(Не)правильно

Жизнь постепенно налаживалась. Все снова стало, как в далёком августе, когда Джонси даже не помышлял о проблемном 2 курсе. Все выходные он провёл с Патти, водя ее в кино и на выставки. Его новая девушка была в восторге, и Джонси признался себе, что сам неплохо отдохнул, просто прогуливаясь между рядам картин или смотря очередную американскую комедию, целуясь с Патти в полумраке зала. Он пополнил коллекцию мировой классики Бахом, которого обожал ещё с юности. О джазе он даже не вспоминал. Джонси ходил на работу, читал лекции, улыбался всем студенткам, как прежде, даже взял несколько учеников на репетиторство. Все было практически идеально. Если бы не одно «но». Едва Джонси оставался один в своей квартире, в своей гостиной, как воспоминания буквально душили его. Бонэм не появлялся на его лекциях, чего следовало ожидать, однако он слышал однажды, как паниковал Роберт по поводу того, что не знал, что происходит с его другом, который даже не отвечал на звонки. Червячок тревоги закрался в сердце Джонси. Он не видел Бонэма с той самой ночи. Неужели Бонзо ушёл в запой? Или заболел? Или…уехал? «Меня это не касается», твёрдо повторял себе Джонси раз за разом. Его спасали только руки и губы Патти. Ему больше нет дела до Джона Бонэма. Он сам сделал свой выбор. И Джонси сделал свой. Они слишком разные, чтобы общаться так близко. Джонси не притрагивался к алкоголю, глуша кофе. Он больше не включал популярные радиостанции, предпочитая одну мелкую, где он услышал «Dazed and confused” - единственную песню, которая теперь связывала его с прошлым. Он затолкал все пластинки Элвиса, Нины Симон и даже Чарли Мингуса очень глубоко под ровные стопки с записями концертов, Рахманинова, Баха, Стравинского, Моцарта. Однако тот сольный альбом Джека Холмса Джонси все же купил. Остальные песни на нем были весьма посредственным, но тёмная, тревожная мелодия «Dazed and confused” все так же завораживала Джонси. Она напоминала ту Энергию. Его энергию. Так пролетела неделя. Бонэм не появлялся, а Плант становился все более нервным и едва слушал на лекциях, что стало очень заметно для Джонси. И в четверг после лекции Джонси подозвал к себе Роберта, вполголоса, с напускной сухой вежливостью, спросил: - Роберт, вы случайно не знаете, что приключилось с вашим другом? В деканате о нем постоянно спрашивают и уже собираются звонить родителям, он не посещает, И связи с ним нет никакой, - конечно же, Джонси добавил историю про деканат от себя, для формальности, иначе Плант может подумать что-то не то. А ещё он легко может все знать… Роберт вздохнул: - - Если бы я знал, когда делся этот утырок… Прошу прощения, профессор, - Плант смутился из-за вырвавшегося нечаянно слова, - я не знаю, где он, но полагаю, что он…заболел. Джонси понял, что имел в виду Роберт. Его худшие опасения сбывались. К ним уже спешила заинтересованная Патти, и Джонси отпустил Роберта. - надеюсь, ты не выяснял, куда девался Бонэм? - поморщившись, спросила Патти, аккуратно присаживаясь на угол стола. - Нет, у Роберта были некоторые помарки в его реферате, и я ему их показал, - тут же соврал Джонси, ругая себя последними словами. Почему Бонзо постоянно заставляет его врать?! Даже несмотря на то, что они уже не общались. - Хм, ладно, предлагаю перейти к более приятному, - Патти игриво потянула наверх край юбки, - может прямо здесь? - Мм, нет, давай лучше дома, там куда приятнее, - немного рассеянно проговорил Джонси. Его мысли были заняты Бонзо - куда же он пропал? «Позвони ему», вдруг мелькнула мысль. «Нет, мне нет никакого дела. Абсолютно никакого. Это его проблемы. И его родителей. Не мои», увещевал себя Джонси всю дорогу до дома. Едва они зашли на квартиру, как Патти набросилась на него, не давай даже вздохнуть - Джонси как мог старался избегать секса даже с Патти, к тому же теперь он не получал от него такого удовольствия. Все казалось… пресным. И Джонси отчаянно убеждал себя, что это вовсе не из-за минета Бонэма, который заставил его трепетать, а из-за усталости и стресса. Едва Патти насытилась им и задремала, Джонси аккуратно выскользнул из постели, двигаясь в сторону гостиной, где стоял телефон. С колотящимся сердцем (Боже мой, как сопливый школьник!) Джонси набрал домашний номер Бонэма. Послышались длинные монотонные гудки. «Ну давай же, ответь», умолял Джонси, «давай, пошли меня ко всем чертям». Но гудки продолжались. Ответа не было. Бросив трубку обратно, Джонси устало опустился на диван. Кажется, его «идеальная» жизнь только что дала серьезную трещину. Какого черта он вызванивает Бонэма? Джонси закурил, глядя в потолок. Он должен разыскать Бонэма. Хотя бы поговорить. Просто все прояснить и разойтись мирно и навсегда. Да, так будет правильно. Джонси немного успокоился, затягиваясь снова и снова. «Мальборо - короли всех сигарет». Джонси криво усмехнулся, отбрасывая окурок в пепельницу. Бонэм неотступно следовал за ним даже в чертовых сигаретах. Вот же бывают иногда совпадения… Джонси прикрыл глаза, погружаясь в дрему под тихо шумящее на кухне радио, которое он забыл выключить с утра, когда в спешке собирался на работу, проспав на добрые полчаса. Он даже не заметил, как включил привычную первую радиостанцию, на которой передавали свежие хиты. По радио играла “If I can dream”. Джонси проснулся с утра от ощутимых толчков в плечо и чьего-то недовольного голоса, который шумел ему прямо над ухом: - Джон, черт возьми, вставай! Какого ты тут спишь, а не со мной?! На секунду Джонси показалось, что его тряс Бонзо, как в ту безумную неделю, когда они засыпали под утро прямо в гостиной, и вот уже буквально через пару часов выносливый Бонэм тряс его за плечо со словами «поднимайся, алкаш, вуз не ждёт!». Правда после он шёл не в вуз, а домой отсыпаться… Но это был не Бонэм. Это была заспанная и недовольная Патти. - Очнулся наконец, - недовольно проговорила она, когда Джонси наконец смог разлепить глаза, - ну и как ты мне это объяснишь? Какого ты забыл на своём узком диване в гостиной? - Пошёл попить водички и присел немного подумать и…уснул. Я слегка устал вчера, Патти, дорогая, - Джонси тёр виски. - и при этом ещё успел выкурить половину пачки? Браво Джон Пол Джонс, ты делаешь два дела одновременно: куришь и спишь! - голос Патти переходил на угрожающе истерический. - Черт, Патти, почему мы сейчас это обсуждаем? Какая разница, где я спал в своей квартире? - не выдержал Джонси, - да, я не спал с тобой, извини, но я здесь с тобой, все так же, по-прежнему. - Ты врешь мне, поэтому и обсуждаем, - глаза Патти сузились, - ты не со мной. Ты мыслями с ним. С Бонэмом! Поэтому торчишь в этой гостиной, скуриваешь по кусе сигарет, и у тебя на кухне снова орет Элвис Пресли! Не пытайся меня обмануть, я знаю, когда ты полностью вовлечён, а когда витаешь далеко, - Патти отвернулась. Джонси запоздало понял, о чем она. Да, вчера у них не было того огня в постели, что всегда был. Джонси не мог прекратить думать о Бонзо. - Слушай… мне правда нужно отдохнуть, - Джонси вздохнул, - завалы на работе, и в общем… правда сейчас не просто, прости… Холодный взгляд Патти смягчился. Она подошла к нему и крепко обняла. - Ты со всем справишься, правда. Но при одном условии. - Каком? - Ты выбросишь из головы Джона Бонэма навсегда. Патти сжала его крепче. - Обещай мне… - Обещаю, - тут же тихо ответил Джонси, понимая, что никогда не выполнит это обещание.