***
Ребята махнули рукой, мол, да это легкотня. Но то, что последовало за этим, было адом на земле. Казалось, они обошли всех врачей, даже тех, о существовании которых они до этого не знали. Им залезли всюду, где можно было, и, честно, это было не самое тяжелое. Бюрократия просто вытрясла из них всю душу. Чимин даже видел пару раз, как Чонгук в отчаянии кидал бумаги и чуть ли не выл в голос от безысходности, несмотря на то, что он заяц. Кучу документов, вопросов, затягивание процесса… У Джина за это время даже подошло окончание учебы. Бедолага от переживаний начал линять раньше времени, ходил весь красный и чесался. А Чонгук сказал, что у него начали выпадать волосы из хвоста. Чимин тоже чувствовал, что на грани, после очередного указания на дверь кабинета, где он и так уже был, парень показал зубы, хоть они и были человеческими, но хищник в нем взыграл. Хорошо, что Намджун был рядом. Намджуну тоже доставалось: он перелопатил кучу материала, ища лазейки при очередном отказе, чтобы протолкнуть дело дальше. Бедный парень пил литрами кофе, а зрение, кажется, у него начало садиться со скоростью света. Чимин даже с ним расстался на всей этой почве, чувствуя вину за его состояние и надвигающуюся проблему с налогами, которая и так сбила его, как поезд, из-за чего он устроился на подработку в кафе для рептилий. Но данный псих был не надолго, через минут пять, как только он отправил смс о том, что им пора расстаться, дверь комнаты уже сносили мощные удары. Намджун сказал, что он сам решает, сложно ему или нет сейчас и обуза ли для него Чимин, чтобы Чимин не принимал его решения за него и что он любит его. В итоге Чимин так расчувствовался, что проплакал полвечера, уйдя с Намджуном в их старую с Чонгуком комнату. И больше эту тему не поднимал.***
Чонгук чувствовал, что его парень опять был расстроен судя по тому, как меланхолично он перебирал в руках хвост Чонгука. Тот преспокойно лежал на диване и уже не обращал внимание на то, когда чужие пальцы трогали его мех. Чонгук уже даже перестал его прятать, так как для Джина это был антистресс. Может, поэтому он не начал линять, но Чонгуку все равно: ради любимого он готов потерпеть и не такое. — Что случилось? — спросил он, наконец решив лишить Джина своего хвоста и поберечь его для потомков. Джин удивленно вздрогнул, потеряв игрушку, его пальцы дрогнули, как бы ища невидимый хвост зайца. Чонгук вздохнул и переплел их пальцы, теплая рука так удобно ложилась в его. Джин тяжело вздохнул и уткнулся лбом в его плечо. — Надо искать жилье, защита диплома совсем скоро, — устало произнес Джин, Чонгук с беспокойством наблюдал, как жизнерадостный характер его змея тухнет с каждой новой проблемой. Он нежно провел рукой по его прохладной коже, на что получил удовлетворенный вздох Джина. — Мы можем снять квартиру недалеко от университета, — спокойно произнес Чонгук. — Будем жить вместе, как женатая парочка, я буду готовить тебе по утрам, — мечтательно начал заяц. Джин удивленно приподнял голову и внимательно посмотрел на него. — Ну хорошо, ты будешь готовить завтрак, — произнес он, обратно укладывая голову Джина себе на плечо и нежно обнимая его за талию, тот удовлетворенно вздохнул. — Круто будет, если только в одном фартуке. За эту фразу он получил несильный удар от Джина и смешок, Чонгук был рад, что поднял настроение своему парню. — У меня есть деньги на первоначальный взнос, — он знал, что сейчас самостоятельно поджег пороховую бочку с названием «Забота Джина» и приготовился к взрывной волне. И змей не разочаровал и пристально посмотрел на парня: — Чонгук? — одновременно вопросительно и угрожающе начал Джин. Заяц сглотнул: его черные глаза как будто и правда могли таить угрозу, но ссориться он сейчас не хотел и, несмотря на небольшое сопротивление парня, опять обнял его и прижал к себе. — Я просто немного подработал на подтанцовке у одной группы, ничего такого, но мне неплохо заплатили. — И прежде, чем Джин что-то сказал, он обнял его крепче, прижимая к себе и целуя в макушку, наслаждаясь запахом змея. Что у него за бомбический шампунь? Или все змеи так пахнут? — Ладно, ладно, тайм-аут, заяц-переросток, ты меня задушишь! — И Джин с ворчанием выбрался из его захвата. — Если работа будет мешать учебе — ты уволишься. Смотри, я прослежу! Чонгук усердно закивал: — Хорошо, папочка! — добавил он, после чего получил еще один удар в плечо и возмущенный вскрик. — Какая же дерзкая молодежь пошла, — пробурчал Джин, и Чонгук чувствовал, что Джин мог сказать еще многое, но его охватила такая нежность, что он хотел ее как-то выразить. И, может, Джин действительно прав, и он невоспитанный сопляк, раз не дает человеку договорить, но он примет это. И его губы накрыли Джина. Как же он чертовски любил эти пухлые губы, кто бы знал. Это был его личный сорт морковки. А Чонгук обожал морковь.***
Когда пришло время переезда, уже отгремела защита диплома, но волокита с документами и их подачей все тянулась, мешая всем вздохнуть полной грудью. Тем не менее, такое радостное событие, как переезд, смогло собрать всех ребят вместе (за исключением Юнги, Юнги убежал в свою берлогу со словами, что эти лоси и без него справятся, а он придет на новоселье). Лоси (явно в лице Намджуна и Чонгука) даже не обиделись: провести весь день за сбором вещей и их разгрузкой показалось им отличной тренировкой для их мышц. Джин и Чимин их энтузиазм оценили и ничуть не препятствовали, но, может, без такого же энтузиазма работали с ними плечом к плечу. И вот, когда они вечером уже сидели за столом, выпивая по бутылочке пива, а рысь была проигнорирована… Пусть мучается в своей удобной кровати без ломки тела от перенесенных вещей! Да, Чимин был жесток. Он даже сфоткал ему бутылочку пива и отправил, но на вопрос «диктуй адрес» ничего не написал, а лишь убрал телефон подальше. Вот оно, достойное наказание для рыси. На душе стало даже светлее. Он отхлебнул пива, уже порядком захмелев, и взглянул на мирно общающуюся троицу. Джин прикрывал чуть осоловевшие глаза, видно, что устал парень жутко, и неудивительно: со всеми этими стрессами парень заметно схуднул, физическая нагрузка давалась с трудом. Заяц же, в отличие от засыпающего змея, был активен, такому хоть всю ночь мешки разгружать, он ерзал на стуле, активно жаловался на учебу и просил помочь Намджуна с математикой, периодически то тут, то там дотрагиваясь до Джина, как будто Джин и правда может исполнять желания, как лампа Аладдина, стоит его только потереть. Намджун же… Чимин мечтательно вздохнул, ему до сих пор не верилось, что Намджун теперь его парень. Намджун был просто милым: он сидел, кивал Чонгуку и даже порывался уже сейчас засесть за обучение младшего, и Чимин, признаться честно, тоже не мог держать свои руки при себе. Но в его оправдание можно сказать, что мощные бедра Намджуна под рукой — это особый сорт удовольствия. Идиллию нарушил писк оповещения, и Намджун и Чонгук, как по команде, переглянулись и нырнули в телефоны, Чимин напрягся. Эту картину он наблюдал уже не раз. — Так! — Чимин ударил бутылкой о стол, оба парня вздрогнули, даже Джин приободрился, с интересом уставившись на Чимина. — Вы двое! — Чимин указал сначала на одного, потом на другого подозрительного парня. — Живо рассказали, чем вы таким заняты за нашими спинами с Джином. Намджун и Чонгук переглянулись. Чонгук покачал головой, Намджун согласно ему кивнул. Чимин подозрительно сощурился. — Вы, надеюсь, понимаете, что я, блядь, все вижу. Вы сидите прямо передо мной. Джин, ты это видел? — Джин печально вздохнул и привалился головой на плечо Чонгука, Чимин понял, что союзника в Джине он не найдет, но все же представитель анаконд был настроен серьезно: он заполучил Намджуна и вот так просто терять его не собирался. А что вот заяц придумал — это интересно, по-любому его какая-то тупая идея. Вот он упрямо сжал губы и посмотрел на него в ответ, видно, как одна извилина в его мозгу встала в стойку и готова отстаивать свои права. Его Намджун лишь смотрел на Чонгука, Чимин даже его взгляд поймать не смог. Хорошо, раз Намджун решил определить лидером Чонгука, Чимин расколет лидера. — Ты все расскажешь, — угрожающе шипел Чимин на зайца. Тот лишь в ответ так же угрожающе сузил глаза и твердо сказал: — Нет! — Уши встали торчком, нога неистово стучала под столом, наподобие барабанов перед битвой. Джин недовольно отпрянул от вибрации, не понимая, чего так заяц возбудился. — Да ладно, Чимин, — начал он примирительно. — Я не думаю, что это что-то серьезное. Ты же Чимину не изменяешь? — вдруг резко повернулся змей к Намджуну. — Нет, конечно, — тут же замотал головой Намджун. Джин удовлетворенно вздохнул и снова расслабился. — Все нормально, Чимин, он говорит нет, — Джин показал пальцем вверх, как бы говоря «Я молодец, я разрулил!» Но Чимину все же хотелось докопаться до правды: это было не один день и не два, поэтому его разбирало любопытство. — А вдруг я тебе изменяю, меня спросить не хочешь? — надулся заяц, но Джин лишь презрительно фыркнул на это. — Ага, как же! — уверенно сказал он, проводя рукой по своему подбородку. — Такое лицо ты больше нигде не найдешь. — Это да, — согласился Чонгук с непреложной истиной. — Ну не знаю… — фыркнул Чимин и нежно провел по лицу Намджуна пальцем, отчего он удивленно вздрогнул и непонимающе взглянул на него. — Для меня самое красивое лицо — это Намджуна. — Чимин не пожалел о своем порыве, видя, как Намджун слегка покраснел и засмущался. Это мило. Но его прервало «Пф» уже в исполнении Чонгука. — Прости, Намджун-хен, но Джин определенно красивее, — безапелляционно проговорил Чонгук. Намджун согласно кивнул: — Я тоже так думаю, — утвердительно начал он. Но Чимин его уже перебил. — Эй, мелкий засранец, — начал он, бутылка пива в нем ему определенно помогла почувствовать единению с рысью и заговорить его словечками. — Не оспаривай мне тут красоту Намджуна. — Я просто говорю правду, ты только посмотри на эти глаза, губы, нос, — начал восторженно Чонгук. — Ну вот насчет губ не надо! — прервал его Чимин. — У Намджуна губы попухлее будут. — Да, чтобы ты знал… — И понеслась. Чонгук и Чимин страстно доказывали, кто лучше: у кого плечи, губы, попа лучше. Чимин краем глаза видел, как уже совсем пришедший в себя и красный Джин бочком жался к такому же красному Намджуну. Чимин понимал, что они перегибают, но его уже понесло, как и Чонгука. — У Джина попа прям в ладошке помещается, знаешь, как ее приятно жамкать! — стоял на своем Чонгук. — А у Намджуна не помещается, и это просто кайф. Его жопа такая аппетитная, прям сьесть хочется! — не уступал Чимин. Он услышал сдавленный писк своего парня, но это его не интересовало сейчас. — А у Джина она аккуратная и там красивая: чешуя прям ровно на половину, как у тебя на лице. — Откуда ты знаешь? — уже сдавленно проговорил Джин, сон у него как рукой сняло, даже шея покраснела, не то что лицо. — Я много чего знаю! — махнул рукой Чонгук, типа не мешай. — А у Намджуна одна ягодица… — начал было Чимин. — Всё! Хватит! — раздался сдавленный вой Намджуна. — Я сдаюсь. И тут по комнате пошло странное шипение, как будто кран засорился. Чимин удивленно смотрел на Намджуна, Джин тоже. А Чонгук в ужасе закричал: — Не смей, еще не время! — Но Намджун, абсолютно красный, уверенно выдавал из себя странный набор звуков. — Это что? — удивленно спросил Джин, указывая на Намджуна, как на диковинку. Но тут и из уст Чонгука полились странные звуки. Чимин даже начал волноваться, а не окончательно ли Чонгук поплыл по океану безумия, прихватив с собой и его Намджуна. Судя по тому, как серьезно они это делали, все было очень тревожно. — Это типа змеиный? — неуверенно начал Джин озвучивать свою догадку. Чонгук с энтузиазмом закивал головой: — Да, я знал, что ты поймешь! — радостно затараторил Чонгук, но потом помрачнел: — Правда, я хотел произнести в более подходящее время. — И Чонгук кинул обвиняющий взгляд на Намджуна, Намджун виновато склонил голову. — Но я ничего не понял, — сказал Джин, в недоумении посмотрев на парней. — Почему? — удивленно протянул Чонгук. — Потому что это не змеиный. Даже я, не зная этого, и то понял. — Определенно бутылка пива породила в нем агрессию, надо потом проверить, не плюнула ли туда рысь и не заразила ли его своим скверным характером. — Ты не знаешь змеиный? — удивленно протянул Намджун. — Да, представь себе, Намджун, — честно, Чимин не хотел срываться на своем наивном парне, но вот эти долгие часы, когда он бросал его ради своих совершенно секретных дел, вместо которых они могли провести время вместе, были ради изучения несуществующего языка. — Этого не может быть, — тем временем бормотал Чонгук, в спешке копошась в телефоне, когда его прервал вкрадчивый голос Джина, даже у Чимина от него пошли мурашки по коже. — Чонгуки, а расскажи мне, пожалуйста, сколько ты за это отдал? — Чимин прямо видел, что за этим невинным вопросом Джина скрывалась буря, готовая выскочить в любой момент. Заяц подозрительно посмотрел на него, тоже, похоже, чувствуя неладное. — Не скажу, — сдавленно произнес он. Глаза Джина сверкнули, он обнажил свои клыки в ухмылке, а потом провел по клыкам языком, как бы проверяя их крепость. Гнев уже начал вырываться из него, он был прекрасен и ужасен в нем. Его черные глаза были сужены, пристально следя за Чонгуком, как за жертвой, а рука доверительно накрыла руку Чонгука. — Чонгуки, я все равно узнаю, расскажи мне, — казалось, Джин перешел на змеиный, он говорил почти полушепотом, близко придвинувшись к Чонгуку, почти гипнотизируя того. Тот же завороженно смотрел на него, широко распахнув глаза, и смог только выдавить: — У меня встал. Джин сразу отпрянул, удивленно моргнув, и сразу как-то сдулся, растерянно смотря на Чонгука. — Чего? — спросил он. — Хен, ты был чертовски горяч, — не унимался Чонгук. — У меня чуть штаны не загорелись. — Почему-то я сейчас завидую Юнги, — меланхолично заметил Намджун, наблюдая за всем этим. Чимин утвердительно потрепал его за бедро. Он был сто процентов с ним солидарен. — Чонгук, успокой своего зверя, я дико устал, — начал Джин, пытаясь вразумить младшего. Но чем Чонгук не страдал, так это рассудительностью. — Так можешь ничего не делать, я сам все сделаю. Чимин взвыл похлеще Джина, который от таких слов аж отскочил от зайца, тот же, наоборот, с энтузиазмом начал к нему подбираться. — Мы сваливаем, — крикнул Чимин, схватив Намджуна за руку, и поволок его к двери. Хозяева этого даже не заметили, потому что Джин вознамерился усмирить всех взбесившихся тараканов Чонгука, а для этого надо было полностью сосредоточиться. Таких отбитых тараканов, как в его черепушке, надо было еще поискать. — Я столько раз предлагал, а ты решился, когда я устал! — возмущенно орал Джин. — Мне было неудобно в общаге, да и теперь мы почти что официально женаты… Дальше Чимин уже не слышал: он вылетел из квартиры, потащив как на буксире Намджуна. Как понял Чимин, похоже, после этой ночи гордое звание девственника будет носить он один. Но он понимал Чонгука: в общаге ему и самому не хотелось. Намджун шел рядом и что-то печатал. Чимин подозрительно взглянул на него: — Что пишешь? — Чимин прильнул к Намджуну сбоку и заглянул краем в глаза в телефон, нет, Чимин не ревнивый, ну если чуть чуть. На экране красовалась заметка «девиантный змей, наблюдение», Чимин закатил глаза. Боже, он что реально пишет статью по змеям? Наверное, рысь сегодня обыкалась. Но он так хотел быть сейчас на месте Юнги.***
Но их идиллия длилась недолго, им пришел отказ, который был мотивирован тем, что Чимин и Джин — безработные, и, конечно, это было абсолютно справедливо, но каждый усмотрел в этом недоверие к змеям. Поэтому настроение в этот день было ужасное, казалось, на похоронах веселее, чем у них. Они все завалились в квартиру Джина, которая стала походить на его комнату в общежитии, Джин искусно здесь все расставил, Чонгук где-то тоже отвоевал свое место: статуэтки железного человека, гладильную доску и стиральную машину, но это так, островки. Чимин после переезда Джина скучал по такому домашнему уюту. А страдать в комфорте и знакомом месте было намного приятнее. Решено было пить соджу в знак несправедливости ко всему змеиному роду. Даже Тэхен и Хосок, подключенные по видеозвонку, молча в знак солидарности с ними пили на том конце провода. Ребята в последнее время начали с ними созваниваться, им хотелось видеть, кто их берет под опеку. На удивление, они быстро сдружились, птицы все грезили о том, как заживут вдали от своей деревни и вечного осуждения, а теперь даже вечно солнечный и энергичный Хосок угрюмо молчал, запивая грусть медовухой. — А если… — начал Намджун, все взгляды устремились на него, даже птиц за экраном. Намджун нервно сглотнул от такого внимания, но решил продолжить — Попробовать не Чимину оформить опекунство. — Из Чимина вышел удивленный вздох, как будто все силы его покидали, а птицы на том конце провода усиленно заклокотали на своем языке, обычно они пытались говорить на международном, но, когда волновались, переходили резко на птичий. Намджун вскинул руки. — Поймите правильно, я говорю про маму Чимина. У тебя же мама в Пусане живет, там и город почище, рядом с морем. Птицы сразу взбодрились: — А твоя мама вкусно готовит? — заверещал Тэхен низким гортанным голосом, он даже как-то больше взбодрился, если честно, Чимин впервые за все время видел такой небывалый энтузиазм. Хосок ахнул и укоризненно ударил его в плечо: — Не смей сразу просчитывать выгоду! — начал он, из Тэхена вышел возмущенный клекот, и Чимин окончательно потерялся в их певучем и странном языке. — А это неплохая идея, — прервал наконец-то птиц взбодрившийся Юнги. Чимин иногда удивлялся Юнги: как он с его характером умудрялся около себя собирать настолько хаотичные дуэты? Это было поистине талантом. — Там же не просто опекунство, государство контролирует уход за птицами и условия их проживания. Отчет надо писать каждый месяц в течение первого года, а потом каждые три месяца в течение двух лет, потом раз в полгода до пяти лет проживания в городе или селе. Только по истечении полугода опекунства можно подавать документы на предоставление субсидий от государства. — А как быстро они должны переехать? — спросил Намджун, он, честно, мало знал о законах по переселению птиц. Не сказать, что он не пытался, но сборник с нужными законами был выпущен очень ограниченным тиражом. — В течение года, — ответил Юнги, ребята понимающе кивнули. — А как же Джин? — вдруг спросил Чонгук. — Тут сложно: или Джин заканчивает учебу, устраивается на работу и оформляет опекунство, или женится, а семья оформляет опеку, Джин же получается в их семье, что и дает ему право на уход от налоговой ямы. — Я могу жениться! — забил Чонгук себя в грудь, и Джин на него странно посмотрел. — Нет, Чонгук, не надо, — тихо сказал он, окончательно расстроив ушастого: тот опустил уши вниз и ото всех отвернулся. Джин лишь поджал губы. Чимин удивленно выпучил глаза. Это что за новость? Его друга хотят поматросить и бросить? Он даже Джину не простит разбитое сердечко Чонгука. — Вот это поворот, — присвистнул Юнги. — Вот так и знал! — взвизгнул Тэхён. — Он тебе не нравится? Я заметил в нем какую-то странность, если он тебя держит в заложниках, моргни три раза. — Тэхен уперся лицом в экран, уставив свои зоркие глаза в лицо Джина. — Странный? Держу в заложниках? — Чонгук аж воздухом от возмущения давился. За кадром слышался приглушенный смех птицы. Видать, Хосок смог соблюсти приличия, чтобы его не было видно, но не настолько, чтобы не слышно. — Он моргнул! — взвизгнул Тэхён. — Да успокойтесь! — не выдержал уже Джин, притягивая к себе обиженного и ошеломленного в лучших чувствах зайца. — Мы поженимся, но не так и не при таких обстоятельствах. Я люблю Чонгука и хочу, чтобы это было не из-за гребанного ухода от налога. — Джину еще было что сказать, но все следующие его мысли договорить не удалось, потому что его подмяла под себя счастливая тушка Чонгука, давя на него всеми мускулами любви и засасывая в поцелуе. Хосок взвизгнул от восторга. — Вот это любовь! — в восторге пищал он, толкая Тэхена от камеры, чтобы лучше посмотреть. Но его уже самого оттаскивали руки от экрана, и потом Чимин определенно услышал чмок. Он и сам был окрылен и хотел уже притянуть Намджуна к себе, но столкнулся с гневным взглядом Юнги: — Не смей! — угрожающе рычал Юнги. — Вот только, блядь, не вы, я этого не переживу. Но Чимин лишь показал Юнги язык, схватил Намджуна за щеки, пока тот виновато смотрел на Юнги и засосал его со всей страстью, на которую был способен. — Да какого хуя? — раздалось гневно и немного печально со стороны рыси.***
Полгода пролетело незаметно, все-таки Джин смог устроиться дистанционно на работу и еще раз прошел все круги ада под названием «бюрократия» уже с мамой Чимина, когда ему наконец оформили опекунство, как и маме Чимина. С ней они сдружились так, что иногда даже Чимин демонстративно дул губу, когда его мама с ним взахлеб разговаривала, прекрасная женщина. Его собственная мама тоже ему периодически писала, присылала фотографии и рассказывала, какой прекрасный пирог она приготовила, в который, наверняка, брызнула яда его бабушка. Она вообще оказалась очень веселой и позитивной женщиной. Ей нравилось в резервации, она говорила, что отдыхает телом и душой и даже подсела на сопливые сериалы и пристрастилась к выращиванию растений. В общем, такого наслаждения от одиночества и познания себя она давно не испытывала. И Джин надеялся, что она не врала. Его мысли текли неторопливо и он почти заснул на улице, нежась в кресле, как дверь резко отворилась и оттуда вышли два гибриды птицы, притащившие одно сопротивляющееся тело: — Я никуда, блядь, с вами не пойду, я дома буду спать! — кричал Юнги, вырываясь из захвата. — У нас сегодня будут фильмы и посиделки, — спокойно увещевал Тэхен, нисколько не обращая внимания на тычки Юнги. Хосок, видно, был не совсем в восторге от этой идеи, нервно похихикивал, но против Тэ не шел. Джин понимал Хосока: тараканы в голове данного парня были настолько громоздкие и несгибаемые, что переубедить Тэхена было ни в чем нельзя. Джин затаился: выдавать себя не хотелось, сегодня он хотел провести свое время в одиночестве, дожидаясь Чонгука. В последнее время людей и гибридов в его жизни было много, как только они переступили порог дома Юнги, не было ни одного спокойного дня. Они решили забрать птиц к себе и помочь им спокойно доехать до Пусана. Но поездка на один день затянулась на неделю. Намджун так подружился с отцом Юнги, что целый день бегал с ним, напоминая ребенка, на улице которого перевернулся грузовик с мороженым. Отец Юнги же был настолько в восторге, что всерьез спрашивал Намджуна, не хочет ли он переехать сюда, поближе к лесу и природе. И если бы не Чимин, изо рта которого полилось шипение, тот бы согласился. Чонгук же был просто счастлив тому, что, бегая с Намджуном и отцом, Юнги мог куда-то тратить свою энергию. Этой троицы почти никогда не было, Тэхен и Хосок просто прописались у Юнги: они были даже более хаотичны, чем Намджун и Чонгук. Один много смеялся, оставляя ощущение, что все вокруг наполняется энергией, затопляя окружающее пространство. Иногда казалось, что даже его перья были постоянно в движении. Другой же был, наоборот, медлительным, но с роем постоянно странных идей. Поэтому Джин надеялся, что сейчас они его не заметят и его не настигнет участь Юнги. — Смотри, это же Джин! — вскрикнул Юнги. — Бросайте меня, берите его! Он же тот еще весельчак! — Джин ахнул. Нет, ну какой подлец! Но тут взгляд Тэхена уперся в него. Джин вспомнил все молитвы и решил до конца отбивать свое право на кресло и одиночество. — Не-а, — протянул Тэхен. — Завтра будет Джин, он идет только в комплекте с зайчатиной, а этот качок просто неподъемный. И с этими словами он замахал крыльями, поднимаясь в воздух, и Хосок, достигнув, кажется, гениального уровня синхронности со своим партнером, тоже взмыл вверх, и Юнги безвольно повис между ними. Джин только услышал: — Да где я так, блядь, нагрешил? Я просто хочу спокойно поспать! Джин спокойно выдохнул и довольно вытянул ноги, нисколько не заботясь об участи Юнги, ведь это представитель кошачьих первым его предал. Надо сказать, на природе ему нравилось: вокруг царил просто чудесный запах. Бревенчатый домик родителей Юнги стоял рядом с лесом. Комарья было, конечно, много, хотя это мало заботило Джина, он для них был слепым пятном, не то что Чонгук и Намджун. Но все эти страдания с лихвой компенсировались свежим воздухом и умиротворенностью. От размышлений снова отвлекли: дверь скрипнула, и появилась голова Чимина. Джин быстренько сдвинулся с кресла, уступив парню место и поманив его рукой. Чимин, не заботясь о том, чтобы надеть обувь, на цыпочках подбежал к Джину и плюхнулся рядом с ним. — О, как здесь хорошо, — выдохнул он, вытягивая ноги. Джин кивнул и опять устремил взгляд в полумрак; домой идти совсем не хотелось. — Но я Намджуна прибью, он кинул меня здесь, я не вижу его целый день! — сетовал Чимин, опираясь головой о плечо Джина и обнимая его своими цепкими руками. Чимин явно надеялся получить от сородича поддержку. Джин весело засмеялся и потрепал его по голове. — Я тоже Чонгука не вижу, только ночью, и я даже как-то рад, иногда его слишком много. Правда, он почему-то настаивает, чтобы я носил его майку, — пожаловался Джин, задумчиво опуская голову и касаясь языком клыков. Он был не против, майка была очень удобная, но заношенная до дыр. Чонгук, наверное, отдал свою самую любимую, а Джину как-то было не очень в таком рванье в гостях ходить. Как будто ободранец! — Это оберег от того, чтобы тебя птицы не заграбастали! Надеется своим запахом отпугнуть, — захихикал Чимин. Джин от такого вытаращил глаза: — Серьезно? — недоверчиво протянул он. — Ага, не были бы они женатиками, он бы тут целыми днями терся, — уверенно сказал Чимин, и Джин горестно вздохнул, его заяц, конечно, иногда был слишком собственником. Чимин вдруг серьезно спросил: — Как ты к такому относишься, кстати? — Мне нравится, что он меня так сильно любит, меня до этого так сильно никто не любил, кажется, чтобы я не сделал он примет меня любого и это правда дает мне много сил — поделился Джин после длительной паузы. Сказать честно, он часто об этом думал в последнее время. Чимин вскинул голову, чтобы посмотреть на Джина и потом, как будто что-то решив, кивнул: — А я до сих пор иногда сомневаюсь, достоин ли я Намджуна? Любит ли он меня? Мне иногда кажется, что встречаясь со мной он упускает кого-то, кто больше его достоин, — тихо сказал Чимин и, как будто ему сложно было дальше вымолвить хоть слово, устремил взгляд вдаль. — Я понимаю, что опять себя накручиваю, но он такой замечательный. И достоин самого лучшего. У Джина сжалось сердце, он запустил кривоватые пальцы в волосы Чимина и нежно прижал его к себе. — И поэтому он с тобой! — Чимин резко вскинул голову и уставился на него, Джин нежно рассмеялся. — По секрету могу сказать, он тоже очень переживает и волнуется, что тебе не подходит. — Чимин возмущенно ахнул и уже хотел что-то сказать, но Джин его перебил: — Вы оба слишком много думаете, отпустите все и живите настоящим. Будьте счастливы здесь и сейчас, много думать тоже вредно. — Я постараюсь, — сказал Чимин, глубоко вдохнув, и его голос подозрительно дрогнул, но Джин не увидел, заплакал ли он, потому что тот крепко обхватил его и прижался. — И знай, я тоже тебя люблю, — поддавшись моменту, продолжил Джин. — Если бы тебя не было, у меня не было бы такого прекрасного друга, и я бы не встретил Чонгука и был бы самым несчастным человеком, живя по законам клана. Глаза наполнились влагой, и Джин быстро заморгал. Как-то не серьезно было рыдать в таком месте, но эмоции почти одержали верх. — Я тоже рад, что встретил тебя, если бы не ты, я бы до сих пор топтался на месте, — прошептал Чимин. — И носил бы макияж, накрашенный такой, в десяти слоях тональника, как штукатурка в моей квартире. — Макияж у меня был классный, — усмехнулся Чимин, и Джин кивнул. — Классный, — подтвердил старший и замолчал. И после небольшой паузы все же продолжил: — Обещай, что больше не будешь краситься. Ты же помнишь, метка Бога. — Метка Бога, — повторил Чимин, и одна из его рук устремилась к лицу. — Я иногда ловлю себя на том, что начинаю наносить макияж рано утром. Привычка. Потом до меня доходит. И я кладу кисточку на место. — Выкинь нахер, Чимин, я тебя умоляю, такую красоту нельзя прятать, — четко сказал Джин. — Ты же просто бомба. Внезапные слова растрогали Чимина: Джину показалось, что ему редко искренне говорили о том, что он красивый. Он уже даже полез обниматься, как вдруг раздался голос: — Я все вижу, Чимин! Убери свои загребущие лапы от Джина! Оба парня вскинули голову и повернулись на звук: из опушки леса показался Чонгук, который несся к ним на всех парах. — Можно я его ударю? — быстро спросил Чимин у Джина. — Конечно! — так же молниеносно ответил Джин. — Бей с правой, у него слабая левая сторона. — Я все слышу! — проорал Чонгук. Джин запрокинул голову и засмеялся. Он и забыл, что у Чонгука отличный слух. Надо было Чимина змеиному все же научить. Да, он не соврал, он был счастлив, как бы он не уставал, сколько бы проблем ему не приносило решение оставаться вне клана. Он бы ни за что не променял свою жизнь на что-то другое. Возможно, его длительное одиночество того стоило. Как минимум, ради этого пузырящегося счастья, что поселилось у него внутри, и согревающего его тепла, созданного окружающими его любящими людьми.