***
Шли года, Габриэль менялся и внешне, и внутренне. Шаловливый пятилетний ребёнок сменился на спокойного и любознательного мальчика. Возможно, это давал о себе знать род некромантов, не приветствующих суету. Возможно — образование, которое давал ему его отец Чарльз Поттер. Самым первым правилом, которое он рассказал семилетнему мальчику, было наставление, что аристократ всегда должен держать лицо, не позволяя посторонним увидеть, что творится у него в душе. Мальчик учился, старался, проявляя эмоции только среди родных, иногда срываясь, когда что-то не получалось, но всё равно старался. И Чарльзу радоваться бы, что его младший сын оказался куда более послушным и спокойным, чем старший, но постепенно Поттеры стали замечать, что Габриэль перестал эмоционально реагировать на что-то даже в кругу семьи. Габриэль рос, вместе с ним росли и его обязанности, количество предметов, которые он должен был изучать, менялись привычки. Мать обучала его этикету и прочим светским премудростям, а отец рассказывал о делах рода, одновременно пытаясь заставить и Джеймса всё это слушать. Младшему нравилось учиться, тогда как старший с большим удовольствием бы проводил это время верхом на метле. Когда Джеймсу пришло письмо из Хогвартса, брат с грустью провожал его. Хоть он и понимал, что приедет туда уже через два года, всё равно было обидно. Но куда обиднее было заболеть точно перед днём, когда они должны были все вместе идти за покупками Джеймсу. Но вот старший брат уехал, в мэноре стало сразу куда тише, а Габри вновь стал закапываться по уши в книгах, изучая всё новое и необычное. И постепенно вообще переставая проявлять яркие эмоции. Пришедшее письмо из Хогвартса окончательно разрушило все надежды на хоть какую-то сильную реакцию — Габри лишь улыбнулся, когда увидел его. Не запрыгал от радости, как Джеймс, не начал носиться по дому, как сам Чарльз, и не завизжал от восторга, как Дорея. Просто улыбка, радостная, добрая, но не более. Как будто для него это не одно из самых значимых событий в жизни. Хотя всё это было достаточно быстро забыто, как только Габриэль зачитал первые строчки письма в слух: «ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА «ХОГВАРТС» Директор: Альбус Дамблдор (Великий волшебник, Верховный, чародей, Президент Международной конфедерации магов) Дорогой мистер Певерелл!» На этом же моменте на гостиную опустилась тишина. Везде мальчик числился как Поттер, но в письме была указана другая фамилия. Никакой радости от этого родители не испытывали. А сам Габриэль долго ещё не понимал, что же происходит. Лишь поздно вечером, когда все уже разошлись спать, договорившись завтра пойти за покупками к школе, в детской Джеймс перелез на второй ярус кровати, где спал Габриэль, и тихим шёпотом рассказал, из-за чего такой переполох. — Понимаешь, братишка, мы, Поттеры, произошли от Певереллов. Это чуть ли не легендарный род, наравне с Основателями. В детстве гоблины сказали, что этот род тебя признал. Родителям было тяжело это принять, и вот сейчас… — Джеймс замолчал, не зная, что сказать. — Это плохо? — в глазах Габриэля был вопрос. Не упрек, не удивление, только вопрос. И Джеймсу так не хотелось врать брату. — Не знаю. Это род некромантов, тесно связанных с Хель — Смертью. И никто не знает, как это может отразиться на тебе, — честно ответил он. — Тебя будут уважать, но вот про остальное я не знаю. Маленький Певерелл после этих слов только улыбнулся, крепко обнимая брата. Джеймс с удовольствием обнял его в ответ, начиная тихим шёпотом рассказывать, что завтра они пойдут за покупками и завтра же ему купят его первую палочку. Они обязательно зайдут в кафе Фортескью, поедят там так любимого Габриэлем шоколадного мороженого, а после пойдут в книжный магазин, где ему купят много разных и интересных книг, которые он так любит. А уже дома Джеймс покажет ему несколько заклинаний, которые он выучил в Хогвартсе. Где-то на пятнадцатой минуте этого монолога старший услышал тихое сопение брата и осторожно слез на свой ярус, с грустной улыбкой понимая, что они с Габриэлем, скорее всего, не будут на одном факультете. Слишком уж разные.***
Заходя в магазин Олливандера, как и рассказывал Джеймс, Габриэль чувствовал, что должно произойти что-то важное. Не только покупка палочки, но и что-то ещё. — О, мистер… Певерелл, — с заминкой поздоровался Гаррик. — Рад приветствовать вас в моём магазине! — следом он перевёл взгляд на родителей и Джеймса, что-то говоря им. Габриэль не следил за этим, его больше волновало странное чувство, охватившее его, как только он переступил порог. Как будто его что-то звало вперёд, в другой край магазина, где лежали более пыльные коробки с волшебными палочками. Это заметил и Олливандер, потому как быстро свернул разговор с взрослыми, обращая внимание на мальчика. — Тебя что-то зовёт, не так ли? Габриэль вздрогнул, оборачиваясь к мужчине, замершему рядом с ним. — Да, сэр, — кивнул мальчик. — Я хочу забрать что-то оттуда. Олливандер задумчиво покивал, быстро направившись туда. Габриэль пошёл вслед за ним, остановившись перед стеллажом. — Эта, — он показал на одну из коробок. Продавец достал её, аккуратно открыв и вытащив красивую тёмно-коричневую палочку, с небольшими утолщениями по всей длине. — Вы будете сильным магом, Габриэль Певерелл, — с благоговением прошептал Олливандер. — Это бузинная палочка. По преданиям, старшую палочку сотворила сама Смерть, покровительница вашего рода. Поттеры мгновенно оказались рядом, с каким-то отчаянием глядя на палочку, что загадочно переливалась в руках хозяина магазина. Тот осторожно отдал её протянувшему руку Габриэлю, который с любопытством взялся за рукоять, ощущая такое спокойствие и умиротворение, будто разом исчезли все тревоги в жизни. — Она чудесная, — завороженно прошептал мальчик, не отрывая от неё взгляда. Джеймс, стоящий чуть в стороне, с грустью подумал, что не так уж и не прав он был, когда говорил брату, что никто не знает, хорошо или плохо быть Певереллом. Родителей же волновал другой вопрос. — Это что-то значит? — с тревогой спросила Дорея, прижимаясь к мужу. — О нет, что вы! — замахал руками продавец, вновь улыбаясь. — Скажу по секрету, что ваш сын не первый, в ком пробудилась древняя кровь. Пару лет назад сюда приходил мальчик, и я отдал ему палочку из вяза и чешуи василиска. И с этим молодым человеком точно ничего не могло случиться, ведь мы часто пересекаемся с его матерью и она с удовольствием делится его успехами. Чарльз кивнул, задумчиво прикусывая губу. — Извините, если задаю вам неудобный вопрос, но не могли бы вы познакомить нас с этой женщиной? — Если она не будет против, я с удовольствием познакомлю вас, — закивал мужчина. — Я пришлю вам завтра сову.***
Дальнейшие покупки были куда обыденнее. Габриэль пропал на два часа среди книг, выйдя с объёмной стопкой с него ростом, которая поместилась в захваченную с собой матерью сумочку с расширенным измерением внутри. После, как и обещал Джеймс, они зашли в кафе Фортескью, заказав по мороженому и посидев там некоторое время. Магазин одежды запомнился Певереллу рядами с длинными чёрными мантиями, шляпами и прочим гардеробом. Мальчик, умоляюще посмотрев на родителей, выпросил себе помимо указанного в списке комплекта ещё и несколько черных брюк, спортивный костюм и чёрные мягкие перчатки из тонкой материи. Зачем они ему он и сам ответить не мог, но был уверен, что пригодятся. Следом Джеймс потянул всех к своим любимым мётлам, рассказывая, как здорово быть игроком в квиддич. Когда поздно вечером они все вернулись домой, Габриэль всё ещё не мог расстаться со своей палочкой. Ему казалось, что неправильно было её куда-то убрать даже на ночь. Старший из братьев неожиданно вспомнил о своём обещании научить младшего заклинаниям и с невероятным трудом выбил у родителей разрешение для брата на ношение палочки с собой, чем невероятно обрадовал того. И первым же, что сделали братья, когда «легли» спать, было осторожное доставание своих палочек. Джеймс с невероятно гордой улыбкой продемонстрировал обычный люмос, который для Габриэля был чуть ли не самым сильным заклинанием. Правильно, был. Потому как следом гордо улыбался уже он, всего с третьей попытки зажегший точно такой же маленький огонёк на палочке. — У меня получилось! — восторженно прошептал Габри, впервые за долгое время ярко улыбаясь. И как бы ни был недоволен Джеймс тем, что его обошли по быстроте освоения заклинания, он всё равно не мог даже думать об этом, глядя на радостную мордашку брата.***
Поездка в Хогвартс была незабываемой. Джеймс с удовольствием познакомил младшего брата со своими друзьями, и Габриэль сразу же нашёл общий язык с Люпином, тоже обожающим книги. Следом они накупили кучу сладостей у проводницы и после играли в лотерею, угадывая, какой вкус будет у следующего драже. Разные разговоры о том, на какой факультет бы хотел поступить Габриэль, какие предметы ему кажутся самыми интересными, и ещё многое-многое-многое достаточно быстро вымотали мальчика, не привыкшего к такому количеству общения. К счастью, до прибытия оставалось ещё несколько часов, поэтому Певерелл, предупредив брата, что пойдет пройдётся по поезду, отправился гулять вдоль купе. Мальчик спокойно шёл куда-то вперёд, минуя вагон за вагоном и в конце оказываясь в самом хвосте. Здесь было тихо и практически все купе были свободны. Зайдя в одно из таких пустых купе, он удобно уселся на сидение, вновь доставая свою палочку. Медленно прокручивая её в руках, Габриэль ещё раз пристально разглядывал её. Пальцы уже помнили малейшую трещинку на поверхности, позволяя воссоздать образ палочки с закрытыми глазами. Мирно текли минуты, отбивали ритм колеса поезда. Пылинки, плавающие в воздухе, отливали золотом в свете заходящего солнца. Мальчик смотрел куда-то окно, на поля и луга, мимо которых проезжал состав, и не видел их. Здесь, в этой уютной пустоте и тишине, было так спокойно. Нет вечных насмешек и перефыркиваний Сириуса и Джеймса, бурчания Ремуса, что они слишком мешают читать, попыток вставить свои замечания Питера. Нет, Габриэль не хочет сказать, что друзья брата были плохими, или что-то в этом роде. Но они были не теми, с кем он бы общался. Слишком шумные и непостоянные, слишком… Живые. Мальчик сам не понял, почему на ум пришло именно это слово, да и не хотел понимать. Сейчас, сидя где-то очень далеко от мародёров, как звали себя друзья Джеймса, и просто глядя на сменяющиеся пейзажи, подставляя лицо лучам уже практически севшего солнца, Габриэль думал лишь о том, что с этого дня у него начнётся новая жизнь. Вдали от столь родного мэнора, родителей, привычной тишины библиотеки. Слегка повернувшись, чтобы размять затёкшее тело, мальчик почувствовал, что что-то лежит во внутреннем кармане пиджака, который он надел сегодня поверх рубашки из-за сырости на улице. Потянувшись к карману, он с удивлением вытащил оттуда ту самую пару перчаток, которую зачем-то купил в магазине одежды. Некоторое время разглядывая их с пристальностью, которая ранее была предназначена палочке, Певерелл вдруг принял решение, аккуратно натягивая их на руки, с удивлением ощущая, насколько же они приятны к коже. Чуть пошевелив пальцами, он медленно взял в руку палочку и на пробу крутанул, проверяя, не выскользнет ли она теперь, когда руки скрыты перчатками. Но она продолжала лежать как влитая — Габри успокоился. Что ж, пожалуй, теперь перчатки станут его постоянным атрибутом. Уж слишком приятное ощущение защищённости они дарят. — Ты здесь сидишь уже давно, — вдруг обрывает уютную тишину негромкий голос. Габриэль мгновенно вскакивает, зачем-то направляя на стоящего в дверях купе мальчика палочку. — Кто ты? — голос не дрожит, в нём слышится лёгкий холод, направленный на потревожившего его покой человека. Тот косится на неё с лёгкой опаской. — Я Регулус Блэк. Первокурсник. А ты? Габриэль медленно опустил палочку, не понимая, почему вообще схватился за неё, если из всех заклинаний умеет колдовать только обычный люмос и Агуаменти, про которое ему рассказал Джеймс пару дней назад. Но внутри была какая-то уверенность, что, если бы что-то случилось, палочка бы могла ему помочь. — Габриэль Певерелл, — отвечает он, обратно садясь на сидение. — Проходи. Регулус шокировано распахнул глаза, а после неловко кивнул и осторожно зашёл, опускаясь на сидение напротив. — Ты ведь не шутил, когда представился именем давно вымершего рода? — с лёгким недоверием спросил он. — Нет, — Габриэль хмыкнул. — Это и правда моя фамилия. По крайней мере, в письме было написано именно так. Блэк вдруг замер, быстро оглядывая мальчика, что сидел напротив. Чёрные брюки и серая рубашка, сверху чёрный пиджак, и на руках такие же чёрные перчатки, явно из дорогого материала. Палочку он держал уверенно, когда направлял на него — стало быть… — Ты из семьи волшебников, но говоришь так, будто узнал о своей фамилии только недавно. Регулус внимательно посмотрел на Габриэля, чуть улыбнувшегося на эти слова. — Да, я младший Поттер, — кивнул он, с удовольствием отмечая широко распахнутые глаза, хозяин которых вновь не смог удержать удивление. — Но до этого я думал, что это моя фамилия, однако письмо доказало обратное. — И что дальше? — тихо спросил Блэк. Габри пожал плечами, переводя взгляд на окно, за которым солнце практически скрылось за холмами, мимо которых они приезжали. В купе был полумрак: лампы в этом вагоне явно не работали. — Что дальше? — медленно повторил он вопрос. — Учиться, жить, возрождать род, что может быть дальше? Регулус задумчиво прикусил губу, смотря на него. — И отношение твоих родителей никак не изменилось? Певерелл отрицательно качнул головой, отлично понимая, про что подумал мальчик. — Нет, я всё ещё их сын, и это не изменится, несмотря на то, на какой факультет я попаду. Хотя, это и так уже предрешено, похоже. Сидящий напротив мальчик с интересом вскинул голову, безмолвно спрашивая, что он имел в виду. — Я люблю тишину, одиночество и книги. Так что тут без вариантов Рейвенкло. — Повезёт же кому-то, — невесело хмыкнул мальчик, тоже отворачиваясь к окну. — Мне вот надо во что бы то ни стало поступить на Слизерин, — поймав вопросительный взгляд Габриэля, он тихо продолжил: — Не хочу тоже быть маминым разочарованием. В купе повисла тишина. Певерелл задумчиво смотрел на одногодку, который волей случая забрёл сюда. Непонятно, почему он не едет вместе со старшим братом, как он с Джеймсом. Но если вспомнить про слова о разочаровании, то вопросы отпадают сами собой: этим летом к ним приезжал погостить Сириус, и Габриэль слышал краем уха о том, что его родители были категорически против поступления старшего сына на Гриффиндор и за эти годы совсем надоели нотациями. — Ты не станешь разочарованием, — вдруг неожиданно даже для себя твёрдо сказал мальчик, наклоняясь вперёд и кладя руку на плечо сидящему напротив. — Ты многого добьёшься в этой жизни, я уверен. На него поднялись красивые серо-голубые глаза, на дне которых вспыхнула искра надежды. — Спасибо, — тепло улыбнулся Регулус. Почему-то Габриэль был уверен, что теперь у него появился друг.***
Когда декан Гриффиндора зачитывала список детей на распределение, все притихли. Но, когда под конец прозвучала фамилия «Певерелл» немного дрожащим голосом замдиректора, на зал опустилась поистине гробовая тишина, в которой каждый мог расслышать негромкий стук каблуков туфлей Габриэля, спокойно идущего к табурету. Опустившись на него и дождавшись, пока женщина оправится от удивления и наденет на него шляпу, он мысленно обратился к артефакту: «— Какой факультет подойдёт мне больше всего?» Шляпа молчала какое-то время, словно обдумывая что-то, а после вдруг усмехнулась. «— Рейвенкло, если ты не попытаешься оспорить моё решение.» Вместо ответа мальчик кивнул, и тут же на весь зал раздалось громогласное «РЕЙВЕНКЛО!!!» Габриэль спокойно прошёл на своё место за столом воронов, опускаясь на скамью в самом конце зала, так, чтобы ничто не могло его отвлекать и никто не мог подобраться к нему со спины незаметно. Последнее само вспыхнуло в мозгу, когда мальчик решал, куда ему садиться. Он ловит взгляд Регулуса, которого несколькими минутами ранее отправили на Слизерин. Они кивают друг другу, и Габриэль отворачивается, глядя теперь на своих новых софакультетников. Длинноволосая девушка со значком старосты, про который ему рассказал брат, удивлённо смотрела на него, но, перехватив вопросительный взгляд, вдруг просто улыбнулась и кивнула.***
После ужина все вороны поднялись одновременно, следуя за старостами, ведущими их запутанными коридорами куда-то вверх. Габриэль, не желая находиться в этой толпе, отошёл в конец, теряясь среди старшекурсников. Первым его заметила девушка, идущая в компании трёх парней и что-то им оживлённо доказывающая. Махнув рукой своим друзьям, она лёгким шагом приблизилась к Певереллу и осторожно положила ему руку на плечо, останавливая. Мальчик замер, слегка напрягшись. — Ты правда наследник некромантов? — с нескрываемым интересом спросила она, пока её компания окружила их кольцом, продолжая следовать за старостами — Да, — Габриэль незаметно проверил палочку в рукаве, пытаясь придумать, что из рассказанных братом заклинаний может помочь в случае чего. Но опасения были напрасны, потому что девушка лишь радостно хлопнула в ладоши, выражая свой восторг. — Круто! — идущий справа парень тоже улыбнулся. — Меня Гилбертом зовут. — Аннет, — махнула рукой девушка. — Можешь обращаться к нам, если старосты рядом не будет. Габриэль кивнул им и осторожно выскользнул из их кольца. Вороны, отлично понявшие, что ему не очень приятно в таком положении, расступились, и Певерелл продолжил идти рядом со старшекурсниками.***
Когда они вошли в гостиную, мальчик не смог сдержать лёгкого вздоха. Огромная круглая комната со звёздным потолком и большой статуей женщины посередине была поистине прекрасна. Всё было выполнено в тёмно-синих тонах и завораживало. — Первокурсники, — окликнула новичков девушка, вышедшая на середину гостиной, — попрошу немного внимания. Габриэль смотрел, как кучкуются вокруг неё дети, но оставался стоять рядом со старшекурсниками. — Чего не идёшь к ним? — Гилберт смотрит на стоящего в стороне мальчика. — Не люблю толпу, — честно отзывается он, внимательно вслушиваясь, что говорит староста. — Итак, вы на факультете воронов, Рейвенкло. Наш факультет считают самым умным, и это заслужено. Пока вы являетесь учениками Хогвартса, вы должны поддерживать статус своего факультета. Не буду говорить, что от вас ждут одни «Превосходно», но, думается мне, вам и самим захочется иметь только хорошие отметки. Сегодня вы пойдете спать, а завтра у вас будет целый день, чтобы познакомиться друг с другом, но, опять же, не в ущерб учёбе. Первые две недели вас будут водить по аудиториям старшекурсники, а дальше уже сами. По всем вопросам обращаться ко мне, меня зовут Элоиза Стайлз, или к Дрейку Андрусу, — девушка указала на стоящего в стороне светловолосого парня, неловко улыбнувшегося детям. Речь старосты была закончена, и она, позвав девочек, направилась к левой лестнице, а Дрейк точно так же повёл мальчиков к правой. Габриэль, отделившись от старшекурсников, пошёл позади всех, легко взбираясь по ступенькам, и вместе с ещё тремя ровесниками остановился у двери с надписью «Первый курс».***
Певерелл медленно ел запечённую курицу, поданную на завтрак, вновь сидя в конце стола. Подошедшая староста, которая раздавала расписание, осторожно тронула его за плечо, желая привлечь внимание, и нарвалась на вмиг заледеневший тёмно-изумрудный взгляд. Протянув расписание и уже собравшись уходить, она вдруг всё же остановилась, оборачиваясь к нему. — Почему ты сидишь один и ни с кем не общаешься? — негромко спросила девушка, чуть поёжившись. — Ты явно мог бы найти общий язык с кем угодно. Задумчиво прокрутив в затянутых в перчатки руках листок бумаги и выхватив взглядом сегодняшнюю пару со Слизерином по зельеварению, Габриэль так же негромко ответил: — Я никогда не находился среди такого большого количества людей. Да и у меня уже есть один знакомый, правда с другого факультета. — Но ведь тебе не помешают друзья и на своём факультете. Я не буду тебя уговаривать, чтобы ты пошёл и с кем-то подружился, просто мне бы не хотелось видеть, как лучшие годы учёбы проходят мимо тебя и ты сидишь в одиночестве. Габриэль на секунду задумался, а после слегка улыбнулся: — Не беспокойтесь, у меня впереди ещё куча времени, чтобы завязать хорошие знакомства. Элоиза кивнула, принимая ответ, и направилась дальше, задумываясь, почему же мальчик не попал на Слизерин с таким отношением к дружбе.***
Остановившись вместе со всеми под кабинетом зельеварения, Певерелл быстро огляделся по сторонам, достаточно скоро замечая одиноко притулившегося у противоположной стены Регулуса. Поправив перчатки и слегка подтянув сумку на плече, мальчик направился к Блэку, тут же ловя взгляды обоих факультетов. Остановившись прямо перед склонившимся над какой-то книгой однокурсника, Габриэль позвал его: — Привет, Регулус. Тот вздрогнул и резко поднял голову, натыкаясь на чуть улыбающегося Габриэля. — Ой, кхм, прости, я тебя не заметил, — дрогнувшим от смущения голосом отозвался он. — Ты был явно увлечён книгой, так что ничего страшного, — хмыкнул Певерелл. — Меня Джеймс тоже дозваться не мог, когда я нашел книгу по рунам. Регулус тихо хихикнул, почти сразу возвращая себе спокойное выражение лица, но в его глазах всё равно плясали смешинки. — Тебе так нравятся руны? — О да, — Габриэль усмехается, опираясь спиной о стену рядом с Блэком. Его лицо приобрело какое-то мечтательное выражение. — Руны по праву можно назвать одной из моих страстей. Мне так нравится расшифровывать какие-то тексты, написанные ими. — Ого, ты их настолько хорошо понимаешь, — задумчиво протянул Регулус. — А с какого возраста ты начал их учить? Габриэль даже замер, удивлённо воззрившись на вмиг смутившегося Блэка. — Да я как-то никогда и не задумывался, — честно признался Певерелл. — Может, лет с семи, может, чуть позже. Но мне они нравились, так что какой-либо проблемы в изучении их у меня не было. Регулус хмыкнул и уже открыл было рот, чтобы что-то сказать, когда прозвенел звонок и дверь в кабинет открылась. Ученики повалили внутрь. — Сядем вместе? — предложил Габриэль, оборачиваясь к застывшему в нерешительности у дверей класса Блэку. Тот облегчённо кивнул, следуя за уверенно идущим вперёд к первым партам Габриэлем, внутренне удивляясь, насколько же разными выглядят обе встречи с ним. В поезде он был спокойным и собранным, практически не проявляющим эмоции, а сейчас так легко рассказывал о себе, не требуя ничего взамен. Об этом им точно надо поговорить после уроков.***
— Габриэль, постой! Регулус перехватил выходящего после ужина из большого зала Певерелла, тяжело дыша от быстрой ходьбы: бег был не по статусу. — Я хотел тебя спросить, почему ты... — мальчик вдруг замялся, почему-то испугавшись реакции, которая могла последовать после его вопроса. — Почему я? — повторил тот, слегка приподнимая бровь. — Ну, я имел в виду... — Регулус вновь перевёл дух. — Почему ты рассказал мне о себе, но ничего не спросил про меня? Ты ведь не в выгодном положении оказываешься. Я что-то знаю, а ты нет, — выпалил он, слегка покраснев. Усмехнувшись, Габриэль лишь покачал головой, кивнув на небольшую нишу в стене рядом с доспехами, где на них бы не пялились так сильно мимо проходящие ученики, и направился туда. Дождавшись, пока Регулус окажется рядом с ним, Певерелл обернулся и серьёзно посмотрел ему в глаза. — Ты планируешь использовать мои слова против меня? Отшатнувшись назад, Блэк в шоке уставился на него в ответ. — Н-нет, зачем мне это? Взгляд Габриэля вмиг потерял всю угрозу и холод, а он вновь растянул губы в подобии лёгкой улыбки. — Вот и ответ, — просто пожал он плечами. — Тебе это не нужно, да и к тому же, что я такого рассказал, из-за чего у меня могут быть проблемы? Ну нравятся мне руны, ну умею я их читать, но я же не провожу какие-то ритуалы жертвоприношения, используя их. Регулус медленно кивнул, обдумывая эти слова. — А почему не спросил тебя, то мне казалось, что ты и так был напряжен, поэтому не хотел грузить тебя ещё и ответами на мои вопросы. Когда сам захочешь — расскажешь. Слушавший всю эту тираду с практически каменным выражением лица, Блэк вдруг ни с чего хихикнул. Раз, два, а после залился негромким смехом под непонимающим взглядом Габриэля. — Эм, Регулус? — немного напряжённо позвал тот. Замахав руками в отрицающем жесте, слизеринец, чуть пошатываясь, выдохнул, всё еще подхихикивая. — Прости, просто ты сказал, что не проводишь жертвоприношений, а вчера в гостиной все только и делали ставки, когда же ты попадёшься за таким ритуалом. На лице Певерелла отобразилось поистине огромное изумление, которое он не смог скрыть. — И какие же были варианты? — все же поинтересовался он. — Ну, — Регулус задумался. — Кто-то сказал, что первый ритуал будет на Самайн. Кто-то поставил на Йоль, а кто-то — и на Остару. Так что вариантов куча. — А ты? — хмыкнул вернувший себе самообладание Габриэль. — А я сказал, что если даже ты и будешь проводить какие-то ритуалы, то тебя не поймают. Габриэль тихо рассмеялся, глядя в сияющие глаза мальчика напротив. Уже в спальне, ложась спать, он подумал, что, возможно, его учеба здесь не будет так скучна, как он думал.***
четыре года спустя Габриэль быстро спускался по лестнице, на ходу перечитывая конспекты по нумерологии. Внизу, у подножья лестницы, его ждал Регулус с точно такой же кипой конспектов, только по зельеварению, в руках. Махнув Певереллу свитком в знак приветствия, Блэк развернулся, чтобы побрести в сторону Большого Зала. — Надо же, ты всё же решил проснуться, — негромко протянул он, хмуря брови, не понимая написанного. — Я сам удивился, — в тон ему отвечал Габриэль, неловко подтягивая съехавшую с плеча сумку. — Сегодня снова занятия со Слагхорном? — Ага, — Регулус всё же отрывается от конспекта и убирает его в сумку. — Как бы мне ни нравились зелья, я не могу учить такой объём за неделю. Да тут не то, что на СОВ, тут на ЖАБА информация есть! — Всё не так и плохо, как раз узнаешь что-то новое за два года до экзамена. Парни вошли в большой зал, привычно проследовав за стол Слизерина. Габриэль пусть официально и учился на Рейвенкло, почему-то всё же больше времени проводил со змеиным факультетом. На это уже давно закрывали глаза и студенты, и профессора. Да и что можно сказать человеку, что окатит тебя ледяным взглядом и магией и всё равно сделает по-своему? Директор махнул рукой на такую смену стола ещё на втором курсе, а к пятому уже никто даже внимание не обращал, что за столом Слизерина сидит человек с другим галстуком. Хотя, порой над Габриэлем подшучивал Джеймс да пищал Питер, иначе сказать о Петтигрю парень не мог, но никогда это не было всерьёз. Вот и сейчас, рухнув на лавку в конце стола, Регулус с Габриэлем быстро подтянули к себе тосты и снова взялись за учебу, лишь изредка перебрасываясь короткими фразами. Слизеринцы смотрели на это по-разному: шести- и семикурсники — с лёгкой усмешкой, а младшие, первый-четвёртый — с непониманием. И, конечно же, вторые не могли не влезть со своими вопросами: — Зачем вы вообще всё время за конспектами проводите? — Гидеон Роуз, третьекурсник, смотрел на них, как на сумасшедших. Певерелл, которого оторвали от проверки расчёта, поднял чуть прищуренные изумрудные глаза и вперил тяжёлый взгляд в парня. Тот повёл плечами, чувствуя себя максимально неуютно, но тоже продолжил твёрдо смотреть в ответ. Хмыкнув, Габриэль откинул перо на стол, с аппетитом откусывая тост и прикрывая глаза. — Эй, ты меня игнорируешь? Регулус, что-то быстро записывающий, тихо хихикнул, когда как Певерелл просто продолжил жевать, не меняясь в лице. Проглотив и запив всё соком, он наконец вновь перевёл взгляд на покрасневшего от злости Гидеона. — Как ты думаешь, к экзаменам можно подготовиться, ничего не делая? Габриэль по-прежнему выглядел почти что безмятежным, лишь слегка постукивающие пальцы в перчатках по столу выдавали его настроение. — До конца года и экзаменов почти семь месяцев, времени ещё навалом! Северус, сидящий чуть дальше, но тоже прекрасно слышавший весь разговор, фыркнул, заставляя многих удивлённо обратить на него внимание. — Я сказал что-то смешное? — с гневом переспросил Роуз. — Не стоит, — спокойно произнёс Габриэль, ставя пустой стакан на стол и вновь берясь за перо. — Я отлично понимаю веселье Северуса. И да, ты действительно сказал что-то крайне смешное, — выждав небольшую паузу и добившись, чтобы большинство уставилось на него, желая услышать продолжение, он закончил. — Ты сказал, что времени ещё много, но это ведь не так. Его у нас никогда не бывает много, и заканчивается оно очень быстро. Пуф — и всё, твоя жизнь обрывается. А ведь ты ещё так много не сделал, ведь всю жизнь считал, что госпожа не заберёт тебя, что у тебя ещё есть время. Гидеон гневно выдохнул, но промолчал, понимая правоту Певерелла, а остальные слизеринцы закатили глаза: понять буквально помешательство на этой теме они могли, всё же род накладывал отпечаток, но слушать это так часто, как и лекции про грань, Хель и всё остальное, связанное со смертью только из-за не умеющей держать рот на замке малышни, надоедало. Убедившись, что Габриэль точно пока что не планирует отрываться от проверки домашнего задания, змеи дружно вернулись к завтраку, негромко обсуждая что-то между собой и постукивая ложками.***
— Эй, маленький братишка! — весело окликает рейвенкловца небольшая группа гриффиндорцев. Джеймс Поттер лёгким шагом направлялся к остановившемуся брату, желая приветственно пожать руку. Сириус шёл чуть сзади, когда Римус с Питером оставались на месте, не горя желанием подходить. Габриэль не винил их — как ни крути, но он был достаточно странным и неприятным для них. Могильный холод и эфемерный запах ромашек, не способный даже немного смягчить первое, был крайне опасным, и инстинкт самосохранения, который у двоих мародёров ещё остался, буквально вопил не подходить близко к возможной угрозе. — Надо же, ты вылез из своей норы, и даже Рега рядом с тобой нет, — театрально взмахнул руками подошедший Сириус, пока Джеймс пожимал брату руку. — Пришлось, — спокойно парировал Габриэль, слегка приподнимая уголки губ. Блэк хмыкает и хлопает по плечу, стараясь сильно не задерживать руку. Не то чтобы Певереллу были неприятны прикосновения, но физический контакт не входил в его любимое времяпровождение. — Видел, ты вообще из-за уроков не вылезаешь, — подключается Джеймс, игриво подхватывая брата под локоть и таща куда-то вперёд. Ему позволено бросаться на Габри с объятиями, рукопожатиями и многим другим, он ведь свой. — Если ты не забыл, то у меня в этом году СОВ, а у вас — ЖАБА. Но, сдаётся мне, про экзамены помню только я, — пожимает плечами Габриэль, осторожно возвращая себе конечность, но не вырывая её полностью. Сириус с Джеймсом одновременно скорчили смешные рожицы, наглядно демонстрируя, как им хочется сдавать экзамен. — Ну что ты ноешь, как бабка старая? — смеётся Блэк, обходя их и идя спиной вперёд, почти сразу же врезаясь в стоящий доспех. — Ай! Вновь развернувшись нормально и потирая ушибленное плечо, Сириус выравнивает шаг, приспосабливаясь к движению братьев, и оборачивается через плечо, видя нерешительно идущих позади них Римуса и Питера. — Вот не могу понять, что с ними не так, — вдруг перескакивает на другую тему Бродяга. — Ты им что, угрожал, что ли? Почему они тебя за километр обходят? Джеймс хмурится, недовольно глядя на Блэка, а Габриэль остаётся спокоен, лишь в глазах поселяется лёгкая тень. — Сириус, — шипит Поттер, осторожно глядя на Певерелла. — Ничего, — вновь бледно улыбается Габри, чуть нервно поправляя перчатки. — На самом деле, я их страху совсем не удивлен. Нет, я не угрожал, но они очень хорошо ощущают магию, как, впрочем, и вы можете. Всё же ваши формы дают вам немалое преимущество. Джеймс с Сириусом хором зашикали на него, пока последний быстро накладывал на них заглушающее. — Вот зачем так орать?! — хмурится Поттер. — А если бы кто услышал? Я настолько плохой брат, что ты хочешь меня в Азкабан поскорее отправить? Габриэль хмыкает, поправляя спадающие на глаза пряди, выбившиеся из небольшого хвоста. — Да нет, просто объясняю. Сириус же хочет знать, — и, вздохнув поглубже, он продолжил: — На самом деле, всё просто. Римус — оборотень и прекрасно чувствует, в ком тёмной энергии больше, а, стало быть, кто сильнее. Питер, как анимаг, тоже это чувствует и тоже боится. Ну а вы отдельный случай: Джеймс мой брат и знает меня с рождения, поэтому не особо ощущает мою магию, а ты происходишь из тёмного рода, который тоже очень тесно связан с тёмной магией. Поэтому всё так и выходит. Парни замолчали, обдумывая слова Певерелла. Тот тоже ничего не говорил, продолжая идти в сторону нужной ему аудитории. Уже почти дойдя до неё, он всё же окликает их: — У вас сейчас пары в другом крыле замка, но это так, к слову, — и легко тыкает обоих в предплечья, заставляя остановиться и с недоверием глянуть на Темпус, показывающий, что через две минуты у них урок с деканом. Ничего не говоря, но махнув на прощание, они срываются назад к плетущимся сзади друзьям и вместе мчатся куда-то, где есть тайный проход, чтобы оказаться возле своей аудитории до звонка.***
— Как ты вообще разбираешься в этих мордредовых формулах?! — Каспиан Митчелл, однокурсник Габриэля, тоже выбравший нумерологию, с отчаянием смотрел на длинную формулу. Певерелл, к которому и был обращён этот крик души, повернул голову в сторону парня, заложив пальцем страницу и прикрыв книгу по рунам. Оба однокурсника сейчас сидели в гостиной Рейвенкло, прямо напротив камина, и пытались по максимуму выучить или повторить всё, что могло быть на СОВах. И если Певерелл учился молча и с пустым выражением лица, то Каспиан поминутно ругался, шипел, проклинал профессора нумерологии и вообще всячески отвлекал других, пусть в лицо ему этого никто и не говорил. Пять кресел, помимо занятых Габриэлем и самим Митчеллом, пустовали, потому как никто, кроме Певерелла, который был ещё и соседом по комнате Каспиана, не выдерживал постоянный шум. Габриэлю же, похоже, было вообще всё равно. Казалось, даже если сейчас восстанут из мёртвых основатели или Хогвартс начнёт рушиться, парень просто взмахнёт рукой, накладывая заглушающее, и продолжит своё чтение. — Что тебе непонятно? — ровным голосом поинтересовался Габриэль, полностью оборачиваясь к однокурснику. Вместо ответа тот просто ткнул под нос нахмурившемуся Певереллу разворот учебника, где был детально показан какой-то расчёт. Габриэль пальцем отодвинул от себя книгу, быстро пробегаясь глазами по страницам. — И? — Что «и»?! — вспыхнул Митчелл, чуть не подпрыгивая в кресле. — Что это вообще такое, и откуда взялись эти цифры?! В исходнике же ясно показано, что даты всего три, и что бы мы с ними ни делали, получить такое число у нас бы не вышло! Напряжённо втянув в себя через нос воздух и резко выдохнув, Габриэль с ностальгией вспомнил, как было здорово проводить время в кругу Гилберта и Аннет, слушая их рассказы про Хогвартс и читая вместе с ними книги. Да, пусть в то время он и был всего лишь первокурсником, но спокойный характер, умение признавать свои ошибки и стремление узнавать что-то новое во многом помогли ему сойтись с этими неплохими ребятами. Пусть немаловажную роль сыграло и его происхождение, ему всё равно было куда комфортней в кругу взрослых, чем со своими однокурсниками. — Каспиан, во-первых, не ори, ты мешаешь остальным учиться, — всё таким же ровным голосом, не выдающим внутреннего раздражения, произнёс Певерелл. — Во-вторых, — парень встал с кресла, всё ещё держа книжку в руке, — подожди несколько минут, я сейчас принесу конспекты, — и с этими словами он быстрым шагом направился к лестнице, ведущей в комнаты мальчиков. Зайдя в небольшую комнату, покрашенную в цвета факультета и обставленную тёмной мебелью с эмблемой воронов, Габриэль прошёл на свою половину, без сил опускаясь на кровать и кладя книгу на тумбочку, беспалочковой магией трансфигурируя из лежащего там же куска пергамента закладку. Устало вздохнув и посмотрев на часы, которые показывали всего лишь шесть часов вечера, он потянулся к выдвигающемуся ящику, где хранил все конспекты. Вытащив из внушительной стопки нужный и скопировав его при помощи заклинания, Габриэль поднялся с такой уютной для уставшего человека кровати и, подхватив копию конспекта, направился обратно в гостиную, с сожалением покидая тихую комнату. — Держи, — протянув конспект Каспиану, Габриэль дождался, пока тот возьмёт его, и продолжил: — Эта тема находится на десятой странице, можешь посмотреть, я там расписывал буквально каждое действие, — и, со спокойной душой, закончив краткий инструктаж, парень направился к выходу из гостиной, намереваясь пройтись в тишине по замку.***
Габриэль покусывает кончик пера, вспоминая пример рунической цепочки. Где-то справа пыхтят его однокурсники, почти со священным ужасом разглядывая задания. Певерелл спокоен: он знает всё это, нужно лишь правильно подобрать руны. Ведь ничего сложного в том, чтобы создать с нуля работающую формулу, привлекающую любовь, на самом деле нет. В Большом зале, где они сдают СОВ, светло и жарко. На дворе июнь, а это последний экзамен. Все остальные уже сданы, и Габри может на полном серьёзе сказать, что у него нет ни одной оценки ниже «Выше ожидаемого». Совсем скоро, уже завтра, будет прощальный пир, и все студенты Хогвартса разъедутся по домам. Джеймс, наверняка, снова начнёт ночи напролёт гулять со своими друзьями и невестой. Лили Эванс. Наверное, Габриэлю не стоит думать про неё на экзамене, но он не может. Брат объявил о своих намерениях на рождественских каникулах и всё это время упорно добивался внимания девушки. Певерелл наблюдал за их отношениями, надеясь, что всё пойдет так, как хочет Джеймс. Не то чтобы он желал Лили несчастного брака с нелюбимым, если бы Поттер ей не нравился. Певерелл часто пересекался с умной гриффиндоркой в библиотеке, где девушка искала различные рецепты зелий или новые заклинания. Габриэль одобрял выбор брата, пусть никак не мог понять, что же в Лили такого, что Джеймс буквально от неё без ума. В голове некстати вспоминались слова старшего брата, сказанные, когда Габриэль спросил, что значит, когда человек нравится. Джеймс ответил, что это чувство окрыляет и заставляет желать сделать всё для этого человека. Парень так и не понял, что хотел ему донести брат. Порой ему вообще казалось, что он никогда и не узнает, что это такое. Слишком уж мало он знал о человеческих эмоциях. Да и не ощущал он их в полной мере уже лет пять, наверное. У кого-то из сидящих рядом сломалось перо с громким треском, вырывая парня из размышлений, не связанных с экзаменами. На листе аккуратно была выведена нужная руническая цепочка.***
— Я сдал! Крик Джеймса оглушил всех присутствующих за завтраком. Габриэль отставил кружку, из которой пил свой кофе, и обернулся к брату, что с громким топотом сбегал по лестнице. Растрёпанный после сна, с криво напяленными очками и с поднятой в победном жесте рукой, в которой было зажато письмо с результатами экзамена, он выглядел мило. — Ну наконец-то! — Дорея с улыбкой повернулась к старшему сыну, что сейчас чуть не приплясывал от радости. — А то ты так волновался целый месяц, аж прям было удивительно. Я такого ожидала от Габриэля, но не от тебя. Джеймс плюхнулся на стул, протягивая руку к тосту и откусывая его. Прожевав, он фыркнул, ловя всё такой же спокойный взгляд младшего брата. — Он-то? И волноваться? — он рассмеялся, подзывая к себе свою чашку и наливая в неё какао. — Да Габриэль в последний раз волновался перед поступлением в Хогвартс. Я за все пять лет обучения вместе у него страха и волнения не видел ни разу! Это же какие надо нервы иметь, чтобы так пофигистично относиться ко всему?! В голосе Джеймса звучало наигранное возмущение, когда он театрально вскинул руки к потолку, пытаясь показать всё своё недоумение. Тост, который он держал, выскользнул из его ладони и по красивой дуге полетел в сторону окна. Чарльз нахмурился, доставая палочку и желая затормозить его, пока он не упал, но тост сам завис в воздухе, удерживаемый магией чуть повернувшегося в ту сторону Габриэля. Пронаблюдав, как завтрак возвращается к смущённому Джеймсу, Певерелл вновь отпил свой кофе и спокойно ответил: — Стальные, раз я всё ещё спокойно реагирую на тебя. Поттер-младший независимо пожал плечами, стараясь не смотреть в глаза прищурившемуся отцу. Быстро доев несчастный тост и допив какао, он вновь потянулся к отложенному ранее пергаменту, с гордостью протягивая его матери. — Видела это, мам? Я смогу поступить на аврора! Женщина с улыбкой взяла протянутый сыном пергамент, всматриваясь в оценки. — Ну надо же, ЗоТИ — «превосходно», трансфигурация и заклинания — тоже! — Дорея потянулась к Джеймсу и легко потрепала его по волосам, рассмеявшись, когда он попытался увернуться. — И даже травология и зельеварение «выше ожидаемого»! Чарльз, встав со своего места и подойдя к супруге, тоже быстро пробежался взглядом по результатам. — Молодец, — с гордостью произнёс он, протягивая радостному Джеймсу руку для рукопожатия. — Мы гордимся тобой! Глядя на буквально светящегося брата, Габриэль тихо фыркнул. — Да уж, по зельеварению и правда «выше ожиданий». Помнится, профессор Слизнорт вечно интересовался, точно ли из нас двоих ты Поттер. — Эй! Не всем быть гениями, как некоторые, — возмущённо вскинулся Джеймс. — У тебя какие там оценки? Хмыкнув, Габриэль взмахнул рукой, призывая свои результаты из комнаты. Поймав летящий в него пергамент, он спокойно протянул его Джеймсу. — Как ты сам признал, хоть кто-то из нас гений, — и, развернувшись на пятках, магией подхватил грязную посуду, отправляя её в шкаф, перед этим так же чистя магией. А Джеймс же с шоком смотрел на результаты брата, не замечая подошедших сзади родителей. — Ты же сейчас шутишь? — севшим голосом спросил он. — Ты просто подделал результаты, у тебя не может быть таких оценок! Певерелл с едва заметной усмешкой опускается на стул, продолжая молча наблюдать за шокированной семьей. — Нет, Джеймс, — качает головой Чарльз, проводя над пергаментом палочкой. — Результаты настоящие, здесь никаких сомнений. — Ага, — всё же подает голос Габри, запрокидывая голову назад. — Просто признай, что я не зря попал на Рэйвенкло. — Книжный червь, — тихо пробурчал Джеймс, протягивая пергамент обратно. — Это же что нужно было делать, чтобы сдать почти все предметы на «превосходно»?! Как ты вообще получил «превосходно» по истории? Там же нереально ничего выучить! — Ну, — задумчиво протянул Габриэль, вставая с дивана. — Я никогда не спал на уроках Бинса, плюс готовиться начал с лета перед пятым курсом, так что… Вполне естественно, что не получил я высший балл только по травологии. Старшие Поттеры тихо посмеивались, глядя на шокированное выражение лица старшего сына.***
Габриэль шёл по тёмному коридору, даже не позаботившись, чтобы зажечь люмос. Ему не нужен был свет в темноте уже давно, как бы странно ни звучала эта фраза, когда парень проговаривал её про себя. Глаза, уже переставшие напоминать молодую листву, сейчас горели каким-то потусторонним светом. Мягкое зеленоватое свечение, которое было практически невозможно заметить, если ты не стоишь от Певерелла на расстоянии вытянутой руки в полной темноте, казалось взглядом чего-то тёмного, опасного и безумно уставшего, глядящего будто бы прямо из-за грани. Волосы, отросшие уже ниже плеч, были завязаны в аккуратный хвост, но на редких лунных лучах можно было заметить серебряные полосы в черноте остальных прядей. Сила никогда не даётся за просто так. Это Габриэль выучил на собственном опыте. Сейчас были зимние каникулы. В Хогвартсе не осталось практически никого, кроме учителей и пары старшекурсников, среди которых и был Певерелл. Седьмой курс. Последний год, когда он находится в этой школе. И последний год, когда он сможет скрывать от родителей, что с ним произошло после прошлогоднего ритуала принятия рода. Он официально стал Лордом Певереллом год назад, в свой шестнадцатый день рождения. Габриэль не знал, хотел он этого или же мечтал, чтобы этого никогда не произошло, но факт оставался фактом — ровно в полночь его, сонного, в одной футболке, в которой он спал, и мало что соображающего, но зато с палочкой наизготовку, выдернули в главный зал Гринготтса, где дикий шум подняли сначала гоблины, не ожидавшие такого, но быстро сориентировавшиеся и утащившие его куда-то в подземелья в ритуальный зал, а после и перенёсшиеся вслед за ним, но уже по собственному желанию, родители с братом, которых не пускали к нему почти неделю, пока он привыкал к новой магии. То, что многие называли даром Певереллов, на самом деле оказалось жутким проклятием. Некромантия. От одного этого слова Габриэля передёргивало. Он не был против этой науки, не был против стать некромантом, но он отчаянно не желал становиться хоть чуточку похожим на последних Певереллов. Он не хотел настолько сродниться с Госпожой и её магией, чтобы потерять себя в мире живых и желать уйти на покой в столь юном возрасте. А он уже хотел этого. С того самого момента, как в первый раз, во время ритуала принятия, он оказался на грани, перед Госпожой, умерев, чтобы вновь воскреснуть, но уже совершенно другим человеком, его не отпускал тот призрачный холод, пробравшийся, казалось, в саму его суть. В душу, которая теперь должна была оставаться в этом мире до тех пор, пока у него не будет наследника, которому он сможет передать свою силу. «Или пока ты не найдешь того, с кем разделишь вечность, оставаясь последним Певереллом.» Сказанные Хель напоследок слова заставляли задуматься и на секунду поверить, что на свете существует человек, способный вновь подарить ему краски жизни. Показать, что мир не чёрно-белый, с едва различимыми оттенками серого, как он теперь его видит, и не с ярко-жемчужными душами мёртвых, что жаждут оказаться живыми. И что здесь, в реальности, тоже существует что-то, за что надо держаться всеми силами, не оглядываясь ни на что другое. Но мечты исчезали слишком быстро. Габриэль не был дураком и отлично понимал, что шанс найти такого человека ничтожно мал. Да и вряд ли, что даже если он его найдет, тот согласится остаться с ним на целую вечность, узнав, кто он такой. Вдалеке прозвучал гонг, сообщающий о подъёме. Габриэль, взмахнув палочкой и с удивлением отметив, что бродил по замку больше трёх часов, направился в сторону башни Рейвенкло, уже предчувствуя выговор от старосты. Хотя он её даже понимал: на твоём факультете учится потомок некромантов, который полгода уже выглядит как ходячий мертвец, а тебе ещё и надо отдуваться за него и следить, чтобы чего не произошло. В такие моменты очень хотелось засмеяться, но не получалось. Это казалось теперь чуждым, неправильным навыком. И было неприятно осознавать, что с каждым новым днём всё больше эмоций теряли краски, оставляя после себя пустоту.***
— ПОЧЕМУ ТЫ НАМ НЕ РАССКАЗАЛ?! — Чарльз Поттер никогда так не кричал, как когда узнал, что происходит с его младшим сыном. Дорея тихо всхлипывала, обнимаемая бледным, как полотно, Джеймсом, а Габриэль с пустым выражением лица стоял возле стола, облокотившись на него бедром. Единственное, что выдавало его внимание — это бегающие вслед за всеми перемещениями отца глаза. — Ты понимаешь, что ты можешь сойти с ума, если не найдешь того, кто станет для тебя якорем!!! А найти его будет сложно! Сложно, если вообще возможно, Мордред побери этих Певереллов с их правилами! Габриэль безразлично пожал плечами, словно не понимая всей серьёзности ситуации. С удивлением он отметил, что почти ничего не чувствует от слов отца, которые, по идее, должны были ранить и окончательно разрушить его отчаянную надежду найти такого человека. — Хорошо, значит не найду, — согласился он. — ХОРОШО?! — Чарльз споткнулся об ковёр, но устоял, поддерживаемый вмиг рванувшей к нему по приказу хозяина магией Габриэля. Мужчину передёрнуло от этого ледяного прикосновения, но он всё же благодарно кивнул. — Скажи-ка мне, Габриэль, а ты подумал о матери, о брате, обо мне, в конце концов, когда решил промолчать и ничего нам не говорить? Ты подумал о том, что чем раньше бы мы начали поиски, тем больше было бы шансов на успех, пока ты ещё можешь противиться зову грани? — Ты его всё равно не найдёшь, отец, — вздохнул парень, отлипая от стола и спокойно выпрямляясь во весь свой немаленький рост. — Гоблины сказали, что якорем для меня сможет стать только тот, кто будет равен мне по силе. А таких нет. Даже Дамблдор, самый сильный волшебник на планете сейчас для всех, слабее. И ничего не попишешь, так распорядилась судьба. Джеймс вдруг вскочил, резко бросаясь к брату и хватая его за футболку на груди, встряхивая, чтобы тут же с лёгким вскриком отскочить назад, тряся руками, которые будто бы в лёд вморозили. — Не смей сдаваться так просто, слышишь? — хрипло выдохнул он, упрямо глядя на спокойного брата. — Ты всегда говорил, что из любой ситуации есть выход! Есть, слышишь?! И мы его найдем! Габриэль ничего не ответил, глядя куда-то в пустоту, и молчал. На гостиную опустилась оглушающая тишина, изредка прерываемая тихими всхлипами Дореи. Наконец Певерелл всё же сфокусировал взгляд на стоящем перед ним старшем брате и печально хмыкнул, попытавшись улыбнуться, но потерпев поражение. — Я бы хотел в это верить, Джеймс, правда хотел бы.