Больно не будет

      В кабинете директора горел свет. Часы показывали далеко за полночь, но у собравшихся здесь сна не было ни в одном глазу. Профессор Макгонагалл расхаживала туда-сюда, пока четверо провинившихся гриффндорцев сидели на стульях около стола Дамблдора, который сидел за своим столом о чем-то задумавшись. Был в этом кабинете и Снейп. Он уже успел доложить профессорам, где были мародёры сегодняшней ночью, чем занимались и как во всем этом замешан он сам и прямо сейчас стоял чуть вдали, улыбаясь нехорошей улыбкой. — Я не понимаю, как вам четверым в голову пришла такая мысль, — строго сказала Минерва. — Сколько раз я на своих уроках говорила, как опасны оборотни? Как вы только умудрились найти его? От вашего друга мистера Люпина я ожидала гораздо большее. — Он не виноват, — Джеймс впервые поднял голову за те два часа, что они тут сидели. — Мы сами узнали о том, кто он.       Макгонагалл спокойно выслушала Поттера, поверив ему. — Так, ладно, — женщина понимала, что распинаться сейчас перед студентами бесполезно. — Все четверо совершили ужасный проступок. И поэтому понесёте наказание. Мистер и мисс Поттер, мистер Петтигрю, так как сегодня вы вышли из замка ночью, завтра вы проведете вечер с мистером Филчем. Думаю, он вам найдет вам достойное занятие. А вот мистер Блэк понесет более серьезное наказание. Во-первых, вы навсегда освобождаетесь от игры в квиддич. Теперь вы не состоите в команде. Мистер Поттер, это мое окончательное решение, — Минерва пресекла любые возражения. — Во-вторых, до конца этого месяца вы будете ходить на отработку к мистеру Слизнорту. Ну и в-третьих, должны попросить прощения у мистера Снейпа. А сейчас вы, мистер Блэк, мистер Петтигрю и мистер Снейп, отправляетесь по своим гостиным. Мистер и мисс Поттер, отправляетесь в больничное крыло. Мадам Помфри я уже предупредила.       Эйприл удивлённо посмотрела на профессора. — Профессор Макгонагалл, зачем мне идти к мадам Помфри? — спросила она, искренне не понимая цель этого визита. — Это ведь Джеймса ранило дерево.       Женщина вздохнула. Она была удивлена, что ее подопечная до сих пор ничего не почувствовала и не заметила. — Мисс Поттер, взгляните на свою руку, — попросила Минерва, отворачиваясь в сторону окна.       Прил, ничего не понимая, взглянула на свою правую руку и удивлённо вытаращила глаза. Рука, лежа на колене, тряслась, и сейчас девушка не понимала, как могла не заметить этого раньше. По запястью скатилась струйка крови, и Эйприл, сунув руку под мантию, ощупала свою спину. На школьной рубашке она обнаружила теплое сырое пятно и что-то рваное. Достав руку, она уставилась на кровь. Оказывается, Римус успел цапнуть ее, а она этого и не заметила. В страхе она посмотрела на Джеймса, который не сводил беспокойного взгляда с сестры. Проигнорировав боль в спине, он подошел к стулу, на котором сидела сестра, и помог ей подняться. — До свидания, профессор, — сказал он и первым вместе с сестрой вылетел из кабинета.       Выйдя в коридор, Сохатый отошел от кабинета на безопасное расстояние. Он бережно держал сестру за левое плечо, прекрасно помня, что правое у нее наверняка болит. — Когда Римус успел тебя цапнуть? — спросил Поттер, спускаясь по лестнице. — Ты вроде бы успела увернуться, разве нет?       Эйприл пожала плечами. Еще десять минут назад она тоже думала, что успела увернуться от когтей друга, но сейчас медленно появляющаяся в руке боль говорила об обратном. — Снейп толкнул меня, — сказала девушка, поморщившись. — Видимо, тогда-то Лунатик меня и цапнул.       Джеймс кивнул и, проигнорировав боль в спине, открыл дверь Больничного крыла. В помещение горел свет. Профессор Макгонагалл оказалась права. Мадам Помфри уже дожидалась близнецов и, как только заприметила их, втащила внутрь, ругаясь на ходу. Первой она решила вылечить спину Джеймса. Она проводила по его спине смоченным в каком-то пахучем зелье бинтом. Гриффиндорец изредка шипел от боли, но почти все время сидел тихо, лишь иногда вздрагивая. — Теперь ты, — женщина выбросила окровавленные бинты и приготовила свежие. — Снимай мантию и рубашку.       Эйприл мельком взглянула на брата, который пересел на другую кушетку. Мантию он надевать не спешил. Целительница просила его повременить и дать царапинам затянуться, а их было немало. Четыре крупных глубоких царапины и множество более мелких. Тяжело вздохнув и поморщившись от боли, Прил с трудом, но смогла стащить мантию, а затем и рубашку, пуговицы на которой с трудом расстегнула из-за того, что права рука ее прекратила слушаться. — Угораздило же вас сунуться туда.       Смазывая рваные раны, Помфри не переставала ругаться. Хоть она и пыталась смазывать царапины аккуратно, девушке все равно было больно. Она буквально шипела от боли, с силой вцепившись ногтями в собственное колено. — Больно, — прошипела Эйприл с трудом. — А чего ты хотела? — чуть не сорвавшись на крик, спросила целительница. — Тебя не деревце задело, а оборотень. Повезло ещё, что не укусил.       Поттер хотела было сказать, что не злится на друга, но из-за боли не сказала ни слова. Легче стало только тогда, когда женщина стала бинтами обматывать ее плечо. — Так твой брат может идти, а вот тебе придется остаться на ночь, — сказала женщина, уже расстилая свободную кушетку. — Неизвестно, как поведут себя царапины. У оборотней когти тоже ядовитые. Так что, если не хочешь, чтобы у тебя остались шрамы или к тебе прицепилась какая-нибудь зараза, ложись.       Эйприл, последний раз взглянув на брата, тяжело вздохнула, но всё-таки с женщиной спорить не стала. Пожелав близнецу спокойной ночи, она улеглась на кровать, уже пожалев, что оперлась на правую руку, в которой медленно возникала подвижность. — Мы завтра тебя навестим, Прил, — пообещал Джеймс, уже стоя около двери. — Спокойной ночи.       Если для остальных мародёров эта ночь пролетела незаметно, то для Эйприл она показалась бесконечной. Те пять часов, что она пробыла в Больничном крыле до пробуждения мадам Помфри, шли мучительно медленно. За это время девушка ни разу не сомкнула глаз. Плечо отзывалось тупой болью при каждом шевелении, и Прил все это успело порядком надоесть. Римуса в произошедшем она не винила и даже не злилась, как, наверное, многие бы могли подумать. Она ощущала только грусть и сожаление, что произошло это так скоро. Каждый мародёр, узнав тайну Римуса, знал, что рано или поздно, когда оборотень полностью захватит власть над сознанием Люпина, им придётся несладко. Проводя ночи с другом, они подставляли свои спины под удар, пусть и прикрываясь животным обличием. От этого они были не защищены.       Эйприл ожидала прихода мародёров утром, но с утра не явился ни один из них, поэтому первую половину дня она буквально изнывала от боли и безделья. Примерно в десять утра мадам Помфри, закончив переборку флакончиков с зельями, поменяла повязку на плече девушки, еще раз осмотрев раны. — Царапины заживут через месяц в лучшем случае, — сказала она, заново перевязывая плечо смоченным в зелье бинтом. — Повезло тебе. Обычно такие царапины остаются на всю жизнь, а у тебя даже шрамов не останется, если не будешь совершать резких движений.       На эти слова женщины Эйприл лишь усмехнулась. — Тогда шрамов мне не избежать. Правая рука у меня рабочая. Я и палочкой пользуюсь этой рукой, и ем, и все остальное тоже делаю ей же, — оповестила девушка целительницу, но та похоже даже не удивилась.       Помфри задумчиво посмотрела на Поттер, завязывая тугой узел на плече девушки. Плечо теперь было надежно зафиксировано. Мокрая ткань холодила кожу, однако Прил на это не обратила никакого внимания. — Я имею в виду резкие движения. Полеты на метле, игры в квиддич. Любые движения, когда твое плечо будет в наибольшем напряжении, — сказала Поппи, убирая склянки с зельем на место.       Эйприл с улыбкой смотрела на женщину. Из-за произошедшего ночью она все еще не могла мыслить трезво, поэтому считала, что слова школьного колдомедика не больше, чем просто шутка. Однако спустя пару минут улыбка исчезла, взгляд сменился с веселого на тревожный. — Но, мадам Помфри, у нас матч через три недели! — возмутилась девушка. — Я охотник. Я нужна своей команде.       Женщина покачала головой, пресекая дальнейшие разглагольствования. — Капитан команды кто? — Мой брат. — Тогда передай брату, что пусть выбирает, что ему дороже: победа в какой-то игре, которых еще будет миллион, или здоровье единственной сестры.       Спорить дальше было бесполезно. Эйприл могла бы сказать Джеймсу, что может летать спокойно, но она предполагала, что как только брат заявится сюда сегодня, Помфри обязательно расскажет ему обо всем. — Ему важнее второе, — сказала она тихо. Новость о том, что команда Гриффиндора лишится сразу двух хороших игроков, ее угнетало. — Да не грусти ты, — сказала колдомедик. — Подумаешь, пропустишь один матч. От этого ничего не изменится. А тебе о здоровье своем заботиться нужно. Ты же будущая мать.       Услышав эти слова от Помфри, Эйприл вздрогнула. Становиться матерью в ближайшее время она точно не планировала, но ее настораживало то, что в последнее время ее близкое окружение только об этом и говорит. «Может и правда стоит подождать своих семнадцати», — подумала девушка, уже собираясь отказаться от плана, который продумывала специально на день рождения Сириуса. — Может быть, вы и правы, — сказала Прил, откидываясь на подушку.       Мародёры появились только вечером. Тогда, когда прошел ужин. С собой они принесли несколько булочек с разной начинкой, чтобы хоть как-то скрасить недельный отпуск подруги в Больничном крыле. — А где Римуса носит? — поинтересовалась девушка, когда друзья закончили рассказ о сегодняшнем дне.       Парни тревожно переглянулись. Было видно, что они мысленно обмениваются фразами, явно о чем-то переговариваясь. — Ну... — Джеймс запнулся. — Понимаешь, мы не собирались говорить Лунатику о том, что он цапнул тебя. Сегодня утром мы сказали ему, что ты, спасая Снейпа, неудачно вышла из-под ивы и повредила ногу. Он, кажется, поверил, но перед завтраком мы наткнулись на Нюниуса и он ему обо всем рассказал. С тех пор Римус нас избегает.       Услышанное Эйприл не понравилось. Она точно знала что Люпин заходил сегодня к ней, потому что в это время притворялась спящей. Она не могла поверить, что Снейп умудрился обо всем рассказать, когда Дамблдор строго настрого запретил ему распространяться о случившемся ночью. — Подожди, если он рассказал обо всем Рему, то... — прямо сейчас Поттер испугалась за судьбу друга.       Джеймс покачал головой, тем самым опровергнув ее мысли. — Другим он пока не рассказал, — сказал он. — Дамблдора, я думаю, он не рискнет ослушаться.       В этом, пожалуй, Сохатый был прав. Северус — трус и ни за что не посмеет ослушаться наказа директора. Если он сделает это, то рискует в тот же день вылететь из школы. — А кто-то из вас хоть додумался сказать Лунатику о том, что я пострадала от того, что меня толкнул Снейп?       Мародеры переглянулись. — Мы говорили, — честно сказал Питер, заламывая пальцы рук, — но он не слушает нас. Ходит понурый. Вроде бы хочет пойти отчисляться. — Точняк, — подтвердил Джеймс. — Слушай, мне кажется, что тебя бы он послушал.       Эйприл кивнула, согласившись с братом. Она тоже считала, что Римус послушал бы ее больше остальных, потому что именно ее он ранил и именно из-за этого отдалился от друзей. — Поговорить поговорю, — пообещала девушка, — но сделаю это через неделю. Раньше меня никто отсюда не выпустит.       Джеймс вздохнул. Новость о том, что его сестра проторчит здесь еще целую неделю, не радовала. Он прекрасно понимал, что за неделю может измениться многое. — А раньше никак? — с надеждой спросил он. — Знаешь, Лунатик выглядел весьма серьёзно, когда говорил, что заберет документы. Век мы его удерживать не сможем. Он нас избегает и слушать не желает. — Мистер Поттер, — из своего небольшого кабинета вышла Мадам Помфри, — раньше никак. Вашу сестру поцарапало не дерево, как вас, а настоящий, полный сил оборотень. С этими тварями я еще не встречалась, поэтому не знаю, как отреагируют раны. Если для вас здоровье сестры важно, то вы поймёте, почему ей необходимо провести здесь целую неделю.       Сохатый вздохнул, поправив одеяло на кровати сестры. Естественно, здоровье сестры было важно для него и он не собирался рисковать ее жизнью, но он не представлял, как они втроем умудрятся удерживать Римуса в школе целую неделю. — Окей, — сказал он, наконец поднимаясь со стула. — Неделю мы его попытаемся удерживать и, пожалуй, прямо сейчас пойдем в комнату, чтобы он, не дай Мерлин, не сбежал куда-нибудь. Поправляйся только.       Подойдя ближе к сестре он поцеловал ее в лоб, потрепав по голове. Отошел и улыбнулся, освободив место для других мародеров. Каждый по очереди попрощался с подругой и парни собрались уже уходить, как вдруг Сириус замер. — Вы идите, я догоню вас чуть позже, — сказал он возвращаясь к кровати девушки.       Дождавшись, пока друзья выйдут, Бродяга, слабо улыбнувшись, сел на стул и, склонившись, положил голову Эйприл на плечо, уткнувшись носом в подушку. — Ты чего? — испуганно спросила девушка, не понимая, что делает Блэк.       Парень ответил не сразу. Он минут пять просидел в такой позе, прежде чем поднять голову и слабо улыбнуться. — Прости меня, — тихо сказал он. — Из-за меня ты оказалась здесь. Из-за меня Римус сейчас нас избегает. Из-за меня тебя чуть не убили. Понимаешь, я честно не знаю, что владело мной, когда я вовлек в этой Снейпа. Перекинув ему лист с информацией, я почти сразу об этом забыл и не вспоминал, пока ты не рванула следом за Джеймсом под иву. Если Питер рванул сразу за вами, то я тогда впал будто в ступор. Я понимал, что ни ты, ни Сохатый обратиться не сможете, потому что не станете открывать нашу общую тайну Нюниусу. Я застыл. Мне стало страшно, что Рем нападет на кого-нибудь из вас, и тогда-то я понял что натворил. Прости меня, Прил.       Он вновь склонился над девушкой и как в бреду стал просить прощения, ожидая, когда Эйприл ответит. Девушка же ответила не сразу, она несколько минут сидела неподвижно, не зная, что делать дальше. — Знаешь, — хрипло сказала она, и Сириус поднял голову. — Когда мы начали встречаться, я понимала, что ты не идеальный. У тебя есть свои демоны. У каждого человека они есть, но у тебя их слишком много. Я знала, что будет тяжело. Что в некоторые моменты ты будешь переходить черту, но я все равно согласилась быть с тобой. Блэк, я понимала, что наши отношения будут неидеальными, но я решила быть с тобой. Мне все равно на то, что ты сделал. Все плохое давно позади и прощения у меня уже просить бесполезно. Я не злюсь. К тому же ты не просил меня соваться туда. Это было мое необдуманное решение. Тогда я испугалась за брата, и поэтому рванула за ним, даже не подозревая, что это может закончиться этим. Прощения у меня просить не нужно, — еще раз повторила девушка. — Проси прощения у Римуса.       Сириус поднял голову, посмотрев на девушку. Его обрадовало то, что Прил на него не злится, но груз с души все равно не исчез. Ему было по-прежнему тяжело и чувство, что он поступил отвратительно, до сих пор одолевало его. — Я просил, — тихо ответил он. — Просил раз десять на протяжении дня, но он и слушать не хочет, и я уверен, что не будет слушать меня, пока не поговоришь с ним ты.       Девушка мысленно согласилась с ним. Римуса она знала не первый год и понимала, что так быстро и просто Сириуса он уже не простит. Также она понимала то, что ей отсюда нужно выбраться как можно скорее. Лунатик действительно может раз и навсегда уйти из Хогвартса, и тогда его будет искать уже бессмысленно. — Я выберусь отсюда через неделю и поговорю с ним, — пообещала Прил. — А пока вы сделайте так, чтобы за эту неделю он никуда не сбежал.       Сириус улыбнулся. То, что девушка собирается ему помочь, его обрадовало. Он взглянул на часы и едва заметно простонал, поняв, что уже пора прощаться. — Мне на отработку пора, — нехотя сказал он, поцеловав руку Эйприл. — Мы навестим тебя завтра. Отдыхай.       Оставив на щеке девушки смазанный поцелуй, Блэк ушел, оставив Прил наедине со своими мыслями. — Он любит тебя, — прервала поток мыслей мадам Помфри, которая принесла новый повязки. — Заботится. Его забота поможет тебе быстрее поправиться.       Как оказалось, женщина была права. Раны на коже постепенно затягивались, пусть и делали это слишком медленно. Если первые ночи они кровоточили, постоянно доставляя Эйприл неудобства, то примерно на четвёртую ночь боль постепенно отступила на нет, сменившись зудом. Мародёры навещали подругу каждый день три раза. Один — утром перед завтраком, второй — во время обеда, третий — вечером после ужина. Бывало, что они приходили втроем, бывало вдвоем, потому что Слизнорт постоянно менял время своих отработок, и Сириус приходил к девушке через раз. Так неделя прошла незаметно и в понедельник мадам Помфри провела последний осмотр. — Раны почти затянулись, — сказала женщина, осматривая рубцы. — Так, вот тебе специальная мазь. Каждую ночь перед сном мажь раны. Так они быстрее затянуться. От квиддича на месяц придется воздержаться и от резких движений правой рукой тоже.       Эйприл на все слова женщины кивала, желая как можно скорее вырваться отсюда. Завтрак она уже пропустила, и поэтому, когда вышла из Больничного крыла, помчалась в класс трансфигурации. Перед этим она сбегала в гостиную, забрала сумку с учебника и уже тогда побежала на урок. Остановившись у кабинета, она постучала в дверь и вошла, стараясь выровнять сбившиеся дыхание. — Мисс Поттер, урок начался пятнадцать минут назад, — сказала профессор Макгонагалл, бегло посмотрев на свою студентку.       Ее, казалось, даже не удивил внезапный приход Эйприл, которую из Больничного крыла должны были выписать вообще-то только завтра. — Мадам Помфри задержала, — нашла девушка оправдание. — Можно я сяду на свое место?       После того, как профессор кивнула, девушка заняла свободное место рядом с Питером. Джеймс и Сириус, что сидели перед ним, обернулись, с улыбками уставившись на нее. — Тебя же завтра должны были выписать, — сказал Сохатый шёпотом. — Я попросилась раньше, — ответила девушка, доставая учебник. — Сил не было больше сидеть там. Кстати, где Римус?       Парни переглянулись. Джеймс почесал затылок и метнул взгляд вперед на первые парты. Выглянув из-за спины Сириуса, Прил увидела друга сидящего за одной партой с Лили. Теперь-то она поняла, почему брат вел себя так странно и упорно пытался скрывать это. — Ты же не ревнуешь? — спросила Поттер. — Если да, то это бред.       Сохатый, хоть и покачал головой, все равно недобро посмотрел в спину другу. — На Лили мне плевать, — сказал он.       И вот опять. Эйприл не знала, что случилось с братом. Что заставило его разлюбить Эванс, хотя летом он только о ней и говорил, постоянно повторяя, что кому-то в любви везёт, а его, такого парня хорошего, вечно в любви обделяют. Вернувшись в Хогвартс, он изменился. Постоянно повторял, что Лили его не интересует. Он стал заглядываться на других девушек, постоянно пропадая вечерами на свиданиях. — Давно ли? — удивленно спросил Сириус. Он точно так же, как и Джеймс, был повернут в сторону последней парты. — Кто летом мне все ушли прожужжал, что твоя сестра проводит время с подругой, которая тебя, брата-близнеца, вообще ни во что не ставит?       Джеймс не сильно стукнул друга плечу, нахмурившись, когда профессор Макгонагалл перестала объяснять материал. Повернувшись и убедившись, что она просто стирала материал с доски, он повернулся обратно, радуясь тому, что сегодня Маккошка чересчур невнимательна. — Легко тебе говорить, у тебя-то вообще-то девушка есть, — сказал он. — Скажи спасибо, что у меня сестра есть, которая повелась на твою красоту. И, кстати, к Лили я перестал чувствовать что-либо именно из-за того, что она меня постоянно отшивает. Мне это надоело. Лучше уж встречаться с девушками, которых не любишь, чем страдать от неразделённой любви. Ты же сам так поступал.       Сириус покачал головой. — Я встречался с девушками только потому, что хотел вызвать эмоции и чувства у Эйприл, — сказал он, улыбнувшись девушке.       Вспоминать все свои предыдущие отношения он не любил точно так же, как не любил говорить про них при своей девушке. Сколько раз он размышлял на тему того, что поступал неправильно, и понял это только сегодня. Только сейчас. — Все равно, — отмахнулся Джеймс. — На Лили мне все равно, а вот к сестрице вопрос. Ты когда с нашим зубастым другом поговоришь?       Поттер вздохнула, пронзив спину друга суровым взглядом. Спина Римуса была напряжена, что означало, что он все слышит своим волчьим слухом. — Вечером после уроков попробую с ним поговорить, — сказала она, подумав. — Только не ожидайте, что я смогу его в чем-то убедить.       Сохатый кивнул и успел повернуться к доске, прежде чем профессор Макгонагалл обратила на них свое внимание. Повернувшись от того, что услышала чей-то невнятный шёпот, женщина пробежала глазами по студентам, но, не увидев чем-то необычного, повернулась обратно к доске, продолжая объяснять сложный материал. — Главное попробовать, — сказал Питер.       Эйприл с ним согласилась и в напряжении стала ожидать, когда закончится последний урок. Последним, кстати, сегодня было зельеварение и профессор Слизнорт, слишком добрый, отпустил студентов на двадцать минут раньше. Пока все подростки торопились собрать вещи и вернуться в свои гостиные, Поттер хотела как можно скорее собрать вещи, чтобы успеть перехватить Римуса, но ее вместе с Лили и несколькими студентами Слизерина задержал Слизнорт, чтобы объявить дату первого сбора клуба слизней в этом учебном году. Собрание было назначено на следующую неделю и, объявив это и то, что студенты могут прийти в свободной одежде, профессор наконец отпустил студентов.       Выйдя из кабинета Эйприл замерла, пытаясь предположить, куда мог отправиться после урока Люпин. — Прил, ты чего встала?       Девушка обернулась и увидела Лили, которую, в отличие от остальных, профессор Слизнорт задержал еще на пару минут. Для чего ему это было нужно — никто не знал. — Да так, задумалась, — неопределённо ответила она.       Желания посвящать подругу в проблемы свои и остальных мародёров у Эйприл не было. — Можно вопрос? — спросила Лили, продолжая свой путь рядом с подругой. — Что у вас происходит? — А что у нас происходит? — спросила Эйприл, не совсем понимая, о чем идет речь. — Ты о чем вообще? — О тебе и твоих дружках, — ответила Эванс, поморщившись. Говорить о друзьях подруги ей не очень нравилось, и она вообще предпочла бы избежать этого разговора, если бы не ее природное любопытство. — Вроде бы всегда ходили вместе, а тут ходите все понурые. Римус отдельно от вас. Ты вон из Больничного крыла вернулась. Так что случилось?       Поттер отмахнулась. Говорить подруге сейчас она ничего не собиралась. Не собиралась потому, что ей попросту надоело врать, а она это делала чуть ли не ежедневно, постоянно сохраняя тайну Римуса. — Слушай, — сказал Прил пару минут спустя, когда они не торопясь направлялись в сторону общей гостиной. — А ты не знаешь где носит Луна... Римуса.       Эйприл вовремя успела исправиться, прекрасно понимая, что если бы она произнесла кличку друга, то Лили не поняла бы, о ком идет речь. — Знаю, — сказала Эванс. — Могу сказать, если ты ответишь на мой предыдущий вопрос.       Тяжело вздохнув, Поттер нехотя поделилась с подругой тем, что они серьезно поссорились. О проблеме, из-за которой произошла ссора, девушка умолчала и лишь обрадовалась тому, что Лили не стала расспрашивать об этой ситуации. — Ну так где ошивается Люпин? — спросила Эйприл, уже устав. Правая рука ныла, напоминая о том, что не стоило так быстро возвращаться к повседневной рутинной жизни студента. — Ну вообще-то каждый день он пропадает в библиотеке, — сообщила Лили подруге, удивляясь тому, что она сама не догадалась об этом. — Слушай, помиритесь вы уже наконец. Может, я вмешиваюсь не в свое дело, но видеть вас такими понурыми как-то больно и непривычно.       Кивнув, Поттер попросила подругу отнести свою сумку в их комнату и, обняв подругу, помчалась исполнять план, который она и мародёры успели придумать во время обеда. Да, из-за него она и мародеры пропустят ужин, но зато помирятся с другом.       Быстро достигнув дверей библиотеки, которая обычно запиралась в восемь вечера, девушка остановилась, чтобы отдышаться и только тогда, когда дыхание выровнялось, она вошла в библиотеку. Сразу ее встретила сидевшая за своим столом мадам Шипц. Тихо поздоровавшись, Эйприл прошла вглубь библиотеки, воровато оглядываясь по сторонам. Римуса она заметила за самым незаметным столиком в конце библиотеки. Он сидел и внимательно изучал какую-то книгу. Его увлечённость помогла Поттер незаметно подкрасться к нему. — Бу, — тихо сказала она, склонившись над другом. Как и ожидалось, Лунатик вздрогнул от неожиданности. — Ле... Эйприл, что ты здесь делаешь? — спросил он, увидев, возможно, уже бывшую подругу.       Поттер, усмехнувшись, села напротив Римуса, беззаботно откинувшись на спинку стула. — Пришла поговорить, — сказала она.       Римус не шелохнулся. Он опустил взгляд на свои руки, по-прежнему сжимавшие уже закрытую книгу. — Если хочешь, можешь кричать на меня, — сказал он тихо. — Я заслужил это.       Он был готов к этой встрече, прекрасно понимая, что она рано или поздно состоится. Если честно, перед его глазами до сих пор временами стояло бледное лицо подруги тем утром, когда он, вернувшись из Воющей хижины, узнал о том, что произошло. Он помнил ее плечо, туго обмотанное бинтом. Он видел часть кровавых следов, которые успели проступить на ткани за ночь и с тех пор винил себя. — Не заслужил. — Я виноват. — Отнюдь нет. — Я чуть не убил тебя.       Поттер закатила глаза. Она ожидала того, что Лунатик будет винить тебя. Она буквально предвидела ход этого разговора еще тогда, когда днями напролёт сидела в Больничном крыле. — Но не убил же. — Я мог сделать это. — Но не сделал. — Это нелепая случайность, — уверенно сказал Римус. — Я знаю, что тогда ты просто увернулась. Сделай ты это секундой позже и от тебя бы живого места не осталось и это в лучшем случае. В худшем я мог покусать тебя и ты... — И я бы выла с тобой на луну, — закончила девушка за друга, улыбаясь. — Нашел тоже трагедию.       Люпин буквально задохнулся он возмущения. Его рассердило то, что Эйприл, которая когда-то первой решилась найти способ помочь другу сейчас буквально высмеяла его проблему. — Да это трагедия! — неожиданно громко крикнул он. — Ты знаешь, что я испытываю каждое полнолуние во время обращений? Ты догадываешься, но не знаешь и половины того, что я испытываю. Еще раз повторюсь: я мог убить тебя и за это прощу прощения. — Ты не виноват! — Еще как виноват! — А я говорю нет! — Да и еще раз да! Ты слишком наивная, чтобы признать это.       За спором волшебники не заметили подошедшую мадам Шипц, которая сейчас стояла и смотрела на них. Ее губы сложились в тонкую полоску. Хоть она и была еще совсем молодой, криков в библиотеке допустить не могла. Ей нравилось, когда студенты соблюдали правила, а нарушителей она выгоняла взашей, подолгу запрещая появляться в этом кладце знаний. — Молодые люди, — сказала она, привлекая внимание мародёров. — Библиотека не место для ваших разборок. Прошу найти другое для этого место.       Не сговариваясь и не говоря друг другу ни слова, Эйприл и Римус тихо встали и ушли прочь из библиотеки. Уйдя от нее на достаточно безопасное расстояние, спор возобновился. — Я мог убить тебя и точка. Меня ты в этом не переубедишь, — упрямо сказал Люпин, чувствуя свое превосходство.       Поттер спорить больше не стала. Она понимала, что если спор продолжится, то они рискуют никогда не перейти ко второй части плана, а Рем, того и гляди, может сорваться и прямо сейчас отправиться забирать документы, а ей этого не хотелось. — Твоя взяла, — уже спокойно сказала девушка. — Знаешь, ребята мне передали, что ты собираешься забирать документы. Знай, что я на тебя не обижаюсь и раз уж так, то позволишь обнять себя на прощание?       Римус удивленно кивнул и спустя минуту позволил подруге обнять себя. Он осторожно прижал ее к себе, стараясь руками не прикасаться к спине: кто знает, какие увечья он нанес. Мадам Помфри ему об этом говорить отказалась. — Ну, все, прощай, — Эйприл отстранилась от друга и сделала то, что, пожалуй, не делала никогда за всю историю их дружбы. Сделав шаг вперед, она оставила на его щеке поцелуй. — Пока, Лунатик.       Развернувшись, она пошла прочь, стараясь не задерживаться. Мысленно отсчитывая секунды, девушка ждала, когда друг заметит пропажу и она сможет осуществить вторую часть плана. Ждать долго не пришлось. Спустя три минуты, а точнее сто восемьдесят секунд, Римус тихо позвал девушку, заставив ее обернуться. — Где моя волшебная палочка? — спросил он, нахмурившись. — Не понимаю, о чем ты, — сказала Эйприл, в это время сжимая волшебную палочку друга в руке.       Люпин вздохнул. — Ты знаешь, где она, — уверенно сказал он.       Поттер сделала шаг назад и вздохнула, постепенно настраивая себя на побег. Она знала, что Римус бегает быстрее нее, поэтому и отошла подальше, чтобы иметь хоть какую-то возможность добраться до комнаты мальчишек, в которой их уже дожидались остальные мародёры. Достав из кармана волшебную палочку, Прил несколько раз прокрутила ее между пальцев, наблюдая за тем, как уставился на неё Лунатик, а после, не желая больше медлить, развернулась и побежала вперёд. — Эй, вернись! — крикнул Люпин, рванув за подругой.       План сработал. Оставалось только добраться до гостиной и нормально поговорить. Последнее было сделать весьма проблематично, но Эйприл верила в свой успех.       Останавливаться и возвращаться девушка не планировала. Она бежала, на ходу засовывая волшебную палочку друга во внутренний карман мантии. Минус побега был в том, что, чтобы добраться до гостиной, нужно было преодолеть кучу лестничных проемов и бежать по ним придется очень осторожно и быстро.       До гостиной было далеко, поэтому Эйприл была довольна тем, что приняла верное решение перед тем, как начать бежать, уйти на достаточно большое расстояние, чтобы при побеге была возможность бежать со средней скоростью. — Верни палочку, сумасшедшая!       Вот кем-кем, а сумасшедшей Прил себя точно не считала. Может быть, она была глупой, потому что начала бежать так далеко от гостиной, но уж никак не сумасшедшей, как предположил Римус. — А ты догони! Догонишь и с радостью отдам!       Замедлив скорость и постепенно перейдя на быстрый шаг, девушка спустилась по лестнице, что помогло Люпину сильно уменьшить расстояние между ними. Спрыгнув с последней ступени, девушка вновь побежала, довольно быстро набирая скорость. Расстояние теперь между ней и преследователем было слишком маленьким: всего каких-то пятнадцать шагов. Поттер понимала, что если Лунатик захочет увеличить скорость, то непременно догонит ее, и она сама, невзирая на боль в мышцах ног, довольно быстро набирала скорость, увеличивая расстояние. — Палочку отдай!       Римус кричал, преследуя девушку. Впрочем на успех он не особо надеялся. Он прекрасно понимал, что Эйприл бежит хоть и не быстрее него, но расстояние постоянно увеличивает, не давая приблизится. Это значительно уменьшало его шансы на победу. — А зачем она тебе?! — крикнула Прил, на миг обернувшись. — Ты отчислишься из школы, а вне ее территории до семнадцати лет пользоваться палочкой нельзя! Давай я ее тебе летом верну?       Оборачиваться девушка больше не планировала. Добежав до перекрестка, она резко нырнула в коридор справа, слегка увеличивая скорость. Ног она уже почти не чувствовала, но все равно продолжала бежать, мысленно просчитывая мысленно, сколько еще нужно пробежать, чтобы добраться до гостиной. — Верни палочку! — вновь крикнул Римус. — Семнадцать мне исполнится через несколько месяцев, а не через полвека. — Так уж и быть, пришлю ее тебе в посылке на день рождения! — вновь крикнула Эйприл, спускаясь с очередного лестничного пролета.       Девушка не знала, что придавало ей уверенность расстояние между ней и Люпином или то, что в кармане лежало зеркало, через которое ее поддерживали друзья. Прямо сейчас мародёры сидели в своей комнате и контролировали ситуацию через карту, временами подсказывая, куда лучше бежать. — Прил, сейчас резко поверни налево.       Указ брата Эйприл выполнило. Маневр сработал. Римус, не ожидающий того, что подруга резко свернет в другой коридор, по инерции побежал вперёд и потратил несколько секунд на то, чтобы вернуться и повернуть в коридор. Поттер достаточно увеличила расстояние и слегка уменьшила скорость, чувствуя, как силы медленно покидают ее. — Леди, прямо по курсу шесть слизеринцев.       Заметила их девушка даже без подсказки Сириуса. Если поначалу сборище змей девушку не замечало и стояло тесной кучей, то, заметив, тут же разошлись по периметру коридора, преграждая путь. Поттер знала, что обогнуть их никак не сможет, поэтому ринулась на пролом. Краем глаза она заметила, как сшибла с ног младшего брата своего парня, и, освободив себе дорогу, с трудом вырвавшись из лап одного слизеринца, рванула вперед.       Слизеринцы довольно сильно задержали Эйприл, поэтому, не глядя себе под ноги, она увеличила скорость и сделала это зря. Впереди была лестница. Решив не переходить на шаг, девушка побежала по ней.       Одна ступень.       Вторая.       Третья.       Пятая.       Девушка запуталась в своих ногах и полетела вниз. Ей пришлось прикрыть лицо руками, чтобы избежать столкновения со ступенями. Столкновения не последовало. Эйприл почувствовала, как кто-то стал спускаться с ней на руках.       Одна ступень.       Вторая.       Пятая.       Десятая.       Наконец, этот кто-то остановился, но поставить девушку на землю не спешил. — Прил, — позвал Римус, тяжело дыша. — С тобой все нормально? Открой глаза.       Услышав голос друга, девушка повиновалась и открыла глаза, осмотревшись по сторонам. Она ожидала, что голова начнет кружиться, но этого явления не последовало. Взгляд оставался ясным, а все предметы перед глазами четкими. Даже, пожалуй, какими-то слишком четкими. — С тобой все хорошо? — вновь задал вопрос Люпин.       Девушка ответила утвердительно и только тогда Лунатик наконец поставил ее на пол, придержав за талию, когда подруга покачнулась. — Может хватит беготни? — спросил он, удерживая Поттер на места. — Давай возвращай палочку и я отведу тебя брату.       Эйприл кивнула и, тяжело дыша, полезла в карман мантии. Она минут пять шарила по карманам как внешним, так и внутренним, делая вид, что усердно ищет палочку, но на самом деле она незаметно спрятала ее в складках мантии так, чтобы ее не было заметно и на ощупь было нельзя определить, где она. — Ее нет, — сказала Поттер десять минут спустя наигранно озадаченным голосом. — Наверное, она выпала, когда я столкнулась со слизеринцами. Ты бы вернулся, пока они чего-нибудь не сделали с ней.       Девушка ожидала, что друг поверит в сказанный ею бред, но он не поверил, тем самым огорчив девушку. — Ну, хочешь обыщи меня, — сказала она расстёгивая пуговицы на мантии.       Римус отступил. — Чтобы твой Сириус потом меня избил где-нибудь?       Имя друга он бросил с таким презрением, что девушка начала сомневаться, что их план сработает. Он ведь мог вполне не простить Блэка, из-за которого произошел этот несчастный случай. — Мое тело принадлежит только мне, а не ему, — сказала Эйприл. — Ищи, пока разрешаю. Ищи и беги, пока слизеринцы твою палочку не разломали к чертям собачьим.       План Поттер сработал в очередной раз. Она была уверена, что смутившийся Римус не станет осматривать полностью. Он похлопал по карманам мантии, обнаружив там палочку Прил. Залез во внутренний карман. Осмотрел карманы брюк, в которые сегодня была одета подруга, напрочь забыв о том, что девушкам предполагается носить юбки. Поняв, что палочки у девушки нет, он, кинув на нее прощальный взгляд, пошел прочь по лестнице на тот этаж, на котором все еще возможно стояли те слизеринцы.       Эйприл тоже времени зря не теряла: она, восстановив дыхание, сделала десять шагов в противоположную палочку и, убедившись, что путь к отступлению ни чем не перегорожен, позвала Римуса. — Ну чего? — Палочка-то нашлась, — девушка прокрутила древко между пальцами и, убедившись в том, что Люпин стал медленно спускаться по лестнице рванула.       Погоня возобновилась и теперь Прил действовала осторожнее. По лестницам она спускалась быстрым шагом, на поворотах тоже старалась сбавлять скорость, чтобы нечаянно не столкнуться со стеной. — Да подожди же ты!       К новой погоне Римус был, мягко говоря, не готов. Он устал. мышцы болели, а желудок сводило от голода, потому что он пропустил обед, а сейчас из-за этой ситуации, возможно, пропустит и ужин, но поступить по-другому он не мог. — Догоняй!       Довольно скоро они достигли тех лестничных пролетов, которые вели в их гостиную. Теперь Эйприл уже бежала по ступенькам, часто семеня ногами. Люпин, на удивление, ничуть не отставал. Ноги его были длиннее и это давало ему больше возможностей, чем девушке, которой помогало только то, что она была игроком в квиддич.       Довольно скоро показался вход в гостиную. Римус отстал, потому что они разделись на лестнице, меняющей свое направление. Поттер успела перепрыгнуть, пока расстояние между двумя лестницами было небольшим, а Люпину пришлось бежать в обход. — Лакричные конфеты! — крикнула Прил, переминаясь с ноги на ногу.       Она остановилась около входа в гостиную и постоянно оглядывалась назад, дожидаясь, когда же откроется проход. Портрет отъехал вовремя. Лунатик как раз появился на лестнице и, огибая первокурсников, рванул следом за подругой в гостиную. Уже внутри Эйприл вбежала в комнату мальчишек, прекрасно догадываясь о том, что Римус наверняка сейчас думает о том, что смог загнать ее в ловушку.       Дверь в комнату мальчишек была открыта и это позволило девушке быстро проскочить внутрь. Уже внутри комнаты, где ее дожидались остальные мародёры, она, тяжело дыша, села на кровать наблюдая за тем, как Люпин врывается следом и за его спиной закрывается дверь и перед ней встает Джеймс. — Ну все, отдавай палочку, — потребовал гриффиндорец, не сразу заметив в комнате остальных мародёров. — Бежать больше некуда.       Эйприл кивнула, соглашаясь. Ее дыхание до сих пор не восстановилось, поэтому ей потребовалась примерно минута на то, чтобы набрать в грудь воздух и сказать: — Отдам, но сначала поговорим.       После этих слов до Римуса, наконец, дошло, что попал в самую настоящую ловушку. Он хотел было выйти из комнаты, но ему помешал это сделать Сохатый. — Джеймс, выпусти. — Неа. — Выпусти. — Дай Эйприл все объяснить.       Римус раздражённо выдохнул. Он не собирался выслушивать объяснения или что-либо подобное. Его не интересовало то, что собиралась сказать ему Леди, которая была явно не в своем уме, раз считала, что он не виноват в случившемся. А Лунатик-то был уверен, что было с точностью наоборот. — Я чуть не убил ее. Разве тебе на это все равно? — умоляюще спросил он.       Джеймс пожал плечами. Он не злился на друга, потому что знал, что его вины в этой ситуации нет. Оборотни, как правило, не могут себя контролировать, поэтому во всей этой ситуации он винил именно Снейпа. — Сумасшедшие, — сквозь зубы процедил Люпин. — Что ты, что твоя сестра. Да все вы. Сумасшедшие идиоты.       Неожиданно Римус выругался, заставив всех, кто находился в комнате, вздрогнуть. Мародёры впервые видели своего друга в таком состоянии и каждый из них понимал, что разговаривать с другом в таком состоянии бесполезно и, возможно, даже опасно. Сохатый, не желая больше стоять у двери, отошел в сторону, давая Лунатику путь к отступлению. — Рем, — жалобно позвала Эйприл, когда он потянулся к ручке двери. — Ты поцарапал меня из-за Снейпа. Он толкнул меня.       Услышанное заставило Люпина замереть. Он закрыл дверь, которую до этого слегка приоткрыл и повернулся лицом к подруге. — Что значит "толкнул"? — спросил он. — Он мне сказал, что вы оба стояли рядом и, выбирая, кого убить между ним и тобой, я выбрал тебя.       Джеймс, поняв, что еще не все потеряно, облегчённо вздохнул и сел на кровать рядом с сестрой. Он понимал, что сейчас-то Римус не уйдёт. — Мы действительно несколько секунд стояли вровень, но я стояла там лишь затем, чтобы помочь Сохатому отвести этого идиота прочь, — сказала Эйприл, вздрогнув, когда воспоминания той ночи пронеслись перед глазами. — Ну, и когда мы только-только сдвинули его с места, он начал брыкаться и толкнул меня. Я потеряла равновесие и, видимо, не успела увернуться, поэтому ты успел задеть меня когтями.       Девушка взглянула на Сириуса, давая понять, чтобы дальше продолжал говорить он. К перемирию она их подтолкнула. Теперь дело стояло только за ним. — Между прочим, мы пытались сказать тебе об этом целую неделю, — заметил Джеймс, пока Блэк, обычно собранный и уверенный в себе, пытался собраться с мыслями. — Но ты от нас вечно убегал. Видимо, слова какого-то слизеринца для тебя важнее, чем слова друзей.       Римус пристыженно опустил глаза вниз, уставившись на носки своих ботинок. Он даже не заметил Блэка, который подошел к нему, неуверенно протянув руку. — Мир? — спросил он.       Секунды тянулись слишком медленно. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Люпин поднял глаза и наконец пожал руку другу, но когда это произошло, все облегченно выдохнули. Напряжение пропало. — Это был последний раз, — сказал Лунатик, внезапно улыбнувшись. — Прил, ты мне палочку-то отдашь?       Эйприл, совсем позабывшая о том, что у нее в кармане лежала чужая палочка, тут же поспешила вернуть ее хозяину. — Так вот почему ты так за ней рванул, — сказал Сириус, усмехнувшись. — А я-то думал, что она тебя покусала.       Римус усмехнулся, неожиданно посмотрев на подругу. Взгляд его пристальных глаз девушке не понравился, но она стойко выстояла это испытание. — Не успела, — сказал Люпин, обернувшись. — Да и если бы укусила я бы не побежал. Это было бы заслуженно с ее стороны.       Сириус внезапно посмотрел на часы и едва слышно застонал. — Вы болтайте, а мне нужно на отработку к Слизнорту.       С этими словами он ушёл. Спустя еще десять минут на отработку отправились и Джеймс с Питером. Оказывается, на неделе они времени зря не теряли, поэтому с сегодняшнего дня им предстояло три дня отработок. Так Эйприл и Римус остались в комнате одни. — Спасибо, что привела сюда, — тихо сказал Люпин.       Поттер улыбнулась. Она была рада тому, что наконец-то вся эта ситуация закончена, и надеялась, что больше такого не повторится. — Не за что, — так же тихо сказала она, резко потянувшись, чтобы размять больную руку и зашипела от боли. — Что? — Ничего. — Нет уж, говори. — Рем, да все нормально, — упрямо сказала девушка, потирая больное плечо. Кажется, вскоре придет время мазать его той мазью, которую ей с утра дала Помфри. — Просто рука слегка заболела, но сейчас все прошло.       Снова ложь. Рука не перестала болеть. Но правду девушка сказать не могла. Она знала, что Люпин тогда начнём суетиться, а зная, что он виноват в том, что рука болит из-за него, он тут же бы отправил ее в Больничное крыло. А возвращаться туда Эйприл не хотелось. — Слушай, поговори с Эмили, — сказала она, чтобы отвлечь друга о мысли о больной руке. — Девочка переживает.       Римус вздохнул. — А ты как узнала? — спросил он, надеясь сохранить отношения в тайне. — Тоже как Бродяга? — Нет. — А как?       Поттер взглянула на друга, в это время с силой разминая пальцы на другой руке. — Она сегодня подходила ко мне, — призналась девушка. — Спрашивала о тебе. Спрашивала, почему ты ведешь себя так отстранённо. Она просила передать тебе, что хочет сказать что-то важное, поэтому сегодня в семь ты должен прийти в библиотеку. И если тебе она дорога, то я советую тебе отправиться прямо сейчас. Девушки, как правило, ждать не любят.       Римус кивнул. Постояв еще примерно десять секунд, он, наконец, развернулся и, открыв дверь, собрался уйти, как вдруг остановился. — Спасибо, — тихо сказал он и ушёл, оставив девушку одну.       Эйприл, улыбаясь, села на кровать брата и почувствовала что-то странное. Боль. Но она была не только в руке. Она отдавала во всем теле, но больше всего в голове. Не выдержав, Прил схватилась за голову, локтями упершись в колени. — Все равно ты будешь моей. Сопротивляйся сколько хочешь. Рано или поздно ты сломаешься и станешь моей.       Боль и потусторонний шёпот исчезли так же быстро, как и появились. В комнате резко стало холодно и ничего не понимающая Поттер осмотрелась вокруг. Увидев за собой темную, едва ли различимую фигуру, она вскрикнула, собираясь бежать, но невовремя запуталась в своих ногах и упала, ударившись головой о кровать. Медленно она потеряла сознание, наблюдая за тем, как фигура подходит к ней уверенным шагом. — Ты изменишься, — прошептала фигура, бросая на девушку темно-красную колючую розу. — Изменишься. И тогда всем придет конец...