Клятва

Джирайя вертел в руках тонкую деревянную заколку для волос, с которой почти никогда не расставался. Он доставал ее из-за пояса лишь тогда, когда вокруг происходило что-то действительно плохое — будто искал помощи у маленького осколка прошлого. Возможно, вид этой маленькой симпатичной вещицы успокаивал его, может быть, ее забытая красота напоминала о единственной любимой женщине — Наруто так и не решился спросить, хотя с момента смерти бабушки прошло много лет. Спустя несколько минут напряженного молчания дайме поднял глаза, и юный Узумаки почувствовал, что как никогда сильно нуждается в поддержке и присутствии Саске. Жаль, что любые семейные собрания проходили в строго закрытой, официальной атмосфере, подальше от посторонних ушей. Правда, был один человек, которого допускали даже к закрытым встречам. Орочимару, как обычно, никак не выказывал никаких эмоций и лишь снисходительно наблюдал за Джирайей. Иногда Наруто казалось, что в необычных золотистых глазах тлеет теплый уголек, какая-то добрая эмоция или уважение, но стоило советнику моргнуть, иллюзия рассеивалась. — Минато-сама говорил, что любому ростку лучше оставаться со своими корнями. Когда Орочимару пытался выгородить Наруто, то неизменно говорил, что молодой дайме — сын своего отца и не только внешне, но и душой очень сильно похож на покойного господина. Для Наруто эти слова звучали полумертвым звоном — родителей он не знал, никогда не видел и понятия не имел, что с ними случилось, но был уверен, что они были хорошими людьми и позволял себе тихо гордиться этим. — Джирайя-доно… — продолжал Орочимару, растянув губы в слащавой улыбке. — Я думаю, отправлять Наруто из особняка — плохая идея. Если кто-то хочет убить его, то он погонится следом. Здесь, рядом с вами, он будет в безопасности. А в дороге всякое может случиться… — Что я могу еще сделать? — старик поймал растерянный взгляд Наруто. Узумаки было очень тяжело сосредоточиться — он все еще не пришел в себя после второго покушения. В голове бились неспокойные птицы и их жуткие голоса резкой болью отдавались в висках. Кроме того, сильно болели глаза. — Даже то, что рядом с Наруто кэнсей, не может гарантировать его сохранность. Это верно, — продолжал Орочимару. — Но в пути они будут еще уязвимее, Джирайя-доно. Подумайте сами — достаточно настигнуть их в ночное время. Ошибочно полагать, что наш тайный враг глуп и не воспользуется шансом. Почему-то по ушам Узумаки резануло «наш». Из уст Орочимару это звучало как-то странно. Но он не придал этому значения, изо всех сил борясь со своим ослабевшим телом и надеясь не упасть в обморок в середине важного разговора. — Да, все звучит логично, Орочимару. Но… — Мне не страшно, — вдруг вмешался Наруто. — Саске будет защищать меня, поэтому ничего ужасного не случится. — Саске не бессмертен и не всесилен, не забывай об этом. Ты должен проявлять осторожность, Наруто. Кивнув, будущий дайме нежно улыбнулся дедушке. — Я хочу продолжить наши тренировки. Можно? — Я хочу, чтобы какое-то время ты не покидал пределов особняка. Если пообещаешь — делай, что хочешь. Только не… — Джирайя снова прокрутил в пальцах заколку. Пряди благородных седых волос колыхнулись и сползли по шелковой ткани одежды. — Не перетрудись. Он поднялся и, проходя мимо, растрепал светлую макушку Наруто — им обоим с самого детства очень нравился этот по-отечески заботливый жест. Все-таки, какими хорошими не были призрачные родители, дедушка вырастил и воспитал его. Они часто спорили и так же часто мирились, ни капельки не смущаясь того, что после шумных разборок об очередной ссоре родственников знал весь особняк. По этой причине Джирайя никогда не скрывал своих чувств — он был добр к Наруто и любил его, совсем как когда-то любил Минато. Вся эта ситуация изрядно потрепала дайме нервы. Хотелось как можно быстрее выявить причину нападений. Наруто никому не причинил вреда — вот что больше всего беспокоило Джирайю. Значит, в бедах виноват кто-то другой. Возможно, даже он сам. *** — Наруто-сама, вам лучше повременить с тяжелыми тренировками! Вы же еле на ногах стоите! — возмущенно шипел Учиха. — Отдохните, подождите немного, вам надо прийти в себя. — Мы можем заняться хоть чем-нибудь полезным? — пропустив мимо ушей всю тираду, Узумаки прищелкнул палочками для еды. Сегодня он пожелал завтракать вместе со слугой — и ему, как всегда, никто не смог отказать. Саске поставил на низкий столик пиалу с рисом. Укоризненный взгляд прожигал господина насквозь, но возразить еще раз он просто не мог. Учиха побаивался, что Наруто, с его ненормальным стремлением действовать, может просто найти себе какое-нибудь более выматывающее и опасное занятие. — Медитации. Поработаем над стойкой, — наконец, сдался самурай. — Медитации? Эм… ты уверен, что мы сможем… — Наруто опять взялся за еду, потому что вдруг необъяснимо сильно засмущался. Щеки обдало румянцем, взгляд забегал по поверхности стола. — Думаете, не справимся? — Саске вновь почувствовал некоторое превосходство и попытался удержаться в этой позиции. В таких ситуациях Наруто хотя бы прислушивался к его словам. — Просто… я не смогу думать о чем-то кроме тебя. Резко посерьезнев, самурай снова потянулся к своей пиале. Он старался делать все очень медленно и размеренно, как положено, но руки не слушались — палочки скрестились, и несколько крупинок каши упали на стол. — Наруто-сама, вы хотите научиться сражаться или нет? — Хочу. — Тогда нам обоим надо успокоиться и сосредоточиться на цели. Иначе мы просто… Наруто пристально смотрел в глаза самурая. Губы сжались в тонкую линию — будто его что-то огорчило, но во взгляде не было грусти. Только неуверенность. Наверное, он собирался принять какое-то важное решение, но не хотел озвучивать свои мысли. После завтрака они отправились к тренировочному домику в сопровождении двух служанок. Девушки присматривали за Наруто, все-таки его здоровье все еще оставляло желать лучшего. Ступив на прохладные доски, Узумаки хотел было двинуться к стойке с бокуто, но Саске придержал его. — Прежде чем мы приступим к занятиям, я должен спросить. Вас что-то беспокоит? — Не совсем… — уклончиво ответил Наруто. Девушки-служанки сели неподалеку от входа и вели незатейливую беседу о красоте Учихи. — Мне просто хотелось бы поскорее прийти в норму. — Не нравится сопровождение? — Саске понизил голос до шепота. — Не нравится постоянная слежка. Учиха немного опешил и удивленно поднял брови. — А, нет, ты неправильно понял! Ты тут ни при чем. То есть… ты ведь не просто следишь за мной. Да и твое общество меня ни капли не напрягает. Поэтому… я не против… Саске подтолкнул Узумаки к перегородке, за которой их никто не мог увидеть. Уверенные губы нашлись на изгибе шеи, Наруто кое-как сдержал жалобный стон. — Как только вам удаётся быть таким? Как… — Учиха горячо выдохнул, своей порывистой горячностью вызывая целую ораву мурашек в теле будущего дайме. — Мой господин… Этот низкий, глубокий, умоляюще-сдержанный голос Узумаки был готов слушать безостановочно. В этот раз обращение «господин» вызвало странное ощущение, которое юркнуло вниз по позвоночнику и свернулось калачиком внизу живота. Как же он хотел оказаться с Саске наедине! И где-нибудь подальше от пытливых глаз, которые в любую секунду могли выхватить их горячо сцепленные фигуры. — Не знаю, я… мне так хочется сбежать, — зашептал Наруто. — Но я не могу подвести… дедушку… Учиха силой заставил себя отойти и перевел дух. Плохо. С каких пор он вот так бездумно поддается эмоциям? Конечно, Саске еще среди соклановцев завоевал репутацию эдакого острого на язык, несдержанного юнца, за которым нужен глаз да кнут. Но выглядеть таким перед Наруто не хотелось. — Давайте приступим. Для начала попробуем отработать вашу стойку, с которой начнется создание индивидуального боевого стиля. Саске сам вытащил бокуто и протянул его Наруто в раскрытой ладони. Тот послушно обхватил рукоять пальцами, как показывал Учиха на прошлом уроке, выпрямился и попытался сконцентрироваться, но Саске как всегда заставлял его нервничать. — Поставьте ноги так, чтобы было удобно двинуться в любую сторону. Шаг назад, вперед, влево и вправо должен быть осуществим без лишних движений… Саске присел, помогая Наруто правильно поставить ногу. Он потянул за лодыжку, затем поднялся к ямке под коленом и надавил, создавая легкий устойчивый сгиб. — Вот так будет удобно. Теперь здесь… — Учиха с той же уверенностью поправил вторую ногу. Наруто не мог не заметить, что прикосновения длятся чуть дольше необходимого. — Вот тут должен быть самый сильный упор и весь вес. У бедра. Это место создает усилие, которое поможет в нужный момент уклониться в любую сторону. — Вот так? — Наруто слабо пошевелил ногой. — Да. Теперь спина. Встаньте как вам удобно, но устойчиво… — Учиха повернулся ко входу — любопытные служанки подглядывали за ними, сверкая заинтересованными глазами. Еще бы, такое развлечение! — Пожалуйста, не могли бы вы оставить нас наедине? Наруто кивнул, показывая, что с ним все в порядке и постоянный бдительный присмотр ни к чему. Разочарованным девушкам пришлось отойти, чтобы поискать способ наблюдать как-нибудь незаметно. Например, через щёлочку в стыке перегородок. — Руки и плечи… — Саске приобнял господина со спины, помогая зафиксировать конечности в нужном положении. — Расслабленно, без напряжения. Так удобно? — Да… — Наруто поднял голову — мягкие пряди мазнули Саске по носу. — Зачем вообще самураи придумывают индивидуальные позиции? — Вы имеете в виду те, по которым можно узнать стиль? — Да. Мне кажется, это глупо, ведь тогда враг сразу может предугадать, как будет сражаться противник. Если делать стойку нейтральной, то ему будет труднее предсказать… — Хороший вопрос. На самом деле любой самурай хочет, чтобы его имя и его стиль были известны каждому. Только так можно прославиться, родившись в нищем, никому неизвестном клане. Если враг выживет, есть шанс, что когда-нибудь он опишет своего победителя… Отпустив Наруто, Саске обошел его слева. — Во время тренировочного боя с Итачи… вы ведь заметили разницу между нашими стойками? — Мне показалось, что Итачи делал упор ниже… — Отличное наблюдение, — Учиха улыбнулся уголками губ. Наруто нравилось видеть эту улыбку — нежную и в то же время тяжелую, многозначащую. — Итачи ставит на защиту и на серьезные, пробивные удары. Если он пойдет в атаку первым, то обрушит на противника всю свою силу. Если первым будет враг, то он сможет легко защититься… — А ты? — Я импровизирую, стараясь принимать решения по ходу дела. Мой стиль изменяется в зависимости от умений противника. Сначала я стараюсь изучить его особенности: понять, насколько он ловок, сколько силы нужно, чтобы заблокировать удар, как часто он атакует или уклоняется. Можно сказать, что наши стили различаются всего в одной детали: Итачи ведет короткий бой, а я — продолжительный. — Можешь посоветовать мне… — Это целиком и полностью ваше дело, Наруто-сама. Мои взгляды не должны влиять на ваши решения. Просто… попробуйте почувствовать оружие. Неожиданно Учиха вызволил из ножен свою катану и, присев на колено, протянул ее Узумаки. Наруто неуверенно отложил бокуто. — Уверен? — Конечно. Моя жизнь и мой меч — ваши, помните? Наконец, Наруто решился прикоснуться к настоящему оружию. Как только ладонь Саске перестала поддерживать лезвие, он смог ощутить всю его тяжесть и тихо выдохнул. Это было необыкновенно. Чтобы легко управляться с такой штуковиной нужны сильные натренированные мышцы. Это Наруто понял за первую же минуту работы с мечом. Те движения, которые он отрабатывал с деревянным аналогом, даже близко не напоминали то, что получалось с катаной. Какие-то кривые линии, слабые, дерганные. — Наруто-сама, вам лучше не перенапрягаться, — строгий тон самурая заставил отвлечься от процесса. — Не торопитесь. Вы еще успеете потренироваться. Наруто пришлось согласиться. Немного порепетировав свою стойку, он вернул оружие обратно и крепко задумался. Легче было помедитировать в саду, но Саске почему-то настоял на медитации в тренировочном домике. Для этого нехитрого дела они выбрали место, хорошо скрытое от посторонних глаз — край зала, предназначенный для всевозможного снаряжения. Наруто расположился у стены, Учиха сел напротив. — В медитации самураев тоже есть какие-нибудь особенности? — Конечно. Концентрируйтесь не на безмыслии, а на уверенности в собственной непобедимости. Наруто понял, что Саске шутит, только когда тот начал посмеиваться. Наверное, его позабавило серьезное выражение лица господина. — Учиха, ты просто несносен! Будь кто-то другой на моем месте, тебя бы уже давно наказали за такое поведение! На самом деле Наруто ни капельки не злился — это было видно по его озорному лицу и дружелюбному взгляду. — Ну, если вы хотите меня наказать, то я не против. То ли намеренно, то ли случайно слова Учихи прозвучали как-то двумысленно. Сердце Узумаки бешено заколотилось. Ни о какой медитации в таком взволнованном состоянии не могло быть и речи. — Когда-нибудь я устрою тебе знатную порку, — улыбнулся Наруто. — Как скажете. *** Ночью началась гроза. Когда Саске вернулся из купальни, Наруто сидел у окна и хмуро разглядывал дымчатые тучи. Из-за отсутствия солнечного света они казались уродливыми мешками, полными демонов и потусторонних синих огней. — Райдзин разбушевался, — прошептал Узумаки, едва расслышав беззвучные шаги Учихи. — Фудзин тоже, — поддакнул тихий голос. — Может быть, решили сразиться? — Вообще-то, по легенде они друзья. Наруто развернулся и замер. Красота Саске всегда поражала его — особенно такая, невинная, открытая. По какой-то причине один из сильнейших воинов дома Учиха с красными щеками и влажными темными прядями на плечах, в чистой белой одежде казался самым уязвимым существом на свете. — Друзья могут поссориться. Такое иногда случается. — Хм… ладно Райдзин — у него есть Чидори, а что с Фудзином? Чем сражается бог ветра? — Вы что-то напутали. Чидори — это оружие Досэцу Татибаны, а не Райдзина. — А? Татибаны? — Наруто смешно приподнял брови. — Кто это? — Военачальник. Он разрубил бога молний. — Хм… — господин вновь уставился в окно. — А может быть, они просто что-то празднуют? — Какое-то мрачное празднество получается. Нет, скорее всего, разругались. — Как-то ты грустно мыслишь, Саске… бог ветра и бог грома — друзья. Они все равно помирятся. Потому что их дружба настоящая и многовековая. — Если дружба настоящая, неужели ее невозможно разрушить? — Саске, ну конечно же! — Наруто среагировал так пылко, что самурай стушевался. — Возьми в пример нас! Я считаю, что наша дружба — настоящая! — Просто дружба? — чуть наклонив голову, Учиха коснулся рукой теплой щеки юноши и облокотился о стену. Он выглядел таким красивым и спокойным, что Наруто не выдержал — порывисто потянулся навстречу, обнял, прижался к плечу. — Вам лучше отойти от окна. Ветер поднимается. Узумаки согласился. После чего они уже привычно начали готовиться ко сну. На душе было спокойно. Наруто привык к Саске, и беспокоился бы, если бы самурая сейчас не оказалось рядом. Хотя, спать с ним в одной комнате все еще было нелегко — Учихе нравилось ложиться лицом к футону господина и наблюдать за копошениями из-под полуприкрытых век, словно специально мешая спокойно уснуть. Иногда Наруто казалось, что Саске ложится чуть ближе. Но больше он ничего не предпринимал. Все это было немного непривычно, но хорошо. Лучше, чем когда-либо. — Доброй ночи, Узумаки-сама. Рука Наруто выскользнула из-под одеяла и бережно стиснула чужие пальцы. Тихо хмыкнув, самурай сжал ладонь в ответном жесте. — Доброй, Саске. Очень скоро гроза затихла.