***
Половицы в библиотеке, ой какие скрипучие! Что ни шаг, то противный скрип, давящий на уши и мозг в целом-то. Эдрик и Эмира за краткий поход сказать друг другу по триста раз «тише!». Хороший из них дуэт, честно. Очередной скрип и очередной шик кого-то из близнецов. Ничего не меняется, стабильность! Честно, Носеда не подписывалась на квест «угадай какая из половиц скрипучая!», ответ: они все. Тут даже не важно под каким углом наступать, все равно будет отчетливый противно-вязкий оседающий в самом сознании звук, изрядно доставший и Луз и близнецов. Испугавшись звука, Носеда хватается за Эда, повиснув на его рукаве. Сердце стучит бешено-бешено, будто ещё прям чуть-чуть и оно из груди выпрыгнет. — Блять! — Эдрик кратко вскрикивает, — пугаешь, — добавляет он уже более спокойным тоном. — Зачем мы сюда вообще пошли? — Эмира плетется где-то взади их. — Я слышала, что Дэвид говорил что-то об Азуре и то, что книга в какой-то из секций библиотеки. Эмира угукает. Но, все-таки, проснуться в два ночи ей не понравилось. Черт дёрнул Дэвида сказать об какой-то там Азуре при впечатлительной Луз. Хотя в этом есть выгода, если они с Эдом решат проучить Эмити.***
Луз роется на книжной полке. Всё переплёты книг изношенны, и ни один из них не сияет волшебством Азуры. Носеда наугад достаёт левую книжонку, в надежде, что это может быть замаскированная Азура. Луз пытается вглядеться в название. «Ромео и Джульетта», ой, боже упаси! — Что есть любовь? Безумье от угара, игра огнем, ведущая к пожару, — Эдрик громко говорит где-то за стеллажами — Столб пламени над морем наших слез. Раздумье необдуманности ради, смешенья яда и противоядья. Блайты умеют мысли читать, что ли? В слух о пьесе Носеда не слова не сказала, как тут они выдали ей пару фраз из произведения. Луз неуверенно ставит книгу на место, продолжая свои поиски. Эдрик продолжает кривляться, передразнивая какого-то заучку из школы, игравшего Ромео. — Проговорила что-то, светлый ангел! Во мраке над моею головой. Ты реешь, как крылатый вестник неба. Вверху, на недоступной высоте, над изумленною толпой народу, которая следит за нами с земли, — он повышает голос, величаво жестикулируя. Все жесты рук размашисты и плавны. — Ромео, как жаль, что ты Ромео! — Луз быстро подхватывает дух близнецов, пусть смутно помнит текст. Не, ну прирождённые актёры. Им бы найти ещё пару тройку людей, и уже можно в театр махнуть. Эмира цокает языком, стоит Луз немного сбиться с их сумасшедшего ритма. Но лицо Блайт озаряет дружеская ухмылка, когда она заметила замешательство и некоторую степень страха в глазах Носеды. Первый стеллаж был закончен. Она перерыла все книги от Агаты Кристи до того же Шекспира.***
Усиленный поиск ничего не дал. Тут два варианта развития событий: либо Вольф её обманул, либо книгу взял уже кто-то другой. Хотя, кому нужная Азура, кроме, разумеется, Носеды. Эмити Блайт можно увидеть с книгой в руках, но вряд ли её аристократической душе придётся по вкусу жалкая книжка, которую в метро продают. Образ Блайт больше вяжется с «1984» или, о черт, любым произведением Льва Толстого. Или, может, звёздочка Блайт предпочитает что-нибудь ванильное, вроде «Сумерек»? Эмити реально выглядит, как девочка-подросток, сохнущая по бледнолицему вампиру. Носеда корчится только об одной мысли о саге. «Сумерки» слишком ванильные, даже для такого подростка, как Носеда. А она, можете представить, читает флаффные фанфики по Азуре/Гекате. Носеда сильно пугается, услыхав хлопок ветхой двери. Может быть, близнецы пытаются доломать, но это не точно. Тем более они бы не стали истерично ходить по библиотеке. И вот тут уж к Носеде приходит к мысли, не вожатый ли? Честно, вздор! Конечно, от мешков под глазами Хантера она знает, что вожатые не спят до поздней ночи, обсуждая все и вся на планерке. Но, все же, какому здравому человеку придёт идея пропустить планерку не ради сна, а ради старой, никому не нужной библиотеки. Луз буквально слышит, как этот «кто-то» обшаривает полки в поиске чего-то. Возможно, библиотека может быть местом для каких-нибудь секретиков. Может, какой-нибудь парень ищет журнальчик с порнухой, замаскированный под классику. И такое возможно в таком-то «исправительном» лагере. Может, кто-то судорожно возвращает книгу на место. Может, да, а может и нет. Ломать над этим голову времени нет. Тем более, если это кто-то из паинек нужно ливать оттуда как можно скорее, сдать вожатым могут. — Его нет. — Кто-то нервозно подмечает, и Луз голос кажется до боли знакомым. Только в этот раз тон не напыщен и не полон сарказма, а реально обеспокоен. Честно, Луз удивлена, что Блайт может беспокоиться о чем-то кроме своей внешности.***
Луз поднимает потертую книжонку с пола. Некогда яркая обложка сейчас тусклая и ближе к сизыму, нежели к синему. — Носеда? — да ладно, ей хотелось уйти как можно скорее и не заметнее, но у Блайт, походу, есть ночное зрение. Вот так номер, согласны? — Кто такая Носеда? — Луз точно умеет выходить из таких ситуаций. Луз, думай, пусть ты и умеешь это хуже всего на свете. Носеда облизывает губы, смотря куда-то в сторону от напыщенной Блайт. Да, Луз успешно сохраняет максимально хуевое мнение об Эмити, смиритесь с этим. Сердце отплясывает чечетку где-то там в груди, а, может, и не в груди. Луз умудрилась испытать то самое чувство, когда сердце уходит в пятки, даже не оставляя прощальной записки лёгким, с которыми она жила по соседству, обидно, не правда ли? Носеда кожей чувствует, как Блайт прожигает в ней дыру своими чертовыми янтарными глазами! Вы не подумайте, Луз ни в коем случае не влюбилась в ебучую Блайт и не восхваляет её глаза, которые цвета… Как там Вольф выражался? Ах, да! «Леди с глазами цвета светлого нефильтрованного пива!» Так, ладно, мы уже отошли от темы. Кто такая Носеда, да Луз? Можно придумать, и отговорку и получше! — Что ты здесь забыла? — ой, только не говорите, что Эмити сейчас закипает, как чайник на плите. — Э-э-э, искала запрещенку? — Луз лихорадочно выплевывает слова. Ну, это лучше, чем спросить, кто она такая, согласны? Свет каких-то фонариков мелькает за окном. Опа, вот они и попались. Вожатые, если это не Ида на пару с Вольфом, прикончат Луз и глазом не моргнут. Всё, пришло время писать завещание, несите листок и ручку! Луз, думай, думай, отголоски твоего разума просят это сделать, пожалуйста! Носеда хватает Блайт за руку и уносит подальше от двери. Наконец-то, хоть одна умная мысль! Луз толкает Эмити куда-то за стеллаж, шикнув что-то, вроде «не кричи только». Теперь гениальный план спасенья похож на похищение, ей-богу, Луз. — Молись, чтобы я не порвала трикушки, — привычно шипит Эмити, хотя Луз уже вселенски поебать на неё. — Я уже, беги в церковь! — Луз грозно шипит. Эмити тихо вздыхает, искоса глядя на Носеду: — Что дальше, а, гений? — Я не знаю, у меня в голове только «Ааа!» — Луз имитирует взрыв щелчком пальцев около головы. Ох, честно, вы должны быть вселенски ахуевшими, потому что сама, мать вашу, Эмити Блайт посмеялась с шутки жалкой смертной! Луз ненадолго выпадает из реальности. Смех Эмити напоминает звук самых прекрасных колокольчиков из самого лучшего сада. Вау, Луз вообще не была уверена, что Блайты могут смеяться (если не считать Эдрика и Эмиры, они буквально помешаны на смехе и юморе). Знаете, что вернуло Луз в реальность, вырвав из астрала? Рука Эмити на её рту! Носеда умудрилась не заметить, как открыла рот в прострации. Стыд и срам позорной Носеде! Знаете, глаза Блайт по-особому блестят во тьме, а вот теперь умеете думать? Подумайте, почему Луз отметила эту незначительную деталь: опять проклятая бисексуальность или Блайт реально такая прекрасная, без всякого романтического подтекста? Какой-то вожатый успешно отвлек Носеду от созерцания прелестных глаз Эмити. — Выходите все, кто тут есть! — тьфу, опять очередной брутальный мужик, а не нормальный вожатый! Эмити шикает, останавливая Носеду от выхода из тьмы, что блять? А вот теперь вы должны быть реально очень ахуевшими, ведь Эмити Блайт решила спасти паршивую шкуру Луз, респект тебе, Эмити, и уважуха. — С тобой был кто-нибудь ещё? — Нет, я была одна. Луз ни в коем случае не признается, что прониклась симпатией к Эмити после этого случая.Продолжение следует?