Доверие нужно заслужить

Каз

      Каз стоял на одном из причалов Ист-Ривера. Чуть в отдалении находился причал, который значил многое для Каза, а следом за ним, совсем рядышком еще один — под номером двадцать два. Бреккер вздохнул понимая, что самолично развил в себе множество слабостей, с помощью которых им легко управлять. Джей и Инеж. Две девушки, которые своим существованием меняют многое в его жизни, иногда переворачивая ее конкретно с ног на голову.       Свою привязанность к сестре его холодный расчетливый мозг еще мог объяснить. Хотя и это давалось с трудом. Но привязанность и какие-то чувства к Инеж его сущность отказывалась объяснять, он просто принимал ее, просто нуждался в ней, как в воздухе, просто желал, чтобы она была рядом.       Сначала это пугало, настораживало, заставляло быть холодным, еще более холодным, чем обычно. Это казалось неправильным, а даже мысли о каких-либо прикосновениях приводили к паническим атакам и вязкому чувству пробирающейся по коже холодной воды. Легче было оттолкнуть ее, разочаровать и показать ей, кто он на самом деле, но девушка из коренных жителей Америки, как будто, не боялась его, как будто такая опасность только привлекала ее, и она решила стать его «совестью».       Инеж Гафа была одной из девушек племени индейцев. Тех самых, что силились на простеньких ранчо и верили в злых духов, святых и истинную любовь. Ее кожа была невероятного бронзового оттенка, потому что где-то в ее родословной и со стороны матери, и со стороны отца прослеживалась тоненькая ниточка белых предков. Она была гибкой цирковой актрисой, молодой и прекрасной. И именно поэтому ее выкрали.       Законодательство Соединенных штатов никогда не было идеальным, а расовые недопонимания и обиды встречались повсеместно на всей территории Америки. И хоть рабство было давно отменено, но красивые темнокожие девушки все еще были в приоритете у многих работорговцев. В таких случаях их просто вынуждали подписать некоторые документы, в которых указывалась принадлежность красавиц к какому-то борделю, где они оказывались экзотикой для белых богатых мужчин. Там они получали кров и пищу, а взамен должны были отплатить, неся прибыль своим телом.       Инеж попала в «Зверинец». Ужаснейшее и самое мерзкое место на памяти Каза. А он побывал на самом дне. Но даже такое было выше чего-то клокочущего внутри, чего-то, что не позволило бы ему даже думать о таком и тем более подпускать к ним сестру. Каз не являлся клиентом подобных заведений, он лишь покупал там информацию, а после нашел там самую выгодную инвестицию, своего будущего партнёра, и человека, заставляющего быстрее биться заиндевевшее сердце грозного бандита «Грязные руки».       В скором времени правда это прекрасное создание по прозвищу «Призрак» все-таки захотело выпорхнуть на свободу окончательно. И Каз самолично это устроил. Он мог найти миллион причин оставить ее рядом с собой, но здесь помогла сестра. Джей просто без намеков, прямым текстом ему сказала, что привязав ее к себе всеми возможными способами он сделает только хуже. И вопреки всему, Каз ее послушался.       Он устроил ей встречу с родителями, подарил ей корабль, чтобы она смогла осуществить свою мечту, он сделал для нее все, чтобы она уплыла и больше никогда с ним не пересекалась. Только до конца отпустить ее он не смог бы никогда. А потому, сжав ее руку своей без перчатки, он попросил ее остаться. Она не осталась, но вернулась, и возвращалась каждый раз, по его зову, или просто заглядывала, когда карцер был полон работорговцами.       Каз помогал ей на суше. Вместе они очистили Нью-Йорк от работорговли, уничтожили Танте Хеллен и ее «Зверинец», разоблачили не одного парламентера, который покрывал всю эту деятельность. В рациональной голове Каза Бреккера не появлялось мысли «не помогать» Инеж. Да, это не имело к нему никакого отношения, да, может быть это и было временами даже убыточно, но просила именно она. Для нее он готов был сделать многое.       Когда-то он хотел завоевать Нью-Йорк, чтобы сжечь его дотла, уничтожить его мерзость и похоть, саморучно задушить всех его жителей, но со временем он стал завоевывать Нью-Йорк, чтобы его сестра могла в нем жить, чтобы его Призрак могла улыбаться ему, сидя на подоконнике и кормя воронов. Он никогда себе в этом не признается, но все, что он делает, он старается делать для них.       И сейчас он будет разрабатывать оружие против дементоров, потому что от этих тварей может защитить себя только волшебник, а сквиб может только молиться. Каз прекрасно понимал, что это выйдет в достаточно кругленькую сумму, что это займет уйму полезного времени и сил, и что это он сделает для сестры, просто потому что она попросила.       Каз еще раз тяжело вздохнул, наблюдая, как туристы спускаются по трапу из лайнера. Джей не было видно, впрочем, он и не пытался ее высмотреть — он хорошо ее обучил, чтобы знать, что она не выдаст своего месторасположения, пока сама этого не захочет. Однако сегодня скрытность сестры портил нежелательный элемент — перекарсар-недокороль Николай Ланцов. Каз недовольно нахмурился, наблюдая, как Джиджи что-то увлеченно рассказывает высокому блондину, рядом с ним она казалась живой и улыбчивой. Где-то в груди неприятно заныло. Возможно с этим Николаем она счастлива.       Они спустились по трапу, парень нес какую-то дорожную сумку, а Джиджи свой излюбленный рюкзак. Они продолжали переговариваться и дальше, пока не дошли до Каза, и прошли мимо. Он сразу сообразил, что что-то пошло не по плану, и им лучше не пересекаться. Наверное, Джей боится или предполагает, что за ними могут следить. Тогда старшему братцу придется почистить за ними хвосты.       Парочка продолжала идти по направлению к Клубу Воронов. Каз оглядел толпу, как будто продолжая выискивать кого-то. За ними и правда велась слежка. Бреккер недовольно выдохнул, направляясь наперерез Джей и Николаю. Улицы Нью-Йорка он знал наизусть, да и с сестрой они их обследовали вдоль и поперек. Где-то у них были тайники, где-то срезы, а где-то они могли не переживать, что найдется неизвестное тело. Также именно с Джей они разрабатывали множество планов на разные случаи жизни, и уход от слежки и заманивание хвоста в тупик входило в один их таких планов.       Джей должна была выбрать живописные улицы, играя роль экскурсовода для Николая, ну или любопытного туриста, если бы была одна. На многолюдных улицах вести слежку проблематично, а потому следящий бы держался края улицы, ближе к домам, чтобы в случае чего заскочить в безлюдный переулок. Так она и поступила. Свернув на одну из шумных улиц в час пик, она продолжила что-то возбуждённо объяснять парню, Каз успел заметить, что Николай в ответ лукаво улыбался, мало вслушиваясь в ее речь, а больше поглядывая на губы и фигуру. Скрывшись в темном переулки, Бреккер сжал кулаки.       Нужно было создать правильную иллюзию для следящего, чтобы он не подозревал, что его слежка раскрыта. Джей часто оглядывалась, показывая тем самым, что она остаются наблюдательной и настороженной, конечно же якобы не такой уж и осторожной, если не заметила хвост. Это позволяло убедить следящего, что все правильно, и что в нужный момент он зайдет в тот самый темный переулок, где Каз Бреккер приставит палочку к его горлу и втащит замершего человека в открытую боковую дверь.       Каз успел разглядеть следящего и даже предположить, кто же являлся инициатором этой слежки. Мужчина, которого Каз обездвижил заклинанием, на вид был обыкновенным маглом, только вот он поправлял низ куртки, как бы он это делал с полами мантии, что свойственно волшебникам, привыкшим к своим тяжелый балахонам. Развернув к себе горе-наблюдателя, Бреккер задрал его левый рукав и нашел то, что и ожидал — метку Пожирателей Смерти.       Волшебник недовольно на него уставился, хмурясь и пуча глаза. Каз размышлял что же с ним делать. Если бы это был магл — он бы либо стер ему память, либо же воспользовался легилименцией, чтобы узнать его секреты, а после бы убил бы или стер память. С магами он поступил также, только изменив методы. Сейчас же он разрывался между тем, чтобы убить его или стереть память. Все-таки этот человек, как и большинство приспешников Волан-де-Морта скорее всего даже не знал, что он тут делает и зачем, да и большого смысла в его смерти не было, однако он мог узнать что-то, что знать ему не положено и что он поспешил бы рассказать своему господину.       К этим размышлениям прибавились еще и мысли о том, что сестра знает о слежке, а значит, догадывается и о причине этой самой слежки. Пытать и читать мысли в таком случае было не нужно. Но вопрос, что же делать, оставался открытым. Пока Каз не пригляделся в полутьме заброшенной подсобки побольше к этому Пожирателю. Им оказался отпрыск Селвинов, одним из представителей чистокровной семьи. Каз изучал родословные чистокровных магов Англии, ему надо было знать, с кем можно иметь дело, а кто окажется препятствием для сестры. И Джей конечно же нашла возможность связаться именно с теми, с кем связываться не стоило. Селвины поддерживали Темного лорда многие годы, и этот парень оказался не исключением. И смотрел на Каза с ненавистью и шипел, сначала, казалось, что он просто шипит как змея, но потом Бреккер расслышал несколько нелицеприятных слов о сестре. И выбор стал очевиден.       Способ убийства магов и маглов отличался лишь их собственными эмоциями от осознания этого факта. Многие из них были готовы к смерти от рук Каза, но только волшебники ожидали смерти от палочки, но Бреккер не был глуп, чтобы направо и налево раскидываться Авадой Кедаврой, он предпочитал делать все наверняка. Пускать пулю в лоб или перерезать артерию, чтоб точно убедиться, что жертва погибла, все-таки не его памяти есть как минимум два человека, которые смогли пережить заклинание, а значит на палочку в таких ситуациях лучше не полагаться, только на собственные силы, на сталь и умение ей пользоваться.       Маги невероятно боятся смерти от магловского оружия, а убить таким оружием чистокровного волшебника — означает унизить его перед смертью. А Каз любил даже напоследок показывать своим жертвам, что он выше и сильнее их, что с ним лучше не связываться, пусть это им уже и не пригодиться, но страх в их глазах и боль, отраженная на лице, как будто подпитывала его силы. Наверняка, он мог бы стать прекрасным вампиром, если конечно же он уже не вампир, по крайней мере внутренне уж точно.       Вернувшись обратно в переулок, Каз направился на главную улицу. Николай и Джиджи уже скрылись, а значит у Каза есть время обдумать следующие действия. Вокруг мелькали люди, но Бреккер не обращал на них внимание, он следил за плавно перетекающими мыслями у себя в голове. Слежка от Пожирателей означала, что сестра перешла кому-то из них дорогу. Ничего хорошего этот шаг не привносил в их жизнь. Да, в Англии вроде как еще жив самый могущественный маг с бузинной палочкой, но Каз знал, что старик долго не проживет, а значит Темный лорд скоро начнет действовать в открытую. Если уже не начал ставить палки в колеса их общему делу с сестрой.       Оградить ее от этого навряд ли получится. Джей имела непревзойдённое умение влезать во всякого рода темные истории. Она умела находить себе всевозможные приключения, и конечно же получать за это по своей светловолосой головушке. Она не сможет остановиться и отступить. Откуда в ней такая упорность Казу всегда было интересно, но узнав историю ее отца, он понял, что по генам передается не только анимагия, но и семейные особенности характера. Джиджи могла не спать по пять суток, могла нагружать себя работой, могла перенести адский холод или невыносимую жару, она была несгибаемым стержнем, который выдержал бы все физические внешние воздействия, но она оказывалась хрупким изделием из хрусталя, когда дело доходило до эмоциональной составляющей.       Иногда Каз даже жалел, что Джиджи видит в таком, как он, брата. Нет, он прекрасно понимал, что сможет ее защитить, что вместе они находят выход из казалось бы безвыходных ситуаций, но сам факт того, что не будь рядом такого холодного и грозного его, она бы расцвела. Бреккер знал, почему она такая, что с ней было, знал, что это в какой-то степени сломало ее, сделало закрытой от всех. Тогда в свои семь лет они были сломанными детьми, которые вместе не стали целыми или хотя бы слаженными правильно, нет, они просто стали братом и сестрой, просто остались такими же, и превратили это в свою силу. Зачастую они не замечали боли и неудач, отбрасывали чувства, обманывая и убивая, они становились хуже, но видели в этом лишь хорошее явление.       Каз помнил день, когда она убила своего первого человека. В серых глазах отражался страх, а вся хрупкая фигурка казалась сжатой, она закрылась, не успев расцвести. А он тогда просто не знал, что сделать, не знал, что сказать. И как часто это бывало, он просто промолчал. Промолчал, когда она вечером в его кабинете пыталась украдкой вытереть слезы, или, когда еще несколько месяцев просыпалась в холодном поту на соседней кровати, потому что ей снились кошмары. Он промолчал, а она сочла это молчание за осуждение. В следующий раз она уже не плакала перед ним, не кричала в ночи, не тряслась и не дрожала. Но он знал, что это лишь маска, которую она надевает перед ним.       Порой Казу было сложно это признать, но он каждый раз себе это говорил: «Джиджи его сестра, она младше, слабее, хрупче, чем он, ее надо беречь, ее надо любить». Но он этого не умел. Он видел, как она к нему тянулась, как хотела иногда поплакать у него на плече, как желала простого общения, как с завистью смотрела на счастливые семьи. Может поэтому он и согласился на это все? На то, что она будет в Лондоне, ближе к настоящему отцу, что рядом с ней будет этот Николай, готовый дать ей настоящие чувства. Себе и ей он говорил, что это все для дел банды, но на самом деле он прекрасно понимал, что поступает с Джей также, как с Инеж. Он ее отпускает. Только в этот раз он надеялся, что она не вернется, что у нее наконец получится что-то светлое и нормальное, и она будет держаться подальше от такого неправильного его.       Каз прошел в Клуб Воронов. Пройдясь по залам, он в который раз убедился, что дурачков, готовых оставить в его заведениях деньги, в мире предостаточно. За барной стойкой он кивнул Джесперу, который о чем-то увлеченно разговаривал с Аникой. Джес не подал ему никакого знака, а значит он не видел, как пришла Джиджи. Либо она прошла незаметно, что очень навряд ли с учетом широкоплечего белокурого русского, либо же она прошла дальше к Клепке. В любом случае Казу надо было забрать кое-какие документы в кабинете, а потому он прошел к небольшой незаметной двери.       Закрыв за собой дверь, он взмахнул палочкой, зажигая свет. В кресле сидела Джиджи. — Без меня руками разучился работать? — Мертвый Пожиратель с тобой бы не согласился, — хмыкнул он, снимая пальто и шляпу.       Джей была в простеньких магловских джинсах и вязаном свитере, который должен был скрыть своей объемностью ее бинты на левой руке. А значит только что он сделал ей больно. Но сестра не показала этого, упорно делая вид, что ее рука не болит и что она достойна своего брата — Ублюдка из бочки. — А где же господин Штурмхонд? Или Ланцов, как его лучше называть? — Каз прошел к своему столу. — Отправила его в гостиницу, — она замолчала, ее глаза забегали, а сама она сжалась в комочек.       «Что-то натворила» — понял Каз. — Нам надо поговорить. — Он молчал, не желая как-то язвить или упрекать. — Начну сначала.       И как всегда она решила начать свой рассказ с происшествий на той недели, или еще раньше. Каз не всегда любил ее такую особенность. Пусть сестра и говорила по делу и точно указывала на причинно-следственные связи, но слишком долгая речь от нее означала и слишком эмоциональную речь. — Меня нашел Сириус Блэк…       Она замолчала, ожидая его реакции. «Он не мог тебя найти, если бы ты сама этого не захотела. А ты захотела». — Что он хотел? — Общения, — пожала она плечами, не сводя с него своих серых глаз. — Хотел наверстать упущенное и предложил жить у него. — Думаешь, это ловушка? — Нет, — она опустила взгляд. — Ты там была, — понял он, доставая бренди из ящика и два стакана. — Да, я осмотрела дом. Мерзкая архитектура и все убранство, я бы… Сделала там ремонт… И собираюсь этим заняться, — Каз постарался никак на это не реагировать, разливая напиток в стаканы. — Этот дом можно использовать в качестве убежища, — оправдывалась она. — Там куча всевозможных защитных заклинаний, есть библиотека и кабинет зельеварения…       Каз прошел к ней, передавая стакан с бренди. Они были без перчаток. Оба. И когда она забирала стакан, их руки соприкоснулись. Он не почувствовал холода воды, только ее маленькую холодную ручку. Продолжая держать стакан, он посмотрел ей в глаза: — Я бы наверное сделал тоже самое.       «Для тебя. Для Инеж. Джес и Уайлен и так живут в неплохо охраняемом особняке».       На миг в ее глазах мелькнуло что-то такое светлое и приятное, что Каз поспешил отпустить стакан и уйти обратно к столу подальше от этого теплого света. — Только думаю именно тот вечер, который я провела, общаясь с отцом, и можно считать отправной точкой. Предполагаю, что на собрании Ордена он рассказал это близнецам Уизли, те своему брату Рону, а тот поднапряг Поттера и Грейнджер, — Джей тяжело вздохнула, отпивая напиток из стакана. — Вместе они пробрались на «Малого пса» с Пожирателем на хвосте… — Тебя ранили? — Я сорвалась, — призналась она. — Когда мы оторвались от дементоров, схватили Пожирателя и шайку Поттера, я пытала и убила этого ублюдка, даже толком не разобравшись, кто он… Я сглупила, Каз… — Что с Поттером? — Вернувшись в Лондон, связалась с теми самыми близнецами и передала им эту компанию. — Это те, которые открыли магазин в переулке? — Да, они самые. Я сама навлекла на себя сегодняшнюю слежку… Прости. — Почему с тобой был русский? — Он…       Каз видел, как ей сложно об этом говорить, как ей хотелось бы сказать одно, но они дали обещание говорить правду. — Он помог мне. Я простыла… Он вылечил. Он знает про шрамы, про Сириуса, про дементоров. Про то, кто я…       Каз отпил из стакана, ожидая продолжения. Он тоже доверял Инеж многое, потому что она умела хранить секреты. И он очень надеялся, что этот Николай окажется таким же для сестры. — Каз, — она позвала его, чтобы он поднял глаза на нее, чтобы видел, как ее глаза увлажняются. — Я… Мне страшно…       «Мне страшно». Это она сказала в одно из их первых дел, когда им надо было пролезть в какой-то жутко охраняемый и страшный дом. Тогда он хохотнул и сказал что-то язвительное. Тогда он не желал ее успокаивать, он хотел, чтобы она выполнила свою часть верно и правильно. Сейчас Каз подошел к креслу протягивая руку. Джиджи с опаской вложила свою ладошку в его, и он потянул ее на себя. Когда она стояла рядом, он просто прижал ее к себе. — Каз, — прошептала она шокировано. — Мне нужно тренироваться, — отмахнулся он.       И она прижалась к нему. Маленький белый холодный комочек. Она не была теплой, как Инеж, или мертвецки холодной, как Джорди. Она была собой, а он впервые обнимал свою сестру. — Я в очередной раз тебя разочарую, — прошептала она. — Я… Мне кажется… Я влюбилась. — Почему очередной раз? Почему ты считаешь, что разочаровываешь меня? Я хоть раз тебе это сказал? Хоть когда-нибудь? — он крепко сжал ее в своих объятиях. — Это я должен тебя разочаровывать, я должен отталкивать… — Ты никому ничего не должен… — Должен. Тебе. Нормальную жизнь. — И что же теперь? — хмыкнула она, поднимая глаза. — Будешь так меня обнимать каждый раз? — Тебе что-то не нравится? — Нет, братец, — улыбнулась она, пряча лицо в лацкане его пиджака. — Я скучала. И всегда буду скучать. Ты — часть моей жизни, и от меня ты так просто не отделаешься… — Это Николай? — задал он, волнующий вопрос. — Да…       Каз тяжело вздохнул. «Уничтожу его, если он только подумает ее обидеть». — И что ты думаешь делать? — Я не знаю… — призналась она, продолжая утыкаться в его грудь, из-за чего он плохо ее слышал. — Это все так сложно… — Понимаю, — согласился он, вспоминая Инеж.       Ему и правда нужно тренироваться, потому что он обещал ей разобраться с собственными демонами и страхами. Они вместе должны стать лучше, и Каз не хотел торопить события и боялся не оправдать ожиданий. Касаться Инеж казалось далеким и недостигаемым идеалом, мечтанием, желанием. А прикосновения сестры, вроде как, не имели никакого эффекта. Она давно знала, что ему тяжело переносить какие-либо взаимодействия с кожей. Поэтому она сама перевязывала свои раны, а когда был ранен он, то просто была рядом, принося бинты и лекарство. Поэтому она всегда была под боком, но слегка в отдалении, чтобы они не соприкасались. Его маленькая Джиджи всегда заботилась и переживала об его самочувствии, а что делал он, когда понимал, что необходимо взять за руку или прижать к себе? Он стоял столбом рядом, молчал, слыша ее неровное дыхание, всхлипы и напрасное желание скрыть от него свои слезы. — Каз… — Что? — Если тебе тяжело, ты не должен…       «И вот опять…» — Это так странно, что брат обнимает свою сестру? — скалился он. — Странно, что «Грязные руки» обнимает меня… — Я их помыл, — перебил ее Каз. — Ты не исправим, — хохотнула она. — Это плохо? — улыбался он. — Не знаю, — честно ответила Джей. — Но мне тепло и спокойно. Спасибо, Каз…       «А мне-то как спокойно». Каз не чувствовал воды, не чувствовал холода, только родной запах и неразборчивое ворчание в районе груди. — Что у тебя с рукой? — он заметил, как она прижимает ее к себе. — Слегка не подрассчитала взрывную волну от подводной бомбы…       Каз тяжело вздохнул, отстраняя ее от себя. «Что ж если удивлять и менять, то все до конца». — Садись, я посмотрю. — Каз… — она сама отодвинулась, недовольно сверля его взглядом.       Он застыл, не понимая, что сказал не так. Неужели она могла подумать, что он позволит себе что-то с ней сделать? — Какую клятву мы дали друг другу? — серьезно спросила она, вытаскивая нож.       Каз продолжал удивленно на нее взирать. «Она не верит, что я это я». — На мизинчиках, — кивнул он, ожидая ее дальнейших действий.       Тогда пара детей, чумазых, сломанных и брошенных всем миром, поклялись друг другу, что не предадут, что будут доверять, что будут вместе до конца. Они были малы, чтобы закрепить это обещание непреложным обетом или клятвой на крови, а на словах они научились по горькому опыту никому не верить, а потому выбрали детское, простое, но самое надежное и верное средство. Это клятва всегда жила в их душах, а воспоминания о том дне и часе отразились светлым пятном в их очень мрачной жизни. — Прости, Каз, — она опустила оружие, садясь в кресло. — Просто я такого не ожидала… — Я умею удивлять, — хмыкнул он. — Так что там насчет руки? — Николай уже обработал… — Ты позволила ему? — Да… И не смотри на меня так, — гневно кинула она. — Ты сам как будто не красовался своим прессом перед Инеж! — Не красовался я! — возмутился Каз. — Да и много ли она голых видала… — И что? — удивилась сестра. — Что бы она там не видела, но совсем другое, когда это вызывает волнение при таком лицезрении человека, который нравится… — Ты там в Англии говорить нормально разучилась? — не понимал ничего из ее слов он. — Я говорю, что видеть тело человека, который тебе нравится совсем другое, чем наблюдать за всеми этими… — она неопределенно взмахнула рукой.       «Нравится…». Приятно звучало, особенно, когда речь заходила об Инеж. — Это она тебе говорила? — Ее взгляд иногда более выразителен, чем любые слова…       «Не хочет выдавать подругу» — понял Каз. — Твой взгляд тоже о многом говорит, — подколол ее он. — Я знаю, — грустно заметила она. — Что там с бумагами? — решил он перевести тему, пока Джей совсем не решила, что он чокнулся. — В верхнем ящике, — пожала она плечом. — Я почитала, что этот Экриздис понаписал, и кое-где оставила свои пояснения и примечания. Но в остальном эти бумаги полностью ваша с Уайленом работа… — Ты говорила, что у твоего отца есть библиотека… — Есть, — кивнула она. — И кабинет зельеварения. Только там куча каких-то тварей. От боггартов, до крыс и пауков. В доме есть домовой эльф, но толку от него мало… Не знаешь, чем занимается Матиас? — Предполагаю, что он кормит Нину вафлями, или совершает какую-нибудь другую мерзость… — Это называется романтика, — пояснила Джиджи. — Видела такое в магловских фильмах. — Заразно? — Очень!       Каз довольно оскалился, смотря на хитрую сестру. — Ладно, здоровяк и его девушка мне в ближайшее время не особо понадобятся, поэтому забирай их к себе в Лондон… А этот Николай… я так понимаю, теперь будет повсюду с тобой? — Не знаю, — призналась она. — В его обществе легко, но думаю любая просьба всегда должна быть оплачиваема. А я не знаю, что могу ему предложить…       Каз постарался не зацикливать внимание на последней фразе. Мысль, что кто-то сделает больно его сестре, резала его ножом по живому. Он ей обещал, он давал клятву, поэтому не позволит ни себе, никому бы то ни было причинить ей вред. — Какие мысли насчет этого? — указал он на добытые ею бумаги. — Я встретила в тексте несколько темных ритуалов и заклинаний, — ответила Джей, допивая бренди. — Поищу их в библиотеке Блэков. Сообщи, если что еще надо будет посмотреть. — Хорошо, — кивнул он. — Ты надолго? — Предполагаю погостить у вас пару дней… И ты мне обещал информацию про Индийский океан… — улыбнулась она.       Каз устало закатил глаза. Это девушка не умеет не искать приключений себе на задницу!