Флешбэк
Двое молодых мужчин сидели в баре. Их окутывал приятный запах благовоний, смешанных с сигаретным дымом. В субботнее утро бар был переполнен. Здесь было шумно, но это не помешало двум друзьям, которые не виделись вот уже несколько месяцев. Флимонт с женой часто был в разъездах, предпочитая свои молодые годы отдавать путешествиям, а вот Орион довольствовался жизнью в Лондоне. — И представляешь, что заявляет мне моя мать? — спросил Блэк, допив огневиски и жестом руки приказав налить еще. — Видите ли я лорд и должен к весне следующего года подарить нашей семье нового наследника. Это же надо такое придумать. Пусть вон наследниками занимаются Друэлла со своим братом. От меня так мать не увидит детей еще в ближайшие лет десять. Поттер с сочувствием посмотрел на друга. Конечно, у него было что-то похожее. Он с Юфимией совсем недавно решили, что о детях думать еще слишком рано. Первого ребёнка они планировали примерно через пять лет. Тут ситуации были схожи, но вот в отличие от Ориона на Флимонта никто не наседал. Иоланта давно уже оставила мечты вырастить из своего единственного сына хорошего наследника и полностью исчезла из его жизни. — Кошмар, — сказал мужчина, указательным пальцем подтолкнув очки съехавшие на кончик носа. — Зачем заставлять? Зачем все делать так категорично? Неужели нельзя хоть раз пойти против чертовых правил? Орион улыбнулся. Он знал, что друг его всегда поддержит. Всё-таки не зря он тогда решил дать шанс на первый взгляд наглому гриффиндорцу. — Слушай, — неожиданно сказал Блэк, допив очередной стакан огневиски. — Вот мы представители двух благородных родов. А что, если наши рода объединить? Вот у нас с тобой родятся дети и что, если мы их поженим? Ну, крутая ведь идея. После того, как наши дети подарят этому миру общего ребенка, все изменится. Флимонт посмотрел на друга, как на сумасшедшего, но пораздумав решил, что идея его не лишена смысла. Они и так были лучшими друзьями, а тут еще и их кровь может совместиться. Орион был прав: мир тогда будут ждать перемены, а если уж не мир, то Хогвартс точно. Поделившись своими мыслями друг с другом, двое мужчин покинули заведение, оставив пару галеонов не только за выпивку, но и за хорошее обслуживание. Было решено, чтобы ни в коем случае не забыть об этом уговоре, договор скрепить непреложном обетом и под покровом ночи, перед этим прочитав сотни книг об этой сфере магии и ее последствиях, двое друзей поклялись, что дети их обязательно свяжут себя узами брака. И договор это будет нерушимым. — Ну вы и даете конечно, — заметил Аластор, полчаса слушавший историю своего бывшего наставника. — Дать непреложный обет в пьяном состоянии? А если бы ваши дети друг друга не полюбили? Орион, может быть, не понимал, но ты то ведь должен был понимать, что вы могли разрушить жизнь еще своим не родившимся детям. Флимонт кивнул. Последние пять минут он разглядывал черный, словно уголь выжженный на правом запястье крестик. Он был напоминанием о договоре, и мужчина знал, что он никогда не исчезнет. — Я это понимал, — отозвался Поттер. — Понял как только протрезвел. Только тогда, естественно, было уже поздно. Мне оставалось только надеяться, что у нас родятся однополые дети, но, когда родились Джеймс и Эйприл, я по-настоящему запаниковал. Я знал, что в то время у Ориона уже родился сын и, признаю, я был в панике следующие четырнадцать лет. Я знал, что наши дети подружились, как только отправились в Хогвартс, но я боялся, что Эйприл и Сириус не полюбят друг друга. Ты думаешь, почему я так быстро дал утвердительный ответ, когда речь пошла о договорном браке? Да потому, что я тогда уже знал, что моя дочь не будет против. Она сама изъявила желание в будущем выйти замуж за Блэка и это развязывало мне руки. Грюм косо посмотрел на друга, считая его если не придурком, то идиотом в высшей степени точно. Недолго думая, он схватил со стола специально приготовленный для него бокал и отпил огневиски, чуть поморщившись от горького привкуса. — Ты буквально продал свою дочь, — нравоучительно произнес мужчина. — Кстати, она знает? Знает о том, почему Орион так быстро согласился буквально взять Эйприл в свою семью, как только услышал ее фамилию, или о том, почему ты не стал препятствовать договорному браку, хотя всегда бежал от чистокровных обычаев? Флимонт покачал головой. На друга он не смотрел. Сейчас ему было легче рассматривать свои руки, крепко сжимающие бокал с алкоголем. — Не знает, — ответил он тихо. — Я не говорил и на вряд ли Орион обмолвился об этом. Так будет лучше. Эйприл и Сириус еще буквально дети. Один только-только вступил на взрослую дорогу, сбежав из дома, а другой еще предстоит пережить свое совершеннолетие. Кстати, — Поттер, наконец, поднял глаза на друга. — от чистокровных обычаев я не бегаю. У меня было очень сложное детство, Аластор. Мать совсем не понимала меня, все время говорила, что у меня чистая кровь и я обязан гордится этим, а я не хотел, понимаешь? Поэтому-то я и бегал от большинства чистокровных законов. Я поступил в Хогвартс, хотя она хотела, чтобы я стал студентом Шармбатона. В Хогвартсе я, честно, был бунтарем и это ей тоже не нравилось, а о том, как это не понравилась Фими, вообще молчу. Ненавидела так, что нам пришлось сыграть тайную свадьбу, пригласив только самых близких. Аластор вздохнул. Естественно, друга он понимал, но и то не полностью. Сам-то он проблем с семьей не испытывал. Разве только то, что последнее время на него прямо наседают с просьбой найти себе вторую половинку. Грюма передёрнуло. — А Юфимия знает обо всем этом? — вновь поинтересовался мужчина не в силах совладать со своим любопытством. Флимонт вновь кивнул и, допив остатки огневиски, погрузился в далекие воспоминания.Флэшбэк
За окном ярко светило солнце. Молодой мужчина перевернулся, отчаянно пытавшись скрыться от столь ненавистных в данный час лучей. Его голова болела, напоминая о вчерашней встрече с другом. То, что они с Орионом делали после того, как они встретились, Поттер не помнил. Вот только... Быстро соскочив с кровати, Флимонт взглянул на свое запястье, на котором блестел выжженный магией чёрный крест. Наверное, вчера ему было жутко больно, но этого он не боялся. Он боялся Юфимии, ведь он буквально продал их еще нерожденного ребенка. — Доброе утро, — молодая женщина вошла в комнату, затворив за собой дверь. По одному взгляду на нее Поттер понял: она знает о том, что он что-то натворил. Точнее кому-то дал непреложный обет, а вот кому и что именно он пообещал женщине еще только предстояло узнать. — Фими, — мужчина осторожно подошел ближе. — Прости меня. — Значит, я не ошиблась, когда, увидев на твоем правом запястье черный крест, решила, что ты натворил что-то ужасное? — спросила Юфимия. — Говори. Кому и что ты вчера пообещал, Флимонт. Бывший гриффиндорец вздрогнул. Обычно жена называла его так только в тех случаях, когда слишком сильно злилась, а значит легкой беседой сейчас он не отделается. Но делать было нечего. Он рассказал. Рассказал все, начиная с того, как неожиданно встретил Ориона и как потом, уже под конец встречи, они заключили непреложный обет. После того как он закончил свой рассказ, в комнате повисла гробовая тишина. Он смотрел на жену и видел в ее глазах застывшие слезы отчаяния. — Что же нам теперь делать? — спросила тихо Юфимия. — Я не хочу, чтобы нашему ребенку пришлось жениться по договору, а не по любви. — У нас есть два варианта: либо нужно как-то сделать так, чтобы и у меня и у Ориона родились однополые дети, либо нам нужно отказаться от мысли о ребёнке. — Естественно, Юфи не собиралась отказываться от ребенка, потому что всегда хотела семью и детей, — сказал Флимонт. — Поэтому каждый раз, когда она была беременна, я молил у Мерлина, чтобы судьба сжалилась над нами, но все пошло совсем не так. Куча выкидышей, а после них у нас родились разнояйцевые близнецы. Аластор спокойно выслушал друга, все еще про себя думая, что он поступил как идиот, поставивший на кон все, что у него было. — И от всей этой ситуации я предлагаю вернуться к теме нашего разговора, — предложил Грюм. — Я клянусь тебе. Я видел Ориона во время одного из заданий Ордена. С него нечаянно съехала маска, а уж его бледное аристократичное лицо я узнал. Слишком уж часто оно мелькает в газетах. Флимонт вздохнул и правой рукой снял с кончика носа круглые очки, которые были его незаменимым аксессуаром с самого с детства. Откинувшись на спинку кресла, он на минуту прикрыл глаза, раздумывая, что делать дальше. Естественно, дружба с Орионом закончилась давно, но осадок от того, что Блэк, судя по всему, занимался и продолжает заниматься черной магией, поддавшись воле узурпатора, что хотел поставить волшебный мир на колени, все равно присутствовал. — Значит так, — Поттер резко выпрямился и, нацепив очки на нос, посмотрел на Грюма, сложив пальцы рук домиком. — О том, что ты видел, не должен знать никто. Тем более Сириус. Пацан только вырвался из-под влияния семьи, и я не хочу, чтобы правда его как-то изменила. Ситуация не самая приятная, и мы должны действовать осторожно. У Блэков много связей. В конце концов они самое влиятельное чистокровное семейство Великобритании. Ты знать не знаешь, сколько у них связей, а их столько, что Ориона даже тронуть никто не посмеет и нам от этого только хуже будет. На этом разговор двух мракоборцев был закончен. Флимонт больше не хотел продолжать разговор, а Аластор, видя, что разговор зашел в тупик, поспешил покинуть не только кабинет своего начальника, но и дом в целом, едва ли успев попрощаться. Мародеры все это время сидели в гостиной. В помещении застыла непривычная для них тишина, но каждый из них боялся сказать даже слово. Приход Грюма стал неожиданностью, а его мрачное настроение подкрепило страхи мародеров. Любой из них знал, что из-за ситуации в стране приход мракоборца домой мог стать судьбоносным, поэтому, как только входная дверь захлопнулась, они стали ждать, пока в гостиной не появится Флимонт. Мистер Поттер долго ждать себя не заставил, проводив жену, которую срочно хотели видеть в Святом Мунго, он, вооружившись бокалом крепкого огневиски, поспешил в гостиную. — Пап, — завидев отца в мрачном настроении, зашедшего в комнату Джеймс поднялся. Впрочем продолжить свою речь он не сумел, завидев жест мужчины, попросивший его помолчать. — Значит так, — под взглядом пятерых пар глаз Флимонт опустился в своё любимое кресло, которое перед этим развернул и пододвинул ближе к камину, чтобы быть лицом к лицу с гриффиндорцами, которые прямо сейчас заняли диван. — Как вы наверняка уже успели понять, ситуация не совсем приятная. В прошлом году ситуация в нашем мире усугубилась, когда одному волшебнику взбрендило в голову, будто бы устои нашего мира нужно менять. Вы прекрасно знаете и понимаете, что ежедневно происходит в министерстве. Волшебники там трудятся, чтобы обезопасить нас, но прежде всего они бросили свои силы на Хогвартс. Однако нельзя обезопасить буквально все, и это я вам сейчас говорю и как родитель, и как мракоборец, — сделав глоток огневиски, Поттер ненадолго замолчал. — Я понимаю, что не могу повлиять на вас всех. По крайней мере, я не могу повлиять на решение Римуса и Питера. Я даже не могу повлиять на решение Сириуса, потому что он совершеннолетний. Но я могу попросить каждого из вас выбрать наиболее безопасный для себя вариант: либо вы остаётесь в Хогвартсе, но при этом ведете себя крайне осторожно, либо вы переводитесь на домашнее обучение. В первую очередь это касается Джеймса и Эйприл. Мародеры переглянулись. От хорошего настроения не осталось и следа. Каждый из них думал о чем-то своем, но мысли из были схожи. — Папа, — Джеймс прокашлялся. — Не кажется ли тебе, что это уже крайние меры? Флимонт вздохнул и устало откинулся на спинку кресла, прислушиваясь к тому, как за спиной в камине весело потрескивают поленья. — Я понимаю твое расстройство, — сказал он, — но и ты пойми наше с мамой беспокойство. Я в конце концов не прошу вас уходить: просто ведите себя спокойно и не общайтесь со слизеринцами.***
14 февраля 1977
Каникулы закончились. Довольно быстро пролетел январь и уже прошла половина февраля. За это время не произошло ничего интересного, разве только что Марк Смит в начале февраля на неделю покинул школу, а вернувшись, напугал половину студентов шрамом, который тянулся у него от правого виска и уходил куда-то в сторону на начало шеи. Новые новости о смертях точно так же продолжали появляться в номерах Ежедневного пророка. Все больше студентов переходило домой на домашнее обучение, желая быть ближе к своим родителям. Уходили в основном студенты младших курсов. Старшекурсники старались не сдавать своих позиций и продолжали ходить на уроки, отдавая большее предпочтение изучению разных боевых и защитных заклинаний, которые могли бы им здорово пригодится. Одно оставалось неизменным. Походы в Хогсмид все так же пользовались у студентов привилегией и многие из них прямо сейчас бродили по небольшой деревушке, закупаясь разнообразными диковинками. Среди этих студентов можно было отыскать и мародеров, которые десять минут назад покинули Три метлы, собираясь вернуться в Хогвартс. Им необходимо было немного расслабиться. Только вчера они закончили отбывать очередное наказание, которое им назначил Филч. Проклиная завхоза самыми разнообразными выражениями, пятеро друзей медленно поднимались по горке. Порой их ноги скользили, когда кто-то нечаянно вступал на скользкий участок, а в остальном все было чудесно. Джеймс шел чуть впереди, намереваясь сразу отправиться на квиддичное поле. Команду туда не пока вытащить не мог, а вот сам потренироваться мог вполне. Следующим за ним шел Лунатик, который намеревался сразу же отправится к Эмили. Всё-таки день влюбленных никто не отменял и парочке волшебников хотелось провести это время наедине. Питер шел сразу после Римуса, чуть ли не наступая ему на пятки. Эйприл и Сириус шли самыми последними. Они хотели было остаться в Хогвартсе, но решили проводить друзей. — Бродяга, — Сохатый обернулся, чуть не задев плечом сестру, которая решила вырваться вперед. — Бродяга? Эйприл обернулась. Она стояла намного выше брата и друзей и, естественно, успела заметить, что с Сириусом что-то не то. Нет, он был точно таким же красивым, точно таким же бледным, но было в его бледноте что-то необычное. Отталкивающее. Внезапно, хотя Поттер показалось, что это происходило почти целую вечность, Блэк упал. Как только его спина коснулась, земли тело его забилось в конвульсиях. — Что за черт? Мародеры, не теряя ни минуты, сбежались вокруг Сириуса. Хоть какое-то медицинское образование из них было только у Эйприл. Она присела на корточки перед лицом парня, намереваясь осмотреть его, но дальнейшего осмотра не потребовалась. Одного взгляда на лицо, а конкретнее на рот Бродяги хватило, чтобы понять, что... — Его отравили, — тихо сказала Поттер и дрожащей рукой пробралась под зимнюю мантию. Онемевшими от холода пальцами ей с трудом удалось нащупать пульс. Один удар. Второй. Сердце билось с перерывами. — Нужно быстрее идти к мадам Помфри. Не сказав ни слова больше, девушка отступила, позволив Джеймсу и Римусу подхватить друга под руки. Сделать это было затруднительно, учитывая то, что Блэк, находясь в бессознательном состоянии, никак не хотел стоять прямо. — Прил, Помфри нет в Хогвартсе. Она уехала. Терять время больше было нельзя. Эйприл не знала, что делать. Полагаться на их школьного колдомедика было нельзя. Она была далеко от Хогвартса и вернуться сюда за несколько секунд не могла хотя бы потому, что сюда запрещено трансгрессировать. Оставалось только полагаться на свои знания, но даже с полным набором этих самых знаний Поттер не могла помочь Сириусу потому, что у нее не было противоядия. — Ну, хорошо, — сказала она наконец, перестав бегать глазами по Блэку, который с каждой минутой становился все бледнее. — Нам нужно попасть к Слизнорту как можно скорее. Идя по подземельям, девушка не знала, в кабинете ли Слизнорт или он решил прогуляться на улице, подальше от замка, но она все равно упрямо шла вперёд. Никогда еще ей не было так страшно. Смерть буквально витала рядом с ними, собираясь забрать с собой одного из них. Эйприл не могла допустить этого. Она не хотела потерять Сириуса, поэтому, как только нужная дверь показалась, она подбежала к ней и застучала изо всех сил, не прерываясь ни на секунду. — Что такое? Дверь открылась так неожиданно, что Поттер отпрыгнула, задев плечом Римуса. В полутьме коридора она смогла разглядеть Слизнорта. Выглядел профессор зельеварения, мягко сказать, не очень. Было видно, что он только проснулся, хотя время на часах уже перевалило за двенадцать. На мужчине была старая лилового цвета вылинявшая пижама, его волосы растрепались, а уставшие глаза казались непривычно маленькими. — Профессор Слизнорт, нам нужна ваша помощь. Не дожидаясь разрешения войти, Эйприл прошмыгнула в открытую дверь и осмотрелась в кабинете. Она точно знала, что ингредиенты для зелий в этом кабинете хранились не только в кладовой, но и были еще личные запасы самого Горация. Хранились ингредиенты в специальном сундуке, который в полутьме кабинета напоминал скорее шкаф чем сундук. — Эйприл, можешь объяснить, что случилось? — потрясённо спросил Слизнорт. — Дело жизни и смерти, — перерывая небольшие коробочки, ответила девушка. — Сириуса отравили. Мальчики, положите его на пол. Отыскать нужные ингредиенты не составило труда, вот только времени на то, чтобы готовить противоядие уже не было. Оставалось надеяться только на... Краем глаза в самом дальнем ящичке девушка увидела знакомые черные камешки. Совсем недавно они изучали действие этого камня, который несомненно мог заменить любое даже самое мощное противоядие. Осторожно, трясущимися пальцами Эйприл выудила безоар из коробки. — Это что? — глаза Джеймса настороженно пробежались по изгибам камешка. — Безоар, — ответила Эйприл. В любой другой день она бы, прежде чем дать ответ на вопрос, посетовала бы на то, что брат ничего не слушает на уроках зельеварения, но сейчас было не до споров. — В данном случае это единственное, что может помочь Сириусу. Открой ему рот. Разжать сомкнутые почти что намертво челюсти было сложно, но спустя пару минут непрерывной борьбы Поттеру все же удалось сделать это, а Эйприл между тем закинула камушек прямо в рот Блэку. Дальше оставалось только ждать. Пока близнецы неподвижно сидели около тела друга, Римус, Питер и Гораций Слизнорт топтались за их спинами, вот только если первые двое сохраняли тишину, то все еще ничего не понимающий профессор пытался разузнать побольше о произошедшем. Безоар не заставил ждать себя слишком долго, и уже через пару минут Сириус вдохнул полной грудью, резко закашлявшись. — Мерлин, Бродяга, — Джеймс оживился быстрее остальных. — Угораздило же тебя. Глаза гриффиндорца лениво пробежались по лицам друзей и снова закрылись. Вот теперь-то пора было отвезти Сириуса в Больничное крыло, куда по просьбе Альбуса Дамблдора, который узнал об этой ситуации от Горация Слизнорта пару минут назад, вернулась мадам Помфри и уже дожидалась своего пациента в компании профессора Макгонагалл. Мародеры, что изначально планировали провести оставшийся вечер с другом в Больничном крыле, попали туда лишь на полчаса. Каждого из них допросили, а после сказали, что больному нужен отдых. Разрешили остаться лишь Эйприл, поэтому прямо сейчас она преданно сидела около кровати Сириуса. Прошло уже довольно много времени. Тело ее затекло от сидения в непривычно прямой позе, но встать и походить она не осмеливалась. Девушка понимала, что чуть не лишилась самого дорогого для себя человека, и поэтому, сидя около его постели, не переставала мысленно прокручивать события, которые произошли всего пару часов назад.Флэшбэк
Три метлы, 10:20
Пятеро гриффиндорцев занимали свое излюбленное место. Отсюда было видно всех посетителей и также можно было оставаться незамеченными для них. В этот выходной день в Трех метлах были не только жители деревни, но и студенты Хогвартса, так что можно было понаблюдать буквально за всеми. — Скоро откроется квиддичный сезон, — Джеймс лениво отпил глоток сливочного пива, рукавом мантии стерев оставшуюся после этого действия пенку. — Ты, Прил, должна наверстать упущенное, и поэтому сегодня идешь со мной на поле. На этот раз сбежать тебе не удастся. Эйприл буквально простонала. Нет, она любила квиддич всей душой и сердцем, но возвращаться так резко в команду после длительного перерыва не хотела. Она бегала от брата всю неделю, ссылаясь на несуществующие дела. Естественно, в такие моменты ей приходилось сидеть в комнате, потому что она знала, что Джеймс может запросто проследить за ней по карте, но она об этом не жалела. — Выставлять меня в основную команду в этом сезоне все равно плохая идея, — покачала девушка головой. — За те несколько месяцев бездействия в том году я успела растратить всю форму. На восстановление потребуется несколько месяцев. Уверяю тебя... — А что Нюнчик забыл здесь? — спросил Сириус. Мародёры дружно обернулись. И правда, в проходе между двумя самыми первыми столиками стоял их однокурсник со Слизерина. Северус Снейп был, как всегда, одет небрежно. Во всем черном он напоминал смерть и, ко всеобщему ужасу, прямо сейчас настойчиво шарил глазами по помещению. Пару раз взгляд черных глаз прошелся по каждому из гриффиндорцев, но на этом его действия были завершены. Сунув руки в карман зимней мантии, он ушел. — Видимо, зашел погреться, — Джеймс потянулся. — Я думаю, что нам нужно сходить проветриться. Переглянувшись с Сириусом, они вышли из-за столика. Естественно, Эйприл знала, что брату просто захотелось выйти покурить, но она понимала, что сам в этом он никогда не признается. Он все время боялся подать сестре плохой пример, поэтому и старался курить только тогда, когда ее не было рядом. — Прил, а почему ты не хочешь вернуться в команду? Эйприл помнила, что дальше разговор пошел про квиддич, примерно десять минут спустя после этого вернулись Блэк и Поттер, которые решили поменяться местами. Собственно, этому против никто не был. Просидев в трех метлах еще полтора часа, мародерами было решено вернуться в Хогвартс. По дороге в школу Сириуса отравили. Нет, его отравили гораздо раньше. Девушка в этом не сомневалась и догадывалась, что кто-то отравил его еще в Хогсмиде, но она не понимала, когда и кто успел это сделать. — Эйприл, — мадам Помфри вышла из кабинета, толкая перед собой небольшую тележку, на которой стояли разные склянки с зельями. — Время посещений кончилось возвращайся в гостиную. Возвращаться девушка никуда не хотела, но из-за сегодняшних потрясений спорить с ведьмой она не стала. Уходить было тяжело, хоть Поттер и знала, что с Сириусом здесь ничего не случится. Однако, выходя за дверь Больничного крыла, она не переставала смотреть на койку, слегка освещаемую лунным светом. — Ой! Эйприл еле успела остановиться, чтобы нос к носу не столкнуться с Регулусом, которого не заметила, так как выходила спиной вперед. Младший Блэк выглядел не очень. Растрёпанный, непривычно бледный и... напуганный. — Что ты здесь делаешь? — спросила Прил, машинально в кармане нащупав рукой волшебную палочку. Слизеринец ответил не сразу. Он стоял и смотрел на дверь за спиной гриффиндорки, поджав губы. — Эй, — не удержавшись, Поттер щёлкнула пальцами перед носом Блэка. — Я вообще-то с тобой разговариваю. Наконец, заметив Эйприл, Регулус собирался съязвить, но, подумав, решил помолчать. — К брату пришел, — ответил он, когда после нескольких неудачных попыток обойти гриффиндорку стороной, та прижалась к двери, — но, видимо, опоздал. Что же Помфри так нелояльна? Почему выгнала тебя? Отвечать Поттер не стала. Прямо сейчас она собиралась с точностью выполнить наказ отца. Со слизеринцами она не общалась и начинать общаться не собиралась, поэтому, гордо задрав голову, она прошла мимо на вопрос, так и не ответив. — Эй. Девушка остановилась и рефлексивно обернулась. Это было дурацкой привычкой с детства. Когда-то, когда ей и Джеймсу было пять лет, он умудрился выбить себе пару зубов, из-за чего не мог выговорить половину слов. Имя сестры входило в этот список, и чтобы хоть как-то облегчить себе страдания, догадливый Джеймс сократил имя "Эйприл" до "Эй" и говорил так до тех пор, пока у него полностью не выросли зубы. Вот и сейчас Поттер готова была машинально ответить на это обращение. — Чего тебе? — пожалуй, грубее, чем собиралась, спросила она. Регулус молчал. Девушка, раздраженно выдохнув, развернулась. — Спасибо, — наконец, сказал Блэк, увидев, что гриффиндорка собирается уходить. — Я знаю, что ты спасла моего брата и... В общем, как я могу тебя отблагодарить? Эйприл замерла, остановившись вполоборота. То, что слизеринец поблагодарил ее, было чем-то волшебным. Просто сюрреализм какой-то. Девушка даже незаметно ущипнула себя, решив, что это просто какой-то слишком неудачно затянувшийся сон, но, почувствовав боль от впившихся в кожу ногтей, она поняла, что все это происходит с ней на самом деле. — Никак, — наконец, ответила она, когда поняла, что молчать дольше будет просто некрасиво. — Я не для тебя спасала Сириуса, так что можешь не благодарить. Не собираясь больше находиться в этом коридоре, Поттер развернулась и пошла прочь по коридору. — Ну, позволь хотя бы обнять тебя. Шок. Если бы прямо сейчас в этом коридоре был кто-то еще, то он наверняка испугался бы гримасы, которая застыла на лице гриффиндорки. Смесь удивления, недоумения и ужаса. Редко можно увидеть одновременно такое сочетание эмоций. — Ну, попробуй. Слова вырвались сами собой, и Эйприл тут же успела пожалеть об этом. Она не знала, что ей двигало, но она приветливо расставила руки в стороны, давая полный доступ к себе. Однако менять позицию она не собиралась. Отчего-то сейчас ей казалось сие действие правильным, к тому же Блэк наверняка решил просто поиздеваться. Но она вновь ошиблась. Регулус действительно обнял ее и не просто, а крепко, уткнувшись своим в лицом ей в шею. Поттер же, опомнившись лишь через минуту, осторожно, все еще не веря в происходящее, положила руки на мужскую спину. Отчего-то стало проще. Эйприл наконец-то почувствовала спокойствие, которого не могла добиться с тех пор, как на ее глазах Сириус чуть не погиб. Стоя в объятиях слизеринца, она даже смогла расслабиться, положив голову ему на плечо. «Ты что делаешь, дура? Забыла? Он наш враг!» Сознание буквально кричало, чтобы это все прекратилось. Но Поттер услышала его не сразу, а когда поняла, кто стоит перед ней и обнимает ее, было уже поздно и как-то неловко доставать волшебную палочку, чтобы броситься в бой. К тому же Регулус по сути ничего плохого не сделал. Однако стоять в объятиях было неудобно. — Мерлин, до чего же я докатилась? — сказала тихо Эйприл, не поднимая головы. — Стою посреди коридора и обнимаюсь со слизеринцем. Хорошо, что людей нет поблизости, не то сдали бы меня в Мунго. Блэк отстранился, недоуменно посмотрев на девушку. Руками он по-прежнему держал ее за плечи и сейчас это прикосновение не казалось таким уж ужасным, как когда-то. Сейчас его одолевало какое-то другое чувство. Незнакомое и поэтому необузданное. — Мерлин, — Регулус на мгновение закрыл глаза. — Ты хоть когда-нибудь бываешь серьезной? Эйприл улыбнулась, покачав головой. — Нет, — ответила она. — И мне это нравится, а вот тебе наоборот — стоит быть легкомысленнее. Того и глядишь, морщины скоро появятся. Хмуриться Блэк не перестал. С каждой минутой становилось все неуютнее, поэтому Поттер заторопилась уходить. — Я тебя, пожалуй, провожу, — сказал Регулус, нагнав девушку пару минут спустя. — Мне нужно тебе кое-что рассказать. Возражать девушка не стала, хотя бы потому, что прекрасно понимала слизеринец не отстанет... Что-то после расставания с Катрин изменило его и это что-то постепенно начинало нравится. — И что же ты хотел мне рассказать? — поинтересовалась Эйприл. Она шла чуть впереди парня, поэтому ей пришлось повернуть голову, чтобы видеть его. — Предупреждаю, если это что-то пустяковое, я тебя прокляну. Блэк усмехнулся и несколько секунд спустя ему удалось нагнать гриффиндорку, которая тут же отвернулась от него. — Кстати, кому-нибудь удалось выяснить, кто отравил Сириуса? — спросила Поттер немного времени спустя. — Мне кажется, что это был кто-то из Слизерина. Уж извини. Регулус кивнул. Он не злился. По крайней мере не злился на девчонку. Его распирала злость на кое-что другое. — Между прочим, ты права, — сказал он нехотя. Ему все еще было трудно признавать то, что какая-то девчонка может быть хоть в чем-то права. — Макгонагалл тоже об этом подумала, поэтому, как только она допросила вас, отправилась к Слизнорту, высказав ему свои подозрения. Он, естественно, противиться не стал и допросил каждого слизеринца. Поэтому-то я так и задержался. Я хотел сразу бросится к брату, но меня не пустили. А уже когда меня допросили, я решил остаться в гостиной, чтобы узнать, кто же всё-таки сделал это. — И ты узнал? — поинтересовалась Эйприл. Блэк кивнул. — Это был Снейп, — сказал он. — После того, как очередь дошла до него, он даже не стал сопротивляться. Выдал все, как на духу. Поттер замерла. Джеймс же предполагал, что это был именно Снейп, но вот только никто из них не мог объяснить, как слизеринцу удалось сделать это. «Мы ненадолго выходили из паба.» Только сейчас девушке удалось вспомнить, что они ненадолго уходили, а потом... Потом неважно. Джеймс и Сириус дважды менялись местами и... Если Снейпу удалось отравить сок, то скорее всего он целился не в Сириуса. Он намеревался отравить Сохатого. — И что же сделал старина Слизнорт? — поинтересовалась она, все еще не до конца поверив в происходящее. — Надеюсь, Снейпа в школе мы больше не увидим? Блэк тяжело вздохнул. Хотелось бы ему верить, что такое когда-нибудь произойдет, но Слизнорт не позволит, чтобы что-то подобное произошло. Он хорошо может воздействовать на Дамблдора. «Эх, не сбежал бы Сириус из дома...» Регулус упрямо встряхнул головой отгоняя назойливые мысли. Сириус сам сделал свой выбор. Сбежав из дома, он лишился защиты семьи. Теперь он ничто. Вернее никто. Нет, он кто-то. Кто-то, кто носит фамилию Блэк. Это единственное, что связывало и будет вечно связывать Сириуса с семьей. — А сама как думаешь? — почти что невинно поинтересовался слизеринец. — Нет, конечно. Он отделался отработками до конца этого года. Слизнорт постарался, чтобы Дамблдор замял это дело. А чего ты собственно хотела? — поинтересовался парень, заметив, как сморщилась Эйприл. — Он лучший в зельеварении. Каждый вечер он проводит в компании Слизнорта в качестве подмастерья. Горацию очень не хочется терять его, да и нападение на человека он не считает столь весомой причиной для отчисления. Вот если бы он его убил... Регулус замолк и повернулся лицом к Эйприл, которая заметно от него отстала. Прямо сейчас она стояла посреди коридора, отчаянно не желая верить в происходящее. — То есть Слизнорт считает, что нападение на человека с намерением убить его недостаточно весомый повод для того, чтобы исключить Снейпа? — возмущенно спросила Поттер. — Да это же каким человеком надо быть, чтобы закрыть глаза на подобные выходки? И я после этого еще согласилась начать ходить в Клуб Слизней... Блэк пожал плечами. Ответа на этот вопрос у него и вправду не было. — Им не выгодно исключать Снейпа, — сказал он. — Сейчас в мире творится черти что. Все и так идёт под копыта гиппогрифу, а если о том, что в самом Хогвартсе стало небезопасно, узнают в министерстве, то нас закроют. Дамблдору подобные проблемы не нужны, да и Макгонагалл, собственно говоря, тоже. Между прочим, ты молодец, что согласилась. Там не так уж и плохо, как ты наверняка думала. Мы пришли. За разговором с парнем Эйприл даже не заметила, как быстро пролетело время и они от Больничного крыла дошли до гостиной Гриффиндора. Полная дама была на месте и это радовало, ведь если бы она ушла, то сегодняшнюю ночь ей пришлось бы провести в коридоре. — Эм... — Поттер замерла. — Еще раз спасибо за то, что проводил, и... Спасибо за то, что поделился информацией. Блэк сухо кивнул. Близко приблизившись к вражеской территории, он уже перестал изображать из себя добряка. Мало ли кому из гриффиндорцев взбредёт прогуляться на ночь глядя после отбоя. Не очень-то хотелось потом слушать сплетни о самом себе. — И, Блэк, еще кое-что! — крикнула Эйприл, когда парень уже собирался уходить. — С Сириусом все будет хорошо. Ты же знаешь это? Слизеринец остановился и, не поворачиваясь, ответил: — Я знаю, Поттер. Я знаю.