(Не)правильно

Бонзо сам не знал, зачем сделал это. Снова. Он снова поцеловал Джонси и, что самое ужасное, ничуть не сожалел об этом! Его убеждения и презрения к людям нетрадиционной ориентации разбилось о что-то неудержимое, тёплое, щемящее нежное и одновременно сносящее крышу от страсти. Всю эту неделю, пока Джонси осваивался по-новому в вузе, Бонзо не отходил от него, помогая и поддерживая, промерзая с ним до костей на прогулках ради того, чтобы Джонси поскорее избавился от мерзкого кашля, играя до полного изнеможения на джемах. Он забыл об алкоголе и прошлой компании, в сторону девушек даже не заглядывался. Все, чем были заняты мысли Бонзо, - Джонси. Он думал о нем каждую секунду, думал перед сном, думал утром и на каждой паре, как себя чувствует Джонси, думал, не мёрзнет ли он, хорошо ли питается. Но самые сладкие мысли о нем наступали перед самым сном и пробуждением - он думал о том, как Джонси красиво улыбается, думал о его тонких чертах лица м так красиво отросшей челке, по которой вздыхала не одна девчонка… Проклятье, он сам превратился в эту девчонку! Подумать только, пускает слюни на профессора! Бонзо всегда поступал как чувствовал, особо не задумываясь, поддаваясь своим желаниям, но как вышло, что он запутался в собственных взглядах на жизнь? Как можно презирать педиков и целовать мужчину? Бонзо не знал. Пока. Он клятвенно пообещал себе разобраться, как только поймёт, что чувствует к Джонси, и потому был ужасно рад, когда Джон Пол согласился составить ему компанию. А тут эта Дебби… чтобы не вызывать подозрений, Бонзо решил немного пофлиртовать, чтобы позже красиво съехать и продолжить вечер где-нибудь в другом месте, но Джонси все истолковал по-своему, снова закрывшись в своей раковине. И поцелуй был отчаянной попыткой вернуть Джонси… или нет? Что это было? Почему, почему он сделал это снова? Бонзо глубоко вздохнул, доставая мальборо. Кажется, не одному Джонси нужно подумать.

***

Джонси мчался поначалу, не разбирая дороги, однако остатки здравого смысла все же заставили его сориентироваться, где он. Ага, до его дома всего два квартала. Однако Джонси остро ощутил, что сейчас вовсе не хотел оказаться дома в одиночестве наедине со своим хаосом в голове. Все казалось таким простым, безмятежным после их с Бонзо тяжелого прошлого, а теперь все запуталось ещё сильнее… Почему между ними не может быть обыкновенной дружбы? «Потому что вы оба далеко не обыкновенные люди, и даже слегка ненормальные», подсказал внутренний голос, и Джонси печально усмехнулся - что правда, то правда, их с Бонзо едва ли можно назвать заурядными. «Джимми!», вдруг осенило Джонси. Он вернётся домой и тут же позвонит другу. Они не виделись с тех пор, как Джимми оставил его полуживого перед концертом, и Джимми конечно же будет ворчать, но кто, если не он, выслушает, поймёт и хотя бы немного поможет разобраться в себе в этой отнюдь незаурядной ситуации? Тем более, у него отношения с Робертом… Тряхнув головой и счистив таким образом макушку от горки собравшегося снега, Джонси решительно зашагал в сторону дома. Джимми ответил на звонок тут же, словно ждал. - Черт, Джонси, какого хрена ты пропал? - ревела трубка, и Джонси невольно улыбнулся: забота друга всегда грела его. - Извини, я… все расскажу при встрече, - Джонси глубоко вздохнул, и Джимми в трубке затараторил: - Чем ты вообще болел? Почему так надолго пропал? Бонэм больше не трогал тебя? - Спокойно, я все расскажу, - с улыбкой проговорил Джонси, - можно к тебе сейчас? - Прямо сейчас? - Через час или полтора, если автобус не увязнет в снегу, - со смешком ответил Джонси. - Ой, с твоими болезнями и зарплатой можешь себе позволить такси! - недовольно пробурчала трубка, - жду тебя! - в трубке послышались гудки. Джонси с улыбкой отправился собираться. Кто-кто, а Джимми ни за что не изменится в этом ужасно изменчивом мире! Джонси все-таки решил ехать на такси, потому что перспектива увязнуть в сугробах на дороге (снегоуборщики не справлялись с нетипично снежной зимой) ему не очень улыбалась, а обсудить все произошедшее очень и очень хотелось. Пока такси медленно пробиралось по пробкам и заваленным снегом проспектам, Джонси немного рассеяно разглядывал окна проносящихся мимо домов - большинство горело разноцветными огнями гирлянд, повсюду висели рождественские венки. Джонси вдруг подумалось, что он даже и не вспоминал о Рождестве и украшениях для дома, хотя с детства обожал заниматься именно декорированием и петь рождественские песни на радость родне. Как сильно его жизнь менялась, как быстро неслась, вытесняя обычные мелкие радости. Интересно, Бонзо тоже украшает дом? Джонси с улыбкой представил, как Бонэм с отборным матом лазает по лестницам, чтобы повесить на карниз гирлянду или по-детски восторженно рассматривает игрушки для ёлки, которые достаёт раз в год, вспоминая их истории. Как вообще он относится к Рождеству? Джонси тряхнул головой - его мысли упорно стекались к Бонзо, крутились вокруг него, вытесняя все остальное напрочь. К счастью, в этот момент такси остановилось и водитель объявил «Пэнгборн». Расплатившись, Джонси направился к двери, ёжась от пронизывающегося ветра от реки. Темза покрылась льдом недавно, но это не мешало холодному ветру с неё сдувать всех с ног. Джимми открыл дверь тут же, как только Джонси позвонил, словно поджидая под дверью. - Ну наконец-то! - как всегда задумчивое лицо Джимми озарила радостная улыбка, - уже чай остыл! Или тебе сразу что-то покрепче? - Нет, я с удовольствием выпью чаю, - Джонси наконец сбросил намокшее от растаявшего снега пальто, потирая руки и отправляясь сразу на кухню. - Садись, сейчас все будет, - Джимми засуетился у плиты, пока Джонси всаживался в кресло с широкой спинкой лицом к балкону. Вид даже зимой был потрясающий. В углу на проигрывателе крутилась пластинка, и Джонси расслышал знакомый мотив. - The doors? - наконец догадался он. - Да, они ничего, - откликнулся Джимми, ловко управляясь с заваркой и кипятком, - Знаешь их? - Первый альбом их, Soul Kitchen, - улыбнулся Джонси, - я не так стар, как ты думаешь. - Брось, ты неохотно слушаешь рок, - Джимми поставил перед ним кружку дымящегося ароматного чая и сел в кресло рядом, поворачиваясь к нему лицом. - Мне Бонзо их вторую свежую пластинку принёс, - наконец признался Джонси. - Ага, - Джимми откинулся на спинку кресла, отхлебнув чая, - так и знал, что без его вмешательства не обошлось. А как же Элвис? - Он хорош, но его слишком много по радио крутят. - Не узнаю тебя, Джонси, - с задумчивой улыбкой покачал головой Джимми, - отпустил волосы, слушаешь радио и The doors, говоришь об Элвиса хорошо. Тебя словно подменили за эти 2 недели. Джонси отпил чай, опуская глаза. - Я так понимаю, Бонэм никуда не ушёл после того, как пришел в воскресенье? - подтолкнул его Джимми. Джонси покачал головой, чувствуя, как его щеки начинают гореть вовсе не после леденящего ветра. - Понятно, - Джимми снова отпил чая с таким видом, словно ему известно абсолютно все, включая будущее. - Мы…друзья теперь, - медленно начал рассказ Джонси. Джимми выразительно выгнул бровь, все так же невозмутимо потягивая чай, и Джонси, глубоко вздохнув, выпалил: - А ещё мы дважды целовались. Бровь Джимми оказалась почти на лбу. Однако сильно удивлённым он не выглядел. Даже чаем не поперхнулся, как втайне ожидал Джонси. - Я ожидал нечто подобное, - наконец проговорил он, отрываясь от чашки. А вот Джонси чаем поперхнулся. - Что? - Ну Джонси, не будь таким наивным, - усмехнулся Джимми, - я тебе об этом уже говорил и в принципе не усомнился в своём предположении даже после тех его экстравагантных выходок. Джонси вздрогнул, но воспоминания промелькнули так же быстро, как и появились. - Он просто ужасный эгоист и вдобавок очень грубый эгоист. Джонси нахмурился, возразив: - Он просто потерянный ребёнок. Как и я. - Ты не ведёшь себя как капризный ребёнок, скидывая ответственность за свою жизнь на других, - так же спокойно возразил в ответ Джимми. - Ты не совсем понимаешь, - Джонси вздохнул, приготовившись рассказать все сначала. - я внимательно тебя слушаю, - кивнул Джимми, вспоминая про остывающий чай в руках. И Джонси рассказал ему все, не упуская ни единой детали, кроме разве некоторых своих ощущений от поцелуя Бонзо и шевелящейся страсти, стоит тому подойти слишком быстро. Когда Джонси закончил, Джимми сидел в задумчивости ещё минут пять. - Что ж, скоро на одну пару педиков в мире станет больше, - неожиданно проговорил он с улыбкой. - Что?! - Джонси так опешил, что напрочь забыл о кружке с недопитым чаем, которая тут же излила своё содержимое на пол. - И твоя реакция это подтверждает, - усмехнулся Джимми, - на твоих щеках можно яичницу пожарить. Джонси сердито потянулся к салфеткам на журнальном столике, осторожно убирая лужу с пола. - Хотя такой эгоист, как Бонзо… - задумчиво продолжал Джимми, пропуская мимо ушей раздражённый вздох Джонси, - попортит он тебе крови. И не думай, что как только вы сойдётесь, я буду к нему относиться как к другу! С ним даже Роберт мириться не хочет. До сих пор. И правильно делает. - Я считаю, что Роберт перегнул, - возразил Джонси, наконец расправляясь с лужей, - Бонзо очень одиноко без него, но он боится к нему подойти. - Гордость? - хмыкнул Джимми. - Нет, чувство вины, - Джонси снова вздохнул, - оно все равно снедает его, пока они в ссоре. Им нужно помириться. Неужели Роберт уже забыл о своём друге? - Нет, - неохотно признался Джимми, - но пока он тоже не готов, и вмешиваться я не хочу. - Я тоже не хочу, - согласился Джонси. - Они уже большие мальчики, пусть сами разбираются. А вот что касается тебя и Бонзо, будь осторожен, все же он неуправляем, - Джимми допил чай, ставя кружку на столик и погружаясь в раздумья, словно высчитывал все вероятности исхода отношений Джонси и Бонэма. - Джон очень изменился, - в голосе Джонси сквозила нежность, - я восхищаюсь им. Его родители совершают ошибку, оставляя его самому себе. - Ещё какую! - со значением добавил Джимми, - его пороть и пороть! - Ой, оставь эти методы средневековью, - скривился Джонси, подливая себе ещё чая. - Ты как всегда слишком мягок, - вздохнул Джимми. - Так мне правда… стоит… ну… быть с ним? - неожиданно спросил Джонси, глядя куда-то на реку. - Быть или не быть, решать только тебе, - ответил Джимми, - а вот то, что это скорее всего произойдёт, я не сомневаюсь. Что бы я тебе сейчас не сказал, ты все равно сделаешь по-своему. И это к лучшему. - Верно, - задумчиво ответил Джонси, глядя на медленно ложащийся снег на реку за окном. Он и правда слишком долго делал все не по-своему. Ох уж эта «правильная» жизнь! Знакомое, тёплое чувство растекалось по венам, стоило Джонси подумать о сегодняшнем поцелуе. Да, их за такое могут посадить в тюрьму, узнай об этом хоть кто-то, особенно в вузе. Но какого черта он должен думать о том, что скажут в вузе, когда его сердце пылает при виде Бонзо, ему хочется взлететь и чувствовать жизнь всеми фибрами души? Жить, жить изо всех сил! Все это казалось диким, невозможным. Он и Бонзо… он с мужчиной! Родители бы с ума сошли. Но какого черта он должен слушать их, а не сове сердце? Он слишком устал думать о том, что правильно и что он должен сделать для того, чтобы вписаться в рамки капризного, закостенелого по части взгляда на жизнь общества. В Америке вообще пропагандируют эти хиппи свободную любовь и протестуют против вьетнамской войны! А Англия слишком медлительна, слишком старомодна, чтобы согласиться с этим. Что ж, с Джонси достаточно. Никаких больше отношений по расчёту, ради секса или чего-то ещё. Достаточно с него такой поверхностной жизни! Чего бы ему не стоили эти будущие отношения с Бонзо, он не упустит свой шанс любить по-настоящему и жить по-настоящему. Как только он выложил все Джимми, Джонси успокоился, и будущее для него стало таким ясным и четким, как никогда до этого. Вот только осталось поговорить с Бонзо... Существовало одно «но», тут же вернув Джонси с небес на холодную и неприглядную землю. Бонзо презирает гомосексуализм. - Но Бонзо же…презирает геев, - спустя время упавшим голосом проговорил Джонси. Чай в его руках почти остыл. - Ты правда в этом уверен? - взгляд Джимми был почти жалостливым, - презирает геев и целует тебя так, как будто хочет трахнуть? - Джим! - А что? - развёл руками Джимми, - а что это было за «продолжим у тебя дома»? Бонзо молодой парень, и у него это естественная потребность. - Ну…я, - Джонси смутился окончательно, - я не думал о нем… в таком смысле. - А он уже давно подумал, - хмыкнул Джимми, - так что забудь его отмазки про «педики уроды!». По рассказам Роберта, Бонзо всегда ведёт себя как хвастливый придурок, поэтому я не удивлюсь, что он это говорил чисто для того, чтобы быть крутым парнем в глазах девушек. - Роберт от него не отстаёт, - парировал Джонси. - Но тем не менее, он сейчас со мной, - поддел его Джимми. Джонси снова вздохнул, признавая своё поражение. Осталось только поговорить с Бонзо. Как же это будет чертовски непросто. - Слушай, а ты правда его не боишься? - неожиданно спросил Джимми. - Нет… почти, - признался Джонси, - когда он пытается взять всю инициативу на себя, я могу испугаться, потому что тогда… - он запнулся. - Я понял, - Джимми задумчиво потёр подбородок, - в таком случае, если у вас дойдёт до секса, сразу бери все на себя! - Джимми, твою мать! - раздражённо воскликнул Джонси, закатывая глаза, - об одном и думаешь. - Это все же как-никак одна из основ успешных отношений, - хмыкнул Джимми, - учти и это, когда будешь решать. Если ты боишься, не стоит и начинать. Ты уничтожишь его чувствительную психику на корне, отказав ему в постели. Он эгоист и захочет от тебя много любви. Ты готов к этому? - Я обдумаю это, - пообещал Джонси, - все это. - Вот и славно, - Джимми прикрыл глаза, - останешься на ночь? А то такси не проедут по этому бездорожью. - А где Роберт? - Джонси огляделся в поисках светлой копны, словно ожидая, что тот подслушивал за углом. - Дома сегодня, готовится к зачёту, - ответил Джимми, - так что оставайся. - Ладно, - согласился Джонси, - кстати, а почему у тебя не украшено ничего? - Не люблю всю эту хрень, у меня есть цельная композиция интерьера и так, зачем портить, - пояснил Джимми, направляясь в сторону кухни за печеньем, - елка для Роберта стоит в спальне. Он как ребёнок - обожает все яркое и светящееся. Джонси улыбнулся. Он тоже хочет поставить для Бонзо что-то в своей комнате, препираться с ним по поводу гирлянд и просто смотреть телевизор по вечерам, укутавшись в плед. Джонси действительно этого хотел (Хотя насчёт телевизора не был уверен). И он попробует. Обязательно попробует, черт возьми!