, руками зарываясь в волосы Блэка. Она подавалась вперед на каждое его прикосновение. Бродяга подцепил край кружевных трусиков и, наконец, остановился. Он тяжело дышал, но всё-таки смог взять под контроль себя и своё тело, которое буквально кричало от возбуждения. Нехотя он отстранился и сел на кровать в паре дюймов от девушки. — Почему ты остановился? — спросила Поттер, сев рядом с парнем. — Неужели не хочешь? Сириус сцепил зубы. Он хотел. Сильно хотел, но не мог перепрыгнуть сквозь свои устои и правила, которые пообещал выполнять. — Хочу, — ответил он, — но я готов дождаться твоих семнадцати. Эйприл фыркнула, недовольная тем, что они вернулись к тому, с чего собственно и начали этот разговор. — Я же разрешила, — сказала она не без злости. — Ты можешь делать все, что захочешь. Блэк покачал головой. Он действительно мог, но не хотел. Сейчас не хотел. Где-то на интуитивном уровне он знал, что скоро должно произойти что-то плохое, из-за чего девушка будет жалеть об этой близости. — Потерпи два годика, — попросил он. — Потерпи и я тебя не разочарую. Я... Стук в дверь отвлек гриффиндорца от речи, которую он собирался сказать. Он прошел к двери, попутно посмотрев на себя в зеркало. Выглядел он, мягко говоря, не очень, но все равно открыл дверь. — Хозяин, госпожа Вальбурга просит спуститься вас и мисс Поттер на кухню, — проскрежетал Кикимер. Сириус вздохнул и, закрыв дверь, повернулся к Эйприл. — Ты одевайся, а я в ванную, — сказал не, заходя в соседнюю комнату. Девушка раздраженно фыркнула, но всё-таки вернула платье на место. Она встала напротив зеркала, осматривая себя в зеркальной поверхности. Прил провела по губам опухшим от поцелуев, вспоминая жадные и настойчивые поцелуи Блэка. На ключицах можно было заметить бледно-красные отметины, которые были хорошо заметны на бледной коже. «Черт», — подумала Леди, доставая волшебную палочку из сумки. Отец в кои-то веки разрешил таскать ее с собой на каникулах, а зная, что дома у Блэков можно колдовать даже несовершеннолетним, девушка поспешила воспользоваться маскирующим заклинанием, которое стерло красные отметины с ее ключиц. Сириус появился спустя десять минут, улыбаясь от уха до уха. — Идем, пока нас матушка моя не пришибла за такое опоздание, — сказал он. Эйприл удивленно посмотрела на парня. Уходя в ванную, он был слишком напряженным, и девушка чувствовала, что тогда он даже говорил с трудом, а сейчас он вновь стал тем легкомысленным парнем, которым был раньше. — Позволь спросить, что ты там делал? — спросила Поттер, выходя в коридор. Блэк загадочно улыбнулся. — Я не мог появиться перед матерью в таком виде, поэтому я немного привел себя в порядок, — ответил он, не переставая улыбаться. Прил непонимающе уставилась на гриффиндорца, но он продолжать не стал и она поняла, что спрашивать и допытываться бесполезно. — А где твой брат? — спросила она вместо этого, проследив за дверью, ведущую в комнату младшего Блэка. Сириус пожал плечами. Он действительно не знал о том, где сейчас ошивается его младший брат, да и в прочем-то знать об это не особо хотелось. — А что, соскучилась? — спросил он, выходя на второй этаж, откуда уже слышались приглушенные голоса. Эйприл покачала головой. По нему она точно не скучала и сомневалась, что когда-нибудь начнет это делать. Вслед за Бродягой она прошла на еще одну лестницы и, стоило ей спуститься буквально на пять ступенек вниз, как Сириус замер, не пропуская девушку вперёд. — Тебя где все утро носило? — спросила Вальбурга откуда-то снизу. Поттер, заинтересованная, сделала шаг на ступеньку вниз и подалась чуть вправо, наконец, увидев женщину, которая, казалось, не замечала ни старшего сына, ни ее. — По делам ходил. Эйприл узнала голос Регулуса и вздрогнула, увидев его. Пришел он не один. С ним кто-то стоял, пряча лицо в надетом на голову капюшоне. — Какие такие дела могут быть вне дома в четырнадцать лет? — осведомилась миссис Блэк, слегка повысив тон. — У нас, между прочим, гости. Слизеринец усмехнулся, стрельнув глазами вверх по лестнице. Его серо-голубые глаза встретились с карими глазами Поттер. — Мне наплевать, — сказал он, усмехнувшись.— Мне незачем находится здесь. Рядом с этой девчонкой. Эйприл, смотря на своего недруга, подумала, что он явно пьян, если умудряется разговаривать с матерью в подобном тоне. — Эта, как ты выразился, девчонка — часть нашей семьи, так что будь добр, сходи в свою комнату и приведи себя в порядок, — попросила Вальбурга младшего сына. — И кого ты привел с собой? Регулус будто бы опомнился. Он повернулся к матери спиной и взял незнакомца, или скорее незнакомку, за руку. — Забыл представить, — сказал он. — Это моя девушка — Катрин Блэквуд. Миссис Блэк была удивлена точно так же, как были удивлены Эйприл и Сириус, которые наблюдали за тем, как слизеринка сбросила капюшон. — Добрый день, мадам Блэк, — поздоровалась она, слегка склонив голову в приветственном жесте. Регулус усмехнулся и, пользуясь замешательством матери, прошел с Катрин мимо нее и поднялся по лестнице. Проходя мимо двух гриффиндорцев, он стрельнул глазами сначала по брату, а после по его подружке, которая удивленно наблюдала за бывшей подругой. Вскоре двое слизеринцев скрылись из виду, а Прил и Сириус наконец-то спустились вниз. — Матушка, звала? — спросил Бродяга, встав напротив матери, которая, поджав губы, смотрела в сторону лестницы. — Ты знал, что у твоего брата есть девушка? — спросила Вальбурга, игнорируя вопрос старшего сына. Блэк пожал плечами. — Я не слежу за его жизнью, — ответил он. — А надо бы, — упрекнула его женщина, наконец отворачиваясь от лестницы. Гриффиндорец незаметно от матери закатил глаза. Он ненавидел, когда ему приказывали, что делать, и точно знал, что чужие наказы выполнять не станет. — Maman, — обратился юноша к матери, переходя на французский язык. — Хочешь узнать о этой девушке побольше, то советую сходить и пообщаться с еще одной будущей невесткой. Вальбурга пронзила сына ледяным взглядом. — Не учи меня, — сказала она, но всё-таки послушалась совету сына и пошла по лестнице. — Вы, двое, помогите Ориону разобраться с украшениями зала. Дав поручения сыну и его девушке, женщина поднялась по лестнице на два лестничных пролета и, миновав комнату Сириуса, она остановилась напротив двери, ведущей в комнату младшего сына. Переборов желание ворваться без приглашения, она постучала и, услышав приглушенное "Войдите", прошла внутрь. В отличие от старшего брата Регулус целиком и полностью поддерживал семейные устои. Его комната была выполнена в серо-зеленых тонах. Размером она была чуть меньше, чем комната Сириуса, но была вполне удобной, что не могло не радовать. — Матушка, — слизеринец поднялся с кровати, на которой до этого сидел вместе с девушкой, что-то ей объясняя. — Ты что-то хотела? Вальбурга кивнула и прошла в комнату. — Познакомиться с твоей подругой, а после поговорить с тобой лично, — ответила она. Регулус кивнул, ожидая подобного. Он сел на кровать, выпрямив спину и взглядом показал Катрин, что бояться нечего. — Миссис Блэк, — Блэквуд вновь склонилась в легком поклоне. — Ваш сын меня уже представил, но я хотела бы сделать это сама. Я Катрина Блэквуд, для друзей и знакомых Катрин. Женщина кивнула. — Меня ты уже, видимо, знаешь, — сказала она. — Так что не вижу смысла, чтобы представляться собой. Откуда вы? Слизеринка взглянула на юношу и, когда тот кивнул, ответила: — Из Франции. Раньше обучалась там, но в прошлом году перевелась сюда. Вальбурга кивнула, более никак не выразив своей заинтересованности. — А почему переехали? — спросила она скорее из вежливости чем от желания действительно узнать что-либо. На этот вопрос Катрин ответила не сразу. Она думала несколько минут, стараясь придумать ответ, который бы удовлетворил женщину. — Надоело, — просто ответила она. — Надоела облегченная форма обучения дома. Надоели устои Франции, поэтому я решила немного сменить место обучения. Вальбурга перестала задавать вопросы, решив, что пора закончить ник чему ненужное знакомство. Она итак узнала все, что хотела. — Хорошо, — сказала она. — Я могу попросить вас выйти? Мне нужно переговорить с сыном. Блэквуд кивнула и нехотя вышла из комнаты, боясь, что в коридоре пересечется с бывшей подругой, которая будет смотреть на нее как на предвтельницу. — О чем ты хотела поговорить, мама? — спросил Регулус, нахмурившись. Женщина повернулась к сыну, пытаясь понять как лучше ему сказать о том, что эта девчонка ему не пара. — Гони эту девочку к чертям, — попросила она сына, как можно мягче. — Она тебе не пара. Слизеринец нахмурился. Впрочем то он не был удивлен тома, что его мать попросит именно об этом, но выполнять ее просьбу скорее даже приказ он ни за что не станет. — Знаешь мама, — обратился он к женщине. — Может быть она тебе чем-то не понравилась. Может быть она меня старше, но она хотя бы не безродная девица, которая тебе так понравилась. Вальбурга удержалась от того, чтобы не отвесить сыну порцию круциатусов. — Думай о чем говоришь, — попросила она. — Эйприл часть нашей семьи. Регулуса это возмутило. — Что ты вообще нашла в этой девчонке? — возмутился он. — Она же никакущая. Ее чистота крови под вопросом, а ты так сильно привязалась к ней. Может быть ты считаешь ее дочерью, которую хотела бы иметь? Миссис Блэк дернулась словно от пощёчины. Она не думала, что сын будет так жесток. Да, она действительно хотела иметь дочь и до сих пор сожалела, что ее маленькая девочка умерла в столь раннем возраста. За год до рождения своего младшего брата если быть точным. — Прекращай, — попросила Вальбурга. — Не хочешь бросать сейчас, не бросай. Просто знай, что от этой девочки у тебя будет очень много проблем. Будь в этом уверен.