Птица свободного падения

Новогодняя ночь. Веселый вальс снежинок за окном. Яркий переливающийся свет гирлянд за окном и по всей квартире. Зеленая мохнатая елка, украшенная новогодними игрушками и мишурой. Пора чудес и волшебства. И в них Сора верит с самого детства, не переставая и по сей день. Сколько бы лет ни было девушке, она все так же будет рьяно украшать дом, бегая с широкой улыбкой и спутанными волосами из одной комнаты в другую; будет мечтательно сидеть у елки каждый вечер, смотря большими глазами на переливающиеся огоньки и блеск от игрушек; будет верить в чудо, скрепляя пальчики в замочек и прижимая их груди. Это их первый новый год втроем – Сора, Ран и Сатоши. Их первые совместные праздники, улыбки и смех, сменяющийся со звонкого детского на мягкий женский, а затем и на бархатный мужской. Сора ждет Новый год больше всего, предвкушая их семейный праздник. Девушка до последнего не перестает верить в волшебство, улыбаться и радостно сиять глазами, только делать это заметно сложнее после спешных слов Рана на прощанье. − Меня срочно вызвали, − мужчина оставляется легкий поцелуй на ее макушке в качестве извинения и берет пальто с вешалки. – Празднуйте без меня. Я попробую вернуться к моменту, как вы соберетесь спать. Объятия на прощание и хлопок дверью под громкую и быструю речь Риндо из динамиков телефона. Сора даже ничего понять не успела, как Ран исчез из квартиры, оставляя напоминанием о себе лишь аромат его парфюма. И сейчас, сидя в спальне вместе с Сатоши и переодевая его в новогоднюю одежду, Сора с сожалением и легкой грустью смотрит на часы. Стрелка неумолимо движется к двенадцати, а ее маленький сын, похожий на отца характером, широко раскрывает ротик в зевке после пробуждения. Мальчик лениво моргает, и лиловые глаза смотрят сонно из-под длинных черных ресниц. Сатоши, сидя на небольшой прикроватной кушетке, смотрит на маму, а потом оглядывает комнату, сияющую разноцветными огнями в преддверии Нового года, и замирает на мигающих огоньках. Они завлекающе пульсируют разными цветами, быстро сменяя один другим, и быстро завораживают ребенка. Сатоши внимательно вглядывается в них, склоняя голову набок и протягивая ручку, только неуклюже падает вперед и оказывается в теплых объятиях Соры. Девушка ловко подхватывает сына на руки и прижимает к груди, касаясь губами виска и прикрывая глаза. Сатоши даже пахнет Раном, и это вызывает мягкую улыбку у Соры. Мужчина часто утверждает, что их сын похож на Сору, но для девушки все совсем наоборот – Сатоши полная копия Рана, и в этом убеждены все. Мальчик так же себя ведет: сводит брови под таким же углом, как и Ран; так же сонно и лениво моргает, как делает это Хайтани; даже копирует его, когда сидит или лежит… А про характер и говорить нечего. Сора, порой, думает, что это просто маленькая версия Рана со светлыми рыжеватыми волосами и пухлыми щечками и ручками. Только вот старший Хайтани на это лишь машет рукой, говоря о другом. Улыбка и глаза. Пусть цвет у последних не ярко-зеленый, но смотрят они так же, как и материнские. Рану хватает лишь одной улыбки жены и сына, чтобы его мир полностью замер. Их губы одинаково растягиваются, а звонкий смех весело проникает в его внутренний мир, говоря что он, наконец, дома. Там, где он мечтал оказаться всегда. Когда Сора кидает на него свой радостный взгляд, мужчина говорит ей о своих мыслях – откладывает документы в сторону и садится к ней и Сатоши на диван, приобнимая жену и забирая сына к себе на колени. Мальчик цепляется за домашнюю серую футболку отца, утыкаясь то носом, то щечкой в его грудную клетку, и Ран улыбается. Сначала мягко, тайно и чуть боязливо – чтобы никто не увидел. Эта привычка, скрывающая его настоящего, иногда мелькает и в стенах дома. Но с каждым разом губы растягивались все шире и шире, и сейчас мужчина уже свободно улыбается, оголяя белоснежные зубы и изредка поглядывая на Сору. Которая искренне счастлива. Полностью и по-настоящему. Она даже представить не может, что сейчас все так, о чем она мечтала давным-давно. Муж. Ребенок. Любимая и интересная работы. Учеба в университете. Да, бывают моменты, когда они с Раном не сходятся во мнениях и спорят. Когда девушка не успевает даже поесть, мечась между делами, домом, работой и учебой. Когда Сатоши плачет навзрыд посреди ночи, и Сора и Ран не спят, пытаясь понять проблему и решить ее… Случается разное, но это все кажется ей совершенно ничтожным по сравнению с тем счастьем, любовью и поддержкой, которые она испытывает и получает каждый день. И сейчас, прижимая к груди сына и вдыхая его аромат, девушка лишь немного грустит, что их первый Новый год втроем она проведет с сыном вдвоем. Сора не против работы Рана, она понимает все и принимает. Даже когда он не ночует дома по несколько ночей; когда приходит и, раздеваясь на ходу, скидывает вещи в стиральную машинку, а потом Сора замечает капли крови на его рубашке, думая лишь о том, чтобы она не оказалась его; когда утопает в документах, изредка выходя из своего кабинета, чтобы поесть, прижимая к себе жену. Даже во все эти моменты и тысячи других Сора не против этой работы, понимая, что она часть Рана. Девушка не просит ничего менять, лишь говоря мужу о своих переживаниях за него, а Хайтани только мягко улыбается и прижимает жену к себе, прикасаясь губами к любимым рыжим волосам. Во входной двери проворачивается ключ, а потом слышится тихий хлопок. Сора оборачивает голову, смотря из комнаты в коридор через открытую дверь и кричит: − Мама, заходи! Я сейчас подойду – только переодену Сатоши! Шика обещала прийти после двенадцати, но, если получится, то и до, чтобы посидеть с Сатоши, а Сора и Ран сходили бы погулять по новогоднему Роппонги, встречая рассвет вместе. Но планы резко изменились, и Сора рада, что у мамы получилось прийти раньше. Девушка слышит шуршание одеждой и тихие шаги, приближающиеся к спальне. Она узнает, что это шаги не мамины ровно в момент, когда на ее талию опускаются большие горячие ладони и прижимают к сильному телу за спиной. Резкий выдох опаляет ее волосы над ухом, и живот сводит тугим узлом, и бабочки начинают прыгать, веселиться и радостно порхать по всему ее телу. Как и каждый раз, стоит Рану Хайтани появиться рядом с ней. Дыхание девушки спирает от накатившей радости, и она лишь вдыхает, поднимая голову и смотря прямо на мужа большими зелеными глазами. И Ран тонет в этой зелени. Снова и снова. Сам прыгает в этот яркий омут каждый раз, лишь бы насладиться своей Сорой, своей женой. Кажется, проходят минуты, а те сменяются на часы, пока они так стоят втроем – Сатоши на руках Соры, а девушка в теплых и трепетных объятиях Рана – прежде чем Сора с широкой улыбкой, тихо-тихо, чтобы не спугнуть счастье, говорит: − Ты успел. Ран кивает, прижимая жену ближе и целуя ее в висок, а потом переводит взгляд на сына и переводит одну руку с талии Соры на небольшие светло-рыжие чуть кудрявые волосы Сатоши. Мальчик звонко хихикает и беззубо улыбается на внимание папы, и Ран забирает сына из рук Соры себе, удерживая одной рукой его, а второй обнимая жену. Новогодние огоньки мигают веселее, и мир Соры, который стал намного больше и шире, чем был раньше, так же засиял разными цветами. Внутри взрывались маленькие фейерверки, разливая тепло и умиротворение по венам. В мягком полумраке комнаты в душе Соры горел самый яркий свет, озаряя все вокруг, и Ран подался ближе к ней, чтобы накрыть губами его любимые, только шум с кухни остановил Хайтани. Сора резко повернула голову на источник звуки, непроизвольно хватаясь за рубашку мужа, и ее огненные волосы проскакали по носу Рана, вызывая на лице мужчины улыбку. Спокойствие девушки сменилось на легкий испуг – кто еще находится в их квартире – но бездействие мужа ненавязчиво привело ее в порядок. Он никому не позволит навредить Соре или Сатоши, а если он все еще стоит рядом с ней, мягко обнимая ее и сына, то знает о посетителе их семейной обители. Догадка мелькает в ее голове ровно в тот момент, как шаги стали приближаться к спальне, и мужской баритон начал быстро тараторить: − У вас там такой стол. Сора, за сколько ты начала это готовить? Уверен, мой братик почти тебе не помогал заниматься готовкой… Ран фыркнул, пряча смешок в пушистых рыжих волосах, и в дверном проеме показался веселый Риндо с одной долькой огурца в руке, а во рту зажимая креветку. Круглые очки съехали на кончик носа, и мужчина поправил их костяшками, чтобы не касаться испачканными в еде пальцами золотой оправы. − Пойдемте кушать, а? – прожевав креветку и заев ее огурцом, Риндо зашел в спальню. – Я не ел ничего с полудня, а уже прошло почти двенадцать часов… Он оставил быстрый поцелуй на щеке Соры под убивающе-колючий взгляд Рана, и забрал Сатоши у брата. Как только тонкие пальцы Риндо пробежали по бокам племянника, малыш сразу же заполнил комнату звонким смехом, крутясь червяком в руках дяди. − Мы вас ждем на кухне, − младший Хайтани еще раз поцеловал Сору в щеку, получая садистское удовольствие от собственнического взгляда брата, и задорно подтолкнул его плечом. – Если мы с Сатоши все съедим без вас, сами виноваты… Риндо быстро скрылся с племянником в коридоре, оставляя Рана и Сору наедине. Тишина, разбавляемая отдаленным разговором Риндо с Сатоши, мягко опустилась на спальню, и старший Хайтани присел на край кровати, притягивая Сору к себе. Девушка знает, что он хочет посидеть немного в тишине; знает, что ему нужна ее молчаливая поддержка, дарящая расслабление и спокойствие. И Сора ему ее дарит – она встает между его ног и притягивает голову к своему животу, запуская пальчики в фиалковые локоны и круговыми движениями массируя кожу головы. Ран ластится, обтирается лбом о живот Соры и прижимает ее руками ближе к себе. Чтобы не ушла, − думает он, но понимает, что делает это совсем по другой причине. Потому что порой, просыпаясь посреди ночи, судорожно ищет ее на другой половине кровати, и, найдя, обвивает руками, прижимая к себе, как можно ближе. Ему так неудобно спать – возможно, Ран даже не заснет от жары и слишком близкого контакта с другим человеком, но он будет спокоен. Что Сора рядом. Что она реальна. И она с ним. Иногда ему снятся ужасные сны. Ран никому не говорит о них, так как сам является ночным кошмаром для многих, и любой сон не может быть страшным, потому что он сам несет это чувство в жизни других. Только после сна, где Соры никогда не существовало, или их пути разошлись навсегда, Ран просыпается в холодном поту, еще долго приходя в себя после резкого пробуждения. Он молча обнимает жену, утыкаясь носом в ее волосы и, стараясь размеренно дышать, вдыхает ее аромат, а потом встает к Сатоши, сидя у его кроватки прямо на холодном полу и наблюдая за сном своего сына. Порой, Ран всерьез задумывается, что это не его жизнь – спокойная, семейная и счастливая, но, когда видит счастливую улыбку жены из-за того, что он просто пришел домой и переступил порог их квартиры, или недовольное личико сына, потому что он не хочет есть кашу, а хочет пить сладкий сок… в такие моменты Ран понимает, что это ему нравится. Нравится приходить домой и молча утягивать Сору на кровать, если Сатоши спит, и лежать с ней до тех пор, пока не заболят бока. А если сын бодрствует, то захватывать и его в свой плен. Он до сих пор иногда сомневается в трезвости и ясности своего ума – даже сейчас, обнимая Сору за талию и утыкаясь головой в ее живот. А потом его жена просто шепчет это… три маленьких простых слова, от которых у Рана плывет перед глазами. − Я тебя люблю. Осторожно. Нежно. Очень-очень тихо. В надежде, что Ран не услышит. Но он слышит и замирает, каждый раз пробуя их на своем языке. И понимает, что любит тоже. Всем сердцем. До такого состояния, что не может не думать о своей Соре и минуты, посвящая бо́льшую часть дум ей. Только сказать в ответ этого же не может. Язык не поворачивается, чтобы ответить такой же фразой потому что… это будет не так. Он должен сказать первый, но этого тоже не может. Он продолжает биться в клетке противоречий, пока Сора незаметно растягивает губы в улыбке. Она хочет сказать, что ему не нужны слова, чтобы она его смогла понять. Она видит его любовь к себе и сыну, но не хочет тревожить и так его до сих пор непривычное состояние. Она просто крепче его обнимает и целует в макушку, а потом Ран собирается с мыслями и, взяв жену за руку, ведет на кухню к неугомонному Риндо и маленькому Сатоши.

***

За столом слышатся веселые речи, смех и детские гуления. За окном снег валит крупными хлопьями, замораживая новогодний Роппонги своими ледяными лапами, но в квартире тепло. А еще очень уютно и по-домашнему. Если бы сейчас сюда зашли незнакомые люди, то никогда бы не смогли догадаться, какому слою общества принадлежат двое мужчин, один из которых прижимает к груди маленького ребенка, изредка подбрасывая его в воздух и радуясь звонкому смеху, а второй – обнимает свою жену, оставляя россыпь поцелуев на ее плечах и шее. Обычная семья. Настоящая и крепкая. Готовая на все ради друг друга. Сора льнет ближе к Рану, прикрывая глаза от его осторожных ласк, и не теряет нити повествования Риндо, сидящего на диване рядом с ними и играющего с Сатоши. Ран только сокрушенно качает головой и тихо фыркает в веснушки на плече жены, когда младший брат выдаст что-нибудь этакое. А Риндо хоть что – продолжает рассказывать свою историю с умным видом, спрашивая у Сатоши так, словно он сейчас ответит ему. Но Риндо не нужны слова – он ждет несколько секунд и просто кивает, подтверждая словами «согласен». Если же мальчик еще издаст какой-нибудь звук в подтверждение, Сора не сдерживает смеха, утыкаясь в грудь Рана, а Риндо лишь закатывает глаза. − Сора, ваш сын очень умный. Не сводите его со счетов из-за столь юного возраста. Секундная тишина во всей квартире, которая скоро разжижается общим смехом. Никто и не думает заканчивать это семейное шоу, пока у Риндо не срабатывает будильник за минуту до нового года. Четыре пары глаз встречаются друг с другом, и на лицах рождаются предвкушающие улыбки. Часы спешат скорее попрощаться со старым годом и войти в новый – еще более счастливый и радостный, чем уходящий. И все замирают, следя за скользящими стрелками часов. Риндо скорее двигается к брату и Соре, усаживая Сатоши на своих коленях. Ран переплетает пальцы с женой, и укладывает другую ладонь на пухленькую коленку сына, стреляя веселым и озорным прищуром на Риндо. А Сора, как все свои года, перекрещивает пальцы и загадывает желание, бегая глазами по собравшимся рядом с ней людям. Ее опора и поддержка. Ее новая семья. И она ей так сильно рада, что не может выразить это словами, даря немой восторг каждому своими теплыми взглядами. Четыре. Риндо оголяет зубы в искренней улыбке и берет Сатоши за ручку. Три. Сатоши переводит взгляд на отца, хлопая такими же длинными черными ресницами и смотря на него насыщенными лиловыми глазами. Две. Ран подмигивает сыну, поглаживая его ножку, и, обернувшись на Сору, накрывает своими губами ее – нежно, чувственно и глубоко. Одна. Сора тихо хихикает, улыбаясь сквозь поцелуй, и, первая отстранившись, шепчет в прямо в губы Рана: − С новым годом. Ран вместо слов так же улыбается и оставляет быстрый поцелуй на любимых губах, а потом Риндо подстраивается к ним с боку, весело говоря про наступивший новый год. Сора ему оживленно отвечает, выпутывается из рук Рана и обнимает мужчину, чмокая в щечку и стреляя озорными глазами на мужа. Старшего сейчас ничего не колышет, ведь он понимает, что все счастливы – его сын, который по-детски весело хохочет на коленях Риндо; его брат, не скрывающий себя настоящего и запрокидывающий голову со жмуренными глазами от наслаждения; его Сора, которая расцвела и раскрылась так, как всегда хотела, обрела себя и осталась с ним. И Ран понимает, что он тоже счастлив – вместе со всеми этими людьми, вместе со своей семьей.

***

− И тогда я ей сказал, что… Рассказ Риндо прерывается очередным зевком Сатоши, который уже вовсю разложился на дяде, готовясь ко сну. Он почти полностью сполз на его колени, удобнее устраиваясь и цепляясь пальчиками за рубашку. Сатоши причмокнул губами, сведя маленькие бровки вместе, и Риндо опустил взгляд на племянника, проводя большой ладонью по его волосам, а затем и по всей спине. − Наверное, его лучше уложить спать в кроватку, − Риндо целует мальчика в макушку и передает ребенка в протянутые руки Соры. – Конечно, можно было бы и на мне, я бы не прочь поспать сидя на вашем диване… − Ты можешь поспать и в гостевой, − Сора забирает Сатоши на руки, и тот сразу же цепко хватается на маму, укладывая голову на ее плечо и сладко-сонно улыбаясь. – Но вообще сомневаюсь, что ты сегодня будешь спать. − Да, − тянет Риндо, меняя положение на диване. Они с Сатоши сидели так последние полчаса, если не больше, и все тело затекло от одного положения. – Сегодня же у нас запланирована прогулка по Роппонги. Когда, кстати, пойдем? − Когда придет мама, − Сора на руках укачивает сына, поглаживая его по голове и изредка целуя в висок. – Она написала, что выйдет от подруги через часа два или полтора. Девушка пожала плечами и вышла из кухни, чтобы уложить сына спать в кроватку. Как только ее шаги стихли, и дверь в спальню хлопнула, Ран откинулся на спинку кресла, чуть склоняя голову и утыкаясь взглядом на Риндо. Младший знает этот взгляд Рана – он ни раз видел его, пока они жили вместе, да и потом, когда судьба складывалась так, чтобы Риндо оставил брата наедине с дамой. Он прекрасно считывает желание брата за секунду по его чуть дергающейся коленке и не моргающему взгляду, направленному прямо в душу. Рука быстро сжимается в кулак и разжимается, и Ран искренне не понимает, почему Риндо до сих пор сидит на месте. Только мужчина так же разваливается на диване, копируя позу брата и упираясь головой в спинку. Он очень хочет потрепать его нервы – последние пару недель у него не подворачивалось случая что-нибудь сделать такое, чтобы побесить Рана, а сейчас – вот он, держи и пользуйся – и Риндо не может упустить случая. Ран тяжело вздыхает, чуть прикрывая глаза и возвращается в детство, когда приходилось давать недвусмысленные намеки, чтобы спровадить любопытного младшего из дома. И сейчас он поступает также, тихо – чтобы Сора не услышала – приказывая: − Сходи погуляй. Риндо чуть ли не выдает себя, еле сдерживая рвущийся наружу смех и принимая серьезное выражение лица: бровки домиком, взгляд чуть хмурый и губы поджаты. − Ты что? На улице холодно, да и госпожа Ханаги еще не пришла… Ран выразительно цокает и тем самым срывает маску с лица Риндо, у которого губы дергаются в улыбке. − Тогда свали домой, − чуть цедит сквозь зубы старший, подыгрывая младшему в его маленьком спектакле. Риндо не боится такого изменения в голосе и тоне – он знает Рана, когда он злится, и потому отрицательно мычит, удобнее устраиваясь на диване: − Сора предложила остаться у вас. Могу прилечь там… − Блять! Ран вскакивает на ноги, и Риндо громко фыркает, а потом, запрокинув голову и уложив руки на животе, начинает громко смеяться – чуть ли не во весь голос, еле сдерживая себя, потому что Сатоши ложится спать. Мужчина хохочет, смотря снизу вверх на брата, и, в конце концов, встает с дивана, подходя к Рану и хлопая его по плечу: − Сделайте мне теперь племянницу, только потише – племянник-то спать будет… И пока Ран не успел дать подзатыльник, прошмыгнул в коридор и прохожую, стягивая с вешалки пальто и надевая ботинки. У Риндо перед глазами до сих пор стоит лицо брата: большие амарантовые глаза и сведенные к переносице брови в попытке добраться до истины фразы, ведь работает у него уже далеко не верхняя голова. − Напишите, как пойдете гулять, − кидает Риндо перед тем, как закрыть дверь и не дать словесному потоку Рана обрушиться на него. Старший Хайтани лишь показывает средний палец совместно с довольной ухмылкой, и Риндо полностью скрывается с поля зрения. Ран разом выдыхает весь воздух из легких, прикрывая глаза и успокаиваясь. Если он сейчас этого не сделает – набросится на Сору диким зверем в секунду, как она появится перед ним. Просто вдох и выдох. Вдох и… − Ран? Блять. Хайтани поворачивает голову на источник звука и открывает глаза. Ему чертовски сложно сдерживать себя, особенно когда перед ним стоит его самая любимая женщина на всей этой ебучей планете. И им никто не может помешать. Только он и Сора. Ее большие зеленые глаза отражают свет гирлянды и сияют разноцветными огнями. Даже в полумраке Ран видит ее лучше всего – рядом с Сорой обостряются все рецепторы и органы чувств. Ему кажется, что все чувства и ощущения переполняют, и до точки «взрыв» остается совсем немного. И Сора приближает уровень его выдержки к этой отметке собой и своими действиями – медленно приближается, словно не замечает его горящих глаз и сжатых в кулаки рук; что-то спрашивает, скорее всего про Риндо, но сейчас ему совершенно плевать на весь мир, кроме своей жены. Как только тонкие и аккуратные пальчики касаются его предплечья, Ран не выдерживает электрического разряда от них и тут же подхватывает девушку под ягодицы, впиваясь в любимые губы жадным поцелуем. Сора мычит от неожиданности и упирается руками в сильные плечи, но это ничто по сравнению с напором мужчины и его желанием. Только Ран знает, что если прямо сейчас Сора ответит положительно на его вопрос, он отступит: − Мне остановиться? Его губы продолжают осыпать ее поцелуями, порхая по лицу и губам, пока ноги вышагивают в гостиную. Ран осторожно укладывает Сору на диван и нависает над ней, тяжело дыша и сжимая мягкую обивку в своих руках. Ему кажется, что ткань сейчас треснет от его напора и силы, но слух полностью пропадает после короткого: − Никогда. Сора сама обвивает его шею руками, тут же проникая языком в его рот и поскуливая от нетерпения. Она жмется ближе, спускает руку с шеи на рубашку и расстегивает пуговицы, не переставая целовать мужчину, а Ран помогает снять оковы одежды своей жене, как всегда оказываясь быстрее нее. Ее руки не слушаются, пальцы путаются и не могут справиться с пуговицами – всегда, когда она спешит. И Ран от этого просто умиляется – он перехватывает ее руки и останавливает время. Глаза в глаза. Ее сбитое и частое дыхание и его – размеренное, спокойное, словно он даже и не возбужден. Мужчина тянет ее руку к своим губам, нежно удерживая за запястье, и мягко целует костяшки. Он подолгу задерживается на каждой косточке, касаясь мягкими и чуть влажными губами ее бархатной кожи. Весь мир Соры, который сузился сейчас до этого момента и мужчины рядом, резко замирает и приходит в норму – руки перестают дрожать, дыхание становится ровнее, а желание в тысячи раз больше. Когда Ран становится таким – обходительным, нежным и чувственным, полностью перевоплощаясь ради нее – у девушки сносит голову окончательно. И Хайтани читает это по ней. По ее глазам. Он опускается на диван рядом, нависая сверху, и Сора улыбается. Она вспоминает, как они жили несколько дней у нее дома, пытаясь уместиться на маленькой кроватке, которая по размерам была, как этот диван. Ран тоже вспоминает те события, вспоминает, как они пару раз падали с кровати из-за ее маленького пространства и не хочет сейчас повторять прошедших ошибок – он сразу спускается на пол и утягивает за собой Сору. Девушка не сдерживает смеха, одаривая мужчину самым прекрасным звуком на планете. Ран ложится спиной на пол, рядом с елкой, и легкая прохлада от открытого где-то окна чуть остужает его разгоряченный пыл. Он сажает Сору на свой живот и притягивает для поцелуя, запуская руку в ее пушистые волосы. Мужчина чуть натягивает локоны у корней и пропускает огненный водопад через пальцы, вытягивая из горла жены мычания. Он чувствует, как с каждым глубоким поцелуем и поглаживанием свободной рукой ее стройного тела Сора становится влажной. Она сама подается бедрами назад, ближе к его изнывающему члену, и, разорвав поцелуй, просит сбитым дыханием: − Ран, пожалуйста… И мужчина дает ей все, что она хочет. Всегда делает так, чтобы его жена улыбалась и была счастлива – он бросает свои дела и исполняет любое ее желание, и сейчас не исключение. Ран спускает руки по ее талии, чуть сминая бока, и останавливается на ягодицах. Сора ждет, но не сидит без дела – губами и языком снова и снова изучает пространство шеи мужа, словно там могло появиться что-то новое за несколько секунд. Она целует, кусает и обводит языком все свои места укусов. Девушка хочет укусить Рана еще раз, но в самую последнюю секунду поджимает губы и протяжно стонет – Ран медленно опускает ее на себя, давая время привыкнуть. Все рецепторы вопят и радостно кричат, бьют по головам обоих, утягивая их в новое наслаждение. Сора вытягивается по струнке, изменяя угол проникновения, и Ран не сдерживает тихого и короткого стона. Мурашки атакуют все его тело, пока девушка начинает сама медленно двигаться, с каждым разом увеличивая скорость и глубину. Она упирается рукой в его плечо, а другую тянет к своему рту и прикусывает тыльную сторону, чтобы приглушить стоны. А Рану это не нравится – он чуть рычит и сам дергает бедрами, выбивая слабый крик из груди жены. − Ран, − тянет Сора и опускается на его грудную клетку, позволяя все взять в свои сильные руки, − Сатоши спит… Ран знает. И готов выть, потому что он хочет наполнить всю квартиру стонами и криками наслаждения своей жены. Но он не может этого сделать, потому что согласен с Сорой, и кивает, выискивая ее губы своими. Правда девушке кажется, что он совсем с ней не согласен – напор ни на секунду не становится мягче или медленнее. Лишь резче и резвее. Ран крепко и бережно удерживает руками ее бедра, как самое ценное сокровище своей жизни. Он чувствует, что Сора уже близка – она опять сдерживается и оттягивает разрядку, утыкаясь лбом в его плечо и сжимая пальчиками кожу до белых пятен. Ран всегда хочет рассмеяться в голос от такой Соры – желающей угодить ему, а не себе, пытающейся растянуть его удовольствие, полностью забывая про себя. Но он не может позволить себе допустить такой жертвы со стороны своей жены, и потому меняет угол проникновения, задевая все ее эрогенные точки. Сора считывает задумку мужа и хнычет ему на ухо, сильнее впиваясь пальчиками в его плечо и крепко сжимая зубы. Она понимает, что прошло не так много времени и хочет продлить удовольствие для мужа, но резко входит в нее на всю длину и замирает, опаляя дыханием ее покрасневшее ушко: − Запомни, Сора… не сдерживайся… никогда. И снова начинает быстрые движения, ощущая, как мышцы внутри девушки начинают сокращаться все быстрее, принося ему такое сладко-приятное удовольствие, что в глазах начинает темнеть. Сора обнимает Рана и кусает его за плечо, приглушая последний стон. Мужчина делает еще несколько движений и заканчивает следом, не сдерживая хриплый и протяжный стон – запрокидывает голову и тяжело дышит, крепко сжимая челюсти и изредка облизывая высохшие губы. Ран слышит, как в его висках отдает стук крови; слышит, как Сора прерывисто дышит; слышит, как она что-то тихо-тихо шепчет, удобнее укладываясь на нем сверху и прикрывая глаза. Сильные руки крепче обвивают тонкое тельце жены, защищают от прохлады и медленно, нежно оглаживают чуть влажную кожу. Сора замирает, слушая биение сердца, которое стало давно родным и любимым, почти своим собственным. Она любит лечь так – ухом прижаться к левой половине его груди и, затаив дыхание, слышать, как бьется сильное сердце. Сначала быстро-быстро, а потом, ощущая рядом Сору, постепенно замедляет скорый ритм, становясь приемлемым. Рану, порой, кажется, что Сора прямо так и засыпает на нем – глаза прикрыты, дыхание медленное и ровное. Обычно он укрывает их обоих одеялом и сам пытается уснуть, но сейчас лишь приоткрывает глаза, любуясь ею, как в первый раз. В мягком полумраке разноцветные огни отражаются на влажноватой бледной коже, мигая цветами то быстро, то медленно. Они забегают в волосы, разжижая огонь и синим, и зеленым, и желтым, и зеленым. Длинные темные ресницы чуть подрагивают, и Сора почти незаметно причмокивает, вызывая в груди Рана прилив тепла. И все-таки они с Сатоши очень похожи. Его жена и их сын. Такие же умиротворенные, радостные и верящие в чудеса. Два его любимых человека. Мужчина осторожно, чтобы не разбудить Сору, касается ее волос, убирая мешающиеся пряди с лица, и тихо, осторожно произносит: − Я тебя люблю… − Я тебя люблю, − шепчет Сора в ответ и мягко улыбается, продолжая лежать на муже с закрытыми глазами. Ран открывает рот, чтобы возмутиться – он думал, что она уже спит, но… но. Только все возмущение вытекает из его организма, стоит его жене открыть глаза и посмотреть радостным, счастливым и искрящимся взглядом на него. Глаза в глаза. Душа в душу. Сора тихо смеется, потираясь лбом о его плечо, а потом стреляет взглядом на часы, подмечая одну интересную деталь: − Мама придет только минут через сорок… Ран считывает ее слова за секунду и тут же окутывает гостиную бархатным смехом, запрокидывая голову. Кадык и татуировка на нем становится ярче, и Сора подается ближе, накрывая ее губами и одаривая поцелуем. − С Новым годом, − Ран проводит рукой по ее волосам, касаясь их губами. − С новым счастьем, − вторит Сора и ластится ближе, прикрывая глаза и осознавая, что этот новый год запомнит надолго.