Клятва

Когда-то давно Саске верил, что в бою человек обнажает свою истинную суть. В танце со смертью кем-то другим притвориться не получится. Заяц будет зайцем, лев — львом, змея — змеей. И изменить это невозможно. Но Наруто… Наруто казался всем сразу и никем одновременно. Несмотря на сильнейшую боль, Саске не мог отвести взгляда, боясь, что ход боя вот-вот переломится в сторону Кимимаро, но этого не происходило. Наверное, потому что господин был… совершенно непредсказуем. Его выпады, блоки, принятые решения отличались от всего увиденного Саске когда-либо. Пусть неверно, неправильно, криво, опасно — он бился так, как чувствовал, полностью игнорируя полученную базу знаний, тем самым создавая нечто совершенно уникальное. Сердце Учихи, едва успевая немного успокоиться, тут же начинало лихорадочно колотиться. До головокружения, до дрожи и нервного перестука зубов — он боялся за Узумаки, но вместе с тем не мог отделаться от ощущения полета и от глупого, неправильного восхищения его действиями. Если бы он только знал, что такое возможно — просто делать то, что тебе нравится, забыв о правилах, забыв о рамках. Наслаждаться, несмотря на любую опасность и скрутившие внутренности эмоции. Забыть про льва, зайца и змею — сочетать в себе несочетаемое, рисковать на грани смертельных ошибок. Внушительный вес Ночного Пламени, казалось, ни капельки не смущал того, кто не так давно толком не мог держать катану в вытянутой руке. Наруто просто пользовался ее тяжестью, которую не получалось контролировать — выбрасывал оружие вперед, давал падать под собственным весом, и от таких атак Кимимаро уворачивался лишь в самый последний момент. Выражение его лица не изменилось, но во взгляде появилась ледяная сосредоточенность, словно здесь и сейчас перед ним находился самый опасный противник во вселенной. — Зря ты полез, куда не следовало, Узумаки. Это не твое сражение и уж точно не твоя судьба, — Орочимару стоял недвижимо, будто каменный, и прежней надменности в его словах больше не было. — Я сам буду решать, что мне суждено! — с рычанием ответил Наруто, в очередной раз отбив первый из комбинации ударов Кимимаро. Противник никак не мог привыкнуть к хаотичным, рискованным действиям и медленно, но верно терял над собой контроль. Это была маленькая, совсем незначительная, но победа. Пока Наруто вел сражение, Саске пытался пережать рану на ноге. Он мог бы добраться до вакидзаси и помочь господину… если бы не сильное кровотечение и кошмарная слабость. Учиха пустил все силы на то, чтобы удержаться в сознании и не сойти с ума от страха за Наруто. Который уже начинал уставать — это могло свести на нет небольшое преимущество. Они сражались бесстрашно и зло, совсем не так, как подобает самураям. Дикое желание защитить крепко схлестнулось с отчаянной безупречностью воина, преданного своему делу. Катаны сходились, взметая искры, разрезая воздух причудливыми сверкающими полосами. В скудном свете факелов лицо Наруто отсвечивало бронзой, глаза — злой кристальной синевой, волосы — теплым янтарем, растаявшим на сухих бамбуковых листьях. Если бы не голос и отчаянная знакомая улыбка, Саске никогда не узнал бы его таким. Наконец он смог увидеть, что общего у них куда больше, чем казалось буквально несколько минут назад. Намного, намного больше… Они снова столкнулись — на этот раз еще злее, с большей силой. Ураган и ледяной пронизывающий ветер. От этого, последнего столкновения, могло решиться всё. И решилось, только совсем не так, как того ожидал Орочимару… Кимимаро метил в грудь, как можно выше. Но последний удар сбил катану вниз, лишая возможности пройти по прямой траектории. Лязг металла ударил Наруто по ушам, руки скользнули по рукояти катаны. Он устал до невозможности, до боли в раскаленных мышцах и едва держался на ногах, так что решение о завершении боя далось легко. Рискованные поступки всегда давались ему до невозможности легко… Ночное Пламя мягко вошло в плоть Кимимаро, ниже сердца, под ребрами. Ничего подобного Наруто никогда не испытывал — сладкий миг победы, в блюдце из чистой горечи. Слезы брызнули из глаз, сначала казалось, от тоски, сжимающей сердце. А потом он услышал крик Учихи. Громкий, хриплый, похожий на стон. Только жуткий. И секундой позже повторил его. Правда тише и на выдохе, устало. Лезвие чужого меча вспороло правый бок. Своя кровь обожгла кожу бедра, чужая — запястья. Наруто невольно вспомнил холодное тело наемника, павшего от руки самурая, и не смог поверить, что станет таким же. Холодным и каменным, бесчувственным куском мяса… — Нет… — словно в подтверждение мыслей, сиплый голос Учихи ворвался в сознание шипящими змеями. Он пытался встать, но безуспешно — третья попытка оборвалась, только-только начавшись. Саске упал на бок, испачкав лицо в пыли. Но он снова смог побороть подступающую тьму, когда сражающиеся расцепились. Наруто упал на колени, Кимимаро наоборот, выпрямился в полный рост. Боль искажала его лицо, но решимость была сильнее. Учиха никак не мог рассмотреть рану — смертельная ли? Едва отчаяние отступило, внутренности сковало новой волной холода. У Кимимаро остались силы для последнего удара. Он сделал это быстро. Ударил наотмашь, располосовав грудь Наруто от плеча к раненому боку. Паника заставила Учиху вновь предпринять попытку встать, но прежде чем это произошло, он увидел, что господин едва держится за скользкое сознание. Бесполезно. Но Наруто успел подарить ему последнюю улыбку… И рухнул навзничь, рядом с осевшим Кимимаро. — Он мертв? — Орочимару ни капельки не волновался за своего самурая и не собирался ему помогать. Похоже, смерть Кимимаро с самого начала входила в его планы. Беловолосый воин коснулся пальцами смуглой шеи Узумаки. — Да. Реальность для Саске обратилась огромным зубастым чудовищем. Боль физическая раздирала плоть, невообразимая, кошмарная — душу. Сейчас он мечтал о смерти, хотя всю жизнь был уверен, что никогда, ни при каких обстоятельствах не опустит головы… Вакидзаси, упавшее перед лицом, выдернуло его из водоворота невыносимой боли. — У клана Учих есть правило… раны господина — это раны самурая, верно? Тень Орочимару упала на сгорбившегося Саске. Тот не шевелился, не дышал, только чувствовал и медленно сходил с ума. — Раз Кимимаро не в состоянии завершить наш разговор, сделай это сам. Ты заклеймил себя позором, Учиха. Тебе от него не отмыться и воином ты быть не сможешь. Ты никогда больше не поднимешься на ноги и никогда не сможешь смотреть людям в глаза. Я разбил тебя, как однажды, убив мою возлюбленную, ты разбил меня. Всё честно. Саске не ответил, покорно потянувшись к короткому мечу. Окровавленные пальцы, вспарывая землю, сжали тонкую рукоять. Перед глазами стояла последняя улыбка Наруто. Несмотря на то, что он сражался насмерть и проиграл, он нашел в себе силы умереть по-своему. Умереть, отбросив все правила и законы красивой смерти — с нахальной улыбкой… — Давай же. «Мои раны — это твои раны, помнишь?» — Саске! Саске, ты… Голос Итачи он уже не услышал. — Наруто-сама… пожалуйста, уходите. Вам не нужно вмешиваться. — Ну, уж нет! Если ты собрался себя убить, я никуда не пойду! Кимимаро покачал головой. — Я виноват перед Орочимару-сама. Мой позор можно смыть только кровью. — Позор смывают хорошими делами, идиот. Если ты не можешь находиться рядом с ним, займись чем-нибудь полезным! — Наруто-мальчишка хмурился и крепко держал в руке рукоять чужого меча, не давая Кимимаро нанести себе рану. — Займись чем-нибудь полезным! А потом вернись и искупи свой долг! Крепко стиснув зубы, Кимимаро выронил меч. Теперь-то он действительно искупил долг?.. Или погряз в грязи еще сильнее? Наруто не мог ему ответить. А после — могло быть уже слишком поздно. *** Иногда мысли сливались в единый, бурлящий рокот. Саске видел перед собой бескрайнее море, хотя знал, как оно выглядит, только по картинам мастеров рисунка. Море билось о высокие скалы и приманивало зрителя темной глубиной. Звало кажущейся пустотой под тонкой прозрачной пленкой тревожной водной глади. Казалось, оно разыгрывало спектакль одного актера и сотен декораций, подмигивало ему, выглядывая из-за пышного темно-синего веера. Солнце мечтательно тонуло в его водах. Сейчас на краю горизонта виднелся только ярко-красный бок, в обрамлении пышных тканей заката. Саске хотелось протянуть руку и вызволить сияющий диск из толщи воды. Так хотелось, что он шел к краю, все быстрее и быстрее, пока не перешел на бег. Но солнце тонуло неумолимо, даже когда Учиха пытался схватить ладонями хвостик отражения, бесполезно сгребая холодную воду. Свет утекал сквозь пальцы, тускнел, заставляя плакать от тоски и собственного бессилия. Когда наступила темнота, Учиха вдруг заметил россыпь звезд на завораживающе-глубоком полотне неба. Оказывается, бесконечная пустота была не внизу, а вверху — тьма волн была просто ее отражением. Бесполезные метания закончились, и на душе вдруг стало спокойно. Как никогда раньше. — Саске… Небо накинуло на него ладонь и погладило лоб — нежно, осторожно. Тогда Учиха расслабился и перестал жалеть. Скоро он видел небо сквозь водную пелену. Красивые кольца воздуха сорвались с тонких губ. Закрыв глаза, Учиха последовал за солнцем. До рези в груди… счастливый. — Саске, пожалуйста… очнись. Прошу тебя. Боль навалилась разом — на плечи, на грудь, на руки и ноги, всюду. Только ощущение теплой ладони на лбу все равно перебивало эти мелочи. — Наруто? Сухие губы еле-еле сложились в слово. Разодрав веки, Учиха увидел серьезное лицо брата. Тонкие иголки впились в сердце, но сразу же исчезли, потому что растрепанная макушка показалась с другой стороны. — Наруто, — самурай едва не заскулил от боли, зацепившись руками за мягкую ткань одежды. Так же отчаянно, как недавно, во сне, ловил беглые солнечные искры. — Тише-тише. Все хорошо, я рядом… ай… Саске, мне больно так… — Узумаки уже шипел от боли, хотя Саске не собирался отпускать — его хватка как всегда была железной. Положение спас Итачи. — Вы оба живы, всё в порядке. Успокойся. Странным образом это подействовало. Осознав, что это уже не сон, Учиха, наконец, очухался. Свет угасающего солнца еще долго стоял у него перед глазами, но откуда не возьмись, в мыслях появился еще и рассвет. Как глупо. — Что случилось? — Кимимаро мертв, — сбивчиво объяснил Наруто. — Итачи нас нашел… — Я услышал, как служанки обсуждали твой стремительный побег из особняка. Ты правда думал, что это останется незамеченным, когда тут всюду глаза и уши? Удивительно, но брат без всякого смущения просто перебил Узумаки. И даже не заметил этого. Видимо, он был очень зол. — Как ты нашел нас?.. — Это не я, а Неджи. Он сказал, что знает несколько мест, где можно сразиться без посторонних глаз. Вам обоим повезло, что у него хорошая память. — Быстро он все понял… — Орочимару и Кимимаро исчезли. И вы тоже. Иногда он намного внимательнее меня… Итачи замолчал. Саске расслабился, наслаждаясь рассеянной радостью и нежностью, затопившей легкие. — Орочимару? — Сбежал, — ответил Наруто. — Вряд ли он рискнет вернуться. — Кимимаро сказал, что ты мертв… Наруто осторожно коснулся свободной рукой бинтов на груди. — Он меня пожалел. Это царапина. И здесь… тоже, — Узумаки глазами указал на свой бок. — Думаю, сражаться со мной ему было очень тяжело… Уверенный голос вдруг сорвался. Наруто всхлипнул. — Мы не… мы с ним никогда не были врагами. — Пожалуй, мне стоит оставить вас одних, — Итачи поклонился и поднялся. Обернувшись к двери, он заметил приоткрытую дверь — совсем чуть-чуть, так, чтобы видеть и слышать происходящее внутри. Лицо Неджи сразу же исчезло из поля зрения. Это заставило Учиху слабо улыбнуться. Как только дверь за ним закрылась, Наруто порывисто прижался к сухим обескровленным губам. Слезы окропили лицо Саске, но он не мог перестать счастливо улыбаться. — Я думал, ты не очнешься. Ты был такой бледный, Саске… Итачи сказал, что ты собирался расстаться с жизнью, когда они нас нашли, — шепот Наруто иногда прерывался тихими всхлипами, но в основном — звенел и оглушал. — Ты должен был сам убедиться, что я умер. Зачем ты поверил Кимимаро? Зачем ты вообще пришел, тупица? Один… Наконец, он выдохся и уткнулся в бледную шею, давясь рыданиями. Саске медленно гладил светлые волосы и дышал-дышал, как будто минуту назад тонул, а сейчас — лежал на берегу, ласкаемый лучами предрассветного тепла. — Разве я мог поступить по-другому? Разве я мог вас бросить? Это было бы хуже, чем позорно умереть в бою, мой господин. — Перестань, — возмущенно буркнул Наруто. — Обращаться ко мне так! — Я не мог бросить, — Саске потерся щекой о лохматую макушку. — Потому что я поклялся защищать тебя. Наруто приподнялся, и их взгляды встретились. Блондин потер кулаками красные глаза. — Защитил — ты доволен? — Конечно. Только… теперь от меня мало толку. — Нет. Врач сказал, что эти раны нанес настоящий кровопускатель, но он не хотел повредить важные мышцы. Ты восстановишься. Конечно, вряд ли ты сможешь сражаться лучше меня, — Наруто улыбнулся устало и сонно. Переживания вымотали его, буквально выжав до корочки. — Но на что-то еще сгодишься. Саске улыбнулся в ответ. — У могилы отца я поклялся, что найду того, ради кого мне не будет страшно умереть. Найду человека с отзывчивой душой и чистым сердцем, даже если потрачу на это десятки лет. А получилось… — Саске, ну что за глупости? Что значит «не страшно умереть»? Искать надо того, ради кого хочется жить, придурок! Ради кого стоит жить! Учиха хмыкнул и, огладив ладонью влажную от свежих слез щеку, кивнул. И понял, что ради Наруто он готов жить вечно. Конец. От автора: Я, все-таки, проясню кое-что — позором перед Орочимару Кимимаро назвал заварушку с Анко, он должен был охранять ее, но упустил. На самом деле это Орыч дал ей сбежать незамеченной. По сути, он сам виноват в случившемся и отчаянно не хотел этого признавать, до самого конца. Я хотела вставить еще один эпизод с этой сценой, но он не клеился ну никак, и торчал, как нитка на ткани повествования. Вот. Итак, лично для меня эта работа осталась в воспоминаниях капризной особой, которой не нравится все подряд: беспорядок на моем рабочем столе, легкомысленное отношение, плохое настроение автора, и прочие мелочи… Наверное, поэтому… нечто, которое должно было быть коротким печальным миником-слезовыжималкой превратилось в это. Короче, я снимаю с себя всякую ответственность. А если серьезно, то история получилась даже слишком нежной, совсем не такой, какой я ее представляла :) Но что есть, то есть. Я все-таки снимаю с себя всякую ответственность: D У меня имеются арты по этой работе и позже, когда будет время дорисовать, я выложу их в свою группу в вк. Спасибо всем, кто поддерживал, комментировал и оставлял отзывы. Я, как всегда, буду рада узнать, какие ощущения вызвала эта работа, так что не стесняйтесь высказаться ниже :) Спасибо всем!