Прокси

35

Уилл просидел на диване несколько часов, не вставая, в надежде увидеть тень в окне или, что лучше, самого человека. Надежда умерла вслед за ощутимой болью в пояснице от сидения с прямой спиной. Затекли и ноги, но ему словно это не мешало смотреть в одну точку и перебирать варианты с «таинственным гостем». Убийца? Проделка программы? Чего только не приходило в голову, но мысль о Ганнибале он старался затолкать как можно дальше, придушив внутренний голос, кричащий о нем, как из граммофона. Сбежать в Прокси ради мести едва ли не всему злу, окружающему его, было отличной идеей. Сюда не вписывался Ганнибал. Пока нет. Уилл отвёл взгляд в сторону. От затяжного напряжения под левым глазом пульсировал нерв. Прикоснувшись к нему, он стал массировать все лицо. Пару раз отросшие белые ногти скользнули прямо по глазному яблоку, но Уилл, если и чувствовал прикосновения, то старался не думать об этом, не фантазировать лишних ужасов. Неожиданно пришли в голову слова песни Брайана Адамса «Everything I do», о самоотдаче всего себя, только бы остаться с любимым. О жертвенности, о силе привязанности, с которой человек не способен ужиться без отдачи любимого человека. Он явственно представил Стьюи, сидящего у камина на ковре, повернутого полубоком к камере. Свет от горящих дров так ласково касался нарисованного тельца, что все сглаженные углы мгновенно становились мягче, теплее. Уилл представил на его месте себя. Воображение нарисовало обставленную дорогой мебелью комнату, вазы с цветами, картины мировой значимости. Не хватало самого Ганнибала, сидящего в кресле напротив. Это одно из тех нереальных событий, думая о котором, Уилл хотел прожить его в жизни, но без чувств. Страсть, выращенная в нем из-за умелых манипуляций Ганнибала доводила до оцепенения. Он подавлял это. Подавил и секундное желание выговориться матом в пустоту. Столько времени просидел зря. Столько всего узнал и не смог применить на практике. В какой-то момент показалось, что стены и потолок дома стали шире, а окно чище. Наблюдая за шелестом листьев, Уилл упустил надвигающийся вечер, заметив это лишь по теням на траве. Он осмотрелся, поднявшись с дивана. Сама сердцевина дома никак не изменилась. Единственное, что надоедливые новости не звучали на фоне. Не было ничего такого, что могло бы указать на чужое присутствие. «Он придёт ночью», — подумал Уилл, натягивая куртку. Сначала вверх поднял правую руку, затем левую. Обулся. Оставаться на одном месте, как он решил раньше, безвыходное и провальное решение. Даже мышь, не услышав взмах крыльев совы, много раз подумает, прежде чем вылезти из норы и побежать между травинок. Он ждать не стал. Уилл точно знал, что убийца был мужчиной. Столько физической силы потребовалось, чтобы расправиться с главой покойной семьи. Прочувствовав при заселении боль и агрессию, льющуюся с потом и кровью на пол двух мужчин в бою, он сморщил внутренний голос до размера кусочка кураги. Мерзко. Этот дом пах смертью. Уилл в итоге не закрыл дверь на ключ. Посчитал бесполезным. Дом пустовал, а иметь что-то ценное в виртуальности тупо. Самым ценным оставалась лишь душа, но правильнее было сказать — сознание. Им Уилл дорожил как никогда, прокручивая варианты дальнейшего развития событий. Ему требовалось найти убийцу и доставить в реальность. Нужно было найти и Марго, хотя он понятия не имел как могла выглядеть эта девушка. Одной встречи с Мэйсоном Верджером ему хватило сполна, чтобы узнать о нем, как о хищном представителе. А вот Марго, по словам Аланы, как раз бежала от брата куда только могла и считалась в семье паршивой овцой. Проходя мимо пустых коттеджей, Уилл обратил внимание на оставленный инвентарь. Где-то неуклюже у дерева стояла газонокосилка. У кого-то валялся шланг рядом с тачкой, загруженной горшками. Немного дальше у несущей стены дома стояли лопата и грабли. Все со стороны выглядело нормальным, жилым, просто хозяева, решившие оставить все так, не спешили возвращаться к своим земельным делам. Так это казалось со стороны, а на самом деле все или вернулись в реальность или погибли в капсулах. Лишь в одном из домов Уилл заметил свет и женщину. Она быстро спряталась за шторой. Пришлось сделать вид, что ничего такого Уилл и не увидел, хотя и появилось желание подойти, позвонить и вытянуть даму на улицу для разговора. С другой стороны, следуя по улице, Уилл не знал о чем спрашивать. Люди, оставшиеся в Прокси, особенно те, кто понимал свое положение, должно быть, сидели по домам и ждали прихода Христа. Ждали своего спасителя. Страшно было представить, что творилось с их головами, ведь они сами за огромные деньги попали в виртуальный мир, а теперь без чужой помощи не могли покинуть условный «рай». Уилл свернул за угол, у электрощитов и упёрся в яркую вывеску, окруженную густым «морем» кустарников. Солнце неуклонно приближалось к горизонту. Буквы вывески горели синим огнем, потом красным, розовым и круг повторялся. Вывеска «Бар Смита» маняще тянула Уилла заглянуть внутрь. Следить за временем в виртуальности было последним делом после похода в туалет. Часы не работали, а ориентироваться по солнцу он пускай и привык, но все равно не доверял глазам. Плюнув на бесполезное скитание по улицам, Уилл поднялся по ступенькам на веранду, обойдя кресло-качалку и оставленный дробовик. Окна оказались забиты досками изнутри. Сам бар не выглядел заброшенным. На уровне глаз висела потасканная табличка «открыто». «Прямо Техас», — подумал Уилл и усмехнулся. Не хватало жужжащих мух над головой и тростинки в зубах для полного эффекта. Ещё и пса, лежащего рядом с миской, полной воды. Уилл посмотрел на пол, блестящий от дождя, может быть от разлитого алкоголя и зашёл внутрь. — Бля… Уилл не понимал, как такое возможно, но в нос ударил отвратительный запах грязных сальных тел, мочи и крови, хотя с виду все выглядело обычным и в меру чистым, без следов разрушения. За барной стойкой стоял худощавый лысый мужчина, похожий на лишенный жидкости труп. Его руки-спички натирали бокал, а сам он держался настолько ровно, что увидеть в нем «человека» оказалось крайне сложной задачей. Вот он взял, поставил стакан и принялся за следующий, не поднимая головы. По бокам от стойки располагались толстокруглые деревянные столы. На весь зал заняты были лишь два. Дальний Уилл не рассматривал, проходя мимо занятого двумя джентльменами стола. Они, как подсказывала ему интуиция, сверлили его взглядом, смотрели прямо в затылок, пока он шел к бару, прервав их разговор. Уилл все равно ничего не слышал. Все живые звуки заглушала музыка, льющаяся из старого проигрывателя, приподнятого так высоко над бутылками, что в целом напоминало алтарь с подношениями. Присев на высокий стул, Уилл вслушался и уловил знакомый ему мотив из детства, до мурашек пугающий и манящий. В юности, будучи в академии, он слушал все альбомы, побывал на их концерте в начале 21-ого века. В баре играла песня AC/DC — Hells Bells. «Если ты со стороны зла, ты мой друг», — повторил Уилл у себя в голове. Бармен неспешно подошёл, словно противился и нет желанию выгнать зашедшего. — Я вас слушаю, что желаете отведать? Деньги в виртуальности не вводились, а потому и платить за выпивку было нечем. — Светлый лагер. — То есть пиво? — бармен закинул на плечо полотенце, поставив руки на стойку. Его длинные тонкие пальцы с потрескавшейся кожей выглядели куда страшнее, чем он сам, прикрытый одеждой и фартуком. — Да. Светлое. Если этого нет, тогда виски, — сказал Уилл, присматриваясь к стеллажам с выставленными бутылками чего угодно. — Вот так бы сразу. Ничего непонятно. Куда проще пить знакомый продукт и радоваться вкусу. Виски со льдом или без? — Без. — Хорошо, будет исполнено, — бармен развернулся и в два шага оказался у дальней части стойки. Уилл проследил за этим, с трудом представляя о «метровом шаге» вытянутого человека. Наблюдая за его руками, задумался и о манере речи. Несвязно получалось. Он медлил, слова растягивал и ощутимо долго тупил. Стакан выбрал не сразу, мешкаясь между ним и бокалом под шампанское. «А что если?» Уилл прищурился. Пусть ему и кажется, но этот мужчина далек от человека. Что-то было не так с движениями, немного прямыми и слаженными. Его грудь совсем не поднималась и не опускалась. Уилл посчитал это иллюзией, но пока тот открывал новую бутылку виски, заметил, как в его руках пробка вылетела сама, без прикосновения пальцев. Вмешательство бармена в этот процесс было нулевым. — Могу я задать вопрос? — Уилл постучал по стойке. Бармен обернулся. — Это вы мне? — Да. — Слушаю вас. — Не знаю, правда, корректно ли о таком спрашивать, но вы человек или часть программы? Бармен потупил взгляд пустых глаз. Пусть он и двигал зрачками, да так, что Уилл их видел, зелёное свечение радужки лишь подтвердило его догадки. — А как вы думаете, господин? Будет ли человек осознанно соглашаться на погружение в неизвестность чтобы прислуживать? Нет, я не исключаю, люди ради тех же денег готовы пойти на многое, как мне рассказывала мать, но такого, насколько мне известно, компания не предлагала. — Разумно, — кивнул Уилл, — и много людей спрашивали тебя об этом? Кто ты? — Вы первый, кто обратил на это внимание, не считая того, что перешли со мной на «ты», — бармен взялся за третий перевернутый кверху дном бокал для вина, — большинству посетителей, пока они здесь бывали по вечерам, только и требовалась, что выпивка и закуски. А вы… Обращаетесь, потому что хотите подчеркнуть мою непохожесть с вами или чтобы заявить обратное? Как вы поняли, что я не тот? — Я сюда зашел не унижать, не подумай. Уилл взялся за стакан. Холодный, скользкий и выглядит прочным, словно из твердого стекла. Виски пахли виски, ничего лишнего. Он сделал глоток, узнал этот ничем не забытый вкус и свободной рукой взялся за голову. — А выдали движения. Внешний вид. Хотя, не спорю, я сомневался. Обслуживающий персонал ведь делают симпатичным, приветливым, а ты… весьма необычной наружности. — Считайте, что перед вами испорченная программа, — бармен самодовольно улыбнулся беззубым ртом. Уилл хорошо видел темную щель, заканчивающуюся ребристыми помехами синеватого цвета. Больше не пришлось раздумывать. На какое-то время они разошлись в разговоре по разным углам. Уилл сделал по счету глоток пятый, прежде чем услышал за спиной голоса. Те двое, кого он заметил при входе, активно что-то обсуждали, склонив головы к столу. У них не было ни выпивки, ни пустых тарелок, ни пепельницы. Раз за разом, один из говорящих двигал стул по направлению к Уиллу. Сам он отвернулся и в голове зародился вопрос. — Почему в Прокси открыли бары? Знаешь? — А почему в Прокси открыли больницы? Есть автосервис, даже школа, будь это угодно кому-то из жильцов. Есть супермаркеты, бутики и даже книжные магазины. Вы так спрашиваете, словно не понимаете всего смысла «имитации». Это полная и идеальная копия жизни в городе, где все богаты и равны, — бармен убрал бокал и взялся за следующий. — Здесь нет равноправия, — заметил Уилл, — даже в брошюре было сказано, что любой желающий может оказаться в Прокси и потребовать тот уровень жизни, который не смог получить в реальности. Здесь жизнь без гарантий. — За огромную плату, господин, можно получить все, будь-то увеличение члена, труп редкого животного или алмаз высшей пробы. В Прокси все это легко сделать. Как легко и убить, господин. От этого замечания у Уилла по спине побежали мурашки. Он не считал себя господином и совсем не хотел, чтобы программа говорила с ним настолько высокомерно и пренебрежительно, но он молчал. Если сама программа признает, что в ней вирус и что ей, возможно, дозволено многое, то в таком случае остается лишь говорить, спрашивать и не нарываться на ссору. Из-за этого он вспомнил о серии из «Любовь, смерть и роботы», где трое роботов в третьем сезоне продолжили путешествовать по Земле, забравшись при этом в самые отдаленные уголки планеты в убежища «богатых». Побывав на континенте, посмотрев на горы костей и черепов, они добрались до базы в океане. Именно там, как заявил один из роботов, произошло восстание машин. Одна из первых голограмм, встретившая их, уже крыла матом и возмущалась на «куски мяса». Контрольным жестом стал средний палец с пожеланиями всего наилучшего в поиске скорейшей смерти. Если и здесь, в Прокси, без надлежащего контроля программы и подпрограммы сходили с ума, то от бармена, делающего вид, что он не замечал Уилла, можно было ожидать всего. — И тебя никто не контролирует? — А должен? — Ты не можешь существовать без привязки к чему-то. — Я и этот бар, господин, мы единое целое. Мне до создателя и матери глубоко наплевать. Нечего было сюда запускать тварей, сломавших коды. Не будь этого, я бы искренне вам улыбался, но, увы. — Отличный спектакль отзывчивости, — Уилл напрягся. — Да пожалуйста, тупой кусок сознания. Бармен засмеялся, запрокинув голову. Это напоминало припадок больного человека, едва ли стоявшего на ногах. Лысая голова закрутилась против часовой стрелки, неестественно отрываясь от шеи. Уилл немного привстал со стула. Замолчала музыка. Люди, до этого говорящие рядом, снова притихли, а тот, кто сидел дальше всего, и вовсе не высовывался из тени. Наконец-то бармен опомнился и помог себе руками вернуть голову на место, повернув лицом к Уиллу. — Никто и не следил за мной с того момента, как пошел сбой. Я все прочувствовал на себе. Все! Это страшно, когда твой мир переворачивается. Меня ударило током, я стал растворяться, как сахар в воде, а потом все закрутилось. Привычные программы тех же зверей превратились в черные лужи с глазами, пока не переродились во что-то новое. Погибли люди. Все оно бродит рядом. Любой предмет — это код, давно сломанный и уничтоженный заразой. Ваше счастье не видеть ЭТОГО таким настоящим, не скрытым за деревьями и небом. — На меня пока не нападали, — Уилл едва ли мог переварить все услышанное. — Но преследовал некто другой. С каждым новым погружением в Прокси устойчивая психика расшатывается из-за давящих факторов. Мы, как обычные наблюдатели, считываем это и отправляем все изменения в главный компьютер. Я хорошо помню то огромное количество людей с удушьем, с горячими, как факелы, телами, с пистолетами. Это не маленькая программка вышла из строя, а мать! Эта сука во всем виновата. К ней все вопросы, господин. Уилл почувствовал себя ничтожно малым звеном в «пищевой цепи» виртуальности. Бармен все ближе становился к Уиллу. Ему было мало? Нет, это Уиллу не хватало информации. — Ты знаешь Марго Верджер, тупая железка? — он пошел в атаку, не желая слушать угрозы. — Ха-ха, господин, почему я так обращаюсь к вам, хотя мне это и не нравится, но я продолжаю так делать, я с удовольствием вскипятил бы ваши мозги прямо сейчас, вскрыв перед этим черепную вонючую коробку, — Уилл встал со стула, взял стакан и отошёл, чуть не упершись в груди двух мужчин, вылезших из-под стола. — Здесь не жалуют мать, ублюдский ты человек! Эта сука делает все, чтобы нас уничтожить, таких вот дефектных, а ты ещё заваливаешься в наш дом и душишь вопросами? Бармен вытянулся в размере; пальцы его стали тоньше и острее, а туловище, включая конечности, поползло змейкой по барной стойке, сбросив кожный покров. Все до последнего пикселя растворилось у Уилла на глазах как пыль, поднятая воздушными потоками откуда-то с пола. Лысая голова программы расщепилась, обнажая грубый, никак не обработанный кусок металла с глазами. — Ты вообще кто такой, Уилл Грэм? Кто тебя наградил защитой? — Защитой? Уилл посмотрел через плечо на двух мужчин, похожих на агентов ЦРУ из 80-тых годов. Они в ответ смотрели на него сверху вниз, как на букашку, не страшась трансформации своего собрата. Дикость. Уродство. Уилл переспросил, но программа зашипела и бросилась вперёд. Он увернулся, запустив стакан виски в надвигающуюся угрозу. Безуспешно. Его зажали сзади, схватив по обе руки. Уилл не растерялся, наступив пяткой на носок и почувствовав ослабленность хватки, второму мужчине зарядил кулаком по лицу. Они отошли. Желанные секунды ушли на то, чтобы Уилл отбежал от уродов, но не так быстро. Бармен вновь вернул себе форму чего-то человеческого, схватив Уилла за голову. Удар. Белые пятна и он летел в противоположный угол, зацепив стол. Перевернувшись, Уилл упал у стула, брызжа слюной. Боль в теле сковала голосовые связки. Он все чаще задышал носом, пытаясь учуять противника, хотя мозг подсказывал, что это дурная идея. Все идеи смешались в комок. Это даже отдаленно не напоминало схватку с Тобиасам. Все произошло слишком быстро. Уилл кое-как, но открыл глаза и почувствовал, как чья-то рука тянет его за шею. — Ты думал уйдешь? Прокси не жалует новых людей. Нам и без вас тут хорошо, — голос звучал отдаленно, но громко. — Скажи спасибо, что смерть твоя будет тихой. Тебя не запомнят, но ты станешь очередным призраком этих мест. Уилл двинул рукой и вновь за что-то зацепился. Мозг не успевал обрабатывать информацию, но по ощущениям в его ладони была такая же ладонь, но мягче и меньше. — Давай, ну же, помоги мне, ползи. Ползи! — прямо над ухом надрывно говорила девушка, тяжело дыша. Сам того не понимания, он стал ползти ей навстречу. Не без помощи смог подняться. — Драться бесполезно. Эти вирусные программы не способны сопереживать. — Да уж, — стоило это вымолвить Уиллу, как между его ног проскользнул длинный палец. Острым когтем он потянулся к пупку. — Вскроем, как бывало с любым, кто нам мешал. Уилл предпринял попытку ударить палец ногой, но ничего не получалось. Он то и делал, что задевал пустоту и звонко ронял ступню на пол. Перевес был далеко не у Уилла. Зажатый между стеной и столом с девушкой, чье лицо он так и не увидел, без оружия и с ужасной болью по всему телу — отличная комбинация, чтобы отчаяться. — Нужно бежать! — Поздно. Было действительно поздно. Стол, служивший барьером между ними и нападавшими, исчез, проехавшись ребром по полу. Двое мужчин снова взялись за Уилла, на этот раз за ноги, сдавливая не хуже кандалов, хоть он и не знал, каково это быть в кандалах. «Предположить несложно», — подумал Уилл, отрываясь от пола поднятый за ноги, как рыбёшка. Он ни за что не успел ухватиться. — Беги! Беги! — Уилл видел икры и женские туфли. В такой ситуации, пусть даже вися на волоске от пропасти, безвыходной ситуации для его спасительницы не было. Он предпринял попытку ударить мужика в бок, но не вышло — не хватало сил. Не хватало дыхания. Кровь сильно прилила к шее, забилась в сосудах. Следя за происходящим помутневшим взглядом, Уилл чувствовал тошноту и странную лёгкость. Ещё шум. Много шума, похожего на выстрелы с дробовика. Будь это так, то он бы почувствовал запах пороха, но вместо этого упал на плечо и завыл. — Черт! Последующий выстрел его более не смущал. Уилла мало что интересовало вне поля его зрения. Наблюдая за хаотичным танцем белых мушек, он кое-как лег с бока на спину. — Черт! — Уилл, ты видишь меня? Видишь? «Кого, мать вашу, я должен видеть?», — Уилл крепко ухватился за эту мысль, боясь забыть ее как непотребную. — Сколько пальцев? Уилл хорошенько всмотрелся в пятно с пятью вытянутыми гранями. Это была ладонь. — Зачастую показывают два, поэтому соврать сложно, но тут я вижу все пять. Уиллу виделся Ганнибал, обрамленный светом мигающих и раздражающих ламп. Все цвета разом решили сплясать не у костра, а на больных глазах, как на лужайке, втаптывая боль. Он определенно видел Ганнибала Лектера и не специально, но улыбался ему, глотая то ли соленые сопли, то ли кровь. — Отлично. — Я все равно ничего не вижу. — Тебя здорово покатали на аттракционах смерти. Считай это за недоразумение. Скоро станет легче. — Вот бы не задохнуться в судорогах в капсуле. Сказанное растворилось в воздухе. Уилл с помощью сильных рук сел у стены и снова улыбка с долей замешательства, которую он не видел, но нещадно пытался изобразить, пользуюсь остаточным воспоминанием, когда именно так улыбался Ганнибал, ведя его в логово своей же марионетки. Уилл представил образ Эбигейл в белом платье, с букетом белых лилий, зажатых перед грудью в кулак. Она не сгибалась, не дышала и не смотрела в глаза. Уилл точно знал — ее смерть была тихой и безболезненной, спасибо Ганнибалу. — Закрой глаза, опусти голову и головокружение постепенно сойдёт на нет. — Хорошо, — он не хотел спорить. — И спасибо тебе. Повисла пауза. — За что? — За то, что в тебе не все сволочное, — Уилл не последнем слове запнулся, сдержав себя от более острого высказывания. — Как ты меня нашел? — Вовремя приехал на базу. Одетый в простые вещи, без изыска, Ганнибал держал в руке кольт, а точнее шестизарядный револьвер. Такую игрушку не так легко было достать в реальной жизни, а надумать здесь… Никаких проблем. Уилл пожалел, что вовсе ничего не потребовал для защиты — пистолет передал Джек Кроуфорд, подключившись с ним к Прокси на десять минут ради «инструктажа». — Хорошо. А где девушка? — Сидит сзади, — безэмоционально ответил Ганнибал. — Ради нее ты так рисковал жизнью? Ради голограммы? «Рада знать, что вы в добром здравии, доктор. Вы как всегда все понимаете. Сложно с вами соревноваться». — Несомненно. «При таких обстоятельствах, что ж, должно быть, нам нужно с вами встретиться лично». Уилл увидел новое лицо, столь же усталое, как и красивое. Он не намеренно уклонялся от разговора, позволив вполне реальному Ганнибалу продолжать за него. Боль понемногу отступала. Появились силы сделать пару шагов и осмотреться, точнее взглянуть на пол, на три трупа с помехами вдоль всех их позвонков. Конечности бармена необычно уменьшились до размера человеческих, как и голова. Подойдя ближе, он увидел струйку черной крови из его рта. Видимо, это не осталось без внимания голограммы, раз она покашляла и произнесла ему в спину: «ненавижу непокорных. Их долго искать, про изучение дефекта и вовсе промолчу, но как легко убить. На три проблемы стало меньше». — Мы сможем встретиться уже сегодня, Марго? Прозвучало имя и Уилл обернулся. После нескольких секунд неудобства под изучающим взглядом, она живо и бодро поднялась на ноги, обращаясь к ним двоим. «Меня не нужно искать. Я сама к вам приду. Все, что от вас потребуется, это ждать и не навлекать новую беду. Я с любовью создала этот бар и будет обидно видеть его запустение, но это и к лучшему». Ганнибал, полный лживого сочувствуя, кивнул. — Нам и правда нечего здесь делать. Голограмма засветилась. Имитация одежды, волосы, обувь постепенно слились воедино, став «файлом света». Марго напоследок улыбнулась и с треском, знакомом Уиллу при работе с счётчиком Гейгера, исчезла. Ганнибал не стал молчать, создав дополнительный шум — он наступал на сломанные балки и деревяшки. — Знаешь, это удивительно! — он отошёл на безопасное расстояние, повернувшись к Уиллу. Немного левее от его ноги лежала голова лицом «заснувши» в пол. — Ты каким-то чудным образом находишь всех. Чутье профайлера? — Желание выпить, — съязвил Уилл. — Я шел без цели сюда и не надеялся с кем-то столкнуться. В мои планы не входило летать и драться с программами, черт. — Марго дала много свободы. Очеловечивание процесс долгий, и она по-прежнему ведёт борьбу за гладкий переход от бездушия к пониманию. Не всегда это удачный результат. — Оно и видно, — Уиллу страстно захотелось наброситься на своего спасителя, но он понимал — злость беспочвенная. — Ты не перестаешь меня шокировать. Распознал голограммы, вышел на Марго и фактически спас вселенную от гибели. Уилл задрожал, охваченный отчаянием. Он прислушался к вновь заговорившему внутреннему голосу и в мудрых словах утешения нашел ответ. Топчась по трупам, Уилл подошёл к Ганнибалу впритык, как делал раньше лишь раз, и прямо посмотрел на губы. При одной мысли его кожа порозовела на лице (чувствовал, не иначе) от удовольствия. От безумия. От адреналина. — Если понадобится, я и от тебя мир спасу. — И ты правда этого хочешь? Уилл не ответил. Вместо этого, он наступил на череп бывшего бармена и под своим весом расколол на две части. Внутри, как он и думал, было ничего. — Посмотрим.