Всякий раз, когда ты что-то терял, в тебе открывалась очередная дыра. И каждую такую дыру ты затыкал чем-то взамен утраченного. Будто метку ставил на память… А как раз этого делать было нельзя. Ты заполнял эти дыры тем, что должен был оставлять внутри. И раз за разом просто стирал себя самого… Зачем? Что тебя заставляло?
Кто-то постучал. Его бодрый голос заставил меня вздрогнуть. -Хэй, есть здесь кто-нибудь? Почти сразу же после вопроса раздался звонкий топот, и дверь ванной комнаты за моей спиной широко распахнулась. -Можно принять у вас ду… душ. Я вылез из ванны, в которую с испугу упал и в недоумении уставился на незнакомца. В проёме, с полотенцем в руках, стоял невысокий, примерно моего роста, худой парень в безразмерной белой футболке, доходившей ему до колен и коротких шортиках, темневших под светлой тканью; с длинными красными волосами, вьющимися по спине и зелёными глазами, удивлённо сверкающими из-под растрепанной чёлки. Один глаз пересекала белая марлевая повязка. Я поднял брови, призывая на помощь память. Не помню, чтобы встречал этого парня в школе, хотя это и не показатель… Но всё-таки странно. И интересно. Кто же он? -И откуда ты такой взялся? – Ничего лучше в мою насквозь больную голову в этот момент мне не пришло. Первой мыслью было только: «Ещё один?!», но этого произносить вслух я не стал. Парень фыркнул, нисколько не смутившись. -На себя посмотри, красноглазый. Вампирим помаленьку? Я моргнул. Ну и перспективы. Он подошёл ко мне, любопытно заглядывая в раковину. -Ну и чем это мы тут занимаемся, не давая бедному и несчастному мне принять расслабляющую ванну с солью, которая, я надеюсь, у вас есть в наличие, и которую вы, естественно, одолжите мне, потому что я ужасно милый? Я поморщился. Как можно говорить так быстро и так много? Этот парень меня утомляет. Я растерянно посмотрел на лезвие в руке, уже забыв, что я делал до прихода незнакомца. Он проследил за моим взглядом и восторженно завопил: -Ооо! Суицид! Суицид! Весело-то как! Парень захлопал в ладоши и плюхнулся рядом со мной на бортик ванной. Его глаза восторженно засверкали. — Ну как? Больно? Жжётся или что? А кровь горячая или холодная? А почему так мало? И где она вообще? Я немного отодвинулся, чтобы меня не смыло волной его восторга. Он сник. — Ты что, ещё не сделал этого? Давай помогу! – Его энтузиазм поражал. Помогу?! Да кто же ты такой? -Я сам! От злости я вдруг пробил барьер, но вышло криво и неловко, словно меня толкнули под руку. Кровь брызнула на стенку умывальника и бодрым ручейком потекла в раковину. Я зашипел от жгучей боли и разочарования. Не так, не так я хотел сделать это! Во всём виноват странный парень. И хоть он не мешал, в такой момент я бы предпочёл одиночество. Его глаза, пылавшие любопытством и время от времени со странной жадностью впивавшиеся в моё лицо, словно чего-то ожидая, заставляли меня нервничать. Пару секунд мы молча смотрели в раковину: я с вялым равнодушием, которое постепенно завоёвывало стремительно терявшее кровь тело; он – с быстро потухающим интересом. Ещё немного посидев, он завозился и поднял взгляд. Я хмуро повернулся. -Ну как? -Что как? – равнодушно спросил я. Он скривился: -Ну, что чувствуешь? Я с трудом пожал плечами. -Да ничего… Фигню всякую. -А боль? -И её тоже. -Понятно, — скучающе протянул парень. Я промолчал. Удивлённо потрогал пальцем губы – непривычно прохладные. Я что, уже остываю? Холодно. Я обхватил себя одной рукой, пытаясь успокоить дрожь. Парень странно посмотрел на меня. Я поспешно отвёл взгляд, упрямо вздёргивая подбородок. Вздохнув, он потёр виски. -Скучно с тобой. Ты какой-то неправильный самоубийца. Я усмехнулся. Он ткнул в меня пальцем. -Вот об этом я и говорю. Ни истерик, ни жалоб. Так ведь нельзя. Зачем ты вообще это делаешь? Я наклонил голову. -Что делаю? Он выразительно посмотрел на меня: -Вены вскрываешь, дурак. Я повёл плечами. -А, ты об этом… Он фыркнул: -Я всё о том же. Так что? Не хотим открывать свои девичьи секреты? -Тебе-то какая разница? – Меня начинал раздражать его голос. Да и вообще всё вокруг становилось каким-то странным и слишком ярким, досаждая мне. Наверное, скоро у меня начнутся галлюцинации… -Скука? Измена, предательство? Несчастная любовь, ммм? – Он сложил руки на груди и быстро-быстро захлопал длинными, почти девичьими ресницами. — Может, я смогу тебя утешить? Я вскинул раздражённый взгляд: -Любовь? Дружба? Думаешь, если бы у меня это было, я сидел сейчас здесь? Зелёные глаза, видевшие меня насквозь, насмешливо сощурились. -Ничего нет? Ты так уверен в этом? Никто не будет плакать по тебе? Брось. Мне кажется, что даже у такого дурачка, как ты, есть тот, кто помнит о тебе, волнуется, всё ли у тебя в порядке. Ты просто либо не замечаешь этого, уже эгоистично привыкнув, либо упорно не придаёшь значения слишком очевидным вещам. Самообман, конечно, вещь увлекательная, но всему должен быть предел. Я хмыкнул. Он растянул тонкие губы в усмешке. -О, я вижу. Ты слишком самолюбив. Считаешь, что никому не нужен, и мир настолько жесток, что буквально выталкивает тебя из твоего укромного местечка под солнцем? Сладкий, ему глубоко на тебя наплевать. Ты всего лишь песчинка, вообразившая себя булыжником. А то, что у тебя якобы нет причин жить, ещё не оправдывает самоубийство. Думаешь, хоть один из тысячи точно знает, зачем он живёт? Имеет цель? Если бы это было так, то не существовало выражения «все ошибаются». Ошибки совершают все. Просто не каждый находит в себе силы достойно их принять. Обычно, если нас толкают, мы сами встаём. Или нам подают руку. А ты, видимо, руку просто оттолкнул. И других причин для этого, кроме трусости, я не могу назвать. Закончив эту тираду, парень потрепал меня по волосам и скрестил руки на груди, выжидающе замерев. Я молча закрыл глаза, чувствуя как сквозь туман в голове приходит какое-то странное опустошение, словно узел внутри, так сильно мучавший меня, развязался. Я никогда не считал себя храбрецом. Если бы я им был, то не сидел бы сейчас около залитой кровью раковины. Но когда тебя называют трусом, это тоже не из приятных. Однако этот парень умудрился вместить в свою маленькую речь все мои недостатки, будто знал меня год, а не пару минут. Были ещё пара людей, которые разговаривали со мной, надеясь вернуть на «путь истинный», но так дерзко и грубо со мной ещё никто не говорил. Как ни странно, он сумел подобрать именно те слова, которые затронули моё упрямое сердце и запустили какой-то механизм внутри, отвечающий за здравый смысл. Я будто очнулся ото сна, встрепенулся и ожил впервые за это время. И первым чувством, которое я почувствовал, уставившись на кровоточившее запястье, было удивление. А потом стыд. Но я уже был слишком бледен, чтобы можно было заметить румянец. Затем стыд сменился сожалением. Возможно, ещё не поздно… Хотя кто знает… У меня закружилась голова, и я упал на пол, подхваченный на лету моим спасителем. -Ты чего падаешь? А если бы голову разбил? Мы же потом не отмыли бы это всё! – раздражённо сказал красноволосый, вновь возвращая себе свой несносный нрав. У меня уже не было сил ответить. Вдруг в коридоре раздался звонкий топот, и в дверь ворвался парень, вопя: -Нааатсу! Ты тут? Выходи сейчас же, иначе сегодня спать будешь на диване! Мой герой смущённо заёрзал на полу. -Ёдзи, не ори так. Ты же видишь, что я здесь. Парень тряхнул бирюзовыми волосами, стекавшими по спине вниз, и положил руки на бёдра. -Теперь вижу. Нана уже позвала ремонтника, он чинит душ. Пошли обратно. Нечего шляться по соседям, особенно по таким, — протянул он, окидывая меня критическим взглядом, — а то знаю я тебя. Я удивлённо поднял бровь, обессилено лежа на коленях у другого парня. И какой это я такой? -Да иду я, иду, — недовольно проворчал он, не делая попытки встать. — А Нана где? В эту же секунду по коридору кто-то быстро пробежал, и в проёме за парнем замаячила Нана . - Ёдзи, ты ушёл искать Натсу полчаса назад! Ты хоть нашёл его? -Конечно. Это же мой Боец. Я найду его, где бы он ни был, — с пафосом сказал ей парень. -Ну и где он? -Вон. Он с торжествующим видом указал на нас, меланхолично наблюдавших за их перепалкой. Натсу тут же начал энергично махать рукой и слать воздушные поцелуи. Мне вдруг ужасно захотелось спать. Нана, увидев меня, окаменела. Ей глаза широко распахнулись. -Что у вас тут происходит? Поправив очки, она вгляделась повнимательнее и, вскрикнув, в два прыжка пересекла комнату. Стащив моё несопротивляющееся тело с колен Натсу и чуть не прибив того при этом, она судорожно обняла меня, крепко прижимая к себе. Ёдзи удивлённо сощурился: -Нана, так это тот самый… Она резко вскочила и заметалась по ванной в поисках аптечки. По её щекам текли слёзы. Натсу смущённо почесал подбородок. — Ну, мы пойдём. А сколько сантехнику надо заплатить? Нана резко обернулась и рявкнула, сверкнув очками: -Нули, идите к себе в комнату! Сейчас же! Парни испуганно отступили, усиленно кивая. -Нули? – плавая на краю сознания, спросил я. -Да,— улыбнулся Натсу, — Не узнал? Кстати, знаешь, как нас Ритсу зовёт? Purposeless*. Ну и у кого имя хуже, Hopeless? -НАТСУ!!! – Голосом Наны можно было разбить стакан. -Ухожу, ухожу. — Он засмеялся и, подмигнув мне, исчез за дверью. Девушка проводила его рассерженным взглядом и повернулась ко мне. Её плечи устало опустились. Я почувствовал тупую боль в груди. -Нана, я… Она приложила палец к губам. Я закрыл глаза, вслушиваясь в шум бегущей из крана воды. Промыв порезы, Нана осторожно замотала запястье бинтом, стараясь не смотреть на серые иероглифы блока на коже, которые, напитавшись кровью, стали грязновато-лиловыми и производили отталкивающее впечатление. Закончив с перевязкой, она ещё раз обняла меня, и я почувствовал её слезы, холодными бусинами катящиеся по моей шее. -Сакума, зачем? — тихо спросила она. —Это неправильно. Я знаю, как тебе тяжело, но подумай о себе, о своей жизни. — Она всхлипнула. — Или хотя бы обо мне. Ты понимаешь, что я почувствовала, увидев, что ты… — Ей не хватило дыхания, чтобы закончить. Но я и так прекрасно понимал, что она хочет сказать. «…Никого нет? Ты так уверен в этом? Никто не будет плакать по тебе? Брось». Он оказался прав. Я просто был слепцом. Я не видел ту, кто любил меня больше всех на свете, из-за того, что она была слишком близко. Я почувствовал себя такой сволочью, что мне захотелось вырваться из объятий Наны, чтобы не замарать её. -Не шевелись. — Она успокаивающе провела рукой по моей щеке. — Расслабься. Всё нормально. Всё будет хорошо… Я сдался и расслабленно привалился к её плечу, вдыхая до боли знакомый запах её лавандового шампуня. Хоть она и говорит каждый раз одно и то же, успокаивая меня бессмысленными фразами о счастливом будущем, мне хочется ей верить. И я верю. Она заставляет меня, пусть и неосознанно. А разве вся наша жизнь не вертится вокруг дорогих нам людей?×××
Зеро быстро шли по коридору, напряжённо думая каждый о своём. Вдруг Ёдзи притормозил и насмешливо посмотрел на Натсу. Тот замедлился и вопросительно посмотрел на него. -Не знал, что ты у нас в благодетели подался. -Ты о чём? – смущённо пробормотал тот, избегая взгляда. -О том парне. Кто он? -Подопытная крыса Ритсу. Первая Жертва, которой умудрились поставить блок, и у которой не взорвалась голова при этом. -Ого.— Присвистнул Жертва. — Он что, типа, особенный? Тебе нравятся такие, Натсу? – вкрадчиво зашептал он покрасневшему Бойцу. Натсу почесал голову. -Да не особенно… Просто он показался мне похожим… -На тебя? Да, в принципе что-то есть. Красные волосы, стройный, невысокий, довольно миленький. Может, мне его закадрить, а? — захихикал Ёдзи, поглядывая на хмурого парня. -Нет, я не об этом. Внешне-то на меня он похож, но вот есть ещё что-то… Этот огонь в глазах и упрямство… Тебе не кажется? – в глазах Бойца промелькнуло какое-то воспоминание и исчезло. Жертва поджал губы. -Нет. Ни разу не Рицка. - Он вздрогнул, словно от холода и ускорил шаг, оставляя задумчивого Натсу позади. -Ну прям уж ни разу, — тихо пробормотал тот, догоняя его, — Всё равно что-то есть… Им определённо стоит познакомиться. _______________________________________________________________________ * — бесцельный (англ.)