-ˋˏ ༻❁༺ ˎˊ-
— Я пришёл к выводу, — отзывается Сонджин, пока шарится в холодильнике в квартире Бомгю. — Я был прав насчёт того, что вы двое просто два куска дерьма. Ёнджун реально классный. Бомгю пролистывает названия фильмов на Netflix в поисках чего-нибудь, что можно посмотреть, но он знает Минджуна достаточно хорошо, чтобы догадаться, что тот сейчас закатывает глаза. — Он, должно быть, старался произвести на тебя впечатление, — рассеянно говорит Бомгю. — Он обычно орет на меня, чтобы я исправлял свою технику. — Так и есть. Это случалось, когда я приходил туда в прошлый раз. Я не знаю, как Бомгю умудряется это терпеть, — добавляет Минджун. — Так он прав, — пожимая плечами, отвечает Сонджин, и присаживается на диван рядом с друзьями. — Танцы Бомгю бывают весьма беспорядочны. Бомгю сжимает в руке пульт. — Ваши суждения тоже весьма туманные. Вы всё время пялитесь на него, когда он рядом. — Я что, должен игнорировать то, какой он горячий? — спрашивает Сонджин, откупоривая пляшку с пивом. Бомгю фыркает и останавливает выбор на криминальном документальном фильме, не найдя ничего интересного. — Как скажешь. — Ты считаешь его горячим? — слышит Бомгю вопрос Минджуна. Полагая, что тот обращается к Сонджину, Бомгю переводит внимание на документалку и поднимает громкость, чтобы слышать получше. — Бомгю. — Что? — отвечает тот вяло. — Ты считаешь его горячим? Бомгю моргает и ставит фильм на паузу, чтобы взглянуть на Минджуна. — Хах? — спрашивает он, не понимая, зачем Минджуну вообще хочется это знать. — Я что, разговариваю на непонятном языке? — выпаливает Минджун. — Я спрашиваю, считаешь ли ты, что Ёнджун горячий. Позади Минджуна, Сонджин кивает головой в адрес Бомгю и делает режущий жест по шее. — Я что, должен сказать, что он страшненький? — вместо ответа выпаливает Бомгю. Сонджин вздыхает и возвращается к своей выпивке, пока Минджун хмурится. — Так это «да» или «нет»? Не такой уж сложный вопрос, суперзвезда. — Не называй меня так, — рычит Бомгю. — И что, если я… Бомгю прерывает громкий «БИП» от его телефона. — Что, если я…? — продолжает Минджун, с каждой секундой становясь всё раздражённей. — Я считаю его привлекательным! — продолжает Бомгю, его негодование направлено прямо на Минджуна. — Что с того, что я считаю его привлекательным, о Господи. — Только привлекательным? Ничего больше? — насмехается Минджун. Бомгю с неверием смотрит на Минджуна. Он обдумывает свои слова в течение минуты, прежде чем они вырываются из его уст: — Да, он просто великолепен. Безумно горячий. Прямо-таки чертовски горяч. Тишина. Без единого слова, Минджун встаёт с дивана, подходит к лифту и набирает код, оставляя Бомгю и Сонджина в абсолютной тишине. — Ты просто ужасен, — делает вывод Сонджин. В его словах не прозвучало угрозы. Просто как констатация факта. — Я тебя услышал, — бормочет Бомгю и жмёт кнопку воспроизведения на документальном фильме. Сонджин какое-то мгновение наблюдает за ним любопытным взглядом, потом поднимается и говорит: — Ну, я пойду с ним. Потом спишемся. Он идёт следом за Минджуном и оставляет Бомгю в его квартире в одиночестве. Бомгю в течение долгого времени бессмысленно пялится в экран телевизора, не понимая ничего из того, что там говорится, потом наконец вытаскивает из кармана телефон. На экране было несколько уведомлений, и он уже собрался выключить его, как вдруг замечает сообщение от Ёнджуна. Эй. Ты не мог бы дать мне номер своего друга? Бомгю захотелось удалить сообщение или тупо проигнорировать, но он сам не понял, как уже печатает ответ. Не думаю, что ты особо понравился Минджуну. Он без особых раздумий закрывает телефон и возвращается к просмотру фильма, но почти сразу же слышит ещё один громкий звук уведомления. Ты же знаешь, я имел в виду Сонджина… тебе обязательно быть такой задницей и через смски тоже? Пальцы Бомгю на этот раз двигаются сами, чтобы напечатать ответ.Честно говоря, не совсем уверен, что ты имеешь в виду.
И почему я подумал что это была хорошая идея…. забей. Спасибо за ничего.Всегда пожалуйста.
Бомгю пялится в экран в ожидании увидеть появления трёх точек, но, спустя пять минут, ничего не происходит. Он сомневается, стоит ли и на этом закончить, но в конечном итоге пересылает контакт Сонджина Ёнджуну. Три точки то появляются, то исчезают, и, кажется, проходит целая вечность, прежде чем он получает короткое и милое Спасибо. На этом Бомгю выключает телефон и продолжает просмотр документалки. Он ловит себя на мысли о том дне, когда Тэхён позвонил ему. — Бомгю! — закричал тот в трубку, когда Бомгю поднимает на третью попытку. — Послушай, я знаю, ты всё ещё злишься на меня, но мне очень нужна твоя услуга. — Я занят, — взъерошился Бомгю. — Это важно, Бомгю, пожалуйста. Если бы не было важно, я бы не просил, — умолял Тэхён. — Чего тебе? — спросил Бомгю, отвернувшись от пианино, обеспокоенный явной тревогой в голосе друга. — Ёнджун, — выпалил Тэхён, на что Бомгю почти уже собрался сбросить вызов. — Я знаю, что тебе он не нравится, но мы собирались вместе поужинать, а он не отвечает на мои звонки. Я не могу до него достучаться. Бомгю нахмурился — тот его не убедил. — И что с того? Может, он просто забыл проверить телефон. Я уверен, что с ним все нормально. Я виделся с ним сегодня утром. — Ты не понимаешь! — воскликнул Тэхён. — Пожалуйста, Гю, с ним могло что-то случиться. Я не могу всего объяснить, но мне нужно, чтобы ты проверил здание компании. Я останусь здесь на случай, если он вернётся. Даже эти слова не особо убедили Бомгю, но он заботится о Тэхёне, поэтому неохотно отправился в компанию на поиски танцора. И только тогда, когда он увидел Ёнджуна в комнате для практик и спросил у того, знает ли он, сколько времени, тогда Бомгю и осознал, что что-то не так. Вернувшись в квартиру Ёнджуна, попав туда благодаря скинутому Тэхёном паролю, он спросил младшего друга, что же не так с Ёнджуном. — Это длинная история, — сказал Тэхён, встряхивая головой, пока сам обнимал Ёнджуна так, словно от этого зависела его жизнь. — Прости, сейчас не могу ничего объяснить, но спасибо, что нашёл его. Я тебе позже напишу. На этом Бомгю оставил Ёнджуна на Тэхёна и вернулся в свою квартиру, чувствуя себя в тупике. Даже сейчас, перед его глазами стояло ошеломлённое и бледное лицо Ёнджуна. Он временно забыл о своей неприязни к танцору и в считанные секунды перешёл от раздражения к беспокойству. Он поглядывает на телефон, лежащий на месте, куда он бросил его на диван несколько минут назад. Его рука вздрагивает от стремления написать Ёнджуну и спросить, к чему это всё было, но воздерживается. Этот хореограф ему ведь даже и не нравится. Бомгю больше не видится с Ёнджуном до конца недели. Его график быстро заполняется. У него в планах трёхдневная съёмка, которую невозможно быстро закончить, и сразу же после этого он застревает в студии звукозаписи. Когда-то это было его любимой частью. Иметь возможность петь тексты, над которыми он сам трудился, и записывать все вставки к песне, было весело. Теперь же он просто старается не запортачить тексты песен с бумажек и ждёт очередного комментария от продюсера. Впервые после случившегося, он видится с танцором в следующий понедельник. Ёнджун написал ему и попросил прийти, чтобы Хоби мог оценить новую хореографию. Когда он входит в уже знакомую студию, то обнаруживает Ёнджуна ходящим туда-сюда перед зеркалом. — Выглядишь дерьмово, — говорит Бомгю, потому что так оно и есть. Ёнджун одаривает его недобрым взглядом и продолжает вышагивать взад-вперёд. — Классные волосы. Бомгю проводит по свеже окрашенным серебристым волосам и игнорирует Ёнджуна, начиная разминаться. Прежде чем приходит Хоби, они успевают пять раз прогнать новую хореографию. Его давнишний учитель танцев открывает дверь, такой же навеселе, как и всегда, и освещает комнату своей ослепительной улыбкой. — Ёнджун! Ты изменил хореографию? — в форме приветствия спрашивает Хоби, закидывая руку на очевидно нервного Ёнджуна. Танцор был особо строг к Бомгю во время прогонов. — Я тоже думал о некоторых правках, и у меня была парочка идей, но давай сначала посмотрим, что есть у тебя. Бомгю, начинай, если готов. Бомгю делает последнюю растяжку, потом поднимается и встаёт в позицию по центру комнаты. У Ёнджуна всё ещё есть демо, поэтому он включает песню с самого начала, и тревожно переводит взгляд между Хоби и Бомгю. Хоби был учителем Бомгю со времён дебюта, поэтому он привык к тому, как сильно тот меняется, когда наблюдает за чьим-то танцем. Это не делает его менее пугающим, но, по крайней мере, он знает, что нужно ожидать того, что учитель сосредоточит борозду бровей и подожмёт губы. Он пытается держать в голове все поправки Ёнджуна до самой последней ноты. Не дожидаясь, пока они что-нибудь скажут, он направляется к мини-холодильнику в дальней части студии и берёт себе бутылку воды, потом подходит к танцорам. — …на самом деле сейчас намного лучше! Почему-то уже не такой одеревенелый, молодец. Я же говорил, что тебе не о чем волноваться, — поздравляет Хоби, сжимая плечо Ёнджуна. Ёнджун облегченно оседает. — Ох, слава Богу. Я так рад, что вам понравилось. — Так, мы теперь окончательно определились, что остановимся на этой версии? — вопросительно говорит Бомгю и закручивает крышку на бутылке обратно, после того так проглатывает половину её содержимого. Хоби одобрительно кивает и всплескивает руками. — Отличная работа! Кстати, Бомгю, замечательно выглядишь. Я рад, что мы наконец-то можем снять клип, теперь, когда у нас есть хореография. Ёнджун, тебе тоже нужно будет поприсутствовать на сете, но это всё потом. Молодцы, вы оба, на этом пожалуй закончим. После последней улыбки, нацеленной на Ёнджуна, Хоби оставляет их вдвоём в тренировочной студии. Ёнджун вздыхает и зарывается лицом в ладони. — Не вижу какой-то особой разницы, — больше про себя мямлит Бомгю. — Оба варианта были хороши. Ёнджун смотрит на него сквозь руки. — Что? — Как по мне, обе хореографии были отличными, — повторяет Бомгю и смотрит на Ёнджуна, в то время как тот опускает руки и глядит на него в ответ. — Ага, — говорит Ёнджун, но звучит неубедительно. Бомгю закатывает глаза. — Ну и ладно. Не скажу, что меня это особо заботило. После этого у Бомгю появляется в графике небольшой перерыв. Он изначально собирался провести день в одиночестве, но приходит смска от Минджуна, где тот спрашивает, могут ли они встретиться, и Бомгю соглашается. Это было первое сообщение от него за… долгое время, но, если Бомгю будет абсолютно честен, то, что с ним, что с Минджуном плохо дело, когда оно касается общения по переписке, поэтому сложно сказать, злится ли тот до сих пор, или же нет. Сонджун — единственная причина, по которой групповой чат из них троих всё ещё жив. Он собирался спросить у Минджуна, всё ли он ещё дуется, но оказывается, что ему это и не потребуется. После двух выпивок, руки Минджуна пробираются вверх по кофте Бомгю. — Ты сказал, что хотел прийти ко мне, потому что «Сонджин чем-то занят», — впоследствии говорит Бомгю. — Чем он занимается? Минджун сморщивает нос, пока заново завязывает в пучок свои пушистые чёрные волосы. — У них какие-то планы вместе с твоим обожаемым хореографом. — Сонджин и Хоби? — спрашивает Бомгю, только для того, чтобы вывести из себя Минджуна. — Я всегда был уверен, что между Хоби и Юнги что-то есть. Минджун закатывает глаза до такой степени, что в них можно увидеть один только глазной белок. — Как же хорошо, что твои мелкие фанаты не знают, до какой же степени ты надоедливый. — Может, именно поэтому я им и нравлюсь, — с издёвкой говорит Бомгю. — Кстати, я не разрешал тебе брать эту футболку, ты ещё прошлую не вернул. Минджун усмехается, но, когда серьезный вид не сходит с лица Бомгю, все веселье куда-то девается. — Ты же пошутил, — говорит Минджун, скрещивая руки на груди. — Почему ты так думаешь? Ты мне не отдал назад ту другую, да и эта мне очень нравится, — отвечает Бомгю, непоколебимый. Минджун долго и пристально смотрит на него, прежде чем стягивает футболку через голову и бросается ею в Бомгю. — Ну и ладно, — бормочет он, вставая с кровати. — Я проголодался. Он оставляет Бомгю, больше не сказав ни слова. Они в конце концов заказывают себе еду, но настроение Минджуна значительно испортилось, поэтому в конечном итоге Бомгю остаётся доедать наедине сам с собою и за просмотром очередного документального криминального фильма. Минджун сидит на расстоянии от Бомгю и пролистывает что-то в своем телефоне. Спустя некоторое время, Сонджин вальяжно возвращается в квартиру, за что Бомгю тому признателен. Он не уверен, сколько ещё коротких ответов и ненужных комментариев от Минджуна он сможет выдержать. — Тебя что, кто-то уже подцепил? — спрашивает Минджун с откровенной издёвкой на лице, видя приподнятое настроение Сонджина. — В отличие от вас обоих, — плюхаясь на диван, говорит Сонджин, перекрывая расстояние между Бомгю и Минджуном, — Я предпочитаю устанавливать значимую связь с людьми, а не просто спать с ними. Бомгю игнорирует его комментарий, но Минджун издаёт язвительное «Fuck you». Сонджин пожимает плечами. — Я называю вещи своими именами. В любом случае, как поживает моя любимая суперзвезда? Мы с тобой давненько не виделись. — Прекрати меня так называть, — отчеканивает Бомгю. Сонджин машет рукой. — Ага, ага. Ну, так как? Как поживаешь? — Хорошо, — коротко отвечает Бомгю. — Просто занят в последнее время. — Ты всегда занят, — зевая, говорит Сонджин. — Говоря об этом, когда там выходит твоё новое музло? Твоё лицо постоянно мелькает у меня в Твиттере. — Тизеры и концепт-фото должны будут выйти в ближайшие несколько месяцев, — скучающе обьясняет тому Бомгю. — А вскоре и альбом. — Что насчёт заглавного трека? — спрашивает Сонджин. — Что насчёт трека? Сонджин раздраженно вздыхает. — Вы двое, что, опять поцапались? Именно поэтому вы оба такие злюки? Никто из их двоих не отвечает, поэтому Сонджин утверждающе кивает. — Всё с вами понятно. Ну, так что с заглавным треком, Бомгю? — Всё с ним в порядке, — ерепенится Бомгю. — И чем же вы занимались вместе с Ёнджуном? — Просто в порядке? — допытывается Сонджин. — Мы тусовались, ничего интересного. Ну, по крайней мере, ничего, что было бы тебе интересно. — Что это значит? — спрашивает Бомгю, отвлекаясь от фильма, чтобы посмотреть в ярко-голубые глаза Сонджина. — Всё не настолько глубоко, расслабься, — холодно отвечает Сонджин. — Я просто знаю, что тебе кажется скучным всё, что не касается тебя. Он пристально смотрит на Сонджина. Бомгю моргает и вдруг видит всплеск воды, и чувствует, как его горло сжимается, когда он видит на собой паникующее лицо. Он снова моргает, и это просто Сонджин, что смотрит на него своими слишком яркими глазами, которые держат в себе злобу. Бомгю даже не понимает, откуда она взялась. Он собирается спросить его прямо сейчас, что же он такого сделал, чтобы Сонджин ненавидел его, но решает повременить. Вместо этого, он опускает голову и нажимает воспроизвести на фильме, что он уже ранее начал смотреть. — Ты прав. Вам, ребята, лучше уйти, у меня завтра с самого утра расписание, — сухо заявляет Бомгю. — Ты серьезно, Бомгю? — недоумевает Сонджин. — Ты теперь и на меня злишься? Бомгю увеличивает громкость на телевизоре. — Плевать, — бормочет Сонджин и встаёт с дивана. — Увидимся как-нибудь следующим разом, когда ты не будешь в таком сердитом настроении. Пошли, Минджун. Бомгю ждёт, пока парни полностью исчезнут в лифте, прежде чем бросить пульт от телевизора через всю комнату. Он ударяется о вазу, и та падает и разбивается об пол.-ˋˏ ༻❁༺ ˎˊ-
— Мы определились со вторым заглавным треком, — объявляет столу Субин. — Это будет песня Didn't Make It. Мы начнём съемки музыкального клипа попозже, после промо заглавного трека, но нужно, чтобы хореография была готова уже сейчас, так как Бомгю будет продвигать эту песню наравне с Too Late for Goodbyes. Он обращается с этим заявлением к Хоби, и все поворачиваются к ответственному хореографу, который барабанит пальцами о деревянный стол. Его кольца ударяются по поверхности. — Хореография для Too Late for Goodbyes уже закончена, Ёнджун проделал отличную работу, — говорит Хоби. — Я думаю, что он должен взять на себя ответственность и за Didn't Make It. Бомгю, который едва обращал на происходящее внимание, на этих словах вскидывает головой. — Что? Остальная часть стола поворачивается, чтобы посмотреть на него. Он нечасто заговаривает на таких встречах. — Простите, — вставляет Ёнджун, хлопая глазами в замешательстве. — Мне казалось, я вам был нужен только для заглавного трека? — Так мы изначально и планировали, — разъясняет Хоби и играет с кольцом, то снимая, то надевая его, — Но я думаю, что мы должны попытаться оставить всё в соответствии с этим альбомом. Твой танцевальный стиль очень специфический, и он бы очень резко контрастировал на фоне моего. Если я не ошибаюсь, ты также танцуешь хип-хоп, правильно? — Конечно, — заявляет Ёнджун в своей высокомерной манере. — Я танцую всё что угодно. Хоби утвердительно кивает: — Тогда я буду чувствовать себя намного комфортней, если Ёнджун возьмется за хореографию для остальной части альбома. Бомгю елозит в своём кресле. Он надеялся, что вскоре избавится от надоедливого хореографа. — Тогда решено, Ёнджун, ты будешь хореографом и для остальных песен. Тогда нам также нужно будет твоё присутствие на съёмках клипа для Too Late for Goodbyes, — сообщает Субин, снимая свои очки, чтобы протереть линзы. Бомгю бросает взгляд на хореографа и видит, как тот шокировано глядит на Хоби. Он явно не думал, что его возьмут работать над чем-то ещё, помимо заглавного трека. Остаток их собрания проходит весьма размыто. Даты проносятся над его головой, появляются новые расписания, и вот, наконец, Бомгю уже разрешено уйти. Но как только он поднимается с кресла, его останавливает Субин. — Задержись на минуту, пожалуйста, — подзывает Субин. — Ты тоже, Ёнджун. Бомгю изо всех сил старается не хмуриться, но остаётся на месте, пока они с Ёнджуном ждут, когда остальные люди покинут комнату. Как только они остаются втроём, Субин надевает обратно свои очки и откидывается на спинку стула. Он выглядит весьма уставшим. — Ну и как вам двоим работается вместе? — Прекрасно, — говорит Бомгю, а Ёнджун в тот же самый момент выпаливает, — Ужасно. Бомгю разводит руками. — Ох, Христа ради… — Простите, я не привык обманывать, — огрызается Ёнджун. Прежде чем Бомгю может возразить, Субин вздыхает и потирает виски. — Пожалуйста, потише, у меня уже голова разболелась. Ёнджун сразу замолкает. — Извини, Субин. Бомгю выглядывает в окно. — Тебе не за что извиняться, — уверяет его Субин с кривой улыбкой. — Не обращай внимания. Так, вы двое по-прежнему не ладите? Ни один из них не отвечает. — Прошло уже больше месяца, — отмечает Субин, как будто это должно что-то значить. — А скоро уже будет три. Ёнджун начинает тушеваться: — Извините, я пойму, если вы захотите, чтобы я ушёл из-за… Бомгю тяжело вздыхает: — Ох, да заткнись ты, чувак, он не увольняет тебя. Субин неодобрительно смотрит на Бомгю и уже со взглядом подобрее поворачивается к Ёнджуну. — Пожалуйста, не обращай на него внимания, но, да, Ёнджун. Ты же слышал, что Хоби хочет, что бы ты работал над всем альбом, так ведь? В ближайшее время ты точно от нас не уходишь. Кажется, Ёнджун хочет что-то сказать, но вместо этого он закусывает губы и благодарно кивает головой. — Мне, правда, очень бы хотелось, чтобы вы попытались поладить, — продолжает Субин, переплетая пальцы своих рук. — У Бомгю уже достаточно плохая репутация среди СМИ, и я не хочу, что бы что-то мелкое, вроде этого, вышло в свет, а так как ты будешь на месте съёмок, то там станет более чем очевидно, что вы ненавидите друг друга. Обычно я бы дал вам возможность самим с этим разобраться, но я слышал, что на съёмках также будут присутствовать некоторые посторонние люди, и, конечно, мы можем попытаться заставить всех подписать акт о неразглашении, но всё равно люди будут говорить. — О чём ты говоришь, Субин? — спрашивает Бомгю, одновременно смущён и раздражён. Он переводит взгляд на Ёнджуна, но танцор в такой же степени не понимает, что тот имеет в виду. Субин прикрывает глаза и потирает виски, потом снова заговаривает: — Я говорю, что вам двоим нужно провести время вместе. Я имею в виду, помимо работы, чтобы вы могли узнать друг друга получше. Перед съемкой выстроить лучшие взаимоотношения. Сейчас время обеда, и я организовал вам машину — они вас отвезут, куда скажете. Желательно, не в особо публичное место, по возможности. У Бомгю отвисает челюсть. — Ты сейчас пошутил. — Боюсь, что нет, Бомгю. — Ты что, отправляешь нас на свидание? — в недоумении спрашивает Бомгю, потому что, сказав это вслух, он заставит Субина осознать, как это всё глупо звучит. Субин открывает глаза и смотрит прямо на Бомгю, непоколебимый. — Ну, если ты хочешь это так назвать. — О Боже, — Бомгю разворачивается к Ёнджуну. — Ты же тоже согласен, что это глупое и бесполезное дело? Ёнджун сдвигается с места, его глаза бегают между Субином и Бомгю. — Послушай, — говорит Ёнджун, его голос явно напряжен. — Это не самая плохая идея… Бомгю издаёт стон и вскидывает руки вверх. — Я ведь айдол. Любезничать с глупым хореографом не входит в мои обязанности, Субин. Субин смотрит на него, моргая. — Глупым хореографом, — эхом повторяет Ёнджун. Он звучит скорее весело, чем обиженно. Субин поворачивается к нему с извиняющимся видом. — Ёнджун, мне жаль. Мне нужно немного времени, чтобы поговорить с Бомгю наедине. Ты можешь пока спуститься вниз к машине. Бомгю вскоре присоединится к тебе. Ёнджун пожимает плечами и оставляет их вдвоём. — Я не хочу быть с ним ближе, чем это от нас требуется, — говорит Бомгю, как только дверь за ним захлопывается. Субин поднимает на него взгляд, смотря на парня через линзы очков. — Ты же знаешь, что я забочусь о тебе, так ведь? — в конце концов спрашивает он. Это не то, что Бомгю ожидает услышать от менеджера. Он только и делает, что смотрит на него, моргая глазами. — Потому что это на самом деле так, Бомгю. Больше, чем ты себе надумал, уж точно, — продолжает свою речь Субин, постукивая в это время по столу. — Я знаю, что я принимаю некоторые решения, с которыми ты не согласен и которые заставляют тебя меня ненавидеть, но они всегда в твоих же интересах, даже если ты в это не веришь. Мне очень больно видеть все те ужасные заголовки новостей о тебе, потому что я знаю, какой ты настоящий. Почему ты не можешь понять, что есть люди, которые молятся о твоих неудачах? Молятся, чтобы ты где-то напортачил? Внезапно Бомгю вспоминает тот момент, когда он впервые встретил Субина. Я теперь твоя правая рука. Это было первым, что сказал ему Субин, с широкой улыбкой с ямочками на щеках и глазами, полными решимости. С тех пор прошло всего несколько лет, но тот уже совсем не выглядит так ярко. Никак не сравнить с тем менеджером, что сейчас сидит перед ним, с большими тёмными кругами под уставшими глазами. — Если я говорю, что научиться быть вежливым с Ёнджуном — это лучшее решение, — говорит Субин, возвращая его в настоящее, — То тебе нужно мне поверить. Я не прошу тебя становиться с ним лучшими друзьями, Бомгю, или даже влюбляться в него. Просто… научись, как быть с ним вежливым. Пожалуйста. Бомгю пристально смотрит на своего менеджера в течение длительного времени. — Мне нужна бини, — мямлит он, потирая локти. — Я не собирался сегодня выходить в город, и мне нужно спрятать свои волосы. Субин улыбается и протягивает руку, чтобы ласково потрепать его волнистые серебристые волосы. — Я попросил водителя захватить одну по пути сюда, она в машине. При этом Бомгю издаёт вздох и прощается со своим менеджером. Он спускается на парковку, где его ждут служебный автомобиль и Ёнджун. — У тебя есть на уме место, куда бы ты хотел поехать? — спрашивает Ёнджун, пока Бомгю натягивает чёрную шапочку на голову. — Мне без разницы, — говорит Бомгю, стараясь упрятать непослушные пряди волос. Ёнджун сжимает губы, но наклоняется вперёд и даёт указания водителю. В считанные минуты они отъезжают, проезжая по городу в тишине. Ёнджун не пытается завязать разговор, и Бомгю за это ему признателен. Спустя пятнадцать минут езды Бомгю замечает, что они уже в пригороде, а не в самом городе, с его заострёнными и неприятными зданиями. Спустя ещё пять минут они подъезжают к дому, который выглядит вполне себе обычно. Ёнджун благодарит водителя и говорит ему, где припарковаться, потом выскакивает из машины. Бомгю сканирует местность. Вокруг не было много людей, но он всё равно бросает один последний взгляд на своё отражение в зеркале, чтобы убедиться, что его волосы прикрыты, и только тогда следует за Ёнджуном. — Я думал, ты живешь в квартире, — подмечает Бомгю, когда Ёнджун вставляет ключ в дверь дома. Он распахивает дверь и делает шаг вовнутрь, придерживая дверь открытой для Бомгю. — Так и есть. Это дом Кая. Когда Бомгю входит, он осознаёт, как это очевидно, потому как, несмотря на то что снаружи дом не выглядит как-то особенно, внутри он ужасно напоминает ресторан Кая. Горчично-желтые стены, растения и старинная деревянная мебель, что уже довольно изношена, но не настолько ветхая, чтобы её можно было выбросить. Дом. — У тебя есть ключи от его дома? — спрашивает Бомгю, уклоняясь от висящего на пути растения. — Он ведь мой лучший друг, — говорит Ёнджун так, словно это всё объясняет. — А Тэхён? Ёнджун вопросительно смотрит на него через плечо и ведёт всё глубже в дом. — Тоже мой лучший друг. У людей может быть их более, нежели один. Я думал, тебе об этом известно. Бомгю решает промолчать, пока Ёнджун доходит до конца дома и открывает дверь с видом на самый прекрасный сад, который Бомгю видел в своей жизни. Они проходят над глубоким зелёным прудом, где он замечает в мутной воде лягушек и несколько головастиков, пока они шагают по небольшому деревянному мосту. Огромная ванна для птичек стоит недалеко от пруда, и он слышит доносящееся оттуда бульканье, пока там плескаются птицы. Он следует за Ёнджуном, когда тот преодолевает замысловатую металлическую арку с виноградными лозами и плющом, ползущими по всем краям. Арка ведёт их в маленькое, уединённое местечко, со скамейкой посреди возвышающихся кустов и деревьев, которые отделяют этот уголок от остальной части сада. В воздухе витает что-то сладкое — смесь запаха цветов и спелых фруктов. Ёнджун присаживается на лавочку и подтягивает ноги к груди. Он кладёт подбородок на колени с блаженством смотрит на россыпь цветов вокруг себя. Он, кажется, забывает о том, что Бомгю тоже здесь, пока айдол не садится на скамейке рядом, оставляя между ними небольшое пространство. — Красиво, правда? — решается спросить Ёнджун, осматриваясь вокруг с легкой улыбкой на лице. Несмотря на то что его ум был с этим согласен, рот Бомгю решает выдать совершенно другое: — Я видел и получше. Это очевидная ложь, потому что он где только ни успел побывать, но это, несомненно, одно из самых прекрасных мест, что он видел. Мне кажется, я совсем перестал тебя понимать, Гю. Иногда Бомгю кажется, что он и сам себя не понимает. Улыбка Ёнджуна заменяется хмурым взглядом. — Ну конечно, извини, суперзвезда, но для нормальных людей, как я, это прекрасно. — Не называй меня так, — уже на уровне рефлекса говорит Бомгю. — Почему нет? — Ёнджун переводит на него взгляд, подняв бровь. — Ты же и есть суперзвезда, разве нет? — Какое это имеет значение? — раздраженно говорит Бомгю. — Мне такое прозвище не нравится, поэтому прекрати меня так называть. Ёнджун долго и внимательно смотрит на него, потом отворачивается. Они сидят в полной тишине. Бомгю использует момент, чтобы оценить, насколько же здесь всё яркое. От зелени травы до желтизны лимонов, свисающих с дерева неподалёку. Всё выглядит слишком прекрасно, чтобы быть реальным. Его устраивает то, что они просто молчаливо сидят, но у Ёнджуна, похоже, другие планы. — Какой у тебя любимый цвет? — выпаливает он, поглядывая на колибри, сидящую на дереве справа от него. Бомгю обращается к нему, в недоумении. — Ты серьёзно? — Что? Бомгю указывает на расстояние между ними. — Это что, твоя попытка исправить… вот это? Ёнджун усиленно смотрит на него. — По крайней мере, это начало. Я хоть как-то пытаюсь, в этом весь смысл. — Ты можешь найти такую информацию в интернете. — Окей, но я спрашиваю тебя. Бомгю закатывает глаза. — И что, ты думаешь, я скажу тебе мой любимый цвет, и потом мы станем лучшими друзьями и будем петь песни у костра? Ёнджун вздымается, его лицо становится красным, как и куст розы, выглядывающий через арку. — Ох, ты просто невероятно невыносим. Не могу поверить, я думал… Он останавливается и закрывает рот, прежде чем снова заговорить: — Плевать. Если хочешь, можешь уходить — мне как-то всё равно. Он убегает в другую часть сада, где Бомгю уже его не видит. Если быть совсем честным, Бомгю уже почти собрался уходить. Он уверен, что, черт возьми, не хочет здесь находиться, и Ёнджун только что дал ему понять, что тоже не особо рад его присутствию здесь. Он поднимается на ноги, намереваясь пойти в сторону машины, но вдруг… Ты же знаешь, что я забочусь о тебе, так ведь? Он отчаянно топает ногами. — Черт бы тебя побрал, Субин, — бормочет он, выходя из мини-сада, собираясь найти Ёнджуна. Он замечает танцора, распластавшимся на спине возле клумбы с цветами, наполненной подсолнухами, розами, гортензиями и несколькими другими цветами, с которыми он не был знаком. Там было так ярко, что на парня было почти что больно смотреть. Он садится рядом с Ёнджуном, но тот и не думает пошевелиться. — Мой любимый цвет — чёрный, — заставляет он себя сказать, дергая траву. — Все вокруг думают, что зелёный, но это не так, уже с давних пор. Проходит мгновение. — Почему тогда все считают, что именно зелёный? — тихим голосом спрашивает Ёнджун. — Я как-то упомянул это в интервью, когда только дебютировал, и оно потом за мной и закрепилось. — Почему ты просто не скажешь сейчас, что теперь твой любимый цвет — чёрный? Бомгю проводит языком по зубам и смотрит на Ёнджуна. Глаза того были всё ещё закрыты. — Мои фанаты… — Бомгю протягивает, пытаясь сосредоточится на травинках между пальцами. Он сглатывает, когда слышит движение со стороны Ёнджуна, но продолжает говорить. — Они присылают мне все эти красивые письма. Иногда они пишут их на зелёной бумаге или используют различные зелёные ручки. Вроде тех, гелевых или файнлайнеров, знаешь? Ещё бывает, что они брызгают на письмо зелёным блеском. У меня просто не хватает смелости сказать им, что мне этот цвет больше не нравится, ведь они вкладывают столько усилий и стараний в свои письма. В ту же минуту, когда Бомгю это произносит, он чувствует себя очень глупо и думает, что лучше бы он и вовсе ничего не говорил. Он прикусывает язык и рискует взглянуть на Ёнджуна. Теперь тот опирается на локти, смотря на Бомгю со странным выражением лица. Его синяя челка мягко спадает на лоб в форме запятой. — Ты что, читаешь все письма своих поклонников? — спрашивает он. — Все до единого, — незамедлительно отвечает Бомгю. Это единственное, благодаря чему он всё ещё держится в эти дни. Ёнджун садится, перекрестив ноги. — Мило… — воркует он, хотя Бомгю не уверен, что это было в его адрес, так как взгляд Ёнджуна устремлён на маленькую красную малиновку, прыгающую по направлению к ним. — А мой любимый цвет — синий, — сообщает ему Ёнджун. — Как и цвет твоих волос, — подмечает Бомгю, и Ёнджун утвердительно кивает. Тишина. Бомгю перестаёт дёргать траву, чтобы сбросить жука, ползущего по задней части его ботинка. — Почему ты выбрал прийти в сад Кая? Он поднимает глаза от ботинка и видит, как малиновка подходит всё ближе и ближе к вытянутой руке Ёнджуна. Он ожидает, что птичка в любой момент улетит, но вместо этого она прыгает прямо на ладонь Ёнджуна. — Сады приносят мне утешение, — объясняет он шепотом, чтобы не спугнуть малиновку. Бомгю осторожно пододвигается поближе, чтобы лучше его слышать. — Есть какая-то причина, по которой ты их так любишь, или просто так? — тихонько спрашивает Бомгю, глаза направлены на птицу, которая щебечет в руках Ёнджуна. Ёнджун, кажется, колеблется, прежде чем говорит дальше: — Мои родители были флористами. Дома у нас был сад, почти такой же красивый, как этот. Сады напоминают мне о доме. — Были флористами? — переспрашивает Бомгю. Малиновка прыгает с ладоней Ёнджуна на его верхнюю часть руки, где теперь она ходит беззаботно. Бомгю не может не подумать, что он поражён этим зрелищем. — Они, типа, уволились, или что-то в этом роде? — спрашивает он, когда не получает ответа от Ёнджуна. — Они умерли. Бомгю застывает. Он пытается придумать, что же сказать, но ничего не приходит на ум. Он отводит глаза от птички, чтобы взглянуть на Ёнджуна, но танцор смотрит исключительно на малиновку, поэтому Бомгю делает то же самое. — Я и сам об этом много думаю, — бормочет Ёнджун, спасая Бомгю от дальнейших размышлений. Малиновка теперь опять вернулась в ладони Ёнджуна. На мгновение Бомгю думает, что он имеет в виду своих родителей, но затем Ёнджун отрывает глаза от маленькой птички, чтобы встретиться глазами с Бомгю. — О том, почему у нас не получается, — объясняет Ёнджун, видя замешательство Бомгю, и головой делает жест между ними. — Во мне есть что-то, что тебе не нравится? Ёнджун здесь совсем не причём. Бомгю не знает, как сказать, что он стал ненавидеть всё, что связано с его работой. — Я думаю, у нас сложилось плохое первое впечатление о друг друге, — говорит он вместо этого, отворачиваясь от взгляда глаз Ёнджуна. Они напоминают Бомгю отполированный янтарь, отражающий падающий на него свет. На протяжении длительного времени вокруг слышно только шум, донясящийся от птичьей ванны, и чириканье птички в ладонях Ёнджуна. И тогда… — Давай начнём всё заново, — внезапно говорит Ёнджун. — Вытяни свои руки. Бомгю в замешательстве смотрит на него, но делает то, что тот попросил. — Привет, — мягко здоровается Ёнджун, передавая маленькую малиновку в руки Бомгю. — Я — Чхве Ёнджун. Бомгю опускает глаза на птичку в своих ладонях, которая смотрела прямо на него. Он может поклясться, что она улыбается. Ёнджун внимально за этим наблюдает. — А я — Чхве Бомгю. Приятно познакомиться.