Темное пламя

      Начало октября 2008       Райан сидел в кресле с ноутбуком на коленях, но сосредоточиться на делах удавалось с большим трудом, и он то и дело поглядывал на Леста, который продолжал спать, чуть отвернув голову к стене. Препараты, которые держали его без сознания, постепенно прекращали действовать, и он уже ненадолго приходил в себя в конце дня. Следующее пробуждение случится скорее всего завтра и будет более долгим.       Райан полистал результаты социологических опросов и усмехнулся: а его рейтинги продолжают расти. Это значит, что люди смирились с неподобающим занятием принца — с рок-музыкой. Группе уже пять лет, и она сразу стала бешено популярна среди молодого поколения. А вот остальные сначала отнеслись с неодобрением. А теперь поняли, что ничего ужасного в этом нет. Наоборот, то, что он творил до AFN, было хуже, просто не настолько заметно.       Раньше принца не очень любили из-за сумасбродного характера. А с появлением AFN часть общества стала относиться даже пренебрежительно, зато другая часть — обожать и боготворить. И вот эта вторая часть все увеличивалась.       Райан поначалу был удивлен, что родители мало того, что достаточно благосклонно отнеслись к его желанию заняться музыкой, но даже предложили попробовать ее раскрутить. Их мотивы он понял только пару лет назад — надеялись, что собственное дело утихомирит его буйный нрав. Так и произошло.       Ну а общество… Общество в целом было готово воспринять то, что будущий правитель в открытую занимается чем-то посторонним. Правда, к тому, что это будет именно рок-музыка они не очень-то были готовы.       Но вот результат. Сначала казалось, что это занятие не идет ему на пользу как принцу. А теперь все наоборот — его начали любить разные поколения. Конечно, влияло еще то, что с возрастом Райан и из-за официальных мероприятий становился заметнее, так что уже в принципе примелькался. Но все же самым заметным его занятием была именно музыка.       Райан самодовольно усмехнулся — все-таки он прогнул общество под себя. Да, ему позволили попробовать и момент был подходящий. Но все равно ведь прогнул — по-другому и не скажешь.       Райан закрыл социологию и немного покопался в примаберской соцсети. Скоро Лест очнется, и придется быть очень аккуратным с примаберским интернетом. Хорошо, что Wi-Fi на Земле уже изобретен и начал распространяться, так что при Лесте можно будет использовать примаберский аналог беспроводного интернета. Он, конечно, удивится, но по крайней мере это не будет выглядеть волшебством для него. Но в примаберскую сеть заходить придется реже и очень осторожно.       Существовали и другие мелочи, на которых можно было подловить Райана, но вроде бы они на пару с Феалин все продумали. Например, у Райана не росли волосы на теле, и ему не надо было бриться, как нормальному земному мужчине — на Примабере можно полностью удалить растительность, и многие пользовались такой возможностью. Пришлось купить бритву и просто поставить ее в стаканчик в ванной. Впрочем, в московской квартире тоже всегда была бритва для вида, но Райан не жил с землянами, и теперь опасался, что такие мелочи станут более заметными — ведь неизвестно, на сколько он тут застрянет наедине с Лестом.       С тем, чтобы быстро попадать на дачу, тоже разобрались. Складные врата для экстренных ситуаций были припрятаны на чердаке. А чтобы не ездить из Москвы, сняли квартиру в ближайшем городке — теперь можно было добраться с Примаберы за полчаса, а не за три с лишним.       В доме были все удобства, и в принципе Райана все устраивало: вода есть, интернет есть, так что тут было вполне комфортно.       Плохо было лишь то, что нормально отапливалась только одна комната — та самая, в которой они с Лестом сейчас находились. Да, она была очень просторной, но все равно только одна. А Райан с раннего подросткового возраста жил не просто в отдельной комнате, а в отдельных апартаментах на отдельном этаже — целая своя квартира, где другие люди появлялись только максимум на одну ночь. Теперь же ему предстоит несколько месяцев находиться в одном помещении с другим человеком. Да еще с землянином, от которого нужно скрывать многие вещи. Это напрягало уже заранее. Можно, конечно, попробовать наставить обогревателей в какой-то другой комнате, но не факт, что этого будет достаточно при морозах. А эта комната сама утеплена, да еще здесь печка с камином. И еще несколько обогревателей — зимой они точно понадобятся. Один из них уже стоял рядом с кроватью Леста включенный: чуть ли ни парник приходилось устраивать, чтобы он не мерз.       Это была основная комната в доме — целый зал, в котором умещалось все основное. Рядом со входом поставили функциональную кровать, на которой и лежал сейчас Лест. Напротив, у окна, находился диван, перпендикулярно к нему стоял еще один диван и тумбочка между ними. Посередине комнаты уместился небольшой круглый обеденный стол и несколько стульев. У второго окна, рядом с печью, стояла пара кресел — одно, правда, Райан сейчас перетащил поближе к койке Леста. Печь отгораживала собой небольшую ванную комнату. Рядом с ванной располагалась еще и миникухня.       Райан оторвался от ноутбука и, нахмурившись, посмотрел на Леста. Проблема не только в том, что придется с ним жить, и не только в том, что он землянин, но еще и в его состоянии. Принц тяжело вздохнул — от людей со слишком серьезными психологическими проблемами он всегда бежал как от огня. Конечно, это касалось только новых или поверхностных знакомств. Если бы серьезные проблемы возникли у кого-то из группы, то друга Райан бы не бросил.       Маленькие тараканы — это прикольно, это весело. «Нормальных» людей Райан не переносил — они казались скучными. А вот то, что он называл «ебанцой», было просто необходимо для того, чтобы Райан вообще мог общаться с человеком. Но это не должно было переходить некоторые рамки. Депрессия и склонность к суициду за рамки выходили.       Райан обсуждал это с Феалин, и она сказала, что скорее всего сам по себе Лест не склонен к суициду — его действительно вынуждали внешние обстоятельства, он был загнан в угол. И даже наоборот: на него столько навалилось, а он все равно выживал так долго. Понятно, что корни суицидального поведения в любом случае идут от каких-то внешних причин, возникших скорее всего в детстве, но осевших в подсознании — и в этом случае с ними сложно справиться. Но у Леста такого по всей видимости не произошло, несмотря на трудное детство. Только вот что теперь с ним будет после этого ада в подвале… Ведь у каждого человека есть какой-то запас прочности, и он не бесконечен.       Феалин, конечно же, подстраховалась: здесь повсюду были установлены скрытые камеры — в каждой комнате, в ванной, в саду. Да еще в пазуху носа Лесту ввели жучок, так что если он сбежит, то его очень быстро найдут.       И все равно ответственным за него будет теперь Райан. Да, с него никто не спросит, если что-то случится… но он сам себя сожрет. И так все время жрет, вспоминая те слова.       «Я сам собирался… но я собирался слишком долго. Я бы мог сделать все быстро и не так больно».       Райан откровенно боялся момента, когда Лест очнется. Но ведь он сам так решил — заботиться о нем и искупить вину. И отступать был не намерен. Но очень страшно было сделать что-то не так и усугубить.       Но не только в чувстве вины было дело — за эти дни Райан успел привязаться к Лесту еще сильнее. Хотя тот ничего не делал для этого — он вообще-то просто без сознания лежал.       Прерывать его кошмары, держать за руку, вытирать слезы и шептать что-то успокаивающее, пытаясь проникнуть в воспаленное сознание, чтобы он знал, что он не один. И с удовлетворением чувствовать, как выравнивается его дыхание. Переворачивать по часам и протирать хрупкое тело, чтобы содержать его в чистоте и облегчить жар… А в последний раз, перед отправкой на Землю, даже мыли его вдвоем с Феалин — очевидно, на нее болезненная беспомощность Леста подействовала так же. Конечно, они не делали абсолютно все, что было необходимо, и не каждую минуту были рядом, но бóльшую часть времени кто-то один из них находился в палате.       И теперь Райан знал каждую подживающую ранку, даже каждую родинку, каждую линию тела Леста, каждую его особенность. Райан опять тихо усмехнулся — да он тело этого парня знает лучше, чем тело своей бывшей. С которой, между прочим, встречался больше полугода и поначалу глаз не мог от нее отвести. Просто ослеплен был ею. Но надо сказать, что Анджела действительно неимоверно красива.       Райан вздохнул и в очередной раз задумался о своих чувствах. Чем это отличается? Привязанность есть, нежность есть, тело может возбуждать. И все равно это не ощущалось как влюбленность — а с этим состоянием Райан хорошо был знаком. Не было этого душевного подъема. Страсти тоже не было. И не было желания все время прикасаться. То, что он постоянно находился рядом, не давало ощущения счастья. Это была скорее обязанность — да, добровольная и не вызывающая отторжения. Но радости от этого никакой не возникало.       В общем, это было спокойное чувство, дружеское. Правда, слишком уж нежное для дружбы, но наверняка так получилось из-за особых обстоятельств. И вроде бы некоторые люди строят отношения как раз на дружбе, и они даже оказываются крепче тех, что основаны на влюбленности. Как пример сразу вспоминались Тина и Джакс.       Только вот Райану вообще не нужны были отношения. Ведь даже в таких спокойных и независимых отношениях, как у парочки панков из AFN, все равно существовали какие-то ограничения, они иногда ссорились, часто искали компромиссы. Но зачем нужна вся эта нервотрепка, если можно быть просто свободным? И Райан очень надеялся, что Лест тоже не будет усложнять.       Поняв, что ничем полезным он заняться сегодня уже не сможет, принц отложил ноутбук и потянулся, потом развалился в кресле и снова посмотрел на Леста.       Райан часто пытался вообразить, через что он прошел за последнее время. И получалось вроде бы неплохо. До дрожи пробирало, когда Райан представлял себе тот подвал. Холод и безнадежность, страх и отчаяние. Боль. И на этом месте каждый раз вспыхивала жгучая ненависть и обдавала жаром изнутри. Ничего, Феалин этим мразям спуску не даст — они свое точно получат. Или уже получили.       Сначала Лест казался каким-то несмышленым существом, беспомощным и немного жалким, но очень милым и трогательным. Поэтому его хотелось вытащить из этого болота, в которое он забрался сам по тупости своей и не мог выбраться, потому что слабак.       Но теперь в голове Райана все перевернулось. Теперь он, наоборот, считал, что Лест морально очень сильный и выносливый. Смог бы он сам пройти через подобное и выжить? Хотелось верить, но были сомнения. А Лест обещал попробовать. Не факт, что он это вспомнит, но ведь нашлись же у него силы на это обещание. Так еще он умудрялся волноваться за Райана и Феалин, может, даже больше, чем за себя… Удивительный человек.       Теперь Райан стал уважать его. Сочувствовать, сострадать, а не жалеть свысока. Ведь еще непонятно, кто из них на самом деле сильнее и умнее. Невозможно узнать, как себя поведешь, пока сам не окажешься в подобной ситуации.       А Лест и так давно жил в аду — может быть, даже всегда. Но недавно его спустили на самые нижние круги. Да, Райан вытащил его оттуда, но чего это будет стоить Лесту…       Райан собирался обращаться с ним очень аккуратно — ведь сейчас он будет хрупким не только физически. Как бы не навредить еще больше…       Принц потер виски — завтра будет сложный день. Лест очнется, но как себя поведет — неизвестно.       Посидев еще немного в задумчивости, Райан взглянул на часы — два ночи. Это все будет завтра, а сейчас пора бы уже перестать себя накручивать и лечь спать.

***

      Какой-то странный звук, высокий и прерывистый, навязчиво пробивался в сознание. Лест приоткрыл глаза. Взгляд наткнулся на деревянный потолок. В полутьме не очень видно, но, кажется, он именно деревянный, потому что он был темно-коричневого цвета. Лест чуть повернул голову — а вот стена слева действительно деревянная. Теплого золотистого оттенка.       Взгляд продолжил блуждать и наткнулся на светильник в бордовом абажуре, стоящий на круглом столе, — он и освещал комнату. Комната точно была очень большой, потому что ее углы и стены тонули в темноте — слабого света ночника не хватало.       Сердце вдруг испуганно заколотилось. Здесь же был Райан — Лест точно его видел совсем недавно. Где он?       Лест в панике завертел головой и заметил диван, на котором вроде бы кто-то лежал. Парень вгляделся в полутьму, и тут же накрыла волна облегчения: он рассмотрел очень длинные черные волосы на фоне светлого постельного белья. Это точно Райан. Все хорошо.       Теперь взгляд привлек большой квадрат на противоположной стене — он был светлее, чем остальное пространство. Лест медленно моргнул и только потом понял, что это окно.       Светает.       А этот звук… это птицы поют.       Они проснулись и встречают утро.       Дыхание перехватило. Лест лежал и с замиранием сердца вслушивался в их веселое щебетание.       Они всегда так раздражали этим своим дурацким чириканьем. Все время мешали спать по утрам.       Лест безумно счастлив был снова их слышать.       Лест судорожно вздохнул, потом снова моргнул и понял, что по виску течет слеза.       С некоторым трудом поднял руку и вытер глаза.       Пальцы теплые. Тут вообще так тепло…       И совсем не больно.       Лест закусил губу, сдерживая всхлип — не хотел разбудить Райана. Просто здесь было так тепло, так мягко и уютно, что плакать хотелось от того, как здесь хорошо.       Светлый квадрат так и манил к себе. Но Лест осознавал, что он слишком слаб, чтобы встать. В лучшем случае он сможет перевернуться на бок, чтобы было удобнее смотреть на окно издалека.       Но даже это оказалось непросто — мышцы еле слушались. К тому же, Лест обнаружил у себя катетер и боялся неудачно задеть его или лечь на трубку, поэтому приходилось двигаться очень аккуратно. Но повернуться все-таки удалось. Заодно парень отметил, что лежит не на обычной кровати, а на больничной койке. Неважно, главное, что не в больнице — Райан выполнил обещание и привез его в безопасное место. Очень хотелось верить, что оно действительно безопасное.       Теперь Лест лежал на правом боку и смотрел на светлеющий проем — рассвет только-только занимался снаружи. Он был серый и какой-то холодный. Но это все равно рассвет, а здесь, в доме, так тепло…       Парень немного согнул ноги, а руки притянул к груди. И стал прислушиваться к ощущениям в теле. Ладони до сих пор перебинтованы. На нем нет никакой одежды, кроме… носков. Лест издал тихий удивленный смешок: они заметили, что у него постоянно мерзнут конечности, особенно ноги, и надели ему носки. По губам расплылась невольная улыбка, а на глаза опять выступили слезы — это же как тщательно они заботились, даже вот до таких мелочей. Плакать теперь захотелось от благодарности.       И никакой боли. Совсем. Вообще ничего не болит. И так тепло, что даже руки и ноги теплые. Лест забыл уже, что так бывает. Что может быть так комфортно, так хорошо и уютно. И только сильная слабость все немного портит, но даже она кажется какой-то уютной. А еще вроде бы чувствуется отступающая лихорадка — будто температура совсем недавно пришла в норму. Да, у него точно был жар — он помнил это ощущение. Наверное, из-за этого постоянно какой-то бред чудился.       Лест опять вытер слезы и провел по волосам. Они были чистые, такие мягкие, пушистые… И все тело ощущалось очень чистым.       Мало того, что они просто ухаживали за ним все эти семь дней… убирали за ним… тут Лест почувствовал, как к телу прилил жар — он наверняка покраснел до корней волос. Но они еще так тщательно это делали. Лест смутно помнил ощущение теплых струй воды на коже — его мыли. И еще чаще ощущал теплые руки и прикосновения влажной ткани — его тело постоянно протирали.       И будто бы вся эта грязь, которая въелась так глубоко под кожу, выходила наружу, и ее слой за слоем стирали этими частыми нежными прикосновениями. Будто бы яд, которым пропиталось тело за все эти годы «работы», выходил, и его тут же смывали ласковые руки… Лест не думал, что когда-нибудь сможет отмыться от всей этой грязи, но теперь ощущал себя чистым. По-настоящему чистым.       Еще он помнил, что когда становилось страшно, кто-то всегда оказывался рядом, гладил по волосам и что-то успокаивающе шептал — причем, голос мог быть и женским, и мужским. И тогда страх отступал, и Лест тонул в этой непривычной нежности.       Сколько же времени и сил на него потратили эти удивительные люди… Сидели с ним постоянно, ухаживали, не жалея себя. За совершенно чужим человеком, который им еще и врал… Лест опять вытер слезы. Он обязан выжить. Просто обязан. Да, он не просил его спасать: Райан сам так решил — забрать его оттуда и вернуть к жизни. Но если у него действительно будет шанс на нормальную жизнь, то он должен выжить. Иначе получится, что все их усилия, вся забота, все их старания будут зря. Лест слишком — буквально до боли — благодарен и будет делать все возможное, чтобы оправдать их ожидания.       Раз они так стараются, то и он будет стараться.       К тому же, и самому вдруг захотелось жить. Ведь поют птицы — Лест с каким-то болезненным трепетом продолжал вслушиваться в их переливчатые трели и не понимал, как они могли когда-то раздражать. А за окном становилось все светлее и светлее.       Рассвет все-таки наступил.