_______________
Прошла минута, как я наконец-то начал отходить. Поначалу, было тяжело открыть глаза, ибо все такое яркое… Но я хорошо чувствую запах цветов, который был смешан с запахом хлорки. Странно, что я её тогда не чувствовал. Затем, я услышал звук кардиограммы, которая сильно резала уши. Как только мои глаза привыкли к яркому свет, начал осмотреться. Посмотрев по сторонам, я понял, что нахожусь в больнице. До полного осознания, у меня были предположения из-за резкого запаха и противного звука. Я попытался подвинуться, чтобы принять сидячее положение, но почувствовал, как к моей левой руке был примотан катетер. Поэтому я вернулся обратно. Оглядываясь дальше, я заметил, что напротив меня висели часы. «Без пятнадцати девять… Что, же обычно мы спим до десяти». Тут я услышал, как в мою палату вошла медсестра. Довольно симпатичная, молоденькая. От двадцати до двадцати трех лет, я бы сказал. В руках она несла пластиковый пакет с жидкостью. Возможно, чтобы поменять мне капельницу, что стояла возле моей постели. Как только она посмотрела на меня, сразу же остолбенела. Мне как-то стало неловко. К счастью, девушка сразу же пришла в себя, как только из её рук начал сползать пакетик с жидкостью. Она успела его схватить, и сразу же направилась ко мне. — Мацуно Карамацу?.. — спросила она меня, продолжая сверлить своим пронзительным взглядом. — Д-да… — неуверенно ответил я. Мне до сих пор было неловко смотреть на неё, из-за пронзительного взгляда… — Как вы себя чувствуете? — Хорошо. Довольно-таки прекрасно. Оставив пакетик с жидкостью на тумбочке, она повернулась и сразу же направилась к выходу. Даже не так… Она просто рванул с места. Открыв дверь нараспашку, выбежала из палаты, попутно зовя кого-то: — Макото-сенсей! Макото-сенсей!.. — голос девушки постепенно начал отдаляться, и через пару секунд её не было слышно. Слегка приподнявшись, я повернув голову влево и увидел, что на тумбочке стояла прозрачная ваза с сухими цветами. Также на ней находились медикаменты, пустой одноразовый стакан и небольшая сложенная бумага, на которой было написано:«Выздоравливай поскорей Карамацу-ниссан! Любим и скучаем. Твоя семья».
«Как это мило с их стороны», — подумал я и, вернувшись в исходное положение, посмотрел в окно. Даже в лежачем состоянии я мог увидеть, что происходило снаружи. А там было солнечно. Ни одного облачка. Внизу я видел прохожих: некоторые спешили куда-то, некоторые шли не спеша. Даже такие мелочи, меня немного успокаивали. Я даже не заметил, как в мою палату кто-то вошёл. — Карамацу… Вернувшись в реальность, я повернул голову в сторону, откуда донёсся голос. До боли знакомый голос. Человек, который смотрел на меня, был в полном ступоре, как та медсестра. И этот человек — мой старший брат. — О-Осомацу…