Одуванчики цвета электрик

Дэн, Пирр — Ничего ты не понимаешь! — Для наглядности Тед махнул рукой и чуть не сшиб верхний контейнер из только что уложенного штабеля. Дэн предусмотрительно отступил еще на полшага: подхватить если что он и так успеет, но от Тедовых экспрессивных жестов в исполнении огромных металлических клешней допотопного мини-погрузчика лучше все же было держаться на расстоянии. — Это отличная машина! — Отличная, — кивнул Дэн, пряча улыбку. — Была… На самом деле погрузчик даже на заре своей железной юности выглядел странновато и напоминал скорее утяжеленный экзоскелет, но без брони, даже без силовой защиты водителя. Зато с телескопическими лапищами и пальцами-лыжами для лучшего крепления груза, а для устойчивости — с широкими и тяжелыми ботами, больше похожими на копыта, и выдвижным-опорным хвостом в качестве противовеса. Не слишком-то удобная модификация даже для малых фермерских хозяйств, неудивительно, что широкого распространения не нашла. — Ты только вслушайся, как гудят сервоприводы и уверенно бьется его механическое сердце! — …лет двадцать назад. — Зацени, как мощны эти лапищи! — Или даже тридцать. — Да ну тебя! Это утро было слишком прекрасным, чтобы и дальше удавалось прятать улыбку. И постепенно перетекало в ничуть не менее прекрасный день. И даже странные расспросы Ланса по киберсвязи не могли его испортить. Кстати, Ланс сегодня опоздал на минуту и сорок две секунды, вот это действительно было странным, и Дэн сделал пометку обязательно с этим разобраться… в какое-нибудь другое утро. Не такое прекрасное. Или пусть даже и такое же прекрасное, но другое. «Еще кое-что, о чем ты подумаешь завтра?» — фыркнула Маша где-то на самой периферии. «Да. Отвянь». Ответом были отдаленный смешок, разноцветные конфетти и электрические мурашки под кожей. Ланс пришел вообще какой-то странный, и не только из-за опоздания. Сосредоточенный, напряженный и встрепанный, но одновременно и жутко довольный. И сходу огорошил Дэна, гордо сообщив, что он наконец-то разобрался в некоторых аспектах обеспечения комфорта человеческим особям при помощи секса, и сделал это путем постижения человеческого же юмора. И тут же поспешил объяснить на примере древнего анекдота про космического дальнобойщика и все шесть посадочных опор его фуры. А также разницы между словами с одним корнем, но в корне различными приставками «по-» и «за-». Дэн, знавший тот анекдот и даже почти понимавший, в каком месте и над чем там стоит смеяться, от подобных рассуждений икнул и завис на добрых три четверти секунды, поскольку никогда не рассматривал проблемы сексуально озабоченного водилы с филологической точки зрения. Ланс эту растерянность заметил, но расценил неправильно и начал дотошно объяснять, что разница между понятиями «потрахаться» и «затрахаться» аналогично-аллюзивна разнице между понятиями «охренительно» и «хреново», каковые являются крайними точками оценочной шкалы и представляют из себя ярко выраженные полюса позитивно-негативной системы восприятия. Тут Дэн икнул второй раз и ничего не смог ответить. И вовсе не потому, что параллельно по шести другим линкам они с Лансом как раз активно перебрасывались параметрами и очередностью фиксации креплений, которыми пристегивали неформатные крамарские контейнеры с сельхозоборудованием к вертикальным стяжкам грузового отсека. Контейнеры были ассиметричными, местами округлыми, с разным количеством выступающих блоков, при их совмещении требовались навыки игры в трехмерный тетрис и синхронность действий до миллисекунды, чтобы избежать перекоса, и переброска технических данных в обе стороны занимала все шесть потоков целиком. Просто седьмым потоком, бонусным и дискретным, Ланс перекинул заархивированный пакет о том, что сексуальная отработка вовсе не так страшна, как он опасался, хотя и чрезвычайно затратна по времени и ресурсам. Там была скрупулезно запакована еще и эмоциональная реакция самого Ланса: удовлетворение хорошо проделанной работой, нормализация гормонального фона, очистка мышечного каркаса от молочной кислоты, напоминание системы о необходимости восстановления энергоресурса, положительные эмоции от подтверждения правильности принятого ранее решения, дополнительная уверенность, мрачная готовность к большему, сильное облегчение оттого, что ничего такого не потребовалось, и легкое разочарование по этому же поводу. Что на это ответить, Дэн не знал. Ланс совершенно не походил на себя самого несколькими часами ранее, когда перепуганным котенком жался к переборке напротив двери Тедовой каюты. Где его и обнаружил Дэн, из этой самой каюты вышедший, полуголый, счастливый и готовый любить весь мир… но Теда особенно. Прямо сейчас. И далее. В любое время дня и ночи. Всегда. Ланс караулил с мрачной решимостью прийти на помощь, если Дэну понадобится, смотрел несчастными глазами, страшно переживал за Дэна, который наверняка сломался (ведь не может же ему это действительно нравиться!) и уверял, что сам он, Ланс, секса с пилотом точно не хочет. И с любым другим человеком тоже. Что он, Ланс, конечно, бракованный… но не настолько же! Дэн тогда по достоинству оценил все прелести трудотерапии для приведения в порядок сбойнувших кибермозгов, очень вовремя вспомнив Станислав Федотыча с его шваброй. И всучил Лансу собственные джинсы, так удачно порванные по шву от колена и до колена (а не надо было прыгать красивым шпагатом через капитана, удирая из пультогостиной с честно добытым Гризли на плече!) с конкретным приказом: починить. Ланс утопал к себе в каюту, в некоторой степени успокоенный и на какое-то время точно занятый не только идиотскими размышлениями о киборгах и сексе. Но, очевидно, занятый не настолько, чтобы чего-то там себе не напридумывать снова. Интересно только — чего?.. Что там с логами следящих камер? Ну-ка… Вот же черт — после завтрака Ланс утопал за Михалычем в машинное, а там сенсоров нет, слишком нестабильное электромагнитное поле. Хм… За Михалычем? Дэн икнул в третий раз, слишком наглядно представив себе, какой именно секс с приставкой «за-» мог происходить в составе Михалыч/Ланс/правый маневровый (правый маневровый с вероятностью 99% при этом в доминирующей позиции)... «Маша?» Маша ответить не соизволила, только снова осыпала электрическими мурашками пополам с искристыми конфетти и пропела что-то на тему «Завтра будет лучше, чем вчера!». А еще предложила зачем-то проснуться и петь. Похоже, сенсорная перегрузка ее так и не отпустила, и на помощь с этой стороны рассчитывать не приходилось. Ладно. Без подробностей Дэн как-нибудь обойдется и даже не будет задумываться, что же творится в процессоре у Ланса, если тот секс с правым маневровым считает лучшим вариантом, чем секс с Тедом. Заархивировать, отложить в папку «Подумать об этом завтра». Упс… и откуда эта папка тут появилась, вчера название было другое, более стандартное… «Машка! Довыеживаешься — доступ заблокирую». Щекотные искры тают под кожей, дразнят ласково. Словно гладят. Сердиться на нее глупо. И неэффективно, Дэн пробовал. Поэтому — улыбнулся ей в ответ, послал образ мурлыкающего котика. Его снова обсыпало электрическими конфетти, по всему телу прошелся легкий разряд, подозрительно похожий на… оргазм? Ну, Машка! «Лови, хороший мальчик», — рассмеялась она, и Дэну свалился пакет. Заархивированные данные со внешних датчиков, с полуночи и до настоящего момента. Маша давно уже это делала каждое утро, потакая Дэновой паранойе. Только обычно сразу, как он просыпался. Оказывается, пока Дэн с Тедом занимались друг другом, космопорт едва не снесли (снесли только часть ограды). И очень хорошо стало понятно, за что местные именно разумному и привыкшему к самостоятельной работе Дэну обещают фантастические условия, лишь бы он остался. А эти веронцы и сицилийцы — конченые дебилы. Драться на Пирре! Человеческая логика, ыть. В подробности драки двух команд, тех самых, что сели по соседству с «Мозгоедом», Дэн вникать не стал, только убедился в неприкосновенности корпуса своего корабля и отсутствии опасных сюрпризов. Куда больше внимания он уделил последовавшей за человеческой дракой неразберихе у периметра. Пиррянские фауна и флора (насколько можно было разобрать в темноте и на расстоянии больше двухсот метров), среагировали именно так, как пугают плакаты. То есть повалили толпой к источнику агрессии с целью растоптать, порвать и съесть. Останавливали все это безобразие киборги. По большей части неразумные и не слишком хорошо скоординированные. Он бы точно справился лучше, по крайней мере не тормозил бы целых двести десять секунд: именно столько понадобилось двум командам, чтобы от горделивых взглядов перейти к собственно драке. И глушить из брандспойта драчливых космолетчиков Дэн бы не стал, а укладывал теми же транквилизаторами, что и взбаламученную фауну. Быстрее, надежнее, без риска последующего агрессивного фона изнутри кораблей. А скорее всего, просто не пустил бы дебилов на планету. Даже с его скудными познаниями о межпланетных взаимоотношениях можно дать стопроцентный прогноз, так что совершенно непонятно, почему агрессивных неадекватов не развернули на орбите. С фауной же охрана разобралась быстро, схема явно отработанная: транквилизаторы, повышенный эндорфиново-серотониновый фон, вынос за периметр прорвавшихся экземпляров, почесывание-поглаживание-мурлыканье. Ну и мгновенный ремонт ограды заранее припасенными блоками. Что говорит о том, что подобные прорывы тут случаются регулярно. Нет, на такую работу его точно не заманят. Это скорее к Полине, она бы тут всех построила и научила правильно зверюшек любить. И была бы счастлива… с пятидесятипроцентной вероятностью. Либо да, либо нет. Это ж Полина. Дэн почти уже готов был закрыть архив, содержащий еще примерно три часа мирного ремонта и патрулирования периметра, как обратил внимание на показания сенсоров кормового сектора. Колебания, уловленные ими, в ремонт периметра не укладывались. Хотя бы потому что шли снизу, вектором… подкопа? О! Замедлив видео до всего лишь двадцатикратной скорости, Дэн вдумчиво рассмотрел нечто зубастое и бронированное, вывинчивающееся из бетона в полутора метрах от левой дюзы. Зубастое вылезло, огляделось восемнадцатью мерцающими глазками, облизнулось и побежало на сотне членистых ножек к дюзе… и дальше, прямиком к каютам Теда и Полины. Поводило мордой, оценивая привлекательность иллюминаторов, разинуло пасть квадратно-зубчатого строения и впилилось этой пастью в обшивку. Но тут же обижено взвизгнуло, отпало на бронированную спину, снова поморгало глазками и заползло под днище, где свернулось колечком вокруг посадочной опоры и, судя по замедлившимся биоритмам, уснуло. М-да, интересная тут фауна. Бетон проедает. Нет-нет, Пирр — совсем не то место, где хочется задержаться надолго. Независимо от гражданских прав и зарплаты. Да и что они могут предложить Теду, эти пирряне? У них и космофлота-то нет, так, десяток планетарных корабликов. За анализом данных и мудрым выводом валить с Пирра как только, так сразу, Дэн на шестнадцать секунд сместил фокус внимания с Теда. Всего-то на шестнадцать секунд, но терять их ради каких-то инопланетных драк? Нет уж. Все секунды — его, Дэна. Все до единой. — У нас на ферме такой был, — говорил меж тем Тед с ностальгической улыбкой, ласково поглаживая пальцами рычаги управления и с металлическим грохотом переступая огромными клепаными ботами погрузчика. Сервоприводы при этом шипели, словно развороченное гнездо шебских червей, скрипели какие-то сочленения, скрежетали заржавевшие суставы. Тед щелкнул огромными металлическими пальцами, словно ударил в гонг. Вздохнул мечтательно: — Сила… — Так ты на ферме им управлять научился? Дэн поймал себя на том, что невольно любуется напарником: тот великолепно смотрелся внутри громоздкой конструкции БПЧРа, гармонично и естественно, словно так и родился. И двигался на удивление ловко, сам ни разу не споткнулся и груза не уронил. — Наверняка не первый раз влез в такую штуку. — Вообще-то, не наверняка, вероятность всего семьдесят два процента, но люди же округляют и меньшую вероятность до неопределенности. — Не-а! — радостно покачал головой Тед и улыбнулся, как только он один и умеет. — У нас он совсем старый был, нерабочий, насквозь проржавевший. Папаша все надеялся его когда-нибудь починить, да куда там. А меня и близко не подпускал. Боялся, что окончательно доломаю. Я по книжке изучал, как и что у него двигается-управляется, и все мечтал, что когда-нибудь сумею починить, влезу внутрь и пройдусь по полю с культиватором или комбоплугом наперевес, чтобы папаша челюсть в кукурузу уронил. Тед чуть шевельнул пальцами в управляющей перчатке, вытягивая вверх левую трехпалую руку погрузчика, и придирчиво поправил на пару миллиметров верхний ящик. Наверное, тот косо стоял, погрузчику виднее. Или просто хотелось легким движением вытянуть огромную конструкцию на два метра вверх и сдвинуть пятьсот кило миллиметром левее. Этот устаревший агрегат им всучили в счет долга на далекой от трасс аграрной колонии, Михалыч его по винтику перебрал и гордо заявил: «Рбтт кк швейцрскй бдльнк!». Но капитан все равно грозился сдать его в музей или металлолом, как только доберутся до какой-нибудь цивилизованной планеты. По мнению Теда, Пирр к таковым не относился, ибо на цивилизованных планетах тот погрузчик не светил, пряча в «надежном месте», то есть в дальнем углу, за пустыми ящиками и коробками с «очень нужными» и «когда-нибудь обязательно пригодятся» вещами вроде надгрызенной Котькой упаковки шоаррских силиконовых членов и ручных машинок для закатки консервов. Станислав Федотович при каждой посадке кидал в тот угол задумчивые взгляды, вздыхал и снова делал вид, что забыл о погрузчике и вообще коробками с барахлом не интересуется. — А-а-а, — понимающе протянул Дэн, заламывая левую бровь в демонстративном сочувствии. Уголки его губ чуть дрогнули. — Так у тебя, значит, это с детства, да? Незакрытый гештальт. — Ага! — расплылся Тед в ответной улыбке. И тут же подозрительно нахмурился: — Эй, погодь! Какой еще гештальт? — Натрахаться со старой жестянкой, — уточнил Дэн с самым невинным выражением лица, примерно с таким же, с каким принимал Лансов пакет с филологическими изысканиями. На удивление своевременными. А прекрасное утро стало еще прекраснее, потому что можно было смотреть, как Тед хватает воздух ртом и заливается краской.