Доверие нужно заслужить

Джиджи

      Джиджи сидела за столом, изучая добытые бумаги. После позорного изгнания Поттера и его шайки из своей каюты она не выходила никуда и никого к себе не впускала. Впрочем, никто и не рвался. Ей должны будут доложить про того самого матроса, который пострадал от рук Пожирателя. Кажется, его зовут Эдвард. Но Джей не была в этом уверена.       Команду для этого дела она подбирала не из чувства доверия к ее членам, а из простой выгоды. Она выбирала людей, которые превосходно или более сносно, чем остальные, владеют заклинанием Экспекто Патронум. Что бы ни писали газеты, но местом обитания дементоров остается Азкабан. В этом они тоже походили на тараканов: свое занятое место они не желали покидать ни по каким причинам.       Впрочем, из этих же размышлений она могла взять с собой и Матиаса, который отлично умел противостоять любым магическим тварям, но она взяла с собой Николая. В первые секунды этого решения к собственным размышлениям о его нужности не было вопросов, ведь он умелый маг, сильный и храбрый, он бы смог защитить команду и ее саму, что и продемонстрировал. Однако, чем дальше заходили эти мысли, тем больше Джиджи понимала, что кое-что еще сподвигло ее попросить помощи в этом деле у Николая. Это пугало ее и настораживало, она не хотела себе в этом признаваться, но… Она хотела, чтобы он был рядом.       В прочем это желание разбилось об утес с холодными волнами моря. Кажется, Николай держал на нее обиду, или сторонился из-за всего что произошло на палубе… Джиджи и сама не знала, что и думать.       Ее эмоции вышли из-под контроля. Увидев истекающего кровью матроса и схваченного Пожирателя, она не так сильно разозлилась, но после. Когда Николай самозабвенно встал грудью и Патронусом перед дементорами, считая, по-видимому, что один сможет справиться с ними всеми, а еще и эта неугомонная троица, которая невероятным образом постоянно находит приключения на свой зад, в тот момент у Джиджи от гнева и страха затряслись руки.       Она использовала фотобомбы, которые изготовил Уайлен, чтобы отогнать от Николая этих тварей. Это была крайняя мера, и по идеи, ею она должна была воспользоваться, только если сил всех ее матросов не хватит в противостоянии с призраками, но она просто взяла и использовала свое преимущество без особой на то необходимости. А потом сорвалась.       Когда рядом стоял Николай, с испариной на лбу, такой весь уставший и опустошённый, ей больше всего хотелось… Она и сама не знала, что ей хотелось. Взять его за руку? Услышать его дурацкие шутки? Увидеть улыбку на его лице? Обнять? Это чувство заполняло ее до краев, да так хорошо, что казалось оно выльется наружу слезами… Поэтому она прогнала его, отправила за еще большими эмоциональными качелями. За Поттером.       Ладно Николай, с непонятными метаморфозами в его обществе она уже научилась справляться, а даже если и не справляется, то очень старается, но отец… Блэк с его подростками, которые наверняка многое для него значат, они просто выбивали ее из колеи. Сириус был крестным Гарри, он смотрел на него, как на сына близкого друга, как, может быть, он смотрел бы на собственного сына. И Джиджи была благодарна этому, потому что отцовские чувства Сириуса есть куда направить, есть на кого применить, он не будет чувствовать себя одиноким, не поймет, что по итогу он не сможет передать что-то своим потомкам. Да и самому Поттеру это было нужно. Джиджи знала и видела эту связь между ними. Осознавала она и то, что друг без друга они могут сломаться.       Поттер, Грейнджер и Уизли на ее корабле привели ее к состоянию, граничащему с паникой. Под ее защитой оказались трое детей, которым нельзя пользоваться палочкой, потому что их тогда обнаружит министерство, и нельзя вступать в какой-либо другой бой, потому что они важны для человека, который, вроде, был важен и самой Джиджи.       Проблема одна за одной навалились на нее, как снежный ком. И она уничтожила его, разрушив до маленьких снежинок. Пожиратель Смерти вовремя оказался под рукой. Всю ту информацию она и так знала, но в ней и самой проскользнул момент некоего наставничества. Поттер вроде как тоже ей приходиться родственником. А потому она хотела показать, что влекут за собой его действия. Да, именно так, так жестоко и кроваво, но она донесла эту мысль только так, как понимала сама.       Выместив свою злобу, она наконец смогла спокойно вздохнуть. Почти спокойно. Горло начинало болеть. Нос швыркать. Кажется, было глупо стоять на обдуваемой холодными ветрами палубе после долгого купания в ледяной воде. Но сейчас было не до этого. Ее иммунитет был не так силен, как у настоящих волшебников, но она быстро заболевала и быстро выздоравливала, поэтому насчет этого не стоило переживать.       Стоило переживать насчет непонятных записей этого Экриздиса. Найти записи исследований острова с пятнадцатого века, хранившиеся в архивах министерства, разобраться в них и вычислить, что именно нужно узнать — оказалось легко. Всего-то мастер по вскрыванию замков и умелый паук, и дело сделано. Добыть же бумаги оказалось не так просто. Темный колдун и правда заколдовал большую часть острова, но умный сквиб всегда знал, где обмануть заклинания волшебников.       Джиджи спланировала эту миссию до мельчайших деталей, обговорила ее с Казом около десяти раз, просмотрела добытые из архива записи добрые сотню раз. Все должно было пройти идеально, но в их планах всегда что-то да шло по Мерлиновой бороде.       Голова начала тяжелеть, а левая рука больше пульсировать. Джиджи подняла глаза от записей, прекрасно понимая, что сейчас ничего не сможет понять в записях и сколько она ни читала бы эту страницу — в глазах двоилось, а смысл утекал сквозь пальцы. Утекал ледяной водой… Было холодно, но щеки и лоб пульсировали жаром, нос окончательно заложило, и ей приходилось дышать через рот, каждое сглатывание вязкой слюны было сравни глотанию острых кинжалов. Это конечно же было не так важно, как то, что Николай стоял в проеме двери неизвестно сколько времени.       Джиджи прокляла про себя всё и всех. Она не должна терять бдительности! Никогда она болеет, никогда уходит в свои мысли, никогда находится при смерти. Сколько простоял там Николай? Сколько он наблюдал и сколько видел? — Как Эдвард? — прохрипела она, фокусируя взгляд на его расплывчатой фигуре. — Выздоравливает, — хмыкнул он, закрывая дверь.       Джиджи понадеялась, что он закрыл ее с другой стороны, потому что сейчас она была не в состоянии вести беседы, не в состоянии быть сильной и независимой перед ним. — Что не скажешь о тебе, — продолжил Николай, подходя к столу.       Надежды никогда не оправдываются. — Все нормально, — Джиджи поспешила закрыть дневник Экриздиса, убирая его под остальные папки и документы.       Рядом послышался разочарованный выдох. — Я не собираюсь подсматривать то, что ты стащила из Азкабана, — возмутился Николай. — Я хочу тебя осмотреть… — Просто поднялась температура… — Это поэтому ты пыхтишь, как паровоз, на полкорабля? От простой температуры так не бледнеют и не трясутся, — он снял перчатку и приложил ладонь к ее лбу.       Джиджи облегченно выдохнула, у него была такая прохладная, такая приятная ладонь, большая, мягкая. На какое-то время она даже закрыла глаза. — Обалдеть, — одернул он руку. — Я за врачом.       Он попытался сделать шаг от стола, но даже в полубессознательном состоянии рефлексы у Джиджи работали хорошо. Она схватила его за рукав, останавливая: — Нет, пройдет… — Ага, пройдет, — недовольно отдернул он ткань куртки назад, намереваясь уйти и правда за помощью, девушке надо было действовать наверняка. — Останься, — прошептала она.       Николай замер. «Сработало». Только вот что сработало? Теперь ее сердце будет больше сжиматься и биться в его присутствии. — В сумке должно быть зелье, ну или ингредиенты для него, — она указала на брошенную за ширму сумку, которую для нее собрал Уайлен.       Купчик хорошо поработал вместе со своим «братом». Мало того, что этот самый Джон станет в будущем хорошим союзником для Отбросов и Воронов тем, что является очень полезной и перспективной инвестицией, так еще и не простым дурачком, а и правда что-то смыслящим в зельях умельцем. Джон является каким-то там далеким родственником владельца аптеки «Слизень и Джиггер», так теперь еще и заполучивший доверие мистера Малпеппера паренек станет их общим владельцем и объединит долгое время конкурирующие аптеки в одну. Джиджи не врала Уайлену: Джон и правда сам вышел на них с Казом. Точнее они удачно закинули удочки, а рыбка сама клюнула.       В сумке лежали те самые фотобомбы и подводные бомбы, которые Джей использовала для проникновения в подвалы Азкабана. Туда она же попросила положить готовые зелья на возможные форс-мажорные обстоятельства или хотя бы немного ингредиентов для них, потому как производительность Уайлена без Джеса была ужасно мала, и задерживать вечно гундящего парня рядом с собой Джиджи не хотелось.       Николай послушно прошел за ширму, поднимая сумку с пола. Осмотрев содержимое, он прошел к шкафу, доставая небольшой котелок. — Здесь ингредиенты, — кивнул он. — Это займет время… Тебе лучше полежать, — он кивнул на кровать, что также была за ширмой. — Николай… — аккуратно позвала она его. — И никаких отговорок, я и так тут, потому что… — он замер, смотря на нее во все глаза.       Джиджи расстегнула рубашку, борясь с дрожью и переменным то жаром, то холодом. Шрамы кровоточили. — Не мог бы ты…       Николай, не дослушав, откинул котел и сумку, подрываясь к девушке. Замерев в нескольких дюймах от нее, он все-таки вернулся к сумке, чтобы достать оттуда бинты и обеззараживающее зелье. Джей аккуратно поднялась, опираясь на подлокотник кресла. В глазах неприятно пульсировало и кружилось. Николай подхватил ее под локоть, от чего она недовольно поморщилась. — Прости… Почему… Почему ты, блять, молчала?! — Я думала, ты обижен на меня… — Да я обижен, я, сука, зол, как волк!       Они дошли до кушетки. Сев на холодные простыни, Джиджи поежилась. Николай, желая ее согреть, присел ближе и приобнял. Девушка задержала дыхание. «Не так близко» — пульсировало в голове. Но вопреки всему, и здравому смыслу и каким-никаким собственным принципам и запретам, она сама толкнулась вперед, приятно попадая в кольцо его рук. «Тепло».       Николай замер, глубоко дыша где-то над головой. Глаза непонятно почему слезились, чем-то раздраженные, а ее все больше и больше начинало колотить. — Мне надо обработать раны, — прошептал он.       По коже пробежались мурашки. «От холода его дыхания». И от неимоверной близости к источнику этого дыхания. Джиджи отстранилась, отворачиваясь в сторону, якобы предоставляя пространство для его манипуляций, на самом же деле сгорая от собственных чувств и недосказанностей. — Как тебя так угораздило? — причитал Николай, нежно проводя по засыхающей крови. — Бомбы хреново сработали… — Фотобомбы? — Подводные бомбы.       На некоторое время воцарилась тишина. Джиджи нерешительно повернулась к Николаю, стараясь сделать невозмутимое лицо. Он поднял взгляд своих янтарных глаз не нее. — Ты мне хоть что-нибудь расскажешь? — Это дело было спланировано, — прошептала она, швыркнув носом и постаравшись привести скомканные мысли в порядок, она зачем-то огляделась: — Если пообещаешь, что это останется здесь, то расскажу. — Когда было иначе? — удивился Николай. — Ты не понял, — возразила Джей. — Кинь заглушающее на дверь. — Ты не доверяешь собственным людям? — Я не доверяю Поттеру и его шайке, которые шляются где-то на моем корабле.       Николай кивнул, доставая палочку. Взмахнув ей, он произнес слова заклинания, а на бледной коже появились новые капельки крови. Нахмурившись, он отбросил палочку на кровать и в каком-то непонятном порыве наклонился к кровоточащему шраму на хрупком плече. Джиджи снова задержала воздух, борясь с темными кругами перед глазами, которые появились от резкого повышения температуры в комнате. Николай замер прямо напротив шрама и нерешительно подул на него.       Казалось этот порыв воздуха колыхнул не только что-то в ее сердце, но и все ее тело, потому что она нерешительно отклонилась подальше от его губ. Николай сжал их в узкую линию, состроив виноватую мордашку, он продолжил свое дело, стараясь не поднимать на нее взгляд. И хорошо, потому что Джиджи чувствовала, как покраснели ее щеки и уши, как сердце забилось в груди. Она постаралась незаметнее выпустить воздух их легких. В прочем, все ее метаморфозы можно было списать на болезнь. Откашлявшись, она продолжила: — Мы начали думать насчет этого дела еще с прошлого года. Когда магическую Британию всколыхнул случай с нападением дементора на Поттера… — она ждала какой-либо реакции от Николая, но тот увлеченно забинтовывал ее руку. — Нужно было оружие, средство против дементоров. — Патронус, — ответил он. — Такое средство, которое убило бы их раз и навсегда… — Но они же «тараканы», — напомнил Николай, ласково проводя по забинтованной руке. — Их невозможно убить. — Когда-то Патронус их убивал, — возразила Джиджи. — Но потом они стали сильнее… Но как думаешь, мог ли их создатель оставить подсказку к их уничтожению?       Николай замер, заканчивая с рукой и переходя на ребра. Его нежные касания прошлись по белым шрамам на боку, размазывая зелье. — Темный колдун, который давным-давно поселился на скрытом острове, заманивал матросов, пытая их и извращаясь над ними с помощью черной магии? — Экриздис, — кивнула девушка, прокашлявшись от неловкости и страха перед собственной дрожью от прикосновений мужчины. — Он экспериментировал в башне, и после его смерти там даже пытались выяснить что же такого он делал, но по итогу появились дементоры и, договорившись с этими тварями, министерство устроило там тюрьму. Так себе решение. Потому что суть договора состояла в том, что призраки слушаются министерство, а взамен могут высасывать жизнь из заключенных. — Тем самым становясь сильнее… — Да, — кивнула девушка, наблюдая, как Николай накидывает на нее плед, настойчиво притягивая ее тело к себе в объятия.       Джиджи упиралась до последнего, до последней настойчиво пульсирующей в голове мысли, что это неправильно, но после, ее голова уже покоилась на плече Ланцова. Почему-то облегченно выдохнув, она сама прижалась ближе. «Тепло». — Ты вся горишь… — Я проплыла до Азкабана под водой, потому что архив, на котором лежит печать Экриздиса и который никто не мог вскрыть, находится в подвале. — И ты его вскрыла, — Николай обхватил ее спину руками, устраивая ладони на пояснице. — Волшебники вскрывали дверь, — хмыкнула она, прикрывая глаза. — Никто не пытался разрушить внешнюю стену… — Ты сделала что? — чуть ли не воскликнул он, отодвигаясь, чтобы заглянуть ей в глаза. — Пробила внешнюю стену, с помощью подводных бомб создала вакуум, способный сдержать воду от попадания внутрь, а после обшарила все доступные документы хозяина. — Ты серьезно пробралась туда, куда не смог ни один волшебник? — Ты как будто мне не веришь! — Нет, я просто, просто… Это невероятно! — он почему-то широко улыбался, поглаживая ее тело в своих объятиях. — Только вот эта прогулка закончилась нападением дементоров и твоим настоящим состоянием… И что это была за огромная волна? — Это отвлекающий маневр. Надо было как-то отвести подозрения от своего там нахождения, поэтому я заложила заблаговременно динамит под один из утесов острова… — Заблаговременно… Это когда? — спросил Николай, поднимаясь с кровати, чтобы все-таки приготовить зелье для скорейшего выздоровления.       Джиджи испытала что-то наподобие разочарования, когда его теплые объятия пропали, заменяясь на слишком светлые простыни и мягкую подушку. — Когда затопили тот груз, который ты поднял…       Николай хохотнул. — А я заметил, что он какой-то слишком целый и невредимый. — 10 очков Гриффиндору! — проворчала она, переворачиваясь на бок, чтобы наблюдать за его движениями.       Вот он зажигает огонь с помощью палочки, ставит котел, наливая в него воды, скидывает какие-то травы, помешивая лопаткой. — Ты думаешь я бы учился на Гриффиндоре? — Без понятия какие факультеты в вашей школе, но здесь — в Англии, ты бы точно был распределен на этот. Ты слишком безбашенный, совершаешь необдуманные поступки в попытках произвести впечатления благородного и храброго парня. Ты готов отстаивать свои интересы и интересы своих друзей, для тебя важны честь и отвага… Да, ты бы был отличным Гриффиндорцем. — А ты? — Моя семья в основном училась на Слизерене, только отец пошел против всех и поступил…       «Черт! Черт! Черт!». Она проболталась. Это болезнь? Его присутствие — это патология? Какая-то опухоль, которая отключает мозг и запускает сердце гонять кровь в бешенном ритме? — Твой отец — Сириус Блэк, — больше не спросил, а утвердил Николай. — Да, — призналась она, закрывая глаза.       «Очередная ошибка». — Теперь понятно, почему ты так защищаешь Поттера, — хмыкнул Николай, продолжая возиться с зельем. — Его родителей предал Блэк, да и… — Джиджи в шоке открыла глаза, смотря на задумавшегося парня. — то, что он с тобой сделал… — его руки сжались в кулаки, — при первой же встречи убил бы гада!       «Он не знает…».       Джиджи от облегчения почему-то хохотнула. Николай недоуменно на нее посмотрел, а она прикрыла тяжелые веки и, расслабившись, продолжила ждать свое зелье. — Что я сказал смешного? — Ты просто многого не знаешь… — Так просвети, — злился Ланцов. — Я… — а стоит ли рассказывать это? Стоит ли пускать его настолько близко к своему сердцу и к своему окружению?       Николай ждал. «Тебе нужно заслужить мое доверие» — когда-то она сказала ему именно эту фразу. Тогда он хотел что-то узнать из ее личной жизни, из ее прошлого или из планов на будущее, сейчас это было уже неважно, потому что Николай не заслуживал, он добивался этого доверия своим присутствием, словом или помощью. Только тогда и ему надо было ей кое-что сказать: «Нужно научиться доверять». — Когда-то было четверо друзей, — выдохнула она, ложась на спину. — Они вместе учились и подшучивали над окружающими. Когда настали темные времена, каждый из них желал защищать друзей, каждый кроме одного. Когда у Поттера появился сын и за ними началась охота, было решено скрыть их дом сильнейшими чарами, которые держались на силе одного из друзей… Чтобы обмануть Волан-де-Морта, который охотился бы за лучшим другом, Поттер выбрал Питера Петтигрю в хранители тайны… И он их предал. Питер был самым слабым из квартета, он держался с этой компанией, потому что они были сильными. Но после он сделал ставку на более сильного мага… — Но почему тогда Сириус Блэк сидел в Азкабане? — Когда тайна была раскрыта, Темный Лорд незамедлительно направился в дом Поттеров и убил родителей Гарри, сам потеряв свою телесную оболочку… На место трагедии первым прибыл Сириус… Он понял, кто их предал и погнался ловить крысу в их рядах. Он и правда был крысой. Все они — анимаги. Поттер-старший был оленем, Петтигрю — крысой, а мой отец — … — Собакой… — ошеломленно прошептал Николай. — Да, — кивнула она, сглатывая. — Петтигрю, понимая, что Блэк более сильный соперник, отрезал себе палец и превратился в крысу, а когда на место прибыли мракоборцы, то они застали только Сириуса Блэка с окровавленным пальцем… Предполагаю, что он сопротивлялся, желая догнать Питера, но это восприняли как агрессию, что доказывала его виновность в глазах общественности… — Он невиновен… — Да. Его осудили, и он сидел в Азкабане тринадцать лет… — Почему же он только тогда решил бежать? Он знает о тебе? Почему он тебя бросил? — Он знает обо мне, — Джиджи решила ответить не на все вопросы. — Не добавляй в зелье мяту и мелису, — попросила она. — Мне еще разбираться в записях… — Это он с тобой сделал? — напряженно смотрел на нее Николай, полностью проигнорировав просьбу про травы. — Нет… Это был Малфой, — она глубоко вздохнула, как же ей надоело рассказывать эту историю, видеть сожаление на лицах слушателей. — Блэк не знал о моем существовании до недавнего дела в министерстве, когда мы крали твою папку… Какая-то волшебница еще в молодости его обворожила и забеременела от него, моя… мать, — Джиджи никогда не называла ее так. — обратилась к Пожирателям за помощью, и те хотели использовать ребенка в собственных целях, но родился сквиб, и вот… — Ты поэтому узнавала, где скрывается Волан-де-Морт? Хочешь отомстить? — Я уже отомщена, — развернувшись к нему, Джиджи поняла, что стоит объяснить. — Ты можешь ругаться, сколько влезет, но я когда-то пробралась в покои некой портнихи и скопировала рецепт одного очень опасного яда… Один мой знакомый слегка видоизменил его свойства: теперь оно попадает в организм не через кожу, а через кровь… — Ты была в Большом дворце? — Неофициально я была много где… — Этот яд также будет убивать Малфоя долго и мучительно? — Да. — Почему ты не сказала сразу? Почему просто не попросила формулу, объяснив зачем она тебе нужна? — Николай злобно помешивал жидкость в котле. — Это было два с половиной года назад. Тогда мы не общались, да и проникала я в покои служанки за совсем другим, но подвернулся этот яд… — Мне стоит знать, зачем группа воров проникала в Большой дворец? — Не стоит, — хмыкнула она. — У вас совершенно нечего красть. Я даже разочаровалась.       Николай хохотнул, зачерпывая поварёшкой жидкость в кружку. Подув на нее, он понес зелье Джиджи. — Надеюсь, ты не добавлял… — Не добавлял, — нахмурился недовольно он. — Хотя по-хорошему стоило бы и добавить. Я бы мог предложить свою помощь в… — Нет, — отрезала девушка, поднимаясь на кушетке и беря кружку в руки. — Сначала эти записи посмотрит мой брат и Уайлен, и если они не справятся с созданием оружия, только тогда может быть я разрешу тебе взглянуть, но не сейчас… — Почему? — Потому что я не хочу, чтобы это оружие было только в какой-то одной стране… — Но в тоже время ты хочешь, чтобы оно было только в вашей банде, — качал головой Николай, усевшись рядом с ней. — Нет. Мы создадим оружие. И его уже предоставим и в Америку, и в Англию, и в Россию. — Почему? — не понимал Николай. — Мои бы знакомые фабрикаторы могли бы сами помочь в разработке… — он затих, наконец поняв правду. — Ты не хочешь, чтобы кто-то видел записи этого темного мага, потому что он писал о том, как создать дементора, а не как его уничтожить. — Да, — кивнула Джиджи, отпивая горькое лекарство.       Николай молчал, обдумывая все, что услышал. — Ты бы тоже была прекрасным Гриффиндорцем. — Нет, — улыбнулась девушка. — Я точно не похожа на отбитого героя. — Тогда кто же? — улыбался он, наблюдая, как Джиджи недовольно морщит носик от зелья, но послушно пьет его варево. — Слышал в Хогвартсе всего четыре факультета… — Да. Когтевран, Пуффендуй, Гриффиндор и Слизерин. Про Гриффиндор ты уже знаешь. На Слизерине учатся чистокровные маги, они увлекаются темной магией и зельями, любят, видимо, зеленое и змей. Когтевран отстраненные от мира сего, умные, увлекаются заклинаниями и звездами. Пуффендуй доброжелательные и тихие, изучают магических тварей и травы. — И что же? — удивился он, поправляя спавший плед на ее плечах. — Для тебя не нашлось бы место ни на одном из этих факультетов? — Нет, — тихо ответила Джиджи. — Почему ты так считаешь? — Потому что я — сквиб.       Николай глубоко вздохнул, продолжая удерживать руку на ее плече, хотя плед уже давно был поправлен. — А если предположить, ну чисто гипотетически… — Вся моя семья была со Слизерина, отец с Гриффиндора. Я подхожу больше по поступкам на Слизерин… — И это плохо? — У них символ факультета змеи и все зеленое! — недовольно хмурилась девушка, сама прислоняясь ближе к парню. — Точно не Пуффендуй, потому что они все там какие-то слишком дружелюбные и добрые. Будь мой выбор, я бы направилась на Когтевран. От окружения очень многое зависит, а там учатся умные и спокойные люди, среди них было бы неплохо найти себе партнеров и союзников, хоть они и не особо общительны. — Будь твой выбор? — удивился Николай, вытягивая ноги и облокачиваясь на стену каюты, следом притянув с собой и Джиджи. Устроив ее спину у себя на груди, он продолжил: — А разве ученики не сами выбирают, где учится? — Нет, — выдохнула Джей, боясь пошевелиться и оказаться еще ближе к нему, хотя куда уже ближе. — Это решает шляпа. — Шляпа? — хохотнул он. — Даже не спрашивай, я сама особо не в курсе, почему это именно шляпа и кто до этого додумался… — Николай задорно рассмеялся на ее ворчания где-то над ее макушкой, отчего она всем телом почувствовала, как сотрясается его грудная клетка, по спине пробежались мурашки. — Как будто в вашей русской школе все логично и понятно! — Я не учился в школе, — с грустью заметил он, мягко проводя рукой по ее плечу. — Меня обучали во дворце… — Точно, — саркастично улыбнулась Джиджи, допивая зелье, — как я могла забыть! Ты же принц! — Вообще потом я был королем, — лукаво добавил он, убирая пустую кружку и притягивая еще ближе тельце девушки к себе. — Тебе тепло? — зачем-то очень тихо и так интимно прошептал он ей на ушко. — Да, — Джей молилась, чтобы он не заметил ее дрогнувшего голоса. — Устройся поудобнее… — Зачем? — прошептала она. — Я хочу тебя согреть, да и рассказать про свое обучение, — он мягко улыбнулся, потянувшись рукой к ее голове, стянул резинку с волос, мягко проводя по ним. — Разве тебе не интересно?       Девушка промолчала, но согнув под себя ноги, развернулась боком к Николаю, устраивая свою голову у него на груди. Она оказалась в коконе его рук и тепла. Кажется, она никогда не чувствовала себя так правильно и нужно. — Вот так-то, — улыбнулся он своей маленькой победе. — Меня обучали магии множество учителей, а мне хотелось учится с обычными детьми в школе волшебства. — Какая она? — В России не так, как в Британии или в Америке. У нас вместо факультетов ордены, которые определяют силу и будущую судьбу мага. Всего три ордена: Корпориалы или орден живых и мертвых, Эфириалы или орден заклинателей и Субстанциалы или орден фабрикаторов. В каждом ордене есть еще несколько делений. Но главное отличие в том, что волшебники обучаются по своей предрасположенности к той или иной магии: Корпориалы изучают магию целительства, зелья и травы; Эфириалы управляют стихиями; а Субстанциалы — материалами. — И как понять кто к чему предрасположен? — спросила Джиджи, чувствуя, как ее веки все больше тяжелеют. — В возрасте 7-8 лет дети проходят тест, ну и к тому времени они уже наверняка открывают в себе странности и проявляют свою силу… — И кто ты из этих орденов? — Как наследника престола, меня обучали всем наукам из этих орденов, но мне всегда был ближе орден фабрикаторов, — признался мечтательно Николай. — Мне всегда нравилось и нравится изобретать что-то новое, строить и смешивать. Ты там не уснула? — прошептал он, касаясь губами ее лба. — Нет, — постаралась отстранится Джиджи. — Мне нужно вернутся к бумагам. — Думаешь, Уайлен не разберется в его почерке?       «Уайлен не умеет читать, конечно он не разберется в его каракулях». — Даже я с трудом понимаю, что там написано, — уклончиво ответила она. — Тебе бы еще полежать, чтобы зелье подействовало, — настаивал парень, подхватив ее на руки, он опрокинул тельце девушки на кушетку и замер, нависая сверху в нескольких дюймах от удивленного лица.       Джиджи замерла. Сердце гулко отдавалось в груди. Николай удобнее навис над ней, устроив ноги и руки по бокам от ее тела. В голове отчаянно запульсировали воспоминания, а тело отозвалось холодным потом на его действия. Вспомнились все те грязные мерзкие прикосновения и поцелуи, те пошлые взгляды и грубые чужие руки на собственном теле. В глазах отразился страх, но ударился об янтарь глаз Николая. Она глубоко вздохнула, закрывая глаза, зажмуривая их и прикусывая щеку изнутри.       Инеж рассказывала, что в первый раз всегда больно, что нужно просто отделить свой дух и свое тело, что этого никому не избежать, что потом это не смыть и не избавиться, что сколько бы слез она не лила — никого это не будет волновать. Джиджи сглотнула вязкую слюну, понимая, что намерен Николай делать.       А она ему доверилась. Сама попросила кинуть заглушающие чары на дверь, чтобы она не смогла кричать, она серьезно заболела — и не может толком-то сопротивляться, она позволила себя касаться, видеть ее слабой и хрупкой. Она сама виновата в том, что будет дальше. Брата рядом нет. Глаза опасно начали увлажняться, и первая слезинка уже скопилась в уголке глаза.       А после она просто ничего не почувствовала. Вес его тела пропал, как и руки, и тепло. Боязливо открыв мокрые глаза, она проводила его осунувшуюся спину взглядом до двери. — Я сообщу, когда мы прибудем в Лондон, — глухо сказал он, держась за ручку двери. — Предполагаю, ты оставишь «Пса» в порту и до Нью-Йорка доберешься с помощью магловского лайнера? — Д-да, — голос все-таки предательски дрогнул.       Николай развернулся, оглядывая ее самыми печальными глазами, которые она только видела, а после опустил голову. — Я поеду с тобой. Я защищу тебя…       И он ушел. Джиджи глубоко вздохнула, вытирая скатившуюся слезу, восстановив дыхание, она прошла на негнущихся ногах до двери, закрывая ее на защелку и ключ. А после впервые за долгое время расплакалась.