***
— Его зовут Уильям Эллиот, — внезапно объявил Джонси утром, как ни в чем не бывало наливая себе кофе и закуривая сигарету. — Кого? — в недоумении спросил Бонзо, следуя примеру Джонси и доставая пачку Мальборо из кармана. — Крысу, которая уведомляет твоих родителей, — с невозмутимым лицом пояснил Джонси, хотя спокойным сейчас он отнюдь не был. — Правда? — лицо Бонзо просияло, — ну я ему устрою… — Только без рукоприкладства, ладно? — устало попросил Джонси, слабо улыбаясь вмиг развеселившемуся Бонзо, — а то потом родители тебя точно к себе заберут. — Хорошо, я люблю тебя, ты лучший! — кричал уже на бегу Бонзо, спешно собираясь в вуз. «Всегда бы он так бежал на пары», невесело подумалось Джонси, пока он допивал кофе. Осталось привести в исполнение вторую часть плана. Глубоко вдохнув и выдохнув, Джонси направился к телефону в гостиной, медленно набирая номер телефона Бонэмов. У него должно получиться. — Да? — ответил приятный женский голос. Джонси немного выдохнул — пока все шло по плану. Он хотел, чтобы трубку взяла именно мама Бонзо. — Миссис Бонэм? Доброе утро, это мистер Джонс, — голос Джонси немного задрожал, но он справился с внезапно нахлынувшим волнением. — А, это вы, — в голосе тут же скользнула прохлада, — мой сын что-то натворил? — Нет, все в порядке, — тут же заверил ее Джонси, понимая, что через пару часов это уже будет неправдой, — я бы хотел пригласить вас на концерт. — Какой же? — На концерт группы вашего сына, — на этот раз голос Джонси не дрогнул. — Не думаю, что он будет рад видеть нас там, — Джонси уловил в голосе миссис Бонэм печаль. — А я в этом уверен. — Почему же он сам не зовёт? — миссис Бонэм задала именно тот вопрос, который ожидал Джонси. — Потому что он слишком гордый, чтобы признать свою ошибку, но он раскаивается и сожалеет о случившемся на том ужине. Пожалуйста, поговорите с ним. — Откуда вам известно так много о состоянии моего сына? — снова несколько прохладно уточнила миссис Бонэм. — Потому что я его близкий друг, — Джонси улыбнулся, — и к тому же ещё педагог. Пожалуйста, приходите. Он будет рад вам. — Хорошо, мы с Джеком подумаем и перезвоним вам завтра в это же время, — через несколько секунд молчания, которые показались Джонси вечностью, ответила миссис Бонэм. — Хорошо, буду ждать! Пожалуйста, не говорите пока об этом разговоре Джону. Вы знаете, чем это может закончиться, — тихо, но очень убедительно попросил Джонси, и миссис Бонэм со вздохом ответила: — Именно так. Поэтому не верю в успех. Хорошего вам дня, — и повесила трубку. Джонси вздохнул с облегчением. Теперь появилась хотя бы крохотная надежда. Лишь бы Бонзо не узнал раньше времени…***
— Роб говорит, что нас могут подписать на выпуск нескольких синглов! Проклятье, Джонси, мы будем выпускать пластинки! — Бонзо едва ли не прыгал по маленькой гостиной, пока Джонси старательно пытался не зевать — Джон буквально выдернул его из кровати, вернувшись домой в полпервого ночи взбудораженным и перевозбужденным до невозможности. — Это здорово, правда, — немного сонно, но искренне улыбнулся Джонси, — ваши демозаписи звучат интересно, а твои барабаны выделяют их из вороха одноразовых песен для радио. Ты — уникальный. Бонзо аж зарделся. Только комплименты Джонси о его игре заставляли сердце трепетать. Он опустился на диван рядом с Джоном Полом, тут же поворачиваясь к нему и нежно целуя в шею. — Я так хочу, чтобы ты услышал все вживую… — уже тише, мечтательно проговорил Бонзо, — самую лучшую версию! — Уверен, так и будет, — с мягкой улыбкой ответил Джонси, старательно отгоняя от себя мысль, что полностью насладиться концертом ему не удастся, — осталось всего два дня. — О да, а ещё столько репетировать, — вздохнул Бонзо, пристраиваясь у Джонси под боком и не замечая, как тот тяжело вздохнул. Миссис Бонэм позвонила точно в назначенное время на следующий же день, сказав лишь сухо «мы придём на концерт, скажите адрес и время». Джонси был одновременно рад и напуган — все может решиться в один вечер, а может… может Бонзо захочет остаться у родителей, потому что сочтёт Джонси предателем. Джон Пол старательно отгонял от себя подобные мысли, надеясь на лучшее и прежде всего на благоразумие Джона. Но чем дольше задерживаться Бонзо и чем возбужденнее было его состояние, тем более усталым чувствовал себя Джонси каждый вечер, удерживая секрет и стараясь поддерживать Бонзо. Что Джон сделал с «доверенным лицом» его родителей, Джонси оставалось лишь гадать. На следующий день Бонзо вернулся из вуза в крайне приподнятом настроении и объявил, что «дело в шляпе». Все, что Джонси смог выяснить — Бонзо все-таки обошёлся без драк, что не могло не радовать. — Я так скучаю по тебе, — неожиданно проговорил Бонзо, поворачивая лицо Джонси к себе и нежно целуя в губы, — мне бы так хотелось видеть тебя так же часто, как мы виделись в первом семестре… А ведь мы тогда даже не жили вместе! — А ночевал ты у меня регулярно, — хмыкнул Джонси, ласково гладя скулы Бонзо. — Я так хочу тебя, прямо здесь, прямо сейчас, — голос Бонзо охрип от возбуждения в один миг, и Джонси вдруг остро ощутил, как же тяжело ему жилось без регулярного секса, — скоро даже трахаться будем по расписанию. — Ну уж нет! — тут же запротестовал Джонси, оседлав бедра Бонзо и вжимая его в спинку дивана, — мы ещё не настолько сошли с ума. Желание отыметь тебя никогда не уходит! — Черт возьми, Джонси, как же ты меня сейчас заводишь… — почти прорычал Бонзо, притягивая Джонси ещё ближе и быстро расстёгивая пуговицы на его пижаме. Без лишних слов Джон Пол завладел губами Бонзо, отдаваясь сносящей все буре давно копившихся чувств. Ведь все это Джонси делал только для Бонзо и из любви к нему. И ради него Джон Пол готов был терпеть сколько угодно, только бы Джон всегда так улыбался ему и так сильно его хотел…