(Не) Правильно

      Этого не должно было случиться.       Истеричная мысль бьётся в голове сумасшедшим ритмом, а по венам бурлит ужасающая ярость, неистово сжигающая всё внутри вплоть до самого сердца, не оставляя ничего, кроме безумия.       Гарри вглядывается в эти лица, наполненные страхом, обречённостью и отчаянием. Они все медленно поднимают палочки к небу, отдавая дань, но Гарри этого не делает. Парень всё ещё не может поверить, что это правда. Он снова срывается с места.       Поттер не может стоять здесь просто так, а ненависть к Драко Малфою, к Снейпу, к пожирателям и к самому директору растёт где-то внутри него. Она распаляет его мозг, выстраивает мысли, судорожно бьющиеся в голове, в безумный план, а адреналин в крови заставляет бежать изо всех сил. Туда, где есть шанс всё исправить.       Альбус Дамблдор явно что-то знал и дал убить себя так просто, но Гарри не даст. Он практически взлетает по лестнице, перескакивая ступеньки, к директорскому кабинету, а за ним бежит растерянная Гермиона. Гарри слышит её пронзительный крик, но не останавливается. Одними губами он произносит пароль. — Гарри! — зовет его подруга ещё раз, забегая в кабинет. За ней врывается запыхавшийся Рон. — Мы всё исправим. Я всё исправлю, — обещает Гарри, нервно оглядываясь в поисках необходимого. Здесь так много вещей — нужных и ненужных, — что он просто теряется. — Чёрт! — Что ты хочешь сделать? — с подозрением спрашивает подруга. Она знает его как облупленного, поэтому недовольно поджимает губы и готовится спорить. — Мне нужен маховик, — заявляет Поттер и бросается к директорскому столу. — Но это… опасно! — восклицает она и подбегает к нему, пытаясь остановить. Её руки мягко ложатся на его плечи, пока он рыщет в столе. — На третьем курсе ты так не считала, — с обвинением выплёвывает слова Гарри. — Гарри, по-моему, тут Гермиона права, — наконец отмирает Рон. — Плевать, — фыркает он и сбрасывает руки Гермионы. — Мне ПЛЕВАТЬ!       Парень продолжает переворачивать ящички, затем переходит на полки, игнорируя напряженную тишину, повисшую между друзьями. Гермиона всё ещё пытается подобрать нужные слова, а Рон безучастно наблюдает, явно растерянный. — Он не должен был так поступить с нами… Со мной, — хрипит Гарри, чувствуя, как в горле застревает тот самый колючий комок обиды. — Мы не знаем, где искать эти чёртовы крестражи, как бороться с Волдемортом. Он — величайший волшебник столетия, сбросил всё на троих подростков! Это… — Мы справимся, Гарри, — мягко произносит девушка. — Всегда справлялись. — Но я не хочу потерять ещё и вас! — голос срывается. — Это опасно. Куда опаснее, чем маховик. Пожиратели везде, они откроют на нас охоту! Без директора…       Ребята всё понимают. Будущее — мрачное и полное тёмных пятен, и неизвестно, есть ли шанс на спасение.       Маховик находится в верхнем ящичке, заманчиво поблескивая в полутьме кабинета. Гарри хватает его и сбегает вниз по лестнице в коридоры Хогвартса, присматривая подходящее местечко, чтобы спрятаться. — Сколько? — спрашивает он у Гермионы. — Три оборота?       Она не отвечает и собирается встать рядом, но Гарри отскакивает от неё, надевая цепочку маховика на себя. Он быстро крутит колесики, пока Рон и Гермиона бегут к нему. Но они не успевают: мир уже начал видоизменяться, а в глазах появилась рябь. Перед ним проносится целая масса различных сцен и событий. Колесики продолжают сами вращаться, и Гарри удивленно взирает на них до тех пор, пока не выдерживает ослепительно яркого света, заставляющего зажмуриться.       В какой-то момент Гарри падает на пол, дезориентированный в пространстве, и слышит что-то сквозь звон в ушах. Голоса. Он измученно стонет, голова ужасно трещит, а в затылке отдаёт ноющей болью. Гарри аккуратно приоткрывает один глаз, затем второй и встречается взглядом с такими же зелёными глазами, что и у него, неотрывно следящими за ним. — Профессор Дамблдор! — кричит высокий девичий голос. — Тут… — Лили, что произошло? — в поле зрения попадает директор, взирая на ученика растерянным взглядом.       Гарри встает на ноги, а в голове бьётся та самая истеричная мысль…       Этого не должно было случиться.