Прокси

33

Ганнибал ни разу так не давил на газ, поглядывая в зеркало заднего вида. Не было никакой погони, но ветер сбрасывал с ветвей огромные хлопья снега на проезжую часть, стоило машине прибавить скорости. Ганнибал намного позже расслабился, когда выехал из владений леса. Он спешил, желая как можно быстрее добраться до Куантико. По его личным соображениям, в такое время будущие агенты ФБР шли на дополнительные занятия после силовых нагрузок. И если верить словам Мэйсона, то Уилл Грэм уже давно не на парах, а заменять его все равно должны… Ганнибал прибавил скорости, не отрывая взгляда от дороги. Он практически не слышал голос навигатора, иногда лишь цеплялся за перемещение ярких элементов на экране. Маршрут менялся, перестраивался, а Ганнибал особо не замечал этого. Ему хотелось увидеть лицо Аланы Блум, будь она только в университете, поговорить с ней, чтобы точно убедиться в безрассудности поступка Уилла. В какой-то момент он вдавил пятку в педаль тормоза, едва ли не согнувшись пополам, торсом налегая на руль. Сердце билось сильно. Ухудшилось дыхание и Ганнибал выдохнул так, будто бы его ударили в солнечное сплетение. Время остановилось. Перед ним стоял олень. Он бесстрашно и уверенно пересекал дорогу, не спеша скрываться за деревьями. «Значит, я близко», — подумал Ганнибал, не отрывая взгляда от благородного животного. Территория морской пехоты, как он слышал, была сродни заповеднику для оленей в охотничий сезон, как и в любой другой день. Многие из агентов шутили, что это пастбище Бэмби, а кто-то и вовсе подкармливал особо любопытных оленей и это превратилось в традицию. Бывало так, что во время стрельбища олени не спешили разбегаться под шум голосов и выстрелов. Они лишь наблюдали за людьми, изредка подходя ближе за едой, без страха перед пистолетами, автоматами и ружьями. Иногда разрешали себя гладить. Даже сейчас Ганнибалу стоило сглотнуть, как разложило уши, и он услышал выстрелы, а олень не обернулся на звук. «Каждый год в академии выпускают больше одного миллиона пуль в воображаемых преступников. Только подумать, как безопасно во время учений находиться там медведям, лисам, оленям. У меня самого был случай, когда я воочию видел огромного стервятника, бросившего на траву кусок гнилой плоти. Он приземлился рядом, прошёлся вялой походкой и быстро сжевал все, что ударилось об землю. Его никто не смел прогонять, хотя тогда как раз велись учения по стрельбе, но до чего же это было красиво. Может показаться бредом, но птица, с весьма страшной внешностью, способна приковать взгляды людей, готовых встречаться с падальщиками и пострашнее, как раз из людского мира», — обмолвился Уилл поздним вечером, будучи у него дома. Ганнибал точно не мог вспомнить, подействовал ли на него так алкоголь или атмосфера, но слушать и слышать Уилла было приятно. Ганнибал не спешил жать на гудок. Он ждал, пока олень наконец-то перейдет дорогу, но тот не спешил делать новый шаг. На его золотистой шерсти таял снег, из ноздрей выходил пар, а сам он, словно хотел поклониться в знак почтения, склонил морду и не отрывал взгляд от машины. В какой-то момент прозвучал ещё один выстрел, и олень обернулся на звук, завилял хвостом и в один прыжок пересёк оставшуюся часть дороги. Ганнибал, не мешкая, завел мотор. По его ощущениям оставалось ехать не больше трёх минут. Это же подтвердил навигатор. За беспорядочными мыслями он вовсе не заметил, как прошло полтора часа непрерывной дороги. Хуже стало от звука телефона. Ганнибал отреагировал не сразу, пытаясь сообразить, куда именно его дел. Кто-то сильно хотел поговорить, а потому стоило музыке прерваться, как телефон снова подал голос. — Чёрт! Ганнибал вытащил телефон из внутреннего кармана пальто. Смотря поочередно на экран, потом на дорогу, он увидел незнакомый номер. Пришлось ставить на громкую связь. — Алло? «Доктор Лектер?» — Да, верно, — ответил Ганнибал скрипя зубами. — Можете даже не представляться, Лаундс. Ваш голос довольно узнаваемый. «Даже так? Приятно слышать, доктор, что меня невозможно забыть». — Ничего значимого в этом нет, Фредди, но я сомневаюсь, что вы набрали мой номер только для того, чтобы представиться. «Хитрить не буду, ваш с нами разговор так и не задался, а я хотела бы обсудить ситуацию с Прокси, как и в прошлый раз, разве что новостей стало больше, о которых мне ничего толком неизвестно!» — Вас это смущает? «Меня это радует, особенно учитывая обстоятельства, при которых вы на всех парах мчитесь подальше от поместья Верджеров. И да, перестаньте так, доктор, изъясняться. Я не стану разглашать больше того, о чем вы захотите мне сообщить». — Даже если и так, мне нечего вам сказать. «Не лгите!» Ганнибал услышал в ее голосе неоправданно высокие ноты, какое-то детское недовольство и раздражение. «Проект Прокси пускай и кажется для всяких людишек выдумкой, а для многих газетных мух и вовсе пустым местом, мы с вами знаем, что это революционный продукт в нашем и без того уже нечеловеческом мире. Это настоящая сенсация. Трагедия! Это нечто такое новое, о чем хочется говорить, но я знаю, что все не так просто, иначе почему Уилл Грэм снова бы вернулся на секретную базу». Она замолчала. Ганнибал сдержанно слушал ее умные речи, пока Фредди не оборвала все на имени человека, по чью задницу он и ехал. — И что же именно вы знаете? «Группа ФБР уже не раз светилась в пустынных окрестностях штата, тем более там были все подчинённые Джека Кроуфорда из поведенческого отдела. Они ничего не разглашали, не озвучивали, но вы, наверное, спросите, как я узнала об этом? Легко. Достаточно иметь выдержку, термос и ключи от машины». — И нюх лисы? — засмеялся Ганнибал, но только мысленно. — Фредди, я понимаю, что вы хотите узнать и все, что мне стоит вам сказать… Прекратите лезть не в свое дело. «Мило. И всё-таки, что такое это Прокси? Почему Уилл Грэм туда вернулся? Это база по созданию новых роботов? Нового оружия? Очередная цепь серийных убийств? Вы как-то в этом замешаны?» Последний вопрос Ганнибал услышал настолько остро, что резануло слух. Она что-то знала? Она могла что-то знать? Ганнибал представил, как резво сворачивает надоедливой журналистке шею, но опомнился, стоило навигатору заговорить механическим женским голосом, что он прибыл в пункт назначения. — Я не понимаю вас и не понимаю суть этого звонка. Что вам нужно, Фредди? «История. Детали. Что угодно, что поможет мне узнать правду. В ответ я могу раскрыть чьи-то тайны». — Погони за сенсациями не измотали? Зная ваши методы, вы спокойно могли уже побывать в бюро, пообщаться с кем-то из способных вам отвечать людей и только. «Я хотела поговорить с Эбигейл Хоббс». Она произнесла это так, что Ганнибал и не смел усомниться в этом, но зачем и почему все ещё не мог понять. Она на каждый его ответ реагировала остро и несдержанно, словно спешила. — И? Говорите же дальше. «Значит вас это заинтересовало? В таком случае, вы не можете не знать её, так как она проходила свидетелем по делу убийств до того, как исчезла, а после умерла. Эбигейл была наследницей дела отца. Найти хоть какие-то бумаги было непросто, ведь большую часть архива спрятали, но побывать на захоронении мне удалось. Красивый камень. Много завядших букетов. К чему же я это все говорю. Уилл Грэм! Мне до дрожи интересна его судьба, его роль во всех последних событиях». — И это, — Ганнибал перебил ее без капли сожаления, — не в вашей компетенции. Вам мало тех статей, которые вы уже посвятили Уиллу? Хочется ещё? Это похоже на зависимость, Фредди. «Я журналиста, не забывайте об этом!» — Дама из мира бульварных сплетен и интриг. Читать ваши статьи, это как забавляться с самой жизнью. «Зря вы, доктор, так говорите. Мне ли не знать, что может скрывать человек, способный силой мысли представить весь порядок убийства, найти виновника и считаться ещё после этого героем. Уилл Грэм опасен для общества. Опасно и то, что связывает его, вас, ФБР и Прокси. Общественность лишь должна быть осведомлена! Много ли тайн можно скрыть от, казалось бы, целого города, а после и всей страны?» — Вы переходите все грани, — Ганнибал под давлением всего сказанного вспомнил, как срочно ему нужно было встретиться с Аланой. Пришлось заканчивать этот бессмысленный разговор именно ему. Если Фредди и старалась вытянуть как можно более точную информацию, то ему оставалось предложить нечто получше. Идея пришла так внезапно, словно кто-то включил перед его глазами лампочку. «Мне ничего другого не остаётся, доктор. Миру нужны истории». — И я дам вам информацию, но позже, если вы согласны ждать, терпеть и не преследовать меня. Я могу на вас положиться? «Нет, но можете попробовать. И всё-таки в ваших словах нет ничего цепляющего. Намекните, доктор Лектер». — Семья Верджеров, а именно Мэйсон Верджер вложил все свои активы в один проект, чье кодовое название вы уже знаете. Все средства из пожертвований, фондов ушли на создание крупных машин, а также машин, способных думать, как человек. Но это лишь часть. «Вы предлагаете копать мне под одну из известных семей штата? Ганнибал Лектер, а вы действительно хороши. Пойдете на все, чтобы не попасть за решетку, умно! Что ж, я почту ваше признание и буду ждать вестей». — Сука, — проговорил Ганнибал в трубку. Звонок прервался до того, как она могла услышать его. В очередной раз связь с семейством Верджеров выходила ему боком. Он божился, что общение с Мэйсоном сведёт на нет. Крайняя мера — убить его, хоть грязно, быстро и без обдуманного плана, но чужими руками. Займись им он в одиночку, то удушение показалось бы Мэйсону очередной попыткой словить кайф и оргазм, погружаясь в галлюцинации, полные отвратительных существ и загробных речей. Ганнибал набрал нужную скорость, продолжая путь до университета. Отключил печку, чувствуя, как вспотел затылок. Остаток дороги он не думал больше о причине своего недовольства, проговаривая мысленно разговор с Беделией. Как это волнительно! Беседуя с ней, он чувствовал перенасыщение боли, страха и ненависти. Именно это Ганнибал не любил в ней — повадки змеи. Стоило ей увидеть в противнике, превосходящего по силе, ослабленность, как она резко выпустила яд. Прежде ему не доводилось сталкиваться с ней вот так, открыто зажевывая угрозу. Ничего ужаснее не придумать. Теперь он думал и о том, что держать язык за зубами ей будет сложно. Она могла утопить знания в вине, но это крайняя мера. В какой-то момент Ганнибалу захотелось вырвать ей язык. В скором времени за поворотом показалась крыша университетского главного корпуса, шпилем пробивая и без того низко опущенное небо. Оставив машину на парковке, Ганнибал двинулся к входу. Ранее ему доводилось быть здесь единожды в сопровождении Джека до тесного знакомства с Уиллом Грэмом. Тогда было так же холодно, шел разве что дождь, и Джек Кроуфорд попросил помощи в одном деле, но уже после разбора улик самого Уилла. Это было в новинку, как и то, что он поглядывал за сексуальным мужчиной, стоящим у стола, слышал лекцию (точнее обрывок) и наслаждался детальностью фотографий на слайд-шоу. Если разговор зашёл о тюрьме, то что могло ее подтолкнуть на мысль? Никто из ФБР не стал бы общаться с Фредди. Верджеры не подпускали к себе журналистов. Вполне возможно, что лиса каким-то образом вышла на Беделию Дю Морье или, что было куда неприятнее, она общалась с Аланой. Часы тикали, время не ждало. Многое было не на его стороне. Ганнибал по-настоящему ощутил огромную тяжесть на сердце, не до конца чувствуя себя способным предотвратить катастрофу. Все его пешки были мертвы. Оступиться с ними он не мог. Оставалось лишь надеяться на лучшее, а потому он вышел из машины. Оглядел всю парковку и мысленно расслабился, стоило увидеть машину Аланы. Он приехал не зря. Нисколько не укутываясь в пальто, Ганнибал двинулся к входной двери, пропуская вперёд юных и лучезарных студенток, смотрящих на него с интересом. Когда-то так смотрела и Алана Блум на его лекциях, пока он не заговорил с ней о науке, психиатрии и не посоветовал пересилить свой страх и включиться в процесс работы силовых структур. Ей это удалось. Слушая смех девушек, смотря им в спины, Ганнибал представил сильную спину Уилла. Женские ягодицы его не интересовали. Он хотел ещё раз повторить тот безумный вечер, когда Уилл вел себя похабно, сидя на его члене. Хотел, но не мог! Следуя личным соображениям, не ориентируясь в нумерации кабинетов, Ганнибал шел медленно вдоль основного коридора под смех и обсуждения молодых студентов. В толпе его замечали: пару раз довелось почувствовать на себе взгляды парней. Они смотрели на него, как щенки на дрессировщика. Слащавые лица парней, кому едва ли исполнилось по двадцать пять, откровенно краснели и не от смущения. Имя Ганнибала Лектера гремело во всех отделениях ФБР штата. Он заслужил узнаваемость имени долголетней практикой, любопытством, а потому-то новенькие и хотели, как ему казалось, подойти и пожать руку или просто поздороваться. Ганнибал шел дальше, и в толпе ему не привиделось — заметил макушку коричневых волос насыщенного цвета с природным блеском, а затем и кудри на плечах, как и плечики синего платья. Алана Блум стояла у огромного стенда с объявлениями, держа в одной руке сумку с папками. Со стороны — настоящий преподаватель, кому вслед улыбались, кланялись и не шептались. — Алана! Она обернулась. — Ганнибал, какая встреча. Что привело тебя сюда? — Уилл Грэм, — Ганнибал не стал тянуть. — Ты ведь знаешь, что он успел сделать? Алана отвела взгляд, как будто бы это помогло ей уйти от ответа и сразу же переменилась в настроении. Она натянула на себя образ профессора, в чьих интересах улыбаться и спешить по делам, как обычный человек. — О чем именно я должна знать? Ганнибал готов был сорваться с места, идти за ней, но она продолжала переминаться и впиваться пальцами в папку. Это выглядело неуклюже, учитывая то, как широко она расставила ноги. — О его решениях. Ты сама говорила, что он твой друг. — Друг… — Алана опустила уголки губ. — Да, пускай, но даже если он сделал что-то, я не обязана об этом знать, как и он не обязан передо мной отчитываться. — Ты ведь слышала о недавнем происшествии в музыкальном магазине? — Да, с чем успела поздравить Джека. Как бы не так, но ФБР отлично справились. Точнее, Уилл, но это уже другое. — Он смог найти убийцу, верно, — Ганнибал не любил договаривать за кого-то мысль, интерпретировать под себя, но ему пришлось это сделать. — Теперь сможет повторить это ещё раз. В виртуальности. Алана не показала, а сделала лишь вид, что эти слова не имеют никакого веса. Ничего значимого, но под «льдом» безразличия Ганнибал увидел искру страха в ее глазах. Она переживала за Уилла. — Там что-то произошло? Ганнибал приподнял плечами. Ему в голову не пришла мысль, что, возможно, Марго не единственная причина головных болей Мэйсона. Даже сама программа не столько ему противна, как то, что там могли остаться опасные для него люди. — Может произойти что угодно. Если мы давно не слышали вестей, это совершенно ничего не значит. Алана посмотрела на Ганнибала с подозрением — об этом говорил ее слегка прищуренный взгляд. — Зачем же тебе тогда знать, куда направился Уилл? — Я хочу вернуть его, пока не случилось новой беды. — Вот как, — Алана сглотнула. Мимо них прошла парочка студентов. Те, кто запреметили Блум, сразу же поприветствовали её со всем официозом, присущем зелёным умам. — Рада вас видеть, в аудиторию, пожалуйста, — Алана ответила в своей дружелюбной манере и подождала, пока они скроются за дверью, вновь сказала: — Я не знаю, почему Уилл всё-таки на это решился. Последний раз мы виделись в канун нового года. Он был обеспокоен тем, как ловко ты играешь остальными, словно все до единого безмозглые куклы. Он настаивал, чтобы открылось второе дело и начались поиски улик, подтверждающие твою причастность, но ты ведь знаешь, что ничего этого не произошло и не произойдет. Ты чист перед законом. Ганнибала услышанное нисколько не обрадовало. Это был пустой звук. Алана говорила о нем, но не об Уилле, что было куда важнее всех домыслов и предрассудков. — Меня это интересует в последнюю, самую последнюю очередь. Его мысли имеют место быть, но что он мог ещё тебе сказать? Подать знак? Просто так не возвращаются в Прокси. Это было чистой правдой. Ганнибалу довелось принимать у себя клиента, прошедшего через все этапы осознания, принятия, веры в то, что виртуальный мир гораздо комфортнее, нежели привычный реальный, когда ты вынужден просыпаться и проживать день за днём без цели. Он верил в безупречность программы. Его звали Фрэнсис Долархайд. — Единственное... кому все нравилось, это Джек! И нравилось лишь потому, что обещать горе убитому мужу вернуть его супругу не так уж и сложно. — Неужели ты манипулировал Джеком? — Алана нахмурилась так, что между бровями образовалась складка. — Мной ты уже воспользовался. Я не забуду, как вы меня бросили там, в Прокси, без защиты! Перешептывания по радиосвязи — чушь. Если Уилл вернулся туда, значит были причины. — Причины всегда есть. — Может он решил сбежать от тебя, — Алана сказала это так, словно знала что-то очень личное, чем не спешила делиться. — Если вы и стали близкими в какой-то момент, то это все равно не так сложно испортить! Я уже потеряла так человека, близкого и не намерена терять ещё и Уилла. Алана развернулась. Пружинистые локоны последовали за ней, разбиваясь об спину, как волны у подножья горы. Ганнибал видел все в замедленной съёмке, как предвестие того, что больше им не удастся поговорить. Он крайне быстро пришел в себя, вслушался в тишину коридора и схватил Алану за предплечье. Она с осуждением взглянула на него. — Много ли ты успела рассказать о Марго? — Не больше того, что он мог и сам узнать, — Алана злилась. — Но всё-таки рассказала о ней, о влиянии на программу? О ее силе перед всеми? — Ганнибал понимал, что этим давил на неё. — Я лишь поделилась с ним мыслью, не более. Вернись он туда, то спасая ее, смог бы наконец-то не связываться с Мэйсоном, ведь это бы уничтожило все планы мерзкого ублюдка. — Такой скот, как Мэйсон, уже точно придумал план для отхода. Ты уверена, что таким проектом никого не заинтересовать? Чушь! — Верджером заинтересованы и ФБР с ЦРУ. Одна птичка напела, что он куда опаснее, чем кажется. Для общества резонанс, бум, скажи им, что есть виртуальность с лучшими условиями жизни и начнется паника. Мародерство и поиски той самой лучшей жизни затянутся. С условиями до такой степени, что никто не просыпается живым потом, вкусив технологии. — Птичка? О ком ты? — Ганнибал остальное пропустил мимо ушей. — Тебе виднее, — Алана слегка наклонила голову, якобы изображая улыбку. Эти натянутые алые губы изрядно его раздражали. «Беделия? Не может быть». — Кто тебе об этом рассказал? — Джек Кроуфорд, конечно же. Власти пока что проверяют все данные, которые удалось им собрать за то время, что они имели дело с виртуальностью. Если все изначально списывали на несчастный случай, то теперь рассматривают и другие версии. — Как это связано с Уиллом? — Видимо как-то связано. Как и то, что это можно связать и с Марго. «Настоящая хуйня», — подумал Ганнибал, почему-то представив Алану в постели с Марго. Такого Мэйсон если и допускал, то только от незнания, что их тайная любовь была не вымыслом. Сестра, как воспринимал его воспалённый мозг, принадлежала только ему. Никому больше. Даже программу он ненавидел, потому что она отняла человека, способного терпеть его. — Они хотят использовать Уилла? — Если уже не начали. — Но это не в духе Джека. — Пусть и так, но я ничем не смогла помочь! И ты тоже! Уилл куда сильнее и смелее нас. А сейчас позволь, но у меня лекция. Большего я все равно не расскажу. Надеюсь, ты понимаешь, что многое скоро изменится. И для каждого это будут свои изменения. Алана освободилась от хватки Ганнибала и ушла. Немного позже, стоило ей хлопнуть дверью, как по коридору проехался робот-уборщик, вытирая пол и в это же время длинными руками доставая до верха стен тряпкой. Его тоненькие колеса шуршали по полу, а тельце устойчиво стояло на них. Он выглядел мило, но и жалко. Он делал свою работу слаженно, не замечая постороннего присутствия. Ганнибал молча смотрел на него, зная, что в кампусе есть ещё несколько видов роботов, помогающие студентам и преподавателям. Чего стоили роботы-помощники в библиотеке, способные отвечать на самые сложные вопросы без прямого подключения к сетевой паутине. Ганнибал смотрел и хотел, нет, он чувствовал, что хотел разбить набитую деталями голову, ещё и так, чтобы по рукам стекала черная кровь. Посмотрев на часы, Ганнибал решил, что на этом разговор с Аланой действительно окончен. В какой-то момент Ганнибалу захотелось послать всех женщин, окружающих его. Это больше касалось Беделии, нежели Фредди, но Ганнибалу было наплевать. Он ненавидел их всех. Он сразу вспомнил, как мечтал о маленькой комнатушке с овальным окном где-то на уровне потолка, чтобы не видеть смену дня и ночи. Он мечтал не о тюремном приюте. Стоило ему тогда хлопнуть дверью поместья Верджеров, как все живое и безжизненное затихло. Прилипло намертво сначала к полу, воздуху, самому пространству, а после отлипло с ужасным чавканьем. Мэйсон смотрел на дверь без единого желания остановить, а Ганнибал чувствовал это затылком и ликовал душой, что не пришлось дважды отказывать ему. Он чувствовал и теневое присутствие Корделла, свиноподобного монстра с диковатыми манерами, готового наброситься на него без всякого оружия, но с дурацкой улыбкой. Ганнибал не собирался в которой раз нырять в виртуальность, рисковать жизнью, но был вынужден это делать ради другого человека. Ему нужен был Уилл и это осознание, принятие расползалось под кожным покровом, как вирус. Но больше всего Ганнибала поразило то, как его тело на все это отзывалось. Он шел на риск и ни о чем не сожалел при этом. Оставалось лишь позвонить Мэйсону и назначить время прибытия на базу.

34

Переодевшись в свободные джинсы и рубашку, с чашкой кофе в руке, Уилл вышел из одной комнаты и зашёл в другую, рассматривая свои новые владения. Пускай это была чистая иллюзия, то, до чего он не мог дотянуться реальной рукой, ему все равно нравилось то, что он видел. Одноэтажный дом, как его собственный, только просторнее, с большими окнами в холле, на кухне и в одной из спален. Автоматические выключатели, шторы. Вода текла, стоило лишь прикоснуться к крану. Где-то на заднем крыльце ещё и работал робот с ростом зрелого мужчины спортсмена, который умело управлялся с жухлой листвой, травой и прочим лесным удобрением, принесенным ветром. Еще пару приседаний, и робот скрылся. Уиллу пришло лишь уведомление о том, что работа сделана. Он не стал ее проверять. Все это внимание — подарки «Мэйсона», в чьих глазах он видел откровенную неприязнь к себе, словно успел побывать в его жизни черной кошкой. Уилл сам выбрал дом подальше от темной части города, где ему однажды довелось всё-таки побывать. Благо, что видел это он недолго, когда ехал к своему дому, скрытому деревьями от всевозможных посторонних глаз. Тут не было духа смерти, глючных людей и животных. Никаких надгробий, разбитых машин и брошенных вещей. Уилл встряхнулся. О таком неприятно вспомнить, не то, что думать. Нужно было выпить ещё чашечку кофе и отправиться в гараж, доделывать низ лодки. С одной стороны довольно пустое дело — здесь не шумели воды рек, а если и шумели, то Уилл интуитивно боялся спускаться к ним. Пока что боялся. Ему все думалось, что с сильным течением не получится справиться даже здесь, будучи подключенным к системе, что его запросто утянет на дно по неосторожности… Его, человека, который с детства не боялся волн, солёной воды и той опасности, которая скрывалась под толщей черной воды. Он вздохнул и поглядел на чистый кухонный стол перед собой. Есть не хотелось, думать о чем-то тоже. Из всего пространства дома была занята лишь одна треть — это спальня, где он расположился с пустыми в прямом смысле руками. Это было так странно — видеть в шкафах вещи, похожие на его собственные, словно скопированные. Технику, которая работала. Свет, настроенный под требования пользователя. Все тактильно приятно, реально, живо. Уилл не знал, как себя хоть чем-то отвлечь. Присев на диван, он сразу вспомнил разговор с Джеком перед его подключением к Прокси. Тот твердил, что от агентов под перекрытием давно не поступали новости, а те, что им удалось вычленить, были не особо положительными. Программа гнила. Люди продолжали умирать, но теперь в муках. Воспаление нервной системы стало не редкостью. Люди, столкнувшиеся с виртуальной смертью, оставались в программе вирусами, способные к логическим действиям. Те, кто оставались там, жили в полном неведении и там все равно нашлось место очередному психу, способному за одну виртуальную ночь перерезать всю семью. И все это происходило в пентхаусах, принадлежавших баснословным богачам. Уилл в который раз удивился их недальновидности, ведь большинство из «соседей» уже давно вернулись домой. Джек рассказал об этом на следующий день после затяжного разговора по возможному закрытию проекта Мэйсона, его программы путем вмешательства вышестоящих органов власти. Все это звучало безумно, неправдоподобно, ведь Джек и его лучшие ребята из отдела были в Прокси, видели все своими глазами, а потом обсуждали, как хорошо жить внутри лжи, внутри мозга. Уилл допил кофе. С последним глотком оно показалось кислым, словно это был не американо в классическом стиле, а моча. Зевнул, потому что снова пережил бессонную ночь в раздумьях, как ненормальный, он сомневался в правильности поступка. Опять пес на побегушках. Он растрачивал силы на то, чтобы условно спасти людей и между тем отказаться от террора Джека. К тому же, ему удалось полистать программу «Прокси», послушать о самой компании, о ее создании, о большом вкладе в развитие человечества. Парень с белоснежной улыбкой воодушевленно рассказывал о перспективах, когда проект выйдет на мировой рынок, когда переживет этап «эксперимента», что у Уилла скрутило живот. Эту помойку нельзя было показывать людям. Нельзя, потому что пропуск стоил бы (в перспективе) всего десять долларов. У какого бы урода не нашлось бы десятки, захоти он изменить свою жизнь? Возникал другой вопрос, а почему вообще можно допускать к виртуальности человека, в чьей жизни даже десять долларов — это золотой слиток? Все просто, ведь Мэйсон предлагал бы таким людям докупать стаж к работе, дом, машину, костюм, хорошую внешность и все не дороже месячной зарплаты обычного американца. Вот же мечта! Живи, подключенный проводами к капсуле, старей там, испражняйся в трубы для отходов, но при этом, в другой реальности, спокойно разъезжай на дорогой тачке с грудью, налитой молоком, а в зубах с сигарой. После такой рекламы Уиллу захотелось почистить зубы и выпить виски. Так он и сделал и больше не включал местное телевидение. Так прошли два дня в виртуальности. Спокойная и ничем не запачканная жизнь. Уилл обошел зеркало и не взглянул на отражение. Погружаясь в капсулу, он был весь в синяках после стычки с Тобиасом, а здесь не чувствовал никакой боли. Это сильно подавляло в нем желание смотреть на себя ненастоящего. Хватало ходить по дому без очков, без оружия, но при этом видеть из любого угла блеск кухонных ножей в подставке. Уилл подумал о бутылке пива из морозильной камеры, потом о сэндвичах с ветчиной и сыром, как резко в голове возник образ голого по пояс Ганнибала. Он целовал его шею, спускался до сосков, самой нечувствительной части тела, но кусал их потом так, что член вставал и яйца зудели. Уилл до новогодней ночи не переживал такого взрыва эмоций, как с Ганнибалом. Он никогда не лез на чужой член, но тут его вела за руку сама природа, само желание быть кем-то «пойманным за хвост». И всякий раз, вспоминая это, Уилл расставлял ноги и пытался мысленно думать о чем-то смешном, чтобы ушло возбуждение. Не получалось. После чашки кофе он всё-таки прозрел, почувствовал прилив сил и рука сама потянулась к поясу брюк. Все резко преобразилось. Член сам отзывался на ласки, потому что давно был нетронутым. Уилл закрыл глаза и представил лицо Ганнибала, напуганного его приходом, когда у Грэма хватило сил и наглости дрочить ему на улице. — Ох, — Уилл приоткрыл рот. Было хорошо. Было тепло. Хотелось обсудить это с Ганнибалом, но лучше, чтобы он сам все увидел, взял его снова, а потом уже продолжал угрожать и требовать что-то. Уилл сам не понимал до конца, почему и как, но тянулся к Ганнибалу. Его отправили сюда отдохнуть, найти потерянную душу, закрыть сам проект к чертям, но он просто сидел на диване, смотрел в окно и дрочил. Думал о Ганнибале. Это было приятно и одновременно нет. Уилл стыдился собственной инициативы довести себя до оргазма, что напряг ноги и не сразу услышал, как в его дверь стучали. Он стонал, но сдержанно. Проводил пальцами по головке и так, чтобы оттягивать неизбежное. В последний момент, стоило представить член Ганнибала внутри себя, вспомнить липкие бедра, ягодицы, как он кончил. Это стоило того, чтобы некто, стоявший на крыльце перед парадной дверью, ждал ответа. В какой-то момент трезвон был услышан Уиллом. Он встал, вытер все оставленными на комоде салфетками (благо не испачкал ни штаны, ни боксеры), поэтому и добежал до двери быстро. Женщина показалось Уиллу гротескной, — с волосами, собранными в конский хвост, ещё и в сером платье, какое не надела бы ни одна монахиня. Она выглядела уставшей. Старше своего возраста. — Мэм, в чем дело? — Прошу прощения, но я давно заметила, что у нас с Томми появился сосед, поэтому решила угостить вас печеньем, — женщина протянула тарелку, — мы рады, что этот дом больше не пустует. Как-то страшно было смотреть на него всякий раз, как только я поднималась на второй этаж своего дома. Меня Лора зовут, приятно познакомиться. Уилл принял печенье. — Уилл Грэм. Взаимно. И что здесь происходило? — Вам не рассказывали? — Нет, — Уилл нахмурился, но не так, чтобы женщина приняла это на свой счёт. — Буду рад узнать, если поделитесь. — Вряд ли такому можно радоваться, но в этом доме жила семья. Однажды ночью их всех убили, включая и детей. Двоих детей. Семья была из той мечты, когда все друг друга любят, а мужчина служит оплотом для жены. Их старший сын в реальности был тихим, порой агрессивным, что врачи ставили разные диагнозы, а тут прям расцвел. Но им всем выкололи глаза, а детей ещё уткнули лицами в подушки. Когда об этом стало известно, весь район взбунтовал. Как видите, тут много пустующих домов. Мы с мужем сразу решили, что откажемся от проекта, чтобы не жить тут и дальше, но нас заверили, что это просто сбои. Сбои, понимаете? — Нет, не совсем, — Уилл и правда не мог уловить настроение женщины. Она была напугана и мялась, стоило ей посмотреть куда-то в сторону. Следил муж? Сама боялась слежки? Это была зацепка. Джек предупреждал, что зверя лучше ловить осторожно, как будто бы Уилл этого не знал. У них была словесная договоренность — вывести из реальности хотя бы одного свидетеля, а лучше всего убийцу, маньяка, похожего на Хоббса. ФБР удалось бы расшевелить дело куда быстрее с живыми людьми, но те, кого спасла Алана (семью и пожилую пару), не удалось обнаружить в городе. Немного позже, после смерти Эбигейл, агентство забило тревогу. Вышедшие люди из Прокси пропали, словно их и не существовало. Это поставило многое под удар. Суду было мало слов, чтобы и вовсе поверить в существование людей, которых агенты хотели объявить в розыск. Уилл не собирался давить, но при этом вышел на крыльцо, оставляя приоткрытой дверь. — Вы уверены, что здесь убивали? — Я теперь не уверена в том, что это виртуальность. Не помню, сколько здесь нахожусь и нахожусь ли, — женщина говорила расплывчато и в глазах ее собиралась слезная жидкость. — Но то, что в этом доме убивали, я хорошо помню. Вы и сами присмотритесь. Как программа может так идеально вычистить дом? Нет, может, но сам запах, воздух… Этого мой мозг не хочет забывать. Уилл не нашел слов. Женщина показательно поклонилась и без прощальных речей сошла с крыльца. Ему оставалось только проводить ее взглядом, чтобы убедиться, что в руках она не держала ничего острого или огнестрельного. Стоило ей уйти за поворот и Уиллу стало спокойнее. Предложенные дамой печенья с виду походили на овсяные, с крупными кусочками шоколада. Они не были горячими, скорее слегка тёплыми, но Уилл одно надкусил. Пожевал. Вкусно. Уже закрывая дверь, он действительно задумался о запахе. Немного раньше Джек не условился на том, какой именно дом достанется Уиллу и будет ли он одним из помеченных, но все сложилось удачнее некуда. Женщина натолкнула на мысль, что это мог быть «красный дракон». По его душу Уилл и вернулся в Прокси. Сложно было себе врать, что он оказался в виртуальности только из-за необходимости в отдыхе, поэтому и перестал о таком думать. Уилл поставил тарелку на столешницу и закрыл глаза. Задвигался маятник. Он отсчитал время к тому моменту, когда в предоставленном ему доме смеялись дети, а на кухне готовился ужин. Открыв глаза, он столкнулся с темнотой. Была глубокая ночь. Нигде не горели светильники. Настольные лампы были разбиты. Зеркала в шкафу, настенные, часы, любые стеклянные предметы в доме разлетелись на осколки, но из семьи никто этого не слышал. Все были мертвы. — Я убил отца, чтобы он не мешал. Сильных всегда нужно убивать первыми, пока они уязвимы. Женщина не заметила, не почувствовала на своем лице теплой крови. Это хорошо. Она продолжала спать на спине, когда я ушел в детскую комнату. Дети — самый лёгкий этап моего плана. Не пришлось стараться. Не пришлось слушать их крики. Удушье подушкой, что ж, это не самый эффективный способ, но я все равно сделал это. Быстрым шагом скрылся в ванной. Нужно было остыть, охладить лицо. Взял женское полотенце. Намочил проточной водой. Когда я вышел, женщина уже кричала. Разобравшись с ней, мне было легко вырезать их глаза. Легче, чем задолго до прихода в виртуальность. Я много об этом думал, говорил, но все видели в моих словах бред сумасшедшего. Этого я боялся, но изменить и переписать историю можно. Это не последняя семья. Уилл проморгал реальность, но все равно почувствовал взгляд на себе. Сторонний взгляд. И стоило ему обернуться, как тот, кто заглядывал в окно, исчез.