У Бога закрыты глаза

Сегодня знаменательный день: мне наконец разрешили снять повязку с носа. И всё стараниями Лабрадора. Не знаю как, но его травы реально помогают. Наконец-то Микаге перестанет стебать меня при каждом удобном случае. Сначала он сокрушался по поводу моей неуклюжести, и мне пришлось рассказать ему, что сломанным носом я обязан этому бандюку Фрау. Потом начал говорить всем, что у меня на носу вылез прыщ! Прыщ! И я стесняюсь! Вскоре ему это надоело. Я наивно радовался: успокоился. Да ничерта подобного! Одним премерзким утром на меня посмотрел из зеркала парень с нарисованным поверх бинтов клоунским носом. КАК, блин!?? Как он изловчился не разбудить меня?? Фух, как хорошо, что моим мучениям пришёл конец. Я осторожно коснулся носа: не болит. И вроде ровный. - Да красивый, красивый. Слова Микаге заставили меня вздрогнуть. Я повернулся к нему: он стоял в дверном проёме, прислонившись к косяку: - Долго ты ещё любоваться собой будешь? Я не собираюсь из-за тебя пропускать завтрак, - проворчал он. - Иду, - кивнул я. *** С тем, чего не смогла добиться даже сестра Либель, легко справился Микаге. Благодаря ему я начал ходить есть со всеми. Другу я просто не смог отказать. Сегодня на завтрак помимо всего прочего были «рыбьи глаза» - это та гадость, от одного вида которой меня мутит. Зато по вкусу они отдалённо напоминают мясо. А этот дурацкий епископ опять сел рядом и, заметив, что я без повязки, с абсолютно счастливой рожей дал мне щелбан по носу! Я бы придушил его, если бы не погнался за весело гогочущим Микаге. Смешно ему! «Мило»! Сколько бы мне хотелось сказать ему «ласковых», но тут дети. Сегодня моя работа заключается в том, чтобы первую половину дня следить за малышней из здешнего приюта. Друг увязался со мной, хотя я не понимаю, зачем ему это. Поговорить при них всё равно ни о чём не получится. Мы ведь так и не коснулись той темы. Но Микаге, наверное, и по моей траурной одежде – из-за неё ко мне часто подходили священнослужители – сам всё понял. Хоть бы он понял… - Расскажи сказку, - просит кто-то из ребят, и я понимаю, что обращается он не ко мне. Микаге уже во всю возится с ними: кружит по очереди и что-то отвечает. Наверное, его лучезарная улыбка нравится детям. - Какую? – спрашивает он. - Про Семь Душ. - Это что за сказка такая? - Ты издеваешься? – удивляюсь я. - Её же каждый знает! - Первый раз слышу, - возражает друг. - Рассказывай. - Я? Это же ты вызвался сказки читать! - Но я-то её не знаю. Так что давай, не расстраивай детей, а главное – меня. Совсем обнаглел, - обречённо думаю я, садясь на скамью. - Эм… с чего бы начать. - Давным давно… - подсказывает малышка. - Спасибо, девочка. Давным давно, Владыка небес создал себе в помощники бога смерти и дал ему имя «Верлорен». Но Верлорен предал его: убил Еву – дочь Владыки – и сбежал на землю. - Ты скучно рассказываешь, - жалостливо тянет Микаге, плюхнувшись прямо на траву. - Не нравится – не слушай. - Это во-первых, а во-вторых: как Ева могла умереть на небесах, если для того, чтобы там оказаться, нужно дать дуба на земле? - Это в обе стороны работает, - поучительным тоном заметила всё та же девочка. - Ага, - киваю. – Умираешь на земле – попадаешь на небеса, умираешь на небесах – спускаешься на землю. - Ладно, не буду лезть в дебри вашей логики. - И вообще, - пожимаю плечами. – Это же просто сказка. - А вот и нет! – кричат дети. - Всё так и было. Призраки настоящие! Они охраняют эту церковь от слуг Верлорена. - Какие Призраки? От каких слуг? – взвыл мой блондинистый друг. - Дяденька, вы что, из леса? - Какой я тебе дяденька!? - Неграмотный. Все знают, что слуги Верлорена – это Коры. Они обещают людям исполнить три желания, а сами крадут душу. - Кошмар какой! – слишком наигранно ужасается он. - Да. А Призраки их побеждают, чтобы они не портили души людей! - Миленькая история. Фыркаю: - Я её вообще-то ещё не рассказал. - Продолжай, - зевает друг. - Дабы оградить людей от тьмы и хаоса, что сеял Верлорен на земле, Владыка послал людям в помощь семь божественных огоньков – Семь Душ, которые запечатали злого бога смерти, и остались здесь, чтобы защищать людей от слуг Верлорена. - То есть главного они завалили, а на «шестёрок» сил не хватило? В этой истории вообще есть хоть какая-то логика? Я уже просто ЗВЕРЕЮ: - Микаге!! - Вот ты где, олух несчастный, - звучит у нас над головами. – Ну, тебе в детском саду самое место. - Я тут другу помогаю, - не растерялся Микаге. - Этому младшеклассничку? – неизвестный указывает на меня. – По интеллекту друга выбирал, не иначе? - Микаге, ты мне сейчас объяснишь, что это за хрен, или когда я его… разукрашу? - А, это мой напарник на предстоящем экзамене… Я сначала резко проникаюсь сочувствием к парню: сколько раз ему теперь придётся пересдавать экзамен? Даже про обиду свою забываю, но потом слышу окончание фразы: - …Хакурен Оак. И думаю, что так ему и надо. Оак – та ещё семейка. Один из их отпрысков на протяжении многих лет отравлял мне жизнь в академии. Божественное провидение, не иначе. Микаге за меня по полной отомстит! И то, что Хакурена я до этого дня никогда не видел – это ерунда. Этот Оак, судя по всему, такая же заноза в заднице, как и все остальные. Ребята посмотрели на Тейто с испугом: на лице того красовалась хищная улыбка… *** После обеда я помогаю Лабрадору в саду. В этой части обычно тихо, и никого кроме нас нет: здесь растут разные съедобные и лечебные травы, по красоте явно уступающие цветам на центральных аллеях. Фрау называет этот участок «огородом». Понятия не имею, на каком это языке, и что значит. Как оказалось, он их знает четыре. Боюсь, правда, что так же паршиво, как и раггский. - Тебе правда нравится тут ковыряться? – слышу уже знакомый голос и выпрямляюсь, стягивая перчатки, перепачканные землёй. Чего-то такого следовало ожидать. Если кого-то нигде нет, следует искать его у себя за спиной. Это тот самый «Пернатый», сидит на одной из скамеек, болтая ногами в воздухе, и вполглаза наблюдает за мной. А глаза у него красные – замечаю только при свете дня. Я думал - тёмно-карие, в цвет каштановых волос. - Я рад, что ты на меня смотришь, - улыбается он. Мне начинает надоедать эта тенденция: не замечать ничего вокруг. Раньше я, как говорит Микаге, опасность «жопой чуял», и застать меня врасплох было проблематично. Сейчас я не не чувствую угрозы, вообще никаких изменений, зато прекрасно вижу перед собой странного типа, и счётчик подозрительности начинает зашкаливать. Я на мгновение отвожу взгляд, чтобы проверить, нет ли кого поблизости, но ему хватает и этого: парень оказывается в паре метров от меня, когда я выставляю руку вперёд, готовясь поднять зайфоновый щит. - Даже не думай, - хмурится «Пернатый» и будто не собирается нападать. «Если я точно рассчитаю удар, то могу атаковать первым.» - Я не собираюсь на тебя нападать, - вторит он моим мыслям, но меня уже переклинило. Меня, впервые за долгое время, покинуло спокойствие. Я посылаю в него клубок зайфона. Следом ещё один. И отпрыгиваю на безопасное расстояние. Но они не достигают его: пролетают мимо и вспарывают почву, оставляя глубокие черные борозды на месте недавно взошедших трав. Лицо у него крайне недовольное, но стоит мне только подумать «страшное», как его черты тут же смягчаются. Парень отлично уворачивается – я выясняю это после ещё парочки прицельных атак. Почему он не использует зайфон? Он военный? Не владеющий зайфоном!? Его сильная сторона - ближний бой? Рукопашный? А ведь он уже совсем близко! – соображаю я, но слишком поздно. Его красные глаза мелькают прямо перед моим лицом, и я чудом успеваю уйти в сторону. Я отступаю раз за разом, обеими руками поддерживая только что образованный щит, а он безошибочно угадывает каждое моё движение: шагает впёрёд и назад, и в сторону, словно мы с ним танцуем, а потом, к моему ужасу, проходит сквозь щит, не моргнув и глазом. Энергия зайфона должна была отбросить его от меня! Отпускаю бесполезный сейчас щит, и тот летит прочь, срезая кроны деревьев. Одновременно с этим парень вновь надвигается на меня, и я, отшатнувшись, теряю равновесие. Инстинктивно хватаюсь за него и падаю спиной на землю, утягивая за собой. Я как-то странно ощущаю его под своими руками. - У меня, - говорит он, нависая сверху. – Есть одно желание. Парень склоняется ещё ближе к моему лицу, и я теперь не вижу ничего, кроме его поблёскивающих глаз. Он смотрит очень внимательно и как-то по-особому хитро. Я перестаю дышать. - Только одно, - заверяет он вкрадчивым голосом, и я резко вдыхаю, пользуясь паузой. - И ты его исполнишь, - мягко, но уверенно, не терпящим возражений тоном. У меня отчего-то горят щеки. И не только они. Меня всего, не иначе как из-за драки, бросило в жар. Я пытаюсь сбросить его с себя, но тут мои руки стягивает плющ – он растёт прямо на мне, с нереальной скоростью оплетая с ног до головы. Когда я поднимаю взгляд на парня, его там нет, и это нихрена не способствует моему успокоению. Вдруг тыльная сторона ладони вспыхивает красным, озаряя всё вокруг…