Чёрная Лилия

Человеческая глупость в скупе с чрезмерной самоуверенностью сгубили прекрасную деву на поле боя. Столь прекрасную, что у Гютаро рука дрогнула добить истекающего кровью столпа. В ней было слишком много всего, красоты, силы и самое главное Ума. Этим Узуй превзошла всех кого уродливый мальчишка мог повстречать на своём затянувшемся веку. Утратить такую драгоценность шестой молодой Луне не позволила жадность и потому оставленные лезвия не тронули тонкую шею. - Я её сожру! Рычит подобно собаке и обнажая ровные клыки Умэ направляясь в сторону поверженной женщины, но братец дёргает её за пояс. Не смея отвести взора с блестящих глаз, искрящихся волей к жизни и лютой ненавистью. Точечная фигура без грамма жира с перекаченными мышцами, идеальный слух, без прикосновенная воля к жизни. Идеальная! - Нет, волоки её под землю, я пока разберусь с мелкими. – Более ласково пригладив плечо сестрицы, Гютаро не сводя взгляда с истекающего кровью столпа шепчет – Когда я закончу, она должна быть цела и в сознании, ты поняла меня? - Хорошо, а можно мне хотя бы того мальчика, в кабаней маске? - Можно. Этой холодной ночью, ветер разнёс пепел по красному кварталу как символ не столь знаменательного события для организации охотников на демонов. Ибо они потеряли ещё одного столпа и дело их не сдвинулось с мёртвой точки. Теперь Гютаро хотелось оказаться как можно дальше от квартала, стерев его с лица земли, как жирная точка в страданиях уже забывшего, что такое быть человеком, сына проститутки. Ибо гнилое сердце, знавшее лишь жадность, впервые забилось столь часто при виде необычной женщины. Забытые человеческие чувства, эмоций пробуждающий к безумству, всё это будоражило как первый табак на зубах. С пятнистой руки пред лицом столпа падает синий пояс, Сума, самый молодой из их семьи. Яркий и жизнерадостный, знающий какой чай Узуй любит выпить созерцая вечерний сад под щебетание птиц. На глазах Тенген наворачиваются слезы ибо этот пояс был в крови. - Этому я выдрал сердце. Красный пояс, Маки. Самый решительный, самый честный и верный мужчина за всю её жизнь. Его взгляд всегда приводил в чувство, он единственный, кто в споре приводил достаточно аргументов, чтоб убедить жену принять верное решение. - Ему перегрыз горло. И последний, Хинацу, любимый. - Вспорол брюхо и оставил умирать на крыше борделя. Демон скалиться, зрачки его странно дрожат, по жилам лосниться невиданный раньше яд влюблённости. Тенген отводит взор от кровавых тряпок, не желая принимать поражение. Её мальчики, те светлые мальчишки, с которыми она делила постель, еду, мысли, были мертвы. Из-за её ошибки, Из-за её слабости и глупости. Не нужно было одной лезть в квартал, нужно было дождаться подкрепления. - С заходом солнца, мы уйдём отсюда на восток – Гютаро со своей мерзкой улыбкой утирает с лица женщины слезы, поднимая голову за подбородок – Ты пойдёшь со мной. - Зачем Братик? Нежно тянет рыком проститутка, откусывая от человеческой руки кусочек. После тяжёлого боя демоны отьедались и набирались сил. На брата Дакт старалась даже не смотреть, ей было достаточно держать в плену столпа своими поясами. Ведь впервые такое, чтоб человек был в заложниках не в поясах. Даки гневно сглатывает кусок мяса, рычит, дует губы и старательно делает вид, что ей всё равно. Ведь ещё никогда Гютаро так не нянчился с добычей. Еще не было существа дороже чем она, для этого пятнистого монстра. - Представлю её господину, лично. Если он позволит, оставлю себе как жену. - Жену? – Воскликнула демоница оборачиваясь и только сейчас замечая влюблённые глазки Гютаро пульсирующие в черноте зрачка – Вот эту, которая мне бошку отсекла? В жены? Ты совсем обалдел?! - Я всё решил! Рыком отдаётся эхо по пещере, так что мелкой демонице только и остаётся заткнуться. Обиженно надув губки, та снова и снова погружала клыки в плоть, жадно грызя кости со злобы ревности. Пока Гютаро с восторгом рассматривал своё новое сокровище. - Не быть такому уроду как ты, моим мужем. - Ох, побереги яд при себе – Гютаро с больной улыбкой делает маленький надрез когтем на груди столпа, позволяя своей магий пролиться в кровеносную систему – А сейчас спи, любимая