Во имя порядка: кузница судеб

У Фогвилля. Спустя сутки. Предчувствие скорой битвы изводило живот Маттоми. Он не находил себе места, ходил туда-сюда, выглядывал за укрытия, всматривался в тёмные поля и ждал появление боевых знамён. Пушки дальше по возвышенности грозно смотрели туда, откуда ожидалось основное наступление соединённых войск. О скором приближении противника говорили столбы пожарищ и толпы беженцев, выбегающих из предлеска, ищущих спасения за стенами Фогвилля. Торговые посты, деревни и оборонительные сооружения горели, ничто не могло сдержать наступления армии врага. - Тише-с, друг-с, - когтистая лапа легла на плечо, покрытое наплечником. – Нас-с тут-с уйма. Мы справимся-с. - Ты уверен? – усмехнулся Маттоми, посмотрев на серое тяжёлое небо. – Проклятье, что его за ногу дери, но их… больше. Во много раз. И отступать нам, отступать некуда. - Не из такого-с выбирались, - голос арпа попытался изобразить что-то похожее на мягкость, бодрость, но он звучал глухо, зловеще. – Помнишь охоту-с на стаю снежных-с волков? Два охотника-с мертвы, только-с мы в строю. - Конечно помню! – хлопнул в ладоши Маттоми. – Ты тогда спас мне шкуру. Я никогда не думал, что когти арпа это страшное оружие, которое может разодрать волчье горло. Зараза, да ты его порвал, и стянул волчару с меня, - Маттоми вспомнил, как его повалило крупное белое косматое животное, челюсти щёлкали у горла, но Шэхкац пришёл на помощь вовремя; тем временем его изматывает вопрос. – Я не могу понять, что я здесь делаю. - Друг-с, ты ведь-с сам пошёл на эту войну. - Я сам думаю, почему меня понесло в это безумие. Что же вело охотника на бой? Он мог просто взять деньги и уйти домой. Никто не собирался взывать к его контракту, и заставлять принимать участие в бойне, особенно, когда его сводная Когорта была расформирована, а самого парня должны были перемесить в первую цинтрию, расположенную в Арке. Но выбравшись из Северата, Маттоми отправился вместе со всеми под Фогвилль, где нашёл огромное войско, разношёрстное и максимально разное внутри. В нём же он встретил Шэха, чувствуя, что тут его место, рядом с другом. Но больше всего Маттоми думал о родителях, о долге и враге... ибо если войска Королевства одержат сокрушительную победу здесь, то ничего не помешает им развернуться и вторгнуться в пределы юга, тем самым откатив оборону к Арку. А значит, что даже Речное окажется в опасности. Он знал, что одно его участие мало что сможет изменить, но всё же решился влиться к обороняющимся. Теплота надежды, отчаянная готовность сражаться, лишь хоть как-то предотвратить или отсрочить движение врага на юг, питало его сердце, подкрепляло действия. - Как-с матушка-с? – прозвучал вопрос от арпа, застёгивающим наручи. – Как отец-с? Всё хорошо-с? Мы расстались в «Дозоре», толком-с не поговорив-с. - Всё отлично, Шэх, - Маттоми обхватил древко простого длинного лука и подтянул его к себе. – Знаешь, я даже не думал, что церковник сдержит слово. Но… он помог. Апотекарии поставили на ноги. В письмах от родителей охотник с теплотой читал о том, что они здоровеют, что болезнь отступила, а присланных денег хватило на небольшой домик. Парень сказал себе, что если он переживёт этот бой, то завяжет с армией, войной и службой, вернётся в Гильдию и станет мирно жить. Он искупил вину пред родителями в полной мере и более его ничего не держит на полях сражений, кроме последнего долга защиты родины. «Пусть это дело заканчивают политиканы и наёмники», - с озлобленностью подумав и посмотрев в сторону, где увидел примечательную картину. Инквизитор в угольно-чёрной броне на коленях сосредоточенно молиться, а вокруг него вьётся его подруга, словно морозный ветер вокруг обсидианового обелиска. Её взгляд прям таки точил Сигизмунда, склонившего колени. Она неустанно смотрела ему в лицо, временами прикусывая губу. Маттоми подозревал, что Кайль что-то чувствует к мужчине, что лёд её сердца мог растопить один последователь Единого, но он не знал наверняка, так ли это. Да ему и в принципе всё равно… через пару часов будет волновать лишь одно – как выжить в бойне невиданных масштабов. На мгновение это ему напомнило о «Великом наступлении» во времена восстания Хаммершлаг, когда Святой орден силами трёх армий начал движение на провинцию Межземья, ныне известную, как Тёмная долина. Только на этот раз силы повстанцев идут готовятся потеснить лоялистов. - Ничего-с, всё будет хорошо, - стал успокаивать друга арп. - Шэх, знаешь, что я заметил… перед лицом тотальной смерти и ужаса тебя ни один из эндеральцев так и не оскорбил. Видимо предчувствие смерти меняет людей… Кайль не хотела прерывать молитву инквизитора, да и прежний сарказм по отношению к его убеждениям сменился странным уважением и даже пониманием. Незнамо почему, ей стало интересны его воззрения, его идеи и тем более чувства. И это не старые издёвки или шутовство, которым она его встретила. Это нечто иное, чего она не знала никогда в жизни, либо это было настолько хтонически сильно, что потерялось в глубинах памяти. Когда его сухие губы остановили шевеление, она подумала, что к нему можно обратиться и зазвучал её звонкий голос: - Сигизмунд, - оборвала молитву светловолосая девушка, которая прикрыла бархатную мягкую кожу и элегантное тело плотным доспехом из выделанной кожи, усиленной тонкими вставками чёрной стали. – Ты слишком волнуешься, Сигизмунд. Тебе нужно хоть немного расслабиться, милый. Лицо мужчины сохранило каменное бесстрастное выражение, уста выдали речь, в которой промелькнула искра воодушевлённости: - «Положу надежду на Имя Господне. Он спасёт меня, он введёт меня в дома, когда я буду лишён крова, Он напоит меня, когда я буду жаждать, Он защитит меня, когда враги окружат меня», - процитировал строку из Писания Сигизмунд, встав и отряхнув колени от грязи. - Лучше… надейся на меня. Разве моё мастерство, моя сила тебя не защитят? – девушка улыбнулась. – Ты же не забыл, что я как-никак живу и дольше твоего, и посильнее буду? - Должно ли мне вставать за твою спину? – посмотрел ей в глаза инквизитор, пару секунд они стояли в молчании и Маттоми приметил, что щёки девушки обрели розоватый оттенок. - Ой, - махнула она рукой, облокотившись на доски укрепления. - Это же стереотип. К тому же… какой мужик из вашей среды сравниться со мной? Вспомни Золотой лес… мы тогда в поровый раз познакомились. И ты помнишь, что я почти вас троих победила, - Кайль покачала головой. – Если бы не эта проклятая штуковина! - Я помню. Ты и сильнее троих будешь, Кайль. Честно признаться, ты один из самых умелых воинов, которых я знаю. - И всё? – подняла бровь дама. Сигизмунд сам не зная почему озвучил мысль, пришедшую совершенно случайно ему на ум: - А так же ещё ты ещё самая красивая воительница… наверное во всём Вине. - Неожиданно, - на этот раз что-то запело в груди Кайль, принося приятное волнение в груди, даруя чувство весны на душе. Маттомми не сдержался, слушая этот диалог: - Ты продолжай-продолжай! Ещё немного, и ты, инквизитор, превратишься в истинного ловеласа. Совсем немножко осталось! - Только сегодня я не буду обещать тебе кары небесной или грозить отвесить оплеуху. - Да ладно тебе будет, - Маттоми по-дружески ударил Сигизмунда в плечо, понимая, что местами он перегибает палку. – Ты это, не бесись, что я подтрунивал. Такой я нравом. - И ты не бери в голову, - кивнул инквизитор. – Характер у меня такой. И… ты реально стрелок от Бога. Гильдия и Эндерал могут тобой гордиться. Если вернёмся живыми, напомни мне… я достану для тебя Аль-Рашимский лук. - Вот это наш человек! Не верю, что мой язык может такое сказать… но если будешь в Речном, забегай. И у меня найдётся чем удивить. Шэхкац, внимательно смотревший за тем, как двое недолюбливающих друг друга мужчины мирятся и даже рады общению, радовался этому. Неудивительно, что ожидание боя, враг смог их сплотить. Арп не дурак и знал, что к чему. Он много раз видел, как враждующие охотники племени перед тем как пойти на опасное животное, проводили ритуал примирения. Он понимал, перед неумолимой поступью смерти, почти нет различий, глупо ссориться из-за остроты ушей, происхождения или расы, когда над всеми занесён меч погибели. И ещё глупее ссориться из-за различий, выискивать недруга по крови, цвету кожи или месту жительства, когда родина в опасности. «Нет смысла в распрях, когда племя может погибнуть», - вспомнил он мудрость шамана. Ход мысли Шэхкаца приврал звучный голос Маттоми: - Сигизмунд, а ты подумай о Кайль… ведь девушка не в первый раз намекает тебе… что хотела бы не просто быть твоей боевой подругой и вместе выламывать двери, да колотить врага. Поверь, такое поведение…, - «лепил» Маттоми, желая взять Кайль «на понт»… ибо всё что он «видел» это как они часто общались, как она засматривалась на Сигизмунда и как валялась на нём. - Кайль, а ведь честно. Скажи, к чему всё это…? То мы с тобой спорим, и ты меня называешь ортодоксом… то слезть не захочешь? Девушка молчит, её губы сомкнуты, взгляд уставлен на Сигизмунда. Трудно в этом признаться… но ей нравится, когда рядом есть Сигизмунд. Это странное переживание, которое не поддаётся ни осмыслению, ни объяснению. Оно словно появилось из ниоткуда, просто не должно было родиться. Но он единственный, кто увидел в ней не инструмент, не проклятое существо из темных эпох, не услаждение сладострастных мечтаний, а человека. Постепенно, разговор за разговором, встреча за встречей, где они могли спорить, смеяться, посвящать друг другу личное, это чувство пустило корни на сердце, а затем проросло и стало тихо и мирно благоухать, каждый раз принося радость и приятное волнение, когда она смотрела на его выверенное округлое лицо, слушала его тембр, и была с ним. И как об этом рассказать? Она – очень старая девушка вольных нравов, а он – ревностный инквизитор. И всё же Кайль решает, что именно сейчас тот самый момент, чтобы поведать про трепет души, настал момент раскрыть чувства… другого момента может и не представиться, а значит, нужно действовать. Сейчас ей всё равно, что подумает взбалмошный охотник, главное, что скажет Сигизмунд. Только она пожелала раскрыть чаяния сердца, волнующие её переживания, как раздаётся громогласная команда, заставшая солдат подняться в рост: - Майор в расположении! Маттоми буквально подорвался, подцепив лук и ровно встав. Совершенно не характерное для него поведение, но он то ли во имя иронии, то ли действительно следовал армейским правилам, встал смирно. Так же сделал и арп с Сигизмундом, лишь несколько обиженная Кайль пренебрежительно посмотрела на старшего офицера, сложив руки на груди. На укреплённом участке появился невысокого роста парень. Маттоми посмотрел на чуть смугловатое лицо, развивающуюся под лёгким ветром капну тёмных волос и светлые глаза. Приземистый, в привычной военной одежде Компании, с одним большим ястребом серебряного цвета на плече, он внушал уважение одним видом. - Господин капитан Алехандро Даль’Загор-Ков, - встал перед майором высокий эндералец в тёмно-синем камзоле. – Отдельная рота прикрытия к боевым действиям готова. Ждём ваших приказов. - Без этого всего, - махнул мужчина, поправив красно-чёрный камзол и треуголку, Маттоми приметил, что форма сидит на нём особенно хорошо, словно этот паренёк родился для неё; он строго посмотрел на солдат, после чего сухо спросил. – Всё хорошо? У вас есть всё необходимое? Старший офицер сместился в сторону, подошёл к насыпям и бревенчатым баррикадам, у которых поставлены бочки со стрелами и болтами, рядом ждут своего момента бочонки с маслом и порохом. Он провёл руками по оперению, склонился через край бревна, посмотрев на поле предстоящей битвы. Неровное, перерытое волчьими ямами, всюду натыканы колья и расставлены заграждения, создающие отдельные пристреленные зоны поражения для тяжёлых орудий. - Достаточно крепко. Это хорошо, - капитан прошёлся по позиции, посматривая на припасы, трогая укрепления и переговариваясь со своим наместником в роте. – Молодцы. Собирайтесь с духом, скоро всё начнётся. Основной удар у нас примет центр, но и вы готовьтесь драться. Вы у нас на фланге, так что будьте готовы сдержать основной удар, когда пехоту впереди рассеют или враг попытается прорваться по бокам. Спасает, что в случае чего вас может поддержать артиллерия. - Да, господин майор, - поклонился заместитель, застегнув синий камзол и только Алехандро покинул расположение, он отдал приказ. – Сержант, притащи мне хоть одного чародея на позицию! Можешь хоть пепельной девой лобзаться, но ты мне должен его найти! - Кто это? – спросил вслед уходящего капитана Маттоми у Сигизмунда, который и общался о приёме в подразделение. - Командир четвёртого дивизиона и нашей отдельной роты прикрытия при артиллерийской бригаде «Мозирия». Маттоми никогда не жаловал складывающуюся армейскую систему в Компании. Она для него сложна, и весьма избыточна. Он привык к полкам и воинствам внутри, там всё проще и понятнее. Даже выбор, рядом с кем он будет биться был продиктован, что он услышал, как солдаты шушукаются об интересных вещах. Бойцы забористо друг другу рассказывали, что за артиллеристами от самого Королевства Солнечного берега плелся какой-то арп. Охотник понял, что это был Шэх, который после «Трёх рек» прибился к войскам Компании, идущим на север. Охотнику было интересно, что двигает его другом, который оставил покой. Ответом может быть только одно – месть. Сам Шэхкац этого не раскрывал, но Маттоми чувствовал, что в эту бойню его повело возмездье рутьерам и всем отбросам из Королевства, которые учинили резню его народа. Парень подумал, что в этой битве он хочет либо свершить отмщение, либо погибнуть, забрав как можно больше недругов и присоединиться к родичам в своём арпском раю, где полным-полно дичи и можно выкопать золотой корень. - Хорошо, - прошептал Маттоми. – Интересно, сколько же тут бойцов собралось? Увидев растянувшиеся порядки, Маттоми непременно впал бы в глубокое восхищение и ропот. Тысячи воинов сосредоточились на укреплениях, редутах и оборонительных сооружениях, наспех возведённых за сутки. Над развёрнутыми порядками развиваются пёстрые знамёна множества воинств, собранных воедино ради великой цели. На правом крыле, под пурпурным сердцем и шестернями к сражению готовятся тёмные аэтерна и звёздники. Один вид статных всадников на фоне трёх латунно-бронзовых колоссов внушает трепет. Потомки жителей небесного города развернули триаду паровых центурионов, которым отведена миссия сдержать фланговый удар, вместе с тяжёлой кавалерией проклятых сородичей аэтерна. Полторы тысячи воинов техно-отрядов, вооружённые молотами, копьями, пиками и убойными шнепперами , и всадников сосредоточились на правом фланге, поддерживаемые тысячью наёмников-алебардистов из Арка и пятистами арбалетчиков из Солнечного берега. На другом фланге устроилась артиллерийская бригада Ост-Эндеральской компании – «Мозирия» в четыре дивизиона тяжёлых орудий, защищённая ротой прикрытия, к которой лоснится справа корпус морской пехоты Арка. Под стягами хищного ястреба и багрового алого льва собралось не менее тысячи солдат, готовых отдать жизни ради страны. Основную тяжесть грядущей битвы будут нести воины центра, где развиваются знамёна двуглавого орла и хищного зверя Республики. Три тысячи ламетонов Второго эндеральского легиона и две тысячи легионеров Арка при поддержке элиты Велисария в сотню душ и гвардии серафимов в пятьдесят клинков выставлены на самый край обороны, подставлены под основной удар вражеского молота. За ними собиралась тонкая линия лучников и арбалетчиков в полторы тысячи человек, за которой устроили позиции резервы – кавалеристы союзного легиона и артиллеристы, окапавшиеся с требушетами, баллистами и кулевринами. Так же на помощь пришла тысяча лучников-аэтерна, возглавляемые чародеями. Их решение присоединиться к походу Велисария, сейчас сильно вызволяло защитников. Около десяти тысяч готовы принять сдержать натиск превосходящего врага, оставив в городе две тысячи солдат Бригады прорыва и фогвилльских наёмников, которые решили прикрывать тыл и удерживать столицу новой страны. Впрочем, сам правитель Фогвилля не особо рвался в бой, чему Маттоми самолично убеждается, наблюдая за спором двух особ: - Я ещё раз говорю тебе, Велисарий – можешь хоть мне сокровища всех килейских богачей обещать, ни один из моих латников, да и я сам не пойдём на бойню! – наотрез отказался сражаться мужчина на коне, защищённый латной сталью. - Ты поступаешь опрометчиво, - парирует мужчина в белой мускулате, прикрывший ноги светлыми штанами и сапогами, а на пояс прицепил спату. – Твоя пехота пусть стоит в городе, но я прошу тебя и твоих телохранителей принять участию в бою. - Не ты ли мне говорил, чтоб я шёл, куда хочу!? Так я и иду! К себе в город! - Врагов слишком много. Разведка сообщает о тридцати тысячах противников, которые через несколько часов будут здесь. - Столько борьбы ради того, чтобы сейчас положить голову? – фыркнул Теорн. – Нет, Велисарий, я останусь в городе и буду защищать его до последнего! Теперь это моя земля, моя страна и моя власть! Теорн более ничего не сказал. Он повернул коня и повёл его за городские ворота. Послышался тяжёлый вздох Консула, который Маттоми ясно истрактовал, как дикую усталость. Охотник, отправленный с сообщением, понаблюдав за этой картиной размышлял: «Что ж, такова их суть. Жадность? Держаться до конца за своё? А может это обычный страх потерять полученное? Как у животного… не знаю, но думается мне, поступок этого дебила может нам стоить в копеечку на поле битвы». Его мысли лишены идей «за правое дело», «долой знать», ибо он знал, что такова глубокая суть людей. Убери этих, и придут новые такие же, если суть души – темнота, а приятный ей звук – звон монет. - Проклятый аристократ, - стал причитать Консул. – Пройдут тысячелетия, а они не изменяться, ни на йоту, - глава Союза приметил охотника. – Тебе чего? - Господин Велисарий, - подошёл Маттоми. – Разведка видела передовые разъезды противника. Судя по всему, лёгкая кавалерия. Разведка. В подтверждение новости прозвучали трубы, завыли боевые рога, вознося жуткий звук к небесам. Возвещение о появлении штандартов противника стало устрашающим ореолом. Тысячи солдат в один момент поднялись, над лагерем разнеслись говоры, восклики, волнения и звон приказов. Воины стали готовиться к неминуемому сражению, выстраивались отряды, солдаты друг другу рассказывали злые дела и просили прощения друг у друга, священники усилили молитвы и проповеди, а чародеи стали прощупывать море возможностей на возмущения в течениях и потоках, способнее рассказать о скором применении магии. - Время пришло, - посмотрел вперёд Велисарий, к нему подъехало ещё несколько всадников, один из которых отличался старым покоцаным доспехом хранителя, седой и уставший. - Ты уверен, что хочешь сражаться? – тихо спросил Арантеаль, наблюдая за тем, как из утреннего тумана и предлеска, далеко вдали, выступают ровные ряды наёмных неримских полков, смешанные с воинствами последних эндеральских мятежников. – Мы всё ещё можем отступить в город. - У нас нет выбора. Если нас блокируют в городе, то у противника появится возможность грабить и разорять всё от Фогвилля до Кроссвотча. - Что ты планируешь? - Я думаю, они не против будут поговорить. Уверен, что Аркту нужно выговориться, - ухмыльнулся Консул. – Проклятое существо. Лучше бы он оставался в тени мира. Нет его какой-то долг или идея повели на битву. - Ты думаешь, он там? - Он не откажет себе в личном участии. Это ведь… да от этой битвы зависит судьба страны. Велисарий направил коня вперёд, за ним поехал и Арантеаль. Всадники легиона мерно потянулись за ними, стуча копытами по старому камню, которым вымощена дорога. Вскоре Консул ускорился, поскакав в сторону противника, а за ним ринулась и горстка кавалеристов. С укреплений открывался по истине завораживающий и устрашающий вид. Перед их позициям, завывая леденящим душу пением боевых горнов, разворачивая незнакомые знамёна, выстраиваются тысячи солдат. Вопящая, галдящая и жаждущая крови орда приливной волной явилась к полю битвы, и казалось, что перед их напором ничего не устоит. И против сего шквалом выступила небольшая горстка конников с белым всадником впереди. Это могло бы показаться поэтичным. Маттоми прильнул к деревянному настилу, всматриваясь в символы и геральдические знаки. Он смог различить на флагах орла Эрофинской вольной кампании, клинки саленских наёмников, чёрно-белые полосы Стоунфилдского свободного воинства и многих прочих. И больше всего его пугало колоссальное количество беззнамённых формирований. Он знал, что это были те самые рутьеры – вчерашние преступники, разбойники, бандиты, одичавшие крестьяне и дезертиры, которые после завершения тяжёлой гражданской войны в Нериме, расплодились в устрашающих количествах. Но Аркт купил как минимум половину всех воинов, не имеющих родины и «цвета», смог прокормить и экипировать это войско и бросил их в горнило битвы, что сейчас может сыграть на руку ему и остаткам Железного Королевства. Наблюдал Маттоми за тем, как и Велисарий несётся вперёд, как его белый плащ красиво развивался на ветру, как за ним скакала кавалькада всадников в красном. Видел он, как из чреды тёмных полков тоже вышли всадники и направились на встречу Консулу, что говорит о том, что грядущее кровопролитие откроет дипломатия. Велисарий существенно замедлился, пока практически не остановился. Ему навстречу выехал наездник на чёрном коне, больше походящий на порождение преисподней – пылающие огнём глаза, раскалённые копыта под которыми жухнет трава, и жуткая, смахивающая на чешую шкура. Всадник напоминал более слугу тёмных сил, нежели на некогда блистающего славой и верой архисерафима. Тело сковали чёрные доспехи – нагрудник, украшенный золотой окантовкой и символом ворона с распахнутыми крыльями, латные перчатки и сапоги поверх кольчужной рубахи и штанов, сшитых из колец звёздиса и покрытых атласом. На голове капюшон, практически полностью скрывший лоб. Только светлые губы распахнулись, все услышали глубокий, отдающий шелестом сухих листьев голос: - Вот ты и пришёл. Я до конца не был уверен, что ты решишься даже сражаться. По-видимому, план Немерота провалился, а сам он наконец-то вкусил смерть. Жалкий глупец, как и большинство похожих на него, - усмехнулся Аркт, - скинув капюшон, Консула и всех окружавших «прошиб» пронзительный взгляд светлых глаз. – Знаешь, в чём их проблема? Они все себя мнят богами, за что потом и наступает расплата. Что Тир или Мальфас, что Наратзул, - после ухмылки следующее имя прозвучало с явной болью. – Что Азатарон. Даже ты, величающий себя полубогом, потомком Рождённых светом, падёшь от глупости. Всадники встретились между двумя армиями. Всюду под ногами слабо колышется пожухшая трава, еле отдающая зеленью, тут и там разбросанные серые булыжники, и камни. Холодный ветер больно кусается, зловеще завывая. Повисла полнейшая тишина, нарушаемая цоканьем копыт о дорогу. - Я не тот, кем ты «ставишь» меня, - отрезал Велисарий. - Мои источники утверждают обратное, - настаивает Аркт. – Да и возрождение теократии, становление нового порядка, построенного на религии? - Интересно, на какие деньги ты можешь кормить и содержать всю эту банду? – отвлёкся от «старой песни» Велисарий. - Тысячелетия жизни не прошли даром, - сухо ответил архисерафим. – Те богатства, которые я скопил за многие года службы и существования существенно помогли мне. - Война в Арктвенде тебя ничему не научила? – отпустил колкую иронию Велисарий, положив ладонь возле рукояти спаты. – Что орда из арпов и проклятых, что армия из наёмников и предателей, ты не научился воевать войсками в кампаниях. Ты поднял десятки тысяч воинов на битву, утопил целый континент в крови, ради мести, и потерпел поражение. А сейчас… твои успехи ещё меньше. А может, - Велисарий покачал головой. – Эн-нет, это безумие, но ради личной мести Тиру ты его «феод» превратил в воплощение ночных кошмаров? Чтобы досадить Рождённому светом, ведомый обидой, ты обрёк население целой страны на мучение, страдания и смерть. - Тирматраль был всего лишь началом. Тировы владения по справедливости ушли на дно, он сам к этому подвёл. В Нериме я свершил месть безумцам и узурпаторам, убил саму судьбу, а здесь завершу мой поход. Разгром последнего бастиона, столь рьяно мнящим себя «крепостью порядка» станет завершением в войне против всех пророчеств и предопределений, против всех теократий и «богоизбранных правительств», - слова архисерафима обрекли гнетущую эмоциональную тяжесть. – Тир – банальный обманщик, который от вас скрывал истину, который хотел из вас сделать рабов, а серафимов – погонщиков. Он хотел из мира сделать тюрьму. - Да-да, Аркт, большинство из нас слышали сказу о том, что у вас произошла размолвка с Тиром. Но не Тир ли запретил тебе устраивать поиски первой мировой столицы? Как её… не помню. - Ильфис… - Да. Насколько я помню, он запретил тебе раскапывать её тебе под угрозой отлучения и забвения? Ведь никто не должен был узнать о том, что раньше существовало существо, нарекшее себя богом и правившее всеми, как рабами? А раскопки такого масштаба привлекли бы много народу, - Велисарий коснулся символа орла на груди, потирая его. – Не Тир ли намеревался провозгласить себя верховным богом, и возвести себе дворец-храм в Нериме? Не Тир ли смог… найти общий язык с Сарантой? О да, ты знал, что Тир намеревался… вступить в связь с Сарантой куда более тесную, чем просто дружеское общение «бога» и «богини». Скажи честно, ты убил его потому что он становился похожим на Азатарона? Потому он запретил раскапывать кости твоей первой любви и потому что стал якшаться с той, которая убила… я не помню, как её звали. Аркт молчал. Его губы как будто кто-то стянул, он не был в силах и слова вымолвить. А Велисарий не умолкал, продолжая хлестать сердце архисерафима обвинительными речами: - Уничтожение Тирматраля в отместку Тиру, Соблазнение Зелары, чтобы Наратзул прикончил её и попал в тюрьму, где бы полностью укрепился в ненависти к Рождённым светом. Затем ты его «мудро» наставлял, а после чего прирезал… всех. Наратзула, Саранту, рождённых светом в придачу. А Эндерал? Зачем тебе эта страна? Не потому ли, что она некогда была твоей тюрьмой, после первого мятежа против Светорождённых? Мы ведь знаем, что «Залы Эндераля» это – метафора. Тебя держали здесь, - закончил Велисарий, готовясь к тому, что архисерафим может броситься, что он не выдержит обличительного монолога. – Но ты вырвался, и принялся мстить Тиру. И теперь хочешь покончить со… своей тюрьмой. Ты охотишься за мной, ибо тебя питает страх, что ты не оборвал нить предопределения, которое висит над тобой дисикловым мечом . Тебя ведёт страх. - Откуда? – сдавленно спросил Аркт. - У меня тоже есть свои осведомители. - Старец. - Не только он. - Ты пришёл говорить, - натужено произнёс Аркт. – Так попробуй поиграть в дипломатию. - Отведи свою армию, Аркт. Давай решим это дело миром, пощади людей. Неужто нет иного выхода из конфликта? Тир мёртв, мы можем отправить тебе лучших археологов, чтобы ты выкопал Ильфис, - в речи Консула усилилась настойчивость. – Ты хочешь, чтобы все знали правду, так мы можем этому поспособствовать? Слово проповедей и книги расскажет истину об Азатароне, Тире и их делах. Ты хочешь достойных похорон для неё? Мы можем всё устроить и её похоронят с таким шиком, что ни одному императору не снилось. Ты желаешь, чтобы над тобой больше не висело предопределение? Так его больше и нет. Аркт, - вкрадчиво заговорил Консул, поправив плащ. – Пора закончить древнюю вражду, я – не теократ и не собираюсь им быть. Ты убил Саранту и свершил месть. Что тебе ещё нужно? - Ты думаешь, что так просто меня «подкупить». Тысячелетней волей не так просто помыкать, - падший архисерафим повёл лошадь назад. – Может мной и руководила когда-то месть, но сейчас, - предводитель войска ухмыльнулся, – я пришёл в Эндерал, чтобы покончить с тобой и порядком, который ты породил, - последние слова прозвучали с особой язвой и ненавистью. – Тирово отродье. - Что!? Подожди, ты думаешь… - Ты можешь отпираться, можешь говорить иное, - оборвал того Аркт. – Но мы знаем, что к чему. Знаем, что произошло больше тридцати лет назад, когда Тир тайно приплыл в Эндерал. Мой агент добрался к архивам и летописям в тайной библиотеке Инодана, и откапал информацию о том, что этот выродок посещал Эндерал, и что делал… - Аркт, ты уверен… - Тир не просто великий обманщик, не просто мешок с костями и дерьмом, возомнивший себя «богом», - желчь обильным потоком лилась из речей Аркта, а в его глазах Велисария поразил оттенок боли. – После Азатарона, я приклонил колено перед Тиром и ещё шестерыми выдающимися магами, признав их публично божествами, когда они того потребовали. Во имя порядка, Велисарий, чтобы разрозненные утопающие в крови народы обрели мир и покой. Тир же оказался не лучше Азатарона. Он раз за разом посылал меня и моих серафимов давить мечом и огнём тех, кто восставал против нового порядка, - архисерафим посмотрел в раскрытую ладонь, обтянутую перчаткой. – Однажды я поклялся, что убью Тира и уничтожу любое его наследие, повторил клятву, что любую религию втопчу в землю, - Аркт заговорил минорно. – Знаешь, это произошло, когда Тир приказал убить Адальвайса, моего друга из рода серафимов, который пожелал жить среди смертных. Он помог мне пасть духом, когда я потерял Иллиану, избавил от хандры. Он дал мне смысл жизни, помог нам в войне против Азатарона. И… получил нож в спину за подозрения в изменен за хранение… листовки мятежников сорокалетней давности, а также книг по магии! Он просто хранил древнюю листовку, подобранную случайно, а книги, как раритет! А Тир подумал, что это возможное предательство, готовность к мятежу! И не только его предал смерти, а всех родственников. Жену и… - Не продолжай, - подняв руку, оборвал его Консул. - Предопределение и месть, освобождение народов и крушение «божественного» порядка, низложение судьбы и богов – всё это удачно вписалось в единую линию, - ехидно заметил архисерафим. - Аркт, ты положишь столько людей из-за мести, из-за какого-то левого предопределения. Остановись! - Переговоры окончены, – сухо произнёс архисерафим, развернув дьявольского коня, остальным оставалось лишь наблюдать за яркими пламенными копытами лошади и готовится к сражению. - Ты ведь зрел в первом храме славу Единого, до того, как Азатарон сошёл с ума! Как ты мог от этого отвернуться!? На миг Аркт остановился. Он тяжело выдохнул, покачал головой и повёл коня дальше. - Значит, ты выбрал войну, - минорно завершил Велисарий и направился к войску. Армия с трепетом смотрела на переговоры. Солдаты и командиры ясно понимали, что этот акт дипломатии ни к чему не приведёт, что это попытка выиграть чуть-чуть времени для лучше подготовки, за время которой удалось прицелить артиллерию и рассредоточить лучников и арбалетчиков по позициям, усилить защитные позиции двумя ротами аркебузиров. Конь Велисария привёз его к первой линии пехоты. Легионеры готовились принять самый тяжёлый удар армии противника, перед ними минимум заградительных сооружений, лишь большое поле, где встречаются волчьи ямы. Консул заглянул в глаза солдат, видя в них страх, подавленность и желание надежды. Солдаты мнутся, над их головами витает гул говора, шёпоты и сам страх пленяет души. Когда тяжкий звон горнов армии Королевства взревел над полем боя, солдаты пошатнулись, попятились, ужас витает вокруг них, рисует жуткие образы встречи с безумцами в битве. Тысячи глаз легионеров смотрели на Велисария, ждали от него действий. Их броня тускло сверкала под серым небом, мечи остры, но вот сердце трепетало. Искра веры в победу была в них, и полководец решил её раздуть: - Мужайтесь, воины Эндерала, ибо нам предстоит тяжёлая битва! – стал разъезжать перед строем Велисарий, и всё войско прислушалось к его слову, воины встали неподвижно, речь летела сквозь ряды достигая уха каждого. – Эндеральцы, братья, мужайтесь, отриньте страх! Сегодня мы сразимся за наши дома, за любимых и близких! За то, чтобы они жили свободно! – Велисарий проехался перед легионерами, от него исходило приглушённое, но заметное сияние, источаемое магией кольца. – Почему мы здесь сегодня стоим? Потому что с каждым днём сильней и сильней тьма захватывает мир. Это будет славный наш бой с силой тьмы и зла. Не дадим обесчестить Эндерал, не дадим ему сгореть в огне. Братья, воины, кто как не мы встанем здесь щитом? Вперёд на бой, эндеральцы! И не страшитесь врага, ибо с нами Творец! – Велисарий поднял вверх спату и отдал приказ, возвещающий о полной готовности к битве. – «Знамёна вперёд»! - Поднять знамёна! – был поддержан приказ. - Знамёна на реи! Десятки стягов развернулись, разноцветные полотна сию секунду подхвачены ветром и затрепетали на ветру. Их вид вселял уверенность, укреплял дух и настраивал сражаться до самого конца. Маттоми слышал Велисария, смотрел на хоругви и штандарты, на то, как фиолетовые и чёрные, светлые и красные флаги зареяли над головами воинов, словно осеняя их знамением победы. Его обуяло странное ощущение подъёма, душевный порыв устремлял ввысь. Многочисленные линии пехоты выстраивались в плотные шеренги, которым суждено стать стенами, непреодолимыми бастионами. Генеральное сражение развернулось у Фогвилля, начатое атакой всех сил Аркта. Битву открыли пушки с обоих сторон. «Заговорила» прославленная артиллерия Эндерала и дивизионы легионных и Компании орудий в один оглушительный хорал дали залп. Маттоми покачнулся, уши оглушил писк, он не услышал даже себя в ту секунду, когда стволы издали рокот. Охотник увидел, как бомбы сели между рядами противника и взошли цветками огненной кроваво-красной погибели. За бурей пламени и шрапнели сгинули целые звенья наступления, разлетались в багряно-грязном шторме воины, ветер доносил страшные завывания и крики агонии. - Всем пригнуться! – прокричал из командир участка, когда услышал, что из-за позиций врага разносится гром. Припав к земле, Маттоми услышал, как над головой просвистели ядра. Они упали среди пушек бригады, тут же по ушам ударил гром взрывов и крики раненных. Удачно выпущенные снаряды смогли угодить в орудийную прислугу, и даже ранить кого-то. «Тяжёлые неримские орудия», - определил вражеские пушки Маттоми. – «Что б его!» Дивизионы эндеральских орудий целым залпом смели целые отделения и дружины наймитов и предателей; противника резало и шинковало раскалёнными кусками стали, сносило взрывными волнами огня. Маттоми смотрел на то, как десятки людей и аэтерна разлетались при попадании, как вздымались кроваво-грязные фонтаны земли и кусков плоти в миг приземления бомб. Вражеская полевая артиллерия пыталась веси контрбатарейный огонь, но из-за тумана и неопытности расчётов ядра летели мимо орудий, и вместо этого они перенаправили огонь на скопления стрелков на флангах. - Ложись! – крикнул охотник. Закрыв уши ладонями, он снова плюхнулся на сырую поверхность. Вокруг поднялись фонтаны грязи, охотника засыпало землёй, на писк в ушах уже не обращалось внимание. В голове пульсировала одна мысль – лишь бы не задело и не прилетело. Противник решил использовать чародейский потенциал не для атаки, но во имя обороны. Расчёты Эндеральского союза дали залп, но на этот раз местами над шеренгами вспыхнули ментальные «стены», часть ядер и бомб взорвались вспышками ослепительного света и богатым фонтаном искр. Вражеским колдунам и чернокнижникам пришлось выставлять усиленные щиты, чтобы не дать снарядам их пробить. Многие солдаты были сохранены магами и возносили им мысленную хвалу, продолжая неумолимое продвижение. - Скорректировать огонь! – донеслись крики из расположения орудий. – Подавить вражескую артиллерию! На самом краю наступления Маттоми увидел воинов, обвешанных толстыми латными доспехами, смешанных с четырёхметровыми колоссами, сверкающими чёрной посеребрённой броней. Те самые, которые в своё время атаковали в Арке Храм солнца ныне шли в бой. Воинов Железного королевства оказалось слишком много, чтобы их можно было бы сдержать одними пушками. Да и колоссы вселили ужас в передовые подразделения пехоты. Они подошли на линию волчьих ям, неумолимо наступая, где их уже ждал неприятный «сюрприз». Один за другим противники наступали на ветки и с хрустом проваливались в ямы, где их уже ждали острозаточенные колья. Острые стальные наконечники и шипы пробивали лёгкие кольчуги, забирая жизни. Впрочем, противник не сбивался с шага, всё больше и больше народу забивалось в ямы, насаживаясь на россыпи кольев в тёмно-зелёной бурой земле. - Лучники и арбалетчики готовься! – раздались крики командиров «огневых» подразделений. Маттоми приготовил стрелу и положил её на древко длинного лука. Он медленно натянул тетиву, присоединяясь к собратьям-стрелкам из аркских морпехов и легионеров. Он поднял оружие и затаил дыхание в ожидании команды. Триста метров оставалось до их позиций, но лейтенанты и стрелковые центроусы молчали. Они высматривали, когда галдящие орды подойдут в отлично простреливаемые зоны. Пушки всех калибров как один «ахнули», сметая фланги в шторме пламени и грома. Сверхконцентрированный огонь артиллерии сгонял противников в центр. Ещё залп и наёмники с отступниками сбились в кучу, когда по бокам их товарищей смыло «наплывом» огня и ударной силы, окатило смертоносными осколками стали. - Бей! – пронеслось по всей стрелковой линии и Маттоми отпустил стрелу в полёт, которая присоединилась к тысячам перистых снарядов. Убийственный ливень обрушился на головы противников, усеяв волну наступающего железа смертью. Снова воссияли магические барьеры, развеивая искрами и пылью сотни болтов и стрел. Группы и роты кабаэтских арбалетчиков пытались отстреливаться. Наступающий на краях шеренг, они дали свой общий выстрел. Маттоми пригнулся, в деревянные настилы и укрепления утыкали десятки болтов. Кто-то из однополчан плюхнулся в землю с торчащими из груди перистыми «деревяшками», кто-то подкосился, крича и зажав обагрёнными ладонями ранения. - Стрельба по готовности! – приказали командиры. Маттоми выпускал стрела за стрелой, благо целиться не нужно. Перед ним раскинулись неровные порядки десятков тысяч воинов, в которых летит всё, что может убить. Он уже слышал крики и проклятия врагов, ухо болело от скрежета металла и стона брони, когда её рвали ядра, пробивали снаряды лучников и арбалетчиков. Но он не останавливался, сея «оперённую» гибель, временами задевая щиты чар, заставляя их мерцать. Рядом с ним Шэхкац медленно, но более прицельно отстреливает вражеских пехотинцев. Маттоми не переставал удивляться, когда присматривался как стрел друга точно проникает в сочленения и слабые места, избегая лат и брони. Чародеи Союза, искушённые в колдовской борьбе, вознесли руки к небу и в серых небесах разверзлась самый настоящий ураган – на головы наступающих обрушился огненный дождь, молнии карающей дланью били по солдатам. Магия накрыла передовые шеренги, но колдуны Королевства парировали этот выпад. Эфирная эгида, сотканная из энергий моря возможностей, остановила чародейский огонь и ток, превратив их в яркие вспышки над головами бойцов. Местами пламя с неба и электричество просачивались на головы рутьеров, повергая обращённых в пепел на зе6млю. Стрелы и болты, магия и пушечные залпы – всё смешалось в единый гибельный шторм, бушующий на выцветше-зелёном поле. Минуя бурю артиллерийского огня силы Аркта наткнулись на тщательно подготовленную оборону, которая ответила смертоубийственным огнём. Изобретательная структура взаимоподдерживающих фланговых огневых позиций и редутов, впервые созданных Компанией, загоняли нападающих в заранее пристрелянные зоны поражения легионных орудий и отлично простреливаемые лучниками и арбалетчиками поля. Но сколько бы не был силён огонь артиллерии, заклятья и обстрел лучниками, противник достиг передовых шеренг Союза, устлав поле телами, как ковром. Для маневровой войны нет основания – армия заняла практически всё пространство в лоне скал, создав живой вал. Как бы пытались наёмные компании играть в стратегию, это сражение будет представлять собой жестокое и кровавое столкновение лоб в лоб. - Легионы к бою! – вынимая меч, прокричал трибун пехоты, которому предстояло сдержать весь натиск тридцатитысячного войска или умереть, защищая позиции. В багряно-золотистой мускулате, с длинным объятым племенем мечом и широким овальным щитом он встал за первыми шеренгами, собрав вокруг командование двух легионов. Первая встреча оказалась просто ужасна. Маттоми прикрыл глаза в тот момент, когда рычащие воины Королевства врезались в легионеров, хруст стали и крики моментально вознеслись к небу. Строй закрылся стеной больших массивных щитов, отступая под сокрушительным натиском, который подобно волне, ударившейся о скалы. Мечи лязгнули в танце противостояния, кровь полилась рекой, эгиды трещали, не выдерживая сумасшедшего натиска. Инициативу стать ударным кулаком взяли на себя исполинские колоссы, сотворённые и взращенные в Тёмной долине. Их убийственные молоты, усиленные заклятьями электричества и холода, пробивали дыры в оборонительных позициях легиона, а одним-единственным ударом они разрывали баррикады и укрепления. Охотнику всё же удалось открыть глаза, и он вдалеке узрел страшное зрелище. Настоящие великаны разбрасывали людей могучими ударами молотов, прорезая шеренги. Взмах и полдесятка человек отброшены в сторону, ещё взмах и ещё пятеро кричащих легионеров выброшены на укрепления. Могучие титаны войны, они гордо шагали среди людского моря, рыком и скрежетанием сея ужас, повергая в паникой молотами. Легионы в одночасье дрогнули, если так же бой продолжиться, то спустя полчаса от них не останется никого. - Аркебузиры! – пронеслась команда для мастеров пороховых орудий, избравших себе целью внушительных «поборников войны». – Целься по колоссам! Пли! Тонкая линия стрелков в мгновение ока и за секунды шипений, и грохота сотни стволов пропала за белой дымкой, выпустив рой визжащего свинца. Пули пронеслись над головами легионеров и с презрительной лёгкостью прошибли доспехи. Великаны, взращённые неведомым способом, встали, замедлились. На чёрной стали «заиграл» багрянец, хлынувший из дыр, колени подкосились и туши накренились, вызвав волну ужаса в рядах Железного Королевства. - Будь ты хоть воплощением древней резни и великого могущества хаоса, но от ста аркебуз ты точно отъедешь, - ехидно заметил Маттоми, когда часть исполинов замедлило движение, а потом и рухнула, похоронив под собой часть бойцов Королевства. Шэхкац также подметил, положив стрелу на тетиву: - Чем больше-с зверь, тем легче его подстрелить-с. Другая часть великанов опешила, когда заметила, как их товарищи были с поразительной простотой опрокинуты. Они поколебались духом, остановились в продвижении, и тут же получили ещё одну порцию свинца. Раненные «звери» обезумили от боли, когда их плоть поцеловали пули, в которые вплетены заклинания ожога, обморожения или тока. Немногие выжившие твари развернулись, чтобы отступить и подставили спины под роковой залп третей линии аркебузиров. Волна свинца из белого облака окатила подавляющую часть целей, роем прошив броню и тела. Кто-то успел скрыться за магическими барьерами, замерцавшими при попадании пуль. - Аркебузиры, огонь по готовности! – разнеслась команда и солдаты стали волны в выборе целей. Над головами тысяч сражающихся зашипела и забурлила, расцвела десятками ослепительных вспышек сама реальность, когда маги с двух сторон направили потоки моря возможности против друг друга. Ряды пехотинцев наступающей армии одномоментно были облиты потоками инфернального пламени, по металлическим пластинам брони пробежались всполохи тока, укладывая десятки противников в землю. Колдуны и чернокнижники Королевства ответили расширившимися щитами, о которые ударилась и расплескалась магия союзных мастеров эфира. Враг сам призвал десятки огненных шаров, упавших на голову легионерам ярким дождём, расчертившим небо. Воины Союза вскоре оклемались от удара и контратаковали. Сотни бойцов первой линии, ринулись через проходы меж баррикад, выскочили из-за укреплений и с яростью захлестали по врагу, подставляя его мечами овальные щиты. В стычке пехоты и месиве плоти нашлось место и красивому бою. Серафимы расправили ментальные крылья, возносясь над полем битвы подобно ангелам мести и гнева, пикируя в гущу еретиков и отступников. Их тонкие мечи прокалывали врага, пылающие светом секиры и клейморы легко рассекали сталь, плеская врага в крови. «Палатина Гвард» сошлись в жесточайшей рукопашной с элитными латниками Ордена ночи и тяжёлой штурмовой пехотой Королевства. Те натолкнулись на непреодолимую крепость из пурпурных щитов, а когда гвардейцы Союза окатили наступающих волной метательных дротиков, запросто разрезавших почти любую броню, пыл врага поутих. Каждый солдат и легионер стеснялся массой товарищей справа и слева, над его головой рокотала магия и свистели тысячи стрел, приказы командиров тонули в громе выстрелов пушек и аркебуз, желудок изводил вид непрестанно льющейся «жидкости души», а дух пламенел при виде гибелей товарищей. Воины с укреплений и насыпей закидывали врагов дротиками, с них же длинными копьями тыча в море врагов, будто рыбак острогой вылавливает рыбу. Руки охотника устали отстреливать врага и Маттоми мысленно вспылил, что ему нужно орудовать луком, но тут же он пожалел о скоротечности гнева, ибо открылась серьёзная угроза. - Кавалерия противника! – прозвучало предупреждение с передовых позиций, подхваченное их сотником: - Воины роты, всем приготовиться! - Проклятье, забери тебя бездна, подери медведь и…, - остановился в ругательствах охотник, смотря за тем, как бойцы с передних траншей стали взбираться к ним. Солдаты начали спешно формировать единое оборонительное построение, растянувшееся по всей оконечности левого фланга. За укреплениями и баррикадами, за траншеями, надолбами и окопами выстраивается сотня народу, которым предстояло сдержать натиск всадников. - Готов?! – крикнул Маттоми Сигизмунду. – Надеюсь, твои молитвы спасут нас. Ты хорошо попросил Творца, надеюсь… - Лучше сам помолись Ему, - холодно произнёс Сигизмунд, снимая с плеча фламберг. – Сейчас самое время, чтобы исправить пути свои пред Ним. Рождённые светом оказались ложными богами. Он же покроет нас от тьмы кромешной. - Скажи милый мой Сигизмунде, - заговорила Кайль, всматриваясь в собственное отражение на рапире. – Если мы выживем, я точно напьюсь в Толстом леоране. Сигизмунд, не составишь ли компанию милой леди? - Ох, что творится перед решающим боем, - с улыбкой покачал головой Маттоми. - Заткнись охотник, - резко-ласково оборвала его Кайль. - Хорошо, - просто ответил инквизитор, поцеловав символ чаши на навершии меча. - Уж лучше бы меня поцеловал на удачу, - иронично проронила Кайль. - Что-то ты уж слишком мягкий стал, - подметил Маттоми, целясь в стремительно приближающихся всадников. - Несмотря ни на что я верен семье и если даст Творец, то я сегодня с ними встречусь. А перед этим, заберу побольше подонков и мерзавцев! Маттоми видел, как на передке наступления развернулись отряды лёгкой конницы – воины в акетонах, мехах и обычной тёмной одежде, с короткими копьями и мечами наперевес несутся в сумасшедшую атаку. - Алеманнские всадники, - определил подошедший мужчина, и обернувшись Маттоми удивился знакомому пальто на суровом мужчине. - Что вы тут делаете, господин Валдмир В’Орпай? - Пришёл бить гнид, и вам на подмогу, чтобы не отбросили, - сказал капитан, показывая в сторону, где встали солдаты, приведённые им. - Спасибо, - сдавленно произнёс Маттоми. - Походу противник направил всю конницу, - заметил Валдмир, показав на то, что за легковооружёнными всадниками несутся не менее тысячи конников в лёгких кольчугах, меховыми плащами и под знаменем волчьей головы на чёрно-жёлтом фоне, выдававшей знак южнокабаэтской наёмной компании. Дальше капитан увидел, как от оконечности построения отделяется масса пеших противников. Командиры отправили нее менее тысячи воинов на подмогу кавалерии, сверкавших начищенными наконечниками длинных копий и закрытых массивными павезами с рисунком орла и башни, с изображением рыбы, и знаками восходящего солнца. - Проклятье, эрофинские наймиты, смешанные с аманскими добровольцами и остианскими радикалами. Перед наскоком всадников Маттоми взглянул на бурлящий бой внизу. Его душу тронуло восхищение при виде того, как на самом краю обороны, вымаранные противным бурым кармином, держатся гвардейцы и серафимы, которые отказались отступать даже перед чудовищным превосходством вражеских сил, пока остальные легионеры прогнулись, были отброшены за первую линию баррикад неописуемым натиском. - Противник близко! Вражеские конники тяжко забирались на баррикады и возвышения. Лошади нехотя лезли по изрытой земле. Маттоми тщательно прицелился, выдохнул и по команде присоединился к залпу двадцати пяти стрелков. Он видел, как его стрела скинула врага в траншею, но зацикливаться на этом нет времени. Снова он кладёт оперённую погибель на древко, слышит скрип двух десятков луков и отпускает тетиву. Град стали обрушился на врага, ржание и гогот отторжением отразились на сердце. Раненные животные на секунду запнулись, но пошли дальше, вынуждение повиноваться напору и жестоким повелениям хозяев. - За «ворона» - стали слышны клики противника. – Свобода и воля! Взобравшись, лёгкие всадники попытались наступать, но смысла в этом нет – кавалерия, потеряв скорость и наступательный импульс медленно побрела вперёд, надеясь в ближнем бою одолеть врага. Маттоми отложил лук и схватился за пику. Ладони сжали четырёхметровое древко, острая сталь замаячила перед носами коней и телами кавалеристов. Охотник вложился с силой в первый удар, сбросив алеманна, которому повезло, что его нагрудная пластина не лопнула. Лес пик встал перед конниками, всадники слетали с сёдел, прорежённые в корпуса, кричали и вопили, пытаясь продвигаться, но не могли. Не обращая внимания на крики и вопли, Маттоми продолжал орудовать пикой. Прилагая усилия он тыкал ей вперёд рассекая кольчугу и разрывая обычную одежду. Часть стрелков позади строя взялись за луки и стали осыпать противника стрелами. Над головами в опасной близости просвистела «смерть», скосившая часть нападавших. Затем ещё раз и ещё раз. - Держать строй! – предупредил В’Орпай, вгоняя пику в грудь алеманна. – Не размыкаться. Перед глазами Маттоми витает багровое марево, на наконечнике повисли изорванные тряпки, а руки отяжелели от усталости. Казалось, что ногами он врос в землю. Парень тычет снова, сливаясь с остальными бойцами, ставшими непроходимым лесом ощетинившейся стали. Лошади, теряя всадников превращались в неуправляемое препятствие для самих наступающих, да и сами многие животные падали, убитые лучниками и арбалетчиками. Вторая кавалерийская атака также забуксовала, потеряв наступательную скорость и превратившись в лёгкую мишень для стрелков морской пехоты. Часть мастеров арбалета в багряно-белой форме и кирасах не более с сотни метров стали расстреливать всадников. Болты плотными роем ударили в бока людей, раненные и убитые падали под копыта, доспехи не защищали от снарядов. Кони ржали, обливались кровью и ложились вместе с седоками, когда раз за разом их захлестали обстрелы стрелков. Отведя пику назад и снова «выкинув» Маттоми скинул всадника в кольчуге с зерцальным нагрудником. На миг остановившись, он оторопел при виде того, во что превратился склон перед ними. Рутинная, но кровавя работа пикенёров дала результат – конный контингент обескровлен, траншеи завалены людьми и лошадями вперемешку, убитыми дождём стрел и болтов. Перед ротой собралась гурьба тел, из-под которой стонут раненные, вопят и задыхаются выжившие; тёмно-зелёный полог пожухшей травы стал красно-скользким подъёмом к которому уже подтягивались остальные наёмники. - Отходим! – скомандовали командиры конных войск, когда потери стали ужасающими. В спину отступающим всадникам полетели сотни болтов и стрел от которых конники градом падали с конец. Отступление превратилось в повальное бегство, панику и ужас, за которым крылось одно единственное желание – убежать как можно дальше. - Эту атаку отбили, - утёр пот Маттоми, отложив пику, стараясь не смотреть на поле битвы. Минуты блаженного отдыха оказались приятнее, чем вино, или даже сон-трава. По телу разлилось желанное тепло и облегчение, приковывавшее его к прохладной земле. Затылком Маттоми нащупал содранное дерево, одно из брёвен, укрепившее из позиции и положил на него голову, закатив глаза. Из десятков боёв он знал насколько это чувство может затянуть, лишить необходимой бдительности и скорости, которые на войне ценятся не меньше золота. К губам припало горлышко и в рот полилась мутно-зелёная жидкость, одного её прикосновения хватило, чтобы начать возвращать силы организму. Магические травы и грибы, смешанные в реторте, высвободили энергию, которая напитывало тело охотника. Маттоми ловил отзвуки битвы, кипящей в низу – залпы пушек молотили по ушам, душу пугало шипение заклятий над самым пеклом битвы. «Какой же там сейчас ад», - подумал о центральном построении парень, не желая даже смотреть туда. - Они не отступают! – поднял его В’Орпай, потянув за плечо. Пехота не замедлила себя явить и на этот раз просто так пиками не отделаться. Выставив впереди павезы, эрофинские наймиты шли на краю атаки и стрелы стали для них нипочём. Охотнику показалось, что на них движется стена, медленно взбредающая по склону и держащая строй, осторожно переступая через кучи тел. На самих защитников посыпались болты – арбалетчики в гуще вражеского строя пальнули ввысь. Маттоми присел, закрывшись доской от свистящей смерти. Биение по дереву дали знать, что он не зря подхватил «мусор». - Рота, к бою! – скомандовал командир. Маттоми подхватил меч, который лежал рядом. Против топоров и широких щитов пики будут малоэффективны, и особенно, когда у противника есть стрелки. Наёмники бодро преодолели последствия неудавшейся атаки всадников и не опуская щитов хлынули на укрепления. Солдаты Велисария храбро встретили эрофинских, остианских и аманских наёмников, скрестив с ними мечи и топоры. Среди траншей, позиций, за надолбами и деревянными настилами зазвенела сталь, прозвучали крики и проклятья. Маттоми выставил блок, пихнул ногой в нагрудник врага и сам ударил, но его палаш вонзился в щит и едва не увяз там. Отойдя назад он дал возможность Валдмиру в выстрелить прямо в упор из арбалета – болт рассёк железо на груди, опрокинув врага. Швырнув в голову арбалет, В’Орпай сверкнул длинным мечом, которым было отбито копьё. Сблизившись, он перехватил древко и быстрым точным колющим ударом рассёк кольчугу на животе остианца. Маттоми помог ему, прикрыв сбоку от топоров аманцев, так и норовивших зарубить капитана. Меч вставал каждый раз, когда летело лезвие, со звонов его встречав. Ловко охотник парировал удары, выкручиваясь, наносил контратаки. Им на помощь подоспела дюжина солдат, отбросив противников и восстановив строй. Аманцы в цветах морской волны выстроились перед офицером, чтобы броситься на него одним строем, но одному их них суждено было пасть от стрелы в горле. Второй рухнул секундой позже, а затем и третий. Враг дрогнул от деяний рук неведомого стрелка, расстрелявшего из с поразительной лёгкостью – стрелы прилетали с ошеломительной скоростью и меткостью. - Шэх! – радостно воскликнул Маттоми, обернувшись назад и увидев арпа, который вместе с полдесятком лучников, закрепившись на редуте, прикрывает друга. Фламберг Сигизмунда летал будто пёрышко, но оставался смертельно опасным. Разбивая щиты, переламывая копья и подставляясь под лезвия топоров и мечей, не способных навредить его латам, парень храбро сражался. Под его ударами падали всхлипывающие и проклинающие его враги. Он бросился вперёд, массой опрокинув смуглого остианца и обрушив фламберг на его одежду. Вывернувшись, он блокировал ятаган второго обитателя южных берегов Нерима и отшвырнул его, а затем рубанул по ключице, зная, что одежды того не выдержат. Резко повернувшись, он чуть не споткнулся о тело, но быстро восстановил ориентацию. Он увидел, как сквозь строй шагают командиры наёмных воинств – могучие статные бойцы, вооружённые двуручными мечами, алебардами и массивными топорами, прорубавшими себя путь сквозь эндеральцев. Солдаты, попадавшиеся на их пути, падали как подкошенные колосья со страшными ранами. Доспехи лопались и разлетались, щиты рассыпались и ломались клинки от оружия врагов. Вокруг наймитов водрузился ореол ужаса и багрянца, они прорезали оборону как нож масло, оставляя за собой шлейф крови и тел. Не думая, разогнавшись и издавая оглушительный гортанный рык, Сигизмунд врезался в командиров компаний. - Во имя Творца! За Церковь и Э-э-эндарал! Фламберг со жуткой скоростью и силой врезался в спину первого врага, защищённого нагрудником с лилиями. Разрубив часть акетона, меч смог передать импульс в тело, послышался смачный хруст, и враг грохнулся как безвольная кукла. Сигизмунд атаковал, но встретился с опытными противниками, ему тут же пришлось уходить от алебард и секир. Воины, пытавшиеся прийти на помощь инквизитору, были моментально уничтожаемы врагами или сдерживались пехотинцами, охранявшими своих командиров. Вокруг них закипело буйное сражение, где два плотных строя колотили друг друга всем чем можно. - Мы вернёмся домой с трофеями! – бровадствовали начальники наёмной армии, смотря на Сигизмунда. Но инквизитор так просто сдаваться не собирался. Фламберг ринулся к первому противнику и пробил бы ему шлем, если бы не подлая выходка одного из неримлян – тот швырнул в него секиру. Парень увидел летящий предмет в самый последний момент. Фламберг дёрнулся и забренчал, когда двухлезвийная махина о него ударилась. Парень повернулся чтобы продолжить атаку, но было поздно – молот «поцеловал» его в грудь. Электро-металлический кулак адской болью и сокрушительным натиском опрокинул его, ноги не удержали пылающего нестерпимого шока и полупарализованный корпус. Пальцы разжались и оружие вылетело, плюхнувшись на тела. «Будь вы прокляты!» - воспылал в гневе разум инквизитора, который боролся за жизнь до конца. Усилием воли он смог собраться, прийти в себя. Сигизмунд потянулся за рукоятью меча, но не нашёл его. Парень попытался встать, но поднимающийся корпус был вбит мощным ударом стопы в прохладную мокрую землю. - Тебя никто не спасёт! – обрадовался командир солдат удачи за что получил плевок в лицо. Однако у инквизитора нашёлся «ангел-хранитель», с белыми волосами, необычайно крепкой и острой рапирой. Кайль схватил одного неримлянина за шею и с такой силой сжала её, что тот трепыхнулся и хрипя испустил дух. Оставшиеся бросились на неё, но девушка лихо ускользнула от алебарды, а потом шаркнула рапирой по спине врага, оставив глубокий порез. Топор мог бы перерубить ей ключицу, но Кайль быстро сблизилась с врагом и широкой дугой оставила мазок на полотне битвы, а противник плюхнулся на землю, держась за обливающуюся кровью шею. Оставшиеся трое стали обходить её с разных сторон, как резко первый схватился за горло, нащупывая стрелу. Второй попытался бежать, но поднявшийся Сигизмунд запрыгнул на него и ударами рукояти обломанного меча оглушил неримлянина с которым упал же. Третий попытался закрыться щитом от стрел, но опытный арп нашёл прореху в обороне. Прострелив колено он заставил его открыться, а второй стрелой добил командира Королевства. Рука девушки поднялась, показав Шэхкацу ладонь в знак благодарности. Потом эта же ладонь опустилась к Сигизмунду, который сейчас рад был ей, её сдержанной улыбке и что он слышит её голос: - Ты мне должен! – воскликнула дама, когда мужчина подал ей ладонь и резким усилием был вздёрнут, его подняли словно ни он, ни доспехи ничего не весили. - Нас теснят! – кричал в это время В’Орпай, собиравший людей у тыльных бревенчатых «стенок», за которыми пролегало нетронутое поле, отделявшее их от артиллерии. Капитан, чтобы спасти положение, собрал два десятка человек и устремился с ними в атаку, чтобы хоть на пару метров отбросить неримлян. Пытаясь перекричать звон мечей, гром пушек и крики, он скомандовал атаку, но она тут же выдохнулась. Двадцать воинов не прошли и метра, встреченные полусотней кольчужников с символикой Эрофина, сойдясь с ними в плотном бою и пытаясь опрокинуть строй, обращённый щитами. Тем временем противник вмарал в землю остатки сопротивления на краях, и смог сформировать ровный строй, чтобы в едином порядке продолжить наступление. Молотами и топорами, мечами и лесом копий они искололи и изрубили солдат Эндерала, оставив лежать ненесчастных в траншеях, повиснуть на баррикадах и укреплениях. Их действительно сильно измотали и отогнали от краёв обороны. Огромная масса пехоты в несколько тысяч воинов стекалась к ним, а против всего полторы сотни воинов, которые практически выдавлены с позиций. Маттоми отбил выпад. Осознание проигрышной ситуации породило искру обиды, а та вспышку ярости. С пылающим сердцем парень опустил меч на врага, но тот закрылся щитом, сталь не выдержала и разлетелась на осколочки. Он отбросил обломок и подобрал копьё, которое излишне сильно сжал. В глазах врага он видел торжество, смакование не наступившего триумфа и знал, что в его взгляде недруг зрит дикость, готовность драться до последнего… как то бывает между победителями и проигравшими. - Лучше вставай на колени и сдавайся, - потребовал наймит, прикрываясь щитом и держа наготове меч. Но охотник не думал что-то отвечать. Горечь поражения сменилась радостью, дух неожиданно воспламенил, а грязное от крови и земли и понурое лицо неожиданно «посветлело». - Посмотри назад, - усмехнулся парень в лицо наймиту, когда увидел маячащие и быстро приближающиеся стяги со львом. Масса воителей, с широкими белыми щитами и клевцами наперевес стремительно сближалась с противником. Оказалось, что морская пехота при поддержке аркебузиров и арбалетчиков разбила наёмников, которые слишком опрометчиво оставили свой фланг неприкрытым. За такую пренебрежительность аркечане карали неримлян, забивая их страшным оружием. Врубившись во фланг наступающей массы они стали молотить и рубить доспехи, натиском оттесняли недруга, втаптывали в землю остианцев и аманцев. В траншеи свалились новые тела, где их и закололи морпехи с копьями, наймиты отчаянно перенаправили эрофинцев в бой с аркчанами. - За А-а-а-а-рк! – прокричали в громозвучном многоголосье морпехи, исступленно орудуя крюками клевцов, вспарывая броню, молотами дробя кости и неумолимо продвигаясь. Наёмники попытались развернуть строй и даже часть фанга смогла войти в бой, и прикрываясь повезами сдержать горячий нрав аркчан. Казалось, что удалось если не остановить, то замедлить продвижение морпехов, встретив их стеной громоздких щитов. Но, произошло то, что никто из них не мог и предугадать. По-обычному позади раздался рокот орудий, но снаряды просвистели над головами сражающихся, а затем сели в гуще противников. Маттоми успел лишь закрыться рукой, когда бомбы детонировали. Уши… страшный звон дезориентировал, звуки слились в единый протяжный вой. Тело прожгла боль, которая почти полностью парализовала плоть. Рукой он мог шевелить. Под отяжелевшими пальцами грубой кожей он ощутил землю. Поведя назад рукой он уткнулся в брёвна. Глаза приоткрылись, но зрение… всё во тьме, практически ничего не видно, что даже лучшему. Он понял, что ударной волной его снесло, слишком много бомб выстрелили дивизионы тяжёлый орудий. «Я у стены», - осознал своё положение Маттоми. – «Надо поднимать тушку!» Он смог встать, чтобы ужаснуться. Всё вокруг перепахано – земля, тела, оружие и изодранные куски брони под красно-грязными слоем. Трупы, всюду мёртвые и раненные, крики и вопли агонии пересилили звуки битвы. Он едва не поскользнулся… слишком влажной стала земля… вся его одежда покрылась гадким грязно-багряным вонючим слоем. - А-а-а-а! – кричал «свой» солдат, весь красный, обхватив ушит ладонями. Маттоми стал волочить ногами, идя по стенке и держась за бревно. Он не хотел смотреть туда, где упали бомбы, зная, что там такая картина от которой ему станет ещё хуже. Но запах… смрад крови и пороха, раскалённого металла и фекалий скрутил желудок как будто выкручивали мокрое полотенце. Он нее выдержал… завтрак взбунтовался и пробил путь наружу. - Ты как-с? – подхватил его под руку арп. – Маттоми-с. - Проводи меня дальше, - встал крепче парень, утерев рот. – Мне нужно передохнуть. Тем временем наёмники пытались прийти в себя после артналёта. Передовая часть группы была сметена артиллеристами, вмазана в укрепления, многие раненные валялись оглушённые. Фланги теснились морпехами, которые почувствовали сладкий вкус инициативы. Дезорганизованные передовые порядки и ошеломлённые страшным видом последствий пушечного обстрела следующие шеренги дрогнули. Заместители командиров наймитов осознали, что если они продолжат наступление, то могут понести более ощутимые потери, и фланг армии Аркта будет полностью открыт. - Отходим! – прозвучала команда в тылу наёмников. – Закрепиться на исходных позициях! Толпы развернулись, став спешно ретироваться, а морские пехотинцы смогли пробиться к позициям к роты прикрытия, ужаснувшись от обескровленности самой роты, от покрова из тел, поражённых и раненных. Светло-карминовый туман и марево висели над полем битвы, пустые глазах солдат обескураживали; кто-то кричал от ран, кто-то перематывал ранения и помогал тем, кто ещё не испустил дух, спасая сначала «своих», а затем и врагов. Эта атака была отбита… но её цена? С обоих сторон солдаты потеряли множество однополчан, но для Королевства эта атака оказалась более катастрофичной. - Лейтенант Д’Альбре! – представился предводитель аркчан, чей белый доспех был измаран следами битвы, он встал посреди двух «стен» надолбов, изодранных и покоцанных, у которых свалено несколько лошадей и всадников. - Капитан Валдмир В’Орпай, - вышел ему на встречу единственный офицер, способный командовать и сохранявший холодный голову. – Спасибо вам, что пригнали четыре сотни. Если бы не вы, то мы бы стали пищей для воронья. - Капитан, мы делаем одну работу по защите нашей страны от заморских ублюдков, - лейтенант поднял забрало бургонета. – У нас ещё много работы. Мой командир планирует контратаку. - Дело – полное дерьмо, - сплюнул младший офицер, утирая грязное лицо. – Мы тут устояли, но я видел – в центре наших хорошо теснят. - Есть выход, - хмуро произнёс командир морпехов. – Если, мы атакуем во фланг всей той массе, что я и хочу предложить. - Но приказы свыше? Мы не можем без него… - Велисарий сейчас немножко занят… Командующий всей армии смотрел на то, как легионеры второго ряда и принципусы провели организованный отход под прикрытием огня аэтернских лучников и аркебузиров, пытаясь закрепиться на следующей линии обороны. - Отправьте сотню триаринцев на подмогу, - скомандовал с коня Велисарий посыльному, чувствуя, что если не помочь, отступление может стать бегством. - Слушаюсь! – принял приказ и тут же побежал паренёк, стараясь нестись, что есть сил. - Проклятье, - выругался Консул, утерев холодную испарину со лба; смотря на то, как враг выдавливает его воинов с позиций и планомерно продвигается вперёд. Для глаз защитников открывалась страшная картина войны – среди заваленных трупами, залитых кровью полуразрушенных баррикад шагают враги. Заплатив немалую цену они смогли пробиться практически по всем направлениям. Чародеи легионов метали в противников огненные шары и молнии, пытались заморозить или смести штормами и бурями толпы отступников. Реки магии в стихийной форме слетели с пальцев, огнём, ветром, морозом и током снося наступающие порядки, сжигая и вымораживая неримлян и предателей-эндеральцев. Десятки и сотни устилали прожжёнными и оледеневшими телами поле битвы. Однако большая часть воплощённого моря вероятностей развеивалась о пси-щиты наёмных магов Аркта, которые тоже призывали бесчисленные рои шипов изо льда, вздымали землю под обороняющимися, создавали огненные столбы и возносили над полем битвы вспышки света подобные рождению солнца, от которых страдали артиллеристы и стрелки. Магическое противостояние обозначило себя запахом озона и горелой плоти, яркими всполохами и разноцветным океаном беснующихся энергий над головами сражающихся. С обоих сторон было реализовано столько магических сил, что хватило то, чтобы расколоть «королевскую гору», выпито столько амброзии и зелий, сколько не было в Арке. Но битва только подходила к своей кульминации. Велисарий видел, как часть отступающих, перегруппировалась и ощетинившись блестящими наконечниками, бросилась в атаку. В мрачном молчании стена копий ламетонов врезалась в эндеральцев под знаменем «ворона», истыкав их и отбросив назад. Тут же Консул видел, как и часть гастатиусов Арка, построившись плотной стеной щитов, окатила дротиками перелезающих через траншеи и укрытия стрелков солдат противника. Острозаточенная сталь пробивалась под кольчуги, прорезала ткань и кожу, останавливала наступление. Отстрелявшись, легионеры плотной массой стремительно пошли вперёд, их короткие мечи отлично распарывали кольчужную защиту, резали кожу и ткань. Завязалось кровопролитное сражение, остановившее наступление. Велисарий отвлёкся от созерцания битвы, когда в ставку командования прибежал посыльный: - Господин, фух, легионные командиры сообщают, что большая часть подразделений… фу-у-х, выполнили отход на вторую линию. - Хорошо, - кивнул всадник. Повсюду момент отступления сопровождался контратаками. Остатки элитной пехоты Ордена ночи группой наступали на острие штурма, как были залиты огнём чародеев. Оправившись от засады тяжёлые латники схлестнулись с горячими нравом ламетонами. Попытка наёмников прийти на помощь была пресечена магами, которые с неба призвали молний, забросали их ледяными глыбами и высвободили силу огня. Более искушённые могли вселять ужас во врага или возжигали ненависть в слабых сердцах к соратникам. Как только наёмники стали подбираться к позициям чародеев, те ответили шквалом псионических заклятий. Практически везде враг дрогнул, часть побежала, другим стало тяжело держать оружие в руках, тут и там одурманенные чарами однополчанами кидались на товарищей. Неримские маги, воззвав к более причудливым мыслеформулам, с яркими синими и зелёными всполохами смогли восстановить твёрдость сердце в воинах. Артиллерии были даны новые целеуказания. Стволы пушек откорректировали, пушкари зажгли фитили и дуло более десятков орудий плюнули огнём и чугуном. Снаряды подняли багряно-чёрные фонтаны среди первой линии обороны. Многих сметало штормом осколков и огня, солдаты и раненные, лишённые конечностей падали наземь, вновь целые десятины оказались раскиданы или обескровлены, многие, обезображенные, остались лежать среди траншей и укреплений. Эндеральцы, непоколебимые и высокоорганизованные в обороне, пользовались каждой возможностью, дарованной им наступлением неприятеля и проводили стремительные контратаки, чтобы в любой момент сломить наступательный импульс Железного Королевства. В случае с любым другим противником этого было бы достаточно, однако с бесчисленными воинствами это всего лишь оттягивало неизбежное. Все попытки отбросить противника были парированы, латники Королевства и братья Ордена ночи хоть и понесли ощутимые потери, продолжали продавливать оборону Союза, а за ними поспевали десятки тысяч пехоты, превращая атаку в движение молота. - Господин, - с дрожью стал звучать доклад. – Там… вражеский командир. - Я знаю, - хмуро отметил Велисарий, чувствуя, что его положение с каждой минутой боя становится всё безнадёжнее. Аркт был в самой гуще битвы, прорубаясь через оборонительные порядки легионеров. Он будто бы игриво отбивал каждый направленный на него удар. Двуручный изогнутый и расширенный к концу меч полыхал зелёным огнём, а его прикосновение оставляло страшные раны. Он рванул вперёд, в толпу солдат, где оружием, выкованным из звёздной стали, изобразил причудливые фигуры, выводя его в выпадах и дуговых движениях. Воины за пару секунд были опрокинуты, и падший архисерафим смог дальше пройти. Огненный меч сверкнул яркой лентой и пару легионеров не спасли и широкие щиты – их разрезало словно картон. Аркт в припрыжку побежал вперёд и оттолкнувшись от земли, смог взлететь на небольшое возвышение, где его уже ждал десяток аркчан. Они встретили его метательными дротиками, но большинство со звоном отлетели от искусного направленного клинка. Призраком, вспышкой пламени и огненным шлейфом показался им Аркт, когда тот вступил в бой. Трое сразу пали с кровавым каньоном в груди, ещё двое грохнулись без кистей рук, а спустя десять секунд боря в строю оставалось всего двое… такова убийственная ярость и мастерство Аркта, «хвалой» которым стали крики и стоны раненных, умирающих. Ход битвы его явно не заботил, пусть командует Король. Падший архисерафим лишь желал добраться до Велисария и вновь бросился на наковальню войны. Командир армий, как более хладнокровный и прагматичный повелитель сознавал всю тяжесть положения. Но фактор «ворона» на поле боя нельзя было игнорировать и поэтому Велисарий бросил против него оставшихся паровых центурионов. Резерв, который оставался для последней линии обороны, для самого критического момента битвы, должен теперь спасти положение на правом фланге, где неистовствовствовал Аркт: - Передайте техно-отрядам звёздников, чтобы активировали центурионов и отправляли их в бой. Цель – Аркт. - Есть! Решение бросить в бой латунных великанов было символом полного отчаяния, но медлить нельзя – ещё немного и архисерафим угробит весь правый фланг. Сначала над полем боя раздались лязги металла, и шипение пара, вырвавшегося из гидравлических стабилизаторов. Потом «титаны» с грохотом, сотрясая землю, ступили на поле битвы и при их виде сердца тысячи дрогнули. Казалось, они затмили собой тылы Союза, возвышаясь над всем живым, подобно гневливым божествам ристалища. Холодный взор металлических лиц, вкупе с массивными молотами и секирами внушал трепет. Повинуясь простейшим командам, заданными оператороми, они определили цель и ринулись к ней. - Собраться! – приказали командиры вражеских орд. – Разберём их на металлолом! Отступники попытались сплотиться вокруг знамён и своих вождей, но едва ли это спасёт. Сверкающие латунные гиганты ворвались в воронки, пробились через редуты и укрепления, влетали в траншеи и одним единственным взмахом тяжёлого молота крошили кости и вздымали гурьбы людей. Жалкие построения раскидывались и рассеивались сходу, золотистый металл обливался огнём и жидким льдом, испытывался путами сверкающих молний, но всё ему было нипочём. Зловещие секиры замахнулись, чтобы быть опущенными и принести гибель многим воинам, рассекая их броню, как нож – масло. Пробежав сотню метров, они давили втаптывали любого врага, оружие стало бардовым от работы, при встрече предатели отлетали на многие метры в сторону, огромное количество бежало не в состоянии противостоять металлическому апофеозу войны. Аркт посмотрел на серое небо, в котором увидел усмешку высших сил… ради которых тысячи схлестнулись в жестокой бойне. Над головой пролетело пара бомб, взорвавшихся где-то позади, заблистали молнии колдунов. - Наконец-то достойный противник, - опустил голову архисерафим, когда ощутил дрожь под ногами. Аркт смог уйти от секиры, вспахавшей землю и тут же нисходящим ударом опустил меч на руку монстра, но клинок оставил лишь чёрный след опаления и отскочил. Архимсерафим отпрыгнул вправо, спасаясь от молота, увильнул от лезвия и быстро побежав вперёд, вложил всю силу в выпад. Коравелла Аркта смогла пробить корпус центуриона, оплавить его и покачнуть монстра, но тот устоял и приготовил ужасающие орудия массовой гибели. Этот бой продлиться долго, и Аркт не собирался отступать. Даже древние ужасы звёздников не были в состоянии совладать с его мощью, однако их вмешательства хватило, чтобы остановить Аркта и удержать его на периферии сражения. Велисарий знал о трудном положении. Очередная волна уныния нахлынула вместе с докладами о стоянии фронта, который по центру планомерно отступал, слева морпехи и рота прикрытия готовятся держать оборону и не могут прийти на помощь, а справа есть лишь три сотни кавалеристов тёмных аэтерна. Этого недостаточно, чтобы стойко стоять на позициях, не говоря о контрнаступлении. - Ох, как бы сейчас он нам пригодился, - сказал Велисарий, оглянувшись на городские ворота… неподвижные оттого и устрашающие. Если бы Теорн это услышал, то вряд ли бы его это растрогало. Новоиспечённый монарх Маркизата заперся в крепостнице здания стражи, которое возведено недалеко за вратами. Спина тёрлась о меха, обившие трон, ладони перебирают пергаменты на которых расписаны отчёты из сокровищницы, казначейств, собраны подсчёты ресурсов и доклад о лояльности населения. Пара листов уже лежит на грубом дубовом столу подле него, их место мгновенно занимали другие отчёты и списки. Он пытался полностью уйти в изучение документов, не замечать звуков выстрелов и раскатов магического грома. «Плевать, что там происходит… наплевать!», - твердил Даль’Теорн себе. Деверь не просто открылась, отлетела и ударила в стенку, её ручка зазвенела о камень, сам маркиз быстро отвлёкся от чтения. - Господин, наши в беде! – заявил лысый мужчина в латах поверх которого сюрко с символом маркизата, шлем-салад. – Теорн, забери тебя Мальфас, они же гибнут! - И что? На войне погибают, это факт, но я не собираюсь терять власть ради битвы, - маркиз посмотрел на бумаги и протянул их вошедшему. – Ты посмотри, Аннкрат, сколько тут золота, серебра, пищи и оружия. С «бригадой прорыва» мы можем долго здесь сидеть… и даже переждать бурю за стенами. - Ты совсем сбрендил!? – Аннкрат не выдержал и швырнул шлем под ноги, тот забренчал и подскочил. – Их всех уничтожат. - И всё равно… власть, богатства. Теперь этого у меня предостаточно, и я не собираюсь это терять ради Союза, который сам предпочёл сражаться, а не сидеть за стенами, - Аннкрат осудительно покачал головой, когда увидел огоньки безумия в глазах маркиза. – Как истинный правитель, я защищу свой город. - Ты не монарх… - Я – маркиз и буду делать, что пожелаю! - Ты – убожество! Ты мог бы стать монархом, но он не будет отсиживаться за стеной и трястись над барахлом. Он выйдет и защитит свою землю, придёт на помощь… ты не монарх, ты просто ничтожество с короной, сидящее на мешке с деньгами. Аннкрат поднял шлем и с хлопком закрыл дверь. Теорн остался наедине со своими мыслями, которые продолжили грызть его: «Нужно прийти на помощь… но завоевания важнее… их же всех перебьют и чем тогда правит? Разорёнными землями? Если пересидеть, то можно остаться в живых и править… они же люди и аэтерна, многие из них соратники, я не могу сидеть здесь, не могу их оставить на волю Аркта… но жизнь, к чему все эти завоевания, если я полягу на том поле… к чему мне эти завоевания, если друзей убьют, а землю осквернят?» От количества мыслей, противоречий и споров внутри на миг мужчина ощутил себя опьянённым. Голова вскружилась, он еле удержался в кресле – только вцепившись в крышку стола и кольнувшись щепкой. «Сегодня они, завтра Кроссватч, а послезавтра и до Арка дойдут, где твоя дочь», - возникла мысль слабая, за которую маркиз ухватился; монарх почувствовал, что при одной только возможности, что родная кровь окажется в смертельной опасности в сердце загорается неприятие, ярость. «Эрих, Тилиль… они ведь умерли от рук слуг «кузенов»… от нечисти и всего богомерзкого, что сейчас служит Аркту… и может победить», - вспомнил об умерших родственниках маркиз, которые пали в войнах за Сердцеземье при Арантеаеле. Теорн поднялся и пошатываясь, смог подойти к мечу. Ладони сжали шершавую рукоять, ощутили остроту, дух снова почувствовал давно ушедшее желание битвы, сердце вспомнило клятвы мести, произнесённые перед Верховным магистром, когда сообщили о смерти кузенов. «Да будет так». На улице гвардейцы маркиза собрались перед крепостницей. Они ругались, кричали, что-то яро обсуждали, негодовали и взывали к Небесам, чтобы они образумили Теорна. Все были полны решимости броситься в атаку - полторы сотни латников, конников сверхтяжёлой кавалерии, томились оттого, что не могут помочь союзникам. Они срывались друг на друга – спорили, пойти в атаку сейчас, или предупредить маркиза, или всё же повиноваться его приказу. Теорн в полном молчании показался на крыльце. Маркиз был препоясан дорогим мечом аркской работы, в руках покоился шлем, а взгляд выражал полную уверенность. - Маркиз, - прохрипел Аннкрат. – Мы… - Не нужно, - приподняв руку, сдержанно ответил Теорн, но силу голоса ощутили все; монарх облачил голову в шлем с короной, проблестевший золотом даже в свете затянутого солнца. – Мои храбрые рыцари, я вас прошу, приказываю вам, заклиная долгом и клятвами, провидите меня в битву так далеко, чтоб я мог нанести хоть один удар по Аркту! Ворота распахнулись в тот момент, когда Консул видел, как массивная толпа тяжёлой пехоты Королевства рассекли строй в центре. Он не мог прийти им на помощь… под его рукой двести всадников-телохранителей, которые вооружены лёгкими копьями и мечами. Блистающие широкими наконечниками тяжёлые копейщики из Эрофина станут для них могильщиками, а атака быстро выдохнется. Сейчас пехота имеет мизерный шанс удержать позиции от них, на что Велисарий и надеется… ещё немного, и он отдаст приказ об отступлении, битва будет проиграна и десятки деревень южнее окажутся в смертельной опасности, а их жителей ждёт незавидная участь. Легионеры, не способные удержать позиции, стремительно отступали, но в какой-то момент за их спинами не оказалось укреплений, и они расцепились, пытаясь спастись за баррикадами и надолбами последней линии обороны. Тела их многих товарищей устилали путь отступления, кровь очертила линии сражения. С подавленным криком души Велисарий смотрел на то, как его воинов оттеснили и прорвали строй, как наёмники и предатели хлынули в «рану», наступая по телам убитых и врываясь в новый бой, чувствуя скорую победу. Но они остановились, встали как вкопанные, когда прозвучал тяжёлый горн, возвестившие рок для них. - Маркизат! – прокричали телохранители Велисария. – Теорн вышел! - Что!? Не может быть! – с радостью и смущением обернулся Консул; ликование и бодрость залили душу Велисария, радость и готовность идти в сражение овладели его сердцем. Больше сотни рыцарей появились на поле боя. Они прошли мимо порядков пушкарей и артиллеристов, миновали лагерь ставки, стремительно разгоняясь. Все конники блестели красотой лат, роскошью сюрко и устрашали остротой и массивностью зачарованных кавалерийских ударных пик. Зелёные перья на шлемах слегка дрожали при езде. Когда развернулся стяг с геральдической изумрудной лилией и прозвучали боевые трубы, по рядам защитников пробежала волна радости, шеренги, сражающихся разверзлись одобрительными криками, спустя секунду воины с неистовостью и яростью захлестали по неримлянам. - Давай Велисарий, - зазвал его маркиз, подняв меч. – Наступай прямо за нами! Во истину одним из символов рыцарской доблести и безрассудной храбрости стала атака Теорна. Велисарий вздрогнул, когда увидел, что сто пятьдесят всадников связали поводья лошадей, чтобы нельзя было разъехаться, тем самым превратив себя в таран. - Передайте тёмным аэтерна и техно-отрядам звёздников, чтобы они наступали по своему флангу! – приказал Велисарий. Неримляне не ожидали такого, как бы не пытались перестроиться подразделения наймитов, им не было суждено устоять перед сумасшедшей атакой рыцарей. Секунда, когда всадники столкнулись с порядком пехоты, ознаменовался истошным звуком хлюпанья металла и треска дерева. Копья бессильно тыкали в латы и ломались, людей сносило будто бы поездом – пики в лёгкую прошибали самые крепкие и толстые доспехи. Элита Королевства и ратники Ордена ночи попытались парировать «наскок» кавалерии и бросились к месту прорыва… больше трёх сотен человек оказались бессильны против напора коней, пики прорезали нагрудники, огонь и электричество, обвивавшие яркими всполохами древки, прожигали пластины и приносили страшную боль. Солдаты попадали под лошадей, те несчастные, которые выживали, оказались затаптываемы массивными животными. Неримские чародеи и эндеральские чернокнижники призвали столпы огня с небес, чтобы хоть как-то остановить продвижение фогвилльцев. Хищными потоками огонь устремился вниз, на головы рыцарей, но пламя рассеялось об эфирные барьеры, сотканные умами легионных магов. Теорн рубил налево и право. Его меч поражал презренных предателей и тех, кто оценил золото дороже своей жизни. Удар вправо, и воин с обагрённым порезом летит в сторону, укол влево и вот уже отступник из Ордена кряхтит и зажимает горло. Всадники рядом с ними удерживая пики, продолжали нестись вперёд. Дерево стало красным, металл стал гнуться, но оружие продолжало опрокидывать десятки воинов, который пропадали под валом всадников. Неумолимое движение рыцарей стало постепенно замедляться, импульс атаки спадал, но тот урон, который они нанесли оказался поразительным. Воинства латников, ответственных за прорыв строя легиона, перестали существовать, поле битвы устлал красно-металлический покров тел, знамёна эрофинской кампании, геральдический череп с короной бронированных отрядов Королевства и «крыло ворона» оказались на земле, вместе с обладателями. Этим и воспользовался Велисарий, атаковав силы Королевства по центру, собрав всю имевшуюся под его рукой кавалерию и двести воинов резерва из «Палатина Гвард». Во вражеской орде образовалась огромная брешь, созданная рыцарями, сквозь которую ринулись в атаку эскадроны всадников Велисария. Сам Консул, сверкая белой мускулатой и нёсся в атаку, а за ним кавалькада «красных» всадников. Только наёмники смогли хоть немного прийти в себя, как в зияющую рану устремились сотни воинов Эндерала. Спаты против копий, всадники сошлись с пехотой, аркебузиры, отстрелявшись, достали короткие мечи и желая подороже продать свои жизни, чувствуя важность момента, с боевыми кличами отправились в бой, устремившись в место прорыва. Легионеры оттесняли противника, рубили и кололи его с яростью и отчаянием приговорённых, неримляне и отступники быстро смогли собраться оставшимися силами и всей гурьбой навалились, вперёд, чувствуя скорую победу. Десятки тысяч человек и аэтерн пришли в движение единым разом, встретились в озлобленной схватке на влажной земле, сменившей цвет с тёмно-зелёного на грязно бардовый. Справа всадники тёмных аэтерн врубилась в шеренги эндеральцев Королевства, сковав их боем. Сабли рассекли море плоти, ятаганы с лёгкостью перерубали конечности, и разбивали лёгкие щиты. Но и пехотинцы не оставались в долгу, встретив конников стойкостью и рощами коротких копий, крюков и секир, разрубавших чёрные кирасы, стаскивавших конников и добивавших на земле. Потомки Зораса, под прикрытием своих светлых собратьев медленно, но верно шли вперёд, оставляя жуткие просеки в отрядах противника. Позади них аэтрнийские лучники, облачённые в золото, без устали стреляют из длинных луков, превращая поле битвы в зону смерти. Свистящая гибель сыпалась на головы врагов, стрелы с лёгкостью проникали под броню, лишь редкий нагрудник мог остановить подобный снаряд. Морская пехота Арка смогла перестроиться, перевести дух и широким фронтом двинулась в атаку. На ветру развеялись бело-красные знамёна, идеально ровные ряды явились из тумана битвы и врезались в наёмников, уже приготовившихся к сражению. Молоты и клевцы забарабанили по павезам, копья лязгнули о нагрудники, но тут же врагу пришлось укрыться от арбалетных болтов. Морпехи столкнулись щит в щит с эрофинцами, по дереву забарабанили молоты, клювы клевцов раскалывали эгиды, вырывали доски, куски лат, прошивали нагрудники и дробили кости. Оставив на укреплениях аркчан и ламетонов, резервы бросились в бой. Обе стороны тут же сошлись в кровопролитнейшем бою. Рыцари сменили пики на длинные мечи и палицы, икрившейся от переполнявшей их магической энергии. В центре столкнулись легионеры, малые числом, однако сплочённые и сражавшиеся под началом Велисария и Орден ночи с Королевством, малодисциплинированные, но свирепые и бесчисленные. Расчёт был прост – отбросить противника за первую линию укрепления, в надежде на то, что у Королевства не схватит сил для повторного наступления. Спата Велисария «окунулась» в море врагов, прорезав горжет брони, его щит «принял» стрелы врага. Он лихо хлестанул с лошади, окропив местность кровью брата Ордена ночи и тут же кольнул в сторону. У него нет зачарованной брони, колец и гладиусов – всё это отправилось в утиль после боя с Немеротом, и теперь полагается на укреплённые доспехи и простой острозаточенный меч. Рядом с ним бой ведут сотни всадников, обрушивая на головы сил Аркта всё возможное оружие, «Палатина Гвард» длинными легионными мечами не желая себя и сил орудуют ими, сплочённо продвигаются вперёд и сходятся с противником, а над полем битвы, плечом к плечу с эндеральцами сражались серафимы. Ангелоподобные воины светлой магией и клинками превращали рычащие и галдящие шеренги противников в дрожащие толпы, на которые налетали крылатые воины. Силы Аркта не думали так просто сдаваться – лучшие части наёмников и братьев Ордена кинулись в горнило битвы. Сталь танцевала и звенела адским крещендо, воины видели перекошенные в злобе и боли лица друг друга, магия хоть и меньше витает над головами, но продолжает рисовать на картине битвы причудливыми убийственными разноцветными вспышками. В течении нескольких мгновений судьба сражения висела на волоске. Обе стороны находились на грани от победы, ни одна сторона не желала уступать не пяди земли, но в игру вступили те, кого не ждали. Предводитель Союза оторопел, его взор увидел, как вдалеке развиваются жёлтые знамёна с чёрным орлом, как оттуда поднимаются клубы пыли. Злоба и отчаяние забурлили в сердце, от досады Велисарий окатил спатой щит эрофинца, разрубив его в щепы, и рубанув по ключице. Появление этих стягов сулило лишь одно – поражение. - Неримляне! – доложили Велисарию. - Я вижу! – прорычал Консул, подняв щит и защитившись от топора, который увяз в нём; извернувшись, Велисарий уколол врага, вогнав меч в грудь, распоров кольчугу. - Проклятье, если не отступим конец! – дрогнули бойцы. - Подожди, что-то не то! Арьергардные войска Королевства расступились перед союзными кавалерийскими эскадронами Альмы, начавшими наступления из лагеря, но они даже и не подозревали, что начнётся далее. Лёгкие всадники-хинеты, развернувшиеся широким фронтом, защищённые кожаными накидками, щитами и вооружённые дротиками да мечами, атаковали… артиллерийские дивизионы Аркта, сшибли его стрелков и двинулись дальше. Чернокнижники и колдуны не успели оправиться от шока увиденной расправы над союзными лучниками и арбалетчиками, как кара постигла их. Для мечей и ятаганов не вызвали особого затруднения мантии чародеев, и поэтому, когда всадники встретились с заклинателями, вторые были обречены – их рубили подобно капусте, втоптали в грязь и забыли. Десятки искусников моря возможностей пали, так и не поняв, что произошло. На спины сражающихся наёмников и отступников-эндеральцев упал сумасшедший град острых дротиков. Они оказались настолько хорошо слажены и заточены, что проходили практически через любые доспехи как игла в ткань. Люди корчились и страдали, пытались скрыться, бежать или атаковать всадников, но всё заканчивалось одним – сталь прошивала всё, что угодно, тела пробивало насквозь, враг падал, однополчане умирали, пытаясь прийти на помощь товарищам. Залп, ещё один и ещё – небо почернело от количества дротиков, практически вся тыловая часть армии Аркта превратилось в утыканный и «ежившийся» багряный полог. Прибытие трёх тысяч всадников-южан оказалось катастрофой… катастрофой для Аркта. После того, как запас был истрачен, Альма, обвешанная латами с волнистым элегантным топором наперевес, повела хинетов в атаку. За её ударом последовала убийственная контратака Консула, уничтожавшая каждого изменника на пути. - Вперёд! – скомандовал Велисарий, прорубаясь к Даль’Теорну, сам он пришпорил лошадь и рванул вперёд, меч в руке держался увереннее, выпады оставляли страшные раны, щит дробил кости и оказался непреодолим для стрел или топоров. Ободрённые воины Союза, смогли сломить сопротивление на всех фронтах и стали спешно отбрасывать врага, который больше не верил в свою победу. За пару минут битвы, когда хинеты терроризировали тыл, кололи и рубили его, играючи опрокидывая ослабленных и обескровленных, надежда и стойкость сил Аркта иссякли. - Отходим! – прокричали командиры, когда их глазам открылась ужасная картина – с одной стороны рать Союза «избивала, с другой стороны южане Нерима истребляют паникующих солдат. Приказы больше никто не выполнял. Ещё минута боя и выжившие тысячи пустились в повальное бегство, целые сотни и остатки компаний сдавались в плен. Битва начинала сходить на нет, повелители Ордена ночи и Королевства вынуждены были начать отступление бегством, бросив большую часть войск на произвол судьбы. Битва была близка к завершению… но какой ценой? Велисарий придержал коня, лязг стали о стали практически спал, вместо него в ушах пульсирует боль, царствует гул. Но даже они не могут перекрыть воя и стона тысяч раненных, вопивших к небесам о милосердии и прекращении нестерпимой боли. Поле битвы… глаза хотелось зажмурить и не видеть того, что склон превратился в перепаханный, полыхающий и заваленный телами кровавый крутой полог перед городом. Траншеи, надолбы, низкие стены и габионы – всюду лежат мертвецы с открытыми глазами в которых отразилось серое небо. - Не до докладов сейчас, - оборвал подбежавшего к нему паренька, - «я их не буду и завтра слушать», - подумал Консул, не желая знать, сколько народу пало в этом сражении. «Кап… кап» – услышал Консул и протянул ладонь… на неё с неба упало пара капель влаги. Он повёл корпусом, чувствуя головокружение и гул, как у пьяного. Усталость свинцом наливалась в руки и ноги, но он нашёл силы, чтоб спуститься с лошади… спустя пару минут, а за это время разыгрался ливень. Сапоги плюхнулись в лужу, скитавшуюся между тел… Велисарий хотел верить, что это вода начинающегося дождя. Засохшая кровь и грязь потекли смешанными струйками с дождевой водой, белки глаз на испачканном лице особо выделялись… потухший, немного одичавший взгляд смотрел на рваные и потрёпанные знамёна, которые водружались над отвоёванными позициями, смотрел на сотни пленённых и на то, как маги и лекари помогают всем, кому нужно, несмотря на гербы и цвета. - Велисарий, - тихо прозвучал немного грубоватый женский голос; перед консулом стояла девушка, её длинный шелковистый волос опускался на нагрудник, прилипая к нему от дождя, прекрасное лицо было осквернено шрамом. - Альма, - узнал её Велисарий, став устало двигать губами. – Ирония, но полгода назад… или больше мы пытались друг друга убить. Спасибо, - выдавил Консул, растерев грязь на лице, - что пришли. - Ситуация изменилась. Я пришла просить вас о помощи и этот жест, как залог… - Давайте… позже…, - покачнулся Велисарий, к нему подоспели гвардейцы; перед тем, как уйти он бросил. – Найдите… генерала в городе… или… подождите. Всего, что связано с политикой или войнами с него хватит. Для многих этот день запомнится как кровавый триумф, лиррова победа , и не все смогут оправиться после этой битвы. Но все понимали, что сегодня была куплена вечная свобода для Эндерала, освобождение от наёмников, еретиков, предателей и той тени мрака и гибели, что именовалась Железным Королевством. Ныне приобретён вечный мир на землях страны, который оказался слишком высокой цены. [1] Шнеппер – пулевой арбалет. [2] Дисиклов меч – идиома, обозначающее мнимое благополучие при постоянной опасности. Идёт от легенды о Дисикле – правителе города Стоунфилд, который решил показать своему сыну, насколько бывает хрупко ощущение всевластности. Он посадил сына на место графа, во время пира, и парень веселился, пока не увидел позади себя воина с опасно занесённым клинком, ибо неудачно обернись и слишком глубоко опрокинься и меч поранил бы юношу. Граф пояснил, что это символ того, насколько хрупка бывает власть. [3] Лиррова победа – обозначение победы, которая по потерям близка к поражению. Пошла от серии побед древнего военачальника, времён до Рождённых светом, который сражался на территории центрального Нерима. Он выиграл три битвы ценой практически уничтоженного войска, в четвёртой потерпел поражение.