Душа моя

- Ай! - Водяной смачно ударился о невидимую стену, его пошатнуло назад. – Вот же чертовщина! – царь вод недовольно обхватил свой нос. Проход с аркой в башню был абсолютно пуст, без ворот иль дверей, а внутри темно. Иван подошел к проему и осторожно протянул руки. Ладони уткнулись обо что-то, что не было видно глазу, но четко ощущалось под пальцами. - Тут как будто стена, - говорил он ощупывая это. - Дай попробую, - Марья тоже протянула руку к проходу и к удивлению прошла туда вся. – Я смогла. - Тебе проход открыт, - снаружи глядел на нее Иван настороженно. - Вдруг ловушка?! - Кто-то должен зайти и проверить. Я быстро. Вы тут подождите, - она решительно ступила вперед. - Марья, - окрикнул ее Иван. Она обернулась. Он стоял ладонями оперевшись о невидимую преграду. И молча беспокойно глядел. После сказал. – Будь осторожна. Царевна кивнув с замирающим сердцем пошла дальше по зале. - Нам же что делать? – царевич нервно запустил руку в светлые свои волосы. - Попробую в окно влезть, - указал Водяной на проем чуть повыше. – вдруг получится. А ежели нет, глядеть во все будем. Да в случае чего, подсобим вовремя. Водяной хватаясь острыми когтями полез на стену. Иван же хмуро глянул на самую высокую башню. … Ничего Марья не могла сказывать. Только что на Кощея глядеть, к камню стен прикованного цепями ее сотворенными нерушимыми. - Что же смотришь, любовь моя? Не этого ожидала увидеть здесь?! На оковах повиснув руками, сквозь волосы свои растрепавшиеся да на глаза спадающие, глядел на нее взглядом своим, неживым, немертвым. Утратившим цвет агата черного уж давно. Лишь стеклом будто бесцветным, да только видящим все насквозь. - Где отец мой Володыка? Да царь Еремей? – будто не слыша себя спрашивала Марья. - Покуда мне ведать?! – лишь ухмыльнулся Кощей. – Закован я здесь в веки вечные. Так вечность здесь и провел. Ведь сама путы на меня набросила, пригвоздив крепко к камню. Душа моя… Шепот слов его последних да по стенам пробежался. В серость камней вековых отразился. Да и в уши, да в самую душу Марьи запал. И бровью она не повела. Не выказала никак чувств своих. - Разве ж есть она, душа в тебе? – только и спросила она. - Где ж ей быть еще, как не возле тебя?! Как не в звездочке той, что на груди всегда носишь?! – взгляд Кощея спустился с лица ее да по шее, опосля же к груди, что доспехами скрыты. Ненароком не ведая, Марья рукой провела по пласту железному доспеха своего. Где висела под ним сокрытая звезда, что Чародеем подарена. Но нахмурились брови ее, обозлилось лицо. - Что ж ты, знать насквозь меня видишь? Сквозь одежи мои? - Сквозь одежи, - лукавил Кощей. – Да сквозь мысли. И глаза его, в точь стекло, прозрачные все глядели в ее - цвета моря синего. Приковав к себе, как манящим дурманом, в плен оков нерушимых заковывая. Но опомнилась царевна, раздосадовано поддавкам своим разозлясь. - Врешь! – зло шикнула она. И вспомнила, как жалела его чувством девичьим, что погибель свою он здесь найдет от цепей пудовых. - Знать силушка твоя еще не бесследно исчезла. Знать кипит еще жизнь безмерно в тебе?! - Ведь бессмертный же я. Ты поди забыла, а?! – как ни в чем не бывало отвечал Кощей. - Марья, Марьюшка… Сама посуди. О чем же еще можем думать подле друг друга?! Освободи же меня. И давай мириться. Уж нам с тобой делить нечего. И никогда не было. Будто диву дивилась Марья. Приковав здесь Кощея, думала, силы его иссякать начнут. Да жизнь утекать. Да только бессмертие Кощеево уж больно сильнО оказалось, что забвение его поди еще много веков продлится. А то и вовсе никогда не закончится. То ли облегчение Марья почувствовала, а то ли тревогу еще бОльшую. Да подошла она к нему близко, взглянула в лицо его безжизненное. - Где Володыка? Ведь знаешь что-то. Ответь же. Ты ведь его с Еремеем выкрал да спрятал в месте ином?! Лишь смешком еле слышным кряхтящим сухого горла удостоил Кощей. - Ты, любовь моя, верно знаешь ответ заранее. Раз сама же отвечаешь. Раз решила у себя в головушке, что всему я причиной. - Не любовь я тебе. И не твоя совсем! - лишь нахмурилась Марья. - А чья же тогда? – посмотрел прямо в очи ее своим взглядом насквозь. Да скривившись над ней словно коршун навис. Сморщил нос свой острый. – Знать юнца нового? Гневным взглядом ответила ему Марья, да степенности своей конец приходя. Зная, что власть над стихией бесценна, как крупица она ей важна да на вес золота, только не смогла своей злобой она совладать. Дерзновенным кивком белой рученьки облила Кощея, как ушатом большим, водою морской, как по волшебству ветром пригнанной. Да так, что весь вымок он насквозь. Лишь вздохнул и смотрел сквозь пряди волос своих на лице облипленном, глазами как стекло бесцветными. Да опять словно в душеньку прямо. - И себя облей, - скривились губы тонкие, да зубов оскал показывая. – А то человеческим духом от тебя несет. Тут уж Марья разгневалась. Вытащила с кармана и бросила в него бусину, что звонко о его доспехи ударилась и упала на пол каменный. - А от тебя кем? Ягой что ли?! – глаза зло и дерзко прямо ему отвечали, будто знает она, как его игры хитрые играются, и что нутро его видеть ей тоже можется. – Что же?! На старушек потянуло?! Кощей разглядев знакомую бусину у своих ног, зло сжал зубы мыслям своим, но вида не подал. - Она не… - застыл его голос на полуслове. - Отвечай же! - гласила царевна. - Не всегда была старухой, - лишь закончил он. - Значит, было тебе, кому косы расплетать?! Глядел Кощей на нее, в глазах огонек будто зарождался. - А ты никак ревнуешь, любовь моя?! - губы его растянулись в улыбке услады. - Я? Мне то по что? - сдерживая досаду ответила Марья. - Только что же сама, на глупцов юных снова засматриваешься?! - Не глупец он! - Марья словно рак краснея гневалась. – Царевич не по годам мудр. И опыта ему не занимать в делах земных. - Опытен значит?! Мудр?! – Кощей иронично выгнул брови и уж начал терять самообладание. - Какой же мудрости и опыта во мне тебе не достаёт? – голос его прозвучал гневно. Тут же взяв себя в руки, снова продолжил. - О твоих вкусах мне впрочем ведомо, - подначивал он ее. - О чем ты? - О том, любовь моя, что молодой я тебе больше нравился, чем старый. - Ты верно бредишь. Иль ополоумел! - царевна в гневе сморщилась. - И не проститься ты тогда ко мне приходила. - Для чего же еще?! - Тень дней прошлых искала. По былому соскучившись. - Не мечтай! - Только разве то плохо?! Тосковать по любви. Оба не дыша, смотрели друг на друга. - Вот если б не стало меня, что бы делала тогда? - Грустить бы точно не стала, - зло в сердцах ответила Марья. - А когда-то говорила совсем другое… - голос хмуро замолк. - Как и ты тоже, - она дышала ему почти в губы. – говорил… что… - Что же? – говорить вдруг стало так волнительно. – Что люблю?! И сейчас скажу. - Не надо… - Почему… Цепи плавно звякнули. Да по спине Марьи прошлись руки Кощея, мягко увлекая к себе. Царевна кинула взгляд ему за спину, с опаской крепленья оглядывая, проверяя, все ли на месте. Вмиг заметив взор ее, сказал Кощей с ехидством: - Все боишься меня. А ведь я под чарами твоих пут колдовских… Не ведала Марья о чем речь его. То ли о цепях, а то ли о тех чарах, которым и сама не властна. -Не боюсь. Не хочу просто, чтоб зло твое в мир снова выбралось. -Нет во мне боле зла. Отсидел здесь я его. Да терпения набрался. -Только деяния твои остались. Ты Моряну убил. Сестру мою. С минуту думал Кощей, говорить али нет. Но сказал все же: -Не убил. Живее всех живых она. Царевна округлила глаза: -Ведь мечом проткнул. Сама видела. -Освободи меня, Марья. Все, как есть, расскажу. Что же это?! Миг искренности?! Или снова обман хитростный, чтоб из оков вызволиться?! Разозлилась Марья. Вмиг желая от рук его высвободиться, затряслась, засуетилась. Только руки Кощея хоть и в путах, да держали крепко стан ее. - Отпусти, - зло шикнула она. - Кто в оковах здесь, Марья?! Своей волей пришла. - И сверкнули глаза его блеском. - Своей волею здесь и осталась. Все нахмурив бровки свои, раздосадована, да глядя в глаза колкие Кощеевы, захотелось ей пуще прежнего спесь спустить с него. Да не можелось… - Отвечай же, где отцы наши?! Я за ними пришла. Не к тебе, душегубу. - Марья пыталась собой совладать. Выдохнув, Кощей отпустил руки свои: - Уж сказал, что не ведаю. От тебя лишь сейчас узнал. Все то время долгое здесь я пробыл. И что в мире там - мне не ведомо. - Врешь! Ты всегда врешь! - она схватила цепи. - Пытать меня будешь? - усмехнулся Кощей. Царевна силой замахнулась. Цепи звякнули, проносясь мимо Кощея. В последний момент он нагнулся, избегая удара. Пудовое железо оставило вмятину в стене. - Волшба Сокола показала, как ворон унес царя Еремея. Ведь то ты был?! Так где ты их держишь? - Уже говорил тебе, здесь их нет. - Тогда где они? - Не знаю. - Знаешь! - она снова замахнулась цепями. В этот раз попав по латам на груди, его отбросило в стену. Кладка затряслась и слегка посыпалась. Кощей сполз на пол замертво, но через миг открыл глаза, будто ничего не было. - Уже повторил - не знаю! - гневно произнёс вставая. Марья снова замахивалась, как Кощей силой дернул своей рукой в окове, что царевна выронила все. Не успела она ничего подобрать, как он взмахнув одним оковом, обвил цепью стан Марьи, что руки ее оказались прижаты к бокам. Тут же замахнувшись второй рукой, уже другая цепь взмыла в воздухе, обвив царевну вторым кольцом. Она зло задергалась, не в силах пошевелить руками. - Пусти! - шипела она прижатая к нему. - Освободи меня, Марья, - просил он ее, крепко удерживая цепи обеими руками. - Нет! - Освободи, и мы вместе пойдём искать ваших отцов, - вырывающуюся царевну морскую было трудно удерживать, однако Кощей сжимал путы крепко. - Я не верю тебе! - воскликнула она. - Ты лжец! - Что же, вечность будем тут стоять? - усмехнулся он. - Кто сказал, что я не выберусь?! - сильным рывком тела она дернула цепи на себя. Кощей не устояв от столь резкого выпада, повалился на неё сверху, прямо на каменный пол. Прижав цепи руками по обе стороны от нее, он произнёс с издевкой: - Так вот чего тебе хотелось. Могла бы просто попросить. Взглядом омерзения оглядывая его самодовольный вид, она сощурила глаза. Замерла на миг, когда он наклонился к ней, готовый поцеловать. Вот уже ощутив дуновение его дыхания, едва почувствовав касание губ у себя на губах… Она со всей силы мощным рывком толкнула его ногами так, что он отлетел к стене, снова сотрясая ее и рассыпая кладку. Быстро вскочив, она силой разорвала обвитые цепи вокруг себя. Кощей в секунду очнувшись, разозлился. - Ну все! Пора прекращать! Подбежав к Марье, схватил ее за плечи, да царевна вовремя увернулась. И схватившись в него, оба на скорости впечатались в стену. От удара их тел, стена дала трещину, что разрываясь пошла кривым разломом верх и вниз. Марья, схватив его за шею, швырнув вдарила в пол, что и там пошла трещина. Длилась перепалка часы долгие. Только и слышался треск камня, осыпающейся кладки да тяжелый звон пудовых цепей. Снова сумев обвить цепями царевну, Кощей произнёс тяжело дыша: - Марья, хватит! Не убить тебе меня. А сам я и подавно не хочу твоей смерти. Глаза его жестко вперили в ее. Но царевна в злости будто ничего и не слышала. Обретая уже глазами цвет волшебной синевы, призывая силы морские. Не стал он дожидаться ее последнего удара. Да впился губами. Рьяно, исступленно, как только с ней мог. Да почувствовал ответ царевны. Все как тогда. После выжженной деревни. Все тогда могло бы и закончиться. Если б не слабость ее, если б смогла устоять. Но не устояла. И сейчас поддалась. Все как тогда… «Только сейчас ты боле не обманешь меня, Кощей» И открыв глаза, синевой небывалой светящиеся, призвала мысленно воду. И ударом волны отбросила Кощея. Вновь и вновь нанося мощные волны, не давая и минки, чтоб очухаться. Всю злость стихией выплескивая. Как только остался лежать Кощей, не шелохнувшись, так и скинула она с себя цепи. Да хотела их все снова собрать, чтоб к стене Кощея приковать. Махнула ручкой. Второй. Ничего не вышло. Стихия не отозвалась на призыв ее. Только лязг в башне послышался. То совсем иной звук был. Не цепей звяканье. То ведь… Обернулась она к Кощею, тот уж глаза открыл, очнувшись. И тут же оба посмотрели в одном направлении. На оковы возле рук его. Раскрытые! Взгляд глаз. Прозрачных словно стёклышко. И синих в точь море. И больше ни мига на колебание! В мгновенье вскочив к окну, лишь в долю секунды кинул взгляд на царевну, лишь ветер подхватив чуть развеял волосы. После в миг обернулся Кощей вороном и в небо взмыл. Следом Марья к окну подбежала. Только ворона уже было не достать. Вдруг услышала треск стен да крошение. Башню затрясло, что земля под ногами изверглась. Кладка начала нещадно рушиться, камень за камнем падая вниз, приближая пустоты к окну возле царевны. Путь к лестнице был обрушен сразу же. Глянула Марья из окна вниз. Высоко. Да деваться некуда. Спрыгнула. Высоко с башни лететь, да быстро приземляться. Земля нещадно приближалась. И стихия морская царевне не отзывалась боле. Вся утеряна. Растрачена. Раз уж смерть впереди, хоть не видеть ее прихода. И зажмурила глаза. Только ветра свист в ушах. Да взмахи перьев. Вороных… Ощутив замедленье воздуха, приоткрыла глаза. Да все что видела пред собой - два крыла обнимающих. Больших. Иссиня-чёрных. Приближаясь вниз, те раскрылись и плавно опустили их на земь. Смотрела царевна на Кощея во все глаза. А позади них в то время будто мир рушился. Камни падали, башни тряслись. Лишь одно слово сказал Кощей: - Спасайтесь, - и снова взмыл ввысь. К Марье уже друзья подбегали, как увидела она, что царевич тетиву натянул и нацелился на ворона. - Стой, Иван! - крикнула она. Только стрела уже была пущена. И смотрели царевич и царевна друг на друга мгновенье, да так достаточно, чтоб понять все. Беспокойно Марья к ворону обернулась, ведь стрелой меткой сейчас проткнет его. Но та, будто заговоренная, лишь упала в море, не долетев на пол пути. Снова Марья на Ивана глянула. Да сказать, чтоб не стрелял боле. Только царевич и сам уж все понял. Да кажется, даже большее… - Уходить надо! Там все рушится! - взревел Водяной сквозь шум камнепада и шторма моря. - Бежим к лодке! Вытолкнув лодку в море, все быстро запрыгнули в неё. Бушующие волны подхватили ее и понесли, куда только сами знали. Ворон кружил над ними высоко, а как только отплыли подальше от острова, так улетел, что не увидеть его боле. На бушующих волнах лодку несло в разны стороны, снова Марья пробовала замолвить словечко стихии, да не поддавалась она боле. Крепко держась за борты, она ненароком возвращала взор к острову, где нещадно рушились башни, падавшие камни перекатываясь по склону берега, навсегда тонули в бездонной пучине моря. Остров умирал… Словно умирало сейчас ее сердце. Место, где когда-то она проводила счастливые дни. Вместе с ним… Она подняла взгляд вверх, хоть знала, что там уже его не было. Какого ему было видеть, как рушится его уголок мира?! Поэтому его сейчас там нет?! Улетел, чтоб не смотреть. Не видеть рушение своего царства… Которое сам воздвиг. От тихой печали Марья опустила голову к борту. И не видела она, как с другого конца лодки на неё смотрел Иван.