***
Если вы подумали, что Луз тоже сравнивает Эмити с кактусом, то вы ошиблись. Для Носеды Блайт — самая прекрасная роза. Пусть и колется, но это ничего, можно и потерпеть. Да и иголки не очень-то и остры, особенно, если вы знаете, как защищаться от них. — Приму за комплимент, — Луз подмигивает, как она думает, обвараживающе. Хотя это «обвараживающе подмигивание» больше походит на дешёвую попытку флирта, которую обычно устраивают пьяные мужики в кабаках. И она продолжать улыбаться, будто специального пытается довести Эмити до белого каления. Черт бы тебя побрал, Луз Носеда***
Горестный номер Луз в библиотеке пробил бетонную стену Эмити Блайт всего за секунду. И это… Непривычно? Эмити было чуждо смеяться над чьими-то шутками, ну, если это не шуточки-анекдотики сиблингов. Хотя великая шутка Носеды, была настолько тупой и не смешной, что Блайт пробило на хихиканье. Именно, на хихиканье, а не на смех, как вы, возможно, уже успели подумать. О, и ещё одна истина, никогда не рассказывает что-либо близнецами или получите это: Эдрик и Эмира смеются ей в лицо. — Пфф, неужели ледышка Эмити Блайт соизволила оттаять? Что ещё ждать? Снег завтра утром? Они на пару театральной вздыхают, то и дело кружась вокруг сестры. Познайте одну истину: близнецы довольно-таки раздражающие люди, и слишком уж любят над кем-нибудь да пошутить. Знаете, сколько Эмити выслушала дурацких шуток про внеземную любовь к Носеде в тот вечер? Готовьте руки и свои, и людей, окружающих вас, загибать пальцев придётся много. Ну-с, к сожалению, из-за угроз многоуважаемой Эмити Блайт мы не сможем вставить все те шутки, которые любезные близнецы нам поведали, уж простите. — Неужели наша звездочка с самого неба умудрилась влюбиться, а? — знаете, что самое худшее в этих их шуточках-прикольчиках? С каким ехидством они это произносят, ещё и намеренно тянут чуть не каждую, мать вашу, букву. — Ооо, это будет ещё одна история разбитого сердца в этом лагере? — Эдрик вздыхает настолько напыщено-театрально, что умудрился поперхнуться воздухом. Эмити живёт с уверенностью, что если бы эти недоумки были бы магами, они всех разыгрывали с помощью магии и реальных иллюзий. Фред и Джордж Уизли, только противнее и навязчивее, а ещё оба живы, к сожалению. К слишком уж большому сожалению жаль, что они не придушили друг друга пуповиной в утробе матушки.***
— Заходят как-то два гея в автобус… — Эдрик театрально выдерживает паузу. — Ты уже его рассказывал, — тянет Хантер где-то на заднем сидении. Нахуя Эмити вообще согласилась поехать с ними? Наслушаться, откровенно говоря, уебских анекдотов Эдрика, она может и в домике. Да, близнецы предложили ей развеяться, но, блять, не нужно было ей соглашаться на это. — Что, как бука сидишь, сестрёнка? — грациозная Эмира поворачивается к ней, глядя с переднего сиденья. Т-с, опять взгляд, оценивающий её видок, будто за четырнадцать лет отрадной жизни Эмити Эмира её в глаза не видела. Блайт закрывает глаза, пытаясь сконцентрироваться на тишине, конечно, сделать это дохуя сложно, особенно, под чей-то там бубнешь, который сиблинги прозвали просто идеалом музыки, и под «наГЕнИальнейшие» шутейки-анекдотики ебучего Эдрика. Самое ужасное, что едут они в задрипанном пикапе Иды, который уже давным-давно пропах сомнительным алкоголем. Нет, серьёзно, от чертового Вольфа она услышала байку о том, как он пьяный пролил пивас, кхм простите, по его словам, «лучший алкогольный напиток!», на заднее сиденье. Эдрик трындит ещё какой-то там свой ебучий анекдот. О, да, они наконец-то приехали. — Ой, ты запачкался, — Эдрик сладко тянет, вытирая личико Хантера. И опять же истина нашего жизненного пути: блюешь в таз, поделись им с ближним своим. Что, собственно, и сделала Эмира, пододвинув его к своей любимой сестре.***
Мистер Хути странный, да, возможно, вы уже поняли это со слов Луз, но Эмити тоже придерживается этого мнения. Он по какой-то причине постоянно улыбается и издаёт «ух!» знаете, так ещё протяжно, будто бы с Витасом на сцене завывает. И ещё постоянно двигает стакан с кофе в сторону Эмити, да, она б не прочь отведать бодрящий напиток, но не в душном кабинете психолога, к которому пришла душу изливать. Да, Мистер Хути странный, но, знаете ли, помогает лучше лезвия. Хэнк, так скажем, спасательный круг Эмити Блайт от селфхарма. — Твои «эпизоды» повторялись ещё? — Хути говорит спокойно, оглядывая Эмити с ног до головы, будто бы пытается заглянуть в душу девчушки. Эмити не особо-то и привыкла обсуждать «эпизоды» с кем-то ещё, но, когда в истерике она прибежала в кабинет Хути и рассказала о самоповреждениях, то он стал спрашивать об этом. Задавал вопросы он спокойно и размеренно, совершенно не давя на девушку. Эмити смотрит куда-то в сторону, но точно не на психолога. Селфхарм — совсем не та тему, которую ей бы хотелось с ним обсудить. Честно, за плечами у неё куча проблем, о которых она хотела рассказать ему — ненависть к себе, синдром отличника, трудные отношения с родителями, страхи. Он выжидающе глядит на неё, прямо-таки пилит взглядом. Нет, он просто ждёт от неё ответа. Хути — воплощение спокойствия, он терпелив, и вывести его из себя — та ещё задачка. Будь тут Эдрик, он бы сказал: «этот чел — вселенский поухист». Эмити хмурится, вспоминая безбашенного братца. Нет, вы не подумайте, она дорожит им и Эмирой. Они — её самые близкие люди, им можно доверить чуть ли не все, что угодно, правда, шуточек будет хуева туча, но они понимают её, как никто другой, и всегда готовы поддержать её в трудную минуту, так сказать, подставить плечи под её слезы. Просто, ей некомфортно вспоминать брата и сестру на сеансах. Она кратко переводит взгляд на Хути, мужчина смотрит на неё выжидающе, вновь привычно улыбаясь. Эмити опускает взгляд на свои руки. Они бледные, как и положено Блайтами, на них видно вены, и Эмити усмехается, думая, что их можно вскрыть. Ухмылка Эмити не проходит мимо внимания психолога, он внимательно ловит её взглядом. Обычно Блайт не улыбалась на их сеансах, она была больше была похожа на опустошенную нежели, чем на кого-то весёлого.***
— Хэй, Эмити, — Луз подходит к Блайт, и Эмити готова поклясться, что она видела виляющий хвост за спиной Носеды. Блайт легко кивает, совершенно не хотя звать раздражающую девчушку по имени. — Как дела? — какой же банальный вопрос она задала, вроде, яркая личность, а придумать что-нибудь пооригинальней не может, стыд и срам! — Нормально, — бурчит Эмити, несмотря на Носеду. Игнорирование — лучшее оружие против навязчивых людей, поверьте богатому опыту Эмити Блайт. Носеда улыбается мягко и тепло, даря свое тепло давно окаменевшей Эмити. Тьфу, черт бы побрал Луз Носеду за её излишний оптимизм. Носеда неловко берет руку Эмити в свою. Смуглая кожа жжется излишней теплотой. Блайт, вроде, и не нравится, а, вроде, она и не против. Непонятно, но смущающе. Эмити фыркает, как бы безмолно позволяя ебучей Носеда трогать её бледно-мраморную кожу. А Носеда, принимая дозволение, нежно поглаживает ладони Блайт. Пальцы Луз слегка грубоваты и явно в мозолях, которые она не пойми как получила их. — Мягкие, — Луз сияет, разглядывая руки Эмити. Пальцы Эмити аристократически бледно длинны, прямо по-блайтовски. Эмити цокает, явно глумясь над наивной Носедой, что тоже было по-блайтовски. Глаза Луз светятся неподдельным восторгом. Знаете, Луз по мнению Блайт собака, вся такая хвостом виляющая при малейшем внимании в свою сторону.Продолжение следует?