(Не)правильно

Роберт проснулся, поерзав, и тут же поморщился от боли - во сне случайно отлежал руку. Чтобы как-то реанимировать конечность, Плант сел, аккуратно сняв со своей талии так и оставшуюся там руку Джимми, и неспеша начал крутить рукой, заставляя кровь быстрее двигаться к отлежанным местам. Легонько шевеля пальцами, Роберт рассматривал мужчину, лежащего рядом и все так же мирно сопевшего - вот такой спящий Джимми уже не казался каким-то дьяволом-соблазнителем, каким его ощущал Роберт каждый раз, когда он появлялся в его окружении. Сейчас он был обычным, тихим человеком, уснувшим после бурной ночи, донельзя мило спокойно сопя рядом с Робертом. Его волосы все ещё немного влажными тёмными полосами ложились рядом, завиваясь по мере испарения с них оставшихся капель пота - видимо, прошло совсем немного времени. Большие часы у какой-то диковинной чёрной витиеватой раме на стене это лишь подтвердили - не прошло и двух часов по примерным подсчётам Роберта. Точнее было не сказать - какой идиот будет следить за временем, когда его везёт к себе домой сам гитарист the Yardbirds?!.. Продолжая изучать блаженно-спокойное лицо Джимми во сне, Роберт прилёг рядом снова, но сон упорно никак не шёл - то ли его все еще будоражило присутствие Джимми настолько рядом (хотя пару часов назад он был вообще в нем, о чем тут ещё может идти речь?..), то ли дело было в чем-то другом, но в любом случае промучавшись ещё минут двадцать, Роберт решительно поднялся, накинув на себя первое попавшееся под руку - это оказалась шёлковая длинная рубашка Джимми. Роберта на секунду замер: имеет ли он вообще на это право?.. Откуда он знает, какое отношение у Пейджа к личным вещам и их использованию любовниками (если они не на одну ночь, в чем Роберт сомневался, но во что в глубине души хотел бы верить). Но едва его носа коснулся тонкий аромат парфюма Джимми, как все вопросы из головы тут же словно ветром выдуло, осталось лишь это приятное ощущение Джимми рядом, окутывающее его, как когда он перед сном притянул Роберта к себе... Осторожно выглянув из комнаты в небольшой коридор, Роберт по наитию направился в сторону более светлой комнаты, оказавшейся кухней. Тут же налив себе стакан воды из графина, видимо так же предусмотрительно стоявшего на видном месте, Роберт замер с полнесенным стаканом к губам, признав, что даже в выборе типа дома у Джимми явно прослеживался особый, не похожий на других, но очень тонкий вкус: вся стена справа от столешницы была занята панорамным окном, которое вело на балкон, но сейчас внимание Роберта привлекло совершенно другое - над линией горизонта занимался рассвет, окрашивая воду золотистыми отблесками. Зрелище завораживало. Роберт был не в силах двинуться с места, смотря, как мерно покачиваются на волнах в лучах рассветного солнца привязанные у причала лодки. Он словно слышал тихий стук дерева друг о друга, и все остальное резко перестало иметь значение - остался лишь тихий плеск волн, мерный ненавязчивый стук дерева и Роберт, стоящий со стаканом воды в руке один на один с занимающимся рассветом... Роберт настолько погрузился в себя, что её сразу ощутил тонкие пальцы на своей талии, и тихий шёпот на ухо: - Тебе эта рубашка идёт гораздо больше, чем мне... Роберт, едва не выронив стакан и все-таки поставив его на стол, обернулся, тут же утыкаясь взглядом в лицо Джимми, который разве что не лежал на нем, несмотря на смену положения, прижимался очень сильно. В эти секунды в его глазах не было того безудержного желания, что блистало там буквально пару часов назад - сейчас там было море спокойствия и восхищение, которое, - Роберт знает, вам испытывал, - не оставляет ничего кроме себя, оно всепоглощающее. Роберт даже тихо на секунду, где-то в самой глубине души, усмехается, вспоминая, как сам с таким обожанием смотрел на Джимми на той лекции... А сейчас все словно смешалось, как отблески утреннего солнца в воде, придавая всей ситуации ощущение полной оторванности от реальности. Словно не было больше ничего вокруг, ничего ни до, ни после не будет. Здесь только они вдвоём, замершие в этом ощущении молчаливого восхищения в объятиях друг друга. Руки Роберта плавно легли на шелковый халат Джимми - единственное, что оказалось на нем - аккуратно распуская с него пояс, позволяя ему упасть на пол, в то время как Пейдж потянул за воротник так и не застегнутую свою рубашку на Роберте, пуская её струиться по его плечам вниз: - Теперь она твоя, и это не обсуждается, - все так же тихо добавил Джимми, и Роберт даже не посмел возразить - настолько магически звучали его едва различимые слова, словно увязая в затапливающем кухню золотом свете солнца, высветляющем его лицо и тёмные волосы, которые теперь казались лишь светло-коричневыми. Чистейшие зелёные глаза смотрели, казалось, в самую душу, - тебе она правда идёт гораздо больше, чем мне... Роберт молча, лишь опустив голову на мгновение, позволил рубашке упасть с егт рук окончательно, оставив её на ближайшем кухонном кресле. Джимми завороженно смотрел, как солнечные блики взбираются на тело Роберта, словно перепрыгивая зайчиками с воды за окном на его ноги, торс, волосы... Роберт словно весь состоял из света, одновременно отражая, впитывая и излучая его каждой своей частью, делясь им с Джимми, подаваясь навстречу, когда тот завороженно провел пальцами по его боку, где золотилась одна из полос света. Руки Роберта уже как влитые легли на талию Джимми, а большие пальцы нежно провели по тазовым косточкам, отодвигая полы халата. Пейдж подался вперёд, прижимаясь обнаженным телом к коже Роберта, чувствуя пахом его нарастающее возбуждение, током прошибающее Джимми. Сейчас между ними нет той почти сжигающей заживо страсти, но есть её тлеющий уголек, реагирующий на дуновение ветра - Джимми думает об этом не как о чем-то плохом, это не так - наоборот, это ощущается очень правильным для такого утра. Такое же тихое, но горячее внутри, как утреннее солнце, которое ещё только просыпается и поднимается над горизонтом все выше. Они наслаждаются друг другом неспешно, но впитывая свет друг друга - так, как, наверное, бывает раз в жизни по случайному стечению обстоятельств. И запоминается тоже на всю жизнь. Роберт обхватывал руками Джимми, скользя вдоль позвоночника, слегка, кажется, царапая ногтями ямки позвонков, вынуждая Пейджа ещё сильнее выгибаться навстречу. Из-за солнца, светившего уже полностью в окно, глаза было почти не открыть, и они оба находили в этом что-то особенное, как во всем времени. Джимми целовал мягко, но тягуче, подолгу цепляя поочерёдно губы Роберта, растягивая момент прерывания каждого поцелуя - даже такие моменты будто застревали в безвременье... - Идём.. - все так же шепотом позвал Джимми, проводя широко раскрытыми ладонями по бёдрам Роберта, наблюдая за тем, как тот у наслаждении прикрыл глаза, глубоко дыша ртом. Рубашка теперь уже Роберта так и осталась одиноко лежать на кресле... Джимми вошёл в спальню первым, а Роберт следом, прикрыв дверь. Его ладони тут же легли на талию Джимми, мягко разворачивая того к Роберту. И лёгкая улыбка Пейджа тут же была поглощена губами Роберта, что так настойчиво налег на Джимми, буквально стремясь опрокинуть того на кровать. В голове все смешалось - Джимми полностью утонул в контрасте того застывшего со стаканом в руке Роберта в его рубашке, молча наблюдающего рассвет в его панорамное окно, и этого Роберта с местами растрепанными волосами, чего он бы в жизни не допустил просто так, которого не волновало ничего кроме Джимми, которого он к себе прижимал - его горящий взгляд говорил все сразу, ни разу не скрывая желания своего владельца. Поджарое тело Роберта прижало Джимми к кровати, отрезая все пути к отступлению - где-то в глубинах души Пейджи восхитился его мышцами, которые в рассветом свете из окна было видно во всей красе. Влажными губами Плант тут же коснулся пульсирующей жилки на шее Джимми, спускаясь к груди, все сильнее смыкая губы на бледной коже, оставляя красные пятна, царапая кожу поясницы ногтями, когда Джимми, не сдерживая стонов, выгибался навстречу. Отчаянно цепляясь за крепкую спину Роберта, Джимми млел от его напористости - казалось, перед ним в такие моменты мог преклониться весь мир, просто сминаемый его энергией... Громкий стон, особо не сдерживаемый, сорвался с губ Джимми, когда рука Планта легла на его пах, обхватывая член у основания... Его рука скользнула вдоль по стволу пару раз, размазывая естественную смазку, и тут же ускорила темп, когда Роберт почти грубо заткнул рот Пейджи поцелуем, захватывая его язык. Раз, другой, третий... Роберт повалился рядом со взмокшим Джимми, сонно прикрывшим глаза с блаженной улыбкой на лице, проведя пальцами как бы невзначай по копне тёмных волос, убирая часть с подушки и лица Джимми. Оба потные, с липнувшими к лицу волосами, Роберт с Джимми лежали молча, наслаждаясь минутами слабости после оргазма, слегка бессильно спутавшись конечностями. Наблюдая за неспешным движением зелёных глаз, Роберт тихо и почти не слышно для себя самого размышлял о том, что с Джимми было так тепло рядом вот так лежать, и как будто бы просто... правильно? Слегка перевернувшись в более удобную позу, он продвинулся ещё ближе, наслаждаясь коктейлем из запаха Джимми, сигарет и пота, который в этот раз дарил какой-то особый покой... Когда глаза начали закрываться, в дверь внезапно позвонили - Джимми недовольно заворочался, а с ним и Роберт, разлепляя глаза и глядя на часы - кому что-то понадобилось в 5 утра?? - Я сейчас вернусь, не теряй, - по простому сказал Джимми, накидывая свой халат, и, улыбнувшись, ушёл открывать. Услышав через минуту приглашённые голоса и хлопок двери, закрывшейся за кем-то, Роберт подобрался. Кто это, если его в 5 утра пустили в дом?... - Джимми, кто там? - взволновано позвал Роберт, и Джимми тут же оказался рядом. - Это Джонси... Прости, дорогой, сейчас мне нужно побыть с ним, - Джимми не выдавал вдавался в подробности, но Роберту они и не требовались - если другу нужна помощь, это святое, - отдыхай, я вернусь к тебе позже. Джимми ушёл, а Роберт, по инерции ещё вслушиваясь в приглушенные голоса, но ничего не разбирая, скоро и правда уснул. Главное они все-таки сегодня сделали...