Николай
Николай поправлял лацканы своего парадного мундира. В голове не укладывались события прошедших месяцев. Смерть собственного двойника от руки лжепринцессы, сожжение личной стражи принцессы на крыльце Большого дворца, договор с Эри о сотрудничестве, сегодняшняя коронация Зои… Казалось, его здесь и не должно быть. Все было уже давно придумано и без него.***
— Пока ты якшался с лондонскими крысами, — сморщила носик королева, — мы уже все решили. Но спасибо, что хоть иногда вспоминаешь о собственном доме и когда-то королевстве. Королева Зоя имела право злиться на него. Николай пропал почти что на полгода, обхаживая одну прекрасную преступницу, но называть ее крысой, он не позволит никому. — Помниться ты сама изъявила желание от меня избавиться, — напомнил Николай. — Тебе видимо перестал быть нужен помощник и советник… — Мне нужен был надежный человек рядом, а не искатель приключений, каким ты был всегда! — Но что-то во время войны я вдруг перестал быть в твоих глазах таким противным! — Мне показалось, что ты можешь быть серьезным, — отвернулась Зоя. — Но после вот это жеста, — она указала на свою черную корону, — все встало на свои места! — И что же все? Просвети меня, о великая Санкта-Зоя! — Ты остался таким же простодушным мальчишкой, которому надоело играть в короля! Каким был щенком, таким и остался! Николай замер, не ожидая услышать такого от когда-то близкой подруги, да что там подруги, когда-то он видел ее в роли своей возлюбленной, а теперь не понимал, откуда в ней столько желчи. — Прекрати, Зоя! — осадила королеву Женя. Портниха видимо единственная, кто имел хоть какое-то влияние на королеву. Женя поправляла свои огненные пряди, недовольно бросая взгляды то на одного, то на другую. В ее единственном глазу пропал блеск жизни, а когда-то сияющие пряди сейчас тускнели, сама же девушка, кажется, постарела на добрые десять лет. Со смерти ее мужа, великого фабрикатора Давида Костюка, прошел ровно год. И это было по ней заметно. Назяленская замолкла, продолжая гневно сверлить Николая взглядом. Наверное, она имела право намного больше, чем просто на него злиться. На войне, да и после нее все казалось таким простым. Генерал Зоя стала святой, за ней следовал народ, ее боялись и уважали маги, да и жизнь маглов она знала, потому что была маглорожденной, а потому переданная ей корона была верным решением. Николай в этом не сомневался. Никогда. Не жалел. Он был бастардом, по сравнению с ней, так вообще простачком в магическом искусстве. Она достойна короны. А он не достоин такой девушки, как Зоя Назяленская. Это Николай понял, когда наконец поцеловал Зою. Об этом поцелуе он долго грезил. Зоя казалась ему недостигаемым идеалом, идеальным существом, во всем успешная, первая, единственная Зоя Назяленская ставила слишком высокие стандарты. И Николай старался им соответствовать. Старался быть для нее серьезным или внимательным, быть лидером и героем. Только потом он понял, что это уже совершенно не он. Демон внутри рвался наружу, он хотел хаоса, хотел путешествий, приключений, хотел чего-то незаконного и драйвового, того, что могла дать только одна девушка на всей планете. Легкая влюбленность в идеальную Зою быстро прошла. Но он оставался рядом, помогал новой королеве, пока она сама не пожелала, чтобы он свалил от нее подальше. Наверное, он причинял ей боль, наверное, она ждала от него дальнейших более решительных шагов, но он не хотел их делать. Николай просто в какой-то момент стал больше заглядываться на море, вчитываться в новости из газет про преступления в Америке. И Зоя его прогнала. И он ушел. Снял мундир и медали и запрыгнул на первый же корабль до Нью-Йорка. Убежал подальше от проблем когда-то его страны, когда-то любимой девушки, когда-то долгожданного спокойствия. Имела ли право Зоя на него злиться? Полное! — Я прекрасно понимаю, как я поступил, — наконец проговорил он, нарушая затянувшееся молчание. — Это выглядело, как побег… Это и был побег, Зоя, — признался Николай. — Я убежал от ответственности. Да, я остался тем же щенком, что и в детстве. Я могу быть трусом и предателем в твоих глазах, но я захотел свободы… Захотел собственного счастья, а не счастья страны или твоего. Я могу все спихнуть на эгоистичность собственного демона, на порождение Дарклинга во мне, но это захотел я сам. Моя страна в надежный руках, ты достойна трона, достойна почестей и званий намного больше, чем я. Поэтому да, мне ближе лондонские крысы… Николай замолк. Женя прерывисто вздохнула. Зоя продолжала хмуриться и смотреть на него. — Ты всегда был эгоистом, Николай, — сказала она. — Я бы назвал это романтикой, — улыбнулся он, почему-то ее слова больше не приносили боли, не задевали живое. — Так что вы натворили без меня? Было странно находиться в зале совещаний без остальных членов Триумвирата. Адрик, Надя и Леони почему-то не были приглашены на этот совет. Только все, кто остался от «старого состава». Даже Толя и Тамара стояли за дверью, возможно они тоже были обижены на Николая, возможно выполняли какой-то приказ своей королевы. — Мы пригласили принцессу Эри во дворец под предлогом решения некоторых вопросов мира между нашими странами, — ответила за королеву Женя. — До этого вы видимо постарались сделать все, чтобы Шухан думал, что я собираюсь жениться на Эри, — догадался Николай, переводя взгляд от шквальной к портнихе. — Тамара постаралась? — Да, — кивнула Зоя. — Ее шпионы тонко сработали. — Тогда почему же вы не позвали меня в эту авантюру? — не понимал Николай. — Почему решили, что мой двойник справиться лучше? Исаак не заслужил такой смерти, у него остались мать и сестры… — Надо было действовать экстренно, — оправдывалась Женя, утирая слезы. — А он с таким рвением согласился, так ответственно отнесся, бедный мальчик… — Мы решили не отвлекать тебя от свободы, — выдавила Зоя. — Он неплохо играл свою роль… — Да, я видел, — кивнул Николай. — Влюбился в принцессу, подставился под клинок, да к тому же это оказалась не принцесса… Кто это вообще такая? — Майю Кир-Каат, — ответила королева. — Она должна была стать нашим осведомителем. Ее брата схватили и хотели сделать кергудом. Наверное, она выполняла это, чтобы освободить его… Николай тяжело вздохнул. Похоже у него в судьбе прописано, что он будет оказываться каждый раз в гуще каких-то событий. — Как ты узнал вообще про парем и кергудов? — спросила Женя. — Через лондонских крыс проходит невероятное количество полезной информации, — уклончиво ответил он. — Но сейчас не до этого. Надо поговорить с нашими пленницами, где принцесса? — Во дворце, — кивнула Зоя, поднимаясь из кресла. — Мы дали ей относительную свободу, все-таки нельзя удерживать ее здесь как пленницу. Они в напряженном молчании прошли по знакомому с детства пути до Большого дворца. Николаю удавалось перекинуться несколькими словами только с Женей, видимо она единственная не сильно на него обижена. Они подошли к крыльцу, и то, что произошло дальше, Николай будет видеть еще долго в кошмарах. Личная стража королевской семьи Шухана — лучшие из мракоборцев Азии. Их отряд, состоящий из одних боевых девушек назывался Тавгарадом. И они выполняли приказы королевы беспрекословно. Даже если это приказ поджечь себя вместе с принцессой. Их палочки были у стражников, но истинные слуги королевы нашли как выполнить приказ и без них. С помощью жидкости для розжига и небольшой искры. Николай на автомате постарался выхватить из пламени ничего не подозревающую принцессу Эри, Зоя сдула магией пламя, а дальше все было, как в тумане. Очнулся он в гостевых покоях, рядом в кресле спала Женя, возле двери по стойке смирно стоял Толя. Именно он первым обратил внимание на спокойно лежащего Николая и направился к его кровати, чтобы проверить раны. Толя и Тамара были первоклассными карпориалами. Любой зарубежный колдомедик позавидовал бы их умению лечить без зелий и сложных заклинаний, у близнецов для этого был дар. Казалось, лишь от одного их прикосновения боль отступала. От его мельтешений проснулась и Женя. Она сладко потянулась в кресле, поправляя свой красный кафтан. Их носили еще со школы, как мантии в Англии, только в магической России такой кафтан был наглядным показателем к какому ордену относится маг. Женя тоже была карпориалом, хоть это отнесение было условным, потому что она уникальная, единственная в своем роде. Портниха. Ее магию иллюзий нельзя отнести ни к лечебной магии, ни к магии творения, потому что она может и то, и другое. — Я уж думал, хоть сейчас меня кто-нибудь захочет поцеловать, — прохрипел Николай, беря стакан воды из рук Толи. Великан дружелюбно улыбнулся. «Видимо он не дуется на меня» — успокоил себя Ланцов. «Хотя Толя и не умеет обижаться». — Так ты вроде как не прекрасный принц, чтобы тебя целовать, — улыбнулась Женя. — Как ты себя чувствуешь? — Оскорбленно, — моментально нашелся он. — Пусть я не принц, но моя красота осталась со мной! Женя и Толя почти синхронно закатили глаза. — Могу прочесть тебе поэму, — буркнул Толя, рассматривая ожоги на руках. — Тогда бы я точно не проснулся… — Чувствуешь ты, видимо, себя просто прекрасно, если можешь без умолку болтать, как обычно, — вздохнула Женя, поднимаясь. — Принцесса тоже уцелела. А стражницы… сгорели заживо… — Что это было? — Им пришел приказ от королевы, — пояснил Батар. — Всего две строчки, для простого человека ничего не значащие… Но они расценили это как приказ… — И доказать мы ничего не сможем, — нахмурился Николай. — Надолго я тут? — он перевел взгляд на внушительные ожоги рук, которые уже покрывались волдырями. — Пара дней тебе точно обеспечена, — выдохнул Толя. — А что Зоя? — зачем-то спросил он, переводя взгляд на Женю. — Решает свои королевские дела, — пожала плечами та, в ней чувствовалось какое-то напряжение, это же подтвердил короткий брошенный в ее сторону взгляд от великана. — Ну рассказывайте, что произошло, пока меня не было… Женя нахмурилась, недовольно садясь обратно в кресло, Толя тоже присел на край кровати. После непродолжительных гляделок между ними первой начала девушка. — После того, как ты ушел… Зоя закрылась от нас, такое чувство, что она решила одна взвалить на себя все обязанности… — Ее мучают кошмары, — добавил Толя. — Я часто слышу ее крики, когда стою у дверей. — Вы пытались с ней поговорить? — Ты как будто ее не знаешь! Николай нахмурился. Он ее знал. Когда-то он мог спокойно сказать, что знает ее просто отлично, что может предугадать ее следующие слова и движения. Но после того, как она получила свой усилитель, после того, как дракон стал ее анимагической сущностью — Зоя даже для него стала чужой. — А Майя? — спросил он. — Она жива? — Майю, — исправил его Толя. — Она в лазарете. Ты подоспел вовремя… Она промазала… Николай снова нахмурился. Слишком много всего происходило вокруг, и он чувствовал, как это все утекает у него сквозь пальцы. Он пытался поймать, собрать крупицы, но ничего не выходило. Чего-то здесь не хватало… — Почему был отдан приказ? — серьезно посмотрел он на Женю. Девушка метнула взгляд в сторону, поджимая губы. «Знает». Толя нахмурился, поднимаясь с кровати и отходя к двери. — Понимаешь, Николай, — прокашлялась Женя. — Не знаю, почему тебе этого не сказала Зоя, но так получилось… Сафина неловко теребила подол своего кафтана. Николай ждал, хоть и желал уже поскорее узнать, о чем ему не спешили рассказать. — В общем, Зоя послала приглашение королеве Макхи на свадьбу… — Прекрасно, — улыбнулся он, скрывая свои эмоции и пытаясь утихомирить демона. — Кто с кем женится? Женя прерывисто вздохнула: — Ты и принцесса Эри… Сердце в груди оборвалось, а демон взревел, пытаясь пробить себе путь на свободу и разнести тут все к чертям. Но мозг заработал активнее, пусть сердце и обливалось кровью, а руки чесались то ли от желания кому-то врезать, то ли от заживления ожогов. Вспомнилась прекрасная беловолосая преступница, ее неугомонный братец. Они бы нашли способ обмануть… «Обмануть!» — Что было написано в приглашении? — резко вскочил он с кровати, озаренный мыслью. Женя распахнула свой глаз, поднимая руки, видимо, в попытке защититься. Толя возле двери тоже напрягся и развернулся. Николай зашипел, чувствуя, что задел волдыри. — Что конкретно было написано в приглашении? Дословно! — снова обратился он к девушке. — Ну, что ты и принцесса приглашают в королевскую часовню… — Что там было написано? — «Николай Ланцов, Великий князь Удовы, и принцесса Эри Кир-Табан, Небеснорожденная из Божественной династии Табан, рады пригласить королеву Макхи Кир-Табан на церемонию в королевской часовне Ос Альты», — зачитал Толя. — Я сам помогал переводить. Николай несколько раз прокрутил эту фразу у себя в голове, успокаиваясь. — Мне нужно поговорить с Зоей, с Майю и желательно со всеми… — Николай, я могу сделать другого двойника… — Нет, Женя. Хитрый я лис или нет, в конце-то концов?! Я придумал, как никому ни на ком не жениться, но в тоже время укрепить мир между Шуханом и Россией… Зови Зою.***
Николай гордился собой. Сейчас он стоял в своих гостевых покоях, где конечно была не так мягка кровать, как в королевских, но он не жалел. Он расправил лацканы парадного мундира. Специально сшитого на эту церемонию. Все прошло очень даже гладко, и сейчас оставалось лишь надеяться, что Тамара, Майю и Эри справятся со своей частью. План и правда удался. В голове мельтешила мысль, что Джиджи бы гордилась им. Хотя Бреккер навряд ли похвалила бы его, но довольный огонек блестел бы в ее серых глазах. Николай зачем-то представил Джиджи здесь. В Большом дворце, на этой дурацкой официальной коронации Зои, устроенной специально для Макхи, в каком-нибудь красивом платье, облегающем красном, или летяще свободном серебряном… Он бы пригласил ее на танец, слушал бы ее сбивчивое дыхание, наблюдал бы за покрасневшими щечками… Он бы гладил прекрасный шелк, скрывающий ее шрамы, он бы сводил ее к медикам, попросил бы Женю что-то придумать, он хотел бы ей показать сад и озеро, хотел бы провести всеми секретными ходами… Николай просто хотел, чтобы она была рядом. За окном падал первый снег. Начало ноября уже было снежным и холодным. Он не видел ее два месяца. Закончила ли она ремонт у отца? Как прошло ее путешествие в Индийский океан? Что делает сейчас? Ее отсутствие ощущалось в его жизни. Он по привычке поворачивался в правую сторону, ожидая увидеть ее и что-то сказать, но ее там не было. Он проверял комнаты на наличие магических предметов и опасных заклинаний, чтобы она могла зайти после него, но она не заходила. Он иногда в тишине улыбался себе под нос, читая какой-то документ, и представляя, что сказала бы она, но она ничего не говорила. Николаю не хватало Джиджи, казалось, она стала его воздухом, его смыслом, и ему было мало, мало ее взглядов, мало ее касаний, мало того поцелуя, мало ее. Зоя не упускала момента подколоть его за мечтательный взгляд, а он долго не мог понять, что не так с самой Назяленской, пока с ней не поговорил.***
Это было за несколько дней до церемонии. Женя мельтешила в часовне, распоряжаясь людьми и украшениями, а Зоя сидела за своим столом, который когда-то был его, и разбирала донесения мракоборцев. Николай не знал, как спросить. После разговора с Женей, он понимал, что надо действовать, но подходящего момента не находилось, а слова никак не формировались в предложения. — Пенский сообщает, что со стороны Шухана не наблюдаются какие-то передвижения возле границы, может быть… — Зоя была погружена в документы, первое впечатление прошло и она снова приняла его как советника и помощника. — Что с тобой случилось, Зоя? — спросил он, потому что именно сейчас ее поведение было каким-то чересчур странным. Зоя больше не потыкала его, не вставляла колкие фразочки, по своему опыту Николай знал, что так быстро она не могла его простить, поэтому такие перемены в ее настроении хоть и радовали его, но являлись очень подозрительными. Королева подняла на него свой взгляд, пытаясь понять правильно ли она расслышала вопрос. — В смысле? — То ты обвиняешь меня во всех грехах, не беспочвенно конечно, но все-таки… А потом делаешь вид, будто ничего не произошло. К чему этот план? Почему нельзя было сообщить мне сразу? Она вздохнула, отводя взгляд и поджимая губы. — Я понимаю, что сделал тебе больно, — попробовал снова Николай. — Но я и сам долго не понимал, чего хочу… — Ты жалеешь? — Я не жалею ни об одном слове, которое сказал, ни о каких-либо поступках, которые совершал, — уверено ответил он. — А ты? — Сначала жалела, — призналась Зоя. — Мне казалось, что было глупо надеяться на что-то, пытаться любить, чувствовать… — Зоя… — Не перебивай. — она нахмурилась, поднимаясь из-за стола и подходя к окну. — Мне казалось, что все вокруг желают покинуть меня… Женя страдала, я видела, ей больно быть тут без…без Давида… Толя и Тамара часто с каким-то трепетом вспоминали ваши путешествия на «Волке волн»… Адрик и Леони были на свой волне… Я осталась одна, хоть вокруг и были друзья… — Но это не так… — Не перебивай. — снова одернула она. — Потом началась вся эта заварушка с Шуханом… Николай, я никогда не была стратегом, манипулятором, как ты… Я не смогла придумать ничего лучше, как вписать тебя в эту историю, твой двойник был копией тебя… А потом все еще больше начало осложняться… Смерть Исаака, твое появление, сожжение этих… Она вся скорчилась и сжалась, как будто защищаясь от ударов. Николай был поражен, он не знал, что делать, что сказать, как поступить, чтобы не ранить сильнее. Он нашелся быстро, скидывая свой мундир, он накинул ей на плечи зеленую ткань, как бы согревая: — Мы со всем справимся… — Я знаю, что ты в ней нашел, — он даже вздрогнул от того, как быстро поменялась тема. — Она всегда знает, что надо делать… Я виделась с ней на прошлой неделе… — Что? — выдохнул Николай. — Она была здесь? — Нет, — хмыкнула Зоя. — Я летала на Мальдивские острова, она сообщила про папку из Шухана, про парем… — Но почему… — Я не хотела тебе говорить, — перебила его королева. — Ты бы сорвался туда со мной, а мне хотелось с ней поговорить… — Не получилось, как я понимаю, — ухмыльнулся он, прекрасно зная, что Джиджи делает лишь то, что ей самой нужно. — Не получилось, — кивнула Зоя. — Зато я увидела Нину, получила важную информацию и полетала с другим драконом, — она закатила глаза, недовольно хмурясь. Николай переваривал всю информацию. — Хотя бы сейчас перестань так улыбаться! — приказала она. Он и не заметил, что широко и как-то мечтательно счастливо улыбается. Улыбку стереть не получилось, она, наверное, даже стала еще шире. — Тебе это помогло? — спросил после небольшого молчания Николай. — Да, — выдохнула Зоя. — Вы с ней два сапога пара… И она умеет не просто знать, но и делать… — Или найти людей, которые сделают, — улыбнулся гордо Николай. — Короли не могут все нести на своих плечах… Ты не сможешь взвалить все на себя, — покачал он головой. — У тебя есть специалисты, которые разбираются в чем-то лучше тебя, у тебя есть друзья, у тебя есть опора… Ты не одна, Зоя. — А еще у меня есть дракон… Знаешь, когда я летела, так высоко и свободно, мне было спокойно… Это нормально? — Я думаю да, — улыбнулся он. — Может тебе почаще надо так делать, того гляди и… — Ну-ну, договаривай давай, чего там «и»? — Ты вроде просила не перебивать, — ухмыльнулся он, поднимаясь и отходя к двери. — Да и знаешь, надо… надо подобрать правильный галстук, чтобы он сочетался…ммм…с носками… Да, с носками… Это важно! — он поспешил выскочить за дверь, под хмурый взгляд королевы.***
Сейчас он смотрел в зеркало на свой парадный мундир, в сотый раз поправляя лацканы. Он опять видел перед собой Николая Ланцова. Ни Штурмхонда, ни наивного мальчишку, жаждущего приключений. Ни того самого «Николая», как произносила Джиджи из-за своего американского акцента. Только она зачем-то растягивала гласную «о» и иногда совершенно забывала про «и краткое» на конце. Хотелось услышать ее голос, чтобы она снова и снова повторяла его имя, а после растягивала свои губы в нежную улыбку. Он снова представил ее здесь и сейчас. В полутьме его комнаты, запыхавшуюся от танцев и раскрасневшуюся от вина, возможно у нее выбились бы несколько прядей из прически, или она была бы с распущенными волосами. Она бы коварно улыбалась после всей этой авантюры или устало плюхнулась на кровать. Кровать… Как он хотел бы видеть ее на своей кровати. Николай повернул голову в сторону спального места. В голове всплывали такие яркие фантазии, вспомнился тот самый поцелуй, ее пальчики притягивающие ближе, короткие неумелые движения языка. Демон внутри злобно хохотал, подливая еще больше похоти в его воображение и мешая все с воспоминаниями. Николай отчетливо представил этот поцелуй. Здесь и сейчас. Он бы не остановился. Он бы вжимал ее в кровать, он бы показал все стороны удовольствия, он бы готов был ей молиться и преклоняться, делать все, чтобы она осталась, чтобы она открылась ему. Он бы взял ее нежно, так, как она этого заслуживает, он бы любил ее. В коридоре послышалась возня. Кто-то прошел возле его двери, отвлекая его мозг от страстного разглядывания пустоты на собственной кровати. Он развернулся, застигнутый врасплох, но никто не появился. «Видимо кто-то из гостей прошел в свою комнату» — успокаивал Николай свои мысли. Выдохнув, он наконец вернулся в мир насущный и смачно чертыхнулся. Парадные брюки были не готовы к такому напору его реалистичных фантазий, и ему стало невыносимо тесно, почти что больно в них. Он поспешил в душ. Закрытые помещения ванных комнат стали его постоянным пунктом для посещения почти что каждый день. Заботы и тревоги давно его покинули вместе с короной, а внутренний демон уж очень любил играть с его фантазией. Да и молодой организм требовал регулярного использования всех своих возможностей. Прекрасная беловолосая преступница делу совершенно не помогала. А именно она была источником всех его метаморфозов. Именно мысли о том, как он стягивает с нее все эти водолазки, рубашки, брюки, джинсы, свитеры, снимает оружие, как он проводит по шрамам пальцами, как нежно целует каждый, именно это выводило его еще больше из себя. Недюжинный контроль только и спасал его. И в тот день, когда она показала шрамы, и в тот, когда он лечил ее в каюте, и уж тем более, когда она сама его поцеловала. Демон внутри не позволил бы этим событиям закончится так. Он бы взял то, что принадлежит ему. Грубо. И это тоже выводило Николая. Желания демона, то есть тайные темные желания самого Николая. А он желал. Очень сильно желал Джиджи Бреккер. Но пока что приходилось довольствоваться только собственной рукой. Успокоив свои разыгравшиеся гормоны, он вышел из ванной. Стараясь не думать больше о Джиджи, о кровати, о всех возможностях соединения этих двух понятий, он прошел к шкафу. Чутье подсказывало, что что-то не так. Палочка осталась в ванной. Но чутье било в голову адреналином, он чувствовал, что не один в комнате. — Да не напрягайся ты так. Николай поднял одну бровь, удивленно поворачиваясь на голос, стоя по пояс голый в одном лишь полотенце на бедрах. — И давно ты здесь? Возле окна в небольшом кресле устроился Каз Бреккер. Он вальяжно закинул одну ногу на другую, сложив сверху трость и руки в перчатках. Взгляд его карих омутов был беспристрастен, а осанка безупречна. Каз смерил его глазами, критично осматривая одно полотенце. — Неважно, — отмахнулся он. — Есть предложение. — Сейчас? — Ты не женился вопреки слухам… Так что да, пока тебя здесь не захомутали… — Она знает о слухах? — А ты думаешь, почему здесь я, а не она? — Каз оскалился. — Но это неважно. Папка на столике, вся информация там. Он поднялся из кресла, готовый уйти. — Подожди, — попытался остановить его Николай. — Почему ты сам не можешь мне все рассказать? — А зачем я тогда тащил сюда папку? — А зачем вообще приходил, если мог отправить ее по почте? — Убедиться. — И как? — Ты ей не навредишь, — ухмыльнулся Каз, бросая короткий взгляд на закрытую дверь ванной. Николай очень надеялся, что он не покраснел. Хотя когда Каз превратился в ворона и выпорхнул в окно, он смачно ударил себя ладонью по лбу. «Заглушающее, надо было поставить заглушающее!» — сокрушался он. — «Конечно я не наврежу Джиджи! Ведь я же дрочу на одно только воспоминание о ней, выстанывая ее имя! Я — идиот!».