(Не)правильно

На следующий день Бонзо проснулся чуть ли не раньше будильника и Джонси, уютно пристроившегося у него на плече (не в последнюю очередь из-за того, что диван для двоих все же был узковат…). От напряжения сводило буквально все — сегодня прилетит его семья… Наверное, в любой другой ситуации Бонзо не так уж и сильно бы нервничал из-за их возвращения — сессия была закрыта сносно, хоть и не вовремя, денег истрачено не так уж и много благодаря знакомству с Джонси… Джонси. Именно это и беспокоило Бонзо больше всего — придётся скрываться и лгать, и родители ни за что не должны увидеть его рядом. Хоть Джонси и едет сегодня с ним встретить их, один раз у Бонзо получится выкрутиться. Но дальше… Дальше придётся учится умело отвечать на многие неудобные вопросы вроде «у тебя есть девушка?», «а почему нет?», «ты о семье не задумываешься?» и прочее. Однако Бонзо никогда не имел склонности зацикливаться на проблемах, а потому не сделает этого и сейчас. Он просто приедет и уедет… Но нервное напряжение все равно сжимало его сердце. — Эй, все будет хорошо, — улыбка Джонси была способна остановить ядерную войну. Бонзо тут же улыбнулся в ответ, и все стало таким незначительным… Солнце ещё не встало, но ясное небо постепенно из глубокого синего превращалось в светло голубое на краешке горизонта, снег блестел и переливался под светом уличных фонарей, и время вокруг как будто бы замерло — на улицах было ещё не так много народа, машины не гудели. Так и хотелось остаться здесь, в тёплой крошечной кухне и наблюдать за тем, как Джонси варит себе кофе, пританцовывая в такт очередной однодневной песенке с радио, на котором обожали ставить «хиты на века». — Уже даже не Битлз, — хмыкнул Бонзо, — видать, парни совсем отчаялись. — Новые веяния — новые лица, — пожал плечами Джонси, ставя на стол яичницу и две чашки, — все циклично. О ливерпульской четверке точно забудут очень нескоро. — Увидим, — хмыкнул Бонзо, думая о чем-то своём. Они долго не могли попрощаться, целуясь так, как будто расстаются навсегда. — Приходи, как только закончатся пары, я буду ждать тебя, — Джонси подмигнул ему и исчез за входной дверью. Стоило Бонзо закрыть за ним дверь, как страхи навалились с новой силой. Все должно пройти хорошо! И все будет. Бонзо оставался ещё час до начала, и он решил не спеша прогуляться до вуза. Свежий воздух отлично выбивал из головы всякое дерьмо. Джонси и не думал, что так соскучился по своей работе и проведению занятий. Бумажная волокита и тревоги последних дней буквально высасывали всю жизнь, но здесь, наедине с более-менее отдохнувшими после каникул студентами, Джонси напитывался энергией и вёл со всей душой каждое занятие, насколько позволяло унылая и однообразная вузовская программа. Три пары пролетели незаметно, и Джонси понял, что утомился, только когда наконец принялся за обед. Его мысли тут же вернулись к Джону — как он там? Ходил ли в вуз или целый день сидел дома и изводил себя ненужными тревогами? К счастью, все ответы были тут же получены, как только Бонзо, довольно мрачный, как и утром, появился возле деканата, где они договорились встретиться. Стоило им выйти за пределы вуза на приличное расстояние, Джонси тут же крепко сжал его руку и спросил про прошедший день, чтобы хоть как-то отвлечь Джона от снедающих его мрачных мыслей. — Довольно забавно было снова видеть все эти рожи, — хмыкнул Бонзо, — впрочем, кажется половина остыла ко мне и всем моим выходкам, а вторая просто отчислилась, — он несколько натянуто улыбнулся, крепко сжимая руль Кадиллака, — кстати, Патти что-то скисла и превратилась в настоящую стерву. Кажется, ты вывел ее на чистую воду, Джонси. — Мы вместе, — спокойно ответил Джонси, — и я очень этому рад. Не то чтобы он был рад заговорить снова на тему Патти и всех тех событий, но больше они не вызвали той тяжести груди и страха, как раньше. Джонси больше не вспоминал об этом и знал, что сможет абсолютно спокойно ответить на любую нападку Патти и ее свиты. Тем временем они уже подъезжали к дому Бонзо. — Вот увидишь, сейчас они мне устроят, — мрачно предрёк Бонзо, — паша жизнь не будет прежней! — Родители рядом — это здорово. Какими бы они не были, — ответил Джонси, крепко сжимая ладонь Бонзо, — я буду ждать тебя здесь. — Не хочешь познакомиться лично? — усмехнулся Бонзо. — Если тебя это не будет сильно напрягать, почту за честь, — шутливо ответил Джонси, — тогда идём! Они двинулись вместе ко входу в дом. Когда они подошли по натоптанной тропинке к двери, Бонзо, глубоко вздохнув, позвонил. — Ты им ключи оставил? — тихо спросил Джонси. — А как же, они дубликатов не делали, не планировали возвращаться, — мрачно ответил Бонзо, явно подразумевая, что был бы рад, если бы все так и было. Дверь им открыла женщина на вид лет 45, как вскользь подумалось Джонси: на лице пролегли заметные морщины, тщательно скрываемые слоем пудры. Ее взгляд был очень твёрд и осанка выдавала стальной характер, но в то же время нежный взгляд, брошенный на Джона секундой позже сказал о ней гораздо больше — разумеется, это была мама Бонзо. Джонси сразу подметил, что похожи они именно взглядами и темными, глубокими глазами, а также густыми бровями. Миссис Бонем вежливо улыбнулся Джонси и затем обратилась к Бонзо: — Джон, почему же так долго? Мы ждали тебя к обеду. Я приготовила индейку, как ты любишь! — Вообще-то я учусь, если хотите знать, — несколько ядовито ответил Бонзо, — и ты действительно думаешь, что все ещё знаешь, что я люблю есть? Очень сомневаюсь! Если Миссис Бонэм и была потрясена таким резким ответом, то никак этого не показала и жестом пригласила войти всех в дом. — А вы…? Джон не говорил, что будут ещё гости, — мама Джона с вежливой улыбкой повернулась к Джонси, который неловко топтался у двери, отчаянно думая, что же ему делать и как себя вести — ведь они так и не решили, как именно Джон представит его… А ещё он старательно пытался показать, что в этом доме он впервые, и едва удержался от того, чтобы не повесить пальто на автомате на второй крючок возле двери, как они обычно это делали, потому что вещи на первом крючке всегда прижимало дверью. — Эээ… — немного замялся Джонси, — я Джон Пол Джонс, большой друг вашего сына и по совместительству его преподаватель. — Неужели? — миссис Бонэм изогнула бровь ровно так же, как это любил делать Бонзо, и Джонси едва удержался от нервного смешка. — Да, мама, у меня есть друзья и даже приличные! — грубо встрял Бонзо, отбирая пальто у Джонси, который все еще держал его в руках, вешая на крючок и топая в сторону кухни, на ходу крикнув: — Оставь профессора Джонси в покое! — Не обращайся к преподавателю так фамильярно! — крикнула миссис Бонэм в ответ, и Джонси тут же поспешил ее успокоить: — Все в порядке, миссис Бонэм, я сам попросил их так ко мне обращаться. На мой взгляд, так удобнее. — Ну что ж… — протянула мама Бонзо, окидывая Джонси прохладным взглядом, — прошу к столу. Когда Джонси, наконец помыв руки и при этом чуть не забыв спросить, где находится ванная (куда он на автомате отправился), появился на кухне, все уже сидели за столом, и наконец Джон Пол увидел и мистера Бонэма — это был мужчина средних лет с широкими плечами и все ещё довольно густыми темными волосами, что Джон явно унаследовал от него. Увидев мистера Бонэма, Джонси окончательно убедился, что Бонзо гораздо больше похож внешне на своего отца — тот же волевой подбородок, прямой нос и довольно пухлые губы. — Джек Бонэм, — тут же представился мистер Бонэм, поднимаясь со стула и протягивая руку Джонси. — Джон Пол Джонс, можно просто Джонси, — Джон Пол с вежливой улыбкой пожал крепкую руку отца Бонзо. Когда с приветствиями было покончено, все расселись за стол, и Бонзо сел на другой конец как можно дальше от родителей, продолжая хранить угрюмое молчание и медленно жуя запечённую индейку, которая, к слову, оказалась просто восхитительной. — Так, значит, вы преподаёте Джону? — спросил мистер Бонэм, наконец прерывая тягостное молчание, — а что именно? Джон так мало нам рассказывал… Мы даже не знаем, что именно он изучает у вас в Оксфорде! — он рассмеялся, и миссис Бонэм улыбнулась. — Я преподаю общее фортепиано, последний семестр, — ответил Джонси, отодвигая тарелку. — И как успехи у Джона? Небось, прогуливал все пары? — хмыкнул мистер Бонэм, доедая индейку. — Не все, — с улыбкой ответил Джонси, — но благодаря его упорству, желанию наверстать упущенное на дополнительных занятиях он набрал сносный уровень техники и сдал зачёт. Бонзо закашлялся, явно подавляя смешок, и отец прожег его недоверчивым взглядом. — Так значит ты не врал? Что все сдал? — Зачем мне это? — недоуменно спросил Бонзо, — я все вам говорил честно, как было. В отличие от вас. — И когда мы тебе лгали, дорогой? — мягко спросила миссис Бонэм. — Как минимум сейчас, потому что вы здесь, — буркнул Бонзо, — а должны были оставаться в Америке! — Мы хотим быть ближе к тебе… — начал было мистер Бонэм, но Джон перебил его: — Именно сейчас вам это приспичило?! Когда у меня все наладилось и жизнь наконец стала не такой странной и паршивой? Где вы раньше были?! — Бонзо почти кричал, и Джонси понимал, что здесь вмешиваться будет неуместно. Он сочувствовал Бонзо всем сердцем и знал, что он имеет на эти эмоции полное право, но видя отголоски боли в глазах родителей, Джонси так же чувствовал, что Бонзо перегибает. — Успокойся, Джон, — ледяным тоном остановил его мистер Бонэм, — мы поговорим об этом позже, не при посторонних. — Джонси не посторонний! — прорычал Бонзо, — у меня нет от него секретов! Он был рядом и помогал советом все это время, как минимум весь второй курс! А где были вы? Строили свою кирпичную империю? Вот и оставались бы с ней там, если она вам так дорога, а пока Джонси для вас посторонний, мне нечего делать здесь! — все это Бонзо выпалил на одном дыхании, поднимаясь со стула и опрокидывая несколько бокалов. — Но Джон… вы только пришли… — в глазах миссис Бонэм блеснули слёзы, и Джонси стало ее очень жаль. — И уже уходим, — отрезал Джон, — Джонси, иди одевайся, я к тебе скоро присоединюсь. Джонси тут же подчинился, не желая попасть под горячую руку разъярённого Бонзо, по опыту зная, как плохо это всегда заканчивалось. Надевая пальто в коридоре, Джонси услышал громкий и звучный голос мистера Бонэма — и даже его Бонзо унаследовал! — который буквально звенел от негодования: — Что ты тут устроил?! И зачем дружка своего привёл? И так понятно, что никакой он не преподаватель, а ты нас с матерью за дураков считаешь! Думал, мы не узнаем, что ты не сдал или отчислился? Как бы не так! Завтра же едем в твой институт и все узнаем! — Валяйте, но если вы ещё раз оскорбите профессора Джонси в моем присутствии, больше никогда меня в этом доме не увидите! — не менее звучно рявкнул Бонзо в ответ, — семейный ужин окончен, спасибо за такой тёплый приём! — его тяжелые шаги раздались в гостиной, и затем Бонзо, хмуро бросив «убираемся отсюда», схватил дубленку и выбежал из дома. Джонси вышел, аккуратно закрыв дверь и догнал Джона только у самой машины. Они ехали в молчании. Джонси не знал, что сказать — он не был уверен, стоит ли вообще что-то говорить. Родители Бонзо, ссора, яростная защита его, Джонси, перед ними же — все это смешалось в кашу из разных эмоций. Ему было очень приятно, что Бонзо так его защищал, но и невыразимо больно за то, что его отношения с родителями…такие. И он все ещё не знал, что сказать. Наконец тишину разорвал шум радио. — Не могу ехать в тишине, — проговорил Бонзо, глядя вперёд и крепко сжимая руль. По ощущениям, они неслись на скорости не менее ста километров в час, но сейчас Джонси не обращал на это внимания. — Прости, — тут же тихо добавил он. — За что? — опешив, спросил Джонси. — За весь этот кошмар. Не думай, что я изверг, но я правда… не мог так спокойно их видеть после всего… — слова Джону давались с большим трудом, и он умолк, сжимая руль до побелевших костяшек. — Ты не виноват, — Джонси положил ладонь на его бедро, чувствуя ужасное напряжение Бонзо, — но и они тоже. Просто так случилось. — Это случилось из-за них! — рявкнул Бонзо, тут же шумно выдохнув, — ладно, я больше не хочу сегодня об этом думать. Возможно, завтра. Все завтра. — Идёт, — улыбнулся Джонси, — как насчёт стаканчика пива в пабе у дома? — Принято, — улыбнулся Бонзо, чуть расслабляясь, — и тут кажется, Нина Симон играет! — он сделал громкость побольше, и они действительно услышали ее голос, который не спутаешь ни с каким другим: It's a new dawn It's a new day It's a new life For me And I'm feeling good — вот и у меня так же, — мрачно хмыкнул Бонзо, — только я совсем не чувствую себя хорошо, — он крепче сжал руль, тряхнув отросшими волосами, и вдавил педаль газа в пол. Джонси только вздохнул — помирить их будет непросто. Но он должен это сделать! Для начала просто поговорить с Бонзо… А пока они неслись по вечернему Лондону сквозь начинающуюся метель в сторону их любимого паба, где было самое вкусное пиво, по мнению Бонзо.