1 августа 1976
Солнце уже стояло достаточно высоко, радуя глаз своими лучами и теплом. Молодая пара шла по улице среди многочисленных домов. Они держались за руки, временами о чем-то переговариваясь. Эйприл улыбалась, смотря на своего возлюбленного. Порой их взгляды пересекались и девушка, смущаясь, отворачивалась. Что было странно, так это то, что за почти полгода отношений она не могла привыкнуть к Сириусу. Она не могла привыкнуть, когда он делал ей многочисленные комплименты на людях, целовал в щеку, как, держась за руки, вел ее куда-то по улице. Все это было чем-то необыкновенным. Тем, к чему такая девушка, как Эйприл, несмотря на всю свою храбрость, смелость и другие качества характера, которые достались ей от родителей никак не могла привыкнуть. — Эй, ну ты чего? — Сириус заботливо заправил прядь волос девушки за ухо. Поттер улыбнулась уголком губ, вновь повернувшись к парню. Сейчас она была готова полностью абстрагироваться от мира. Мимо волшебников изредка проходили люди, бегали дети, гуляли старики. Некоторые обращали внимания на пару и перешёптывались. Чаще всего это делали молодые девушки или парни. Одни оценивали Сириуса, другие восхищались красотой Эйприл. Некоторые считали, что эти двое не подходят друг другу, а другие наоборот — считали, что они очень красивая пара и даже завидовали, но ни Блэка, ни Поттер это не интересовало. — Эйприл! Девушка обернулась и чуть дальше по улице заметила свою соседку со своей дочерью. Девочка за прошедший год немного подросла и, заметив знакомое лицо, побежала на встречу к паре. Проигнориров Сириуса, она запрыгнула на руки девушки, крепко обняв ту за шею. — Клэр, — прохрипела Прил, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить хватку девочки на своей шее. — Кларисса! Ну что за поведение, — спустя пару минут подошла миссис Хадсон и под ее строгим взглядом девочка спустилась вниз. Руби погрозила дочери пальцем, а после, улыбнувшись, посмотрела на Эйприл. Правда улыбка ее была уставшей, а глаза тревожными. — Эй, миссис Хадсон, у вас что-то произошло? — спросила гриффиндорка как можно небрежнее. — Вы выглядите уставшей. Женщина слабо улыбнулась. Обняв дочь, она попыталась сдержать слезы, но всё-таки не смогла сделать этого и одинокая слеза скатилась по щеке. — На моего мужа Стива сегодня ночью кто-то напал, — печально сказала Руби. — У него очень тяжелое состояние. Я должна быть с ним, но мне не с кем оставить Клэр. — Миссис Хадсон, я могла бы посмотреть за Клэр, — сказала Эйприл, сжав плечо соседки. — Я серьёзно, идите к мужу, навестите его, а я и Сириус присмотрим за вашей дочкой. Руби удивленно и с благодарностью посмотрела на девушку, а после, не сдержавшись, обняла ее, на пару секунд прижав к себе. — Спасибо, милая, — поблагодарила она. — Это не займет много времени. Я вернусь через два часа. Спустя десять минут двое гриффиндорцев уже направлялись в сторону детской площадки, на которой, несмотря на теплый летний день, детей было не так уж и много. — Прил, ты идешь со мной играть, — скомандовала Клэр, таща девушку за собой. Одарив Сириуса страдальческим взглядом, Эйприл всё-таки позволила девочке, которая была довольно сильной для шестилетнего ребёнка, увести себя. Следующие полчаса Поттер побывала на множестве детских аттракционов. Она позволила Клэр раскачать себя на качели, раскрутить на карусели, вместе они успели поползать по разным лазанкам. После этого девочки умудрились из сухого песка, едва ли смоченного водой, сделать большой замок принцессы и даже каким-то невиданным образом им удалось слепить дракона, принцессу, принца и лошадь, которые были почти сразу же испорчены, потому что Клэр решила сыграть в догонялки, притом что догонять ее пришлось не кому-то, а именно Эйприл. — Что ты улыбаешься? — задыхаясь, спросила Эйприл, когда спустя двадцать минут непрерывного быстрого бега ей, наконец, удалось завлечь девочку рисованием на песке. Сев на скамейку, Поттер положила голову на плечо Сириуса и прикрыла глаза, тяжело дыша. Несмотря на то, что она была одета в короткую футболку, джинсы и босоножки на плоской подошве, она умудрилась вспотеть и сейчас ей стало невыносимо жарко, да еще и пить хотелось так же невыносимо. Благо последняя проблема была тут же решена заботливым Сириусом, который предоставил возлюбленной неизвестно откуда взявшуюся бутылку холодной воды. — Из тебя выйдет хорошая мать, Эйприл, — серьёзно сказал Сириус, прижимая девушку, которая жадно пила воду, к себе. Прил взглянула на Блэка как на сумасшедшего, после рассмеявшись. — Может быть и стану, — согласилась она. — Но в твоих мечтах, не иначе. Больше, увы, мне матерью никак не стать. Вот скажи, как я могу стать матерью, если ты мне даже не даешь. Может быть, ты меня вообще не хочешь? — Во-первых, я готов был дать тебе буквально неделю назад, но нам помешали, — сказал Сириус, смотря девушке в глаза. — Милая, то, что я не трогаю тебя сейчас, не означает, что я буду таким же в следующем году. И да, я тебя хочу каждую минуту, нет, каждую секунду и ты не представляешь насколько это болезненно. Хотеть и не получить того, что хочешь. Вот подожди, исполнится тебе семнадцать и ты спокойно ходить не сможешь. Эйприл удивлённо посмотрела на парня, а после испуганно посмотрела на Клэр, стукнув Блэка по плечу. — Ну не при ребёнке же, — прошипела девушка, когда парень потянулся за поцелуем. — Хватит ломать детскую психику. Клэр, до этого тайком подслушивающая разговор взрослых, поднялась на ноги и подошла к скамейке, на которую запрыгнула, устроившись рядом с Сириусом. — Ну что, малышка, устала? — спросил Блэк, потрепав девочку по волосам. Юная Хадсон покачала головой. — Вот не понимаю я вас, взрослых, — сказала она, серьезно посмотрев Сириусу в глаза. — Вы такие странные вещи говорите. Ну как ты, Сириус, можешь хотеть Прил? Она же не конфета. Вот конфеты хотеть очень даже можно. Они вкусные, а Эйприл невкусная, поэтому логики в твоих словах я не вижу. Я вот люблю конфеты и шоколадки, а мама мне запрещает их есть в большом количестве, но они такие вкусные и красивые, а вот Эйприл просто красивая. Слушая рассказ девочки о конфетах волшебники тихо смеялись, делая это так, чтобы Клэр не заметила. В принципе, девочку они не особо и интересовали, совсем скоро она уже убежала в песочницу к какой-то своей подружке, которая пришла сюда вместе с матерью и младшим братом. Спустя примерно двадцать минут на площадку подошла Руби, которая вручила Прил шоколадку и еще долго благодарила за то, что она посидела с Клэр, которая уже интересовалась, когда Эйприл снова будет с ней сидеть и может ли она стать ей нянькой вместо той злой женщины, которую обычно нанимают родители. — Спасибо еще раз, Прил, — поблагодарила миссис Хадсон девушку и ушла прочь с площадки. Выглядеть она, кстати, стала гораздо лучше. Видимо, со Стивом все хорошо. Спустя примерно десять минут, когда на площадке, наконец, собралось большое количество детей и находиться здесь было просто невозможно, Сириус и Эйприл, не сговариваясь, решили уйти. Вначале они хотели вернуться в поместье, но чуть позднее Поттер повела парня в совершенно другое место. — Прости, но куда мы идём? — Блэк чуть ли не бегом бежал за широким шагом девушки. Поттер не говорила, она чуть ли не бегом шла по улице, временами огибая людей. Ей хотелось побыть с парнем наедине, к тому же хотелось кое-что объяснить и сделать это желательно наедине, с глазу на глаз. Без посторонних лиц. Ну а уж после того, как они поговорят, можно вернуться и в поместье, чтобы провести время с Джеймсом и Питером, если тот согласится прийти на часик-другой в гости. — Молчи и увидишь. Вскоре дома кончились, сменившись густыми деревьями. Перед двумя волшебниками раскинулся широкий зелёный луг, за которым где-то вдалеке можно было увидеть начало густого леса. Остановившись где-то посредине луга, девушка, отпустив руку парня, опустилась на колени в густую зеленую траву, которая приятно щекотала оголенные ноги и руки. Сириус, простояв буквально минуту, опустился рядом с девушкой, а после улегся на спину, утянув за собой и смеющуюся девушку, которая добрых несколько минут пыталась сопротивляться, но после сдалась, уместив голову на широком плече парня. — Как же мне хорошо с тобой, — прошептал Сириус, поцеловав девушку в макушку. Эйприл улыбнулась, спрятав улыбку в плечо парня. Расставаться не хотелось, но она обещала Лили приехать в гости на две недели, а свои обещания она привыкла всегда сдерживать. — Сирь, — девушка взглянула на парня, который задумчиво смотрел в небо. — Мне нужно уехать. Улыбка исчезла. Блэк, приняв вертикальное положение, внимательно посмотрел на девушку, не веря своим ушам. — Куда уехать? — спросил он, не желая отпускать возлюбленную. — Почему? Надолго? Эйприл покачала головой. — На две недели, — сказала она. — В гости к Лили. Блэк закатил глаза. Эту всезнайку, несмотря на то, что ее всем сердцем любил Джеймс, он не переносил и искренне не понимал, как Эйприл умудряется с ней дружить при том, что у них нет ничего общего. — А Джеймс знает? — спросил Сириус. Прил переубедить он не пытался, прекрасно понимая, что девушка до конца будет стоять на своем. Она упертая, а если они начнут спорить, то обязательно поссорятся, а Блэк не хотел причинять девушке боль ссорами. — Да, — ответила Эйприл, сцепив пальцы рук в замок. — И он, и мама с папой. Остался только ты. Я приеду быстро, ты и моргнуть не успеешь. Сирь, ты что обиделся? — Ни в коем случае, — сказал он, повалив девушку на землю. — Нашла из-за чего грустить. Проживём уж без тебя как-нибудь две недельки, но если совсем невмоготу без тебя станет или твой братец меня задолбает разговорами о своей рыжеволосой королеве, то я выкраду тебя из лап этой всезнайки. Поттер неодобрительно покосилась на гриффиндорца, несильно стукнув его по плечу. Она знала о том, что он недолюбливал Лили, и миллион раз пыталась узнать почему, но ответа на свой вопрос так и не получила. Блэк молчал или умело переводил тему разговора, так что сейчас его одергивать было бесполезно. — Прил! — Джеймс стоял на верху склона, по которому умудрились скатится двое студентов, пока вели шуточный бой. — Лили приехала. Вздохнув, девушка встала, проигнорировав то, что Сириус пытается удержать ее. Дождавшись, когда парень встанет, она вместе с ним поднялась по склону к брату, который светился от уха до уха. Кажется, приезд любимой, пусть и приехала она сюда не ради него, его порадовал. — Чего ж ты так светишься-то, — поинтересовался Блэк, обнимая Эйприл за талию. — Смотри, чтоб улыбка не треснула. Джеймс, не удержавшись, отвесил другу шуточный подзатыльник, при этом чуть не задев сестру, которая после посмотрела на него волком. — Прил, а ты не можешь задержаться? Скажем, Лили наш дом показать? — спросил он, надеясь, что ему удастся поговорить с девушкой. Девушка посмотрела на брата как на придурка, которому сейчас была важна не родная сестра, с которой он не увидится долгих две недели, а девушка, которая на него даже не смотрит. — Лили тебя живьем сожрет, — сказала девушка, быстро приближаясь к дому, у которого остановилась машина. — Я думаю, что она до сих пор помнит тот случай, когда ты подвесил Снейпа. — Он же назвал ее грязнокровкой! — воскликнул Джеймс. — И за то, что я постоял за ее честь, она на меня обижена? Эйприл кивнула, а после сказала: — Ты издевался над Снейпом до того, как он обозвал Лили. Поттер вздохнул, но больше ничего говорить не стал. Он медленно приближался к дому, постепенно натягивая на своё лицо улыбку. — Идиот влюбленный, — прокомментировал Сириус, медленно вслед за Поттерами приближаясь к рыжеволосой девушке, которая с улыбкой встречала Эйприл. Прил, заприметив подругу, тут же позабыла о брате и Сириусе, в тот же момент бросившись к Лили, которую обняла и отпустила спустя минуту, остановившись подле нее. Минут десять ушло на прощание и знакомство Эванс с Юфимией, которая вышла попрощаться с дочерью. Флимонт же очередной будний день проводил на работе, поэтому попрощался с дочерью еще рано утром. — Ну что, едем? — спросила рыжеволосая ведьма, стараясь делать вид, что присутствие Джеймса и Сириуса ее ни коим образом не волнует. Эйприл кивнула и, попрощавшись с братом и парнем, с которым прощание затянулось на долгих десять минут и после него губы девушки слегка припухли, села в машину рядом с подругой. Как только дверь захлопнулась, машина тронулась. — Нам ехать полтора часа, — оповестила подругу Лили, которая, сев в машину, расслабилась. — Так что это еще один бонус к тому, чтобы мы немного пообщались. Поттер улыбнулась и, когда родной дом скрылся за поворотом, наконец, повернулась к Эванс, пустившись в увлекательный рассказ. За окном мелькали поля, леса; когда они добрались до Лондона, за окнами появились торговые центры и различные жилые дома, которые мелькали за окнами добрых полчаса. Двух девушек впрочем не особо интересовали пейзажи за окном. Они хорошо разговорились и происходящее вокруг их не интересовало. — А что Блэк делал рядом с твоим домом? — спросила Лили, резко перескочив со своего рассказа о том, где она провела весь июль. — Он живет вместе со мной, — сказала Эйприл, замешкавшись. — И будет жить в моем доме до окончания Хогвартса. Эванс не особо понравилось то, что она услышала, поэтому она тут же потребовала от подруги подробностей, которые получила только после того, как сильно достала Эйприл расспросами и предположениями, среди которых был вариант, приведший Поттер в ужас. — Ты беременна? — напрямую спросила Лили. Прил возмущенно посмотрела на подругу, которая даже не думала начать смущаться. Подобный вопрос, заданный подруге, ей казался обычным. — Лили, с тобой все хорошо? — спросила Поттер. — Какая беременность? Мне шестнадцать. Лили, пару минут рассматривающая пейзаж за стёклами машины, повернулась в сторону подругу, перед этим бросив косой взгляд в сторону водителя, который был папиным старым другом, любезно согласившимся подвести дочь друга и ее подругу до дома. — С таким парнем, как Сириус, только этого и можно ожидать, — серьёзно сказала девушка. — Марлин, вон помню, часто жаловалась на то, что Сириус, спавший со многими девушками Хогвартса, ее не трогает. Марлс он не любил, но ты-то другое дело. Тебя он наверняка уже обесчестил. Поттер взглянула с интересом на водителя, который казалось был не заинтересован происходящим. — Лили, он не такой, — сказала Эйприл, проигнорировав воспоминания, в которых он готов был отыметь ее, если бы в ту ночь мимо комнаты не прошел отец. — Он сказал, что готов подождать моих семнадцати. Эванс присвистнула. Сейчас ее мнение об этом человеке разделилось на два. Первое: Сириус очень хорошо притворяется и ждет подходящего момента. Второе: Блэк действительно поменялся и сделал он благодаря Эйприл. Первый вариант притягивал девочку гораздо больше. — Тогда почему Блэк живёт у вас? — вновь задала наиболее интересующий вопрос Лили. Прил вздохнула. — Из дома он сбежал, — сказала девушка нехотя. — Так, кто-то обещал мне дне недели без мальчишек? Давай о них говорить не будем. Лили кивнула. В следующие десять минут они обсуждали то, чем займутся этим летом. Занятий нашлось, как оказалось, достаточно и уже спустя пять минут девочки вошли в небольшой, но уютный домик, в котором их встретила миссис Эванс. Мистер Эванс в теплый летний день пропадал на работе, а дома были только его жена и Петуния, которая, в отличие от матери, поприветствовать гостью не вышла. — Дом, конечно, не такой гигантский, как у вас, но тебе здесь должно понравиться, — сказала староста Гриффиндора, пропуская Эйприл в свою комнату, в которой ей и предстояло жить долгих две недели. Прил улыбнулась, окидывая комнату подруги заинтересованным взглядом. — Может быть, я тебя сейчас удивлю, но я не люблю большие дома, Лилс, — призналась Эйприл, разглядывая фотографии, висевшие над кроватью подруги. Слова подруги девушку действительно удивили. — Странно. Я думала, все чистокровные любят большие дома. Поттер закатила глаза. Ее раздражало то, что Лили постоянно сравнивала их, что делать после того, как Снейп обозвал ее грязнокровкой, стала гораздо чаще. Эванс буквально превозносила подругу, подмечая их видимое различие. — Во-первых, прекрати сравнивать меня и себя, — попросила Эйприл, — а во-вторых, не все чистокровные любят большие дома. Мне, например, нравится только дом, в котором я живу сейчас, а все остальные, в которых я уже бывала, кажутся какими-то... мрачными, — сказала Прил, вспоминая особняк Блэков, от которого так и разило плохой энергетикой. — Тогда зачем строить такие большие дома? — вновь поинтересовалась Лили, предлагая подруге шоколадные конфеты, которые еще буквально вчера были в витрине магазина. Эйприл пожала плечами. — Сейчас это делается ради показухи, — сказала она. — Волшебники, которые располагаются довольно крупными средствами, желают показать насколько велик их достаток, поэтому и строят дома с множеством комнат, которые пустуют. Именно это мне и не нравится в таких домах. В них от силы десять жилых комнат, ну и еще парочку тех, которыми пользуются ежедневно: кухни, ванные комнаты. И все остальные комнаты пустуют. А вот раньше было по-другому. Изначально такие крупные дома строились для того, чтобы в одном доме могла поместиться вся чистокровная семья. Сейчас же чистокровных осталось мало и надобность в больших домах отпала. Лили выслушала рассказ подруги, а после предложила выйти на улицу. День был сегодня хорошим, ее так и тянуло на улицу, а дома сидеть было скучно, тем более с сестрой, к которой через час должен был прийти Вернон. — Ну что, куда пойдём?***
29 августа 1976
Погода в конце августа из солнечной превратилась в дождливую. Дожди теперь шли каждый день. Если другим волшебникам происходящее не нравилось, ведь им приходилось последние дни лета проводить дома, то Пожирателям смерти такая погода была на руку. Дождь, который лил непрерывно, помогал волшебникам скрываться и сливаться с обычной серой массой людей, даже не переодеваясь. Теперь они могли спокойно расхаживать в колдовских мантиях и масках, изготовленных на заказ по приказу самого лорда Волдеморта. Мантии были очень теплыми, а маски отлично подходили для каждого лица волшебников. Сейчас они после долгого устоя решили наконец совершить нападение, естественно согласовав его со своим господином. — Ну и почему нельзя взорвать любую улицу в этом городе? — поинтересовалась Катрин, которую дождь сильно раздражал. — Давайте остановимся здесь и взорвем эту улочку, стерев с нее всех маглов. Блэквуд и близнецы Смит шли почти самыми последними. Строй их напоминал переход от самого старшего к младшим. Человек здесь было не слишком много и самой старшей, естественно, и главной была Иоланта Поттер, которой Волдеморт дал задание лично проследить за тем, чтобы все было выполнено правильно. — Катрина, — сказала женщина, подозвав крестницу к себе. — Твоя жажда крови радует меня, но повелитель ясно дал понять, какую улицу следует взорвать. Мы хотим намекнуть на то, что творить правосудие на улицах мы еще не закончили и расслабляться пока рано, что уже сделало министерство решив, что мы сдались и успокоились. Почему нельзя выбрать любую улицу? Да потому, что их слишком много, а наш лорд ясно дал понять, что взрывать следует малонаселённую улицу. Таких в Великобритании мало и нужно действовать очень осторожно. И даже на той улице, на которую мы придем, мы взорвём не всех, а лишь две-три семьи. И сразу опережая твой вопрос, отвечу: нет, трансгрессировать нельзя, нам не нужны проблемы с министром магии. Блэквуд такой ответ не устроил, однако спорить с крестной она не стала, вернувшись на свое место между близнецами, которые бурно что-то обсуждали. — Как думаешь, папаша Эйприл там будет? — поинтересовался у брата Стефан, поначалу даже не заметив, что вернулась Катрин. — Я думаю, будет. Папа же говорил, что он сам лично патрулирует некоторые улицы. Жаль, что мы не знаем какие. — Зачем тебе отец Эйприл? — поинтересовалась Блэквуд, неосознанно пнув какой-то камень. — Неужели ты считаешь, что можешь ранить прославленного мракоборца, за плечами которого сотня посаженных в Азкабан волшебников? Стефан кивнул, явно удивленный тому, что Катрин вернулась к ним. Он-то считал, что девушка, уйдя к крестной, там и останется, стараясь держаться к ней ближе, но нет, между родственницей и друзьями она выбрала друзей. — Может быть и смогу, — сказал Смит уверенно. — Дождь нам на руку, подружка. К тому же в министерстве никто о нас ничегошеньки не знает. Блэквуд могла бы поспорить. Она считала, что Темный лорд зря решил позвать в свои ряды Сириуса Блэка, который после просьбы сбежал к своим дружкам тем же вечером и наверняка успел рассказать Флимонту Поттеру о том, что узнал. Говорить вслух это девушка, естественно, не стала, ведь среди здесь собравшихся волшебников был Орион Блэк — отец Сириуса, которому неслабо досталось от Волдеморта, когда тот сообщил, что старший сын пока не собирается вступать в их ряды. — Я сомневаюсь, что в министерстве сидят люди, которые о нас не знают, — уверенно сказала Катрин. — Наверняка хоть кто-то о нас и знает, а с отцом Поттеров тебе все равно не даст расправиться Иоланта, — закончила девушка уже шёпотом. Стефан больше спорить с подругой не стал. Он и сам понимал, что Иоланта, как бы ненавидя своего единственного сына, не позволила бы убить его кому-то постороннему. Старший Смит сам не раз слышал, как миссис Поттер, проклиная своего сына, говорила, что сама убьет неблагодарное чадо, чем позволит это сделать кому-нибудь другому. — А что же ты так защищаешь отца бывшей подружки? — спросил Стефан, глянув на брата. Лица брата, скрытого под белоснежной маской, он не видел, но прекрасно понимал, что того девчонка Поттер все еще волнует. Хоть Виктор и говорил, что его любовь к девчонке с Гриффиндора пропала, но сам Стефан видел, что это далеко не так. Ему хватило увиденного неделю назад, когда он застукал брата за просматриванием старых фотографий, на большинстве которых были заключены он, его брат и совсем молодая Эйприл, которая за два года сильно изменилась. — Я не хотела, чтобы она стала моей бывшей подружкой, — передразнив тон парня, шепотом сказала Катрин. — Мне пришлось пожертвовать нашей дружбой, чтобы попасть сюда. В эти ряды. — Может быть хватит? — наконец подал голос Виктор. — Хватит обсуждать Эйприл. Смит сам не хотел признаваться в том, что вредная девчонка до сих пор нравится ему. Они же были абсолютно разными. Связывала их только хрупкая нить, которая раньше помогала держать неконтролируемую магию Эйприл под контролем. — Братец, забудь о ней, — посоветовал Стефан. — Она встречается с другим. На такого, как ты, ей наплевать, а все, что было между тобой, мной и ей, когда мы помогали ей с ее скачками магии, осталось в прошлом. Уж прости. Мне очень жаль, но прошлого не вернуть. Одна улица сменялась другой и вскоре Пожиратели смерти наконец-то пришли на нужную. Остановившись посредине улицы, Иоланта осмотрелась. Она прекрасно помнила наказ Тома не трогать всех, а выбрать лишь некоторых, поэтому прямо сейчас, поджав губы, она выбирала дома, в которых сегодня они совершат бесчинства, оставив после себя метку. — Так, близнецы и Катрин, идите вон в тот дом, — сказала женщина, указав на небольшой домик, в котором горел свет, и там, сквозь мутное стекло, проглядывалась молодая семья. — Там не так много народу. Вы справитесь. Не забудьте только оставить метку, когда закончите. Трое молодых волшебников кивнули. Близнецы хотели задержаться на некоторое время, чтобы посмотреть, в какой дом Иоланта отправит их отца, но Блэквуд не позволила им этого сделать, утянув вслед за собой в сторону дома. — Орион, Марк и Кристофер, идите в дом справа в самом начале улицы, — вновь скомандовала Иоланта. — Там по-моему живёт пять человек. Двое из них — старики. С ними вы справитесь. Ну а оставшиеся трое, идите в дом слева на другом конце улицы. Дав последние поручения, Иоланта отошла к скамейке, которая стояла около одного из домов и стала наблюдать за процессом. Первой зеленая большая ужасающая метка появилась в том доме, в который она отправила Ориона. Следующая метка появилась на другом конце улицы и последняя, слегка с опозданием, появилась метка в том доме, в который она отправила крестницу с друзьями. — И это все? — спросил Орион, потирая скулу, до которой удалось дотянуться кулаку одного из мужчин, которого чуть позднее убил Марк. — Слишком просто. Нам нужно задание посложнее. Темный лорд нас недооценивает. Иоланта усмехнулась. — Хочешь задание посложнее? — поинтересовалась она небрежно. — Тогда придумай, как затащить в ряды твоего сына. Темный лорд недоволен. Такая сила досталась другой стороне. Орион замолк. Своего старшего сына он затащить в ряды никак не мог. Он прекрасно знал, что Сириус живёт сейчас у Флимонта Поттера и забирать его домой не торопился. Вальбурга просила не забирать и он понимал почему, в памяти очень не кстати всплыл недавний разговор.Флешбэк
Мистер Блэк домой пришел сегодня раньше обычного. В министерстве было делать нечего и он даже успел заскочить в Гринготтс, где решил пару интересующих гоблинов вопросов. После этого он вернулся домой, как обычно встреченный Кикимером, который жил в этом доме не одно столетие и передавался от матери дочери, поэтому косвенно он принадлежал Вальбурге, прислуживая ей гораздо лучше, чем остальным членам семьи. — Хозяин, — прохрипел эльф тоненьким неприятным голосом. — Госпоже Блэк плохо. Вот так и бывала. Он, Сириус, Регулус и остальные многочисленные члены семьи были простыми хозяевами, а вот Вальбурга была госпожой. Проигнорировав слова домовика, мужчина стянул уличную мантию, оставшись в одной рубашке и чёрных брюках, и, взглянув на себя в зеркало, он поднялся по лестнице на третий этаж, где и жили супруги Блэк. Только подойдя к двери спальни, мужчина услышал всхлипы. — Бурга, — сказал Орион, зайдя в комнату. Женщина сидела на кровати, склонив голову над фотографией. Кто изображён на этой фотографии Блэк прекрасно знал. Он, она, маленькие Сириус и Асцелла... — Ты опять за свое, — сказал он, проходя в комнату. После побега старшего сына из дома Вальбурга каждый день смотрела на одну и ту же фотографию, своими действиями сильно раздражая мужа. — А что я еще могу поделать? — спросила миссис Блэк. — Между прочим сегодня день, когда мы только-только узнали, что у нас будут близнецы. Орион это прекрасно знал. Действительно первые месяцы беременности они не знали о втором ребёнке, ведь изначально целители говорили, что у тогда молодой пары должен был появиться только сын, наследник, которого так хотел Орион, ну а позднее выяснилось, что у пары ожидается еще и девочка, которая умерла через месяц после своего рождения. — Ну прекрати, — попросил мужчина, сжав руки жены в своих. — У тебя еще остались дети. Прошлого не вернуть. И Асцеллу тоже... Вальбурга посмотрела на мужа затравленными глазами. Он говорил так каждый раз и каждый раз женщина понимала, что он прав, но успокоиться не могла. Боль от потери дочери не прошла даже спустя шестнадцать лет и ведьма искренне не понимала, почему ведь все твердили, что боль со временем утихнет. На самом же деле она с каждым годом становилась все сильнее. — Теперь не вернуть и Сириуса, — сказала женщина. — Тут ты сама виновата, — сказал мужчина. — Довела парня. Вальбурга удивленно посмотрела на мужа, с силой стукнув его по груди. — Я виновата?! — крикнула она. Боль утихла, уступив место злости. — Дома он бы умер. Я хотела защитить его. Фотография, которую женщина держала в руках, упала на пол, расколовшись. Пара осколков отлетели от рамки, распластавшись на полу бесформенной кучей. Супруги же этого не заметили. — Что-то поздно ты его стала защищать. Парню через несколько месяцев уже семнадцать будет, — возразил Орион, чувствуя свое превосходство. — Куда же ты раньше смотрела, милая? Орион не хотел язвить. Ему никогда не нравилось ссориться со своей супругой, ведь он понимал, что Вальбурга в жизни пережила и так много ссор и трагедий. С детства мать его учила, что он должен быть поддержкой и опорой для своей супруги, и он был, но временами злость все же проскакивала в чертах его характера, неся за собой болезненные последствия. — Я защищаю его уже не один год! – выкрикнула миссис Блэк. — Я защищала его с того момента, как узнала, что мой мальчик может умереть. С того момента, как наша доченька, наша Асцелла умерла. С того момента, как узнала, что магия моего сына убила ее и теперь она может убить его самого. Он сильный мальчик и днем с ним ничего не случалось, но под покровом ночи ему снились страшные кошмары, в которых он погибал. Ты же знаешь, что он несколько раз был на грани жизни и что каждая ночь для него могла стать последней, если бы не я. Орион, я наложила на него защитное заклинание, в основу которого вошла моя кровь. Я боялась, что это не поможет. Я каждый чертов год пыталась выводить его на эмоции, чтобы он сбежал отсюда. Я нашла ему девчонку, которую он смог бы полюбить, потому что вычитала, что любовь может уберечь его от такого проклятья. Он сбежал и я не жалею об этом, потому что там он будет в безопасности. Но я боюсь. Я боюсь, Орион. Боюсь того, что он больше не вернется. Ты не видел его глаза полные ненависти. Не видел, а я видела и из-за этого мне больно. Именно из-за этого я страдаю, а ты хоть бы раз, ради приличия, мог поддержать меня. Орион спокойно выслушал монолог жены, которая все время перескакивала с полушепота на крик и обратно. Естественно почти о всем том, что жена сказала ему он знал. Лишь некоторые факты ему не были известны. Например, ему не было известно о том, что Вальбурга вступила на опасную дорожку, защитив сына собственной кровью и то, что девочка Флимонта Поттера тоже служит защитой для Сириуса. Обо всем остальном он знал и даже сам лично успел стать свидетелем некоторым вещам. — Ну все, успокойся, — попросил мужчина, коснувшись губами костяшек пальцев жены. — Наш сын умный, смышлёный. Пообижается и вернётся, а ты все это действительно сделала для его безопасности. Прости, — внезапно сказал Орион, удивив жену. — Мне стоило раньше догадаться, что Друэлла что-то замышляет. Если бы она не ревновала меня к тебе, если бы она не прокляла твоё чрево, то наша дочь была бы жива и Сириус получил бы от нас гораздо больше любви, чем ему досталось на самом деле. — Если бы все было действительно так, то не было бы Регулуса, — возразила Вальбурга. — Ты же всегда хотел двух детей. Я до сих пор помню твои слова после смерти Асцеллы. Ты хотел двух детей, и поэтому появился Регулус. Мужчина кивнул и, отпустив руки жены, протер обоими руками лицо, большими пальцами утирая слезы. — Но ты и сама хотела двух детей, — напомнил он. — Послушай, да, Регулус — не Асци, но нам нужно взять и воспользоваться возможностью, которую нам подарила жизнь. Мы не должны забывать о Реджи, который после побега брата нуждается в нашей любви. Вальбурга кивнула. Впервые она согласилась со словами мужа. Раньше она всегда видела везде изъяны. Они были даже в речи супруга, но сейчас их не было. Женщина действительно понимала, что у них есть другой сын и его воспитанием нужно также заниматься. — Спасибо за поддержку, Орион. Мужчина вырвался из воспоминаний не сразу. Он еще долго петлял между картинок прошлого, вспоминая, то, как он впервые взял дочь на руки, первое слово Сириуса, потом как Вальбурга просила навестить его у Поттеров. Блэк до сих пор помнил счастливые глаза старшего сына, когда он увидел его наедине с девчонкой Поттер. Любовь действительно творила чудеса и спасала его. — Не вмешивайся в дела моей семьи, Иоланта, — посоветовал он, поворачивая голову вбок. — Кажется, наше приключение не закончилось. У нас гости, друзья. Миссис Поттер резко повернула голову в бок, на ходу доставая волшебную палочку. Впереди к ним медленно приближались трое мракоборцев, которых Иоланта совершенно не боялась. Боялась она другого. Одновременно следя за всеми тремя недругами, женщина быстро осмотрела пожирателей, убедившись в том, что все собравшиеся здесь своих масок не снимали. — Стоять! — выкрикнул один из мракоборцев. Молодой, спесивый парень, которому только-только перевалило за двадцать пять. — Не двигайтесь. Палочки положите на землю. Естественно, словам мракоборца Иоланта подчиняться не стала. Она самая первая открыла огонь, дав понять, чтобы другие тоже начинали действовать. Мракоборцы, не ожидавшие такого расклада событий уже через пять минут лежали без сознания, а у одного даже, кажется, остановилось сердце. — Уходим, — приказала Поттер суровым голосом. — Здесь нам больше делать нечего. Когда один из мракоборцев пришел в себя, Пожирателей смерти уже не было. Тот самый мракоборец, который приказал Пожирателям смерти остановиться и бросить палочки на землю, осмотрелся. Его коллеги также лежали на земле, но если Фил постепенно приходил в себя, постанывая от боли, то Рэн не двигался. Вначале два друга подумали, что ему просто сильнее досталось, но когда один из них догадался пощупать пульс, они обнаружили, что Рэн, который был у них самым старшим, уже давно мертв. — Рэн! — выкрикнул Фил. — Очнись, твою мать! Миллер осел около тела брата, все еще слабо продолжая бить его по груди. Чем больше проходило времени, тем больше он понимал, что брата уже не вернуть. Он осознавал, что Билл повинен в смерти его брата. — Уходим, — приказал парень, который был самым младшим среди них троих. — Нам нужно обо всем сообщить мистеру Поттеру. Кажется, я узнал голос одного пожирателя.***
10 сентября 1976
Каникулы кончились очень быстро и студенты вернулись в Хогвартс. Многих удивило, что в этот год на станции Хогсмид их встречали мракоборцы, которые провожали студентов до ворот Хогвартса. Также многих удивило то, что за воротами тоже собрались мракоборцы, которые устроили студентам настоящую проверку. Они проверяли чемоданы и мантии студенты. Также самих студентов проверяли какой-то мудреной штукой. И только после этого отпускали. Всем такое нововведение не понравилось. Особенно студентам не понравилось то, что все входы и выходы теперь будут охраняться мракоборцами. За десять дней студенты и учителя в принципе успели привыкнуть к малосговорчивым охранникам. Мародёры даже пытались изредка над ними подшутить, но быстро поняли, что мракобесы на них не обращают внимания. Они быстро отстали от них и вновь стали подшучивать над студентами. Главным предметов шуток и издевок стал Снейп, который, по мнению Джеймса, не до конца поплатился за сказанные летом слова. Эйприл хоть и пыталась удержать брата от проказ, но понимала, что сделать это будет очень тяжело. Братец менялся буквально на глазах. Мало того, что он значительно улучшил свои оценки по некоторым предметам, так и на Лили обращать внимание перестал. Теперь все свободное имя он уделял либо гриффиндорской команде, где был капитаном команды, либо шалостям, либо урокам. Свою тягу к знаниям он объяснял сестре тем, что не хочет быть хуже нее, ведь летом, когда пришли результаты СОВ, миссис Поттер не особо порадовали результаты сына. Нет, она об этом не говорила, но Джеймс и сам прекрасно понимал, что матери хочется, чтобы сын стал равняться на свою сестру. Поэтому если такие предметы, как трансфигурация и травология, он подтягивал самостоятельно, то при изучении зелий ему пришлось обратиться за помощью к сестре, которая в этом году умудрилась попасть в "Клуб слизней". Сообщество для избранных — так называл его Гораций Слизнорт на первом уроке озвучивая имена тех, кто удостоился чести туда попасть. С Гриффиндора туда попали только Лили и Эйприл, чему последняя была не особо рада. По словам Поттер она бы лучше каждый вечер ходила на отработку, чем проводила один или два вечера в месяц в компании чистокровных зазнаек со Слизерина. Джеймс же предполагал, что сестра не хочет лишний раз пересекаться с братом Сириуса, который так же умудрился попасть в это общество. Между тем медленно, но верно приближалось полнолуние и сегодня, десятого сентября, мародёров не расстраивал даже дождь, который лил уже целую неделю. Они прекрасно знали, что сегодня вечером им будет наплевать на погоду. — Поскорей бы уже вечер, — сказал Джеймс, лениво прокручивая между пальцев перо. Прямо сейчас те гриффиндорцы, которые смогли набрать достаточное количество баллов по СОВ, сидели в кабинете трансфигурации, слушая очередную нудную лекцию профессора Макгонагалл, которая, как и многие другие профессора, придерживалась мнения, что обучение студентов каждый год необходимо начинать с повторения и теории. — Лучше бы он вообще не начался, — сказал Лунатик, у которого с утра ломило кости. — Нет, не так, лучше бы полнолуний совсем не было. Джеймс, что сидел рядом с Люпином, покачал головой, положив руку другу на плечо. Быть замеченным он не боялся, ведь он и Римус сидели чуть ли не на самой последней парте сразу за Сириусом и Эйприл, которые временами переговаривались, не обращая на друзей никакого внимания. — Не говори так, Рем, — сокрушённо сказал Сохатый. — Признайся, что и сам жаждешь ночи. Признаться в подобном Лунатик не мог. Однако он не мог также опровергнуть слова друга, ведь сам чувствовал, как его внутренний зверь чуть ли не скулит от нетерпения, дожидаясь того момента, как снова встретиться со своей стаей. Да, мародеры каждое полнолуние становились именно стаей. Каждый из четверых друзей когда-то преклонили перед Римусом голову, условно делая его командиром. — Молодые люди, — не выдержала наконец Минерва Макгонагалл, постучав палочкой по доске. — Может быть, вы начнете слушать меня? Мародерам тут же пришлось замолкнуть и делать вид, что они старательно записывают материал, но на самом деле каждый из них занимался своим делом. Джеймс рисовал на краях пергамента, то снитчи, то другие незамысловатые узоры. Питер лениво перелистывал страницы учебника, временами поглядывая на доску. На самом же деле он мечтал как можно скорее встретиться с Риком, с которым вел переписку целое лето, усердно скрывая общение с ним от мародёров. Сириус, не отрываясь, смотрел на Эйприл, временами то заправляя прядь волос девушке за ухо, то выводя на ее ладони незамысловатые узоры. Сама Прил усердно старалась слушать профессора, но Блэк постоянно ее отвлекал, поэтому на этом уроке она вела борьбу со своей сосредоточенностью. Лунатик же действительно записывал очередную лекцию профессора. Среди мародеров, пожалуй, скучно было одному лишь Сириусу. Сидеть и не говорить ни слова ему не нравилось, слушать профессоров он не любил и уж точно не собирался тратить на это самое время, приставать к Эйприл хоть и хотелось, но он не стал бы делать этого. С ней он забывал себя прежнего, становясь покорным, ласковым, нежным, но скука от этого все равно никуда не девалась. Он временами скучающим взглядом блуждал по студентам то Гриффиндора, то Слизерина, которым поставили урок трансфигурации. Появление некоторых личностей со Слизерина его весьма удивило, а в особенности удивило появление Снейпа, который как обычно сидел и что-то старательно записывал, вот только Лили не было рядом с ним и это хоть немного радовало гриффиндорца. Сириус сам не знал, как пришел к этой мысли, может быть, на него так подействовала скука или ему хотелось отомстить за Эйприл, ведь этот наглый слизеринец летом умудрился дать Поттер пощечину за то, что та защищала от него Лили, но он черканул всего лишь пару слов на пергаменте, незаметно перекидывая его Снейпу. — Теперь осталось дождаться только полнолуния, — шепнул он, привлекая внимание своей девушки. Вечер наступил довольно быстро и четверо друзей, проводив Римуса до Больничного крыла, вернулись в гостиную, дожидаясь полуночи. Время за игрой в карты, в которые они играли уже сотню раз, пролетело довольно быстро и вскоре они уже оказались на улице, медленно приближаясь к секретному ходу. — Нужно сегодня попробовать углубиться подальше в лес, — сказал Джеймс, шагая на несколько шагов впереди друзей. — Мне кажется, там мы найдем что-то интересное. Лес этот довольно широкий и еще неизвестно, что на другой его стороне. Можно попробовать туда добраться, но нужно высчитать время, чтобы успеть вернуться до ухода луны. Так, а это кто там? Мародёры остановились. Джеймс погасил луч своей волшебной палочки и шепотом приказал сделать то же самое и остальным. — Может это Помфри? — предположил Питер, делая шаг назад. Джеймс покачал головой, чего в принципе не было видно из-за темноты. — Помфри не провожает Лунатика уже четыре года, Хвост, — напомнил Сохатый другу, напряженно вглядываясь вдаль. — Мне кажется или это... Твою же мать. Снейп, стой! Сказал он это уже находясь далеко от мародеров, поэтому они его громкий шепот не услышали, точно так же, как и то, что друг их прямо сейчас бежал помогать своему недругу. Пока Питер шёл полностью погруженный в свои мысли, Сириус и Эйприл мило ворковали. Блэк то мимолетно касался руки Поттер, то притягивал ее ближе к себе для того, чтобы оставить на губах легкий поцелуй. Где-то на середине пути он и вовсе остановился и притянул девушку спиной к себе, прошептав на ухо: — Ты прекрасна как солнечный день, Волосы твои цвета ночи. Я твой раб, а ты моя тень, Я вижу твои карие очи. Это просто паденье вниз, Головой по земле. Удар. Я влюбился и это сюрприз, А может быть, просто кошмар. Ты прекрасна как первый снег, Твои руки нежнее солнца, Ты словно мой оберег, Поверь словам песнотворца. Это круче, чем кокаин, Это ярче последней дозы, Это чистый адреналин От смертельной твоей угрозы. Прости меня, дурака, Изменил, и я каюсь в этом Возвращайся издалека, Чтоб мы были славным дуэтом… Эйприл улыбнулась. Ей уже писали стихи. Писал Эван, но делал он это не так чувственно, как Сириус. Блэк же, как оказалось, написал девушке кучу писем, прописывая каждое в своих письмах. — А я тебя уже простила, — прошептала Прил, целуя парня в губы. — Ты же мой писака. Сириус, сделав вид, что обиделся на девушку, нагнал Питера и огляделся вокруг в поисках еще одного Поттера, которого куда-то и след простыл. Блэк было подумал, что он почувствовал себя обделённым в компании друзей и сестры, поэтому решил уйти под иву, чтобы дождаться их там, но это оказалось не так. — Джеймс! — громко крикнула Эйприл, сорвавшись на бег. Она заметила брата не сразу. Ее взгляд привлекло какое-то движение впереди и она с трудом узнала в темной фигуре брата, а вспомнив, что тот, кажется, что-то говорил про Снейпа, тут же рванула к ним, решив, что эти двое подерутся. — Джеймс! Нагнала девушка своего брата только под ивой. Заметила этих двоих она сразу. Двое парней стояли недалеко от знакомой двери, активно о чем-то споря. Лицо Сохатого было напряжено и он делал все возможное, чтобы выгнать Снейпа из воющей хижины, куда они и пришли. — Уходи отсюда, идиот! — кричал Поттер. — Тут опасно. Ты умереть решил? Но слизеринец не слушал. Он что-то твердил про то, что обязательно доложит обо всем директору и Макгонагалл, а Джеймс и подоспевшая к тому времени Эйприл уже пытались вытолкнуть слизеринца из комнаты. Стоявшие около выхода в туннель Сириус и Питер не спешили помогать, решив, что Поттеры могут и сами справиться с вредным слизеринцем. Они наоборот — стояли, достав из кармана волшебные палочки на тот случай, если Лунатик в своем волчьем обличии решит вырваться из комнаты. — Да хватит уже! — выкрикнул Снейп наконец, когда ему надоело то, что Поттеры пытаются защитить своего дружка. — Вы все поплатитесь и сегодня же вылетите из школы! Стоило слизеринцу произнести последние слова, как дверь с треском открылась и оттуда вышел самый, что ни на есть настоящий оборотень. Первые пару секунд он обнюхивал помещение, но стоило ему уловить запах людей, как его голова повернулась в сторону трех студентов, замерших неподалёку. Близнецы, зная, что это может плохо закончиться, толкнули Снейпа вперёд, чтобы он как можно быстрее убирался отсюда, а не стоял, словно дожидаясь своей смерти. Вот только Поттеры не учли того факта, что Северус может толкнуть их в ответ. Джеймс устоял, продолжая дальше толкать слизеринца, а вот Эйприл, которая была значительно легче брата, не устояла и, как итог, чуть не угодила в лапы Римуса. Правда она слышала, как с треском порвалась ее мантия, так что увернуться у девушки получилось не до конца. Пока Джеймс и Эйприл выталкивали из комнаты Снейпа, Сириусу и Питеру всё-таки удалось загнать друга обратно в комнату и надежно запечатать дверь заклинанием. — Давай, иди уже, — вытолкнул Сохатый на улицу недруга, на время обезвредив дерево. — Идиот. Зачем тебя только туда понесло? — Джеймс! — выкрикнула Прил но было уже поздно. Ветки ивы, которые медленно приходили в движение, с силой хлестнули по спине парня и продолжили хлестать, пока его сестра не умудрилась нажать на рычаг, который их остановил. Поняв, что опасность миновала Поттер поднялся, чувствуя, как каждая клеточка тела отзывается болью и подошел к Снейпу. — Я расскажу обо всем директору, — нагло сказал слизеринец. — Вас пятерых отличислят и правильно сделают. Здесь таким, как вы, не место. Сириус хотел было дотянуться до наглого парня, но тот уже успел смыться. Мародеры же ушли не сразу. Они несколько минут стояли около ивы, думая, что делать дальше. — Сейчас Нюнчик явно не побежит жаловаться директору, — уверенно сказал Джеймс, поморщившись от боли. Он прямо чувствовал, как по спине маленькими струйками стекает кровь и от этого ему становилось не по себе. — Поэтому давайте вернемся в гостиную. Если Макгонагалл заявится с утра, то мы скажем, что были там и никуда не уходили. План был идеальным. Вот только ему не суждено было осуществиться, ведь перед входом в родную гостиную Гриффиндора четверых друзей уже ждала профессор Макгонагалл. Лицо ее при свете волшебной палочки выглядело особенно сурово, что не могло не напугать мародёров, которых теперь явно ждала жестокое наказание. — Господа, вас хочет видеть директор.