Доверие нужно заслужить

Джиджи

      Джиджи Бреккер еще какое-то время смотрела на закрытую дверь, собираясь с мыслями. И почему этот нахальный русский всегда привносил в ее жизнь какие-то новые краски, сметая к чертям весь скрупулёзно выстроенный ею холодный мир. В комнате и правда было холодно. Она поежилась, защелкивая дверь на шпингалет и поворачиваясь к ожидающему ее гостю.       Запах Сириуса Блэка она почувствовала, еще когда он был за дверью. А когда он зашел в мантии Поттера, то Джей хотела уже смеяться во весь голос. Мантия-невидимка — самая заметная вещь в мире! Особенно если под ней находиться человек, который не умеет вести себя скрытно. Он имеет свой запах, издает звуки, а колыхание материи в воздухе всегда наводит на подозрения. Да, Джиджи придется согласиться, что некоторые реально не замечают человека под мантией, но его присутствие наверняка ощущает каждый уважающий себя маг.       К подобного рода магическим вещицам у девушки всегда было особое чутье. Получив дозу запрещенного заклинания во второй день своей жизни, она, кажется, навсегда заключила в собственном теле часть этой силы. Авада Кедавра жила в ее венах, реагируя на родную магию вокруг, отзываясь пульсирующей болью при попытках использовать магию или воздействия этой самой магии на девушку. Шрамы, которые недавно видел Николай, были не просто напоминанием всему миру, что она недостойный сквиб, но и ниточками чистого волшебства, которыми навсегда пропиталось ее тело.       Вернувшись к столу, Джиджи недовольно провела рукой по распущенным волосам. Сейчас ее сходство с Сириусом Блэком было невероятно заметно. Будь у нее такой же цвет волос, то их легко можно было бы считать родственниками. Но у девушки были белые волосы, седые, которые не брала ни одна краска, потому что они были последствием магии, были наглядной реакцией на темное заклятие.       Она критично осмотрела стол, замечая, что Блэк по-видимому ничего не успел потрогать, ну или побоялся трогать, довольствуясь только рассматриванием. Приземлившись в кресло, Джей перевела взгляд на своего гостя. — Здравствуйте, мистер Блэк, — кивнула она, ожидая, когда он наконец снимет эту тряпку.       Магическая материя заколыхалась в воздухе, и вскоре из ничего появилась голова Сириуса, а потом и все его тело. — Здравствуй, — коротко ответил он, наверняка испытывая неловкость и стеснение после всего, что он тут видел. — Что вы хотели?       Сириус замялся, складывая мантию у себя на коленях, он поправил рыжие волосы, косо поглядывая на ее седые пряди. — Я бы хотел поговорить… — Внимательно слушаю, — улыбнулась Джиджи, доставая из верхнего ящика отчетную книгу, следовало внести все затраты с товарных чеков, что накопились за последние несколько дней. — Тебе неинтересно как я сюда попал? — А что в этом интересного? — подняла она глаза на собеседника. — Вы пару недель подавали запросы на мое имя через ваших друзей в министерстве, потом, скорее всего либо опросили кого-то из пограничной службы, либо прошерстили объявления в газетах… — Газеты, — выдохнул Сириус. — Прекрасный выбор, — хмыкнула она. — Потом вы попытались загримироваться под хиппи. Пошатались по некоторым точкам в городе, и в итоге выбрали этот бар. Вчера вы побоялись заходить, зато сегодня приоделись и попытались завести дружбу с барменом… — У него, кстати, грозный пес, — решил тоже поиграть в эту игру Блэк. — Ха! — Джиджи оскалилась, хитро сверкая серыми глазами. — Нет у него пса, зато появилась совесть…       Глаза Сириуса непроизвольно забегали. Девушка еще раз хмыкнула, возвращая свое внимание бумагам. — Так о чем вы хотели поговорить, мистер Блэк?       Джиджи погрузилась в заполнение книги, вписывая в строки расходы бара. Позже ей надо будет заглянуть в порт и в недавно открывшуюся таверну, которую Сириус почему-то вчера обошел стороной. Слыша продолжительное молчание, девушка подняла голову, выгибая вопросительно бровь. — Это вопросы родства?       Сириус неопределенно кивнул. — Я не помню твою… — Ее никто не помнит, и вам вспоминать даже не советую, — перебила его Джиджи: разговоры о предположительной матери ей не нравились, потому что она не любила сферы, в которых совершенно ничего не могла сказать. — Ты не пыталась ее найти? — Она умерла при родах. И Малфои скорее всего закопали ее в своем саду, либо сожгли… Предполагаю, что на большое они не рассчитывали, да и план этот выглядит и звучит бредово… — Какой план? — удивился Сириус. — Такие дети, как я, с изъянами или странными способностями, рождаются обычно при использовании Любовного зелья. — Ты считаешь, что меня использовали? — Я видела ваше дело из Хогвартса… — Дело? Это которое Филч на всех заводит? — Джиджи кивнула, желая продолжить, но Сириус не унимался. — Но оно ведь находиться в Хогвортсе… — И? Вы считаете, что туда невозможно пробраться? С учетом того, что сами два года назад не раз побывали тайно в замке. — Ты знаешь потайные ходы? — Я многое знаю, мистер Блэк, — улыбнулась девушка, опуская голову к бумагам. — Так что же было в том деле? — Там Филч в красках описывает ваши злодеяния и всякого рода похождения, — она опять подняла голову на Сириуса. — По школьным меркам вы были неплохой такой преступной группировкой.       Блэк хохотнул, вспоминая их проказы. — Мне жаль, что у тебя не было возможности оказаться в тех стенах, найти друзей и просто почувствовать эту энергию… — А мне не жаль, — хмыкнула она, переворачивая страницу. — Я провела это время более продуктивно… Так вот, насчет этого дела: судя по всему, вы, мистер Блэк, были тем еще ловеласом. — Можешь называть меня просто Сириусом, — поправил он ее, — и да, у меня была бурная молодость, о которой я не жалею. — Сказал беглый преступник, у которого неожиданно нарисовалась взрослая дочь, — съязвила Джиджи.       Сириус хохотнул, располагаясь в кресле поудобнее. Видимо, он начинает терять бдительность и расслабляется. Девушка постаралась не обращать на это внимание, но где-то в груди больно защемило. — О детях я никогда и не задумывался, — признался он. — Мне казалось, что вопросами наследственности великого рода Блэков займется мой брат — Регулус, ну или кузины. — Нимфадора Тонкс? — Да, хорошая девушка, вы могли бы сдружиться. — Это навряд ли… Так вот, я предполагаю, что нашлась какая-то очередная поклонница Сириуса Блэка, которая либо сама захотела тебя приворожить, либо ее кто-то надоумил, в общем она подлила тебе Любовное зелье и залетела от тебя. — Я всегда был осторожен в этих делах, — замялся Сириус. — Ты был под зельем, тогда пропадает любое понятие осторожности, и ради «любимой» ты готов на все. Сама видела не раз такое.       Джиджи закрыла заполненную книгу, собирая чеки в одну стопочку, которую надо будет сжечь, убрала отчет в верхний ящик стола. Взглянула на часы. Половина десятого. Скоро Крис должен был принести смету по бару. — Так вот. Можно предположить, что, когда действия зелья спало, ты разбил сердце наивной дурачке, она в слезах и желании отомстить обратилась к Пожирателям, если это изначально был конечно же не их план. Возможно, она хотела оказаться в твоих глазах прекрасной принцессой, которую надо спасать, но Люциус решил иначе. — Они решили манипулировать мной с помощью ребенка, — догадался он. — Ну или получить чистокровного волшебника, которому они бы навязали свои идеалы. В общем, этого нам не дано понять, да и незачем.       Сириус надолго умолк, обдумывая информацию, которую только что получил. Джей же собрала стопку чеков и прошла в соседнюю комнату, где все еще горел камин.       Перед камином стояли диван и пара кресел. Тепло от огня наполняло комнату, где они сидели с Николаем. Он расположился на диване, вальяжно раскинув ноги, и время от времени сверлил Джиджи взглядом своих светло-карих, почти янтарных глаз. Девушка давно чувствовала симпатию со стороны парня, да он и сам делал всевозможные жесты внимания, чтобы сообщить ей о своих чувствах. Долгие изучающие взгляды входили в этот список.       Джиджи задержалась у камина, грея руки и убеждаясь в том, что все чеки сгорят. Сириус проследовал за ней, осматривая комнату. — Ты здесь живешь? — К чему этот вопрос? — Да ни к чему, просто я… — он замялся, понимая, что вызвал очередные подозрения. — Я просто хотел тебе предложить жить у меня. — Зачем? — Это и твой дом по праву. Ты — Блэк. Да и, ну знаешь… Может я бы попытался наверстать все упущенное… — Это навряд ли получится, — покачала она головой. — Но я бы взглянула на этот знаменитый дом на площади Гриммо, 12. — Почему он знаменитый? И откуда ты вообще про не знаешь? Мой отец в свое время наложил все защитные заклинания, какие знал. Дом отсутствует на всех картах, как магловских, так и магических; дом невозможно увидеть, а то, что происходит в нём, невозможно услышать. Его невозможно также обонять или осязать, обнаружить при помощи приборов и даже заклинаний. — Занимательная история, — согласилась Джиджи. — Списка этих заклинаний не осталось? — она язвительно улыбнулась. — Потому как они оказываются полностью бесполезными, если почти в каждом втором письме упоминается этот дом. — Письме? — удивился Сириус. — Ага, листки с прописными строчками, складывающимися в фразы и предложения. — Я знаю, что такое письма, — нахмурился он. — Ты перехватывала почту? — Я перехватывала Пожирателей смерти, которые перехватывали почту. Это считается?       Сириус неопределенно хмыкнул. — Ну так что насчет моего предложения? — Для начала его нужно осмотреть, — сказала Джей, надевая перчатки на руки. — Если у дома удобное расположение, то я могла бы иногда заглядывать на огонек, или же обустроить конспиративный дом для Отбросов, хоть мы обычно используем заброшки. — Конспиративный дом? — Место, где можно скрыться от погони или залечь на дно, когда на хвосте мракоборцы. Но сначала, — она развернулась к Сириусу, осматривая его наряд. — Сначала надо туда добраться, если ты конечно не против… — Нет, что ты, конечно не против, хоть сейчас трансгрессируем на площадь. — Нет-нет, — возразила Джиджи. — Никакой магии вне Хогвартса! — Но этот запрет… — Действует только на несовершеннолетних, я знаю. Но мне спокойнее и привычнее передвигаться по земле! — Хорошо-хорошо, — согласился Сириус, поднимая руки вверх. — Но как мы доберемся туда? — Ты вроде как хотел опробовать себя в роли отца? Наверстать упущенное? — хмыкнула она. — Ну что ж тогда готовься играть роль отца.       Она улыбнулась, скрываясь за одной из дверей, где была ее спальня. Сириус в непонимании уселся в кресло, рассматривая потрескивающее пламя.       Джиджи открыла шкаф, рассматривая его содержимое. Рубашки, брюки, пиджаки, костюмы, еще рубашки, пара свитеров, аляпистая жилетка, которую подарил Джеспер, несколько водолазок. Все с длинным рукавом, чтобы скрыть шрамы левой руки. Ни одной юбки, чтобы члены банды воспринимали ее равной себе. Что ж, под образ Блэка подходит немногое. Разница в возрасте между ними чувствуется, а значит одеться в похожем стиле не подойдет. Он выглядит, как среднестатистический работник офиса, может быть какой-нибудь магловский журналист. А ей и правда придется играть роль его дочери.       Быстро натянув белую блузку с темными брюками, провозившись недолго с галстуком и волосами, она закинула ножи и пистолеты в рюкзак, на который наложено расширяющее заклинание вместе с придуманным заклятием Каза, позволяющим скрывать оружие от магловских металлоискателей и рентгенов в аэропортах. Перекинув через плечо лямку рюкзака и захватив пиджак, она выскочила из комнаты.       Сириус удивленно осмотрел ее новый образ. — Здесь придется выйти и пройти немного под мантией, а дальше, когда выйдем к маглам, можешь играть роль строгого отца, которому досталась непутевая дочь. — А что именно от меня требуется? — опешил Сириус. — Делать строгое лицо и иногда припоминать мои какие-то выдуманные шалости. — Так поступала бы твоя бабушка, моя мама… — Ну вот, — кивнула Джиджи, — значит, ты знаешь, что надо делать. — Я бы никогда не хотел быть похожим на нее. — Ты не можешь знать, каким бы отцом ты был в реальной жизни, поэтому побудь пока что таким, потому что это необходимо.       Сириус согласно кивнул, поднимаясь из кресла и накидывая мантию-невидимку на себя. Джиджи прошла в кабинет, туша лампы. Возле двери, он подождала, когда Сириус пройдет первым, а после закрыла дверь на замок. Спустившись вниз, девушка кивнула бандитам, беря кусочек сыра из общей тарелки, возле которой они сидели, играя в карты. — Передайте Крису, чтобы смету за бар положил под Джонни Уокера.       Бандиты согласно кивнули, желая удачи своему боссу.       Джиджи прошла к двери, открыв ее и придерживая, она снова развернулась, пропуская Сириуса в мантии вперед. — Эй, Колин, а врежь-ка мне по лицу, чтоб кровоподтёк был. — Что же вы, босс, затеяли очередные игры? — улыбнулся здоровяк, вставая со скамьи. — Ага, подковерные, как выразился один человек, — хмыкнула девушка. — Вам куда? В нос? Щеку? — Давай в нос, чтоб крови больше было, — кивнула девушка, подходя ближе к Колину. — Будет больно, — напомнил здоровяк. — Я не хрустальная, потерплю. Бей уже!       И Колин ударил. Смачно зарядил в нос, ломая его. Джиджи слегка пошатнулась от удара. Голова пульсировала, а мир вокруг кружился, нос неимоверно болел, но на нее смотрят ее люди, а значит нужно собраться и взять себя за яйца, хоть их у нее и нет. — Слабовато, — хмыкнула девушка, хотя совершенно так не считала, — В следующий раз попрошу Фрэнка.       Бандиты довольно заголосили, радуясь и смеясь, они завели спор, кто же сильнее дерется, Джиджи же направилась к двери, стараясь не пошатываться на ходу. — Не смей ничего предпринимать, — прошипела она, чувствуя нервозность и гнев Сириуса.       Девушка утерла кровь рукавом и, нагнувшись к земле, подняла кусочек почвы и пыли. Растерев комок на пальцах, она нанесла грязь себе на рукава, выправила небрежно рубашку, и также подобранным с земли гвоздем разодрала себе штанину. — Наверх, — указала она на пожарную лестницу Сириусу, пока сама продолжала завершать свой образ.       Когда скрип под ногами Сириуса стих, она сама полезла вверх. Голова все еще слегка кружилась, а сломанный нос пульсировал, но она поднималась выше на крышу. — Обязательно было это делать? — прошептал Блэк из-под мантии. — Заткнись и иди, — Джиджи прошла дальше по крыше, огибая бар со стороны, потом перелезла на следующую, потом еще на одну, и так несколько раз. — А теперь можешь снимать мантию.       Голова Сириуса в тот же миг возникла из воздуха. — Что это, Мерлин подери, было? — Вот что я называю настоящей конспирацией, а не ваши игры в хиппи, — хмыкнула она, потом повернувшись к нему спиной, продолжила: — Слева находится магловский колледж, что-то на подобие Хогвартса для маглов. А вооон там, — она указала на дом недалеко от колледжа с живописной сверкающей вывеской и шумной толпой у входа, — один из ночных клубов, где тусуются ученики. — Потрясающе, — раздраженно бросил Сириус, которому не нравилось, что почти что на его глазах так просто избили девушку. — Смотря для кого, — продолжала Джиджи. — Родители этой молодежи не особо в восторге, что их чада проводят там свои вечера.       Она посмотрела на Сириуса. Тот недовольно продолжал сжимать мантию-невидимку. — Помни о своей роли, — напомнила она. — Да помню я помню, — раздраженно кинул он в ответ. — Когда начинаем? — В той стороне метро, поэтому нужно спуститься здесь и вести меня туда. — Понял, спускайся!       Джиджи хитро улыбнулась, направляясь к пожарной лестнице.       Следующий путь девушка могла бы назвать своим самым большим промахом в выборе актера. Сириус был зажат и больше проявлял заботу и отцовскую любовь ежели строгость и праведную злость родителя. Он забрал у нее рюкзак, сложив туда мантию, и накинул на ее плечи свой пиджак. Когда они вышли на осветленные улицы возле метро, Сириус постарался отряхнуть грязь на ее блузке и штанах.       Хоть он и пытался ее отчитывать и говорить, что она неправильно поступила, что они с матерью за нее переживают, что как же это так, да почему она его не слушается, но говорил он это не с запалом и не с жаром, а со смирением и принятием, некой даже жалостью. Джиджи в какой-то момент показалось, что он и правда обращался к ней самой, а не к ее персонажу. Он винил во всем неправильную компанию, в которой она оказалась, винил себя, что недосмотрел, а девушке оставалось только следовать за ним, виновато опустив голову, и иногда шмыгать носом, придерживая его платок. Как она и ожидала, в метро на них озирались и перешептывались. Именно такое и было необходимо. Так учил Каз: быть на виду и не быть замеченным.       Когда она уже в вагоне в очередной раз фальшиво шмыгнула носом, Сириус прижал ее к себе, приговаривая, что найдет этих ублюдков, что они поплатятся, и что его девочка больше не пострадает от злых рук. В горле и в правду встал неприятный ком. Брат никогда ее не обнимал. Для Каза Бреккера были не доступны любые проявления внимания и чувств, а потому свою преданность, свою братскую любовь он передавал через трупы поверженных врагов, через кучи золота и какие-то простые, но такие нужные короткие фразы. Но даже его молчание, такое родное и понимающее, могло успокоить Джиджи. Все остальные вороны конечно же иногда позволяли себе объятия, но в них в основном чувствовался грустный подтекст. Нина и Инеж тянулись обнять Джиджи, только когда у них были проблемы, они не знали, что делать, или просто запутались. Те объятия, которыми пытались осыпать девушку похотливые мужчины, вызывали тошноту и злость.       Но объятия Сириуса были другими. В них не чувствовалась ни поддержка воронов, ни защита Каза, ни низость мужчин. Это были объятия принятия. И сердце Джиджи больно сжималось от каждого его легкого поглаживания по спутанным волосам.       Когда они наконец вышли из метро ей стало легче. Сириус уже не пытался играть какую-то роль, он просто вел ее домой. А сама же Джиджи пыталась отогнать и забыть все то, что произошло под землей. Не было нужды, времени и дела до ее чувств и переживаний. Сейчас было необходимо быть на стороже. Если об этом доме стало известно ей, то наверняка и Пожиратели о нем давно уже прознали.       Гриммо 12 оказался магловским домом, в котором скрывался дом волшебников. И это радовало Джиджи, которая привыкла жить среди маглов, но то, что она увидела внутри, никак не вписывалось в обстановку простого магловского района. Это был исконно выстроенный особняк чистокровной семьи, где на стенах весели портреты каких-то далеких родственников, или же отрубленные головы домашних эльфов, все было в черных и зеленых тонах, присутствовала атрибутика змей и смерти. Девушка чувствовала себя в логове врага, как минимум в каком-нибудь склепе, но точно не в жилом доме. Со стен свисали отошедшие обои, с потолка сыпалась штукатурка, в углах виднелись горы пыли и паутины, из-за отсутствия магловского электричества комната еще больше принимала нерадужное очертание.       Сириус прошел вглубь коридора, спустился вниз по незаметной лестнице, открывая дверь. Там оказалась кухня. Более-менее убранное и свежее помещение, где в данный момент все равно было тихо и мрачно. На стареньком кухонном столе стояли немытая посуда и разного рода кастрюли и сковородки, все в саже и копоти. Тут же стоял сервант с пыльной посудой и видимо фамильным сервизом. Была еще одна дверь, из-за которой было слышно шуршание и ворчание. — Кикимер! — грозно крикнул Блэк, обращаясь к закрытой двери. — Почему посуда не помыта? — Хозяин не отдавал распоряжения, хозяин занят своими грязнокровными гостями…       Дверь приоткрылась и оттуда вышел мерзкого вида низкий сухой старикашка, он осмотрел Джиджи своими почти черными глазами, и направился к столу. — Аптечка есть? — спросила девушка, поворачиваясь к Сириусу.       Тот неопределенно почесал затылок, осматривая помещение, а после позвал Кикимера, который лишь сообщил, что лабораторию для зельеварения давно заполонили боггарты, и прохода туда нет. — Тогда эту проблему можно решить иначе, — заключил Блэк, взмахивая палочкой напротив лица девушки.       Джиджи не успела даже что-либо сказать, как нос пронзила похожая боль, и он встал на место с характерным хрустом, а левое плечо запульсировало, отдаваясь магией во всех шрамах.       Девушка выхватила палочку у Сириуса и быстрым движением оттолкнула его к стене, после поднося к горлу всегда лежащий в рукаве нож: — Не смей на мне использовать магию, — прошипела она, чувствуя головокружение и дикую боль в руке. — Ты не представляешь, что такое видеть перед глазами зеленый луч Авады Кедавры, и чувствовать невыносимую боль во всем теле каждый раз при взмахе палочкой… — Прости… — прохрипел Блэк. — Я не знал. — Спрашивать надо, — выплюнула Джиджи, убирая нож на место и вытирая кровь рукавом. — Прости… — Убери ее подальше от меня, — девушка вернула ему волшебную палочку.       Она осмотрелась по сторонам, вздыхая. Какой бы ни была боль, она не должна показывать ее на людях, даже вроде как перед собственным отцом. — Что на втором этаже? — перевела она тему. — Это цокольный этаж, а выше — первый… Тебе что-то может нужно? Зелье, воды? — Все нормально, — кивнула Джиджи, — бывало и хуже. — Наверху столовая, ну и прихожая с коридором. Тебя, наверное, больше интересуют жилые комнаты… Они находятся с третьего по… — Что на втором? — Гостиная и ванная. — Тогда пошли на второй этаж, — хмыкнула девушка, поднимаясь по лестнице. — Прости еще раз, — мямлил мужчина.       Поднявшись на второй этаж, девушка осмотрелась, ища дверь в ванную. — Это? — она указала на очередную черную дверь с ручкой в виде змии. — Да-да, — кивнул Сириус. — Может тебе принести какие-нибудь… — Джиджи выгнула бровь, ожидая продолжения, — бинты? Или салфетки? — Было бы неплохо, — кивнула она, скрываясь за дверью.       Джиджи подошла к раковине, и конечно же и тут были змеи: краны представляют собой раскрытые змеиные пасти, серебряные змеи поддерживают ванну, а пол покрыт черным мрамором. Зеркало обрамлено старинной узорной рамкой, все в пыли и грязи, оно толком-то и не показывало отражение. Девушка покрутила винтили, настраивая воду, смыла грязь с лица и рук. Послышался стук в дверь, а после в проеме появилась голова Сириуса: — Я принес бинты, можно поискать что-нибудь, чтобы ты переоделась… — Не стоит, — отрезала она, забирая бинты. — У меня все с собой в рюкзаке… — Я его принесу, — понял Блэк, закрывая дверь за собой.       Джиджи в очередной раз вздохнула, умывая лицо, протерла бинтами кровь на носу, замечая, что кожа на носу треснула, и видимо получится новый шрам. В голове роилось множество мыслей. Она оказалась загнута в угол в этом мерзком месте — ей придется объясняться перед отцом, даже не зная, как с ним себя вести: если она попытается наладить с ним отношения, то он окажется под ударом, так как за ней охотятся не только министерство, но и добрая половина преступников, воров, мошенников, убийц, если она попытается его оттолкнуть, то он либо не остановиться, находя себе еще большие проблемы на голову, либо же сама Джиджи съесть себя бесконечными осуждениями совести и болью в груди.       Дверь снова открылась и на пороге появился рюкзак. Внутри уже не было мантии-невидимки, но все ее вещи были на месте. Джиджи понимающе хмыкнула, доставая свитер и темные джинсы. Переодевшись, она закрепила на поясе кобуру и спрятала по скрытым карманам клинки. Взглянув на свое отражение в зеркале, она снова увидела кровь на носу, приложив бинты к носу, она поспешила выйти из ванной.       Свернув в гостиную, она наткнулась на две фигуры: — Римус, ты не понимаешь… — Все я понимаю, Бродяга, но приводить ее сюда… — Было глупо, мистер Люпин, — закончила она фразу, проходя вглубь комнаты к камину. — Но я уже здесь… — Прошу прощения, но… — Не стоит, — перебила его Джиджи. — Я здесь только на экскурсии. — Это мой друг — Римус Люпин, — представил мужчину Сириус. — Ему можно доверять. — Питер Петтигрю тоже был твоим другом, — напомнила девушка. — Я доверю Лунатику свою жизнь! — возмутился Блэк.       Джиджи кивнула, протянув руки к огню. В доме Блэков было невероятно холодно, жутко и мрачно. Казалось, здесь все давно умерло, но Сириус почему-то продолжал здесь находится. — С какой целью вы прибыли в Лондон? — прервал молчание Люпин. — Это допрос? — улыбнулась она. — Нет, просто… — Просто вы хотите знать имею ли я отношение к преступной деятельности, — перебила его Джиджи. — Имею, мистер Люпин, причем самое прямое. Мои руки по локоть в крови, а за душой ни фунта честно заработанных денег. За мной охотятся мракоборцы, убийцы, воры, полиция и чудовища… Любое взаимоотношение со мной опасно и часто ведет к смерти. Я пользуюсь людьми, обманывая их и манипулируя. Я знаю, что не заслуживаю ни любви, ни доброго слова. Я — поганый сквиб, омрачняющий чистокровную семью… — Я не это имел ввиду… — оправдывался друг Сириуса. — Возможно, но лучше, если я скажу это сейчас, чем вы узнаете позже, понастроив себе иллюзий моего благородства… — Какой бы ты ни была, ты моя дочь, — уверенно говорил Сириус. — И этот дом — твой дом. — Сильное заявление, — хмыкнула девушка. Она обвела взглядом пыльное помещение со старенькими диваном и креслами, дряхлым роялем в углу, застиранными и проеденными молью гобеленами: — Тут не помешал бы капитальный ремонт.       Сириус добродушно хмыкнул, усаживаясь на диван. — Наше знакомство началось, так скажем, не с лучшей ноты, — мямлил Люпин. — Сириус прав, какой бы ты ни была, ты его дочь, моя крестница. И я прошу называть меня просто Римусом. — Хорошо, — кивнула Джиджи. — Что же касаемо дома… То им и правда стоит заняться, потому как я не особо переношу зеленый, черный и змей…       Мужчины одобрительно переглянулись. — Что ты предлагаешь? — спросил Сириус. — Для начала мне нужно знать, сколько входов и выходов имеет дом? — Главный вход и каминная сеть… — За основными стенами должны быть квартиры маглов? — Да, но… Но они укреплены магией, да и зачем… — Чисто теоретически было бы неплохо показать врагам, что ты скрылся в особняке, а сам тайно проскользнул через проход, — улыбалась девушка, рассматривая портреты. — Плюс к этому неплохо было бы поменять планировку и убрать всю эту эстетику смерти и змеиного логова, — наморщила она носик. — Избавиться от вредителей и чудовищ, осмотреть библиотеку, кабинет зельеварения, другие жилые комнаты на предмет темной магии и заколдованных предметов… — Это будет долго, — заметил Люпин. — Да, и этим я займусь, когда вернусь. А пока что попросите домового… — Вернешься? — удивился Сириус. — Ты куда-то уедешь? — Да, есть дело, — коротко ответила она. — Вам лучше не знать подробностей. Планирую вернуться через пару недель, но может быть и дольше, а может быть и никогда. — Тебе нужна помощь?       Джиджи рассмеялась, осматривая готового и серьезного отца. — Нет, это дело слегка опасно и незаконно, — улыбалась она. — Тем более это строгая тайна, которую я не собираюсь открывать никому кроме брата. — Ты можешь погибнуть… — Я каждый день могу погибнуть, — возразила она, потом, улыбнувшись, добавила: — Перед началом мы всегда говорим друг другу: «Ни траура», а в ответ получаем: «Ни похорон». Мы — отбросы, мы не нужны обществу, а потому после нашей смерти и правда не будет ни траура, ни похорон…       Мужчины надолго замолчали, обдумывая ее слова. Сириус грустно изучал черты ее лица, сама же Джиджи обходила комнату. — Так вот, попросите эльфа, чтоб он избавился от вредителей: пауков, мышей, крыс, тараканов, клопов, моли, летучих мышей, змей, уж не знаю, что он здесь найдет… С прочей нечестью я разберусь сама, а потом уже будем думать над всем остальным.       Сириус молча кивнул. Римус мялся, желая что-то спросить. Джиджи покорно ждала, и наконец мужчина заговорил: — Прости, если вдруг это покажется некорректным такое спрашивать, но как ты… Как ты выжила после… — После Авады Кедавры? — закончила она. Люпин кивнул, ловя недовольный взгляд Блэка. — Я помню себя со второго дня своего рождения. Тогда Малфои узнали, что я сквиб, и Люциус решил от меня избавиться. Я помню, как он держал меня, произнося слова заклятия, помню адскую боль и то, что мне хотелось все это прекратить, хотелось… хотелось к маме…       Джиджи замолкла, опуская взгляд на свои руки. — Потом я, наверное, потеряла сознание, потому что, когда я очнулась, вокруг не было магов, только грязь, вонь и стая бродячих собак… Я не знаю, почему я стала анимагом в совершенно бессознательном возрасте. — Я тоже анимаг, — тихо сказал Сириус. — Пес. Может это передалось по крови. — Может быть, — согласилась девушка. — А может быть во мне были задатки магии, которые именно так проявились… Я не знаю. В теле собаки раны заживают быстрее, и так как я была ребенком, то долго думала, что я и родилась щенком. Я играла с другими собаками, искала себе пищу на улицах Лондона. Пока меня не подобрали люди. — Маглы? — спросил Римус. — Да. Девочка хотела щенка и уговорила родителей взять меня к себе. После они переехали в Америку… — Что с ними случилось? Почему ты оказалась на улице? — Девочка выросла, да и я уже начала понимать, что я человек, научилась превращаться, училась читать и писать, ходить и есть руками… Я стала не нужна этой семье, поэтому они хотели меня усыпить… — Это как? — спросил Сириус, сжимая кулаки. — Магловский способ избавиться от животного. Они не выбрасывают его на улицу, не топят или травят, а просто ставят укол, который убивает собаку раз и навсегда. Я знала, что это, а потому сбежала… Потом встретила брата, и дальше все пошло-поехало. — Этот парень… — Каз, — поправила Римуса девушка. — Он стал мне братом, вместе нам было легче, и мы прорубали себе путь, как могли. — Он маг, — кивнул Сириус. — Он защищал тебя? — Брат готов убить каждого, кто посмеет на меня косо взглянуть. Со временем у него появилась репутация человека, который берется за любое дело, который готов марать свои руки в крови за монеты, он сделался безжалостным чудовищем… — А ты?       Джиджи улыбнулась, промолчав. Посмотрев на часы, она провела рукой по кобуре и ножнам, подбирая рюкзак с пола. — Мне уже пора… — Я… — замялся Сириус. — Ты можешь считать себя моим отцом, наверняка ты им и являешься, но помни, что про это лучше не распространяться. Остерегайся выходить из этого дома, будь осторожен, отныне ты в опасности… — Не в первой, — хмыкнул Сириус, улыбаясь.       Они спустились вниз. Перед порогом Сириус все-таки притянул ее к себе в объятия. — Я рад, что у меня есть дочь, несмотря ни на что…       Девушка промолчала, не пытаясь отвечать на объятия или его слова. Посмотрев в его такие же серые глаза, как у нее, она кивнула и скрылась в вечерних сумерках. Джиджи уходила дальше от злосчастного дома на площади Гриммо, а ее сердце гулко билось в груди. Главное не привыкать к этому прекрасному чувству семьи и нужности кому-то. Она подняла гордо голову, направляясь в порт. Ей тоже нужно было заняться вредителями, а именно «тараканами».