Клятва

Это было очевидно — но все равно причиняло сильнейшую боль. Хрупкая надежда на то, что он не виноват, развеялась на пронзительном ночном ветру. Смятая бумага с сухими, жестокими словами жгла ладонь и душу Саске. «Он умрет, если ты приведешь подмогу. Он умрет, если ты попытаешься меня обмануть. Он умрет, если ты опоздаешь. Поторопись». И тонкий столбик символов — направление. С каждым прочитанным словом, холодок распространялся внутри, как змея. Скользкая и длинная, с маленькими ледяными прожилками. Саске прикрыл глаза, надеясь, что это всего лишь страшный сон… Сейчас, через минутку-другую он проснется рядом с Наруто, привычно поправит край сброшенного одеяла, уберет со лба светлые пряди, и до утра будет смотреть, как лунный свет путается в длинных светлых ресницах. Эта, ставшая привычной реальность, казалась правильной, единственной. Саске был рядом и глупо, рассеянно верил, что любая, даже самая мельчайшая опасность будет устранена. Ведь он не отходил от Наруто ни на шаг. И ни на секунду не спускал с него глаз. Всё равно… Трава мягко шуршала под ногами, пока самурай преодолевал путь к выходу. Чуткий слух уловил в дальней части дома девичий смех. Пришлось ненадолго остановиться, чтобы убедиться в том, что поблизости никого нет — ни в саду, ни около конюшни. Саске был уверен, что никто не видел, как он покинул особняк. Так что беспокоиться было не о чем, но мысли постоянно возвращались к записке, и очень скоро от спокойствия, необходимого, как воздух, не осталось и следа. Учиха с самого детства не верил в показательное спокойствие самураев, готовящихся к бою. Конечно, во время тренировок все они: Итачи, Саске, Шисуи и другие, строго придерживались правил и ни на секунду не забывали о своих эмоциях. Они верили, что смерть в бою для самурая — честь. И получить рану — совсем не страшно, потому что физическая боль обязательно проходит со временем. Они думали, что боятся лишь одного. Потерять лицо перед своим кланом. Саске неоднократно спрашивал сам себя — что будет, случись ему защищать нечто важное? Будет ли он так же невозмутим и спокоен, если близким людям будет грозить опасность, сможет ли справиться с волнением и страхом? Теперь он точно знал. Это невозможно. Невозможно, если в твоей груди бьется позорно-чувствительное сердце. Чувства всегда остаются. И ничего с ними не поделаешь — внутри не запрешь и под холодную фарфоровую маску не спрячешь. А если и спрячешь, то слабее они не станут. Что бы ни случилось, и через что бы ни пришлось пройти. *** В заброшенном нежилом квартале царила зловещая тишина. Шаги Саске слабым эхом отражались от стен старых гнилых домов. Холодный ночной ветер, с дождливым характером осени, трепал его кимоно и длинные темные волосы. Прежде чем свернуть на развилке, Учиха еще раз взглянул на записку, чтобы убедиться в своей правоте. Да. Он шел по верному пути. — Быстро. Что ж, меньшего от лучшего воина клана Учиха не следовало и ожидать, — скрипучий голос управляющего дома Узумаки разрубил тишину, словно сюрикен — воздух. Саске резко вытащил меч. — Нет-нет, твой враг не я, Саске-кун. Не торопись. Давай немного… посмакуем этот момент? Орочимару иронично усмехнулся. Сейчас он казался болезненной тенью — серый, бледный, с тлеющими ненавистью угольками-радужками. Словно одержимый. — Я слишком долго этого ждал. — Где Узумаки-сама? Послышался шорох. Мягко толкнув потрескавшуюся дверь, из дальнего дома вышел Кимимаро. Саске вздрогнул, рассмотрев светлую фигуру позади него. Наруто был без сознания и лежал в ломаной позе, на боку, со связанными за спиной руками. — Он в порядке, — заверил Орочимару. — Зачем тебе это? — холодно прищурился Учиха. — Я думал, ты много лет служишь дому Узумаки. Едва сдерживая бушующие эмоции, Саске сдавался лишь застилающей глаза ярости. Контраст жаркой злобы и ледяной собранности делали его старше, чем есть на самом деле. На белом, как соль, лице, ярко выделялись глаза, до краев наполненные решимостью. — Много, — кивком подтвердил управляющий. — Так много, что любой бы потерял терпение. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою судьбу. Сакон. Укон. Из-за соседнего дома вышли двое. Почти одинаковые на лица, они резко отличались в одежде и силе. Тот, что шел слева, был подтянутым, поджарым, как голодный лис. За поясом грязного кимоно висел короткий танто — явный признак того, что воин ставит на скоростные атаки. Второй держал в руках широкий, обоюдоострый цуруги. Его руки были обнажены, любое движение демонстрировало бугристые мускулы под шрамированной кожей. Саске принял боевую стойку, пристально рассматривая противников. В этот момент Наруто пришел в себя и приоткрыл глаза. Он думал, что в их первую встречу Саске показал себя на все сто, несмотря на то, что сражался с собственным братом. Удары, разрезающие воздух, казались по-настоящему опасными, выпады яростно пробивали любые блоки… И теперь, лишь теперь, увидев его в бою, Наруто понял, что в тот вечер самурай показал лишь небольшую часть своих умений. Он был восхитителен. Учиха отбивал все удары, которые сыпались на него непрекращающимся потоком. И не испытывал никаких затруднений, несмотря на то, что враги были сильны, безжалостны и опытны. Тот, что выглядел больным, пытался подсечь Саске, травмировать сухожилие или вонзить лезвие в спину, но самурай играючи держал оборону. Судя по всему, бой с двумя противниками был ему знаком и раньше. Как кисть с чернилами, он рисовал узор своего сражения — отточенными, отработанными атаками. Длинные волосы юркой лентой преследовали изящные рывки, губы были плотно сжаты, а взгляд темных глаз, глядящих исподлобья, мог бы до ужаса напугать Наруто, не знай он положительную сторону Саске. Завязанная на затылке тряпка больно сжимала щеки Наруто, не позволяя произнести ни звука. Он незаметно посмотрел по сторонам, в поисках какого-нибудь острого предмета, который мог бы помочь избавиться от веревок. К сожалению, свет нескольких полудохлых факелов позволял видеть лишь силуэты. Несмотря на это, в углу Узумаки обнаружил острый лодочный крюк и попробовал тихонько подвинуться в его сторону. Кимимаро пристально следил за боем, поэтому не обращал на пленника никакого внимания. Стоило бросить на безмятежное лицо беглый взгляд — грудь блондина сдавила горечь. Почему Кимимаро, ранее защищавший от наказаний, по дружбе помогавший с повседневными мелочами, перешел на сторону Орочимару? Ради чего действует сам змей, почему он решил предать Джирайю, которому служил так долго и преданно? Да и служил ли он на самом деле?.. Зацепившись веревкой за крюк, Наруто попробовал выдернуть ладони. Захват был слишком крепким — даже скользкая грязь не помогала выдрать руки из пут. Тогда Узумаки сосредоточился на том, чтобы ослабить узел и раздербанить тугую веревку об острый кончик. Саске все еще сражался. Более медлительный близнец оказался повержен буквально с нескольких ударов. Сакон стоял перед кэнсеем на коленях, зажимая обеими руками глубокую рану в боку. Второй кружил вокруг с печатью ярости на лице. Теперь он бился ради жизни брата, на эмоциях, совершая кучу ошибок. Так что это не могло продлиться дольше нескольких минут. Со всей силы ударив рукоятью второго врага, Учиха рассек воздух рядом с его лицом. На глаза Укона попала кровь брата, он согнулся от боли в животе и заскулил, свернувшись на грязной улице нелицеприятным клубком. Саске повернулся, чтобы убедиться, что с господином все в порядке. Их взгляды встретились и обожглись друг о друга, почти как в первый раз, только… совсем иначе. Учиха смотрел с ненавистью, Наруто — с тихим неверием и ужасом. Не отводя взгляда, блондин дернулся в порыве освободиться. Не смог. Тряхнул головой и вдруг затих, уставившись в землю. Теперь ему стало по-настоящему страшно. Только не за себя. За Саске. Воцарившуюся было тишину, нарушили хлопки Орочимару. Бывший управляющий ухмылялся, разглядывая растрепанного Учиху, будто диковинного зверя. — Неплохо, неплохо. Мне могло бы быть жаль, если бы я не ненавидел тебя… — За что? — хрипло выдохнул Саске. — Это ведь ты сдал ее, верно? Ты знал, что девушку казнят, если поднимется тревога. И все равно сделал по-своему. — Анко?.. — Учиха выпрямился, опустив меч. — Но не рассчитал, что убийцей сделают именно тебя… Перед глазами Саске пронесся момент, который раньше часто снился ему в кошмарах. Тонкая девичья ухмылка. Поверх губ — палец в черной перчатке. Анко прокралась в дом за секретами и тайными свитками, не подозревая, что ночью в хранилище может находиться ребенок. Саске мог дать ей уйти — без добычи, без документов, но живой… Мог. Но не дал. — Она могла вернуться и навредить моей семье, — отчеканил Саске слова, миллион раз прокручиваемые в мыслях. Он думал об этом, пока Анко вязали, пока жестоко пытали в подвале дома. И позже — пока вели на казнь. — Ты действительно в это веришь? — наигранно-дружелюбный голос Орочимару упал в ледяные интонации. — Но почему? Почему ты… На лице Саске появилось понимание. Медленно стерев капли крови с щеки, брюнет обошел поверженных врагов. — Ты любил ее? — Я обещал дать ей свободу. Обещал вернуть доброе имя… — Тогда почему она пошла на задание? — Потому что у таких, как она, не было права не подчиниться приказу! — в какой-то момент голос Орочимару сорвался на крик. Но он быстро возобладал над эмоциями. — Кимимаро. Наемник спустился по ступенькам и вытащил меч — как всегда медленно, завораживающе. Место около Наруто занял Орочимару. Узумаки коротко дернулся, когда он приставил тонкий нож к смуглой шее. — Все просто, Саске. Вы оба уйдете невредимыми, если ты сможешь победить его в бою… Наруто выдохнул с облегчением. Это простая задача для Учихи. Даже слишком?.. — Без оружия. Неожиданная боль сбила дыхание. Наруто случайно порезался об острое лезвие и замотал головой из стороны в сторону, рискуя напороться на нож. Саске взволнованно сглотнул. — Успокойтесь, Узумаки-сама. Все будет хорошо. Я справлюсь. Но взгляд его выдал. Рассеянный, усталый. Обреченный. Саске мог бы справиться с любым, сколько угодно сильным врагом. Если бы ему оставили хотя бы ножны — хоть что-нибудь похожее на оружие… но нет. От Орочимару не стоило ожидать подобной щедрости. Остановившись напротив Саске, Кимимаро поклонился. — Ничего личного. — Я чувствовал, — Саске отбросил меч в сторону. Ночное Пламя на треть вонзилось в землю. — Что ты — настоящая тварь. Предать человека, на которого работал прежде… того, кто доверял тебе… Вакидзаси и ножны от катаны упали рядом. — Низко. Лицо Кимимаро не дрогнуло. — Мой поступок может показаться недостойным. Но это не должно волновать тебя, Учиха Саске-сан. Я не буду сдерживаться. Наемник принял боевую стойку. Саске мог бы восхититься, если бы его душа не билась в агонии из-за случайно пойманного взгляда. Наруто боялся его. Боялся… того, что увидел. Теперь Учихе хотелось спасти его из этого кошмара сильнее прежнего. И после — спасти от себя самого. Кимимаро не стал ждать позволения Орочимару. Но атаки казались настолько безобидными и легкими, что сбивали весь боевой настрой. Учиха хорошо знал, чем опасны подобные уловки. Судя по стойке, Кимимаро способен изменить силу удара в процессе, в полете, если лезвие достигнет цели. Так же он способен изменить траекторию движения меча и с легкостью уйдет от любого прямого выпада. Он сражается не на силу — на хитрость, на внимательность. С оружием у Саске был бы неплохой шанс… Меч снова пролетел в миллиметрах от его носа. Удары перетекали из молниеносных и точных, в небрежные, игривые. В какой-то момент Саске потерял равновесие, пришлось сбить катану в полете. Пальцы хрустнули, ладонь обожгло болью, но самурай не дал себе и мгновения заминки — рывком ушел влево, избегая очередного удара. Наруто замычал и изо всех сил выкрутил руки. — Не беспокойтесь, Узумаки-сама, — сладко улыбнулся змей. — Скоро все закончится. И ваша роль в этой истории тоже. Вы так помогли мне, я очень благодарен… если бы вы знали, как мне не хотелось исполнять первоначальный замысел в жизнь! В конце концов, я хорошо знал ваших родителей… поэтому я постараюсь восстановить справедливость без лишних жертв. Он отвернулся и продолжил наблюдать за сражением. — Ну как тебе, Саске-кун? Приятно смотреть в глаза своей смерти, будучи совершенно безоружным? Прочувствуй то, что чувствовала она, Учиха! Попробуй сразиться за свою жизнь! — Я защищал то, что мне дорого! — отозвался Саске. Кимимаро на секунду перестал атаковать. — И сейчас я здесь только ради Наруто! Он сам не заметил, что произнес его имя без почтительной приставки. Зато заметил Узумаки. И резко поднял глаза. Взмах — в воздух взвился вихрь темных прядей. Затем кончик катаны погрузился в руку Саске на уровне локтя. Кимимаро сразу вытянул лезвие из раны и сделал несколько шагов назад, чтобы полюбоваться на плоды своих трудов. Кровь сочилась сквозь тонкие пальцы, пачкая светлую одежду Учихи. Жгучая боль распространялась от раны, эхом отдаваясь во всем теле. Следующий грубый удар обрушился на правую ногу. Когда Саске упал, кровь залила землю под его коленями. Короткие прядки на затылке беспорядочно топорщились во все стороны… Больше ничего рассмотреть не получилось. Взгляд Наруто заволокло слезами. — Теперь ты не сможешь даже поднять оружие, — прошептал Кимимаро. — Это твой конец, Учиха Саске-сан. Прости за то, что я не смог как следует оценить твои навыки. И за нечестный бой. — Что… — уперевшись в грязную землю здоровой рукой, Саске приподнялся. — Что будет с Узумаки-сама? Наруто опять дернулся — на этот раз рискуя вывихнуть запястья. От последнего усилия веревка порвалась. Отпихнув Орочимару, будущий дайме метнулся к воткнутому в землю мечу и вытащил из земли. Рядом с босыми ногами упал импровизированный кляп. — Если вы хотите убить Саске, — зарычал Наруто. — То вам обоим придется пойти на лишние жертвы! Взгляд темно-голубых глаз впился в растерянное лицо Орочимару. Впрочем, оно быстро приобрело прежнее наглое выражение. — Что ж… если ты думаешь, что сможешь победить Кимимаро — попробуй. Я уже давно тебе не указ, не так ли? — Узумаки-сама… не надо… прошу вас, это… очень опасно… Наруто крепко обхватил ладонью еще теплую рукоять Ночного Пламени. — Разве ты забыл, Саске? Твои раны — это мои раны, — усмехнувшись, он принял свою странную, необычную стойку и выставил меч перед собой. Израненные руки слабо дрожали, но взгляд был полон отчаянной решимости. — Если мы проиграем… то только вместе. Такое у меня правило! — Узумаки-сама… Наруто. Не делай этого. Пожалуйста… Ветер усилился. Холодный поток взъерошил светлые волосы, еще больше запутав непослушные вихры. Наруто улыбнулся. Саске впервые обратился к нему на «ты»… — Хватит. Просто убей их обоих, — прошипел Орочимару. Кимимаро сухо кивнул. И бой начался.