Клятва

Если бы я не знал, что был мертв до рожденья, Я бы заплакал, жалея еще одного человека… Ота Докан/OtaDokan 1432-1486

Вечер был необычайно теплым. Глубокий голос природы заставил Наруто замереть, закрыть глаза и, вслушиваясь в звуки, вбирать их, будто живительную воду. Каждую каплю: дыхание непокорного ветра, тревожный шепот листьев, тонкое журчание фонтана для омовения рук и переливчатую песнь цикад… Три фигуры в темных кимоно спокойным шагом приближались к уединенной беседке в центре сада, но даже шороху ткани и едва слышимому звуку шагов не удалось выдернуть Узумаки из трансового состояния. — Мой господин, — Орочимару почтительно склонил голову, дожидаясь, пока Наруто придёт в себя, встанет и спустится на тропинку. В хитрых глазах загорелось азартное ожидание — Орочимару жаждал увидеть реакцию самурая и господина друг на друга. Мимолетно оправив свое темно-синее кимоно для медитаций, Наруто спустился по деревянным ступенькам, и черноволосый слуга без промедлений отошел в сторону. Наруто подумал, что это волшебство ночи и таинственный лунный свет виноваты в неземной красоте людей, что непоколебимыми статуями возвышались перед ним. Конечно же, он слышал о «богатствах» самурайского дома Учих, но чтобы настолько? — Юный дайме, наследник дома Узумаки, господин Наруто-сан, — величественно махнув рукой перед юношей, представил Орочимару. Наруто ответил на приветствие. Несмотря на свой статус, он не выдерживал принятой дистанции между служащими и господином, одинаково по-доброму улыбался и гостям, и слугам — как самым близким друзьям. — Учиха Итачи-сан несколько лет был слугой самого сёгуна, — выдержав паузу, продолжил Орочимару. — Его младший брат, Учиха Саске-сан кэнсэй, Наруто-сама. Я рассказывал вам о нем, но при желании вы можете лично убедиться в умениях юного мастера меча… Узумаки далеко не сразу заметил, что перестал понимать, что говорит Орочимару. Его слова звучали негармоничным шумом, полностью выбиваясь из тягучей песни сада. Прохладный свет освещал словно высеченное из белого камня лицо младшего Учихи. Легкий осадок сражений ни капельки не портил женственно-мягкие, правильные черты: аккуратный изгиб тонких бровей, узкие глаза с длинными ресницами, острый нос и практически бесцветные губы. Основная часть чернильно-черных волос самурая была убрана в высокий хвост и тяжелой полосой лежала на плече. Лишь челка прикрывала лоб и виски колючими кольями-прядями. Наруто пришел в себя только, когда его голос бархатной полосой проник в растревоженный разум. — Моя жизнь и мой меч принадлежат вам, если вы того пожелаете. Их взгляды столкнулись резко, остро, внахлест. Попытка проникнуть глубже, в мысли, в душу. Сказанное раскаленной стрелой вонзилось куда-то под сердце Наруто и кольнуло почему-то… теплой болью. — Я хочу увидеть Учиху в бою, — кое-как справившись с языком, попросил Узумаки. — Это можно устроить прямо сейчас? Орочимару обхватил своими тонкими ладонями запястья так, что рукава плотного кимоно слились в единое целое и низко поклонился. — Как пожелает Узумаки-сама. *** Учихи одновременно вытащили мечи из ножен — уникальные в своем роде катаны. В ладонях Саске слабо мерцала черная с серебром рукоять, украшенная шелковой тесьмой. На первый взгляд на мече не было никаких символов или подписей кузнеца — Наруто чуть прищурился, усердно рассматривая величественную полосу лезвия. — Работа мастера Масамунэ? — тихо спросил он у Орочимару. По лицу мужчины поползла самодовольная ухмылка, но слуга не ответил, лишь кивнул на не менее впечатляющий меч Итачи. У того рукоять была темно-бордовой, будто бы от запекшейся крови. Лезвие без каких-либо знаков блестело не менее зловеще. Дрожь бисером побежала по спине будущего дайме. Он нутром чувствовал сверхъестественную мощь, которая исходила от мечей: жаром полыхающего костра, предсмертными крикам жертв, лютой злобой землетрясений и агрессивными клыками разрушительного цунами. Саске атаковал первым. С одного легкого шага он обрушил на брата всю свою силу, но Итачи без затруднения блокировал удар. От столкновения металла о металл в воздух взвились искры — Наруто задержал дыхание и широко распахнул глаза, чтобы не пропустить ни одного движения. Длинный хвост ночных волос змеей дернулся следом за хищным силуэтом Саске. Его шаги были легкими и точными, взгляд горел холодным воинственным огоньком, руки играючи разворачивали оружие в воздухе. Все тело самурая работало идеально, слажено, отточено до непостижимого совершенства. Наруто еще никогда не видел ничего подобного и в какую-то секунду всерьез задумался: почему этот невероятный воин собирается защищать его? Внука феодала, ни императора, ни сёгуна, всего лишь будущего дайме?.. Последний изящный взмах — и на лице Итачи проявилась тонкая царапина. Горячая капля соскользнула по бледной щеке. Наруто вскинул руку. — Хватит. — И как, он достаточно хорош? — Орочимару склонил голову к плечу. — Для вас? — Слишком хорош, — глядя прямо в глаза Саске, Узумаки поднялся на ноги. Учиха, наоборот, опустился вниз, сел на колено и поклонился, положив меч перед собой на раскрытую ладонь. — С чего такая честь?.. — Саске-сан хорош, но очень молод и вспыльчив, — заискивающе начал Орочимару. Итачи с характерным щелчком поместил свое оружие обратно в ножны. — И пока что не может служить человеку высокого ранга. Но с вами он должен найти общий язык, Наруто-сама. Вы научите его кротости, смирению и послушанию… — Не смейте говорить о самурае как о собаке, — сквозь зубы прошипел Наруто. Саске чуть-чуть приподнял голову, чтобы видеть новоявленного «хозяина». — Он настоящий мастер меча и… должен улучшать свои навыки в бою. Со мной воин растеряет свои умения. — Прошу вас, позвольте мне быть с вами, — вдруг попросил Саске. Итачи тихо вздохнул, а Орочимару осуждающе нахмурил брови. Наруто жутко смутился. — Ты должен был сказать «позвольте мне защищать вас», — холодно упрекнул Итачи. — Вот об этом я и говорю, — развел руками Орочимару. — Мальчик прекрасный воин, но совсем неопытен в общении с господином. Похоже, по части воспитания дом Учиха допускает некоторые промахи. — Я позволю… если он научит меня своему искусству, — справившись с собой, улыбнулся Узумаки. Уголок губ Саске дернулся так, что не увидел ни брат, ни Орочимару. Только Наруто. — Как пожелаете, — шепотом добавил он. — Узумаки-сама. *** Наруто слышал. Слышал весь день. Обратил на это внимание сразу после утренней церемонии чаепития. После — на занятиях по каллиграфии. А потом постоянно. Что бы ни делал, как бы ни старался, хотел или не хотел… все равно слышал тихие шаги и шорох одежды Саске — его личного воина-телохранителя. За свою жизнь Узумаки насмотрелся на слуг и учителей. Они с самого детства приглядывали за ним, но настоящий воин… Настоящий самурай — это что-то совершенно особенное. Молодой господин не сразу заметил, как сильно бдительные темные глаза влияют на покой его души. Больше не было минуток одиночества. Наруто не позволял себе погружаться в прострацию — старался в любой момент выглядеть представительно, одергивал себя. Учиться должен был Саске. Но все происходило совсем наоборот. Один только пристальный взгляд — и все внутри Узумаки начинало ходить ходуном. Как он мог заставлять этого демона подчиняться?.. Да никак — не собирался. Однако образ наследника дайме приходилось поддерживать во всей образности, с несуществующим величием и призрачным достоинством. Уже к концу дня Наруто хотелось сбежать и бездумно покидать камушки в пруд. Только бы расслабиться немного и сгорбить прямую, как линия ближнего горизонта, спину. Что он и сделал сразу после разговора с Джирайей-дайме, незаметно выскользнув из комнаты через скрытый ход после ухода дедушки. Ни шагов, ни шуршания кимоно не было слышно, и юный воспитанник вздохнул с облегчением. В любимом саду сегодня было ветрено. Наруто не стал шуметь у пруда — спрятался в беседке, сев прямо на пол и прислонившись головой к старому дереву. В ушах звенело, будто он не шел, а бежал изо всех сил. Через секунду над оградкой высунулась голова Саске. Хвост черных волос сполз с плеча и щелкнул блондина по носу. — Нелегко быть наследником столь влиятельного дома, Узумаки-сама. — Ага, — растерянно ответил Наруто, чувствуя себя уличенным в озорстве мальчишкой. — Не волнуйтесь, я никому не расскажу. Почему вы сбежали? — Не хочу, чтобы Орочимару знал о том, где я могу прятаться. Точно не расскажешь? Конечно, у Наруто было множество тайных местечек. Беседка, комнатка для чайной утвари, несколько мест в домике для тренировок и, наконец, за забором, у камня в бамбуковом лесу… Но Саске лучше об этом не знать. Что-то подсказывало — прятаться от внимательного дозорного придется не один раз. — А вы часто прячетесь? — Саске подпер голову рукой. Частично тонкие пальцы прикрывали защитные полурукавицы, и Наруто вдруг вспомнил, с кем так беспечно разговаривает. Точнее, перед кем расслабленно расселся, вытянув ноги под скамью. — Нет. Только когда не могу больше слушать об ответственности за хан, за рабочий люд и судьбы всех-всех… — Понимаю. Знаете, иногда воинам тоже приходится нелегко — нужно многое уметь, чтобы поддерживать статус. Например, бесшумно передвигаться, чтобы не докучать господину. — Ты специально? — отчего-то Наруто стало смешно. Он расслабленно улыбнулся во весь рот — вверх тормашками Саске казался мальчишкой-ровесником, а не сыном могущественного клана убийц. — Ага. — Знаешь, это не очень-то хорошо — действовать на нервы тому, кого ты должен защищать. — Почему это я не могу защищать и действовать на нервы? Наруто не нашелся с ответом. — Я хочу кое-что рассказать вам, — Саске быстро оглянулся и нырнул в беседку. Торопливо пододвинувшись, Наруто согнул ноги в коленях, чтобы им обоим было удобно. Рука Учихи прижалась к его плечу, и юноша задержал дыхание. Будущий дайме хотел было разрядить в миг потяжелевшую обстановку какой-нибудь шуткой, но серьезное и несколько хмурое лицо самурая его остановило. — Мой клан издревле придерживается правила. Нарушать его — позор для всей семьи, понимаете? Наруто кивнул. Тон Саске был очень почтительным и чуть-чуть взволнованным. — Правило гласит, что раны господина принадлежат самураю. Это означает, что если с вами что-то случится — я должен наказать себя. Если позволите, я покажу, как это действует. Можно вашу руку? Наруто протянул раскрытую ладонь. Посередине кожу скрывала чуть пыльная повязка — Узумаки поранился во время занятий по каллиграфии. Саске коротким движением вытащил вакидзаси и выжидающе посмотрел в голубые глаза. — Вы не боитесь крови? — Нет. Воин мягко поддел повязку. Ткань соскользнула на колени, Учихе стал виден тонкий кривоватый порез, уже подживающий, покрывшийся темной корочкой. Изучив ладонь, он снял полурукавицу со своей левой руки и под изумленным взглядом Узумаки скопировал ранку. Только гораздо грубее — и даже не поморщился. — Саске… — Я хочу объяснить, что отныне должен заботиться о вашей безопасности… ставя под удар свою жизнь, — кровь быстро собиралась в чашке ладони. Саске уже не обращал внимания, зато ранкой озаботился Наруто. Он молча паниковал и вертел головой в поисках чего-нибудь чистого. Использовать повязку повторно было нельзя… но юный господин не растерялся и, вывернув рукав, приложил к руке нижний слой. Из-за этого пришлось прижаться к Учихе плотнее. — Пожалуйста, никогда не сбегайте без предупреждения. Просьбу Саске закончил тихо — едва ли не на ухо Наруто. — А если я случайно… поранюсь?.. — Я должен уберечь вас от любых случайностей. А вы отныне владеете не только своей — но и моей жизнью. Немного погодя, Саске осторожно сомкнул пальцы на ладони господина, придержав ее через окровавленный рукав. Получилось слишком интимно. Доверительно. Тело и лицо Наруто буквально пылало — стало жарко и очень, очень тесно. — С завтрашнего дня я буду тренировать вас. И это ведь было не предложение или просьба — приказ. Наруто едва не рассмеялся, но не смог из-за напряжения. Что за странный самурай ему попался? *** Добравшись до своей комнаты, Наруто чувствовал себя ужасно уставшим. Вечерняя церемония чаепития затянулась — Джирайя-дайме и Орочимару вступили в непринужденный спор о качестве чая, утянув в болтовню о провинциях всех участников. Вместо положенных двух часов церемония продлилась три с половиной. Узумаки едва справился с собой. Щебетание под ухом, бормотание и тепло от печи убаюкали до состояния осознанного сна. Он так и не смог избавиться от мыслей о Саске, а смирившись с ними — согрелся и едва ли не отключился. И хорошо, что Учиха отказался пить чай со всеми, поскольку перерыв в общении был жизненно необходим будущему дайме. Да и позволить себе прикорнуть у него на глазах Наруто бы не смог. Саске обнаружился у входа — самурай сидел в коридоре на полу, прислонившись спиной к стене, и что-то читал. Маленькая книжка легко умещалась между ладоней. Наверное, это были стихи. Глянув на руки, Узумаки вспомнил о ране. Потом о разговоре в беседке. Потом о том, как Саске хладнокровно надевал защиту обратно на ладонь. И чуть-чуть улыбался. Похоже, правило ему нравилось. При условии… Если нравился господин. — Выглядите уставшим. Не знал, что чайная церемония может вымотать. Наруто не сразу заметил, что Саске уже отвлекся и смотрит в его сторону. — Я сейчас усну, — искренне пожаловался Наруто. Рисоваться не хотелось — да и сил не осталось. — Помочь? Узумаки остановился, чуть-чуть отодвинув дверь. Его учили, что самурай — это слуга, прислужник, и вообще-то должен выполнять мелкие поручения. Но приказывать Саске не получалось. Язык не поворачивался. — Я был бы очень благодарен. В две руки они подготовили комнату намного быстрее. Наруто лет с десяти отказывался пускать к себе любых слуг, кроме уборщиц, а потому всегда все делал сам. — Ты ведь… должен был лечь, — как бы между делом заговорил Узумаки. — Самурай должен ложиться рано, верно? — Мой сон очень чуткий, — приправив голос ядом, сообщил Учиха. — Так что я могу лечь когда угодно и в любом случае проснусь от звука шагов. Поверьте, не все, что вы слышали, можно отнести к моему самурайскому дому. Наверное, Саске не раз отстаивал свою точку зрения на этот счет — в глазах появилось что-то по-детски упрямое, настойчивое. Наруто невольно улыбнулся. — А… где ты будешь спать? — Орочимару-сан позаботился о том, чтобы я был рядом, — Саске кивнул на стену. — В той комнате. — Спасибо за помощь, — Наруто начал вяло развязывать пояс кимоно. Учиха пошел к выходу, но обернулся у самой двери. — Доброй ночи, мой господин. Будущий дайме телом почувствовал взгляд — где-то жгло и горело, под кожей, в мышцах… — Доброй ночи. За спиной раздался тихий стук. Узумаки поторопился с переодеваниями, старательно выгоняя из мутной головы мысли о новоиспеченном слуге. Сон пришел, словно по приказу, едва Наруто погасил масляную лампу и забрался на футон. Он был глубокий и приятный, наполненный тяжестью, усталостью и негой. Когда поверх губ упала чужая рука, Наруто далеко не сразу пришел в себя. Тихий шорох, тяжесть чужого тела… Паника пришла, когда юный воспитанник столкнулся с дикими глазами, виднеющимися в прорезях маски. Незнакомыми и злыми глазами убийцы — ниндзя был искусен и двигался совершенно беззвучно. Он держал маленький кинжал где-то у горла юноши, ощутимо давя на лихорадочно бьющуюся вену. Ни слова. Наруто не мог ничего сказать, как и человек в черном. Почему-то звать на помощь и трепыхаться не хотелось — Узумаки почувствовал жгучее и иррациональное желание, чтобы Саске был как можно дальше от опасности. Кажется, в его голове все совершенно и окончательно перепуталось. Наконец, поняв, что жертва не собирается поднимать шум, ниндзя с силой дернул Наруто вверх. Кинжал, наоборот, прошелся вниз, к груди, поверхностно задев кожу. Наруто слабо дернулся от боли и зажмурился. Он не понимал, что нужно этому человеку — то ли его жизнь, то ли что-то другое. — Змей не говорил, что внук дайме такой красавчик, — похотливые нотки в гадком голосе вызвали омерзение и холодную ярость. — Что же ты не кричишь? Наруто сразу насторожился. Ниндзя, воин тени… хотел поднять шум? Что-то не так. — Если ты хотел себя обнаружить — выбрал не того врага. Извернувшись, Наруто с силой ударил локтем в солнечное сплетение ниндзя, но это почти не подействовало. Откуда-то выхватив сюрикены, убийца запустил в его сторону сразу три звездочки. От первых двух Узумаки увернулся, а третья глубоко воткнулась в плечо, и сдержанный вскрик все-таки вырвался из горла. Через мгновение дверь резко отъехала в сторону. Внутрь комнаты черным вихрем вбежал Саске. Его катана жутковато сверкнула в лунном свете — никто не успел произнести и звука. Враг оказался повержен с одного единственного удара. Наруто вообще забыл о нападении и ране. Он застыл изваянием, разглядывая полотно черных волос на белой ткани ночного хаори. А пришел в себя только от легкого прикосновения к щеке. И понял, что, оказывается, сидит на полу. — Господин! Узумаки-сама! — Саске… прости. Он ранил меня, — Наруто грустно улыбнулся. Самурай бегло осмотрел его грудь и, заметив, что жизни ничего не угрожает, взглядом попытался испепелить несчастный сюрикен. — Надо вытащить, — Саске аккуратно сел напротив. — Потерпите. Он перехватил звезду за край. Узумаки тихо взвыл от пронзительной боли. Рывок — голова закружилась, перед глазами мелькнули точки, по позвоночнику побежала дрожь. Саске сделал все молниеносно. С таким же хладнокровием он прижал к ране рассеченный рукав белого кимоно. — Ниндзя. Здесь? — тихо спросил Саске. — Что ему было нужно? — Я не… — Наруто перевел взгляд на лужицу крови вокруг рассеченной шеи врага. Страха или шока не было, хотя ему не приходилось раньше видеть мертвецов. Может быть, потому что рядом сидел Саске? — Не знаю. Он упомянул какого-то змея. И спросил, почему я не кричу… — В самом деле, почему? Глаза Учихи осуждающе мерцали в лунном свете. Наруто услышал топот, крик, судорожные вопли, но не смог отвести взгляда. — Даже ты ничего не услышал… это означает, что он искусный воин, да? — Если бы он хотел вас убить, вы были бы мертвы, — с холодком ответил самурай. Будущий дайме видел, что он злится, и злится не на шутку, но успешно сдерживает ярость. — Что случилось?! — в коридоре началось движение. Скоро суета заполнила комнату. Наруто начали осматривать, помогать, о чем-то спрашивать, куда-то повели. Саске неизменно шел рядом, поддерживая под здоровую руку. И это соприкосновение тел волновало Узумаки больше, чем все остальное. Наруто вдруг подумал, что теперь Саске должен терпеть боль от ран — из-за него. И, наверное, злится он именно поэтому. — Послушай… тебе не надо копировать мои раны. Я же получил их… в ночном нападении, этого никто не ожидал. И ты при всем желании не смог бы оказаться рядом быстро… Самурай не ответил. — Саске… — Узумаки-сама, простите. Эта традиция меня не волнует, и я не хочу сейчас разговаривать об этом. Такой ответ стал неожиданным для Наруто. Его все еще вели, но он не обратил внимания на путь, путаясь в лабиринте противоречивых мыслей.